Секс лучше шоколада

Макс беспокойно шевельнулся, и Джули подняла голову. Он хмурился, глядя на нее, между ними вдруг возникло напряжение.

У Джули кружилась голова, и она не сомневалась, что полученный удар тут ни при чем.

– Хватит тут торчать, нам пора. Дойти сумеешь? – спросил Макс отрывисто, но огонь, горевший в его глазах, смягчил резкость слов.

Джули мечтательно улыбнулась ему. Если она скажет «нет», он опять подхватит ее на руки и унесет в темноту. Понимая, что эта слабость и пережитый страх делают ее уязвимой, она напрягла всю свою волю. Ей очень хотелось, чтобы Макс ее обнял, но она строго напомнила себе, что такие желания опасны.

– Я дойду сама, – сказала она с твердостью, которой на самом деле отнюдь не чувствовала.

Макс взял ее под локоток и чинно повел вперед. Джули решительно вздернула подбородок и зашагала, глубоко вдыхая душный ночной воздух. Это не помогло. Ей удалось сделать шесть шагов, потом ее резиновые колени размягчились, и она сложилась, как гармошка. Макс еле успел подхватить ее за талию уже у самой земли, иначе она растянулась бы на траве.

– Черта с два, – сердито проворчал он, вскинув ее на руки.

Сколько ни старалась, Джули не находила в душе ни капли сожаления. В голове все плыло, руки и ноги уподобились вареным макаронинам, но она все-таки сумела обнять его за шею. Пусть это опасно, она ничего не могла с собой поделать: объятия Макса теперь казались ей родным домом.

Несколько шагов было проделано в молчании. Джули вдыхала его запах, круживший ей голову, и прижималась к нему изо всех сил. Макс молча шел вперед. Потом он недовольно хмыкнул и еще крепче стиснул руки у нее под коленом и под правой грудью.

– Позволь мне кое-что уточнить. На тебе хоть что-нибудь надето под этой рубашонкой?

Джули посмотрела на него. На щеках Макса уже выступила щетина, придававшая ему вид до жути сексуального светловолосого пирата.

– Нет. Ни единой нитки.

– Так я и думал.

Она с интересом заметила выступившие у него на лбу капельки пота: вряд ли испарина была вызвана усталостью. Ведь от машины до фонтанчика он донес ее безо всяких усилий.

– А почему ты спросил? – поинтересовалась она, когда очередного вопроса не последовало.

– Просто так.

Они дошли до машины. Продолжая поддерживать ее за талию, Макс открыл для Джули переднюю дверцу. Она соскользнула вниз по его телу, одергивая неприлично задравшуюся сорочку, и с довольным вздохом прислонилась к нему. Ее голое плечо упиралось ему в грудь, обтянутое шелком бедро касалось его живота. Она чуть повернулась и задела бедром «молнию» у него на джинсах. Под ней явственно ощущался бугорок. Губы Джули тронула улыбочка чисто женского торжества.

– Разве тебе не нравится моя ночнушка?

Ну вот, она уже кокетничает с ним, открыто кокетничает, несмотря на дикую головную боль и шею в синяках. Господи, сообразила Джули, она же ни с кем не кокетничала годами! А ведь это так приятно…

Макс смотрел на нее в задумчивости. Распахнутая дверца зияла как разверстая пасть, но Джули не ощущала особого желания быть проглоченной.

– Зависит от обстоятельств, – осторожно ответил он, не сводя пристального взгляда с ее лица. Потом он как будто пришел к какому-то решению: его губы плотно сжались. – А теперь будь умницей и полезай в машину, – добавил он решительно.

Она не двинулась с места, продолжая блаженно улыбаться ему. Макс поморщился и загрузил ее в машину силой, заправил внутрь ее ноги, когда она сама этого не сделала, и перегнулся через нее, чтобы пристегнуть ремень безопасности.

– От каких обстоятельств? – томным голосом спросила Джули и сунула руку ему под футболку, когда он наклонился над ней.

