Мудрость песков. Беседы о суфизме

Когда человек развивается духовно, интерес к сексу может ослабнуть. И если я сейчас стал менее сексуальным, это оттого, что я стал старше или ближе к просветлению?

Есть критерий, по которому можно судить. Если ваша сексуальность исчезает, и вы становитесь более любящим, тогда это не просто старость. Если с сексуальностью исчезает и ваша любовь, тогда это старость. Вы замечали, у старых людей любовь исчезает. Они становятся сердитыми, грубыми, давящими, всегда находят повод, чтобы осуждать, мучить. Что происходит? Когда человек становится менее сексуальным, жизненные силы в нём начинают иссякать. Когда магия желания увядает, люди становятся подобием пустыни. Вся их сочность исходит из сексуальности, чувственности. Всё их цветение связано с сексом и ни с чем больше. Поэтому, когда секс теряет свою значимость, человек начинает увядать. Он становится малообщительным, вечно недовольным и глубоко укореняется в своём эго. Никто не любит стариков, даже их собственные дети. А причина не в старости. Причина в том, что когда магия желаний уходит, человек становится иссохшей глиной. А когда уходят собственные желания, люди начинают завидовать желаниям других. Старика раздражает ваша влюблённость. У него скептический взгляд. Он считает это чушью: «Я жил и знаю, что всё это тщетно». Так случается со стариками. Это же случается и со старыми народами.

Если в Пуне вы видите, что вас осуждают, когда вы идёте, держа за руку женщину, это значит, что страна стареет и загнивает. Это очень старая страна. Магия её желаний умерла. У нас нет магии. Страна управляется стариками. Она не приемлет молодых. Старость не может принять юности и её крыльев — это её ранит.

Так что критерий таков: если вы просто стареете, у вас не только исчезнет секс, вы станете чужим, скучным, мёртвым, вы начнёте осуждать тех, кто ещё молод. Это своего рода месть. Глубоко внутри это зависть: «Как это так, что моё желание ушло, а другие всё ещё желают? Я умираю, а вы любите? Смерть приближается с каждой минутой, а вы стремитесь к мужчине или женщине, поете и танцуете?» Это неприемлемо для стариков.

Но если старость не просто старение, но также и мудрость, тогда картина будет совершенно иной. Старик испытывает счастье, находясь рядом с влюблёнными. Он будет всегда чувствовать благодать, струящуюся к нему. Всякий раз при виде влюблённых в его глазах засветится радость. Он будет благословлять их потому, что он знает, что каждое желание имеет своё время и каждый учится только через опыт. Да, теперь он потерял иллюзии, и он хорошо знает, что, когда он был молод, его отец также потерял иллюзии, но он не слушал старика. Теперь он знает: «Мой сын тоже не будет меня слушать». И хорошо, что не будет. Потому что, если он начнёт слушать меня, он не сможет жить своей жизнью, своей юностью. А непрожитая юность проникает в старость. А когда юность проникает в старость, старость становится безобразной. Она бессильна. В старости вы не можете иметь переживаний юности. Но эти переживания продолжают стучать в вашей голове. Они продолжает жить как мечты и желания. Но тело не способно больше участвовать в них. А ум продолжает. Секс переходит в мозг. А это самое извращённое состояние секса, когда он переходит в мозг. Секс должен быть генитальным, а не церебральным, но сексуальный механизм больше не функционирует, и вся энергия течёт в голову.

Если человек прожил детство совершенно, он выйдет из него взрослым человеком. Если человек прожил совершенно свою юность, он выйдет из неё созревшим — мудрым, счастливым, молчаливым, спокойным, любящим. С исчезновением секса любовь не исчезнет. Фактически, любовь станет больше, потому что энергия, шедшая в секс, больше не течёт по этому каналу. Вся эта энергия освобождается для любви. Старик может любить так, как не смог бы никакой юноша, ведь у молодых есть и другие интересы.

