Забытые королевства - Наследие (Темное наследие - 1)

      "Темпус!" Этот крик разрушил все раздумья противников, вынудив их действовать адекватно складывающейся ситуации.
      Они среагировали одновременно. Дриззт отмахнулся скимитаром перед собой и убийца, обнажив свою защиту, отскочил назад, при этом, развернувшись боком и выставив свой поясной кошель. Твинкл молниеносно рассек мешочек, из которого на пол вывалилась магическая фигурка пантеры.
      Дверь - та же самая дверь, через которую они вошли в эту пещеру разлетелась на куски от могучего удара Эйджис-фанга, отбросив в сторону стоявшего перед ней дроу на пол.
      Первой реакцией Дриззта было направиться к двери, попытаться объединиться со своим друзьями, но он увидел, что путь уже отрезан множеством темных эльфов. Другая дверь также не давала шанса на спасение, поскольку при первых признаках беспорядка, она тотчас распахнулась и в дверном проеме возникла паучья фигура Динина.
      Комната озарилась яркой вспышкой магического света; из каждого угла донеслись жалобные вопли. Сквозь разломанную дверь сверкнула серебряная стрела, пронзившая все того же невезучего дроу, который едва успел подняться с пола. Она припечатал его к дальней стене, намертво впившись в камень.
      "Гвенвивар!"
      Дриззт не мог остаться и посмотреть был ли услышан его зов, он вообще больше не мог здесь оставаться. Он кинулся к углублению, но путь ему преградил единственный стражник дроу.
      Раздался крик Виерны; Дриззт почувствовал, как его развевавшийся плащ прорезал кинжал, пройдя всего в каком-то дюйме от бедра. Он бежал точно вперед, и лишь в последний момент слегка пригнул одно плечо, словно собирался резко нырнуть в сторону.
      Воин дроу, поддавшись на уловку, также ушел вправо, но Дриззт внезапно вновь вернулся на прежнюю траекторию движения, удерживая скимитары крест накрест, на уровне шеи.
      Воин дроу не мог так быстро поднять свой меч и отразить молниеносную атаку, как и не мог он остановиться или уйти в сторону.
      Остро отточенные клинки Дриззта сомкнулись на его шее.
      Дриззт вздрогнул, извлек свои окровавленные клинки и метнулся к одеялу, искренне надеясь, что там его действительно ждал проход и что это был скат, а не отвесный колодец.
      Глава 14
      Неравные Силы
      Тиббледорф Пвент мчался по боковому туннелю, проходящему на удалении двадцати футов и параллельно тому коридору, где он отделился от своих спутников, дабы совершить предусмотрительный фланговый маневр. Он слышал, как под напором боевого молота разлетелась дверь, слышал пение стрел Кэтти-бри и многочисленные крики, после чего мысленно выругался на себя, ведь из-за своей глупости он мог пропустить все веселье.
      Держа впереди себя факел, берсерк торопливо завернул за острый левосторонний угол, надеясь присоединиться к остальным прежде, чем закончится схватка. Внезапно он остановился, созерцая перед собой странно выглядящую фигуру, очевидно удивленную ему не меньше, чем он ей.
      "Эй, ты", - спросил берсерк, - "Это ты что ли дружок-дроу Бруенора?"
      Пвент проводил приближающегося темного эльфа взглядом и почти тут же до него донесся щелчок ручного арбалета. Стрела тупо ударила в прочный доспех Пвента и, скользнув сквозь одну из многочисленных щелей, оцарапала его, слегка окропив кровью плечо.
      "Видимо нет!" - радостно вскрикнул Пвент и, отбросив факел в сторону и пригнув голову, чтобы выпирал шип, яростно бросился вперед. Темный эльф, пораженный подобным отношением к своей персоне, на мгновение впал в ступор, невнятно размахивая перед собой мечом.
      Пвент, почти ничего не видя перед собой, но, вполне закономерно ожидая достойного отпора, по мере приближения к цели, начал усиленно размахивать головой из стороны в сторону, тем самым отбив меч. В последний момент он распрямился, и, не замедляя шага, прыгнул на своего противника, влетев в темного эльфа, словно таран в ворота.
