Шелл Скотт (№13) - Смерть выберет тебя

Сильно оттолкнувшись правой ногой, я прыгнул влево и, когда приземлился, припустился, низко пригнувшись, к кустам и деревьям на краю дороги. Мои действия оказались своевременными. Свист пули у моей головы и тяжелое уханье пистолета прозвучали почти в тот же момент. Я нырнул, упал на землю и покатился, когда пистолет кашлянул еще раз. Пуля взметнула мокрую грязь рядом со мной, забрызгав мне лицо. Перекатываясь по земле, я сунул руку под пиджак, стараясь выхватить мой кольт 38-го калибра.

Когда он оказался в моей руке, я нажал на спусковой крючок не целясь. Я сделал этот выстрел только ради звука, который он должен был произвести. Я хотел, чтобы стрелявший в меня знал, что я вооружен и пользуюсь своим оружием, ибо одно это знание могло сбить ему спесь и прицел, а это в данной ситуации и могло составить всю разницу между жизнью и смертью.

Потом я был уже в пятнистой зеленой тени джунглей за краем дороги. Пробежав еще несколько шагов, я остановился, низко пригнувшись, потом медленно и насколько возможно бесшумнее двинулся дальше в гущу. Я прислушался, но поначалу ничего не засек.

Потом что-то зашевелилось сзади меня, и я медленно повернулся.

Никого не было видно, но я слышал шорох движения. Прямо передо мной рос большой густой куст с толстыми листьями. Я быстро шагнул вперед, потом лег на спину, подняв ноги так, что икры прижались к задней части бедер, и держа револьвер над своим животом. В этой позиции все выглядело несколько ненормально, но я мог видеть все, что двигалось вокруг меня, мог смотреть во всех направлениях, лишь перекатывая глаза или, в худшем случае, чуть двигая головой. Я перевел курок револьвера на полный взвод, поморщившись от раздавшегося при этом двойного щелчка.

* * *

Я все еще слышал тихий шорох, производимый кем-то, двигавшимся поблизости. Потом он затих. Через несколько секунд звук возобновился. Где-то в отдалении послышался треск, как если бы кто-то наступил на сучок. Значит, их было по крайней мере двое. Опять что-то хрястнуло поблизости. Пот выступил на моем лице, одна капля скатилась с брови в мой левый глаз, и его слегка защипало. Взгляд мой затуманился. Я не шевелился, только быстро заморгал глазами и повращал ими из стороны в сторону, пытаясь смотреть во все стороны одновременно. Пот холодил все тело.

Потом звук послышался совсем рядом. Я услышал дыхание мужчины. Теперь я знал, где он находится — за кустом слева от меня. Я повернул глаза влево и нацелил револьвер на то место, где можно было ожидать его появления. Мое зрение прояснилось. Все теперь казалось неестественно отчетливым и ярким. Зеленые листья, кусочки неба, ветки и сучки надо мной. И тут я его увидел.

Он, должно быть, разглядел меня почти в тот же миг. Дыхание с негромким воплем вырвалось из его рта. Он стоял, сильно наклонившись вперед, в мою сторону. Его глаза внезапно распахнулись так широко, что белки вспучились вокруг радужных ободочек как яичница-глазунья на сковороде. Огромный автоматический пистолет 45-го калибра сверкнул в его руке, когда он махнул им в мою сторону. Движение было замедленное, смазанное, и пистолет занял почти все поле моего зрения, но я видел его лицо за пистолетом и узнал одного из подручных Тоби. И только через секунду я сообразил, что выкрикиваю раз за разом его имя, убивая его при этом.

Я таки убил его.

Прежде чем он успел нацелить в меня этот безобразный 45-й калибр, я нажал на спусковой крючок своего кольта. Мне не было нужды прицеливаться. Револьвер уже был нацелен на него. Я просто нажал на спусковой крючок и через долю секунды сделал это еще раз. Но в это же мгновение я успел холодно отметить, что моя первая пуля попала ему в грудь и он начал выпрямляться, хватаясь обеими руками за рану, когда моя вторая пуля попала ему в лицо.

