Сано Исиро (№2) - Бундори

* * *

Сано, заняв для бесед контору Уэсуги, с изумлением смотрел на сидевшую напротив проститутку. Воробей, подружка Тёдзавы в прошлую ночь, считалась второразрядной, она никак не походила на нежное существо, предполагаемое прозвищем. Далеко не молодая, с двойным подбородком, она растеряла былое обаяние. Под сине-белым кимоно угадывалось расплывшееся тело, под глазами набрякли болезненные мешки. Седые пряди мелькали среди неопрятно собранных волос. «Великое наслаждение» предлагало клиентам самый широкий выбор дамских прелестей.

— Это ты развлекала Тёдзаву прошлой и позапрошлой ночью? — спросил Сано.

— Да, господин.

Улыбаясь, проститутка, словно курица перышки, стала оправлять юбки. Сано вдруг понял, чем привлекала Воробей мужчин, почему Тёдзава выбрал именно ее. Она прямо-таки излучала материнскую доброту. Клиент, нуждающийся в утешении, мог преклонить голову на мягкую грудь, расслабиться под теплый, убаюкивающий голос и нежную улыбку, уснуть, как младенец, на пухлых руках. За те же деньги, которые платят за самый разнузданный секс. Сано порадовался, что последней подружкой Тёдзавы оказалась именно Воробей.

— Тёдзава говорил с тобой?

— Ну конечно. Все мои мужчины разговаривают со мной. — Смех заставил ее тело уютно заколыхаться. — Потому что мне нравится слушать.

Именно так Сано и подумал.

— А о чем рассказывал Тёдзава?

— О том, что потерял службу, когда у его господина наступили тяжелые времена. О трудностях и стыде, которые он переживает. О том, что надеется найти работу в Эдо. — Печаль затуманила глаза Воробья: она в отличие от хозяина сочувствовала Тёдзаве. — Он постоянно кривлялся, так как хотел почувствовать себя значительным. А когда Уэсуги сказал, чтобы он проваливал, он страшно разозлился, поскольку все увидели, насколько он беден. Вот почему он полез в драку с надсмотрщиками и швырнул в стенку поднос с едой. — Она прищелкнула языком. — Бедняга.

За годы занятий проституцией Воробей научилась хорошо разбираться в людях.

— А вы, сёсакан-сама? Вы чем-то озабочены, правда? Не хотите поделиться?

В вопросе не ощущалось ни дурно пахнущей наглости, ни затаенного коварства — только искренняя забота. Сано воочию увидел, каким образом она выудила у Тёдзавы историю его жизни. Она могла стать прекрасным полицейским агентом или шпионкой в замке.

— Нет, спасибо. — Сано улыбнулся, смягчая резкость отказа. — Тёдзава не упоминал, у него в Эдо есть враги?

Двойной подбородок Воробья заколыхался.

— Он сказал, у него никого нет.

Версия, будто Тёдзаву убили из ненависти, рассеялась как пыль.

— Он не говорил о своей семье? — равнодушно поинтересовался Сано. Едва ли ренин распространялся здесь о предках в четвертом колене.

К его приятному удивлению, Воробей сказала:

— Ну конечно. Он говорил, позор потери господина потому так тяжел для него, что он является потомком великого воина. Но ведь большинство самураев заявляют о подобных предках, разве нет? — Она тепло улыбнулась. Она явно считала их хвастунами.

Заявление Воробья соединяло убийства Тёдзавы и Каи-бары в единую цепочку. Получается, оба погибли из-за своих предков. Сано принялся строить версию, согласно которой убийца, подбираясь к Тёдзаве, обратил внимание на ссору в «Великом наслаждении», предугадал последствия и стал поджидать свою жертву в темноте за воротами квартала. Следующий вопрос Сано задал намеренно безразличным голосом:

— Насчет предка Тёдзавы. Это Эндо Мунэцугу?

— Тёдзава-сан не называл его имени.