      Они врезались в стену. Ошарашенный дроу, не зная, как противостоять столь необычному, контактному стилю боя, остался стоять на ногах, причем при этом Пвент попросту висел на нем.
      Темный эльф попытался высвободить руку с мечом, Пвент же попросту начал ерзать во все стороны, оставляя своим доспехом в груди дроу глубокие, кровавые полосы. Эльф болезненно поморщился, его собственные отчаянные телодвижения лишь помогали судорожной атаке берсеркера. Пвенту удалось высвободить одну руку, которой он тут же начал размеренно штамповать дырки в гладкой эбеновой коже противника. Дварф молотил коленями, бил дроу в нос и в бока.
      "Ааааааргх!" Все это время, вырываясь из недр глотки и, затем, срываясь с его трепещущих губ, округу оглашал воинственный рев Пвента. Он чувствовал тепло льющейся крови врага, и это ощущение лишь подгоняло его, делало самым диким берсеркером, превознося его на самые вершины свирепости.
      "Ааааааргх!"
      Дроу осел вниз. Пвент же, возвышавшийся над ним, все еще продолжал избиение. Через несколько мгновений его противник замер, но Пвент и не собирался отступать.
      "Ты коварная эльфийская тварь!" - ревел он, раз за разом врубясь своим лбом в лицо темного эльфа.
      Выражаясь буквально, берсеркер, благодаря своим острейшим доспехам и шипованным суставам, разорвал невезучего дроу на части.
      Наконец Пвент успокоился и вскочил на ноги, прислонив обмякшее тело врага к стене в сидячем положении. Почти сразу же берсеркер ощутил боль в спине и понял, что дроу все же удалось достать его мечом, по крайней мере, один раз. Однако больше всего опасений вызывало онемение, распространявшееся по правой руке, причиной которому была отравленная стрела. Вновь разъярившись, Пвент склонил свой остроконечный шлем и бросился вперед, еще раз насадив своего мертвого врага.
      Когда он, на сей раз, отпрянул назад, мертвый дроу опрокинулся на пол, под его изуродованным телом растекалась лужица теплой крови.
      "Надеюсь, что ты не был дружком Бруенора", - хмыкнул берсерк, внезапно поняв, что весь поединок мог быть следствием жуткой ошибки. "А, ладно, все равно теперь уже ничего не исправишь".
      * * * * *
      Коббл, проверявший местность на предмет магических ловушек, инстинктивно вздрогнул, когда над его плечом просвистела еще одна стрела и растворилась в ярко освещенной пещерке впереди. Усилием воли жрец заставил вернуться к своему делу, дабы он мог покончить с ним как можно скорее и освободить дорогу Бруенору и остальным.
      В его ногу впилась стрела, но жрец не обратил на это внимания, поскольку заранее наложил на себя заклинание для замедления действия яда. Даже если темные эльфы нашпигуют его дюжиной подобных болтов, пройдет еще несколько часов, прежде чем Коббл лишится сознания.
      Закончив обследование местности на предмет ловушек, Коббл позвал остальных, которые уже направлялись в его сторону. Однако когда жрец оглянулся назад, то в тусклых отблесках света, пробивавшегося из пещеры с врагами, он заметил на полу странный предмет - металлические стружки.
      "Железо?" - прошептал он. Инстинктивно его рука скользнула в напоясный кошель, наполненный магическими каменными бомбочками, и он занял оборонительную позицию, в то же время вытягивая руку за спину, чтобы предупредить остальных не приближаться.
      Когда ему наконец удалось сосредоточиться в суматохе битвы, он услышал женский голос дроу, читающий заклинание.
      Глаза дварфа расширились от ужаса. Он повернулся назад, крича, чтобы его друзья бежали прочь отсюда. Он тоже попытался бежать и начал так быстро перебирать ногами, что подошвы его обуви заскользили по гладкому каменному полу.
      Он услышал, как заклинательница дроу повысила голос.
      Железные стружки тотчас превратились в острую железную стену, которая тут же рухнула на беднягу Коббла.