Это было все, что я видел. Ибо, нажав на спусковой крючок во второй раз, я перекатился, вскочил на ноги и побежал что было сил вперед, параллельно дороге.

И я наскочил на Арка.

Это было все равно что натолкнуться на гору или на действующий вулкан. Мы увидели друг друга лишь за миг до столкновения, но ему все же хватило времени на то, чтобы нажать на спусковой крючок своего автоматического пистолета. Он промазал, но звук выстрела потряс меня не меньше, чем столкновение с двумястами шестьюдесятью фунтами, которые содержались в Арке. Он издал хриплый рев, в этот момент мои ноги как бы выскользнули из-под меня, и я растянулся ничком на земле.

Перекатившись, я вскочил, сжимая изо всех сил свой кольт. Деревья и кусты слились в смазанное пятно в моих глазах, но все же я заметил фигуру третьего мужика ярдах в десяти от себя. Он был хорошо виден в прогалине между деревьями и кустами, однако я его не узнал. Из оружия в его руке плеснуло пламя, и пуля дернула меня за брючину.

Я ответил неприцельным выстрелом. Каждую секунду я ожидал услышать грохот пистолета Арка и почувствовать удар пули 45-го калибра. Краем глаза я видел слева от себя огромную массу Арка, но я вынужден был не спускать глаз с другого парня.

Он все еще держал свою пушку нацеленной в меня и выстрелил еще раз. Пуля звонко шмякнулась в ствол дерева в паре дюймов от меня. Я восстановил равновесие и тщательно прицелился в его грудь. Когда вам надо попасть в человека, вы не целитесь ему в голову. А в этого я обязательно должен был попасть.

Я заставил себя прицелиться аккуратно и мягко, без рывка нажать на спусковой крючок. Ибо автоматический счетчик в моей голове уже отсчитал четыре выстрела из моего короткоствольного кольта, а он был заряжен только пятью патронами, когда началась эта маленькая война в джунглях. Так что оставался последний патрон, и я намеревался использовать его должным образом.

И использовал.

Когда револьвер слегка дернулся в моей руке, левое плечо мужика резко рвануло назад. Он взвыл, одновременно поворачиваясь дальше влево. Он не упал, а отпрыгнул в сторону и убежал прочь. Огромное тело Арка возвышалось слева, почти наваливаясь на меня. Когда я резко повернул голову в его сторону, отблеск света на металле в нескольких футах от нас подсказал мне, почему Арк не подстрелил меня. Там валялся его пистолет — удар от нашего столкновения выбил его из руки Арка.

Арк обрушился на меня словно бетономешалка. Впечатление было такое, как будто мне растянули каждую мышцу одновременно. Как если бы на меня рухнуло здание или меня ударила молния. Револьвер вылетел из моих пальцев, а в кисти возникло такое ощущение, будто она собирается покинуть мою руку. Но я все же устоял на ногах. Огромный кулак возник в воздухе и отскочил от моей головы. Головокружение помрачило мое зрение, в моих ушах зазвенели колокола. Свет потускнел, и тени стали темнее.

Я нанес жестокий удар коленом в пах и, взмахнув напряженной ладонью левой руки, почувствовал, как ее ребро врезалось в мягкую плоть. Мое зрение немного прояснилось, и я увидел вблизи его искаженные черты, дико выпученные глаза и постарался попасть вытянутыми пальцами правой руки в его глаза. Арк заревел от боли и ярости, подняв одну руку и отклонившись в сторону, что позволило мне врезать ему по щеке.

Удар не нокаутировал его, но все же он как бы споткнулся и растянулся на земле. Но прежде, чем я мог сделать что-нибудь еще, Арк пришел в себя и поднялся на колени, пытаясь достать одной рукой мое горло. Я сделал шаг назад и постарался утвердиться на своих ногах, потом размахнулся, опустив правое плечо и вкладывая весь свой вес в удар, со всей силы отталкиваясь правой ногой, когда вмазал правым кулаком по его лицу.