Сано почувствовал разочарование. Он не потерял надежду на то, что Эндо являлся семейным героем Тёдзавы. Однако фактов, подтверждающих данное умозаключение, проливающих хоть какой-то свет на личность убийцы и на мотив преступления, не получил.

Угадав настроение Сано, Воробей подалась вперед и положила ладонь на его руку:

— Не печальтесь, сёсакан-сама. Тёдзава рассказал мне другое. Он говорил, его предок был храбрым генералом и выиграл много сражений, выступая на стороне правителя Оды Нобунаги.

Глава 11

Остальные допросы ничего не дали. Ни в Ёсиваре, ни в Эдо никто не видел рябого хромого человека, подозреваемого в убийствах. И все же неудача отнюдь не обескуражила Сано.

Судя по рассказу Воробья, ренин Тёдзава действительно происходил от Эндо Мунэцугу, так же как хатамото Каибара — от Араки Ёдзиэмона. Повелители Эндо и Араки, генералы Иэясу Токугава и Тоётоми Хидэёси были союзниками Оды Нобунаги. В исторических записях можно было обнаружить связь между событиями прошлого и настоящего. До встречи с Аои Сано решил покопаться в архивах замка.

День начинал тускнеть, заволакиваясь лохматым одеялом облаков. Постепенно Эдо погрузился в сумерки. Усилившийся ветер понес по улицам Нихонбаси тучи пыли, и странный серебристый свет особенно отчетливо выделил края укреплений замка и вершины западных гор. Идя пешком, давая коню передохнуть после целого дня скачки, Сано с ужасом наблюдал, какой эффект на город произвели недавние убийства.

Темнота должна была наступить лишь через час, однако магазины уже закрылись. Продавцы и ремесленники засели по домам. Всякого рода отщепенцы, а также молодые шалопаи — самураи и горожане — рыскали воинственными группками. Бродяги околачивались без дела. Испуганные благонравные жители выглядывали из зарешеченных окон, не бродит ли поблизости убийца. Расцвели греховные занятия, которые легко могли обернуться вспышкой насилия. Оживилась торговля сакэ, вовсю работали сомнительные закусочные. Проститутки заигрывали с прохожими прямо у дверей домов. На каждом углу разносчики новостей распродавали информационные листки.

— Охотник за бундори находит третью жертву! Кто следующий, не вы? — выкрикивали разносчики.

На перекрестке толпа окружила старуху с длинными спутанными седыми волосами, сидящую на корточках перед целым частоколом дымящихся благовонных палочек. С закрытыми глазами, воздевая руки к небесам, она завывала:

— Невидимый призрак разгуливает среди нас. Сегодня ночью умрет еще один человек!

Как Сано и опасался, россказни про призрак распространились повсюду, питаемые общим суеверием. Слухи нельзя было пресечь, поскольку конкретного, из плоти и крови, преступника обнаружить не удалось. В торговом районе, без того разнузданном, царила атмосфера дьявольского карнавала. Сано попробовал разрядить накалившуюся обстановку.

— Что там? Дай-ка мне. — Он выхватил у разносчика новостей листок и пробежал глазами. Сенсационные описания убийств Каибары, эта и Тёдзавы сопровождались зловещими изображениями бундори. Разозлившись, Сано порвал листок и пустил обрывки по ветру. — Ты нагоняешь страху на людей. Марш домой!

Пробившись сквозь толпу, Сано схватил за руку старую ведьму.

— Представление окончено. Пошла прочь. — А зрителям крикнул: — Все по домам, сейчас же!

Но было много других разносчиков новостей и прорицателей, распространявших панику среди жителей. Толпа не обращала внимания на Сано. Он в растерянности огляделся: где же полиция?

Какой-то досин и два его помощника прошагали мимо. Досин вел самурая с сумасшедшими глазами и руками, скрученными за спиной, помощники тащили человека с кровоточащей раной на плече, стонущего от боли.

Сано догнал полицейских:

— Что случилось?

— Один решил, что другой — охотник за бундори, вот и подрались, — объяснил досин и крикнул в гудящую толпу: — Посторонись!