Какое наслаждение – ощупывать рельефные мускулы под гладкой теплой кожей, мощный брюшной пресс, безбрежную ширину груди… Макс замер от ее прикосновения. Пока пальцы Джули путешествовали по его груди, зарываясь в курчавые заросли волос, их взгляды встретились.

Джули не могла отвести от него глаз. Ее рука с растопыренными пальцами замерла у него на груди. Она чувствовала под ладонью биение его сердца.

– Ну, например, от того, всерьез ли ты говорила, что не будешь спать со мной, – ответил он.

Макс резко выпрямился и вытащил ее руку из-под своей футболки, не обращая внимания на разочарованный вздох.

– Макс!

Он помедлил, стиснул ее руку в своей, и опять их глаза встретились. Потом он тихонько выругался, наклонился вперед и поцеловал ее. Его поцелуй был горячим и неистовым, и Джули ответила на него с бездумным наслаждением. Ее грудь сладко заныла, пальцы нащупали и сжали его руку. Ничего не соображая, она проникла языком ему в рот, прижала его руку к своей груди. Там его сильная, широкая ладонь и осталась, излучая тепло сквозь тонкий слой шелка. Это было до того здорово, что просто не верилось…

На одно мгновение, пока она держала его руку на своей груди и ее сосок, ставший твердым, как камешек, прижимался к его ладони, Джули показалось, что он не ответит. Потом глубоко у него в горле раздался стон, его рука, не оставшись в бездействии, стиснула нежную тяжесть ее груди. Сердце Джули отчаянно билось, тело трепетало, его поцелуй доводил ее до безумия. Макс обхватил ее грудь ладонью снизу и потер сосок большим пальцем. Она беспокойно заерзала, натягивая мешавший ей ремень безопасности, положила руку ему на затылок и притянула еще ближе к себе. Глубоко внутри у нее что-то болезненно и сладко сжималось. Она застонала, выгнула спину… и тут он отстранился, оторвался от ее губ, снял руку с ее груди, хотя ей хотелось быть ближе к нему, чем позволяла одежда.

Джули открыла глаза и бросила на него томный взгляд, говоривший: «Бери меня прямо сейчас».

– Макс…

Он прищурился:

– Не играй со мной, Джули, а не то я могу и забыть, что у тебя мозги всмятку.

– У меня, – заявила она со всем возможным достоинством, скрестив руки на все еще ноющей груди и хмуро глядя на него, пока он вставлял ключ в зажигание, – с мозгами все в порядке.

– Это пусть подтвердит доктор, когда тебя осмотрит.

Макс завел машину.

– А тебе не приходит в голову, что я просто пересматриваю свою позицию? – Она расплела руки и провела пальцем по его мускулистой руке. – В конце концов, почему бы мне и не переспать с тобой?

– Потому что это плохая мысль. – Он отодвинул локоть, чтобы избежать ее прикосновения, и Джули опустила руку.

Теперь они были в движении. Машина скользила сквозь ночь, тихо шелестя шинами. Игровая площадка осталась далеко позади.

Джули не собиралась отступать от волнующей ее темы:

– Почему это плохая мысль? Разве ты не хочешь спать со мной?

Он засмеялся. Они выехали из жилого района в торговый центр, и при свете неоновых реклам и ярких фонарей Джули удалось яснее разглядеть его. Он выглядел лучше, чем шоколадное мороженое. Но вид у него был слегка виноватый.

– Что это значит? Да или нет?

– Безусловно, да.

Джули откинулась затылком на спинку сиденья и посмотрела на него с досадой.

– Тогда в чем проблема?

Макс ответил с кротким терпением, словно говорил с умственно отсталым ребенком:

– Проблема в том, что нам следует вернуться к этому разговору, когда ты придешь в себя. А то сейчас у тебя в голове винтиков не хватает.

– Что за чушь!

Он пожал плечами:

– Мне так кажется.

– Трус!

– Ты чертовски права, – согласился Макс и сочувственно прищелкнул языком. – Мы приехали.

Вот нахал! В его голосе слышалось облегчение!