      Затем последовал сильнейший порыв ветра, грохот от тонн железа, рухнувшего на каменный пол, повсюду разлетелись брызги крови, попавшей и на лица трех опешивших друзей. Из-под упавшей стены донеслись сотни крошечных взрывов, перемежавшихся небольшими вспышками.
      "Коббл", - беспомощно выдохнула Кэтти-бри.
      Магический свет в отдаленной пещере постепенно угас. Тотчас перед входом возникла сфера тьмы, закрывшая собой конец туннеля. Потом появилась вторая, чуть впереди первой, и третья, у самого края упавшей железной стены.
      "Вперед!" - внезапно раздался крик Тиббледорфа Пвента, вынырнувшего неизвестно откуда и промчавшегося мимо растерявшихся друзей.
      Прямо перед берсерком появилась сфера тьмы, заставив его остановиться на какое-то мгновение. Из тьмы один за другим доносились щелчки арбалетов, посылая целый рой жалящих стрел.
      "Назад!" - крикнул Бруенор. Кэтти-бри выпустила еще одну стрелу. Пвент, поймавший с дюжину стрел, начал медленно оседать на каменный пол. Вулфгар тотчас подхватил его за шип на шлеме и бросился вслед за рыжебородым дварфом.
      "Дриззт", - тихо простонала Кэтти-бри. Припав на колено, она выпустила стрелу, затем еще одну, при этом надеясь, что ее друг не окажется у нее на пути.
      Отравленный болт, щелкнул по ее луку и безвредно отскочил в сторону.
      Дольше оставаться было нельзя.
      Она сделала еще один выстрел, затем развернулась и бросилась вслед за своим отцом и остальными, прочь от друга, которого она хотела спасти.
      * * * * *
      Дриззт пролетел с дюжину футов, шлепнулся в покатую сторону спуска и заскользил вдоль змеящегося и круто спускающегося прохода. В руках он крепко сжимал скимитары; больше всего он боялся, что один из них выскользнет из его хватки и раскромсает его на две части.
      Он сделал петлю, затем попытался перевернуться, чтобы выставить ноги впереди себя, но из-за этого пропустил следующий вертикальный обрыв и хлопнувшись о камень, едва не потерял сознание.
      В тот момент, когда он было подумал, что взял контроль над ситуацией в свои руки, скат по диагонали выплюнул его в более нижний туннель. Дриззт выскочил из желоба, словно стрела из лука, но ему хватило разума отстранить скимитары подальше от своего кувыркающегося тела.
      Он рухнул на пол, перекатился, ударился задом в выступающий булыжник и замер.
      На боль, быстро переходящую в онемение в районе ног, он не обращал внимания; он не осматривал множественные порезы и царапины, оставшиеся после молниеносного спуска. Он даже не думал сейчас об Энтрери, и на какой-то миг даже позабыл свои непреодолимые страхи за друзей.
      Он нарушил свою клятву.
      Когда еще юный Дриззт До'Урден, после убийства Мазоя Ган'етта, покидал Мензоберранзан, он поклялся самому себе, что больше никогда не убьет ни одного дроу. Все это время он свято чтил этот обет, даже тогда, когда его собственная семья открыла на него охоту в туннелях Подземья, даже тогда, когда ему пришлось сражаться со своей собственной старшей сестрой. Смерть Закнафейна была свежа в его памяти и желание убить мерзкую Бризу, было велико как никогда. Наполовину обезумевший от горя из-за потери близкого человека, ожесточившийся за десять лет жизни в беспощадных туннелях Подземья, Дриззт все же смог сдержать свою клятву.
      Но теперь он ее нарушил. Не было сомнений, что стражник у вершины спуска был мертв; его скимитары оставили на глотке темного эльфа идеальный X-образный разрез.
      Это была всего лишь ответная реакция, он должен был так поступить, если хотел вырваться из лап банды Виерны. Его нельзя осудить за то, что он предпринял действия необходимые, чтобы избежать несправедливого суда Виерны. К тому же, он был обязан помочь своим друзьям, оказавшимся лицом к лицу с могущественным противником.
