С наступлением ночи Чемош решил посмотреть, не зажгутся ли в Башне огни.
— Там есть окна, — объяснил он, — хотя днем их увидеть нельзя — только гладкие прозрачные стены. Однако когда наступала ночь, чародеи в своих покоях зажигали лампадки. Тогда Башня начинала светиться. Жители Истара говорили, что маги пленили звезды и принесли их в город ради славы и величия.
— Должно быть, в Башне никого нет, мой господин, — сказала Мина. Она на ощупь нашла в темноте его руку и обрадовалась, почувствовав его прикосновение и слыша его голос. Тьма была слишком плотной, и девушка начала сомневаться, что она на самом деле существует. Ей хотелось быть уверенной, что Повелитель Смерти рядом. — И кажется, в ней нет ничего зловещего. Рыбы безбоязненно плавают рядом.
— Рыбы умом не отличаются, и не важно, что говорит Хаббакук. Но все же, как ты говоришь, мы никого здесь не видели. Давай все разузнаем. — Чемош высвободился из ее объятий и пошел вперед.
— Мой господин! — воскликнула Мина, настигая его. — В такой темноте мои глаза смертного просто слепы. Я не вижу тебя. Я не вижу себя! Более того, я не вижу, куда иду. Можно ли каким-нибудь образом осветить мне путь?
— Если ты будешь видеть, то и тебя увидят, — ответил Бог. — Я предпочитаю оставаться под покровом тьмы.
— Тогда ты должен вести меня, господин, как собака ведет слепого бродягу.
Чемош схватил ее за руку и мягко потянул за собой. Вода омывала тело девушки. Ее руки коснулись чьи-то щупальца, и Мина дернулась в сторону, но существо не стало ее преследовать. Возможно, девушка оказалась не очень приятной на вкус. Если бы Чемош заметил существо, то обязательно обратил бы на него внимание. Но он продолжал двигаться вперед, сгорая от нетерпения.
Как только они подошли к Башне, Мина увидела, что хрустальные стены излучают зелено-голубой мертвенный свет, отчего Башня приобретала призрачный вид.
— Жди меня здесь! — приказал Бог, отпуская ее руку.
Девушка осталась в темноте и смотрела, как он идет к Башне. Чемош погладил гладкие стены, а затем прильнул к ним, стараясь заглянуть внутрь.
Хрусталь показал только его собственное отражение.
Повелитель Смерти посмотрел наверх, вниз и вокруг, затем покачал головой. Он выглядел смущенным.
— Здесь нет окон, — сказал Бог Мине. — Нет дверей. Но вход должен быть — просто он спрятан.
Чемош двинулся вдоль стен, всё внимательно осматривая и ощупывая. Девушка видела его силуэт, выделяющийся темным пятном на фоне зеленой мерцающей поверхности. Она наблюдала за своим господином, пока он не скрылся из виду, завернув за угол здания.
Мина осталась совсем одна, словно стояла на краю Хаоса.
Ее терзал голод, мучила жажда. И если к голоду девушка была привычна — ей вместе с армией неделями приходилось обходиться без куска хлеба, — то с жаждой справиться не могла. Она не понимала, как можно хотеть пить, если рот полон воды, потому что не учитывала, что вода соленая.
Мина не знала, сколько еще продержится и когда признается Чемошу, что больше не может мучиться. Придется еще раз напомнить ему, что она смертная.
Чемош вернулся внезапно, буквально вынырнув из темноты:
— Признаюсь, прошло много столетий с тех пор, как я в последний раз видел Башню, поэтому только сейчас понял, что в ней изменилось. Она на треть занесена песком — и вход тоже. В Башню вела всего одна дверь, и сейчас она засыпана, а другого входа я найти не могу… — Бог замолчал и взглянул на девушку. — Ты меня понимаешь?
— Да, Повелитель, — ответила Мина. — Но я не могу поверить в это.
