Сиротский приют Андерсен-Холл (№1) - Одна грешная ночь

Раздался громкий стук в дверь.

– Войдите, – крикнула Лилиан.

Появился Хикс:

– Леди Рис настаивает на свидании с вами.

– Лилиан?

Леди Рис ворвалась в комнату вслед за Хиксом так стремительно, что ее платье из органди цвета бургундского вина со свистом плескалось вокруг се ног при каждом шаге.

– Вот вы где! Что происходит, ради всего святого? Сначала мы строим планы, потом вы откладываете наше свидание, а потом оказывается, что ваши слуги не знают, где вы и как вас найти.

Ник поставил тарелку на буфет и обернулся. Лилиан поднялась и приветствовала подругу с распростертыми объятиями:

– О, леди Рис. Мне так жаль, что вы волновались из-за меня.

Матрона с чувством пожала руку Лилиан. Потом заметила Ника и нахмурилась.

Лилиан не хотела, чтобы у леди Рис создалось ложное представление о ее завтраке в обществе красивого мужчины.

– Леди Рис, разрешите представить вам мистера Редфорда. – Она кивнула в сторону Ника. – Мистер Редфорд расследует убийство леди Лэнгем. Он, к счастью, пришел мне на помощь вчера вечером, когда на меня напали в Литчфилд-Парке.

– Напали? – Леди Рис раскрыла веер и принялась лихорадочно обмахиваться им. – Кажется, мне надо присесть.

Ник бросился вперед, чтобы подать ей стул. Леди Рис почти рухнула на него, и тюрбан из перьев съехал ей на глаза.

– О, дайте мне мой флакон с ароматическим уксусом, – попросила она, – он в моей сумочке.

Лилиан схватила ее сумку и рванула застежку. Леди Рис могла быть старым и верным другом, но, когда речь заходила о насилии, становилась слишком чувствительной. Более того, как оказалось, на нее успокаивающе действовал ароматический уксус, и она носила его с собой в сумочке.

Выхватив из сумочки крошечный серебряный флакончик, Лилиан открыла его и сунула под нос леди Рис. Воздух наполнил запах уксуса.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – загремел из двери голос, гулкий, как колокол.

На пороге стоял виконт Рис, жилистый человеке волосами, похожими на совиные перья. Его лицо было искажено гримасой отвращения. Он держал перед собой трость, словно оружие.

– Доротея! – Виконт уронил трость и бросился к ней. Лилиан поспешно отступила.

– Все в порядке, Дональд, – вспыхнула леди Рис. – Меня просто прохватило сквозняком.

– Неудивительно в таком месте, как этот дом. – Виконт брезгливо поджал губы.

Лилиан была сражена его враждебностью. Но это был ее дом, и она не могла стерпеть дерзости. Она уже было открыла рот, чтобы выразить протест, но леди Рис бросила на нее умиротворяющий взгляд.

– Веди себя достойно, Дональд. – Леди Рис поправила тюрбан и выпрямилась. – Ты здесь гость.

– Уверен, что ненадолго.

Ник выступил вперед с угрожающим видом.

Рис поднялся. Несмотря на высокий рост, он оказался на целую ладонь ниже Редфорда. Рис бросил на Ника свирепый взгляд:

– Я удалюсь отсюда, как только смогу увести свою жену. – Супруг повернулся к леди Рис: – Доротея, я ведь умолял тебя не приходить сюда.

– Я должна была убедиться, что с Лилиан ничего не случилось. Вчера ночью в парке на нее напали.

Рис повернулся к ней. Его кустистые седые брови взметнулись вверх.

– В Мейфэре? Маловероятно.

– Это правда, – поддержал ее Ник. – Я видел вес собственными глазами и отразил нападение собственными руками. Леди Джейнос ждала там вашу жену. А в этой связи возникает вопрос, почему леди Рис не пришла.

– Я получила записку, где было сказано, что Лилиан просит отложить нашу встречу.

– Записка еще у вас? – спросил Ник.

