Пророчица (№1) - Прорицательница

— Зачем? — устало спросила ее Мышка.

— Потому что там мы встретим моего друга.

— Ты уверена, что твой друг на самом деле существует? — спросила Мышка. — Я хочу сказать, что раньше, когда он был очень нужен, он так и не появился.

— Теперь он нам нужен еще больше, — сказала Пенелопа.

— Если он здесь сейчас, то он будет здесь и завтра утром, — отозвалась Мышка. — Давай лучше снимем комнату и отоспимся хотя бы.

— Я боюсь его упустить, — сказала Пенелопа.

— Ты говоришь так, как будто он странствующий коммивояжер.

— Я не знаю, кто он. Я просто знаю, что он здесь.

— И ты полагаешь, что он на одной из местных ярмарок? — спросила Мышка.

— Не знаю. У меня просто есть ощущение, что нам обязательно надо отправляться туда.

— Что ж, до сих пор твои ощущения обычно оправдывались, — сказала Мышка с усталым вздохом. — Пошли.

Они сели в автобус, бесплатно доставлявший туристов до ближайшей ярмарки, предназначенной для семейных пар с детьми. Уже издалека был слышен восторженный детский визг из палаток; в толпе сновали десятки клоунов, людей и иножителей, раздававших бесплатные билеты на развлечения попроще.

— Ну? — спросила Мышка.

Пенелопа покачала головой.

— Нам не сюда.

— Слава тебе Господи, — вздохнула Мышка. — Все эти умытые, бессмысленные лица глав семейств меня просто бесят.

— Тебе не нравятся семьи, Мышка? — спросила Пенелопа.

Мышка неопределенно пожала плечами.

— Не знаю. У меня просто никогда не было семьи. — Она посмотрела на Пенелопу и улыбнулась. — Ты для меня, впрочем, самая настоящая семья.

— И ты для меня семья, — с готовностью ответила Пенелопа. — Ты и Марианна.

— Ну куда теперь? — Спросила Мышка.

— Давай просто отправимся дальше, — сказала Пенелопа. — Когда мы окажемся в нужном месте, я сразу узнаю.

— Как скажешь, — сказала Мышка, останавливая следующий бесплатный автобус.

Они миновали зоопарк под открытым небом, в котором содержались в основном инопланетные звери, огромный стадион, на котором, похоже, в этот день не было соревнований, большую ферму по выведению гигантских рептилий с Антареса и наконец оказались на кипящей жизнью ярмарке.

— Это здесь, — прошептала Пенелопа, дергая Мышку за рукав, и Мышка попросила водителя высадить их.

— Да здесь, наверное, не меньше тридцати акров, — сказала Мышка, остановившись у входа. — Ты хоть имеешь представление, как он выглядит?

— Я даже не знаю, это он или еще кто-нибудь, — ответила Пенелопа. — Но я точно знаю, что мы найдем его здесь или он найдет здесь нас.

— Ты его узнаешь, когда увидишь?

Пенелопа пожала плечами.

— Наверное.

Мышка заплатила за вход, и они провели следующие несколько часов, протискиваясь сквозь толпу туристов, прохаживаясь мимо бесконечных рядов игр и выставок, мимо фокусников и шулеров, стриптизерш и уродцев, пони, на которых можно было покататься за мелкую монетку, дрессированных коров и свиней со старушки Земли.

— Я уже готова сдаться, — сказала Мышка, когда дневная кара достигла своего пика. Она села за пустой столик около открытого кафе и указала Пенелопе на стул рядом с собой. — Здесь, наверное, не меньше пятнадцати тысяч человек, — продолжала она, когда девочка присела рядом. — Мы, наверное, раз десять прошли мимо него и даже не заметили.

— Он будет здесь, — твердо заявила Пенелопа.

— Скоро?

— Не знаю.