На душе у Сано стало тревожнее, когда он достиг ворот, где стражники по его приказу опрашивали прохожих. Однако по крайности трое из четверых проскальзывали незамеченными.

— Вы должны останавливать всех, — попрекнул Сано стражников.

Те беспомощно развели руками:

— Людей слишком много, они отказываются отвечать на наши вопросы и лезут в драку, когда мы пытаемся их обыскать.

Сано заспешил к замку. Полиция едва ли способна долго контролировать обстановку. Только поимка убийцы прекратит истерию.

Теперь его путь пролегал по пустынным улицам. Складские строения, здания, разрушенные недавним пожаром... Сано охватила тревога. Он одернул себя. В отличие от Тёдзавы он вооружен. В отличие от Каибары молод и силен. В случае чего он сумеет дать отпор. Но страх заразителен. Убийца набрасывается на самураев, которые ночью ходят в одиночку, вот как он сейчас. Безумие часто придает страшную силу. Охотник за бундори может напасть на самого мощного противника. Не рыщет ли сумасшедший где-то рядом? В памяти возникли картины обезображенных трупов и чудовищных трофеев.

Сано ускорил шаг, заставив коня почти бежать рядом. В переулке сбоку раздались шаги. Или показалось? А что это за тень мелькнула в руинах сгоревшего дома? Впереди фонари осветили ворота. Донеслись голоса, смех. Тем не менее Сано решил сесть на коня.

Тут из аллеи вынырнул человек и поднял меч:

— Сано Исиро, готовься к смерти!

От удивления Сано вскрикнул. Конь заржал и прянул в сторону, прежде чем Сано успел перебросить ногу через луку седла. Повод выскользнул из руки. Сано упал навзничь и сильно ударился копчиком. От удара клацнули зубы, от боли перехватило дыхание. Сквозь противный звон в ушах Сано расслышал затихающий вдали цокот копыт. Нападающий приближался. Он был среднего роста. Лицо закрывали поля шляпы. Короткое кимоно, узкие штаны.

Сано вскочил на ноги и наступил себе на одежду. Только годы тренировки и быстрая от природы реакция позволили ему удержать равновесие и вовремя выхватить меч. Не дожидаясь, пока противник первым нанесет удар, Сано сделал длинный диагональный выпад. Его клинок с громким скрежетом ударился о вражеский.

— Кто вы? — крикнул он.

Незнакомец безмолвно налег на скрещенные мечи. Сано отпрыгнул назад, избегая коварного удара снизу вверх, который мог распороть его от низа живота до горла, и врезался в стену. Боль с новой силой пронзила спину. Сано отразил выпад в нескольких дюймах от груди. Теперь противники почти терлись лбами, стараясь высвободить мечи. Сано почувствовал на лице чужое дыхание. Отскочив от стены, Сано пихнул противника в сторону и оказался на середине улицы, обретя простор для маневра.

Он неторопливо кружил в нескольких шагах от незнакомца, занявшего низкую стойку. Самурай рожден для смертельной схватки на мечах. Пыл боя, яростный и хмельной, заполнил все существо Сано. К этому экзамену он готовился тридцать один год. Однако он достаточно повидал бессмысленного насилия и крови. Он медлил, надеясь выяснить, кто и зачем напал на него.

Незнакомец начал новую атаку. Сталь зазвенела о сталь и эхом прокатилась по улице. Противники проводили обманные выпады и уворачивались от ударов, наскакивали и отступали. Сано машинально фиксировал звуки, крики и быстрые шаги людей, скрип открываемых дверей. Боковым зрением видел приближающиеся огни. Но вместо того чтобы покинуть поле боя, незнакомец удесятерил натиск.