      Разумеется, Дриззта осудить за это было нельзя, но пока он лежал там, чувствуя, как возвращаются силы в его ушибленные ноги, он понимал, что его совесть не позволит ему так просто пройти мимо того, что случилось.
      Ведь он нарушил свою клятву.
      * * * * *
      Бруенор вслепую вел их сквозь запутанный лабиринт туннелей. Следом за ним, держа на плече вовсю храпящего Пвента (при этом, получив не один порез от острых шипов на доспехах бересерка!), мчался Вулфгар. Кэтти-бри скользила рядом с ним, останавливаясь время от времени, когда казалось, что погоня недалеко, чтобы выпустить стрелу или две.
      Вскоре в туннелях вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом, производимым самим отрядом. И это немало страшило и без того перепуганных спутников. Они знали, как бесшумно мог передвигаться Дриззт, знали сколь коварны могут быть темные эльфы.
      Но куда им было бежать? Они с трудом представляли себе, где находятся и, прежде чем они смогут выяснить направление своего дальнейшего маршрута, им как минимум была необходима небольшая передышка.
      Наконец Бруенор приметил небольшой боковой туннель, который разветвлялся на три, и каждый новый коридор в свою очередь через некоторое время вновь разделялся. Идя наобум, рыжебородый дварф свернул сперва влево, затем вправо, и вскоре они наткнулись на небольшую пещерку, вероятно некогда обжитую гоблинами, с большой каменной плитой у самого входа. Едва они зашли внутрь, Вулфгар заслонил плитой проход и прислонился к ней спиной.
      "Дроу!" - прошептала Кэтти-бри, не в силах поверить в собственные слова. "Как они оказались в Митриловом Зале?"
      "Ну, не как", - тихо поправил ее Бруенор. "Скорее, почему эти эльфийские выродки оказались в моих туннелях?"
      "Что им здесь нужно?" - мрачно продолжил Бруенор. Он посмотрел на свою дочь, драгоценную Кэтти-бри, и на Вулфгара, гордого парня, которому он помог стать прекрасным человеком, и на бородатом лице дварфа застыло выражение мрачной скорби. "Во что мы ввязались на этот раз?"
      Кэтти-бри не знала, чем ответить ему. Вместе друзья сражались плечом к плечу против множества монстров, преодолевали, казало бы, непреодолимые трудности, но сейчас они столкнулись с самими темными эльфами, знаменитыми смертоносными дроу, которые к тому же держали у себя в руках Дриззта, если, конечно, он вообще еще был жив. Мужественные друзья быстро отреагировали на похищение Дриззта, застали темных эльфов врасплох. И все равно они были вынуждены отступить перед лицом превосходящего противника, даже не узнав, был ли еще жив их пропавший друг или нет.
      Кэтти-бри перевела взгляд на Вулфгара, ища у него поддержки, и увидела, что он смотрит на нее со столь же беспомощным выражением в глазах, что и Бруенор.
      Девушка отвела глаза, не имея ни времени, ни желания спорить с варваром. Она знала, что Вулфгар продолжает беспокоиться скорее за нее, чем за себя самого - и она не могла винить его за это - но Кэтти-бри была воином, и прекрасно понимала, что пока его взгляд направлен в ее сторону, он будет слеп к возможной опасности.
      В подобной ситуации она должна была нести за варвара личную ответственность - не из-за отсутствия у него воинского умения, вовсе нет но потому что у Вулфгара была своя слабость, проявлявшаяся в том, что он не видел в Кэтти-бри равного ему по силам друга и союзника.
      А теперь, когда вокруг было столько темных эльфов, союзники им были нужны как никогда прежде!
