Межгалактическая тюрьма

Я пошел вместе с Сергеем Ивановичем, представившись его заместителем.

Капитан окинул нас презрительно-оценивающим взглядом и уселся за стол, на котором, то ли по необходимости, то ли для большей солидности, стояло несколько разноцветных телефонов.

– Надеюсь, вы понимаете, что движение транспорта без надлежащим образом оформленных документов является грубым нарушением правил, – начал он издалека. – За подобное нарушение я имею право задержать транспортные средства до выяснения обстоятельств, а то и вообще конфисковать их.

«Ну, это уж ты загнул, – подумал я, но промолчал. – Конфискация – не в твоей компетенции».

В своей жизни мне и раньше приходилось сталкиваться с гаишниками. Один из них – мой бывший одноклассник – когда-то поделился со мной секретами их службы. Ни капли не смущаясь и даже бравируя своей деятельностью, он сказал мне, что главное – как следует запугать владельца машины и одновременно недвусмысленно намекнуть, какую услугу оказывает ему сотрудник милиции, давая возможность унести ноги, то есть – колеса. Практически – это умение набить себе цену и заставить провинившегося как следует раскошелиться.

Именно так сейчас и поступал этот злосчастный капитан, встретившийся на нашем пути, Он, видимо, только заступил на дежурство и поэтому сидел перед нами бодренький как огурчик, упиваясь своей властью. Такие люди обычно действуют по принципу: я начальник, ты – дурак; ты начальник, я – дурак.

В роли начальника в данной ситуации конечно же выступал он. Ну, а мы – в роли «лохов», которых можно хорошенько потрясти.

Капитан поковырялся в своих бумажках, а потом резко повернулся к нам.

– Я все понятно излагаю? – спросил он, оценивая по нашим лицам эффект своего театрального действа.

– Короче, шеф, что мы вам должны? – как можно более дружелюбно спросил я.

Вероятно, «огурчик» посчитал свою роль выполненной. Если клиент задает подобный вопрос, значит, он достаточно напуган невеселенькой перспективой и готов раскошелиться.

– Значит, так, – пожевав губы, произнес капитан. – С каждой машины по двести, итого: четыреста.

– Четыреста тысяч рублей? – не понял я.

– Четыреста долларов! – произнес милиционер и отвернулся, как будто обидевшись на меня за то, что я так низко ценю его услуги.

На несколько секунд в будке повисла тишина. Было слышно, как жужжит одинокая молодая муха, то и дело

бьющаяся о стекло. Молодая, потому что, видимо, впервые попала в застекленное помещение и не знала, что общедоступность открывающегося ее взору пространства – иллюзия, а одинокая… Ну, наверное, потому что молодая.

Приблизительно так же чувствовали себя и мы. Как мухи, попавшие за стекло. Весь трагизм этой ситуации состоял в том, что денег у нас не было. Я посмотрел на Сергея Ивановича.

Он стоял, ошеломленный суммой, которую назвал гаишник.

– Ну и расценочки у вас, – извиняющимся тоном произнес я, стараясь наладить дружеский контакт с капитаном. – У нас и денег-то таких нет.

– Вы ведь археологи?! – скорее утвердительно спросил он, поворачиваясь к нам.

Мы кивнули.

– Если у вас нет денег, можете расплатиться натурой. – Голос «огурчика» вновь был добродушным. – Я имею в виду какие-нибудь монеты или украшения. Лучше из золота.

Вот это он зря сказал. Если до этого Сергей Иванович и сдерживал свои эмоции, то после намека капитана расплатиться находками экспедиции, доставшимися археологам тяжелым трудом, потом и кровавыми мозолями, он буквально взорвался, подобно вулкану:

– Что вы себе позволяете? Неужели в вашей стране вымогательство стало нормой поведения? Вы – капитан милиции, а ведете себя как бандит с большой дороги. Кто у вас начальник? Я позвоню и скажу ему о вашем поведении! Дайте телефон!

Археолог бросился к столу, на котором стояли телефоны, но гаишник резко вскочил, преграждая ему путь.

– Этим телефоном запрещено пользоваться гражданским лицам. Если хотите куда-нибудь позвонить – отправляйтесь в ближайший поселок. До него всего лишь километров пять. – Он усмехнулся. – Только вам все равно никто не поверит. Кстати, не забудьте разгрузить машины.