– Должно быть, да.

– Не будете ли вы так любезны показать ее мне?

Леди Рис повернулась к Лилиан:

– Так вы ее не посылали?

Лилиан покачала головой.

– В таком случае не вижу в этом никакого смысла, – заявил Рис. Его лазурные глаза были полны презрения. – Кто пустился бы на такие хитрости, чтобы напасть на леди Джейнос?

– Вас это ни в коей мере не касается, лорд Рис, и вы не можете этого понять, – холодно оборвал его Ник. – Достаточно сказать, что впредь не будет никаких свиданий в парке.

– Вы не можете за это поручиться!

– Я больше не потерплю вашей беспричинной враждебности к Лилиан, – возмутилась матрона, бросив на мужа гневный взгляд. – Она мой друг.

– Леди Рис, – вмешалась Лилиан, – ваша дружба так много значит для меня! И я не хотела бы, чтобы с вами что-нибудь случилось. Поэтому не нахожу ничего ужасного в том, чтобы вы на время прекратили общение со мной.

– Но… – начала было леди Рис, поправляя тюрбан, то и дело съезжавший ей на глаза.

– Прошлой ночью, – продолжала Лилиан, – когда я подумала, что с вами случилась беда, мне стало не по себе. – На нее вновь нахлынуло чувство вины. – Я бы не вынесла, если бы вы пострадали по моей вине.

В комнате воцарилась тишина.

Даже у Риса хватило порядочности отвести глаза.

Нижняя губа леди Рис задрожала.

– Мне все это не нравится. Совсем не нравится. Сделай же что-нибудь, Дональд.

– Чего ты хочешь от меня, дорогая? – Он говорил раздраженно. – У этой леди, судя по всему, сложности, и она права. Нельзя, чтобы ты оказалась вовлеченной в ее проблемы.

– Друзей не бросают в беде.

Лилиан пожала ее руку.

– Вы вовсе не бросаете меня. У меня есть мистер Редфорд, способный помочь мне, самый лучший детектив Лондона.

Ник кашлянул, смущенный ее похвалой.

– Этого недостаточно.

Матрона поднялась и, поддерживаемая Лилиан, сделала несколько неуверенных шагов. Ее муж шел на всякий случай за ней. Ник нес вслед за ними стул.

Леди Рис фыркнула:

– Я дам о себе знать вам, Лилиан, через три дня. А чтобы убедиться, что все в порядке, мой муж будет меня сопровождать.

Рис посмотрел на нее так, будто проглотил кислую виноградину.

– Друзья познаются в беде. Увидимся через три дня, дорогая.

Пожав на прощание руку Лилиан, леди Рис выплыла из комнаты.

Лорд Рис не двинулся с места.

– Я не хочу, чтобы с моей Доротеей случилось что-нибудь скверное.

– Я тоже не хочу, – согласилась Лилиан. – Если она передумает, я отнесусь к этому с пониманием.

– Доротея никогда не меняет своих решений.

– Так же, как одна моя знакомая, – пробормотал Ник.

Лилиан подбоченилась.

– Если она навестит меня, лорд Рис, я непременно ее приму.

Рис помрачнел:

– Разумеется. Иначе она будет очень огорчена. – И, подняв с пола свою трость, он добавил: – Думаю, она чувствует себя ответственной за вас.

Лилиан удивленно вскинула бровь.

– Дело в том, что у нас нет детей, – пояснил он не очень уверенно, – а Доротея всегда хотела иметь дочь.

Лилиан была тронута этим признанием, но оно ее не убедило. Она не рассматривала их отношения под таким углом зрения. Возможно, ему было легче приписывать их дружбе такие мотивы. Почему бы еще леди Рис могла завязать теплые отношения с этой недостойной особой, с этой вертихвосткой? Если бы не ее уважение к леди Рис, Лилиан попросила бы джентльмена немедленно удалиться.

Она не понимала, чего он хочет от нее. Обещания, что она прервет дружеские отношения с его женой? Но она не собиралась этого делать. Особенно после того, как нынче утром леди Рис столь решительно выразила свое желание поддержать ее.

