Убийство и Дама пик

      - Был, - несколько удивленно ответил Александр. - Не хотите же вы сказать... Да нет, если бы вы там были, я просто не мог бы вас не заметить. Все последние дни я только о вас и думаю, других женщин просто не замечаю.
      Правда ведь, интересно? И тут меня вторично осенило, я поняла, где могла слышать этот голос, почему он показался мне таким знакомым. Кафе у метро "Кропоткинская"! Голос из-за стенки, вещавший о правилах охоты на женщин. Лекция большого любителя и специалиста. Н-да, с Галкой он здрово промахнулся: ей нужно было не комплименты говорить, а попросить рассказать что-нибудь об особенностях презентируемого сооружения. Хотя и это вряд ли помогло бы. Что ж, каждый человек имеет право на ошибку. Боюсь только, и сегодняшний вечер не пополнит его коллекцию боевых трофеев. Бабник-профессионал - это не по моей части. Впрочем, все слишком красиво начиналось, чтобы походить на правду.
      - И что же вы обо мне думаете? - поинтересовалась я. - Только пропустите, пожалуйста, две страницы, где про молодость и красоту. Начинайте сразу с интриги: зачем я вам понадобилась?
      Наградой мне была довольно продолжительная пауза. Александр явно перестраивался на ходу, причем не очень хорошо понимал, куда именно ему нужно поворачивать и как себя вести. Стандартный сценарий явно не проходил, а для того, чтобы создать оригинальный, нужно все-таки знать человека более или менее хорошо. А помогать ему я не собиралась.
      - Вы - необыкновенная, - наконец изрек Александр самым бархатным голосом, на какой был способен. - Вы производите впечатление женщины, которую интересуют исключительно духовные ценности. И я подумал, что нам было бы чрезвычайно интересно побеседовать с вами... ну, о литературе, например. Я ведь, грешен, тоже немножко графоманю...
      - Да? Как интересно! И где же. вы публикуетесь?
      - Пока еще нигде. Я только-только закончил роман... Вот и хотел спросить вас, не можете ли вы мне посоветовать издательство...
      - О чем роман-то? - поинтересовалась я, вертя в руках бокал из-под шампанского. - Детективный?
      - Этой пошлости я даже не читаю, - поморщился Александр.
      - Экая досада, - посочувствовала я. - А то издательство, где я подвизаюсь, специализируется почти исключительно на этом жанре. Ну, еще дамские любовные романы. Может быть, ваш в эту серию подойдет?
      - Нет, у меня исторический роман. Но любовь там тоже есть.
      - Где же ее нет? - вздохнула я. - Даже в моих детективах попадается.
      - В тех, которые вы переводите?
      - И в тех, которые пишу.
      - Так вы еще и пишете? А откуда берете сюжеты?
      - В основном из жизни. Например, у одной моей подруги недавно убили мать... Кто, почему, за что - непонятно. А мой муж поехал сегодня выяснять обстоятельства. Он что-то вроде следователя... Представляете, задушили старушку в доме ее же шарфом, а потом перетащили труп на соседний участок. А на следующий день у той же самой подруги ограбили квартиру, пока она ездила на дачу к матери. Чем не сюжет? Надо только придумать, что связывает эти два преступления.
      Я замолчала и украдкой поглядела на часы. Скоро, по-видимому, приедет Андрей. Пора закругляться, а то можно и на неприятности нарваться.
      - Вы торопитесь? - перехватил мой взгляд Александр. - Но ведь еще совсем рано. И вы так интересно рассказываете.
      - За мной должен заехать муж, - сухо проинформировала я его. - И вряд ли он обрадуется тому, что увидит.
      - Он так ревнив?
      - А ваша жена вам все позволяет?
      - А она ничего не знает, - простенько ответил Александр. - И никогда не бывает там, где я. К тому же она женщина вполне разумная, понимает, что на привязи такого мужчину, как я, не удержишь...