Нужно будет провести полный технический осмотр. Глядишь, к нарушению оформления документов прибавится аварийное состояние транспорта. А сейчас, будьте добры, освободите служебное помещение и не мешайте работать, – вполне официальным тоном заявил капитан и указал нам на дверь.

После такого диалога никаких надежд на мирное урегулирование вопроса не осталось. Я понял это первым и, подталкивая Сергея Ивановича впереди себя, двинулся к двери. По ходу действия у меня созрел план.

«Крис, останься здесь и послушай, что еще затевает капитан. У меня есть вполне конкретные опасения по этому поводу», – мысленно обратился я к своему брату по телу.

«Хорошо, только не забудь забрать меня отсюда». – Никто, кроме меня, конечно же не услышал этих слов, так же, как никто не увидел Криса, оставшегося возле входной двери.

Покинув будку гаишника, мы направились к нашим грузовикам.

– Извини, Алекс, сорвался, – произнес Сергей Иванович по дороге. – Всю жизнь никак не могу привыкнуть к подобному хамству и вседозволенности. Таких людей надо ссылать на какой-нибудь необитаемый остров, чтобы они не мешали жить остальным нормальным людям.

– Очень многих придется ссылать. На всех островов не хватит, – усмехнулся я.

– Это точно, не хватит. Ну, тогда послать их к черту, на какую-нибудь планету, лишь бы подальше отсюда.

Мой друг даже не подозревал, насколько его рассуждения близки к истине.

Конечно же он не знал, да и не мог знать, что всех нас – жителей Земли – в свое время послали к черту. То есть избавились от нас, как от ненужного мусора. И что вся Земля является большой космической свалкой для отбросов общества Межгалактической Федерации.

Возле грузовиков нас ожидали взволнованные коллеги. Я избавил Сергея Ивановича от объяснений и прямо заявил:

– С гаишником договориться не удалось, но не беспокойтесь – через несколько минут мы отсюда уедем. Всем находиться в полной готовности.

Я не стал объяснять, как собираюсь устроить наш отъезд. Да никто и не стал интересоваться, полностью доверяя мне решать в критической ситуации. Лишь один из молодых парней, тот, которому больше всех досталось от бандитов, спросил:

– Помощь нужна?

Я покачал головой и залез в кузов грузовика, чтобы взять оттуда одну вещь.

Через пару минут я снова оказался в будке КПП. Капитан разговаривал с кем-то по телефону, но при моем появлении резко прервал разговор и положил трубку.

– Что вам надо? – резким тоном спросил он.

– Может, мы все-таки договоримся? – с порога произнес я.

– Нет, – со злостью в голосе ответил он. – Вы упустили свой шанс.

Наши глаза встретились. Я прочитал в его взгляде непреклонную решимость уверенного в своих силах негодяя и еще какое-то скрытое издевательство. Как будто он знает что-то такое, чего не знаю я.

Ситуация прояснилась достаточно быстро.

«Алекс, он только что звонил кому-то из начальства. Консультировался по нашему поводу. Ему приказали ни в коем случае не пропускать машины в город», – услышал я голос Криса, звучавший у меня в мозгу.

– Все ясно, – произнес я, обращаясь и к Крису, и к капитану. – И все же посмотрите на эту вещь. Я думаю, она очень заинтересует вас и заставит переменить свое решение.

«Огурчик» уже открыл рот, чтобы ответить отказом, но тут его взгляд упал на предмет, который я достал из-за пояса.

Немая сцена продолжалась несколько секунд.

Только теперь я наслаждался эффектом, произведенным пистолетом, зажатым в моей руке. Именно его я достал и направил в живот мгновенно побледневшему капитану, вылупившему глаза от неожиданности.

По всей видимости, ему не сообщили причину, по которой нас не следовало пропускать в город. Поэтому участие в наших переговорах третьего участника, я имею в виду «Макарова», стало для него полной неожиданностью. Теперь наши роли поменялись: я был начальником, а он – дураком.

И чтобы придать этой ситуации еще больше правдоподобности, я решил сыграть роль блатного.

– Дядя! – усмехнувшись на одну сторону и презрительно сплюнув через зубы, произнес я. – Мне надоел беспредел, творящийся в вашей стране. Я хочу домой, и ты поможешь мне в этом. Сейчас мы вместе выйдем из будки и сядем рядом с водителем в передний грузовик. Проедешься с нами до города, а потом тихо-мирно вернешься на свой пост. Ты понял?