– Я знал вашу семью, – сказал наконец лорд Рис, прервав затянувшееся молчание. – Это было много лет назад. Потом мы расстались.

– Наверняка из-за Кейна, – ответила Лилиан, скрестив руки на груди.

Он бросил на нее загадочный взгляд.

Лилиан пожала плечами:

– Как бы то ни было, Кейн – нехороший человек.

Лорд Рис похлопывал тростью по ноге.

– Думаю, я позволил себе выместить на вас свое разочарование в нем.

По-видимому, это было нечто вроде извинения. На большее лорд Рис был просто не способен.

Он поднял брови, и Лилиан показалось, что она заметила смешинки в его лазурных глазах.

– Я, кажется, понимаю, почему вы нравитесь Доротее. Лилиан промолчала, но тоже подняла бровь.

После краткой паузы гость кивнул Лилиан:

– Берегите себя, леди Джейнос. Доротея была бы очень огорчена, если бы с вами что-нибудь случилось. – И он вышел из комнаты, помахивая тростью.

Лилиан упала на стул.

– Мне не нравится, когда у меня за завтраком разыгрывается драма, – пробормотала она.

Ник взял свою тарелку с буфета и сел.

– Вы часто встречаете такую враждебность в высшем свете?

– Тем, кто помоложе, нравится мое общество. Они воспринимают меня, как носительницу новых идей. Однако в большинстве домов я не принята, в тех самых, где меня охотно принимали, когда я жила с бабушкой и дедушкой. Матроны из высшего общества просто игнорируют меня. – Она пожала плечами. – Но мне все равно. А Рис всегда был особенно враждебен ко мне. Теперь я понимаю почему. Кейн как зараза. Отравляет все, к чему прикасается.

– Но ведь он не сказал, что повздорил с Ксйном, – возразил Ник, поднося к губам бокал.

– А с кем же еще? Мои бабушка и дедушка были самыми очаровательными людьми на свете. Мать не обидела бы и мухи. – Поигрывая вилкой, Лилиан продолжала: – Робкая, слабовольная, она не нашла в себе сил отказать Кейну. И теперь я оказалась в сложной ситуации.

– Но при других обстоятельствах вы могли оказаться в не менее сложной ситуации.

– Возможно, вы правы. Остаться с ребенком и без мужа – мать этого не вынесла бы.

– У лорда Риса репутация разумного и не слишком вспыльчивого человека. И потому скандал, вероятно, был достаточно серьезным, если он до сих пор о нем помнит.

Ник отправил в рот кусок ветчины.

– Это меня не интересует. У меня и так забот полон рот. Не хочу новых.

Визит леди Рис и ее мужа испортил Лилиан настроение. Но почему? Ведь она была рада поддержке леди Рис, а ее мужа не принимала в расчет.

– Мне не хотелось бы стать причиной раздора между мужем и женой, – сказала Лилиан. – Дружба не стоит того.

– Каждая связь имеет свою цену, разумеется, не в финансовом выражении.

– Даже брак.

– А брак в особенности. Это все равно что слить все в один сосуд и взболтать. Все так и останется в подвешенном состоянии.

– В подвешенном? Почему?

– Потому что этому союзу не будет конца.

– Но ведь не все браки кончаются крахом.

– Разумеется, все. Один из супругов умирает, второй остается в одиночестве. Ведь сказано: пока смерть не разлучит нас.

Лилиан почувствовала боль, рвущую сердце на части. Неудивительно, что он не хочет жениться и иметь детей. Ник не смог бы вынести потери. Он уже в полной мере познал, каково это.

– Фанни говорит, что любовь – это плод на пиру жизни, что это начинка в пудинге.

Он пожал плечами:

– В таком случае я не повеселюсь на этом пиршестве.

– Возможно, это и не самое ужасное отношение к браку, – пробормотала Лилиан, не вполне уверенная в справедливости этой мысли. Если нет любви, то и терять нечего.