На самом деле, любовь для молодого человека на втором месте: весь его интерес заключён в сексе. Когда юноша говорит девушке: «Я люблю тебя», он просто планирует, как прыгнуть к ней в постель. Все эти разговоры — он точно знает — чушь, но так положено, это часть игры. Но если вы вдруг спросите женщину: «Как насчёт этого?», она может закричать или позвать на помощь. Ведь это так неожиданно. Вам нужно уговорить её. И она будет ещё раздумывать; если вы будете уговаривать слишком долго, это ей наскучит. Если вы продолжаете говорить ей: «Я люблю тебя», а до постели всё так же далеко, ей это надоедает. Вступление не должно быть слишком Долгим. Оно не должно походить на книгу Бернарда Шоу, которая сама состоит из ста страниц, а вступление — из двухсот. У кого хватит терпения дождаться начала книги? Вступление есть вступление, оно подводит к делу. Молодого человека интересует секс, а не любовь. Любовь это лишь предлог, это вежливость, любовь это культура, это изощрённость. На самом деле его интересует секс. Любовь как сахар, которым покрывают горькую пилюлю. Его истинная любовь — это секс.

Не случайно молодые люди во всём мире начали называть занятие сексом как «make love» — делать любовь. Вот что такое их любовь. Они не знают глубины. Молодой человек вынужден оставаться поверхностным. Секс поверхностен, поэтому и молодой человек поверхностен. Юность не может иметь глубины, юность не может иметь спокойное понимание. Юность лихорадочна, это беспокойное время. Хорошо! Я не говорю, что это плохо, это создаёт возможность роста. Вам нужно пройти через многие переживания — и сладкие, и горькие. Вам нужно пройти через многие стадии лихорадочности, возбуждения, экстаза. Только тогда наступит момент, когда начнётся понимание. Эти переживания готовят вас, они очищают вас. Вам нужно пройти через огонь юности, чтобы прийти к чистому золоту старости. Настоящий старик мудр, в нём есть некоторый свет. Он прожил свою жизнь, он стал зрелым. Он знает, что такое жизнь, он знает её радости и печали, её подъёмы и падения, её ад и небеса. Он видел всё. И после всего в нём возникло большое понимание, сострадание и любовь.

Так что вот критерий: если с исчезновением секса одновременно расцветает любовь, сострадание и понимание, тогда это не просто старость — вы подходите к просветлению. Но если это не так, тогда вы просто стареете. В старении проку мало. Это происходит с каждым в своё время, рост же мудрости — достоинство.

Я слышал...

Очень привлекательная молодая девушка предстала перед святым Петром у Жемчужных ворот.

«Живя на земле, — спросил он, — позволяла ли ты себе разврат, курение, танцы или другие формы греха?»

«Никогда, никогда!», — запротестовала девушка.

«Так почему же ты не заявила о себе раньше? — спросил святой Пётр. — Ты была мертва уже давно!» Помните — не умирайте раньше своей смерти! Оставайтесь живыми.

Или вот другая история.

Один антрополог встретил на острове Ява малоизвестное племя со странным погребальным обрядом. Когда умирал мужчина, они хоронили его на шестьдесят дней, а затем выкапывали. Его помещали в темную комнату на холодной плите, и двадцать самых красивых девушек племени танцевали совершенно обнажёнными вокруг трупа эротические танцы в течение трёх часов.

«Зачем вы это делаете?» — спросил антрополог вождя племени, который ответил: «Если он не поднимется, мы уверены, что он мертв».

Не думайте, что, становясь мертвее, вы приблизитесь к просветлению. Просветление — это не плод смерти, это плод зрелой жизни, это плод богатой жизни. Тот, кто шёл в жизни многими путями, хорошими и плохими, кто был грешником и святым, кто испытал все возможности — становится зрелым, и в этой зрелости есть богатство и слава.

Пусть это будет для вас критерием: всегда судите по нему. Когда при росте любви происходит сострадание, растёт понимание, тогда вы на верном пути; если же с вашей сексуальностью умирает ваша любовь, умирает понимание, умирает сострадание, тогда вы на ложном пути.

Последний вопрос:

Вы привели меня в замешательство, когда говорили о разнице между понятиями «любить» и «нравиться». Вы сказали, что любовь — это преданность. Но я думал, что преданность — это что-то вроде привязанности. Я люблю многих людей, но я не чувствую себя связанным какими-либо обязательствами. Как я могу предсказать, буду ли я любить их завтра?

Вопрос существенный. Вам потребуется всё ваше понимание, потому что он тонкий и сложный.

Когда я говорю, что любовь — это преданность, то что я под этим имею в виду? Я не имею в виду, что вам нужно давать обещания на завтра, но обещание всё же присутствует. Вам не нужно обещать, обещание есть. В этом сложность и тонкость. Вы не говорите: «Я буду любить тебя и завтра», но в момент любви это обещание существует, оно обязательно подразумевается. Оно не нуждается в выражении.