Внутренняя энергия Сано, разбуженная боем, выплеснулась наружу, добавила силы. Но то идеальное сочетание мысли и интуиции, к которому он редко подбирался, а ощущал лишь однажды, никак не приходило. И Сано вынужден был более полагаться на рациональный, чем на духовный свой потенциал. Парируя удары, он обратил внимание на смелые выпады противника, на готовность рисковать. И он решил сыграть на бесшабашной тактике. Он принял неуклюжую позу и подался вперед. Никаких попыток атаковать, только отражение ударов, сыпавшихся градом. Казалось, он целиком отдал инициативу в руки противника. В тщательно рассчитанный момент он замедлял движения. И ему удалось создать впечатление, будто он плохо владеет мечом. Однако Сано серьезно рисковал. Взвизгнувшая сталь распорола левый рукав его кимоно; боль обожгла предплечье. Низкий удар задел голень и рассек полу одежды. В самый последний момент Сано успел увернуться от страшного удара по голове.

Постепенно Сано осознал: на улице стало светло, как днем, собралась толпа. Зеваки с фонарями и факелами образовали вокруг них неровный, колышущийся круг. Теперь Сано различал под шляпой лицо противника, искаженное зловещей гримасой. Ловкий и стремительный, враг перемещался на изменчивом фоне человеческих фигур: самураев, посмеивающихся и покрикивающих в азарте; двух стражников с открытыми в испуге ртами и бесцельно повисшими в руках копьями (один стражник держал под уздцы коня Сано), лавочников, вооруженных дубинками и палками (глаза сверкали необычным волнением). До Сано долетали обрывки разговоров:

— Что происходит, почему они дерутся?

— Это охотник за бундори!

— Но они же люди, а не призраки, у того вон герб сёгуна.

— Да это просто дуэль.

Вероятно, каждый из зевак был готов защищать свою жизнь, семью и имущество, однако никто даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь Сано. Все прекрасно знали: нельзя вмешаться в драку самураев. Случайный взмах меча — и падешь замертво.

Уловка Сано сработала. Незнакомец купился на хитрость и обнаглел. Наконец Сано получил шанс на победу.

Он нанес нападающему удар, который тот легко парировал. Сано упал на левое колено, притворившись, будто ответный выпад лишил его равновесия. Противник замахнулся, подняв меч двумя руками высоко над собой. Зловещая гримаса превратилась в радостную усмешку, когда он приготовился нанести последний, смертельный удар.

Сано вложил в движение всю скорость и силу, которые оставлял про запас. Прежде чем разящий клинок долетел до него, он сам нанес короткий, но резкий горизонтальный дар.

Противник закричал от боли, когда Сано глубоко рассек ему живот. Он выронил меч и упал на колени, зажав руками страшную рану. Сквозь окровавленные пальцы начали вываливаться внутренности. Он поднял голову и, не веря в то, что произошло, посмотрел на Сано.

Поднимаясь на ноги, Сано видел, как жизнь покидает незнакомца, как цепенеет его тело. Нападавший открыл рот, словно хотел закричать, и оттуда хлынула струя крови. Он медленно завалился на бок и замер, по-прежнему зажимая рану руками.

Сано вытер окровавленный клинок о свое грязное, порванное кимоно и вложил в ножны. Окруженный молчаливо наблюдавшей и непонятно чего ждущей толпой, он приходил в себя. Стук сердца становился глуше, размернее, дыхание выравнивалось. Ночной ветерок высушивал пот, пока Сано пытался осознать случившееся. Он не думал, будто ему только что удалось прикончить охотника за бундори. Родословная Сано полностью это исключала. Никто из его предков не служил ни Араки, ни Эндо. Ах, если бы удалось оставить незнакомца в живых, узнать его имя и мотивы нападения!

Сано опустился на корточки у тела. Мелкие резкие черты лица и оскаленные зубы. Моложавое лисье лицо было совершенно ему незнакомо. Он осторожно распахнул пропитанные кровью одежды. Чуткие пальцы наткнулись на твердый предмет, спрятанный между верхним и нижним кимоно. Это оказался кошелек, содержимое звякнуло, когда Сано развязал шнурок. Сано потряс кошелек над ладонью. Выпало десять кобанов и сложенная в несколько раз бумага.

При виде золотых монет по толпе прошел вздох. Сано развернул бумагу. На землю посыпались арбузные семечки. Иероглифы обдали Сано холодом.