      * * * * *
      Используя свою врожденную способность к левитации, идущий по следу воин дроу выскользнул из ската и его взгляд тотчас остановился на обмякшей фигуре под темным плащом, лежавшей на полу коридора. Он быстро извлек тяжелую дубинку и бросился вперед, мысленно уже радуясь той награде, которая ожидает его за поимку Дриззта. Дубинка опустилась вниз, но вместо глухого удара, раздался резкий стук, словно под плащом Дриззта находился камень (что было недалеко от истины). Бесшумно, словно сама смерть, Дриззт скользнул из своего укрытия над выходом из ската, оказавшись прямо за спиной у своего противника. Глаза злого дроу расширились от ужаса, когда он распознал обман. Первым желанием Дриззта, было нанести удар рукоятью скимитара; его сердце взывало к исполнению его клятвы, требовало сохранить жизнь этому дроу. Точно направленный удар мог вырубить врага, лишить его сознания. Затем Дриззт мог бы обезоружить и связать его.
      Если бы Дриззт был один в этих туннелях, если единственным его стремлением было спастись от Виерны и Энтрери, то он, несомненно, последовал бы зову своего великодушного сердца. Однако, он не мог забывать о своих друзьях, без сомнения вступивших в схватку с теми, кого он оставил у себя за спиной. Он не мог допустить, чтобы этот воин, освободившись от пут, причинил вред Бруенору, Вулфгару или Кэтти-бри.
      Твинкл вступил в дело первым, прошив позвоночник и сердце обреченного дроу и выйдя через грудь. Его клинок светился голубоватым сиянием с кровавым оттенком.
      Когда Дриззт До'Урден вытащил клинок, его руки вновь обагрились кровью.
      Он вновь подумал о своих друзьях, которых он мог подвергнуть опасности, и, стиснув зубы, решил, что кровь всегда можно смыть.
      Часть 4
      Кошка и Мышка
      Как ужасно я себя чувствовал, впервые нарушив свою самую священную клятву: что я никогда не отниму жизнь у одного из своих сородичей. Боль, чувство пустоты и потери, буквально поглотили меня, когда я полностью осознал, что за страшную работу проделали мои скимитары.
      Однако чувство вины прошло быстро - нет, не потому что я оправдываю себя за свои ошибки. Просто я пришел к мысли, что моей настоящей ошибкой была сама клятва, а не то, что я нарушил ее. Когда я покидал свою родину, слова, произнесенные мною тогда, шли от моей невинности, наивной возвышенной юности, и тогда я искренне верил в них. Однако я пришел к заключению, что моя клятва была неосуществимой, что если я иду по жизни, защищая столь ценимые мною идеалы, я не должен винить себя в поступках, направленных против моих врагов, пусть этими врагами будут и сами дроу. Проще говоря, я не могу соблюдать клятву в ситуациях, которые находятся не под моим контролем. Если бы, после того как я покинул Мензоберранзан, я никогда бы не повстречал темного эльфа в схватке, то мне никогда бы не пришлось нарушить свою клятву. Но я не пытаюсь найти оправдание своим поступкам.
      Однако когда темные эльфы стали угрозой моим самым близким друзьям, как я мог, несмотря на все свои клятвы, держать свои скимитары в ножнах? Что стоит мой обет, если на кон поставлены жизни Бруенора, Вулфгара и Кэтти-бри, или, если уж быть точным, жизнь любого невинного создания? Если во время своих путешествий я наткнусь на отряд дроу, напавший на поверхностных эльфов, или на маленькую деревушку, я более чем уверен, что присоединюсь к схватке и буду из последних сил сражаться против агрессоров.
      Не сомневаюсь, что на какой-то миг я почувствую острый укол совести, но вскоре забуду о нем, как я сделал это сейчас.
      Следовательно я не жалею о том, что нарушил свою клятву - хотя это и причиняет мне боль, но боль я испытываю всякий раз, когда приходится убивать. Как не жалею я и о том, что дал эту клятву. Однако, если бы я попытался оставаться верным своим словам произнесенным в годы юности, если бы сдерживал свои клинки из-за фальшивого чувства гордости, и если бы из-за этого пострадало невинное существо, то боль причиненная Дриззту До'Урдену была бы несравнимо сильнее.