— Сегодня? Завтра? На следующей неделе? — уныло спросила Мышка. — Я не хочу тебя огорчать, но мы почти банкроты. Большая часть наших денег осталась у Вечного Малыша, а остаток я уже почти весь потратила. И чтобы искать твоего загадочного друга, и чтобы заказать себе билет с этой планеты, нужно найти способ раздобыть денег. Имеющихся хватит еще от силы на три дня — четыре, если мы найдем себе гостиницу из самых дешевых. — Она помолчала. — Не знаешь, за это время, твой друг появится?

Пенелопа пожала плечами.

— Не знаю.

— Ты уверена, что мы сейчас там, где надо? — спросила Мышка. — В Новой Гоморре полно ярмарок.

— Мы именно там, где надо.

Мышка глубоко вздохнула.

— Тогда, вероятно, для нас лучшим вариантом будет остаться прямо здесь, на ярмарке. Чем меньше мы будем показываться в Новой Гоморре, тем меньше вероятность, что нас заметят.

— А нам разрешат здесь остаться? — спросила Пенелопа.

— Только не в качестве туристов. Однако я тут приметила много пустых палаток и будок, так что все, что нам надо сделать, — это выдумать себе номер и убедить менеджера, что мы сможем привлечь клиентов.

— А что мы можем делать?

— Это, конечно, задачка, — призналась Мышка. — Я, допустим, могла бы наняться в стриптизерши, но я такая костлявая и жилистая, что мне будут платить, только бы я все обратно надела.

— Неправда! — горячо возразила Пенелопа. — Ты очень красивая, Мышка.

— Ну это спорный вопрос, — уклончиво ответила Мышка. — В любом случае, поверь мне на слово, в этом качестве меня не возьмут.

— Тогда что же нам делать?

Мышка задумчиво склонила голову, потом взглянула на Пенелопу и улыбнулась:

— Ты знаешь, чего я здесь не видела, хотя мы прошли всю ярмарку вдоль и поперек три раза?

— Чего?

— Палатки с гадалкой.

— А что такое гадалка? — спросила Пенелопа.

— Гадалка? Это обычно женщина, которая притворяется, что умеет делать то, что у тебя на самом деле получается, — предсказывать будущее. — Она ненадолго задумалась. — Ты помнишь, как видела мои карты в казино на Последнем Шансе?

— Да.

— Ты как полагаешь, смогла бы ты предсказать, кто выиграет гонку или схватку?

— Наверняка, — сказала Пенелопа. — Сейчас я умею это делать намного лучше, чем раньше.

— А когда не сможешь, то и будешь знать, что не сможешь, да?

— Именно.

— Тогда можем открывать собственное дело.

— Здорово! — воскликнула Пенелопа. — Тогда, после того как мы погадаем и заработаем немного денег, то сможем отправиться на бега или на боксерский матч, я скажу тебе, кто выиграет, и мы на него и поставим, а потом…

— Не пойдет, — прервала ее Мышка. — Если я выиграю слишком много денег, то привлеку к себе ненужное внимание. Лучше делать это незаметно, потихоньку. — Она посмотрела на Пенелопу и сосредоточенно; сощурилась. — И еще одна проблема плюс ко всему. Если пойдет слух, что на ярмарке появилась маленькая девочка, которая угадывает будущее, то к нам пожалуют гости — не самые приятные гости.

— Тогда можно сделать так же, как на Последнем, Шансе, — предложила девочка.

— Я же тебе сказала: мы не можем рисковать, делая большие ставки.

— Ты не поняла, — сказала Пенелопа. — Я имею в виду, что мы сделаем так же, как тогда в карты. Ты играла, а я тебе давала сигналы. Может быть, ты притворишься гадалкой, а я буду тебе подавать сигналы, что тебе надо нагадать.

Мышка обдумала ее предложение.

— А что, — призналась она наконец, — это идея.

И поскольку лучших идей как-то не появилось, они; провели остаток дня, разрабатывая сложную систему сигналов, с помощью которых Пенелопа должна была сообщать Мышке необходимую информацию о ее клиентах. Потом Мышка нашла менеджера выставок и аттракционов, коротко и быстро продемонстрировала ему свои способности, предложила ему шестьдесят процентов выручки в обмен на использование свободной палатки плюс еду и ночлег на территории, и через десять минут они принялись за дело.