Макс остановил машину слева от входа в отделение неотложной помощи и заглушил мотор. На какой-то момент он замер, держа руки на руле и оглядывая через лобовое стекло заполненную машинами стоянку. Его лицо все больше мрачнело, взгляд стал колючим и жестким.

– В чем дело? – нарушила Джули затянувшееся молчание.

– Ну ладно, – отрывисто заговорил Макс, переведя на нее взгляд. – Я должен знать. Он тебя изнасиловал?

Его руки, лежавшие на руле, сжались с такой силой, что костяшки побелели

– Нет. Да нет же! – Джули подавила новый приступ тошноты при воспоминании о насильнике. – Он… я думаю, он за тем и пришел, но этого не случилось.

– Почему? – Тут Макс повернулся к ней, и его тон смягчился, а тело расслабилось, даже руки перестали стискивать руль.

– Я укусила его за нос. А потом убежала.

На мгновение Макс как будто лишился дара речи.

– Ты укусила его за нос?

Джули кивнула.

– Еще как! – воскликнула она с азартом. – У него пошла кровь. Я слышала хруст. Он заорал и скатился с меня, а я вскочила и побежала вниз.

Целую минуту Макс смотрел на нее так, словно не мог поверить своим ушам. Потом у него на губах появилась улыбка.

– Да, это мощный прием, – кивнул он. – Слушай, а ты молодчина!

– Ну, так почему бы тебе не переспать со мной? – кокетливо спросила Джули, не сводя с него глаз.

– Позже, – ответил он. И добавил:

– Может быть.

Вытащив ключи из зажигания, Макс вышел из автомобиля. Джули следила за ним взглядом, пока он огибал машину, чтобы открыть для нее дверь. Ей вдруг снова стало плохо, вернулись тошнота и головокружение. Она подумала, что Макс, наверное, прав: в голове у нее винтиков не хватает. А может, ей стало плохо, потому что разговор о нападении заставил ее вновь пережить случившееся? Раньше, пока она флиртовала с Максом, жуткое происшествие словно отодвинулось куда-то, стало нереальным, а теперь воспоминания вернули кошмар с удвоенной силой.

Должно быть, она была под воздействием какого-то защитного механизма и рассказывала о происшествии, как будто оно случилось не с ней, а с кем-то другим. Но вот его защитное действие истощилось, и ей стало плохо.

Макс открыл для нее дверцу и потянулся, чтобы отстегнуть ремень. На этот раз она не шевельнулась: она лежала, бессильно откинувшись на спинку сиденья, уронив руки на колени и стараясь сдержать тошноту. Застежка щелкнула, ремень автоматически свернулся и убрался в гнездо. Макс озабоченно заглянул ей в лицо.

– Потерпи еще минутку, крутой парень, – сказал он с грубоватой нежностью и, подхватив на руки, вытащил ее из машины.

Джули не ответила. Она обняла его за шею, спрятала лицо у него на плече и закрыла глаза. Он позаботится о ней Он все сделает правильно Просто удивительно, насколько за такой короткий срок она научилась доверять Максу!

– Когда войдем внутрь, – сказал он, шагая к дверям приемного отделения, – вот что я прошу тебя сделать…

Позже, когда приехала полиция вместе с пребывавшим в явной панике Сидом, а еще через десять минут еще более панически настроенные мать и сестра Джули, Макс выскользнул из-за пышного фикуса в горшке, сложил газету, служившую ему прикрытием, и покинул больницу. Внутри разворачивалось цирковое представление, и он не хотел принимать в нем участие. А Джули больше не нуждалась в нем. Во всяком случае, сейчас.

Небо на горизонте едва окрасилось бледно-оранжевыми лучами восходящего солнца, но ранний час не внес никаких изменений в его планы. Он сел в поджидающее такси и набрал номер на мобильном, пока машина отъезжала от тротуара.

Когда Мозер, разозленный тем, что нарушили его сон, недовольно заворчал в трубку, Макс прервал его тремя словами:

– Мне нужна информация.