Да, бабушка с дедушкой любили ее, лелеяли. Объясняли, что жизнь – это борьба и что в ней бывают и радостные, и горькие минуты. Она знала, что если бы сейчас они могли подать голос, то сказали бы, что любая сердечная боль стоит того, чтобы ее пережить, чтобы испытать радость любви. Но у Лилиан были свои причины не иметь детей, она опасалась, что одной сердечной болью дело не ограничится. Что все может сложиться хуже. Ей очень хотелось иметь ребенка. Но она не собиралась замуж и не могла навязать невинному младенцу жизнь, отягощенную скандальной славой невенчанной и незамужней матери.

Он долго смотрел на нее.

– Похоже, вы загрустили.

– Я просто вспомнила дедушку и бабушку. Они очень хотели, чтобы я вышла замуж. И чтобы моим мужем стал Диллон. – Лилиан попыталась улыбнуться, но улыбка получилась печальной. Лилиан вздохнула: – Ньюгейтская тюрьма стала для меня навязчивой идеей.

– Это напомнило мне кое о чем. Нельзя ли попросить еще такого же коньяка, который я пил недавно? Но разумеется, без всяких добавок.

Она покраснела.

– Мне он понадобится в тюрьме, – пояснил Ник. – Как говорится, не подмажешь, не поедешь.

– Вы хотите сказать, что надо позолотить ручку?

– И это тоже. Ведь Джон Ньюмен может стать важным источником информации, если приступить к раскопкам умело. А раскопки в Ньюгейте означают две вещи – игру или взятку.

– Хотите верьте, хотите нет, но Фанни прислала вам домой несколько бутылок. В качестве извинения за то, что усыпила вас.

– Она раскаивается?

– По правде говоря, она очень довольна собой.

Ник фыркнул, отправил в рот кусочек крутого яйца, вытер салфеткой губы и спросил:

– Итак, чей же это был план – ее или ваш?

– Идея Фанни, мое исполнение. – Лилиан поднялась. – Пойду распоряжусь насчет экипажа.

Она вышла, предоставив ему заканчивать трапезу в одиночестве.

Глава 18

– Вы очень молчаливы, – заметил Ник, когда они покачивались на мягких рессорах, возвращаясь из Ньюгейтской тюрьмы.

– Диллон остался не слишком-то доволен мной, – тихо ответила Лилиан.

Да и кто бы его осудил?

Взгляд Ника потеплел.

– Но он не так уж тяжело воспринял это, когда вы изложили ему свои резоны.

– Благодарю вас за то, что не стали посвящать его в обстоятельства, при которых я сообщила вам все, что его касается.

– Не стоит об этом говорить. – Он махнул рукой. – Он, кажется, понял, что я не использую его откровенность во зло. По-видимому, вы ему очень дороги и он безгранично вам доверяет. Но ведь вас беспокоит не только это?

Лилиан прикусила губу.

– Я просто… ну, я не представляла, что существуют такие места.

– Если есть спрос на услуги такого рода, значит, есть и предложение.

– Я просто не представляла по своей наивности, что бывают такие заведения для мужчин.

Глядя в окно, Лилиан пыталась прогнать тревожные мысли.

– Это ответ на вопрос, почему никто не заявил, что Бомон был там в ночь убийства леди Лэнгем.

– Значит, это ни в коей мере не помогло?

– Боюсь, что нет.

Она вздохнула и принялась оправлять юбку.

– И все же вы должны были попытаться.

– Стойте! – неожиданно донесся снаружи властный окрик. – Стойте именем королевы!

Экипаж остановился, и Ник выглянул из окна.

– Что случилось? – спросила Лилиан, выглядывая из-за его плеча.

Всадник в алой ливрее с золотым кантом на сером боевом коне едва сдерживал его на запруженной народом и экипажами улице.

– Чего хочет от меня этот слуга королевы? – спросила Лилиан.

– Подозреваю, что его больше интересую я. – Ник вышел из экипажа, чтобы приветствовать королевского посланца.