      Он бросил короткий взгляд в зеркало, висев-щее за моей спиной, и я буквально покатилась от смеха. В одну секунду передо мной появился Масик собственной персоной: нежно-снисходительный взгляд на свое отражение, довольная улыбка, машинальное поглаживание выхоленных усов. Просто однояйцевые близнецы, только голоса разные.
      - Что вас так рассмешило? - досадливо спросил Александр.
      Вечер для него явно пошел наперекосяк. Но я ничего не могла поделать с накатившим на меня приступом веселья. До слез дохохоталась.
      - Извините, - наконец произнесла я, отдышавшись, - но вы мне так напомнили одного моего знакомого... Он, правда, еще и руки себе любит целовать, после того как в зеркало наглядится. Таким красавцем себя считает.
      - Не понимаю, что смешного может быть в красивом мужчине? - уже с заметным раздражением спросил Александр.
      - Ладно, прошу прощения. С детства, знаете ли, чрезвычайно смешлива. Так что ресторан, как вы сами понимаете, отменяется. Муж не поймет.
      - А вы скажите ему, что у вас заболела голова, вы ушли пораньше и решили часть дороги пройти пешком. А я вас потом провожу. Кстати, можно действительно часть дороги пройти пешком. Вы где живете? Да что такого смешного я опять сказал?
      Я представила себе, как мы проходим пешком "часть дороги" от самого центра Москвы до Орехова, ее южной окраины, и на меня снова накатил приступ безудержного веселья. Теперь уж я точно знала, что ничего из запланированного со мной у Александра не выйдет. Провожать даму в Орехово-Борисово может только влюбленный. Или сума- сшедший. Первым тут и не пахло, а второй был как бы лишним. Вакантного места сумасшедшего у меня нет. Давно занято Масиком.
      - Я живу в Орехове-Борисове, - сказала я, наслаждением наблюдая, как вытягивается лиц моего собеседника. - Пешком все-таки далековато. Вот если бы у вас была машина...
      - Я же не смогу садиться за руль, если мы пойдем в ресторан!
      Логично. Не сможет. А главное - не захочет.
      - Но если вы сегодня заняты, - продолжил он как ни в чем не бывало, - то давайте встретимся в другой раз. Погуляем. Посидим где-нибудь. Обсудим сюжет вашей новой книги, подумаем, что делать с моей. Я бы очень хотел сделать серию ваших фотопортретов...
      - Надеюсь, не обнаженных? - ляпнула я не в силах отделаться от параллелей с Масиком.
      Ляпнула - и страшно изумилась эффекту от этой в общем-то не самой умной фразы. Александр как-то весь подобрался, от сахарной приторности не осталось и следа, и на меня глянули холодные и злые глаза чем-то обеспокоенного человека.
      - Уверяю вас, мадам, такая мысль мне даже в голову не пришла, - с подчеркнутой изысканностью произнес он. - А засим прошу прощения. Я вдруг вспомнил, что сегодня у меня еще одно чрезвычайно важное мероприятие. Благодарю за волшебный вечер.
      "Спасибо за внимание, простите за беспокойство, извините, что без скандала обошлось", - вертелось у меня на языке, но я его благоразумно прикусила. Вечер, конечно, удался: будет что рассказать Галке.
      Александр чрезвычайно церемонно приложился к моей руке и пружинистым шагом покинул помещение. Я поплелась в фойе, решив выкурить еще одну сигарету. И увидела, что Андрей уже ждет меня там, причем вид у него не самый приветливый.
      - Что за тип с тобой сейчас простился? - спросил он с ходу. - В первую минуту мне показалось, что ты притащила сюда Масика.
      - Мне тоже так показалось, только, к сожалению, не в первую минуту, а позже. Этот тип написал роман и интересовался, не могу ли я помочь с публикацией.
      - Все пишут романы, прямо поветрие какое-тo - проворчал Андрей уже менее сердито. - Оперу вот только никто не пишет, приходится самому до всего докапываться. Поедем домой устал.
      - Поедем, - охотно согласилась я. - Ты что нибудь раскопал?
      - Да. Только давай без обид. Скоро к нам при-.едет Павел, и я все расскажу вам обоим сразу А пока помолчим.