Любя человека, вы и не можете думать по-другому. Вы не можете себе представить, что когда-то сможете его разлюбить. Это невозможно, это не свойственно любви. Я не говорю, что эта любовь не кончится — может быть она кончится, а может быть и нет, дело не в этом. Когда вы находитесь в состоянии любви, когда энергия течёт между двумя любящими, существует мост, золотой мост, и любящие соединены им. И невозможно представить себе, что настанет время, когда вы не будете с этим человеком, а он не будет с вами, так, думаете вы, не бывает. Это и есть преданность. Вы не идёте в суд, не делаете формальное заявление: «Я навсегда остаюсь с тобой». Наоборот, такое заявление показывает, что любви нет. Вы нуждаетесь в юридическом оформлении. А если есть преданность, ни в каком юридическом оформлении нет нужды.

Брак необходим, потому что отсутствует любовь. Если же любовь глубока, в браке необходимости нет. Какой смысл в браке? Это всё равно, что приделывать змее ноги, или раскрашивать красную розу. Зачем? Зачем прибегать к закону, к суду? Должно быть, у вас какой-то страх внутри... любовь не является полной.

Даже будучи глубоко влюблённым, вы думаете о том, что завтра можете покинуть эту женщину. А женщина думает: «Кто знает? Завтра этот человек может покинуть меня. Лучше зарегистрировать брак. Сначала пусть это станет законным, тогда можно быть спокойной». Но о чём всё это говорит? Это говорит о том, что любовь не является тотальной. Совершенная, тотальная любовь имеет качество преданности в самой себе. Ей не надо присягать в верности, это её собственное, присущее ей качество.

Когда вы любите, любовь приходит к вам естественно, без какого-либо планирования. Это чувство приходит естественно и, порою, выражается в словах: «Я буду любить тебя вечно». Это — ощущение данного момента. Поймите, тут нет ни слова о «завтра». Это не обещание, просто глубина и целостность любви таковы, что вы естественно говорите, что будете любить вечно, даже назло смерти. Так чувствует совершенная любовь.

Позвольте повторить: это не значит, что завтра вы будете вместе. Кто знает? Завтра само позаботится о себе. «Завтра» никогда не входит в любящий ум. Где тут думать о завтра, будущее исчезает, настоящее становится вечностью. Это — преданность.

А завтра... возможно, вы и не будете вместе, но это не будет предательством, это не будет изменой. Вы никого не обманываете, не надуваете. Вам будет грустно, вам будет жаль, но приходится расставаться. Я не говорю, что это обязательно должно случиться. Этого может и не быть. Всё зависит от тысячи обстоятельств.

В жизни не всё зависит от вас, от вашей любви. Если бы от неё зависело всё, вы вечно жили бы вместе. Но жизнь зависит от тысячи обстоятельств. У любви есть чувство «мы будем жить вместе», но любовь не составляет всей жизни. Когда она есть, она так интенсивна, что ею опьяняются. Но существует тысяча вещей, порой таких мелких.

Вы можете влюбиться в мужчину, и в этот момент готовы идти с ним в ад. И вы можете это ему сказать и не обманете его.

Вы абсолютно честны и искренни, говоря: «Если мне придётся идти в ад с тобой, — я пойду». Вы не лукавите, но уже на другой день жизни с этим человеком всякие мелочи, например, грязная ванна, могут поколебать ваше чувство. Ад далёк, зачем ходить так далеко — грязная ванна! Или просто привычка: этот человек храпит по ночам. Это сводит вас с ума! А вы были готовы идти в ад и это былой правдой. Это было правдой в тот момент, вы были чистосердечны, — но этот человек храпит ночью, или от него так отвратительно пахнет потом, или у него дурной запах изо рта, когда он вас целует, — для вас это пытка. Незначительные вещи, сущие пустяки, какой влюблённый думает о такой ерунде? Кто думает о ванной или о храпе? Но когда вы живёте с этим человеком, действует множество факторов, и любая мелочь может разрушить цветок любви.

Поэтому я и не говорю, что преданность что-то гарантирует. Я просто говорю, что момент любви — это момент преданности. Вы целиком в этом, это так бесповоротно. И, естественно, из этого момента возникает другой, поэтому это так естественно, чтобы вам быть вместе. Из сегодня рождается завтра. Оно не приходит с небес, оно вырастает из сегодняшнего. Если сегодня любовь цветёт, завтра принесёт то же самое. Поэтому есть все данные для любви. Но это лишь возможность. И любовь понимает это.