— Что здесь происходит?

Услышав знакомый голос, Сано поднял глаза и увидел давнего недруга — Цуду.

— Опять вы. — Взгляд Цуды метнулся от Сано к трупу, затем назад. Досин нахмурился. — Сёсакан-сама вы или нет, но я забираю вас в полицейское управление.

Сано встал и вытер окровавленные руки о свое и без того испорченное кимоно.

— Я убил, отражая нападение. Но с удовольствием пройдусь с вами. Я хочу сделать заявление: кто-то нанял этого человека, чтобы меня убить.

* * *

Полицейское управление находилось в южной части административного района Хибия на максимальном удалении от жилья городских чиновников и сёгуна, дабы не нервировать их духовной нечистотой, связанной с наказаниями и смертью. Сано в сопровождении угрюмого Цуды прошел через ворота, оставив стражникам коня. Во дворе, замкнутом казармами досинов, он удивленно осмотрелся.

Двор против обыкновения (по ночам он пустовал) был запружен людьми. Молодые самураи со связанными за спиной руками и без мечей, украшенные синяками и резаными ранами, сидели на корточках и сердито поглядывали на кучку молодых простолюдинов, находившихся в аналогичном состоянии. Досины и их помощники внимательно наблюдали за теми и другими.

— Что здесь происходит? — спросил Цуда одного из досинов.

— Эти самураи напились и разграбили магазин, — ответил другой. — Горожане бросились останавливать их, и началась свалка. Двое оказались задавленными насмерть.

Цуда бросил укоризненный взгляд на Сано.

— Убийства, связанные с бундори, принесли много проблем, — сказал он. — Но будет хуже, если они продолжатся.

Сано промолчал. Инцидент между самураями и горожанами мог вылиться в полномасштабную войну, такие в истории Эдо уже бывали. Для Сано не являлось секретом, что убийства сильно накалили обстановку. Ему и самому довелось испытать страх. И он давно понял: нужно найти убийцу как можно скорее.

Цуда провел сёсакана в главное здание. В приемной — большой комнате, разделенной квадратными колоннами, на которых висели фонари, — тоже находились досины и их шумные пленники. Очень худой человек с длинными, спутанными волосами, одетый в лохмотья, изводил служителей, сидевших за столиками на возвышении.

— Я охотник за бундори, — кричал он. Двое охранников тащили его от помоста, но он отбивался руками и ногами. — Сейчас же ведите меня в суд!

— И где твои доказательства, Дзихэй? — устало спросил старший служитель.

— Доказательства? Мне не нужны доказательства! Я охотник за бундори! Я творю магические заклинания и незримым мечом уничтожаю злых людей, а потом из голов делаю трофеи!

Он закружился в сумасшедшей пляске. Изможденное лицо и запавшие воспаленные глаза заставили Сано на минуту задуматься. А вдруг Дзихэй и впрямь охотник за бундори?

Досин осклабился:

— Дурачок живет под мостом в Нихонбаси. Он взял на себя все убийства, хотя мы знаем, что он не мог убить Каибару, он тогда сидел в тюрьме.

Неужели кто-то, даже дурачок, способен сознаться в преступлении, которого не совершал? Это было выше понимания Сано. Убийства явно высвободили некий поток безумия, протекавший под Эдо.

— Идите, — прорычал Цуда и ввел Сано в пустую камеру без окон. Сано по воспоминаниям, оставшимся от полицейского прошлого, узнал место, где допрашивали самураев-преступников, — показания с простолюдинов снимали в тюрьме. Цуда зажег лампы, позвал двух стражников и удалился.

Прошло по меньшей мере два часа. Наконец дверь открылась, и в комнату вошел ёрики Хаяси.

— Так-так, сёсакан-сама. — Губы Хаяси растянула саркастическая улыбка. — Значит, захотели внести свою лепту в наши проблемы?

Сано проигнорировал наживку. Если сказать, что он всего два дня занимается расследованием и потому не виноват в массовой истерии, разразившейся из-за убийств, это лишь вызовет новые насмешки и помешает установить сотрудничество с Хаяси, на которое он так рассчитывал.