      Есть еще кое-что, что касается моего заявления, еще одна истина, которая, как я верю, поведет меня дальше по избранному мною жизненному пути. Я говорил, что никогда больше не убью эльфа дроу. Я сделал это заявление почти ничего не зная о других расах обитающих в огромном мире, на поверхности и в Подземье. Я сказал, что никогда не убью дроу, но что же тогда насчет свирфнеблинов, глубинных гномов? Или халфлингов, эльфов и дварфов? А людей?
      Мне приходилось убивать людей, когда соплеменники Вулфгара вторглись в Десять Городов. Чтобы защитить невиновных, необходимо было сражаться, возможно, даже убивать врагов. И все же это никак не повлияло на мою самую священную клятву, несмотря на тот факт, что репутация человечества гораздо безупречнее, чем у темных эльфов.
      По правде говоря, мысль о том, что я никогда не убью дроу лишь потому, что они и я принадлежим к одному биологическому виду, кажется мне сейчас противоестественной, по сути, делая из меня простого расиста. Ценить одно живое существо превыше другого лишь из-за того, что у этого живого существа кожа такого же цвета, как и у меня, идет вразрез с моими принципами. Фальшивым ценностям, воплощенным в той дальней клятве, нет места в моем мире, в обширном мире бесчисленных телесных и культурных различий. Именно эти различия делают мои путешествия столь захватывающими, именно они закладывают новые цвета и формы в универсальную идею красоты.
      Теперь я готов дать новую клятву, основанную на опыте, которую я произношу с широко раскрытыми глазами: Я не подниму свои скимитары, кроме как во имя защиты - защиты своих принципов и жизни, своей и тех, кто сам не может постоять за себя. Я не буду сражаться во имя лживых обещаний, ради сокровищ королей, или чтобы отомстить за свою уязвленную гордость.
      И в ответ всем тем отягощенным золотом, алчным наемникам, священникам и мирянам, которые считают подобную клятву нереалистичной, несбыточной, и даже нелепой, я скрещиваю руки у себя на груди и с уверенностью заявляю: Я гораздо богаче всех вас вместе взятых!
      - Дриззт До'Урден
      Глава 15
      Игра
      Тихо! Изящные пальцы Виерны безостановочно вычерчивали один и тот же знак на замысловатом языке жестов дроу.
      Раздались щелчки заряжаемых арбалетов, чья тетива замерла в натянутом положении. Владельцы этих арбалетов, дроу, пригнулись, вглядываясь в то, что осталось от двери.
      За их спиной, на другом конце пещеры, раздалось легкое шипение - это исчезла магическая стрела, освободив тем самым свою жертву, которая сползла на пол бесформенной грудой мяса. Драйдер Динин отодвинулся от упавшего дроу, клацая своими жесткими лапами по каменному полу.
      Тихо!
      Джарлаксль осторожно подобрался к краю разломанной двери и прислушался к звукам, доносившимся сквозь непроницаемую черноту созданных сфер. До него донеслось легкое шарканье, и он занес кинжал, подавая арбалетчикам сигнал быть наготове.
      Через мгновение из тьмы появился разведчик Джарлаксльа.
      "Они ушли", - доложил разведчик, дождавшись пока к лидеру наемников присоединится Виерна. "Небольшой отряд, и теперь, благодаря тому, что один из них раздавлен твоей самой лучшей стеной, он стал еще меньше". Джарлаксль и воин поклонились, отдавая дань уважения Виерне, которая, несмотря на столь внезапно повернувшиеся против нее обстоятельства, продолжала зловеще ухмыляться.
      "Что с Ифтуу?" - спросил Джарлаксль, имея в виду того стражника, которого они оставили сторожить коридор.
      "Мертв", - ответил разведчик. "Распотрошен так, что на нем не осталось ни единого живого места".
      Виерна резко обернулась к Энтрери. "Что тебе известно о наших врагах?" - спросила она.
      Убийца угрожающе посмотрел на нее, вспомнив о предупреждениях Дриззта насчет союза с его сородичами. "Дверь, своим молотом, разбил громадный варвар по имени Вулфгар", - уверенно произнес он. Взгляд Энтрери скользнул по двум быстро остывающим телам, распластанным на каменном полу. "В смерти этих двоих можешь винить Кэтти-бри, женщину. Она тоже человек".