Гаишник, с которого мгновенно слетела вся его спесь, несколько раз, как заводная кукла, кивнул головой, не спуская взгляда с пистолета.

– Да, кстати, чуть не забыл, – угрожающе процедил я сквозь зубы. – Если выкинешь какой-нибудь фокус – получишь «сливу» в живот. Учти, стреляю я хорошо и в случае необходимости не промахнусь. Все ясно?

– Да, – через силу выдавил из себя капитан.

– Тогда двинулись! Ты – впереди, я – сзади.

Мы вышли из будки КПП и направились к грузовикам. Руку с пистолетом я держал в кармане спортивной куртки, поэтому со стороны все выглядело вполне благопристойно: работник милиции идет к транспортному средству, а владелец плетется сзади. Даже археологи ничего не поняли.

– Быстро загружайтесь! – скомандовал я.

Через минуту мы покинули пост ГАИ и, набирая скорость, устремились в город.

Сидящий рядом с водителем милиционер действовал как пропуск или визитная карточка. Поэтому нас больше ни разу не остановили, хотя на пути встречались немало гаишников, «пасущихся» на дороге. Очень скоро наши машины затормозили перед закрытыми воротами консульства России.

Сергей Иванович зашел в здание консульства, а мы остались ждать снаружи.

Минут через пять он вернулся.

– Все нормально, – объявил он нам. – Я поговорил с консулом и все объяснил ему. Теперь мы в безопасности. Кстати, консул хотел лично поблагодарить работника милиции, согласившегося проводить нас.

– Вот ты и стал героем, капитан! – пошутил я, выпуская гаишника из кабины грузовика. – Ну что, зайдешь к консулу или отправишься на свой боевой пост?

Ни слова не говоря, он вылез из кабины и зашагал, быстро удаляясь от консульства.

Я переложил пистолет из бокового кармана во внутренний.

– Так это ты его заставил? – спросил Сергей Иванович, обратив внимание на мои манипуляции с оружием.

Я только пожал плечами, заметив при этом:

– Что же было делать?! Сам он не хотел проявить участие в нашем деле. Кроме того, после нашего ухода капитан звонил кому-то и консультировался по нашему поводу. И если б мы задержались там – неизвестно, чем бы это закончилось. Во всяком случае, к моему приходу у него был приказ задержать наши машины, ну и нас, конечно же.

– Откуда ты это знаешь? – удивился он.

– Об этом я расскажу вам вечером, – помявшись несколько секунд, в конце концов решился я, понимая, что после всего, пережитого нами вместе, оставить Сергея Ивановича в полном неведении было бы настоящим свинством.

По распоряжению консула нас разместили в коттедже для приема гостей на территории консульства.

Консул оказался очень хорошим и понятливым человеком. К тому же, как оказалось, он был знаком с братом Сергея Ивановича.

– В первый момент я принял вас за Женю, – сказал он ученому при встрече, состоявшейся в его кабинете.

Анатолий Федорович Васильев (так звали нашего гостеприимного хозяина) вообще-то пригласил только начальника экспедиции, а уж тот взял меня с собой.

Но когда Сергей Иванович представил меня, заявив при этом, что только благодаря моим усилиям археологическая экспедиция находится здесь, а не в плену у бандитов, консул пожал мне руку и сказал:

– От лица правительства России и от себя лично я выражаю вам благодарность. Спасибо, Алексей!

Обстановка была настолько торжественной, что мне так и хотелось ответить: «Служу Советскому Союзу!», но, во-первых, Советского Союза давно не было, значит, и служить нечему, а во-вторых, я просто выполнял свой долг совести, как я его понимал, защищая слабых и беззащитных.

Ответить в такой обстановке что-то типа «не за что», я тоже не мог. Это было бы кощунством. Поэтому я ничего не ответил, а только кивнул головой, принимая благодарность.

– А теперь расскажите, пожалуйста, со всеми подробностями, что с вами произошло, – произнес Васильев, усаживаясь в рабочее кресло и предлагая нам последовать его примеру.

Мы тоже сели и рассказали нашу историю, дополняя повествование друг друга в тех эпизодах, когда находились порознь. Я отдал консулу удостоверение командира боевиков как вещественное доказательство участия властных структур Таджикистана в похищении российских граждан.

Он внимательно рассмотрел его, а потом вернул назад.