Лилиан старалась не глазеть на беседующих мужчин – слугу королевы верхом на жеребце и пешего Ника на улице. Она не осмелилась выйти из экипажа и внимательно слушала обрывки их разговора.

Человек в нарядной ливрее придворного хмурился и выглядел недовольным, Ник что-то ему доказывал. О Господи! Она изумлялась дерзости и отваге Ника. Ник повысил голос, и Лилиан со своего места в экипаже могла видеть, как побледнел королевский гонец. Через минуту он кивнул. Ник повернулся и направился к экипажу.

Распахнув дверцу, он обратился к ней:

– Есть приказ королевы прибыть по срочному делу. Не окажете ли любезность отвезти меня в Виндзорский замок?

– Срочное дело? У королевы? – Лилиан была потрясена. – Конечно!

– В таком случае последуем за ее слугой в Виндзорский замок! И поспешите, – бросил он кучеру, сел в экипаж и захлопнул дверцу.

В окно Лилиан видела, как гонец королевы повернул коня и поскакал по людным улицам, указывая путь.

Джон Драйвер крикнул: «Хэйа!» И колеса экипажа завертелись.

Лилиан повернулась к Нику:

– Виндзор?

– Я вассал королевы.

– Ее величеству нездоровится?

– Понятия не имею, но сомневаюсь, что дело в ее нездоровье. – Лицо его было напряжено. – Я ведь не доктор, а детектив.

– Но как он нас нашел?

– Смотритель тюрьмы Джон Ньюмен отправил нам вслед гонца королевы. Гонец, видимо, изрядно помотался по городу, прежде чем нашел меня.

– Вас, – заметила Лилиан, ерзая на сиденье. – Значит, меня не приглашали в Виндзор?

Он кивнул.

– Ник?

– Да.

– Не думаю, что это хорошая мысль – сопровождать вас.

Он пожал плечами:

– Не имеет значения.

– Но ведь вас пригласили, Ник, а меня нет. Нельзя просто так «заскочить» к королеве Шарлотте.

– Она во мне нуждается, а я с вами. И там оценят вашу помощь.

– Оценят? Меня не принимают во многих светских домах и, уж конечно, не примут в королевском замке. Само мое присутствие может создать для вас крайне неприятную ситуацию.

– Вы не хотите послужить ее величеству?

Лилиан умолкла и нахмурилась. По-видимому, он понятия не имел, во что втягивает ее. И при этом пытался ею манипулировать. Она прикусила губу, соображая, насколько успешно он это делает. Помочь королеве… Такой шанс может представиться раз в жизни. Ее величество была близким другом ее деда, а для Лилиан самым любимым членом королевской семьи. Хотя она никогда не афишировала своего предпочтения в присутствии принца-регента.

Но теперь Лилиан не была больше внучкой лорда Джейноса. Она стала любовницей маркиза Бомона. Лилиан облизнула губы.

– Из-за одного моего присутствия вам могут дать отставку, Ник. Пожалуйста позвольте мне уехать и оставьте себе мой экипаж. Гиллман доставит меня домой.

Ник скрестил руки на груди.

– Я не отправлюсь в Виндзор один, не оставлю вас в когтях Кейна.

– Я не настолько беспомощна, Ник. Могу принять меры предосторожности…

Он покачал головой:

– Нет!

Иметь телохранителя и защитника было приятно, но диктатора – неприемлемо.

– Я прекрасно провела последние два года…

– Как вчера вечером?

Она замерла.

– Такую ошибку я не совершу дважды.

– Ее не совершит и Кейн или кто там с ним сотрудничает. У них менее двух недель, чтобы добиться казни Бомона, Лилиан. Они готовы на все.

– И не только они, – пробормотала Лилиан.

– Вы хотите моей помощи или отказываетесь от нее? – В его глазах появился опасный блеск.

– Да, конечно, но…

– В таком случае должны считаться с моими решениями.