ГЛАВА 17

Во вторник утром Джули вернулась на работу. Воскресную ночь она провела в больнице под наблюдением врачей, а весь следующий день и ночь – в доме матери. Она уверяла всех, что с ней все в порядке, но наедине с собой признавала, что до сих пор так и не сумела оправиться после нападения ни духовно, ни физически.

Диагноз Макса оказался верным: у нее было легкое сотрясение мозга, или – по его терминологии – мозги всмятку. На виске образовался синяк величиной с бейсбольный мячик, еще три продолговатых синяка остались на шее и один маленький, в форме полумесяца – напоминание о столкновении с кухонным столом, – на животе. Синяки, окрашенные в безобразный багрово-пурпурный оттенок, практически не поддавались маскировке косметикой. Из-за них Джули надела нежно-розовое, связанное в резинку трикотажное платье с высоким воротником-стойкой, закрывающим шею, слишком теплое по июльской погоде, и подобрала к нему кожаный лиловый поясок и неприлично дорогие лиловые босоножки.

По крайней мере, думала она с усмешкой, глядя на себя в одну из зеркальных стен примерочной в своем магазине, никто не упрекнет ее в не правильном подборе цветовой гаммы.

Джули уже устала от всеобщего внимания. Все приставали к ней с расспросами: полиция, Сид, ее мать, Бекки, друзья, соседи и даже совершенно незнакомые люди, которых она видела первый раз в жизни. Только вмешательство Сида, прибегшего к тактике, которую в суде обычно называют «запугиванием», помешало редактору местной газеты опубликовать всю эту историю в ближайшем выпуске. Все сошлись на том, что нападение скорее всего связано с кражей ее машины: либо вор нашел в сумочке, оставленной в «Ягуаре», ее водительские права с фотографией и это вдохновило его на нападение, либо нападение было частью его первоначального плана, сорвавшегося по какой-то неизвестной причине, после чего он вернулся на место на следующую ночь, чтобы довершить начатое.

В конце концов, велика ли вероятность, что два не связанных друг с другом преступления произошли на одном и том же месте в течение двух суток?

Полиция заверила Джули, что ей не о чем волноваться: во-первых, они найдут преступника, а во-вторых, он вряд ли вернется.

Джули решила, что оба утверждения звучат вполне разумно, но не поверила ни одному из них: она дважды солгала полицейским, и оба раза ей удалось их провести. Она не сомневалась, что мужчина, напавший на нее в доме, не имеет ничего общего с уличными бандитами, угнавшими ее машину. Это было абсолютно исключено.

У хулиганов, угнавших машину, были ключи от дома (полицейские этого не знали, а она ничего не могла им объяснить, иначе они поймали бы ее на лжи), им не пришлось бы взламывать заднюю дверь, как это сделал напавший на нее насильник. По очевидным причинам она могла обсудить это маленькое несоответствие только с Максом. Он звонил ей дважды – в больницу и домой к матери, – но говорить им пришлось кратко и осторожно. Она не видела его с тех самых пор, как он оставил ее у входа в приемное отделение больницы, и была вынуждена признать, что ей его не хватает. Очень не хватает.

Утро вторника выдалось очень хлопотном: примерки, назначенные на понедельник, пришлось перенести, к тому же неумолимо приближалось открытие конкурса «Красавица Юга». Помимо Карлин Скуабб, Джули одевала еще семь конкурсанток, все они явились на примерку, и она с облегчением погрузилась в привычную работу. Жизнь более или менее вернулась в обычную колею, и Джули была этому рада. Ни за что на свете ей не хотелось бы пережить еще одни выходные вроде только что прошедших.

Телефонный звонок, раздавшийся около часа дня, застал Джули на коленях: она заметывала на живую нитку подол вечернего платья одной из конкурсанток. Рот у нее был полон булавок, которые она вынимала из аквамаринового атласа по мере продвижения стежков.

– Джули, тебе звонят, – позвала Мередит, заглянув в примерочную. – Некто по имени Дебби.