— Если вас столь волнуют беспорядки в городе, вы обязаны помочь мне поймать убийцу, — сказал Сано, следя, чтобы голос звучал спокойно и внушительно. — Для наведения справок мне требуется еще пять досинов. Их помощники должны вести поиски от дома к дому. Кроме того, мне нужны чиновники для ведения делопроизводства и регистрации сведений об убийствах.

Хаяси разразился хохотом:

— Вы полагаете, я нарушу приказы канцлера Янагисавы для вас? Никогда! — Открытое глумление и агрессивный настрой подтверждали его слова. — Мы, полиция, способны держать город под контролем, но я сомневаюсь, что вам удастся поймать охотника за бундори.

Так и есть: Сано противодействует канцлер Янагисава. Заручиться поддержкой Хаяси не удастся. Сано, сдерживая гнев, переменил тему:

— Сегодня вечером какой-то человек пытался меня убить. — Он рассказал об обстоятельствах нападения, о бое на мечах и о своей победе. — Это я нашел на трупе. — Протянул полицейскому кошелек убитого. — Я полагаю, убийце хорошо заплатили, чтобы он помешал мне вести расследование.

Хаяси любовно перебрал золотые монеты:

— Чепуха! Мало ли у кого откуда деньги. Вы говорите, свидетелей нападения не было? С какой стати я должен верить, что эта... попытка убийства не была просто уличной дракой?

Сано забрал кошелек и вынул оттуда клочок бумаги:

— Вот с какой. — Он развернул записку и показал Хаяси.

На одной стороне бумаги стояли имя Дзюнносукэ и дата. На другой — набор слов: «осторожность обычный способ великолепно владеет мечом как можно скорее обычные условия».

— Убийца назвал меня по имени, — объяснил Сано. — Письмо помечено тем днем, когда я начал заниматься расследованием. Я не претендую на великолепное владение мечом, но каждый, кто нападает на меня, должен проявлять осторожность. А обычные условия? — Он указал на золотые монеты, которые лежали на ладони у Хаяси. — Задаток. Остальное после моей смерти.

Хаяси фыркнул:

— Зачем убийце хранить компрометирующий документ? Если, конечно, согласиться с вашим предположением.

— Он порвал письмо, но клочок использовал, чтобы завернуть арбузные семечки.

Почему-то при упоминании арбузных семечек ироническая улыбка сползла с лица Хаяси, на скулах заиграли желваки.

— Вы знаете этого человека! — осенило Сано. — Кто он? Но Хаяси уже взял себя в руки:

— Не выдумывайте! Скорее всего это был кто-то, кого вы обидели.

Сано успел поразмышлять над таким вариантом. Он знал, многие коллеги возмущены его быстрым продвижением по службе. Его не любит канцлер Янагисава. Однако заказное убийство — слишком сильное проявление мелкой зависти или обыкновенной неприязни, А совпадение по времени? Разве оно случайно? Непроизвольная реакция Хаяси обострила подозрение Сано.

— Я хочу, чтобы полиция выяснила личности наемника и заказчика, — сказал Сано. — Думаю, его нанял охотник за бундори. Он боится меня, но не хочет нападать сам: или плохо владеет мечом, или ему не позволяет статус, или он подбирается к очередной жертве. Если вы будете расследовать покушение на мою жизнь как новое дело, отдельное от недавних убийств, то приказ канцлера Янагисавы вам не помеха.

— Но мне не хватает конкретных фактов, чтобы я переключил нашу и без того перегруженную работой полицию на выяснение личности обычного бандита, вдобавок мертвого. — Издевательские нотки вновь появились в голосе Хаяси. — Вы даже близко не подошли к убийце. Какая вы для него угроза? Смешно! Запомните: я не получал приказаний помогать вам — ни в чем.

Он вернул монеты Сано:

— Прошу прощения, у меня много преступников, с которыми нужно заняться. Их не было бы, поймай вы охотника за бундори.