Вечер они провели, разрисовывая палатку и мастеря подходящий костюм гадалки для Мышки, потом съели поздний ужин в столовой для персонала и свалились почти без чувств на топчаны, поставленные в задней части палатки.

На следующее утро они проснулись рано, быстро позавтракали и стали ждать открытия ярмарки. Пенелопа находилась в таком возбуждении, что едва могла усидеть на месте.

— Расслабься, — посоветовала ей Мышка. — Они еще полчаса не будут открывать ворота.

— Знаю, — сказала Пенелопа. — Но разве это не удивительно и не замечательно? Мы снова вместе работаем! И посмотри, как здесь много людей, какие одежды, дети, а сколько иножителей!

— И все жулики, — сказала Мышка.

— Что?

Мышка усмехнулась.

— Да нет, ничего. Я просто очень рада, что ты наконец счастлива.

— О да. А мы можем всегда работать вместе, Мышка?

— Я бы с большим удовольствием ушла на пенсию и прозябала в роскоши, — сказала Мышка с улыбкой. — А пока это невозможно, мы с тобой — одна команда.

Вскоре и остальные участники ярмарки принялись в спешке открывать свои палатки, устанавливать будки и лотки. Две трети из них составляли кричаще разодетые люди, но было и множество канфоритов, лодинитов, моллутов, домарианцев, а прямо напротив них заправлял какой-то совершенно бессмысленной, с точки зрения Мышки, азартной игрой иножитель неведомой даже самому менеджеру расы. Это было двуногое существо, покрытое светло-зелеными чешуйками, с серым панцирем на спине от шеи до ягодиц. В нем не было и полутора метров роста, но его массивное тело и тяжелые конечности безошибочно говорили о невероятной силе. Мышка кивнула ему в знак приветствия, и оно приоткрыло свой клюв, изображая нечто, что, как надеялась Мышка, у его расы означало приветственную улыбку.

Потом распахнулись ворота, и бесконечный поток туристов нового дня хлынул на пустынные улицы ярмарки. Мышке пришлось ждать своего первого клиента почти три часа, а второго — еще два, но потом на местных бегах случился выигрыш со ставками один к двадцати трем, по ярмарке прошел слух, что некая гадалка предсказывала это, и вскоре к ней выстроилась очередь.

Она гадала для несчастных, обманутых мужей и неверных жен, полных надежд игроков и безнадежных наркоманов, богатых и бедных, людей и иножителей, честных и подлых. Пенелопа не отлучалась дальше чем на пять метров, играя свою роль сборщицы денег и зазывалы.

А потом, на третье утро, сразу после того, как она предсказала лодиниту с грустными глазами желательный для того результат матча без правил среди супертяжеловесов, что должен был происходить тем же вечером, в палатку вошел очередной посетитель, и Мышка увидела перед собой знакомую бородатую физиономию.

— Ну и заставили вы нас побегать, — сказал Янки Клиппер без всякой враждебности в голосе. Он крепко держал Пенелопу за руку и под одеждой прижимал ей к боку пистолет.

— Как вы нас нашли? — спросила Мышка.

Он ухмыльнулся.

— А как вы думаете, сколько вы можете предсказать удач прежде, чем пресса начнет кричать, что на бегах творится что-то неладное?

Мышка огляделась, но не увидела ни одного из головорезов пирата.

— А где же все ваши люди?

— Они разыскивают вас по всей Новой Гоморре, — ответил Янки Клиппер. — Некоторые отправились на бега, некоторые околачиваются в казино. А я подумал, что стоит пойти на ярмарку, — разве можно придумать для вас прикрытие лучше, чем ярмарочная гадалка? — Он весело улыбнулся. — Вы прямо как тот дезертир, что спрятался посередине поля брани.

— А теперь что? — спросила его в упор Мышка.

— Теперь вы свободны.

Мышка нахмурилась.

— Не понимаю.

— Вы плохо влияете на ребенка, — объяснил пират. — Я забираю ее с собой, а вы можете идти куда вздумается.