Джули чуть не проглотила булавки и поспешно выплюнула их на ладонь.

– Спасибо. – Она знаком велела Мередит продолжить за нее работу и выпрямилась, улыбаясь через зеркало рыжеволосой клиентке. – Извините. Я сейчас вернусь.

Эта клиентка – ее звали Тара Ламли – была милой девушкой, как и большинство из них. Ее менеджер, тоже симпатичная, тихая женщина, скромно сидела в уголке и листала журнал. Обе они были прелестны, но, увы, весь немалый опыт Джули подсказывал ей, что у Тары нет ни единого шанса против Карлин Скуабб. А ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь – кто угодно! – победил Карлин.

Опустив булавки в хрустальную вазочку у себя на столе, Джули взяла трубку.

– Привет, – проговорила она низким грудным голосом с такой интимной интонацией, с какой никогда не обратилась бы к Дебби, чье имя и пол соответствовали бы друг другу.

– Привет, – откликнулся он. – У тебя есть какие-нибудь планы на ленч?

Боже, как ей хотелось его увидеть! Ей даже стало не по себе. При звуке его голоса у нее зачастил пульс, а рука невольно сжала трубку

– Я уже поела. Две морковки с сухим печеньем еще до полудня.

– Я тоже. И все-таки: почему бы тебе не пересечь улицу и не заглянуть в «Тако Белл»? Мне надо с тобой поговорить.

– О чем?

– Скажу, когда придешь.

Джули помедлила, думая о Таре. Эмбер ушла на ленч, а это означало, что Мередит придется остаться в магазине одной. Но Эмбер через час придет, а Мередит прекрасно справится с любыми делами. А сама Джули вернется к трем. На этот час была назначена новая примерка для Карлин. Вспомнив о Карлин, Джули мысленно застонала и приняла решение. В этот день она заслужила перерыв.

– Сейчас буду, – сказала она в трубку.

Бросив на себя взгляд в зеркало, Джули нахмурилась. Ей вдруг показалось, что розовое платье не слишком ей идет. К тому же оно ее обтягивало, и зад казался здоровым. Она прошла в демонстрационный зал и начала перебирать платья на вешалках, пока не нашла то, что ей было нужно: короткое льняное платье-тунику лавандового цвета с вырезом каре. Оно было куда более элегантным, чем розовое, и вдобавок прекрасно подходило к ее лиловым босоножкам. Торопливо пробежав обратно в кабинет, Джули переоделась, а отвергнутое платье повесила на вешалку среди новых поступлений, которые еще предстояло разобрать.

Чтобы хоть как-то замаскировать синяки на шее, Джули выбрала из неистощимых запасов бижутерии, имевшихся в магазине, ожерелье-воротник из четырех рядов жемчуга, добавила к нему жемчужные сережки, погляделась в одно из многочисленных зеркал и с улыбкой сказала себе, что она готова. Ее черные волосы и загорелая кожа красиво контрастировали с бледно-лиловым платьем и жемчугами. Она выглядела отлично. Очень похоже на Жаклин Онассис, но все-таки отлично.

Опять волнение охватило Джули при мысли, что Макс ждет ее на той стороне улицы. «Ни дать, ни взять школьница, переживающая свою первую влюбленность, – сказала себе Джули, сокрушенно качая головой. – А все из-за кого? Из-за Дебби! Вот смеху-то!»

Предупредив Мередит, что ей нужно ненадолго отлучиться по делу, Джули вышла из магазина. Солнце слепило, в воздухе дрожало марево, автомобили, проносившиеся в обоих направлениях, казались смазанными цветовыми пятнами, оставляющими за собой хвост выхлопного газа.

Это был самый оживленный час: покупатели осаждали и торговый центр, частью которого был магазин «Царица бала», и универсам «Кроджер» на другой стороне улицы. Джули огляделась по сторонам и перебежала через улицу, лавируя между машинами. Перебегать улицу в неположенном месте было запрещено правилами, но все это делали, включая туристов. Так уж была устроена жизнь в Саммервилле.