У Лилиан возникло ощущение, будто у нее перед носом захлопнули дверь. Она скрестила руки на груди.

– Вы не должны мне приказывать, Николас Редфорд. – Лилиан постучала зонтиком в потолок экипажа: – Остановите!

Лошади тихонько заржали и остановились. Ник высунул голову из окна и закричал:

– Не теряйте из виду королевского посланца, Джон! Поезжайте!

– Хэйа! – прикрикнул Джон Драйвер на лошадей. Коляска рванулась вперед, а Лилиан отбросило к стенке экипажа.

– Вы не смеете приказывать моим слугам! – закричала она.

– Вы велели им слушаться моих приказаний, когда были способны мыслить более рационально. А теперь вы по крайней мере будете в безопасности. Я не смогу выполнять свою работу там, опасаясь, что вы мчитесь на всех парусах навстречу гибели.

Нет, какова дерзость! Ее гнев разгорался, как адское пламя!

– Кем вы, черт возьми, себя вообразили?

– Я человек, взявший на себя обязательство охранять вас и заботиться о вашей безопасности.

– Если бы мне был нужен телохранитель, я бы наняла его!

– Вы получаете две услуги за одну и ту же цену. Я спасаю вашего возлюбленного Бомона и оберегаю вас с тыла. Я бы сказал, что вы от этой сделки выигрываете и должны быть счастливы, что я оказываю вам эту услугу.

– Не указывайте мне, что я должна чувствовать! Вы понятия не имеете о том, чего я хочу и что мне нужно.

– О, у меня появилась идея.

Руки Ника мгновенно обвились вокруг ее талии. Он привлек ее к себе и прильнул губами к губам, заглушив крики.

Лилиан пыталась сопротивляться, но понимала, что делает это только ради приличия. Она жаждала его губ, хотела снова ощутить их вкус, почувствовать прикосновение его тела, прижимающегося к ее собственному. Все утро находиться рядом с ним, будто в облаке аромата, поднимающегося от растопленного шоколада, и не быть в состоянии попробовать это лакомство.

Его язык покорил ее рот, властно и требовательно завладев им. Лилиан трепетала – никогда еще она не испытывала ничего подобного. Их языки встретились, и от этого соприкосновения по всему ее телу пробежала волна наслаждения, докатившись до кончиков пальцев ног. Он крепко обвил ее руками. Его руки ласкали ее ягодицы. Он застонал, не прерывая поцелуев. Она задыхалась – его неожиданная атака опьянила ее.

Он пытался заставить ее повиноваться ему с помощью поцелуев, и Лилиан противилась ему. Затем поцеловала его, исследуя языком его рот, и почувствовала вкус яиц и бекона. Быстро усвоив его урок и обратив его себе на пользу, она прижалась к нему бедрами, ощутив его возбужденную плоть и радуясь своей власти.

Ник отстранился от нее. Он дышал бурно и тяжело. Сердце его билось отчаянно, и удары эти отдавались в ушах барабанным боем. Он осторожно опустил Лилиан на подушки рядом с собой и перешел на сиденье напротив. Он пересел бы на крышу экипажа, если бы только для этого не пришлось его остановить.

Но это обнаружило бы его слабость, а он ни за что не показал бы женщине своей ахиллесовой пяты.

Лилиан наблюдала за ним, и в ее лазурных глазах он прочел удовлетворение. Ее губы были красными и припухшими, дыхание прерывистым, грудь бурно поднималась и опускалась. На щеках алели два пятна, и она выглядела такой восхитительной и желанной, что он готов был снова посадить ее к себе на колени и закончить начатое. Но обещание следовало сдержать во что бы то ни стало.

Они продолжали ехать, и молчание их прерывалось только шумом колес и стуком лошадиных копыт.

– Этот спор выиграть невозможно, – заметила наконец Лилиан, отирая уголок рта пальцем, затянутым в перчатку.