Внезапно в глубине Башни блеснул огонек. Сначала один. Затем к нему присоединился второй. Маленькие точки бело-голубого света появились на разных уровнях — некоторые наверху, некоторые внизу. Иные лампадки светились из глубины, другие — близко к хрустальным стенам.
— Насколько я помню, — произнес Чемош, — это плененные звезды.
Свет лампадок напоминал свечение звезд — такой же колючий и холодный. Они ничего не освещали, не давали тепла. Мина внимательно посмотрела на одну:
— Взгляни туда, Повелитель.
— Что там? — спросил Чемош.
— Одна из звездочек ушла, а затем вернулась, — объяснила девушка. — Как будто что-то или кто-то там ходит.
— Где?
— Наверху, Мой господин, — добавила Мина, — ты можешь зайти в Башню. Ты — Бог. Эти стены, не важно, плотные они или всего лишь иллюзия, не могут тебя остановить.
— Да, — согласился Чемош. — Но ты туда войти не можешь.
— Иди один, — отозвалась Мина. — Я буду ждать тебя снаружи. Когда найдешь вход, придешь за мной.
— Я не хочу оставлять тебя одну, — возразил Повелитель Смерти, борясь с искушением.
— Я позову, если понадобится помощь.
— Я приду, даже если буду на другом конце вселенной. Жди меня здесь, я скоро вернусь.
Бог поплыл к хрустальным стенам и прошел сквозь них. Теплая, душная тьма придавила девушку своей тяжестью.
Мина продолжала смотреть на огоньки, похожие на звезды, стараясь не думать о невыносимой жажде. Она насчитала восемь огоньков, на одном этаже — если там были этажи — горела только одна лампадка. Свет больше не мигал.
Девушка тосковала по Чемошу, тосковала по его голосу. В темноте тишина казалась плотной и осязаемой. Внезапно, совсем рядом с ней, вспыхнул девятый огонек.
Он отличался от остальных — был желтым и казался намного теплее и ярче.
— Я могу остаться здесь, думая только о невыносимой тишине и вкусе холодной воды во рту, а могу узнать источник этого света, — сказала себе Мина, оттолкнулась от дна и, отчасти шагая, отчасти плывя, медленно направилась к странному огоньку.
Когда девушка приблизилась, то увидела, что это не одна точка, как она сначала предположила, а целое скопление, как будто зажгли охапку свечей. Мина поняла, что свет кажется другим, теплым и ярким, потому что находится вне стен. Она видела, как огоньки отражаются в хрустальной поверхности. Охваченная любопытством, девушка подобралась еще ближе.
Огоньки висели в воде, словно кто-то связал веревкой небольшие факелы. Они располагались в ряд, свет неровно мерцал и мягко покачивался.
— Странно, — произнесла Мина. — Похоже на сеть…
В этот момент она осознала опасность и попыталась уплыть, но под водой ее движения стали медленными и неловкими. Огоньки быстро настигли девушку, ослепили ее, лишили чувства ориентации. Прежде чем Мина успела убежать, ее обхватили прочные тяжелые веревки.
Она отчаянно пыталась высвободиться из объятий сети, упавшей на голову и плечи, обхватившей руки и пленившей ноги, поднять ее, откинуть в сторону, но огни светили так ярко, что девушка не видела, что делает.
Сеть обхватывала ее все плотнее и плотнее, пока руки не оказались прижатыми к груди, а ноги стянутыми так, что нельзя было пошевелиться.
Мина почувствовала, как сеть быстро тянут к хрустальным стенам, испугалась, что сейчас ударится о хрусталь, и крепко зажмурилась, но почувствовала только страшный холод, словно упала в ледяную воду. Тяжело дыша, девушка открыла глаза и увидела, что прошла через нечто напоминающее амбразуру, которая раскрылась, чтобы впустить ее, а затем замкнулась.