В «Тако Белл» тоже царило оживление. Целая вереница автомобилей ползла мимо раздаточного окошка, где можно было забрать еду на вынос, за стеклянной стеной ресторанчика тоже было полно посетителей. Джули уже собиралась войти, когда короткий, пронзительный свист привлек ее внимание.

Она огляделась и заметила Макса. Ее сердце учащенно забилось. Он находился в задней части стоянки, стоял, опираясь на свой «Блейзер», скрестив руки на груди. На нем были джинсы и белая футболка, поддетая под гавайскую рубашку, по яркости соперничающую с солнцем. На носу красовались пижонские темные очки, закрывавшие пол-лица, но по улыбке, игравшей на губах, она догадалась, что он наблюдает за ней.

«Господи, он великолепен», – вот первое, что пришло ей в голову. «Ну почему он должен быть так великолепен?» – со стоном спросила себя Джулии. Между тем ее губы сами собой изогнулись в ответной улыбке. Великолепен или нет, она была рада его видеть. Очень-очень рада.

И немного смущена, вдруг поняла Джули. А чему тут удивляться? Перед ней мужчина, которого она целовала с бесстыдной страстностью в последнюю минуту перед расставанием. Она сидела на нем верхом и откровенно прижимала его руку к своей груди. Она чуть ли не умоляла его лечь с ней в постель.

А он ответил «нет».

И она не знала, то ли ей злиться на него за это, то ли сказать «спасибо»

– Салют, – сказал Макс, когда она подошла.

Когда он расцепил скрещенные на груди руки, Джули заметила, что он держит поводок. Черный кожаный поводок. Проследив за ним глазами, она увидела Джозефину, появившуюся из-за одного из декоративных кустиков, цепочкой отделявших стоянку «Тако Белл» от стоянки «Кроджера»: Джозефину, лишенную своих розовых бантиков и лака на коготках, наряженную на этот раз в черный ошейник с металлическими бляшками.

В свою очередь заметив Джули, Джозефина пронзительно тявкнула и бросилась ей навстречу.

Джули присела на корточки и погладила собачку. Джозефина зашлась в экстазе: завиляла хвостиком с такой силой, что все ее тельце затряслось, лизнула Джули в подбородок и в руку, всеми возможными способами выражая ей свою собачью радость.

– Как ты посмел? – Джули грозно взглянула на Макса.

Он выпрямился и снял очки.

– Ты о чем? Ах, ошейник… Я купил ей новый. Розовый отрицательно влиял на мою самооценку.

– Зато в черном она выглядит так, словно по вечерам хлещет тебя своим поводком, – со смехом заметила Джули, выпрямляясь.

– Ничего подобного! – Спрятав темные очки в нагрудный кармашек рубашки, Макс посмотрел на Джозефину. – О черт, ты права!

– Конечно, права. У него нет вкуса, – сочувственно пояснила Джули, обращаясь к Джозефине, и взяла ее на руки. – По рубашкам сразу видно. Но ты не беспокойся, милая, я заставлю его вернуть тебе твой ошейник, обещаю.

– У тебя какие-то претензии к моим рубашкам? – обиделся Макс.

– Никаких. Просто смотреть на них нужно в защитных очках.

– Они помогают мне слиться с толпой. Я стараюсь выглядеть как турист.

– Жаль тебя разочаровывать, но, мне кажется, тебе это не удается.

Улыбаясь и не переставая гладить Джозефину, Джули подняла глаза на Макса. Воспоминание об их последней встрече стояло в воздухе между ними – невидимое, но явственно ощутимое, как полуденная жара. Тело Джули отзывалось на него помимо ее воли.

Джули напомнила себе, что она все еще замужняя женщина на дальних подступах к разводу, а Макс – как ни горько было признавать правоту семейных ток-шоу – видимо, все-таки случайный и вполне предсказуемый эпизод в ее жизни.

Очень соблазнительный случайный эпизод.

Очень соблазнительный случайный эпизод, спасший ей жизнь.