И если вы однажды покинете вашу женщину, или она покинет вас, вы не начнёте кричать на неё: «Что это значит? Ты сказала мне однажды, что я буду вечно жить с тобой! А теперь что? Почему ты уходишь?» Если вы любите, если вы знали любовь, вы поймёте, что любовь имеет свойство преданности.

Любовь — это чудо; когда есть любовь, всё выглядит божественно. Когда любовь уходит, всё становится скучным и бессмысленным. Вы не могли жить без этой женщины, а теперь не можете жить с ней. И оба состояния искренни.

Вы говорите: «Вы привели меня в замешательство, когда говорили о разнице между понятиями „любить“ и „нравиться“. Вы сказали, что любовь — это преданность. Но я думал, что преданность — это что-то вроде привязанности».

Мы вкладываем разный смысл в слово «преданность». Ваш смысл имеет юридический оттенок, мой — нет. Я просто описывал вам одно из свойств любви. Когда вы погружаетесь в неё, возникает преданность.

Мои санньясины пребывают в глубокой преданности, но не эта глубокая преданность создаёт любовь — любовь создаёт преданность. Любовь первична, преданность следует за ней. Если однажды любовь исчезнет, исчезнет также и преданность. Теперь это глупо. Преданность была тенью любви. Она приходит с любовью и, когда любви больше нет, исчезает. Не продолжайте играть на преданности. Если нет любви, нет преданности. Любовь есть преданность. Нет любви — нет преданности. Вот смысл моих слов.

Я понимаю ваше толкование. Оно таково: когда любовь ушла, как насчёт преданности и обязательств, связанных с нею? Это — ваше толкование. Вы хотите, чтобы преданность продолжалась, когда ушла любовь, когда любви больше нет. Ваше толкование имеет юридический оттенок.

Всегда помните: слушая меня, пытайтесь следовать моему пониманию. Это трудно, но вы должны пытаться. В самой этой попытке вы выйдете из ваших оценок. Постепенно откроется окно, и вы сможете увидеть, что я имею в виду. Иначе будет путаница, я говорю одно, а вы слышите другое.

Послушайте маленький анекдот.

В газете появилось объявление о найме: «Требуется белый мужчина для обслуживания бабуина в научном эксперименте. 1000 долларов».

В конце концов, спустя несколько недель, один человек ответил на объявление, но поставил три условия. Первое: никакой предварительной любовной игры. Второе: дети должны быть воспитаны в католичестве. Третье: ему нужно время, чтобы собрать 1000 долларов.

То, что вы понимаете о некоторых вещах, зависит от вас. Значение приходит из вашего прошлого, вы наполняете эти вещи значением.

Помните: слушая меня, избегайте создавать свои интерпретации, попытайтесь вслушаться в моё понимание. Не только слушайте мои слова, но при этом пытайтесь найти моё понимание, тогда не будет никакой путаницы. Иначе слова будут мои, а смысл — ваш; в ваших умах будет великое смешение понятий.

Быть со мной — это быть вовлечённым в любовь. Быть со мной — это творить некую энергию, которую я не могу создавать один, и вы не можете создавать, будучи в одиночестве, сами по себе. Эта энергия возникает только тогда, когда двое пребывают в большой любви — оба вносят в неё свой вклад. Атмосфера, которая создаётся здесь, не может быть создана без меня, но не может быть создана и без вас. Вам нужно принимать большое участие в этом. Ученик не должен оставаться пассивным, он должен быть активным в любви. Когда и Учитель, и ученик оба активны, активно движутся друг к другу, в мир проникает нечто из запредельного.

Будда сам по себе — это одно. Будда со своей сангхой, со своей общиной — это другое. Будда сам по себе — это красивый цветок, почти не связанный с миром, цветок, который раньше или позже увянет или исчезнет и станет мифом. И люди будут недоумевать, существовал ли он вообще.

Будда с общиной — это очень конкретная реальность, это не просто цветок, в этом случае имеет место гораздо большая укоренённость в земле. Учитель находит корни в земле через учеников. Учитель принадлежит небу. Он может летать, у него есть крылья, но у него больше нет корней. Он может пустить корни только через вас. И когда Учитель пускает корни в землю, возникает нечто необычайно ценное для земли. Создаётся почва, атмосфера, творится новая психология. В этой психологии расцветает много цветов.