Метил я в подбородок, но попал в его костяной лоб, резко откинув назад его голову. Боль взорвалась в суставах моих пальцев и пронзила кисть и всю руку до самого плеча. Маленькие глазки Арка остекленели, но он всего лишь тряхнул головой и издал невразумительное мычание.

Такой удар должен был нокаутировать его. Просто оторвать верхнюю часть его башки. Привести его в бессознательное состояние. Но где там! Его лишь чуть «сдвинуло», но он был довольно здорово «сдвинут» и до того, как я ему врезал, и у меня возникло жуткое ощущение, что лишь пуля в голове может нокаутировать его и что можно бить и бить, а он будет просто трясти головой и надвигаться на тебя.

Он стоял на коленях передо мной, немного согнувшись, со свисающими до земли руками, и выглядел самой большой обезьяной, какую я когда-либо видел по эту сторону забора зоопарка. Коротко рявкнув, он резко поднял руки, защищая лицо. Потом он начал подниматься и вытянул руки, стараясь достать меня.

Его голова и лицо оказались таким образом неплохо прикрыты, но только не живот. В середину этого живота я и врезал мыском ботинка, и из его рта вырвался воздух пополам со слюной. На какой-то миг он как бы повис в воздухе, полностью беззащитный. Тут-то я достал его со всей силы, воспользовавшись редкой возможностью — пока я был еще жив и способен врезать ему. Свой левый кулак я разгонял с самого низа и даже с некоторого расстояния сзади себя и впечатал ему в подбородок с оглушительным треском, похожим на тот, который издает срубленное дерево, когда ломается и начинает падать. Или на трубный глас архангела. Именно так должен он был прозвучать для Арка.

Это был жуткий удар, и он просто обязан был отключиться. Однако, пока он опрокидывался назад и чуть в сторону, я сделал шаг вперед, широко раскрыл ладонь — четыре пальца вместе с большим пальцем, оттянутым максимально назад, и нанес ею как топором мясника удар по углу его челюсти. Ребро моей ладони отскочило от его лица, и он безмолвно упал. Зарывшись носом в землю, он остался недвижим. Я едва удержался от того, чтобы треснуть его ногой по голове.

Оставив его лежать, я поднял его пистолет и потрусил в поисках первого подстреленного мною парня. Однако о нем я думал меньше, чем о третьем парне, том самом, что сделал по мне два или три выстрела. На вопрос о нем ответил рев заведенного двигателя машины.

Я изменил направление и побежал на звук, держа автоматический пистолет Арка наготове. Я выскочил из зарослей около ворот в тот миг, когда мимо них промелькнул кремово-серый «бьюик». Я успел разглядеть лицо водителя — это был подонок по кличке Лемми, злобный, сумасшедший головорез, от которого вполне можно было ожидать, что он посыпает свои пули солью. Я успел выстрелить в него, но не попал даже в машину. Но меня уже ничего не трогало.

Я вернулся назад и посмотрел на убитого. Я опознал его за долю секунды до того, как продырявил ему грудь. Его звали Флэвин, и он вместе с Арком и Лемми пахал на Роя Тоби, того самого, которого я намеревался повидать в скором времени. Через несколько минут, если удастся. Ибо эти парни всего лишь работали на Тоби, исполняли его приказы, действовали как продолжение его длинной руки. Именно он стрелял в меня, и именно ему я должен был выбить зубы, желательно ногой. Или прострелить ему башку. Ну что же, может, вскоре у меня будет шанс сделать одно или другое.

Ибо, если Тоби следовал своим обычаям, он должен был находиться в спортзале Джейсона Флиса, в комнате, которую он использовал в качестве своей конторы.

Именно туда я и направился.

Глава 8

Подняв свой пустой кольт и сунув его в кобуру, я подбежал к «кадиллаку» и подал его задом поближе к распростертому без сознания Арку. Я решил лично доставить в полицию одного громилу, а другого — в морг. К тому же мне хотелось услышать, что скажет Арк в комнате для допросов в полиции.

Мне понадобилось целых пять минут для того, чтобы с большим трудом подтащить его к машине, закинуть на заднее сиденье и связать ему руки и ноги изоляционной лентой, которую я достал из багажника. Потом я приволок убитого и запихнул его рядом с Арком, который в этот момент выглядел хуже жмурика.