Сеть слегка ослабла. Мина повисла в воде. Все еще опутанная веревкой, девушка не могла свободно повернуть голову и видела только то, что было перед глазами, но сумела понять, что находится в хорошо освещенной комнате, наполненной морской водой.
Сквозь хрустальную стену на нее смотрели два лица.
«Рыбаки, — внезапно догадалась Мина, вспоминая, как жители Шэлси использовали ночью огни, чтобы заманить рыбу в сети. — И я их добыча».
Девушка не успела рассмотреть своих тюремщиков — сеть начала поворачиваться, и она то и дело теряла их из виду. Эти двое, по всей видимости, так же не ожидали увидеть ее, как и она их. Они стали переговариваться: Мина видела, как открываются их рты, но не слышала слов.
Тогда она заметила, что вода над ее головой зарябила. Посмотрев наверх, девушка увидела, что ее становится все меньше. Рыболовы выпускали воду из комнаты и впускали воздух.
«Вода для тебя станет как воздух… а воздух — как вода».
Мина вспомнила предупреждение Чемоша относительно заклинания, наложенного на нее, — предупреждение, к которому она тогда не отнеслась серьезно, поскольку не представляла себе, что им придется расстаться на некоторое время.
Уровень воды стремительно падал.
Мина забила руками и ногами, отчаянно пытаясь высвободиться. Однако ее попытки оказались бесполезны — сеть только плотнее затягивалась.
Девушка старалась привлечь внимание тех, кто ее поймал, качая головой, указывая наверх.
Рыбаки наблюдали за ее борьбой с явным интересом, но либо не понимали ее, либо им было все равно.
Мина не забыла, что Чемош велел звать его, если она попадет в беду, но, когда ее поймали, сначала растерялась, а потом была слишком занята, пытаясь освободиться. Кроме того, девушка была гордой. Бог постоянно напоминал ей, что она слаба, как и все смертные, а Мина хотела доказать ему, что она сильная, как доказала это в Башне Бурь. Здравый смысл подсказывал, что пора звать на помощь, однако Мина решила не выкрикивать в панике имя Повелителя Смерти. Ей было легче умереть, чем просить о помощи.
— Чемош! — прошептала девушка, вспомнив его темные глаза и обжигающие прикосновения. — Чемош, ты мне нужен. Обитатели этой Башни поймали меня в какую-то сеть.
Макушка Мины уже коснулась поверхности воды, и через минуту ее голова должна была оказаться на воздухе.
— Чемош! — тихо взмолилась она. Уровень воды продолжал падать, — Если ты не придешь ко мне, я умру. Они лишают меня воды, которой я дышу.
Мине ответила тишина. Если Бог и слышал ее, то не откликнулся.
Вода опустилась до плеч. Девушка не решалась вдохнуть. Она держала воду в легких, пока они не заболели, словно там разлился огонь. Когда боль стала невыносимой. Мина открыла рот. По подбородку стекла вода. Девушка попыталась дышать, но была в том же положении, что и рыба, выброшенная на берег. Она хваталась за жизнь; ее рот то открывался, то закрывался.
— Чемош, — произнесла Мина, когда свет стал меркнуть перед ее взором, — я иду к тебе. Я не боюсь. Я встречаю смерть с распростертыми объятиями. Теперь я перестану быть смертной…
Сеть и ее жертва ударились о пол. Два чародея нетерпеливо повернули ручку, открыли дверь и поспешили внутрь, подолы их черных мантий намокли от воды, достигающей щиколоток. Они склонились, чтобы лучше рассмотреть свою добычу.
На полу лежала женщина, опутанная сетью, ее глаза и рот были широко открыты, губы посинели, руки и ноги дергались в агонии.
— Ты оказался прав, — деловито сказал один маг другому. — Она задохнулась на воздухе.