      Не хочу себя хвалить, но на обратном пути я совершила подвиг. За тридцать с лишним минут езды не проронила ни единого слова. Даже случайно.
      Наверное, я действительно по-своему люблю Андрея, если оказалась способной на такое. Правда, была еще одна причина того, что я всю дорогу не открывала рта. Пока Андрей отпирал машину, я заметила, как в нескольких шагах от нас мой недавний собеседник разговаривал с высокой и стройной женщиной, которая мне сразу кого-то напомнила. Рядом с ними стояла шикарная иномарка с включенным мотором, за рулем которой кто-то сидел Быстро же, однако, он нашел мне замену! Но где, черт побери, где я могла видеть эту девицу? Нас они не заметили, возможно к счастью.
      Потому что почти возле самого дома меня осенило: я видела ее на фотографиях. На тех, что стащила у Масика и на той, которую рассматривала в квартире Елены. Это была... Марианна! Замечу - исчезнувшая из мужниного дома несколько дней назад. А этот красавец еще спрашивал, откуда берутся сюжеты для детективов.
      Глава 14 СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
      Наташа
      фортуна снова поворачивалась к: нему лицом. Оставалось только избавиться от надоевшей ему ненормальной истерички - и все пойдет великолепно. Наконец-то он действительно встретил женщину своей мечты: не просто красавицу, не просто умницу, но и - это, наверное, было главным! - по-настоящему богатую женщину. О том, чтобы привести ее в свое коммунальное убожество, и речи быть не могло, впрочем, это и не понадобилось. Снимаемая ею квартирка в самом центре Москвы поражала воображение своим изысканным дизайном. А к тому же имела огромный плюс: черный ход, о котором невозможно было догадаться.
      Организовано все было простенько и со вкусом. Через дорогой массажный салон проходили на заднюю лестницу трехэтажного, дореволюционного еще дома. А на третьем этаже нужно было нажать неприметную панельку в стене. И дорога в рай оказывалась открытой. Охранники могли сколько угодно поджидать свою хозяйку у входа в салон: она действительно всегда появлялась именно из этих дверей. А что происходило в течение нескольких часов двумя этажами выше, хранилось в еще большей тайне, чем местонахождение пресловутого золота партии.
      Да, от этой женщины ни один человек в здравом Уме и твердой памяти добровольно не откажется.
      Теперь нужно как можно крепче привязать ее к себе - и дело в шляпе. А остальных - задвинуть на самую периферию жизни, до лучших времен... если они когда-нибудь наступят. А еще лучше - совсем задвинуть куда-нибудь.
      Лучшее, как известно, враг хорошего.
      Наша скромная трапеза подходила к концу, когда телефон ожил. По тому, как стремительно Андрей схватил трубку, я поняла, что все это время его мысли были заняты только Павлом и его проблемами. Нет, все-таки мужская дружба великое .дело!
      - Павел? Ну что? В какую? Несколько дней? Понятно! Тогда давай приезжай. Не выдуривайся, иначе я к тебе поеду. Там тебе сейчас делать абсолютно нечего, завтра навестишь. Ты слышишь меня - немедленно к нам. Нельзя быть одному... С ума сошел? Наташа нормальная женщина, а не стерва какая-нибудь. Жду. Давай, старик, все остальное при личной встрече. Ты где? Понял. Значит, минут через сорок. Все, я пошел за бутылкой. Давай.
      Андрей положил трубку и схватил сигарету. Из моей пачки, чего в принципе никогда не делает, потому что терпеть не может мою любимую "Яву". Говорит, что это - отличное средство для морения тараканов, а я - извращенка с дурным вкусом. Более того, он попытался поджечь фильтр, потому что сунул сигарету в рот не тем концом. Тут уж я не выдержала.
      - Так у тебя ничего не получится, - мягко заметила я. -'Закури по-человечески.
      Я с трудом сдерживала распиравшее меня любопытство. Что там, черт побери, случилось? Но пока Андрей в таком состоянии, к нему лучше с вопросами не приставать.
      Он тем временем лихорадочно пересчитал наличность в кошельке.