      Виерна обернулась к разведчику Джарлаксльа и перевела то, что ей поведал Энтрери на язык дроу. "Был еще кто-нибудь, кроме этого, что под стеной?" - спросила жрица у разведчика.
      "Только еще один дварф", - ответил дроу.
      Энтрери узнал слово, которым дроу пользовались для обозначения бородатого народца. "Бруенор?" - риторически спросил он, размышляя над тем, могли ли они по чистой случайности прикончить короля Митрилового Зала.
      "Бруенор?" - эхом отозвалась Виерна, не понимая о ком идет речь.
      "Глава Клана Баттлхаммера", - пояснил Энтрери. "Спроси у него", предложил он Виерне, указывая на разведчика и затем на свой гладко выбритый подбородок, подразумевая тем самым бороду. "Рыжие волосы?"
      Виерна перевела, затем покачала головой. "Там было темно. Разведчик не может знать этого".
      Энтрери мысленно выругался на себя за свою глупость. Было очевидно, что в мире теней, цвета базировались на количестве тепла, выделяемого предметом, а не отражении света.
      "Они ушли и нас это больше не касается", - сказала Виерна Энтрери.
      "Ты позволишь им так просто уйти, после того, как они прикончили троих твоих воинов?" - попытался возразить Энтрери, видя, к чему может привести подобный ход мыслей - и он не был уверен, что ему нравится этот путь.
      "Четверых", - поправила Виерна, ее взгляд остановился на жертве Дриззта, лежавшей подле раскрытого ската.
      "Ак'хафта отправился за твоим братом", - быстро вставил Джарлаксль.
      "Значит уже пятерых", - мрачно отозвалась Виерна, - "но мой брат находится ниже и чтобы соединиться со своими друзьями, ему придется миновать нас".
      Она начала переговариваться с другим дроу на их родном наречии и, хотя Энтрери не был особо сведущ в этом языке, его познаний хватило на то, чтобы понять, что Виерна собирается спуститься вниз по скату, чтобы отправиться за Дриззтом в погоню.
      "Что насчет нашего договора?" - прервал он.
      Ответ Виерны был краток. "Ты получил свой поединок. Мы отпускаем тебя на свободу, как и договаривались".
      Энтрери был рад такому ответу, поскольку он был достаточно мудр, чтобы понять, что любое чрезмерное проявление эмоций могло быстро присоединить его труп к быстро остывающим телам на полу. Но убийца не был готов так легко расстаться со своей добычей. Он отчаянно стал обшаривать местность взглядом, пытаясь найти какой-нибудь способ пересмотреть условия уже совершенной сделки.
      До этого момента Энтрери продумал все до мелочи, за тем исключением, что в общей суете он не сможет скользнуть вниз за Дриззтом. Оказавшись внизу один на один, он и его заклятый враг могли бы раз и навсегда выяснить свои отношения. Теперь же возможность поединка с Дриззтом казалась весьма отдаленной перспективой, которая с каждой секундой становилась все отдаленней и отдаленней.
      Коварный убийца выходил с честью и из более затруднительных ситуаций, чем эта - за тем исключением, - осторожно напомнил он себе, - что на это раз он имел дело с темными эльфами, настоящими профессионалами в искусстве интриги.
      * * * * *
      "Ш-ш-ш!" Шикнул Бруенор на Вулфгара и Кэтти-бри, хотя весь шум исходил от Тиббледорфа Пвента, который спал глубоким сном и при этом храпел так, как это умеют делать лишь дварфы. "Мне кажется, я что-то слышал!"
      Вулфгар прислонил острие шлема берсерка к стене, обвил рукой подбородок Пвента, закрыв тем самым ему рот, и сжал пальцами его крупный нос. Щеки Пвента несколько раз угрожающе надулись, и откуда-то, совсем из другого места, раздался странный скрипуче-чмокающий звук. Вулфгар и Кэтти-бри обменялись взглядами; Вулфгар даже наклонился в сторону, подозревая, что дварф издает храп из ушей!