Очень соблазнительный случайный эпизод, спасший ей жизнь и одним своим появлением делавший эту самую жизнь осмысленной

Джозефина начала скулить и вырываться из ее рук, словно почувствовав, что ей уделяют недостаточно внимания, и Джули обрадовалась возможности отвлечься. Она расстегнула ошейник Джозефины и вручила его Максу вместе с поводком.

– Вы с Джозефиной вечно друг с другом заодно: две зловредные сучки против одного мужчины. К вашему сведению, миссис Карлсон, она чудом дожила до нового ошейника, – сказал Макс, бросив на Джозефину грозный взгляд и отпирая дверцу машины со стороны пассажира. – В тот вечер, когда мы с вами развлекались, она грызла стену моей ванной. Проделала дыру величиной с баскетбольный мяч.

– Бог ты мой! – Джули не могла удержаться от смеха. – Видимо, она скучала.

– Видимо, она так скучала, что ей захотелось покончить с собой – Макс распахнул дверцу и отодвинулся, чтобы дать Джули сесть. Когда она проходила мимо, он заметил синяк у нее на виске и спросил уже мягче:

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем выгляжу.

– А вот это уже из области фантастики, – сказал он и захлопнул дверцу.

Джули сидела, прижимая к себе Джозефину, сердце у нее прыгало, как ягненок на весеннем лугу. Макс обогнул машину и сел на водительское место. «Он – всего лишь эпизод, – строго напомнила она себе, любуясь разворотом его мускулистого торса и движением сильных рук. – Всего лишь краткий эпизод».

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – осведомилась она нарочито деловым тоном, пока он заводил машину.

Джозефина растянулась поперек ее колен и закрыла глазки. Джули начала машинально поглаживать кудрявую шерстку собачки.

– На улицах поговаривают, что это работал не местный. – Макс многозначительно остановил взгляд на ее украшенном багровым пятном виске. – А если и местный, здесь такого не знают. Не из обычных взломщиков или извращенцев.

Джули невольно напряглась и попыталась отогнать страшные воспоминания.

– Что это значит?

– Это может означать очень многое. Это кто-то, только что переехавший в город, чей modus operand! 2 еще не засечен радарами. Словом, это одна из причин, по которой я прошу у тебя разрешения обыскать твой дом.

Джули удивленно уставилась на него, даже не замечая, что они давно уже выехали со стоянки и движутся в общем потоке машин.

– Полиция уже это сделала, – проговорила она с трудом.

Ей было гораздо легче, когда она заставляла себя просто не думать о нападении, но сейчас в словах Макса прозвучало нечто такое, отчего у нее словно капля ледяной воды прокатилась по позвоночнику.

– Я знаю, – ответил Макс. Джули уже научилась распознавать этот безразличный тон, означавший, что он что-то от нее скрывает. – Но ты должна понять: у полиции много работы. Им приходится вести много расследований одновременно, а твой муж ясно дал понять, что именно это расследование ему хотелось бы свести к минимуму. Кстати, ты не знаешь, почему он так стремится замести дело о нападении на свою жену под ковер?

Джули с горечью рассмеялась, глубоко утопив пальцы в мягкой шерсти Джозефины.

– Ну, тут все элементарно. Этот район застроен фирмой Сида. Цены на недвижимость могут упасть, если люди начнут думать, что тут на женщин нападают среди ночи в их собственных домах. А Сида всегда очень волнуют цены на недвижимость.

– Цены на недвижимость действительно очень важны, – сухо заметил Макс.

– А я-то думала, ты занят поисками той, что получает удовольствие от виагры, – заметила она нарочито легкомысленным тоном.

Макс усмехнулся, оглянулся на нее, атмосфера в салоне «Блейзера» и впрямь разрядилась.

– Ну что я могу сказать? Я делаю свою работу на совесть. Обслуживаю по полной программе.

– К вашему сведению, мистер «Обслуживаю по полной программе», сегодня во второй половине дня Сид вылетает в Атланту. Его не будет три дня. И что вы собираетесь предпринять?