– Я не пытался выиграть, я просто хотел…

Чего, собственно, он хотел, кроме как обладать ею? Вновь попробовать ее на вкус, подержать в объятиях. Но ведь она была так невинна. Только себялюбивый негодяй мог воспользоваться ее неопытностью. И тогда она возненавидела бы его. Его преследовали ее слова: «Идея Фанни, исполнение мое».

Лилиан вспомнила, что представляла себе их первые любовные объятия, как исполнение смертного приговора. И в каком-то смысле так оно и было. Ведь она потеряла невинность. Он не собирался обойтись с ней несправедливо еще раз лишь для того, чтобы удовлетворить свою похоть.

– Нам следует заключить перемирие, – заявил наконец Ник.

– Я не знала, что мы воюем. – Она выпятила нижнюю губу, напомнившую ему спелую вишенку.

– Послушайте, Лилиан, мы сейчас прибываем в Виндзор, и я не могу позволить вам отвлекать меня.

– Не я же это начала, – возразила Лилиан, облизывая губы.

– Знаю. – Сняв шляпу, он провел рукой по волосам. – Это было ошибкой, моей ошибкой. Я не повторю ее снова.

– Ваши поцелуи не были ошибкой, чего не скажешь о ваших попытках командовать мной. Вы не вправе мне приказывать. Я не принадлежу вам.

– Нет. – Он вздохнул. – Вы мне не принадлежите, но мне нужна ваша помощь.

Лилиан устремила взгляд в окно.

– Я не позволю мной манипулировать.

– Вы правы. Пожалуй, этот вызов в королевскую резиденцию ошеломил меня. Я нервничаю. Я не ожидал его. И уж конечно, не теперь, когда я расследую дело Бомона.

Он принялся теребить поля своей шляпы.

Лилиан, встревоженная, выпрямилась на своем сиденье.

– Как вы полагаете, что произойдет?

– Я не могу отказаться от работы на королеву.

– Конечно, нет.

– Я постараюсь как можно скорее покончить с делом в Виндзоре и вернуться в Лондон, чтобы продолжать работу для вас. – Лицо Лилиан приняло озабоченное выражение. – Не волнуйтесь, Лилиан. Я не брошу дело Бомона.

– А если у вас не будет другого выхода? – спросила Лилиан.

– Тогда я добьюсь отсрочки суда Бомона.

– Дэгвуд не допустит.

– Допустит. Обстоятельства заставят. Узнаем, что нас ждет в Виндзоре, и попытаемся действовать быстро, насколько это возможно.

Она судорожно сглотнула.

– Чем я могу помочь?

Его поразило, что Лилиан так быстро справилась со своим гневом. Она обладала поразительной интуицией, а ее практицизм удивил бы самого Данна.

– Вы можете помочь мне быстро пересечь предательские политические воды Виндзора, – сказал Николас.

– И вы полагаете, что меня оттуда не вышвырнут?

– Если там и в самом деле критическая ситуация, вряд ли это произойдет.

– Вы не знаете обычаев особ королевской крови.

– Верно. Поэтому и надеюсь на вашу помощь.

– Вряд ли я смогу оправдать ваши надежды.

– Но вы ведь составите мне компанию?

– Разве у нас есть выбор? Диллон рассчитывает на нас.

«Слава Богу, что она достаточно прагматична», – подумал Ник.

Некоторое время они ехали в полном молчании, покачивание экипажа умиротворяло Ника, давая ему ощущение покоя, что прежде он счел бы совершенно невозможным, если бы собирался расследовать какое-то дело в Виндзоре. Но сейчас рядом с ним была Лилиан, надежная союзница. Она убережет его от беды. Если только он не даст волю рукам. Но это было чертовски трудно. Его неудержимо влекло к этой женщине. Но он решил не поддаваться этому. Если обещание дано, его следует сдержать.

– Я всегда мечтала посмотреть Виндзор, – промолвила Лилиан, глядя из окна на проплывающий мимо пейзаж.

– Возможно, вы познакомитесь с королевой Шарлоттой, – обнадежил ее Ник.

– Боже сохрани! Я одета неподобающим образом.