Но я чувствовал себя хуже, чем эти двое. Ни тот, ни другой не ощущали сейчас боли, а вот я страдал безмерно от множественных растяжений и сотрясений. Естественно поэтому, что я испытывал жуткую ненависть к Тоби.

Направляясь в сторону Голливуда, я выжал до упора педаль газа. На ходу я достал из бардачка коробку с патронами 38-го калибра и зарядил свой револьвер. Если я не намеревался использовать его, то обычно оставлял пустой одну ячейку под курком в качестве дополнительной меры предосторожности. Сейчас же я заполнил все шесть ячеек барабана.

Спортзал находился на нижнем этаже здания «Планета» на углу бульвара Голливуд и улицы Эджмонт, в дорогом районе. Я распахнул тяжелые двери из зеркального стекла и вошел в небольшую приемную. Дверь в дальнем конце комнаты была открыта и сквозь нее я мог видеть парней, упражнявшихся с тяжестями. За письменным столом у этой двери сидел молодой широкоплечий детина, трудолюбиво делавший какие-то пометки в амбарной книге.

Я остановился около его стола и спросил:

— Где Рой Тоби?

Секунды три казалось, что он намеревается доставить мне неприятности. Но он пригляделся к моему лицу и сказал:

— Отсюда видно его кабинет. Он за той коричневой дверью в конце зала.

— Тоби на месте?

— Ага.

Я пересек уже половину зала, когда до меня дошло, что большинство парней перестали баловаться с тяжестями и сосредоточили свое внимание на мне. Я огляделся более внимательно.

Огромный зал наподобие виденного мною в «Мамзель». Но похожесть на этом и кончалась. Если в «Мамзель» было мягко, плавно и ароматно, то это заведение казалось грубым, угловатым и вонючим. Куда ни посмотришь — везде мышцы, море мышц, море, в котором парень вроде меня мог легко утонуть.

Некоторые из этих крутых мужиков, как я знал, работали на Тоби, значит, они были бы счастливы поработать надо мной для Тоби. Я сказал себе: под всеми этими мускулами обычные слабаки, — но это не очень-то меня успокоило.

Я продолжал следовать курсом на коричневую дверь. Где-то справа от себя я заметил парня, в котором на первый взгляд было не меньше восьми футов росту. Я пригляделся к нему и решил, что все же в нем было не больше шести футов шести дюймов. Огромный, мощный, красиво сложенный, одетый в гимнастические шорты, он поднимал и опускал штангу, весившую на вид несколько тонн, и его бицепсы, грудные и плечевые мышцы и куча других мускулов, казалось, корчились в муках. Меня начинало тошнить от всех этих мышц.

Здоровяк не спускал с меня глаз. Он был почти такой же беловолосый, как и я, но в отличие от моей короткой стрижки его волосы были длинны и даже любовно завиты. Поскольку я продолжал двигаться к заветной двери, он мягко опустил штангу и кошачьей походкой поспешил мне наперехват.

Он перехватил меня в двух ярдах от двери и вцепился в мою руку пальцами, похожими на пять маленьких удавов. Чего я, среди прочего, больше всего не люблю, так это когда меня хватают вот так стальными пальцами. Да и любыми пальцами. Поэтому я резко остановился, посмотрел вниз на руку, сморщившую рукав моего синего габардинового пиджака, потом в лицо типа, поудобнее расставил ноги и отвел назад сжатый кулак левой руки.

Я собирался просто-напросто врезать ему по челюсти, но тут он отпустил мою руку. Может, он увидел, что у меня сейчас дым из ушей пойдет. Может, просто передумал. Во всяком случае, он отступил на шаг и сказал:

— Куда это ты так торопишься, приятель?

— А тебе какое дело?

— Я — Флис. Джейсон Флис. — Он повел рукой, состоявшей, казалось, из нескольких сложенных вместе окороков. — Это заведение принадлежит мне.