— Нет! — вскрикнула Пенелопа.

— Надо, дорогая моя, — сказал Янки Клиппер. — Я прекрасно понимаю, что, имея в своих руках Мышку, можно заставить вас быть более сговорчивой, но дело в том, что она помогла вам сбежать, что доставило мне кучу неприятностей, не говоря уже о цене трехдневной охоты за маленькой девочкой в многомиллионном городе. Кроме того, — заключил он, — так как я планирую избавиться от вас еще до заката, мне, по правде говоря, совершенно все равно, будет ли ваш новый… э-э-э… хозяин иметь в своем распоряжении средства управления вами или нет.

— Вы не можете разлучить нас! — крикнула Пенелопа.

— Могу и сделаю, — отозвался пират. Он повернулся к Мышке. — В том случае, если вы за мной последуете, я, не колеблясь, вас убью.

Мышка беспомощно смотрела на него, ее мозг лихорадочно перебирал и отбрасывал варианты, каждый из которых был еще несбыточнее предыдущего. Наконец ее плечи поникли, и она со вздохом вынуждена была признать поражение.

— Тогда, раз нам больше нечего друг другу сказать, я вас покину, — объявил Янки Клиппер, крепче сжимая руку Пенелопы.

Вдруг массивный чешуйчатый иножитель вышел из своей палатки и тяжело приблизился к ним.

— Прошу у вас прощения, — произнес он с сильнейшим акцентом, — но я должен говорить с Прорицательницей.

— Что ж, я не буду вас отрывать от столь важного занятия, — осклабился пират. Он еще раз подтолкнул Пенелопу. — Пойдемте, юная леди.

— Нет, — сказал иножитель, преграждая им дорогу. — Я должен говорить с Прорицательницей.

— Вон она сидит, — сказал Янки Клиппер, кивая головой в сторону Мышки. — А теперь отойдите, пожалуйста.

— Я смотрел на них все это время, — спокойно продолжал иножитель. — Я знаю, кто здесь Прорицательница, а кто самозванка.

— Мне неинтересно, что вы знаете! — раздраженно воскликнул Янки Клиппер.

— И напрасно, — сказал иножитель. — Ибо среди того, что я знаю, есть и следующее: вы совершили тяжкую ошибку.

— Что? Ошибку?

— Вы не смеете прикасаться к Прорицательнице без ее соизволения.

— Да вы знаете, с кем говорите?! — воскликнул Янки Клиппер.

— Да, — безмятежно ответил иножитель. — С человеком, не успевшим исправить свою ошибку.

И с тем же хладнокровием, с каким он все это говорил, иножитель внезапно извлек оружие, подобного которому Мышке не доводилось видеть никогда раньше, раздался едва различимый жужжащий звук, и Янки Клиппер скорчился на земле. Он был мертв.

Иножитель протянул Пенелопе руку.

— Пойдем со мной, Прорицательница, — сказал он мягко. — Я ждал тебя.

Пенелопа заглянула в его ужасное лицо со счастливой улыбкой.

— Мой друг, — сказала она.

Часть 4

КНИГА ЧЕРЕПАХИ КВАЗИ

ГЛАВА 25

Существо выглядело рептилией, но на самом деле не было ни рептилией, ни любой другой знакомой Мышке формой жизни.

Его мощные конечности и массивный торс казались мужскими, но оно не обладало полом, по крайней мере в том смысле, который был доступен пониманию людей. Янки Клиппера оно убило совершенно хладнокровно, но поведение его было вежливым и даже почтительным, особенно по отношению к Пенелопе.

Его имя было невозможно произнести, так что Мышка, раз взглянув на его зеленые чешуйки, сероватый панцирь, мягкий клюв и смыкающиеся посередине глаза веки, решила называть его Черепахой Квази. Оно не проявило ни одобрения, ни неодобрения, но отзывалось на это имя, и в общем-то это было все, что нужно.