– Не волнуйтесь, Лилиан. Все будет хорошо. Обещаю.

Она сверкнула глазами:

– Не обещайте того, чего не можете выполнить, Ник.

Когда их экипаж катился по подъездной аллее, она чуть не выпала из окна, чтобы лучше разглядеть замок, великолепное строение из серого камня. У нее дух захватило при виде его стен, возвышавшихся на холме над Темзой. Мрачность здания оживляли зеленые газоны, густые изумрудные рощи и сотни цветов всех оттенков красного, оранжевого, золотого и пурпурного. Несмотря на волнение, охватившее Лилиан, она не могла не оценить удивительного сочетания прогресса с изобилием и щедростью природы.

Заметив флаги королевских цветов на фоне безоблачного неба, Лилиан ощутила прилив гордости за свою страну. Ник, сознавая всю важность предстоящей встречи, был погружен в свои мысли. Лилиан понятия не имела о том, что королева пользуется его услугами. Это давало надежду на будущее и в то же время наполняло осознанием величайшей ответственности. Если Ник успешно справится со своими обязанностями, его детективное агентство получит огромную поддержку. Но если потерпит неудачу… ну, тогда… Она не хотела думать о последствиях. Главное – чтобы он поскорее провел расследование и это не отразилось бы на деле Диллона. Экипаж качнуло, и он остановился. Дверца распахнулась. Ник выпрыгнул и подал руку Лилиан. Выходя из экипажа, она крепко сжала его руку. Во рту у нее пересохло.

Костлявый человек средних лет с седыми растрепанными волосами бросился вперед приветствовать их.

– Слава Богу, что вы наконец здесь! А это кто?

– Мне помогает леди Джейнос, – ответил Ник с металлом в голосе. При всей кажущейся уверенности он отчаянно нервничал из-за того, что привез ее с собой. Однако не собирался отказываться от взятых на себя обязательств даже ради королевы Англии.

– Сюда, сюда пожалуйста.

Провожатый метался, указывая дорогу и при этом чирикая, как испуганная птица.

– Идемте же, идемте.

Они следовали за ним стремительным шагом, и Ник радовался возможности размять ноги после долгой езды. Лилиан подняла на него глаза и натянуто улыбнулась. Он понимал, что она опасается неласкового приема, и сам опасался того же.

Их повели по длинному коридору с высокими изукрашенными резьбой потолками. Здесь пахло воском и шерстью. Стены украшали парадные портреты. Ник не посмел остановиться, потому что провожатый бежал по коридору с головокружительной быстротой, сам же Ник старался идти помедленнее, опасаясь споткнуться на красных с золотом украшенных кистями коврах с высоким ворсом и растянуться на полу.

Человек открыл дверь в комнату со стенами, обшитыми панелями темного дерева. В центре ее возвышался большой коричневый письменный стол, окруженный ореховыми стульями с круглыми спинками. Здесь тоже пахло воском, а еще чернилами и пергаментом. Видимо, это был рабочий кабинет и место совещаний.

– Мистер Редфорд. Леди Джейнос, – объявил провожатый и, повернувшись, вышел.

Лилиан, вскинув брови, посмотрела на Ника. В комнате никого не было. Немного погодя дверь, скрытая панелью, отворилась, и внутрь шагнул седовласый мужчина плотного телосложения в изящном пурпурном шерстяном сюртуке, с жабо цвета слоновой кости и такими же манжетами.

– Редфорд! – проблеял он.

Ник выступил вперед и поклонился:

– К вашим услугам, сэр.

– Почти вовремя.

У мужчины были широко расставленные глаза, плоский нос и отвислые щеки. Лилиан он напомнил бульдога. Вошедший поднес к носу руку, втянул щепотку нюхательного табака и, вытащив из кармана большой носовой платок, яростно чихнул в него. После чего поинтересовался:

– Кто эта прелестная леди?

Лилиан присела в реверансе.

– Разрешите мне представить баронессу Джейнос, – сказал Ник.