– Это удостоверение нам ничего не даст, – заявил он, покачав при этом головой. – Мы не сможем доказать причастность властей к происшедшим событиям. Хотя ясно как божий день, кто стоит за этим похищением.

– А Батыр Ибрагимов? Ведь он, являясь представителем Таджикистана в нашей экспедиции, был напрямую связан с бандитами и принимал непосредственное участие в захвате заложников, – удивился Сергей Иванович.

– А что Батыр? Как там его? Ибрагимов? Где он? Остался в лагере… Вот видите! Хотя, даже привези вы его сюда, где доказательства его участия в похищении? Где доказательства его связи с правительственными структурами? А без этого нас даже никто слушать не станет.

– Да… – протянул ученый. – Неужели здесь все так плохо?

– Хуже некуда, – доверительно сообщил Анатолий Федорович, – Мафиозные кланы ведут борьбу за сферы влияния, территории, власть. А страдают от этого обыкновенные люди, так или иначе втянутые в эти грязные разборки. Самое страшное, что этот процесс разрастается, как раковая опухоль. И винят в этом нас – русских.

– Мы-то здесь при чем? – удивился Сергей Иванович.

– Ну, надо же кого-то винить, – объяснил Васильев. Он достал из стола пачку сигарет и предложил нам. Мы

отказались. Тогда он вытащил сигарету и закурил.

– Откровенно говоря, есть во всем этом доля и нашей вины, – задумчиво произнес он, выпуская дым. – Я имею в виду – развал СССР. Политики забили баки народу националистическими лозунгами, а сами в это время хапали, кто сколько мог. Грязная политика, грязная власть, грязные деньги… Эх, что уж вспоминать…

Васильев нахмурился и задымил как паровоз. Очевидно, ему было больно даже думать об этом.

– А где вы познакомились с моим братом? – спросил Сергей Иванович, чтобы как-то отвлечь Анатолия Федоровича от его мрачных мыслей.

– С Женей? Мы учились с ним на младших курсах в одной группе в МИМО. Правда, кажется, с четвертого курса его выгнали. Хотел делать политику чистыми руками. Вот ему и дали по рукам.

– Да, да, я знаю. Он до сих пор помнит о своем первом уроке жизни, – подтвердил Мохов.

– А вот я доучился, – с мрачной иронией продолжил Васильев. – Правда, никаких особых высот не достиг. Даже назначение меня консулом в Таджикистан скорее наказание за излишнюю, с точки зрения моих начальников, чистоплотность. Чтобы в случае чего было на кого валить все шишки. Кстати, получись у бандитов все, что они задумали с вашим похищением, – это вполне могло стать причиной для моей отставки. Хотя конечно же это мелочи по сравнению с тем, что ожидало бы вас. В этой стране, где царит… – Анатолий Федорович на секунду замялся, подыскивая слово.

– Беспредел, – подсказал я.

– Точно. Беспредел – самое точное название сложившейся на данный момент ситуации. Так вот, в этой стране хаоса и беспредела возможно все. Воровство, насилие, убийства стали нормой жизни. Продажные власти и грязные политики вершат судьбы миллионов людей, превращая их или в орудия своей воли, или в бессловесный скот. – Консул сделал паузу, давая понять, что нам в этой игре тоже отводилась роль бессловесного скота, загнанного на убой. – Боюсь, что в этой обстановке мне лучше самому подать в отставку, а не дожидаться, пока на моей совести окажутся жизни ни в чем не повинных людей. Я уже давно подумывал об этом, а ваша история только укрепила мои намерения.

– Если уйдете вы и подобные вам, кто же тогда останется? – задал скорее риторический вопрос Сергей Иванович.

Консул только вздохнул в ответ и закурил еще одну сигарету. Да и что он мог ответить?

– Все, хватит о политике, – произнес Васильев пару минут спустя. – Вы, наверное, устали, а я нагружаю вас своими проблемами. Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь! А вашим отъездом я займусь лично. В ближайшее время мы отправим вас домой.

Мы попрощались и покинули кабинет консула…

Стоя под горячим душем, я долго и мучительно размышлял над изначальными причинами событий, происходящих на Земле в настоящее время. Такое впечатление, что весь мир или, во всяком случае, его большая часть сошла с ума. Когда это началось? Не знаю…

Зато я точно знаю, что с течением времени жизнь на Земле ухудшается, несмотря на видимый технический прогресс, а может быть, благодаря ему.