      - Кроме водки нам что-нибудь нужно? - спросил наконец.
      - Купи хлеба. Я нажарю картошки и открою банку сардин. Сойдет?
      - Сойдет. Ему сейчас нужно выпить стакан водки, а все остальное детали. Просто плотно закусить, а чем - не важно. Все, я побежал.
      Хлопнула входная дверь, и я осталась наедине с картошкой, которую нужно было почистить и нарезать, а также с мыслями, которые нельзя было назвать однозначными. С одной стороны, пропали мои надежды на спокойный вечер у компьютера, а затем, возможно, перед телевизором с Андреем. За событиями последних дней мы как-то редко стали общаться на привычные и любимые нами обоими темы. Но с другой стороны, именно Павел сделал очень много, чтобы вытащить меня из неприятной ситуации. Проще говоря, спас мне жизнь, а долг, как известно, платежом красен. И Андрей правильно сказал, что я - нормальная женщина, а не стерва какая-нибудь. Бываю/правда, но не в такой же ситуации!
      Андрей вернулся практически мгновенно и молча уселся на кухне, напряженно прислушиваясь к звукам на лестнице. Так что дверь он открыл в ту же секунду, в которую Павел коснулся кнопки звонка.
      Сказать, что Павел выглядел плохо, - значит ничего не сказать. Он словно похудел на несколько килограммов, почернел, губы были сжаты так, что рот превратился в узкую щель. За такой короткий отрезок времени! Невероятно, но тем не менее факт оказался фактом, и я впервые увидела, что Павел - никакой не супермен со стальными нервами и железной выдержкой, а обычный человек. Что, черт побери, случилось с Милочкой?
      Андрей тут же подтолкнул Павла в сторону кухни, усадил, налил ему стакан водки, а себе плеснул в рюмку. Про меня он напрочь забыл, но надо сказать, что водка - это было последнее, чего мне хотелось в данной ситуации. Так что я даже не обиделась.
      - Ну, залпом! - скомандовал Андрей, и Павел подчинился ему, точно автомат. Что тоже было абсолютно для него нехарактерно.
      Водка на Павла не произвела ровным счетом никакого впечатления: будто стакан кипяченой водички махнул. Тем не менее Андрей чуть ли не силком заставил друга закусить и тут же налил по второй. В тех же пропорциях. Это подействовало.
      В лице Павла появились живые краски, губы разжались, а в глазах что-то подозрительно блеснуло. Это заметил и Андрей, потому что торопливо сказал:
      - Мы тут посидим, а у тебя, Наташенька, кажется, срочная работа?
      Намек был более чем прозрачным, и я покорно поднялась, чтобы уйти. Но Павел вяло махнул рукой и возразил Андрею:
      - Пусть послушает. Я пока ничего не понимаю. Может быть, замечательная женская логика нам в чем-то поможет...
      Ну, плохо дело, если уж дошло до признания полезности женской логики. Сколько живу - такого чуда не помню. Похоже, надо ковать железо, пока оно горячо. Иначе одумаются - и точно выгонят вон.
      Я забилась как можно глубже в угол кухни и на всякий случай старалась не дышать.
      - Так что случилось? - спросил Андрей.
      - Она пыталась покончить с собой, - мрачно ответил Павел. - Задержись я минут на пятнадцать... или не будь у меня ключей от ее квартиры...
      - С чего? Все же было...
      - Вот именно, все было прекрасно. Работа закончена, день свадьбы назначен". И вдруг этот кошмар: перерезанные вены, полная ванна крови. Ничего не понимаю!
      - Может быть, она тебе изменила? - робко предположил Андрей. - И не смогла себя простить?
      Я чуть не задохнулась от возмущения, но вовремя прикусила язык. Меня пока еще никто не спрашивал, а мешать мужчинам говорить очевидные глупости я не собиралась. Допустим, изменила, хотя на Милочку это не похоже. И что же - сразу резать вены? Так две трети женщин давным-давно переселились бы в лучший мир задолго до отпущенного им природой срока. Тоже мне - повод для суицида!