Так как его оружие не произвело никакого шума и не привлекло ничьего внимания, оно просто позвало доктора, когда пират упал на землю, и в возникшей затем суматохе подождало, пока Пенелопа заберет из палатки Марианну, потом взяло девочку за руку и спокойно повело ее к выходу с ярмарки. Мышка вытащила из кассы свою часть выручки и быстро последовала за ними к главным воротам. Автобус довез их до космопорта, а там они сразу погрузились на корабль Черепахи Квази.

Мышка пребывала в полной уверенности, что кто-нибудь из людей Янки Клиппера обязательно их заметит, но Пенелопа не выказывала никаких признаков страха или опасения, и вскоре они благополучно покинули Каллиопу и понеслись прочь, в глубь Внутренней Границы.

— Нам скоро придется сесть в человеческой колонии, — объявил Черепаха Квази после того, как они покинули систему Каллиопы. Все трое сидели в рубке корабля, который был спроектирован явно не для людей. Потолок был необычайно низок, а кресла предназначались для существ с панцирем на спине, как у Черепахи Квази. Цвета, даже на панели управления и клавишах корабельного компьютера, были: таким блеклыми, что Мышка пришла к заключению: раса, сконструировавшая корабль Черепахи, воспринимала цвета совсем не так, как люди.

— У меня нет съестных припасов, пригодных для людей, — продолжал иножитель.

— Значит, вы не ожидали нас? — спросила Мышка.

— Нет.

— Почему же вы решили нам помочь?

— Она Прорицательница, — сказал Черепаха Квази.

Мышка нахмурилась.

— А это здесь при чем? Ваша религия случайно не предсказывает пришествия Прорицателя?

— Моя религия является моим частным делом, — спокойно ответил иножитель, но таким тоном, который ясно давал понять, что тема закрыта.

— Тогда мне придется повторить вопрос, — сказала Мышка, пытаясь устроиться поудобнее в не предназначенном для человека кресле. — Почему вы нам помогли?

Черепаха Квази повернулся к девочке.

— Вы Пенелопа Бейли, не так ли?

— Да, — ответила Пенелопа, усаживая Марианну рядом с собой на широком сиденье.

— Вот почему.

— Можно подумать, что вы просто еще один охотник за премией, — сказала Мышка. — Но это невозможно. Во-первых, вы не знали, что мы появимся на Каллиопе, и, во-вторых, что важнее, Пенелопа вам доверяет.

— Это правда, — хладнокровно согласился Черепаха Квази. — Я не предвидел вашего появления на Каллиопе, и мне можно доверять.

— Тогда, может быть, вы мне все-таки скажете, почему вы нами интересуетесь?

— Я вами не интересуюсь совсем.

— Вы из тех личностей, с которыми тяжело разговаривать, — сказала Мышка огорченно.

— Я совсем не личность, — ответил иножитель. — Я… — И он произнес слово, которое Мышка раньше не слыхала и повторить бы не смогла. — Но вы можете меня называть Черепахой Квази.

— Хорошо, Черепаха Квази, — сказала Мышка. — Тогда начинаем все сначала. Почему вы интересуетесь Пенелопой?

— Она Прорицательница.

— Вы только это и повторяете! — рявкнула Мышка.

— Это правда.

Пенелопа хихикнула, а Мышка попыталась сохранить самообладание.

— Почему для вас имеет значение, Прорицательница она или нет? — продолжала Мышка.

— Потому что если бы она не была Прорицательницей, то оказалось бы, что я без причины убил человека, — ответил Черепаха Квази.

— Почему вы убили человека? И не говорите мне, пожалуйста, что это потому, что она — Прорицательница.

Черепаха Квази хранил молчание.

— Ну? — требовательно спросила Мышка.

— Вы приказали не отвечать вам, — терпеливо объяснил иножитель.

— Я сейчас с ума сойду, — сказала Мышка. В ярости она начала топать ногами, но сразу же прекратила, поняв, что из-за этого движения она теряет равновесие и съезжает в углубление, предназначенное для панциря иножителя. — Не можете ли вы объяснить простыми и ясными словами, почему вы почувствовали, что должны ее спасти?