В любом случае, если сравнивать количество людей, погибших насильственной смертью в нашем веке с предыдущими веками, – счет получится не в нашу пользу. Почему так происходит?

Я не мог ответить на этот вопрос.

Крис тоже не мог. Он был «вне игры» целых четыре тысячи лет, да и о жизни на Земле знал только понаслышке.

После душа я подошел к зеркалу, собираясь привести свою физиономию в порядок, но передумал. Многодневная щетина и солнечный загар несколько изменили мою внешность. Можно сказать, обезличили ее. Теперь по моему лицу нельзя было точно сказать, какой я национальности. А если добавить к этому соответствующую одежду и знание языков, которые Крис пообещал выучить, то я вполне могу сойти за местного жителя.

Все это было необходимо нам, чтобы добраться до монастыря Андрея, который находился в горах Тибета. Возможно, там мы найдем ответы на мучающие нас вопросы, во всяком случае, мы очень рассчитывали на это. Но для этого предстояло проделать немалый путь.

Судя по карте, которую мне дал Андрей при расставании, наш путь должен был проходить по территории Таджикистана и Китая. Так что, собственно говоря, необходимо было знание двух языков.

Я воспользовался библиотекой при консульстве, потратив больше времени на поиск нужной литературы, чем на изучение языков. По правде говоря, моей заслуги в таком быстром постижении иностранных языков не было. Это сделал Крис, а я спустя некоторое время просто знал их, вот и все. Эти знания отпечатались в моем мозгу, как в памяти компьютера, куда ввели информацию.

Освободился я только поздно вечером, но, помня о своем обещании, зашел в комнату, где разместились Сергей Иванович и Лена.

Они еще не спали.

– Где ты был? – встретила меня вопросом Лена. – Мы тебя везде искали.

– В библиотеке, – ответил я, присаживаясь за стол, на котором были разложены бумаги Сергея Ивановича.

На самом видном месте лежал тот самый манускрипт. Видимо, до моего прихода ученый работал над ним, стараясь восстановить поврежденный текст. Он заметил мой взгляд и, слегка смутившись, произнес:

– Понимаешь, Алекс, никак не могу успокоиться! Ведь мы находились так близко от разгадки великой тайны. Я уже рассказал Лене, что нам удалось обнаружить пещеру…

– И что ты опять спас жизнь папе, – перебила Лена своего отца и, посмотрев на меня теплым взглядом, добавила: – Ты, как ангел-хранитель, появляешься в нужном месте в нужное время. В который это уже раз, папа?

– Я не помню, – печально ответил он и, вздохнув, тихонько добавил: – Да и что для меня жизнь без великой цели?

Эта фраза заставила меня отбросить все сомнения насчет целесообразности раскрытия тайны. Тем более что именно Сергей Иванович был инициатором поиска «сосуда судьбы».

В ответ на мысленный вопрос Крис согласился с моим решением. Ни слова не говоря, я достал из внутреннего кармана металлический цилиндр и поставил его на стол.

На какое-то время в комнате воцарилась мертвая тишина.

– Что это? – дрожащим от волнения голосом спросил Сергей Иванович.

– «Сосуд судьбы», – коротко ответил я.

– Ты… ты все-таки нашел его? Ты был в пещере?

– Да. Мне пришлось это сделать.

Со всеми возможными подробностями я рассказал своим друзьям об обстоятельствах, приведших меня в пещеру, а также о том, как мне удалось обнаружить тайное хранилище.

Сергей Иванович с Леной слушали меня не перебивая.

Я закончил свое повествование на том, как достал из тайной ниши «сосуд судьбы».

Ученый дотронулся до цилиндра, нежно погладил его рукой, потом взял в руки.

– Он пуст? – спросил он, заглядывая в горловину сосуда.

– Теперь, да, – ответил я, доставая из другого кармана и протягивая крышку «сосуда судьбы». – А раньше он был закрыт этой крышкой.

– Ты открыл его! – Голос Сергея Ивановича звучал еще более напряженно. – И что?… Там кто-то был?

– В этом специальном психомагнитном саркофаге находился дух, заключенный туда четыре тысячи лет тому назад. Но это не мифический герой, а психическая матрица памяти разумного существа. Очень разумного, – добавил я, улыбаясь.

– А где он сейчас?

– Можно сказать, что он во мне, – не вдаваясь в подробности, ответил я.