      Наверное, мое возмущенное сопение все-таки достигло слуха Павла, потому что он посмотрел в мою сторону и спросил:.
      - Ты тоже так считаешь?
      - Абсолютный бред! - фыркнула я. - Из-за этого с собой не кончают. Только в дамских романах, да и то - прошлого века. И потом, Павлуша, ты бы заметил. Милочка, насколько я понимаю, притворяться не умеет.
      Павел кивнул.
      - Картина вообще странная. Квартира вылизана до блеска, ни малейших следов беспорядка, как после генеральной уборки.
      - Это было бы странным, если бы касалось моей квартиры, - не выдержала я.
      Андрей фыркнул от смеха, а Павел досадливо поморщился.
      - Ты не поняла. Квартира - неживая. Словно кто-то задался целью уничтожить абсолютно все следы чьего-то там пребывания. Посуда перемыта и перетерта, мебель отполировала до блеска, даже белье постирано, причем так и осталось в стиральной машине. Врач утверждает, что Милочка накануне пила, причем много, а это уже ни, в какие ворота не лезет. Единственная версия: кто-то пытается таким образом свести счеты со мной. Но кто? И за что? И в любом случае проще было убить, меня: тогда никто не стал бы заниматься расследованием.
      - Из квартиры ничего не пропало? - с профессиональным любопытством спросил Андрей.
      - На первый взгляд - нет. Да и ценностей-то там особенных сроду не водилось. Так, пара колечек и цепочка. К тому же после ограбления следы, конечно, заметают, но не так.
      - Может быть, ты просто поговоришь с Милочкой, когда она придет в себя? - предложила я. - Зачем ломать себе голову понапрасну?
      Павел снова помрачнел:
      - Я... боюсь. А вдруг случилось что-то такое, о чем она вообще не захочет мне рассказывать? И тогда я ее вообще потеряю.
      - Да что она - родине изменила? Так этим сейчас, по-моему, только ленивый не занимается.
      - Я прощу ей любую измену, - медленно сказал Павел, - только, боюсь, она в это не поверит. Кто-то еще должен с ней поговорить. Первым. И обязательно сказать ей, что все в порядке. Что бы там ни произошло. Может быть, ты, Наташа?
      - Я-то могу, - пожала я плечами, - только вот захочет ли она передо мной исповедоваться? Не такие уж мы близкие подруги, да и симпатий особых она ко мне, по-моему, не испытывает. Мы разные... У нее вообще есть близкие подруги?
      - По-моему, нет, - покачал головой Павел. - Мне о них, во всяком случае, ничего не известно. Она жила только своей работой...
      - Может быть, дело в работе? - выдвинула я, на мой взгляд, уже совершенно сумасшедшую гипотезу.
      - Не сходится, я думал, - покачал головой Павел. - Она только сегодня должна была везти рукопись в издательство. Да, если бы вдруг она получила отрицательный отзыв, тогда конечно... Но она не могла так скоро получить никакого отзыва. За один день рукописи не рецензируются.
      - А за день до их представления - тем более, - добавила я. - Похоже, причину нужно искать в ее личной жизни.
      - Думаешь, у нее была еще какая-то личная жизнь? - чуть ли не с испугом спросил Павел. - Но я бы заметил...
      Я только глубоко вздохнула. Подавляющее большинство мужчин в принципе не способно замечать личной жизни своих лучших половин. И не потому, что бесчувственны, а потому, что, как бы это сказать, запрограммированы на совершенно другие Наблюдения. Да, если мужчина патологически ревнив, он эту самую личную жизнь отыщет даже в том случае, если ее вообще не существует. А если не ревнив... Тут можно действительно противогаз на голову нацепить: в лучшем случае спросит, не выщипала ли себе брови. Увы...
      - Вернемся все-таки к реалиям, - предложила я. - Кто-то должен завтра поехать к Милочке и поговорить с ней. Я беру самоотвод, в исповедники, а тем более в психотерапевты не гожусь. Андрей - тем более. Могла бы, конечно, Галка, но она почти не знакома с Милочкой, видела ее от силы два раза и никакой особой симпатии там, по-моему, не возникло. Симпатии... Черт, кажется, я придумала! Павлуша, а почему бы тебе не попросить Елену?