Так это был сам «Золотой Мальчик»! Его настоящее имя — Джо Йойкс или что-то в этом роде, но в соревновании по бодибилдингу пару лет назад он завоевал титул «Золотого Мальчика Голливуда» — таков уж Голливуд — и поменял свое имя на Джейсон Флис. В этом тоже сказалось влияние Голливуда.

— Черта с два оно принадлежит тебе, — возразил я. — Тебе и Рою Тоби.

Он пожал плечами и ухмыльнулся:

— Положим, мне принадлежат сорок процентов. Тебе-то что за дело до этого?

— Через пару минут тебе, быть может, будут принадлежать опять все сто процентов. — Я сделал шаг к двери.

— Секундочку, приятель. Ты выглядишь слишком возбужденным. Все же кто ты такой?

— Шелл Скотт. Он прищурился:

— Не ты ли продернул Тоби в программе Рэндольфа?

— Я приложил к этому руку. Он усмехнулся:

— Скорее кулак. Я получил большое удовольствие от этой передачи. Не исключено, что мы с тобой в одной команде.

— Ты легко сможешь доказать это. Ответь мне на один вопрос. Я помню то время, когда ты завоевал титул «Золотого Мальчика» и открыл этот спортзал. Это казалось хорошим вариантом для тебя. Так как же ты оказался в одной упряжке с таким подонком, как Тоби?

Он пожал плечами, поколебался с минуту, котом ответил:

— Тоби захотел купить часть бизнеса, пока цена была подходящей. И он обещал убить меня, если цена окажется неподходящей.

— И что же он на самом деле тебе заплатил?

— Ничего. Нет-нет, все законно. Теперь, по крайней мере. — Он помолчал. — Его громилы, однако, заплатили мне... — Он дотронулся до шрамов на левой брови и на носу. — Вот этим. К тому же отпугнули трех мужиков, которых я пригласил работать здесь.

Я оглянулся. Четверо здоровых потных парней обращали на меня несколько преувеличенное внимание.

— В таких обстоятельствах, — сказал я, — вы должны печься о моем здоровье не меньше меня самого. Раз уж я так искренне ненавижу вонючие кишки Тоби.

— Слушаю тебя как прекрасную музыку.

— Значит, Тоби в своем кабинете? — Я кивнул в сторону двери.

— Точно.

— Там есть другой выход?

— Есть дверь, выходящая в проулок за спортзалом.

— Кто-нибудь приходил к Тоби в последние пятнадцать минут? — Флис покачал головой, и я поинтересовался:

— Знаешь его подручного Лемми?

— Конечно. Но сегодня утром его здесь не было.

— Ладно. Я полагаю, в зале торчат несколько парней Тоби, и они, чего доброго, последуют за мной в кабинет. Мне не хотелось бы, чтобы они помешали моей беседе с Тоби.

Он ухмыльнулся:

— Тоби не нравится, когда его беспокоят без особой нужды. Поэтому я просто обязан никого не пускать. — Он опять ухмыльнулся. — Подожди, пока я не отвернусь.

Он повернулся, подошел к своей штанге и нагнулся. Потом выпрямился, подняв штангу, и бугры мышц вздулись на его плечах и спине. Я приблизился к двери, повернул ручку и вошел.

Рой Тоби сидел за обшарпанным письменным столом в правом углу комнаты. На моих глазах он положил большую пачку зелененьких в металлический ящик, стоявший перед ним на столе. Когда я с шумом захлопнул за собой дверь, он поднял глаза и с гневом воскликнул:

— Сколько раз я должен говорить вам, ублюдки, что нужно стучать, прежде...

Тут он увидел меня, и нижняя челюсть у него отвалилась. Потом он медленно закрыл рот и сглотнул. Несмотря на озабоченность, появившуюся на его лице, выражение ярости ничуть не стало слабее.

На жирном лице Тоби постоянно пребывало выражение гнева. Нездоровое, несчастное, неприятное лицо, на котором вечно написана досада; жирное, обвисшее, красное лицо, которое сейчас покраснело больше обычного. У него имелись вдобавок жиденькие рыжеватые волосы, большой угреватый нос, глаза навыкате, полуприкрытые толстыми веками, похожими на капли плоти, оставшиеся от небрежно сделанной операции и свисавшие почти до зрачков. Он был толстым, отвратительно толстым мужчиной.