Глава 12
Скользнув сквозь хрустальные стены Башни, Чемош обнаружил, что находится в комнате, которую, наверное, собирались в будущем использовать в качестве библиотеки. В ней царил беспорядок, но полки, протянувшиеся вдоль стен, несомненно, предназначались для книг. В центре комнаты стояли сундуки для хранения свитков, несколько письменных столов, деревянные стулья и множество сдвинутых вместе кожаных кресел с высокими спинками. На полках стояло несколько книг, но большинство находилось в ящиках и корзинах.
— Кажется, я пришел, когда собираются переезжать, — заметил Чемош.
Подойдя к полке, он взял один из пыльных томов. Книга была переплетена в черную кожу, но названия на ней не было. Лишь на корешке переплета виднелись какие-то руны, по крайней мере, так показалось Чемошу. Он не мог прочесть знаки, да они его и не интересовали. Главное, Бог понял, что это такое, — слова магического языка.
— Так… — пробормотал он. — Все, как я и ожидал.
Швырнув книгу на пол, он оглянулся в поисках чего-нибудь, обо что можно вытереть руки.
Повелитель Смерти продолжал смотреть по сторонам, заглядывать в корзины, поднимать крышки ящиков, однако ничего интересного для себя не нашел и покинул библиотеку,
Выйдя через дверь в дальнем конце комнаты, Чемош оказался в узком коридоре. Он посмотрел в одну сторону, затем в другую, но ничего не обнаружил и пошел направо, заглядывая мимоходом в открытые двери. Он увидел пустые комнаты, предназначенные либо для спален, либо для классов. Опять ничего интересного, особенно для того, кто явно ожидал увидеть толпы людей.
Повелитель Смерти никогда раньше не ходил по Башне Высшего Волшебства. Башни являлись домом для магов и их лабораториями, их книги заклятий и артефакты — все это ревниво охранялось, и посторонние не имели к ним доступа. Даже Боги.
Особенно Боги.
Раньше, во время процветания Истара, у Чемоша не возникало желания войти в одну из Башен, и чародеи могли спокойно оберегать свои маленькие тайны. Пока они не вмешивались в дела жрецов, жрецы не интересовались ими. Затем к власти пришел Король-Жрец, и внезапно мир, как и небеса, изменился.
Когда Король-Жрец выкинул из Истара магов, а затем заполнил Башню священными артефактами, украденными из руин разрушенных Храмов, Боги возмутились. Некоторые, особенно воинственно настроенные, включая Чемоша, предложили наслать бурю на Башню Истара и силой вернуть собственные артефакты. Предложение обсудили и отказались от него, решив, что подобное действие попирает добрую волю созданных ими существ. Смертные обязаны иметь дело только с себе подобными, и Боги не должны вмешиваться до тех пор, пока не станет ясно, что основе вселенной что-то угрожает. Чемош очень хотел вернуть себе то, что принадлежало ему, но уничтожения Короля-Жреца жаждал больше, поэтому согласился с остальными. Он решил подождать и посмотреть, что будет дальше.
Но смертные совершили ошибку. Они согласились со Жрецом и поддержали его. Вселенная оказалась в опасности, и Боги были вынуждены действовать.
Они наслали на мир разруху. Жрецы исчезли. Начался Век Отчаяния. Боги держались в стороне и ждали, когда люди снова к ним вернутся. Чемош тогда мог спасти свои артефакты, но он в обстановке полной секретности готовился к возвращению в мир Королевы Такхизис и не посмел делать ничего такого, что могло бы привлечь внимание к их планам. Когда началась Война Копья и остальные Боги были очень заняты, Повелитель Смерти отправился в Кровавое море, чтобы найти Башню, но она исчезла, погребенная под наносами песка.
Теперь Башню восстановили, и он не сомневался, что его артефакты и артефакты других Богов находятся где-то внутри. Их не уничтожили. Чемош чувствовал силу, исходящую от предметов, которые он сам заговорил, а некоторые — и сам создал. Его сущность в этих реликвиях выражалась не настолько сильно, чтобы помочь хозяину найти их, но Бог ясно чувствовал дуновение смерти среди роз.