      Оба друга посмотрели на меня так, как если бы я сморозила несусветную глупость. Но я не собиралась отказываться от своей замечательной идеи.
      - Да-да, именно Елену. И не рассказывайте мне бабушкиных сказок о том, что первая жена в принципе не способна понять и принять невесту своего бывшего мужа. Все зависит от человека. По-моему, Елена - идеальная кандидатура, да и с Милочкой они, кажется, нашли общий язык. У Елены ведь в крови стремление всех опекать и всем помогать, а Милочка именно в этом нуждается.
      - К тому же Алена - врач, - задумчиво заметил Павел. - И действительно прекрасный человек, свободный от мещанских предрассудков. Я же не отказался бы помочь, например, ее нынешнему супругу, если бы он, не приведи Господи, конечно, попал бы в беду... Наташка, а ведь в этом что-то есть. Мы настолько зашорены, что воспринимаем только стандартные ситуации...
      - Так позвони ей, - продолжала я, не давая железу остыть. - Позвони и русским языком объясни ситуацию. Прямым текстом. Худшее, что может случиться, она не согласится. Тогда будем искать другой вариант.
      Или я сильно ошибаюсь, или во взгляде, который Павел бросил на меня, читалось: "А не такая уж ты дура, какой представляешься".
      - Алена? - спросил Павел, набрав нужный номер телефона. - Прости, что беспокою тебя... Ничего? Как вообще дела? От Максима что-нибудь есть? Будет в Москве через три дня? Отлично. А его красавица? Ни слуху ни духу? Я проверял, ни несчастного случая, ни, избави Бог... Да, нужно подождать, вдруг сама объявится...
      Голоса Елены в трубке не было слышно, но по лицу Павла угадывалось, что она явно не анекдоты рассказывает.
      - Сочувствую тебе. Ну, знаешь, работа есть работа, тем более - на телевидении. Там же, по-моему, даже твердого графика нет... Что? Ты уверена? Аленушка, это в любом случае не телефонный разговор. Давай при личной встрече... Понимаешь, мне самому нужно с тобой увидеться... Дело очень деликатное. Моя невеста... ну, ты ее видела... попала в больницу. Попытка самоубийства. Я устроил ее к Аркадию, помнишь такого? Да, теперь главврач, лысый и важный, но все равно - свой человек.
      Нет, не надо никому звонить, с этим я сам разберусь... Ты меня всегда поражала своей интуицией. Да, хочу попросить еще об одном. Можешь поехать и поговорить с Милочкой? То есть я тебя сам отвезу и подожду возле больницы. Кто знает, вдруг она тебе скажет, в чем дело. Тогда я буду знать, как действовать. В каком плане? В том, как ей помочь, что бы там ни произошло. Верю, что понимаешь. Во сколько ты можешь? Отлично, в час дня я возле твоего дома. Спасибо тебе заранее, Аленушка...
      Когда Павел положил трубку, лицо его уже не было таким беспросветно хмурым. Я вопросительно посмотрела на него. Он кивнул:
      - Все в порядке. На Алену можно положиться. Отвезу ее завтра к Милочке, пусть разберется. А я буду действовать в зависимости от информации... Наташа, почему такое кислое лицо? Что тебя не устраивает?
      Начинается! Любимое занятие моих друзей и знакомых - анализировать выражение моего лица. И делать потрясающие по своей нелогичности выводы из этого увлекательного занятия.
      - Слушай, давай не будем играть в психоанализ, - все еще достаточно миролюбиво попросила я. - Мне, прежде всего, не по душе всякие баб-ские штучки, уж не взыщи. Просто так попыток самоубийства не предпринимают, а если там все так чисто, как ты рассказываешь, значит - игра нервов. Слишком тонких для нашей грубой жизни. Одно могу сказать - без мужика тут не обошлось, вот хоть побожусь. Знаешь, бей сову о пень - сове достанется, пень о сову - опять сове достанется. Все равно в проигрыше остаются женщины, и, хотя их, как тебе известно, я люблю еще меньше, чем мужчин, жалко же. Вот и злюсь на весь женский пол и на себя заодно, как на его представительницу, пусть и не вполне типичную. Думать нужно, головой желательно, а не сидеть и источать неземное обаяние.