Тоби замигал и скривился при звуке захлопнувшейся за мной двери, выдвинул ящик письменного стола и сунул туда руку. Но к этому моменту я был уже рядом. Прежде чем он успел вытащить свою руку, я нагнулся и с силой задвинул ящик, зажав его кисть.

Тоби испустил вопль боли, медленно вытянул правую руку из ящика и прижал ее к груди, прикрыв ее пальцами левой. Я залез в ящик и нащупал армейский автоматический кольт 45-го калибра — можно сказать, стандартное оружие профессиональных бандитов.

Сильно сжав рукоятку пистолета, я сделал короткий размах и шарахнул стволом по подбородку Тоби. Он было попытался подняться из своего вращающегося кресла, но тут же рухнул обратно, испустив на этот раз рев не просто боли, но и ярости.

— Тебя удивило, что я жив до сих пор, Тоби? — Я опять замахнулся пистолетом и добавил:

— Мне следовало бы разбить тебе морду.

Он, видимо, решил, что я собираюсь выбить ему зубы, и так сильно откинулся на спинку кресла, что оно перевернулось. Тоби перевернулся вместе с ним и рухнул на пол. Ворча и задыхаясь, он попытался приподнять свою тушу.

— Оставайся на месте, — посоветовал я. — Так и лежи на спине. Спасибо, что схватился за эту пушку, дружок. Поскольку ты освобожден условно-досрочно, пушка плюс покушение на убийство дают полиции достаточно оснований, чтобы надолго засадить тебя.

Он перестал двигаться и наконец заговорил сквозь зубы, но гнев душил его до такой степени, что слова были почти неразличимыми.

— Убирайся отсюда, Скотт. Перестань путаться у меня под ногами, или, клянусь, я велю убить тебя.

— Ага. Я был прав. Людей с таким темпераментом лучше держать в кутузке. Да и я почувствую себя значительно лучше, если ты окажешься не на свободе.

— Даже если полицейские заберут меня, я окажусь на свободе в течение часа! Слышишь, ты, подонок! А еще через полчаса ты будешь валяться мертвым в каком-нибудь переулке, ты, вшивая...

— Заткнись, Тоби. Последи за своим грязным языком, или я раскрою тебе череп. — Однако он был прав. Даже если бы мне удалось засунуть его в кутузку, он будет вскоре освобожден бандой своих ловких адвокатов.

Я решил зайти с другого конца.

— Твои ребята промазали, Тоби, хотя и приложили немалые усилия, чтобы пришить меня. Но ты очень пожалеешь, если и дальше будешь пытаться убить меня.

Казалось, его вот-вот хватит удар. Его лицо краснело все больше, но он лежал тихо, даже не пытаясь заговорить. Но так он выглядел еще более опасным, чем тогда, когда сердито рычал. Я продолжил:

— Вбей себе в жирную башку, что в прошлую субботу Рэндольф процитировал лишь небольшую часть моей информации. Если что-то случится со мной вскоре после той программы, девяносто тысяч человек будут уверены, что в этом виноват ты. Так что ты практически зарезервируешь за собой газовую камеру.

— Чепуха! — бросил Тоби.

— Это станет твоими похоронами, Тоби. Есть еще кое-что, над чем тебе следует подумать. Я работаю на «Мамзель». Одна из моих задач состоит в том, чтобы помешать тебе откусить жирный кусок пирога, как это тебе удалось здесь. Если понадобится, мы наймем для этого целую армию. Но у меня предчувствие, что я смогу тебя остановить, доказав твою вину за убийство Зоу Авилла.

— Кого? — Он даже не моргнул.

— Зоу Авилла. Ты правильно услышал в первый раз.

— Тебя-то я услышал, но зато я никогда не слышал о ней.

— Тогда Сюзанна Редер?

— И о ней ничего не знаю.

— Арк слышал о ней. Скажи еще, что ты не знаешь Арка.