Хаяси открыл дверь и велел стражникам:

— Позовите служителя, пусть снимет показания с сёсакана-самы. — Обернулся к Сано. — После можете быть свободны. Но если вы и впредь будете замечены в потасовках, то от закона вас не спасет и высокое положение. Его превосходительство не станет мириться с вашим недостойным поведением.

Сано положил деньги и бумажный клочок в кошелек, убрал за пояс и стал ждать чиновника. Угроза вызвать в очередной раз недовольство сёгуна помогла разложить проблемы по полочкам. Лишенный прямых улик, Сано не сомневался в следующем.

Напавший на него человек был не просто бандит, каких немало гуляло по Эдо, и не ревнивый соперник. Кто-то желает прекратить расследование Сано. Выяснение личности незнакомца может привести к охотнику за бундори. Однако расследование становится рискованным предприятием.

Глава 12

Сано покинул полицейское управление почти в полночь. Было слишком поздно, чтобы встречаться с Аои. Добравшись до замка, он отправил в храм посыльного с извинениями. Но для того, чтобы порыться в исторических архивах замка Эдо, наступило самое время.

Главный архивист Ногуши, настоящий ученый, работал и день и ночь. Сано и другие часто засиживались с ним до рассвета, переписывая, восстанавливая и изучая старинные свитки, пока не начинали болеть глаза.

Архив располагался в официальной части замка. Стражники, привыкшие к тому, что их начальник может приехать в любое время, приняли у Сано коня и пропустили через ворота. У дверей архива его встретил слуга и провел к Ногуши.

— Сано-сан! — Сегодня ночью главный архивист работал один. Он сидел за столом, заваленным свитками и письменными принадлежностями, уставленным горящими масляными лампами. — Что привело вас сюда? — Увидев, в каком Сано состоянии, он нахмурился, и морщинки побежали к выбритому темени. — Что с вами, друг мой?

Сано рассказал о нападении. Ногуши вскочил и принялся суетливо кружить вокруг Сано в поисках ран:

— О нет. Ну и ну! Позвать врача?

— Со мной все в порядке, — заверил Сано. Мелкие порезы саднили, но не были серьезными, он мог заняться ими по возвращении домой.

— Тогда немного перекусим.

— Спасибо, я уже поел, — сказал Сано в надежде удержать Ногуши от настойчивой демонстрации гостеприимства. Он не ел с полудня, но хотел немедленно заняться тем, ради чего приехал.

Убедившись в том, что Сано и впрямь в порядке, Ногуши успокоился:

— Ну ладно, как бы там ни было, я рад вас видеть. У меня для вас хорошие новости. Судья Уэда определил время и место вашей встречи с госпожой Рэйко.

— Это хорошо. — Сано постарался, чтобы в голосе прозвучала радость. Сейчас убийства занимали его больше, чем женитьба. — Спасибо вам, Ногуши-сан.

— Все состоится послезавтра в полдень в храме Каннэй, у павильона Киёмидзу, если, конечно, это удобно для вас и вашей уважаемой матери.

Сано представил первое, очень важное свидание с будущей женой и увидел на ее месте Аои. Встревоженный, он снова поблагодарил Ногуши за хлопоты и добавил:

— Мне еще требуется ваша помощь. — Он в нескольких словах объяснил, в чем дело.

Ногуши надул щеки и с шумом выпустил воздух.

— Сано-сан... до меня дошли слухи, что вы умудрились заслужить неудовольствие канцлера Янагисавы. Я, конечно же, думаю, что они безосновательны. — Хитрые глазки молили Сано подтвердить эти думы.

Сано догадался. Охранники и слуги, присутствовавшие на его аудиенции у сёгуна, подбросили сырье в топку фабрики сплетен. И сам Янагисава, неведомо зачем, при всяком удобном случае пренебрежительно отзывается о нем. Сано понял, что его падение началось.

Вероятно, на лице отразилось смятение, Ногуши простонал:

— О нет! Значит, слухи не лгут! Сано-сан, что вы наделали?