      - Ты не права, - спокойно ответил Павел, напрочь игнорируя мой пафос. Все в конечном итоге зависит от мужчины. И если женщина ему изменила, значит, сам он в этом и виноват. Что-то не так делал, чего-то не делал вообще... Так что если даже принять твою версию...
      Я так и подскочила. Павел слово в слово повторил высказывание моего покойного мужа по поводу женской верности и отношения к этому явлению настоящего мужчины. Но именно поэтому мне лично никогда в голову не приходило сбегать от него налево. Тем не менее совпадение было потрясающим, и то уважение, которое я и без того испытывала к Павлу, только увеличилось.
      - Да, я попробую все уладить, - продолжил Павел, проигнорировав мое телодвижение. - Считайте меня кем угодно, хоть дураком, хоть подкаблучником, но я не хочу терять Милочку из-за того, что она... возможно, в чем-то ошиблась. Я ее слишком люблю. И всегда буду любить, что бы она там в дальнейшем ни вытворяла. Главное, чтобы она не выбрасывала меня из своей жизни.
      - Таких мужчин, как ты, Павлик, на самом деле не бывает, - фыркнула я. С тебя нужно писать икону и молиться на нее натощак и на ночь. Всю оставшуюся жизнь. Я бы на месте Милочки именно так и поступила.
      - Не язвила бы ты, Наташа, - устало откликнулся Павел, - побудь хоть один вечер для разнообразия просто тихой и красивой женщиной. Мы с Андреем хоть и друзья, но совершенно разные люди. Его ирония взбадривает, а меня чаще всего раздражает.
      - Извини, - покаянно сказала я, - меня действительно заносит. Но я не собиралась над тобой издеваться. Поверь, единственно восхищение... От чистого сердца... Кстати, хотите интересный сюжет? Ко мне в клубе один тип клеился...
      - Но-но! - угрожающе отозвался Андрей. - Только не надо исповедей. Тебе Павел только что объяснил, что мы хоть и друзья, но совершенно разные люди.
      - А никто и не собирается исповедоваться, - отмахнулась я. - Во-первых, этот тип вчера клеился к Галке на презентации, и по этому поводу чуть было не развалилась дружная семья Тарасовых. А сегодня прицепился ко мне. По-моему, у Него такое хобби: волочиться за каждой встречной юбкой.
      - Очень может быть, - хмыкнул Андрей..- Банально до соплей, что интересного ты усмотрела в этом сюжете?
      - А то, что, пока мы с тобой садились в машину этот тип разговаривал с Марианной. Женой Максима. Которая пропала.
      - Что-что? - одновременно спросили оба друга.
      - То, что слышали, - ответила я, наслаждаясь честно заработанным реваншем. - Марианна, живая и невредимая, ворковала с этим донжуаном, а рядом стояла роскошная иномарка. Лучше, чем у тебя, Павлуша.
      Мое хамство Павел предпочел пропустить мимо ушей.
      - Номер ты, конечно, не заметила? - безнадежно спросил он.
      - Так темно же было! - возмутилась я. - И от нас до них - метра три, не меньше. Но за рулем кто-то был, это точно. А машина такая огромная...
      Лучше б я этого не говорила! Вот тут-то на собственной шкуре и испытала, что такое перекрестный допрос, да еще с пристрастием. Вы не поверите, но они исхитрились не только вынуть из меня максимально полное описание машины, но даже определить марку. Оказывается, это был джип. Причем не просто джип, а еще и "Тойота-РАФ-4". В просторечии именуемая также "бабская тачка". Почему-то ни один уважающий себя мужчина за руль этого средства передвижения нипочем не сядет, а вот для богатых дамочек - самая что ни на есть любимая модель. Причем в городе - абсолютно бесполезная ввиду своей сверхпроходимости.