Чемош раздраженно смахнул с рукава пыль. Он думал, что ему делать дальше и стоит ли продолжать поиски.
Тишину нарушил негромкий голос, он звучал мягко, но в нем сквозила злая угроза:
— Что ты делаешь в моей Башне, Повелитель Смерти?
Выпуклая голова без тела, мертвенно-бледного цвета, висела в темноте. Темные глаза, лишенные век, были чернее ночи, толстые губы брезгливо поджаты.
— Нуитари! — воскликнул Чемош. — Я знал, что найду тебя где-нибудь поблизости. Давно тебя не видел и теперь я знаю почему. Ты был очень занят.
Нуитари бесшумно скользнул вперед. Его мертвенно-бледные руки появились из длинных рукавов бархатной черной мантии, тонкие длинные пальцы находились в постоянном движении, словно щупальца медузы.
— Я задал вопрос. Что ты здесь делаешь, Повелитель Смерти? — повторил Нуитари.
— Я просто прогуливался…
— На дне Кровавого моря?
— …и случайно проходил мимо. Не могу не заметить, что ты постарался на славу. — Чемош вяло обвел взглядом помещение. — Славное местечко. Не возражаешь, если я осмотрюсь здесь?
— Возражаю, — ответил Нуитари. Его лишенные век глаза никогда не мигали. — Думаю, тебе лучше уйти.
— Я уйду, — согласился Повелитель Смерти, — как только ты вернешь мне мои артефакты.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— В таком случае позволь мне освежить твою память. Я здесь, чтобы найти артефакты, украденные у меня Королем-Жрецом и спрятанные в этой Башне.
— А,
теартефакты. Боюсь, тебе придется уйти ни с чем. Они были уничтожены, сгорели дотла в огне, который обрушился на Башню.
— И почему же я тебе не верю? — задумчиво произнес Чемош. — Возможно, потому, что ты законченный лжец.
— Те артефакты уничтожены, — повторил Нуитари, пряча беспокойные руки обратно в рукава одежд.
— Я вот думаю, — Чемош испытующе смотрел на Бога Черной Луны, — знают ли Солинари и Лунитари о твоем маленьком сооружении? В мире остались лишь две Башни Высшего Волшебства — Вайретская и Палантасская, сокрытая в Найтлунде. Вы втроем охраняете эти Башни, но что-то мне подсказывает, что здесь всем распоряжаешься ты. Ты воспользовался неразберихой, воцарившейся, когда мы вернулись в мир, и решил действовать по-своему. Кузен и кузина, естественно, узнают обо всем, но только после того, как ты перенесешь магов Ложи Черных Мантий, книги с заклинаниями и остальное имущество в другое место, чтобы потом никто не смог тебя подвинуть в сторону, ведь так? Сомневаюсь, что твои Солинари и Лунитари обрадуются.
Нуитари хранил молчание, его темные глаза абсолютно ничего не выражали.
— А как же другие Боги? — продолжал Чемош. — Кири-Джолит? Гилеан? Мишакаль? Твой отец Саргоннас? Думаю, ему будет очень интересно узнать о твоей новой Башне, особенно если она находится на дне моря, по которому его корабли идут на Ансалон. Держу пари, что Рогатый Бог не будет спокойно спать по ночам, уверенный в том, что горстка магов Ложи Черных Мантий, которые всегда его презирали, творит свое черное дело под килями его судов. Потом, есть еще Зебоим, твоя дорогая сестрица. Мне продолжать?
Толстые губы Нуитари изогнулись в усмешке. Хотя Зебоим и Нуитари были близнецами, они презирали друг друга, так же как презирали родителей, давших им жизнь.
— Другие Боги ведь ничего не знают, я прав? — заключил Чемош. — Ты скрывал это от всех нас.