Он хмыкнул, но это не был радостный звук.

— Разумеется, Арк — мой парень. Где он? На это я не ответил и вместо этого спросил:

— Почему ты велел Арку и его дружкам сесть мне на хвост?

— Чтобы быть уверенным в том, что ты, ублюдок, не следишь за мной В этом был определенный смысл. После того как я следил за ним целые сутки и доложил обо всем увиденном Рэндольфу, Тоби вполне естественно позаботился о том, чтобы ни я, ни кто-либо еще не мог сесть ему на хвост. Но чтобы в слежке участвовало сразу трое парней?

Помахав пистолетом, я прицелился в его объемистое брюхо. Тоби конечно же знал, что был только один шанс на тысячу, что я выстрелю, особенно здесь, на его, так сказать, территории. Но даже и так, когда заряженный пистолет 45-го калибра — да хоть бы и 22-го — нацелен на твой живот, этот единственный шанс вдруг кажется больше, чем остальные девятьсот девяносто девять.

— Возможно, Тоби, как говорят хирурги, нам придется заглянуть внутрь, — сказал я и игриво помахал пистолетом как скальпелем.

— Ты... да... — Тоби замолчал и проглотил слюну. Его щеки затряслись, губы растянулись, а их уголки опустились, отчего его лицо стало похожим на толстую маску «Трагедии». Он продолжил:

— Ты не посмеешь... Да и за что? Я всего лишь приказал им следить за тобой. Как ты узнал, кстати? Я не... — Он говорил так, словно запаниковал.

— Ты лжешь, Тоби. Твои мазурики никогда не умели думать самостоятельно. Если бы они сами решили пришить меня, для них это было бы умственным подвигом, сравнимым с изобретением колеса. Так что давай-ка рассказывай.

— Мне нечего рассказывать, и я не лгу, Скотт. Говорил он почти убедительно. Однако я собирался расспрашивать его и дальше... только меня прервали.

Я даже не заметил, как вошел этот парень. Я всего лишь услышал, как он шумно вдохнул сзади меня. Прежде чем я успел повернуться, послышался звук оттянутого назад затвора автоматического пистолета. Вот и все. Но и этого было достаточно.

Глава 9

Пистолет я держал перед собой, поэтому повернул только голову — это был Лемми, парень, которого я зацепил у ворот имения Адера и который поспешил скрыться. Он стоял у двери в переулок, держа пистолет нацеленным на меня.

— Брось пушку, — сказал он.

Я уставился на него. На левой стороне его пиджака виднелась дырка и нечто, смахивающее на кровавое пятно. Судя по всему, моя пуля всего лишь скользнула по его ребрам, что было болезненно, но не причинило ему особого вреда. Уголок его плотно сжатых губ дернулся. Как ни трудно было это сделать, я разжал пальцы и уронил пистолет на пол.

Тоби поднялся с пола и, с ненавистью глядя на меня своими полуприкрытыми веками глазами, медленно проговорил:

— Лемми, если этот ублюдок хотя бы только пошевельнется, убей его. — Его лицо покраснело еще больше, и он вдруг добавил:

— Черт! Убей его немедленно.

Я оглянулся в тот миг, когда Лемми чуть пошевелил пистолетом и прицелился в мою грудь. Я почти чувствовал, как палец Лемми напрягается на спусковом крючке. Его губы сжались еще крепче, а глаза сузились, почти закрылись.

— Что скажете насчет Арка? И Флэвина? — быстро сказал я.

— Подожди, Лемми, — бросил Тоби, потом обратился ко мне:

— Так что насчет них?

— Неужели тебе не хочется узнать, где они? — Я взглянул на Лемми и продолжил:

— Так-то ваш бочкообразный босс обходится со своими парнями, включая и тебя? Ему наплевать на то, что ты ранен и что другие двое из напавших на меня истекают сейчас кровью.

Лемми перевел взгляд на Тоби, потом еще раз посмотрел на меня.

Я снова обратился к нему:

— К тому же выстрел из этой пушки услышат аж в здании полиции. Там, где кутузка. Тоби взглянул на Лемми:

— Где Флэвин и Арк?