– Думаешь, я не знаю, что он улетает? Это вторая причина для разговора с тобой. Обычно я в таких случаях следую за объектом, потому что закосившие налево мужья, как правило, встречаются со своими подружками в деловых поездках. Но на этот раз, я думаю, мне лучше остаться здесь. Не хочется бросать тебя одну.

– Думаешь, этот парень вернется? – На этот раз целая ледяная река потекла у нее по спине. Джули поежилась.

Макс это заметил и отрицательно покачал головой:

– Не торопись. Я вовсе не считаю, что он непременно вернется. Но я думаю, что осторожность не помешает. Что бы ни случилось, я позабочусь, чтобы тебе ничто не угрожало, пока мы все окончательно не выясним. Верь мне.

Джули глубоко вздохнула:

– Я верю.

Макс улыбнулся ей нежной и соблазнительной до невозможности улыбкой.

– Вот это правильно!

«Блейзер» остановился, и только теперь Джули поняла, где они находятся: на краю лужайки, возле большого кирпичного дома Форестов, на другой стороне улицы и немного наискосок от ее собственного.

– Что ты делаешь?

– Я же сказал: хочу осмотреть дом. Сейчас самое удачное время. Никого из твоих соседей дома нет, а Сид собирается уезжать. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, показала мне, что там и как. Хочу восстановить порядок событий в ночь на воскресенье. Ты как, справишься?

Он пристально взглянул на Джули. Она еще не входила в дом с тех пор, как Макс вынес ее оттуда. Последние две ночи Сид провел в этом доме один. Если бы решение зависело только от нее, она скорее предпочла бы слетать на Луну, чем еще раз пересечь порог этого дома. Даже подумать об этом было страшно.

Но если Макс считает, что насильник может вернуться…

Джули стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони, и кивнула. Джозефина, почуяв ее нервозность, беспокойно оглянулась.

– Я все время буду рядом. Не отойду ни на шаг. – Улыбка собрала веселые морщинки в уголках его глаз. Он взглянул на Джозефину. Собачка поднялась на лапки на коленях у Джули и выгнула спинку, потягиваясь, как кошка. – Слушай, у тебя даже есть сторожевой пес. Уж с ним-то чего бояться?

Трудно было вообразить Джозефину в качестве сторожевого пса, подумала Джули, но все-таки улыбнулась в ответ. Странным образом улыбка помогла ей успокоиться и даже расхрабриться.

Все еще с мужественной улыбкой на губах она обогнула машину, держа на руках Джозефину, и тут увидела, что Макс прилаживает большой рекламный щит на магнитах к водительской дверце: ГАЗОНЫ И ЛУЖАЙКИ. РАЗБИВКА ПАРКОВ И САДОВ. Под этой надписью красовался местный телефонный номер. У Джули округлились глаза.

– Я держу эту вывеску как раз на такси-случай, как сегодня, – объяснил Макс в ответ на ее взгляд. Никто не обращает внимания на такие служебные машины. Ты не поверишь, сколько подобных служб работает здесь каждый день.

И в самом деле, прислушавшись, Джули услыхала гудение мотора, а оглядевшись, заметила в отдалении мужчину, сидевшего в кабине большой оранжевой газонокосилки. Он работал и даже не взглянул в их сторону. При обычных обстоятельствах она тоже не заметила бы его.

– Это называется прятаться у всех на виду, – объяснил Макс, словно подслушав ее мысли.

Потом он подхватил ее под руку и чуть не силой потащил к ее собственному дому. Они вошли, и прохладный, полутемный холл по сравнению с ярким солнцем и испепеляющей жарой снаружи показался Джули склепом.

Макс закрыл за ними дверь. Джули вдруг стало не хватать воздуха, сердце у нее болезненно забилось. «Прекрати», – приказала она себе и сделала несколько осторожных шагов по знакомому холлу, стараясь дышать глубоко и размеренно. Хорошо хоть ее внутренний голос на этот раз молчал. Если он еще раз заговорит, она больше не будет его игнорировать, пообещала себе Джули.