– Он – инопланетянин? – уже более спокойным тоном спросил археолог.

– В каком-то смысле – да. Хотя то же самое можно сказать и о нас… – Я запнулся, потому что в этот момент в моем мозгу прозвучали слова Криса:

«Ты не имеешь права говорить об этом. Обыкновенные люди не должны знать правду о Земле». «Но почему?» – мысленно спросил я.

«Это одно из правил Межгалактической тюрьмы. Считается, что человек должен самостоятельно, без подсказки пройти путь исправления. Только тогда он сможет покинуть Землю и вернуться к нормальной жизни в высших мирах. И конечно же принцип гуманности, о котором я тебе уже говорил».

«Да, помню. Но ведь из-за этого принципа люди не знают своего истинного предназначения и не имеют цели в жизни».

«Возможно, ты в чем-то прав. Но все же давай пока воздержимся от поспешных решений».

По всей видимости, на моем лице отразилась та борьба, которая происходила внутри меня.

– Что случилось? – обеспокоенная моим поведением спросила Лена.

– Ничего, все нормально. Просто мне хочется рассказать вам об очень многом, но сейчас я не могу этого сделать. Пока не могу… – добавил я, решив обязательно заняться этим вопросом и выяснить: так ли это действительно необходимо скрывать правду от жителей Земли, лишая их цели существования. – Не обижайтесь на меня, пожалуйста! Я действительно не могу этого сделать, не имею права.

– Мы все понимаем, Алекс, и не обижаемся. Правда, папа?

– Да, – ответил Сергей Иванович, хотя по его лицу было видно, насколько сильно он хочет знать то, что знаю я.

Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, возникшую между нами, Лена соскочила со своего стула и стала наводить порядок на столе. На освободившееся место она поставила бутылку коньяка и тарелку с нарезанным дольками лимоном.

– Это ребята где-то раздобыли. Хотели ее выпить вместе с тобой, но не дождались, – щебетала Леночка, разливая благородный напиток по рюмкам. – Давайте выпьем за счастливое окончание нашей экспедиции!

Мы чокнулись и выпили.

– Кстати, а что ты делал в библиотеке? – поинтересовалась девушка, смакуя дольку лимона.

– Учил языки.

– Ну и как успехи? Выучил? – с ироничной улыбкой спросила Лена.

– Знаю в полном объеме таджикский и китайский, а также их диалекты.

Вот теперь настало время улыбаться мне: Лена удивленно уставилась на меня, не зная, верить мне или нет.

– Это он тебе помог? – догадался ее отец.

– Да, – просто ответил я.

– А почему именно таджикский и китайский? – удивилась Лена и, озорно улыбнувшись, спросила: – Тебе, наверное, понравилась какая-нибудь местная девушка?

– Нет, – серьезно ответил я. – Мне нужны эти языки совсем по другой причине. Я и зашел-то в принципе, чтобы попрощаться. Сегодня ночью я покидаю вас.

– Ты уезжаешь? – сразу же сникшим голосом прошептала девушка.

Заранее подготовленные слова стали комом в горле, и в ответ я только кивнул головой.

– Куда? В Китай? – догадался Сергей Иванович.

– В Тибет, – ответил я и, подумав несколько секунд, добавил: – К Андрею в гости.

– Он тоже?…– Ученый поднял глаза, указывая на небо.

Я понял, что он имеет в виду под этим жестом, и откровенно ответил:

– Возможно. Во всяком случае, мы очень на это надеемся.

«Время, – прозвучал у меня в мозгу голос Криса. – И не забудь сказать своим друзьям о саркофаге».

– Да, вот еще что. «Сосуд судьбы» я оставляю вам. Большая просьба: спрячьте его хорошенько и никому не показывайте. Это ведь артефакт, к тому же внеземного происхождения. – Я взглянул на часы.

– Хорошо, – ответил Сергей Иванович и, поняв мой жест, разлил остатки коньяка по рюмкам. – Давайте выпьем на прощание.

– Спасибо вам за все, – произнес я, поднимая рюмку. – Не знаю, увидимся ли мы еще когда-нибудь, но, знайте, что вы стали для меня родными людьми и я вас никогда не забуду! Вы меня тоже не забывайте!