— Конечно. Раньше вы об этом меня не спрашивали.

Мышка едва удержалась от того, чтобы возразить ему, но дождалась, пока он не продолжит.

— Мой мир не входит в Республику, — сказал Черепаха Квази. — Но он не является и членом Конфедерации. Мы — неприсоединившийся мир вот уже несколько столетий, стали им еще до того, как появилась Конфедерация, и даже раньше, до того, как Республика сменила Империю.

— Какое это имеет отношение к Пенелопе?

— Вы спросили, — сказал Черепаха Квази, не выказывая раздражения, — позвольте мне ответить.

— Извините, — сказала Мышка. — Продолжайте, пожалуйста.

— Мой мир желает оставаться нейтральным. Мы не стремимся поддерживать торговлю или заключать договор с любым другим миром или расой. — Иножитель остановился, как будто подбирая для выражения своих мыслей соответствующие понятия людей. — Мы будем сопротивляться любой попытке ассимиляции нас в любое сообщество. — Он опять остановился. — Люди всегда жаждали новых миров. Недалек тот день, когда они возжаждут мой. До сих пор мы были в состоянии сохранять нейтралитет, поддерживая баланс сил; но если люди, что правят Республикой, добьются поддержки и помощи Прорицательницы, то они в конце концов уничтожат Конфедерацию, а затем настанет день, когда они не будут просить нас присоединиться к ним, но придут требовать.

— Да она всего лишь ребенок! — запротестовала Мышка. — Она всего на один шаг опережает действия людей, которые ее преследуют; как вам могло прийти в голову, что она в состоянии определить исход галактической борьбы за власть?

— Дети растут.

Мышка довольно долго смотрела на Черепаху Квази, безуспешно пытаясь понять, что выражает его лицо.

— Мне начинает казаться, что у вас нет намерения дать ей вырасти, — медленно сказала она. — Единственный для вас способ не дать ей попасть в руки ваших врагов — это убить ее.

— Это потому, что вы глупы, — все так же невозмутимо ответил иножитель.

— Все в порядке, Мышка, — сказала Пенелопа, беря Мышку за руку. — Черепаха Квази — мой друг.

— Чтоб я сдохла, если он говорит, как твой друг, — ответила Мышка.

— Вы ошибаетесь, — сказал Черепаха Квази.

— Тогда почему бы вам не рассказать, что вы собираетесь с нами делать? — упрямо стояла на своем Мышка.

— Я возьму вас с собой на свою родную планету, где вы будете в безопасности.

— Мы будем там в качестве гостей или пленников? Или вы считаете эти два слова синонимами?

— Вы будете гостями, — ответил Черепаха Квази. — Она — Прорицательница. Мы не могли бы держать ее пленницей, даже если бы желали того.

— И мы сможем покинуть ваш мир, когда захотим? — настаивала Мышка.

— Вы сможете покинуть наш мир, когда захотите.

— Тогда почему бы не высадить нас на каком-нибудь из ближайших человеческих миров?

— На любом из ближайших человеческих миров вы не будете в безопасности, — ответил Черепаха Квази.

Мышка повернулась к девочке.

— Пенелопа?

— Это правда, — отозвалась та. — Люди Янки Клиппера уже ищут нас повсюду.

— Хорошо, — сказала Мышка, вновь поворачиваясь к Черепахе Квази. — Итак, мы высаживаемся на вашей родной планете. А потом что?

— Потом я надеюсь убедить Прорицательницу, что мы — мирная раса, которая никому не желает зла, так что, когда она вернется к собственному народу, она прикажет ему не заставлять нас вступать в Республику.

— Ей всего восемь лет, как вы не поймете, — сказала Мышка. — Кто ее вообще станет слушать, что бы она ни говорила?

Иножитель уставился на нее, не произнося ни слова.

— Ну? — продолжала Мышка. — Вы не согласны?

— Я уже говорил вам, что вы глупы, — мягко сказал Черепаха Квази. — Повторять бессмысленно, ибо это только разозлит вас.

Мышка снова повернулась к Пенелопе.