Лемми затряс головой, но не объяснил, почему их не было с ним или где они находились. По всей видимости, он только-только приехал.

Я объяснил за него:

— Лемми этого не знает. Я выстрелил в него разок, и он сбежал как заяц.

Тоби фыркнул с отвращением, потом спросил меня:

— Так где они? Давай говори!

— Как же! Так я и раскололся, чтобы потом меня вывезли в каньон и пришили. Скажу, когда выйду отсюда.

Тоби свирепо посмотрел на меня:

— Их взяли копы?

— Послушай, Тоби, не будем играть в угадайку. Моя машина припаркована у центрального входа. Когда мы подойдем к ней, я скажу тебе, где твои парни. Гарантирую, ты сможешь сам забрать их, если захочешь. Можешь получить своих подручных обратно. Решай.

Он задумался.

Я снова обратился к Лемми:

— Твоего босса, похоже, не очень беспокоит, сколько из его парней погибнет, а? Фраерами ведь можно и пренебречь...

Тоби принял решение:

— О'кей. Пошли к твоей машине, Скотт. Я думаю, мы могли бы пришить тебя и здесь и выйти сухими из воды. Или заставить тебя сказать, где парни. Но это заняло бы некоторое время. — Он бросил взгляд на Лемми. — А я желаю помочь моим ребятам больше, чем уделать тебя, Скотт.

— Еще бы ты не желал.

— Да и какая разница? Тебя нетрудно найти. — Тоби приблизил свою морду ко мне и мягко проговорил:

— Так что пока попотей от страха. Ты не будешь знать, когда это произойдет или где. Ты будешь идти или ехать где-нибудь, и вдруг бац! — и ваших нет.

Мы вышли через заднюю дверь, я — первым, они за мною. Через переулок мы попали на бульвар Голливуд, туда, где стояла моя машина. Я взглянул на заднее сиденье и убедился, что два тела все еще находятся там. Арк слабо шевелился.

— Ладно, — проговорил Тоби, — так где парни? Я показал большим пальцем через плечо:

— На заднем сиденье моего «кадиллака». Если когда-нибудь Тоби и был близок к апоплексическому удару, так это в тот момент. Его лицо стало цвета кока-колы.

— Вытаскивай своих дружков, Лемми, — сказал я. Разумеется, я убедился в том, что Лемми спрятал свою пушку задолго до того, как мы вышли на бульвар. Его голова дернулась в мою сторону, а рука потянулась к кобуре под мышкой. Но моя правая рука была уже под пиджаком и сжимала рукоятку кольта.

— Вытащи их, — с дрожью в голосе приказал Тоби.

С большим трудом, пыхтя и содрогаясь от напряжения, Лемми выволок наружу Арка, затем вытащил поверх него жмурика. С Тоби едва не приключился припадок. Мимо по улице проносились машины, несколько человек обратили внимание на происходящее, на два распростертых на тротуаре тела. Впрочем, этих зевак хватило только на то, чтобы вытаращиться, разинув рот, а потом проследовать далее своей дорогой.

Я забрался в «кадиллак» и завел мотор. Ни Тоби, ни Лемми не проронили ни слова, промолчал и я. Вряд ли нам предстояло и в будущем иметь двухсторонний разговор. Тоби даже не поклялся еще раз, что убьет меня. Уже это было приятно.

Я отъехал от тротуара, размышляя о том, что Тоби — это одна сплошная ярость и что его угрозы отнюдь не пустые слова. Тот, кто сказал, будто лающие собаки не кусаются, был, должно быть, специалистом по котам. Собаки, возможно, не способны лаять и кусать одновременно, но они наверняка кусаются между лаями.

* * *

Я позвонил в «Мамзель» и услышал восхитительный голос Диди. Мы обменялись любезностями, потом я попросил ее соединить меня с Лоуренсом. Я рассказал ему о происшедшем в течение дня, закончив недавним прощанием с Тоби и Лемми. В заключение я сказал:

— Такие вот дела.

— Чего ожидать теперь?