Мы выпили, но перед этим я услышал, как Лена тихим шепотом, как бы про себя, произнесла:

– Боюсь, что я тебя действительно никогда не забуду! И хотя эта фраза не адресовалась мне, она запала мне

в душу, вызывая одновременно и радость и печаль. То, что я услышал, было скрытым признанием в любви. Любви ко мне…

Я тоже любил Лену и хотел бы навсегда остаться с ней, но…

Долг призывал меня отправиться в дальний путь навстречу неизвестным опасностям и приключениям для выполнения секретного задания, возложенного на меня, благодаря которому, по словам Криса, я и находился на Земле.

Чувство долга пересилило…

Я крепко пожал руку Сергею Ивановичу, поцеловал Лену и вышел из комнаты.

С консулом я договорился заранее, поэтому охрана беспрепятственно выпустила меня с территории консульства. Единственное, чего я не смог сделать, – так это попрощаться с ребятами из экспедиции.

Позже я узнал, что мое неожиданное исчезновение послужило поводом для слухов.

О моих подвигах ходили чуть ли не легенды. Говорили, что я – специальный агент, спецназник, который сумел в одиночку справиться с целой бандой. Как ни странно, эти слухи оказались недалеки от истины, хотя никто не мог знать обо мне всей правды. Я и сам узнал о ней совсем недавно…

В любом случае эти домыслы сослужили и хорошую службу. Они дошли до бандитов всех мастей и заставили их призадуматься. Весть о том, что где-то гуляет «свободный охотник» на преступников, подтвержденная их братьями по оружию, облетела весь Таджикистан, заставив преступников снизить свою «деловую» активность хотя бы на некоторое время.

А я в это время, даже не подозревая, что о моей личности ходят легенды, ехал в поезде на восток Таджикистана.

Не хочу описывать это скучное путешествие. Скажу лишь, что ничего особенного во время пути не произошло. Благодаря одежде и знанию местных диалектов я вполне сходил за местного жителя, и ни один проверяющий не поинтересовался местом и целью поездки.

Сойдя с поезда на конечной станции, я пересел в автобус, который доставил меня в приграничный район. Несколько раз автобус останавливали и досматривали вооруженные патрули. Я воспользовался удостоверением командира отряда боевиков, предварительно немного испортив фотографию на документе.

Пару капель растворителя, и теперь даже при тщательной проверке невозможно было определить: мое лицо на фотографии или нет. Все прошло без сучка и задоринки. Правда, один из проверяющих на секунду засомневался в подлинности документа, но мой уверенный таджикский, сдобренный местным диалектом, заставил его забыть о своих подозрениях.

Через границу я перебирался ночью. Воспользовавшись картой Андрея, на которой был обозначен кратчайший маршрут, я незаметно пересек границу и углубился на территорию Китая еще до наступления дня.

Выбрав безопасное место и перекусив из запасов, сделанных еще в Таджикистане, я устроился спать. Спал весь День, а ночью снова тронулся в путь, обходя поселки и селения стороной.

Вот так, днем отдыхая, а ночью двигаясь по намеченному маршруту, я преодолел заселенные предгорья Тибета.

Скучно мне не было. Крис оказался хорошим попутчиком, если можно так сказать. Мы разговаривали с ним на разные темы, и я выяснил для себя очень много нового.

Через пару ночей пути мы достигли девственных гор Тибета.

Люди здесь не жили, и поэтому необходимость прятаться отпала сама собой. Теперь за сутки я преодолевал больше ста километров. Должен сказать, что для пересеченной местности это очень много. Тот, кто хоть однажды побывал в горах, знает это по собственному опыту.

Разреженный воздух, ледники, горные осыпи, крутые подъемы и спуски, дневная жара и ночной холод – все это изматывало до предела.

Но все же неясное чувство, словно я опаздываю куда-то, подгоняло меня и заставляло полностью выкладываться.

Крис тоже не сидел сложа руки. Он помогал мне, настраивая организм на нужный режим, а иногда даже брал контроль на себя, правда, всегда это происходило только с моего согласия.

И вот спустя две недели мы достигли цели нашего путешествия.

Маленький монастырь, высеченный в основании скалы, находился высоко в горах в одном из многочисленных ущелий. Не будь у меня карты с точно обозначенным маршрутом, мне бы ни за что не найти его в безбрежном океане горных вершин и скал.

Живописная долина, расстилавшаяся внизу, просто зачаровывала своей первозданной красотой, заставляя забыть о трудностях, перенесенных в пути.

Подойдя к массивным воротам, закрывающим проход в ущелье, я постучал.