— Ты уверена, что это существо — наш друг?

— Я ее друг, — сказал Черепаха Квази. — Поскольку я не желаю вам зла, вы мне так же безразличны, как и я вам.

— Но ведь он же спас нас? — сказала Пенелопа.

— Я не «он», Прорицательница, — прервал ее иножитель. — Но вы можете обращаться ко мне в мужском роде, если вам так удобно.

— Мне все равно, — сказала Пенелопа. — Вы мой друг, и это главное.

— А чем вы занимались на Каллиопе, если вы не ждали Пенелопу? — спросила Мышка.

— Я ждал Пенелопу, — ответил Черепаха Квази.

— Мне показалось, что вы говорили, будто не знали, что на Каллиопе встретите нас, — резко отозвалась Мышка.

— Это правда.

— Тогда как же вы могли ждать нас?

— На моем корабле случилась поломка, и мне пришлось сесть на Каллиопе для поиска неисправности. Так как валюта моей планеты не котируется на Каллиопе, то я был вынужден искать работу, чтобы заплатить за ремонт.

— Теперь двигатель работает отлично, и никто не попытался нас остановить, так что, очевидно, вы заплатили за ремонт до того, как мы встретились.

— Это правда, — ответил иножитель. — Но мне еще надо было оплатить еду и проживание, и до завтрашнего утра у меня не было бы необходимой суммы.

— А какое это имеет отношение к ожиданию появления Пенелопы?

— Для меня совершенно очевидно, что Прорицательница устроила все так, чтобы я приземлился на Каллиопе и оставался там до тех пор, пока не оказался ей нужен.

— Это просто смешно! — воскликнула Мышка. — Она даже не знала, кто вы и где будете.

— Спросите ее, — сказал Черепаха Квази.

— Пенелопа, — строго спросила Мышка, поворачиваясь к девочке и вопросительно глядя на нее, — он говорит правду?

Пенелопа неловко заерзала в кресле.

— Вроде того, — наконец ответила она.

ГЛАВА 26

Мышка пристально смотрела на Пенелопу.

— Что это значит — «вроде»? — спросила она.

— Я знала, что на планете будет кто-то хороший, кто станет нашим другом, — сказала Пенелопа. — Мне хотелось, чтобы он оставался там, пока мы не повстречаемся. — Она остановилась, собираясь с мыслями. — Я не знала, что это будет Черепаха Квази, не знала я и как он выглядит, но мне думалось, что это не человек. И потом, мне показалось, что он будет в Новой Гоморре, и, когда мы туда попали, я сразу поняла, что он окажется на ярмарке.

— Но он же в течение двух дней находился прямо напротив нас, и ты его даже не узнала.

— Но он был нам не нужен до тех пор, пока не появился Янки Клиппер.

— Но ты ведь не имела отношения к его посадке на Каллиопе, нет?

— Мне кажется, нет, — сказала Пенелопа.

— Так ты не знаешь точно?

Девочка покачала головой.

— У меня все время в уме те странные картинки, и я еще не понимаю большинства из них.

— Прорицательница будет расти, и так же будет расти ее сила, — сказал Черепаха Квази. — Она будет расти в мире и спокойствии на моей планете, — иножитель почтительно повернулся к Пенелопе, — если она того желает.

— А если она не пожелает этого? — вопросила Мышка.

— Тогда она вольна покинуть мою планету.

— Но ведь как хорошо, когда за нами никто не будет гоняться, — мечтательно проговорила Пенелопа.

— Надо сначала посмотреть, что из себя представляет эта планета, а уже потом строить планы, — скептически заметила Мышка.

— Это кислородный мир с очень низким уровнем загрязнения, гравитация ненамного больше вашей земной, — сказал Черепаха Квази. — У нас зеленые моря, трава сочного золотого оттенка и высокие, величественные горы, покрытые шапками ледников. Большая часть животного мира вымерла, но мы отвели для оставшихся особей обширные заповедники и надеемся когда-нибудь вновь заселить планету их потомками.

— Как вы называете вашу планету? — спросила Мышка.