Любовь это чудо. Любовь это алхимия.

В «Маленьком принце» есть такой рассказ.

Он повстречался с лисом.

— Я не могу играть с тобой, — сказал лис, — я не приручён.

— О, пожалуйста, извини меня, — сказал Маленький принц. После некоторого размышления он добавил:

— Что значит приручить?

— Это действие, которым часто пренебрегают, это значит установить связь.

— Установить связь?

— Вот именно, — ответил лис. — Для меня ты всего лишь маленький мальчик, подобный сотням тысяч других. Я не нуждаюсь в тебе, а ты, со своей стороны, не нуждаешься во мне. Для тебя я всего лишь лис, подобный сотне тысяч других. Но если ты приручишь меня, тогда мы будем нуждаться друг в друге. Для меня ты будешь единственным во всём мире...

— Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц.

Между Учителем и учеником возникают величайшие узы любви, происходит величайшее приручение. И если вы не ученик, то я просто один из миллионов людей. Я мало что значу для вас. Когда вы ученик, тогда я единственный для вас, тогда нет никого, с кем вы могли бы меня сравнить. Когда вы ученик, вы единственный для меня, возникает связь. У меня растут корни через вас... Встреча неба и земли. В этой встрече всё возможно, даже невозможное.

Слушая меня, слушайте не только мои слова. Слова тоже нужны, они являются содержащим. А знать разницу между содержащим и содержимым — это начало мудрости.

6. Будь цельным, тогда ты существуешь

26 февраля 1978 г., Пуна, Индия

Первый вопрос:

В любви, как и в медитации, момент растворения, момент исчезновения так потрясающе прекрасен. Возможно ли это для человека, который ещё не избавился от эго, не стал просветлённым настолько, чтобы сознательно встретить смерть, приветствовать её и радоваться ей?

Вы — всюду. Но после нашей смерти окажемся ли мы в таком состоянии, что сможем сохранить с вами связь независимо от того, воплощены ли вы в некотором теле или нет? Не могли бы вы рассказать о смерти?

Это важный, а также очень насущный вопрос. Задавшая его Ма Ананда Шефали — очень старая женщина, рано или поздно ей предстоит взглянуть в лицо смерти. И хорошо бы приготовиться, хорошо бы вступить в смерть в полной готовности.

Первое, что надо понять в смерти — это то, что, если вам знакома любовь, вам знакома и смерть, если вам знакома медитация, вам знакома и смерть. Смерть не приносит ничего нового. Она нова только для тех, кто не любил и кто не пребывал в медитации.

Шефали нет нужды бояться: она глубоко погружалась в медитацию и крепко любила. Она старая женщина, которая стала подобна ребёнку — я рассказывал о ней несколько дней назад. Ребёнок рождён, она больше не верблюд и не лев, она стала ребёнком. Она забыла о своём теле. Тело для неё не имеет значения. Стареет только тело. Оно живёт во времени. Но глубочайшее внутреннее ядро не подвластно времени, оно никогда не рождается и никогда не умирает. Тело рождается и умирает. Ум постоянно рождается и постоянно уходит в небытие, но внутри вас существует свидетель, который продолжает наблюдать всю эту игру. Этот свидетель есть ваше реальное существование. Он просто наблюдает. Он видит рождение, он видит любовь, он видит медитацию, он наблюдает смерть. У этого свидетеля одно-единственное свойство: чистое отражение. Он просто отражает всё, что ни происходит.

Шефали нет нужды бояться. Я абсолютно доволен её работой над собой. Она проявила большое мужество. Для того, чтобы снова стать ребёнком, нужно мужество. Нужно, потому что весь мир будет смеяться над вами. Весь мир будет думать, что вы сошли с ума. Вы нигде не найдёте поддержки, вы лишитесь своей респектабельности. Люди будут избегать вас, что и случилось с Шефали. Когда она вернулась в Голландию, она написала мне: «Странно. Меня избегают друзья. Люди, которых я знала всю жизнь, стараются не сталкиваться со мной. А я была так рада видеть их, моё сердце было открыто для них». Но кто хочет открытого сердца? Кто хочет радости? Люди ищут страдания. Люди берегут страдание, люди привязываются к своему аду. Они всегда находят оправдания, уловки. Блаженство осуждается, страдание пользуется уважением.