      - Ну и что вам это дает? - поинтересовалась я, вытирая со лба обильную испарину. - Может быть, машина просто стояла рядом? И вы, как сами любите выражаться, снова тянете пустышку?
      - Работа наша такая, - вздохнул Андрей. - Между прочим, могла бы рассказать и раньше.
      - Ты же просил помолчать! - совершенно искренне возмутилась я. - Вот я и молчала. А когда приехал Павел, обо всем забыла.
      - Боюсь, что ты забыла об этом значительно .раньше, - со зловещей нежностью сказал Андрей.
      Я только руками развела. Ну, забыла, ну, рубите голову. Не могу же я помнить обо всем сразу! У меня-то работа совершенно другая.
      - Ты хотел рассказать о своей поездке в Белые Столбы, - сделала я чрезвычайно хитрый, с моей точки зрения, тактический ход. - Что там прояснилось?
      - Только то, что все еще больше запуталось. Ко-лян этот замечательный более или менее пришел в себя, но теперь прикидывается полным идиотом. Откуда деньги - не помнит, никакой Татьяны Георгиевны - не знает, женщину такой внешности оду не видел и вообще - пьян был. Спрашиваем: на какие деньги был пьян? Отвечает: кто-тo подарил. Вы ж понимаете, кто-то в наше время взял и подарил алкоголику просто так несколько тысяч рублей. Идем дальше: откуда в деле погибшей женщины отпечатки твоих, Колян, пальцев? А они там есть, причем в большом количестве. Ой только плечами пожимает. У него единственная мечта: принять на грудь, чтобы здоровье nonpaj вить. В общем - безнадега полная. И тут появля ется какой-то милиционер, который в тот вечед дежурил на станции. Случайно зашел к приятелям! и такое, между прочим, бывает. И тут же вспомид нает, что видел этого самого Коляна на платформ ме перед заходом солнца. Причем не одного, а я .компании с каким-то мужиком. Мужика не разглядел, солнце в глаза било, помнит только, что высокий и вроде бы брюнет. И с фотоаппаратом... Что с тобой, Наталья?
      Я подскочила как ошпаренная, пронзенная совершенно невероятной догадкой. Куда я засунула пакет с Масиковыми фотографиями? Был же во тут, на полке...
      - Не ищи, - прочитал мои мысли Андрей, -они у меня в портфеле. Я их на всякий случай собой захватил, иначе вообще бы никакого толь не добился. Ты правильно сообразила: мужик с бутылкой возле магазина - Колян. Тогда я ему показываю фотографию твоего замечательного поклон- ника. И тут у него возникает просвет в сознании, и он заявляет, что этот вот самый мужик заплатил, ему "бешеные бабки", чтобы тот напугал одну бабу. Мешала она ему чем-то. А дальше Колян, естественно, опять ничего не помнит и только утверждает что если деньги - у него и он на них даже может выпивать в свое удовольствие, значит, работу выполнил. Остальное спрашивайте с мужика, только он ни имени его, ни фамилии не знает и вообще в тот день видел первый и последний раз в жизни.
      - Час от часу не легче! - простонала я. - Ма-сик заказывает убийство! Да не может быть такого. Он же за копейку удавится, лучше сам кого-нибудь убьет.
      - Это, между прочим, не исключено, - подал голос доселе молчавший Павел. - Колян может быть только для отвода глаз, подсадная утка, так сказать. Хотя...
      - Не сходится, - подхватил Андрей. - Ни единого отпечатка ни на даче, ни в саду. Даже на бутылке этой злополучной, которую возле качелей-нашли, тоже чьи-то еще отпечатки. Но Масика неплохо бы и задержать. Слишком уж много улик на него указывает.
      - Вот именно - слишком много! - попыталась я снова проявить свою эрудицию. - Кто-то вам Масика активно подсовывает, мне кажется. Фотография чуть ли не на трупе, портрет главного подозреваемого в его собственном исполнении, прогулка под ручку с Марианной в Белых Столбах, где каждый чужак - бельмо на глазу. Не верю!