Черепаха Квази произнес что-то очень неразборчивое на своем языке.

— На ваш язык это можно перевести как Летнее Злато. — Он задумчиво помолчал. — Вероятно, это самое красивое место в Галактике.

— Если оно такое прекрасное, то зачем вам понадобилось отправляться на корабле за сотни световых лет от него?

— На поиски Прорицательницы, — рассудительно ответил Черепаха Квази.

— Откуда вы вообще узнали, что где-то есть Прорицательница и что вам надо ее искать? — требовательно спросила Мышка.

— До нас дошли слухи, что дитя человеческое имеет дар предзнания и что она со своей спутницей скитается по Внутренней Границе. Дальнейший сбор информации показал, что имя ее Пенелопа Бейли и что последний раз ее видели в компании печально известного игрока по прозвищу Король Зазывала. — Иножитель помолчал. — Мы знали, что правительство и отдельные могущественные личности будут разыскивать ее для того, чтобы использовать в собственных целях, и мы были полны решимости найти ее первыми.

— Это большая Галактика, — сказала Мышка. — Как могли вы рассчитывать разыскать ее, зная только то, о чем вы только что сказали?

— Я и не рассчитывал.

— Мне кажется, я не понимаю.

— Я ожидал, что она разыщет меня, — сказал Черепаха Квази.

— Почему? — удивленно вопросила Мышка.

— Потому что я в отличие от остальных разыскивающих ее не желал ей зла.

— И только на основании своей доброй воли, больше ничего, вы рассчитывали, что она вас найдет? — спросила Мышка. — Ничего глупее я в жизни не слышала.

— Но она же на самом деле нашла меня, не так ли? — спокойно ответил иножитель.

Мышка не нашлась, что ответить, и промолчала.

— А на Летнем Злате, есть дети, с которыми я могла бы играть? — спросила Пенелопа через некоторое время.

— Это можно устроить, Прорицательница, — сказал иножитель.

— Прекрасно! — с восторгом воскликнула Пенелопа. — Мне удалось поиграть с девочками на Каллиопе, и…

Вдруг она замолчала, и на ее лице отразился ужас.

— В чем дело, Пенелопа? — спросила Мышка.

— Это он.

— Он?

— Айсберг. Он уже гонится за нами.

— Кто такой Айсберг? — спросил Черепаха Квази.

— Плохой человек, — сказала Пенелопа. — Все другие хотят поймать меня, а он хочет меня убить.

— Его постигнет неудача, Прорицательница.

— Тогда почему же я его так боюсь? — спросила Пенелопа, и глаза ее наполнились слезами.

— Потому что вы ребенок и еще не осознаете, что это значит на самом деле — быть Прорицательницей, — ответил Черепаха Квази. — Мы будем защищать вас на Летнем Злате, пока вы не вырастете высокой и сильной и не сможете взглянуть в лицо своей судьбе, какова бы та ни была.

— Ну а пока она еще ребенок, позвольте спросить, какое вооружение у этого корабля? — спросила Мышка.

— Никакого, — ответил иножитель. — Это не военный корабль.

— Как далеко мы находимся от Летнего Злата?

Черепаха Квази нажал на клавишу и всмотрелся в цифры, появившиеся на экране компьютера.

— Приблизительно в двух днях по галактическому стандарту.

— А что, если мы не станем садиться в человеческой колонии за едой?

— Прорицательница — всего лишь ребенок, — заметил иножитель. — Ей нужно питаться.

— У вас нет анабиозной камеры? — спросила Мышка. — Вы бы могли заморозить нас, пока мы не прибудем.

— Это всего лишь маленький частный корабль. Здесь нет криогенной автоматики.

Мышка повернулась к Пенелопе.

— Они далеко от нас?

— Не знаю, — ответила девочка.

— Забудьте про еду, — сказала Мышка. — Она не стоит такого риска. Мы всего несколько часов как взлетели с Каллиопы. Если их корабль даже на самую капельку быстроходнее нашего, то нас догонят, остановись мы даже на час.