Когда бы вы ни видели действительно блаженного человека, в вас возникает мысль: «Не сошёл ли он с ума?» Ведь так называемые святые никогда не бывают счастливыми. Святость почти стала синонимом страдания, уныния, печали, серьёзности. Святость стала синонимом ощущения некоторого груза — кто-то что-то нагружает на себя без всякой цели, и единственным достижением может быть смерть. Святость стала синонимом мысли, что жизнь не имеет значения, что для того, чтобы радоваться, нужно быть дураком.

Действительно, нужно иметь мужество, чтобы идти против всей этой толпы окружающего нас мира, против этой страдающей толпы. Никто не знает путей радости, никто не танцует, никто не поёт. И вдруг вы разражаетесь песней! Они чувствуют себя шокированными: «Здесь что-то не так». Они все начинают улучшать вас, они все начинают советовать вам. Они всецело против вас. Вы опасный тип! В уме толпы возникает страх: «Кто знает? Он, возможно, прав». Возникают сомнения. И если вы правы, то неправы все они. Это неприемлемо. Вы должны быть неправы; только тогда они смогут безопасно чувствовать, что они правы. Следовательно, они распинают Иисуса.

Как христиане изображают Иисуса — печальным и страдающим... Если бы он действительно был человеком такого типа, никто бы не побеспокоился о том, чтобы распять его. Люди любили бы его, уважали его. Люди провозгласили бы его святым. Но он был празднующим человеком, он праздновал маленькие радости жизни — пиры, вино, встречи с друзьями. Он нёс религию совершенно другого качества. Это было неприемлемо, этого нельзя было допустить. Они должны были распять его. Они должны были заставить его замолчать, они должны были успокоить его! А он был настолько опасным, что оставлять его в живых было рискованно; его нужно было уничтожить. А затем они создали Иисуса по своему собственному разумению, таким, каким бы они хотели его видеть в жизни — печальным, страдающим, на кресте. Это не случайно, что христианство выбрало крест в качестве символа. Смерть в качестве символа? Распятый человек в качестве символа? Это заставит вас быть печальным.

Когда вы входите в церковь, вся атмосфера в ней является печальной. Атмосфера является атмосферой кладбища; она и должна быть такой. Церковь создана вокруг креста, а не вокруг Христа, запомните это! Поэтому я называю христианство «крестианством». Пространство внутри церкви создано вокруг креста. Уберите крест и христианство исчезнет. Позвольте Христу танцевать и христианство исчезнет. Позвольте ему взять флейту, позвольте ему играть, позвольте ему петь, и все ваши епископы, архиепископы, попы и священники будут шокированы: «Что этот человек делает?» Они снова убьют его. Они могут верить только в жизнь на кресте, они могут верить только в труп. Они против жизни, они есть анти-жизнь.

Люди, которые решили, что Иисус должен быть распят на кресте, тоже были епископами, священниками, архиепископами. Они не назывались епископами, они не назывались священниками, они не назывались попами — они назывались раввинами, — но они были тем же самым типом людей, нет совершенно никакой разницы.

Шефали была бесстрашной, а тот, кто бесстрашен в жизни, является бесстрашным и в смерти. Она поняла, что единственный способ жить — это быть бесстрашной. Для неё нет необходимости бояться; она может войти в смерть танцуя. Смерть обнаружит только то, что уже было обнаружено в любви и медитации — обнаружит это более отчётливо, вот и всё. То, что в медитации и любви было только проблеском, в смерти станет абсолютной реальностью. Смерть является высочайшим видом любви и высочайшим видом медитативной энергии.

Если знаешь, как умирать, то сама смерть будет преображена. Вы не подвержены разрушению! Вы уничтожили смерть, если вы знаете, как умирать — смеясь, хохоча, приветствуя. Там нет смерти, есть только Бог, ваш возлюбленный, стремящийся к вам. Заблуждение, когда это называют смертью. Смерти, как таковой, не существует: просто меняются тела, а путешествие продолжается. Смерть — это самое большее остановка на ночлег в караван-сарае. Утром вы снова пускаетесь в путь. Жизнь продолжается.