      Бруенор поежился от столь неожиданного звука, но был слишком занят, чтобы оборачиваться и распекать своих спутников. Из глубины коридора вновь донесся едва различимый шаркающий звук, затем еще один, уже гораздо ближе, и Бруенор понял, что вскоре их обнаружат; как они смогут бежать, если и Вулфгару, и Кэтти-бри для нормального ориентирования на местности необходим был свет факела?
      Раздалось еще одно шарканье, совсем рядом с их небольшим укрытием.
      "Ну, выходи, ты, остроухий гоблин!" - взревел король дварфов, выпрыгивая через небольшую щель, которая осталась после того, как Вулфгар частично завалил проход плитой. Топор был высоко занесен над его головой.
      Как и ожидал, он увидел черный силуэт, который тут же попытался раскромсать на две половинки, но фигура оказалась гораздо проворнее и бесшумно скользнула внутрь небольшой пещерки.
      "Что?" - вздрогнул дварф, резко поворачиваясь вокруг своей оси и едва не падая при этом на пол.
      "Гвенвивар!" - раздался крик Кэтти-бри из-за плиты.
      Бруенор протиснулся назад в пещерку как раз в тот момент, когда могучая пантера разинула пасть и опустила на землю драгоценную фигурку вместе с рукой невезучего темного эльфа, который попытался завладеть ею, когда Гвенвивар появилась в пещере.
      Кэтти-бри брезгливо поморщилась и откинула ногой руку подальше от фигурки.
      "Как же я рад тебе, чертовка", - признал Бруенор, и грубоватый дварф действительно был рад тому, что они обрели нового могучего союзника.
      Гвенвивар взревела в ответ, и от ее могучего рыка завибрировали стены туннеля на многие ярды во всех направлениях. При этом звуке Пвент лениво раскрыл свои усталые глаза. Каково же было его удивление, когда он увидел, что буквально в трех футах от него сидит шестисотфутовая пантера!
      В вены вновь хлынул адреналин и дикий берсерк, изрыгая непрекращающийся поток проклятий, начал брыкаться, пытаясь встать на ноги (причем по неаккуратности ранив себя в голень). Он уже почти поднялся, когда Гвенвивар, очевидно разгадав его намерения, словно невзначай шлепнула его лапой с убранными когтями по лицу.
      Шлем Пвента взял высокую ноту, вписавшись в стену, и дварф подумал, что было бы неплохо ему снова вздремнуть. Но он был берсерком в конце концов, - напомнил он себе, - и по его оценке, сейчас он должен был принять участие в самой дикой битве, в которой он когда-либо участвовал. Он извлек из-под своего плаща огромную флягу и сделал нехилый глоток, после чего потряс головой, чтобы прогнать шум из головы, при этом громко шлепая губами. Придя в себя, берсерк встал на изготовку, приготовившись к новому броску.
      В этот момент Вулфгар схватил его за рог на шлеме и поднял отчаянно перебирающего своими коренастыми ножками Пвента над полом.
      "Эй, ты чего это творишь?" - протестующе рявкнул берсерк.
      Но даже Тиббледорф Пвент утратил свой запал горячности, когда Гвенвивар обратила на него свой взгляд и рявкнула, обнажив жемчужно-белые клыки.
      "Пантера наш друг", - пояснил Вулфгар.
      "К-кто...эта чертова кошка?" - едва не потеряв дар речи, промямлил Пвент.
      "Именно так", - отрезал всякие возражения Бруенор. Затем король дварфов вернулся на свой пост, радуясь тому, что теперь рядом с ними была Гвенвивар. Ведь теперь им пригодилась бы любая помощь.
      * * * * *
      На глаза Энтрери попался раненый дроу у стены, над которым склонилось еще двое. Повязки, которые они ему наложили, быстро краснели от вытекающей крови. Это был тот темный эльф, который пытался поднять статуэтку, когда Дриззт призвал пантеру. Воспоминание о Гвенвивар навело убийцу на новую мысль.
      "Друзья Дриззта будут преследовать вас, даже после того, как вы спуститесь по скату", - мрачно заметил Энтрери, вновь прервав Вирну.