— Ничего, что могло бы оскорбить канцлера Янагисаву, по крайней мере я такого не помню. — Сано в волнении зашагал по кабинету и вдруг поддался мимолетному желанию открыть душу единственному другу в замке. — Однако канцлер, похоже, решил сделать так, чтобы я не поймал охотника за бундори.

Голова Ногуши как на шарнирах поворачивалась вслед за Сано.

— Значит, вам не надо ловить убийцу, — заявил архивист с апломбом, будто нашел самый разумный выход из трудного положения.

Удивленный Сано остолбенел. Когда же принялся возражать, Ногуши воскликнул:

— Нет, молчите! Позвольте мне объяснить!

Он подскочил к Сано и схватил за руку:

— Вы недостаточно долго состоите у сёгуна на службе, не понимаете, что к чему.

Хотя они были совершенно одни в комнате, ученый опасливо огляделся и зашептал:

— Дела его превосходительства идут неважно. Он с каждым годом слабеет и все больше потакает своим прихотям. В скором времени он вообще отойдет от управления, целиком посвятит себя театру, религии и мальчикам, оставив страну на Янагисаву.

Сано освободился от пальцев Ногуши и отошел к окну. Сложив руки на груди, он уперся невидящим взглядом в матовую бумагу, заменявшую стекло.

— Токугава Цунаёси по-прежнему наш повелитель, какой бы у него характер ни был, — сказал он, подозревая, однако, что сёгун нанес ему тяжелый удар. Какое будущее его ожидает, если он будет отдан на милость Янагисавы? -

Сёгун хочет, чтобы преступления были раскрыты. Я не могу его ослушаться. Кроме того, поимка убийцы, быть может, мой единственный шанс прославиться самому и прославить свою семью.

Он вновь зашагал по кабинету взад-вперед, словно по дороге, ведущей в никуда. Любой путь наперекор канцлеру Янагисаве вел в никуда.

Ногуши следовал за Сано, как маленькая назойливая тень.

— Друг мой, если вы бросите вызов Янагисаве, то даже не удержите за собой должности, не говоря уже о том, чтобы прославиться. — Он перевел дух. — Саиго Кадзуо, Мияги Кодзиро и Фусэй Мацугаэ. Вы слышали об этих людях?

— Да. Они были советниками его превосходительства, когда он стал сёгуном десять лет назад.

— Вот именно, были. Каждый имел значительное влияние на его превосходительство, но утратил с приходом к власти Янагисавы. Саиго окончил дни в должности дорожного смотрителя далеко на севере. — Ногуши остановился, но его громкий шепот подобно жужжанию комара продолжал метаться за Сано.

— Мияги, считается, умер от лихорадки. Но по мнению многих, Янагисава приказал убить его. А Фусэй? Он совершил сеппуку. Официально из-за того, что был уличен в растрате казенных денег. В действительности из-за того, что не выдержал оскорблений Янагисавы и бросился на него с мечом прямо в зале, где заседал совет. Он заявил, что ему повелел это сделать дух покойной матери. — Ногуши не было нужды объяснять, что принудительное самоубийство стало наказанием за то, что советник обнажил меч в замке. — Канцлер безжалостно уничтожил всех явных и мнимых соперников, сёгун и пальцем не пошевелил, чтобы их спасти.

Сано замер на полушаге. Ему доводилось слышать разговоры о делишках Янагисавы, но такого — никогда.

— Возможно, то же случится и со мной, — сказал он твердо, скрывая смятение. — Но мой долг поймать охотника за бундори.

Горестно вздохнув, Ногуши для отдыха опустился на колени.

— Сано-сан, прошу вас прислушаться к доводам разума. Не губите себя из-за этого расследования. Постарайтесь убедить сёгуна передать это дело полиции. Вы ведь умны и сможете придумать, как сохранить и свое и его достоинство. Канцлер Янагисава вам поможет — даже вознаградит за то, что вы ему подчинились. И потом, у полиции есть люди. Опыт. Санкция Янагисавы. — Он жестом предложил Сано сесть напротив. — Спасайтесь, пока не слишком поздно.