Смерть — отдых. Смерть, в общем, не смерть: вы не разрушаетесь. Жизнь нельзя разрушить! Жизнь вечна, а смерть — просто эпизод в ней. И смерть не против жизни, она дополняет её. Она — отдых, она — пауза. Вы так много жили, вам нужен небольшой отдых. Ваше горло устало, устали ваши горловые связки. Вы так много танцевали, вы танцевали в течение семидесяти или восьмидесяти лет, ваши ноги устали, вам бы хорошо немного расслабиться. Смерть даёт вам это расслабление. Вы смеялись, жили, любили — смерть даёт вам шанс родиться вновь. Смерть не разрушает, а оживляет вас. Смерть не экзистенциальна. Она просто как глубокий сон, только немного длиннее и немного глубже, но это просто сон.

Если вы любили, то ваша любовь сохраняется. Если вы медитировали, сохраняется ваша медитация. Чего бы вы ни достигли в вашем внутреннем мире, оно остаётся, а то, что вы накопили в мире внешнем, проходит. Смерть может отобрать только то, чем вы обладаете. То, чем вы являетесь, смерть взять не может. Вы обладаете деньгами — вы их лишитесь. Вы обладаете силой — она будет отнята у вас. Медитацией вы не обладаете, это не вещь, которой можно владеть, это качество вашего существования. Это — вы. Любовью вы также не владеете, это не собственность, любовь — это существование. Внутреннее богатство останется с вами, внешнее у вас отберётся. Так как внешнее принадлежит телу, то тело будет разрушаться, и весь внешний мир будет разрушаться вместе с ним и вместе с ним исчезнет.

Шефали может идти счастливо. Когда придёт смерть, она может молиться и танцевать. В смерти она обретёт Возлюбленного.

Её страх также обоснован: она боится, что ещё не освободилась от эго. Но это и есть начало освобождения от эго — чувствовать, что «я ещё от него не избавился». Эгоисты никогда этого не чувствуют: они считают себя неэгоистичными. А именно чувство, что «я ещё привязан к эго», даёт первый проблеск, первый луч утреннего солнца.

Она говорит: «Я ещё не просветлённая». Это — начало просветления. Это первое чувство, первый опыт: «я» исчезает. Когда «я» исчезает полностью, наступает просветление.

Мне кажется, что для Шефали смерть станет её сатори, её самадхи. Я близко наблюдал её прогресс во внутреннем развитии, между нами оставалась лишь очень маленькая дистанция. Если она сможет полностью принять смерть, то дистанция будет преодолена, Шефали совершит квантовый скачок.

Есть три способа стать просветлённым: первый — медитация, второй — любовь, третий — смерть. И смерть — важнейший из трёх, потому что смерть из них наиболее естественна. Любовь может случиться, может и не случиться. Она не неизбежна. Миллионы людей выбирают жизнь без любви. Они живут, но никогда не любят, поэтому любовь не является чем-то необходимым, её легко можно избежать. А медитация... Вы должны в неё войти, вы должны сделать усилие, вы должны исследовать и искать. Это трудно. Очень мало людей могут пуститься в это приключение. Любовь... Любовь более естественна в этом смысле, потому что она что-то возводит в вашем существовании, медитация не столь способна к этому. Люди упускают даже любовь, что же говорить о медитации? По пути медитации идут лишь немногие.

А смерть неизбежна. Вы не можете избежать её, вы не можете её изменить. Она существует. Через неё должен пройти каждый. Она абсолютна, от неё нельзя уклониться. Всё, что вы можете сделать, это принять её либо танцуя, либо неохотно, цепляясь за жизнь. Если вы сопротивляетесь, вы упустите переживание смерти. Если вы идёте радостно, у вас останется это переживание. Упустить переживание смерти означает упустить Бога, потому что в смерти любовь и медитация расцветают автоматически. Смерть забирает ваше тело: вдруг девяносто процентов вашей жизни исчезает. Смерть забирает ваш ум, когда и оставшиеся десять процентов уходят. Остаётся только свидетельствование: это как раз и есть медитация. Смерть уносит все ваши привязанности, все ваши желания — и, когда все страсти и желания унесены, энергия любви становится чистой. Смерть просто очищает вашу любовь и вашу медитативность. Ваше сознание и ваша любовь омываются и выходят после этого абсолютно чистыми, очищенными в смерти. Если вы идёте радостно, смерть может стать вашим самадхи. Конечно, так может произойти и с Шефали.

А она спрашивает: «Возможно ли это для человека, который ещё не избавился от эго... чтобы сознательно встретить смерть, приветствовать её и радоваться ей?