— Думаю, что всех вас это и не касается, — возразил Нуитари, слегка прищурившись.
Повелитель Смерти пожал плечами:
— Лично мне все равно, что ты делаешь, Нуитари. Строй Башни, если тебе охота. Возводи их везде, отсюда и до Таладаса. Можешь построить их хоть на своей луне, если хочешь. Ой, неудачная шутка. — Он широко улыбнулся. — Я никому не скажу ни слова, если ты вернешь мне мои артефакты. Кроме того, — добавил Чемош, резко сменив тон, — это реликвии, освященные моим прикосновением. Они ни к чему ни тебе, ни твоим магам и могут оказаться смертельными, если кто-нибудь из твоих Черных Мантий будет настолько глупым, что все перепутает. Так что лучше отдать артефакты мне.
— А, так они
действительнополезны, — холодно произнес Нуитари. — Одна только покупательная способность чего стоит, если ты готов делать за них предложения. — Бог поднял тонкий бледный палец, подчеркивая свои слова. — При условии, что реликвии существуют, но, насколько мне известно, их нет.
— Насколько тебе известно? — Теперь пришла очередь Чемоша усмехаться, а Нуитари пожимать плечами.
— Я был очень занят. Просто не было времени искать. А теперь, как бы приятно я себя ни чувствовал, разговаривая с тобой, тебе пора уходить.
— О, я как раз собирался, — сказал Повелитель Смерти. — Первая остановка будет на небесах, где остальные Боги просто придут в восторг, узнав о том, как ты занят. Но раз уж я здесь, то хочу немного осмотреться.
— Возможно, в другой раз, — отрезал Нуитари, — когда у меня будет время, чтобы развлечь тебя.
— Не стоит беспокоиться, Бог Черной Луны. — Чемош изящно поклонился. — Я сам здесь поброжу. Кто знает, может, я случайно наткнусь на свои священные реликвии. Если так, то заберу их с собой. Уберу, чтобы они тебе не мешали.
— Зря теряешь время, — проговорил Нуитари.
Он двинулся к большому сундуку длиной в человеческий рост, сбитому из грубо обтесанных дубовых досок. По бокам сундука располагались ручки из серебра, а спереди — золотая задвижка. Ни замка, ни ключа. На сундуке со всех сторон были выжжены руны.
— Попробуй его открыть, — предложил Нуитари.
Чемош, подыгрывая ему, взялся за задвижку. Сундук начал мерцать неярким красным светом, крышка не поддавалась. Бог Черной Луны легонько ударил мертвенно-бледной рукой по одной из закрытых дверей. Она тоже стала светиться таким же красноватым светом.
— Запечатано магией, — произнес Нуитари.
— А открыто Богом, — парировал Чемош и ударил по крышке ладонью.
Дубовые доски раскололись. Серебряные ручки отвалились, золотая щеколда оказалась погребенной под щепками. Лежащие в сундуке книги высыпались на пол прямо под ноги Бога Смерти.
— Твои чародеи неплохо постарались. Теперь мне следует разнести эту дверь? Предупреждаю тебя, Нуитари, я найду свои артефакты, даже если придется переломать все ящики и двери в Башне, так что подумай. Твоим плотникам будет намного меньше работы, если ты немедленно отдашь мои реликвии…
— Твоя смертная погибает, — произнес Нуитари.
Чемош замер, услышав его слова, и тут же понял, что допустил промах. Ему следовало бы мгновенно переспросить: «Какая смертная?» — словно не понимая, о чем тот говорит.
Но он этого не сделал, и было уже поздно. Повелитель Смерти выдал себя.
Нуитари улыбнулся.
— Вот она, — сказал он и вытянул руку.
На его ладони лежало что-то извивающееся. Видение было нечетким, и Чемош сначала подумал, что это какое-то морское животное, которое барахтается в сети, словно только что пойманная рыба.
Затем разглядел Мину.
Ее глаза закатились, рот то открывался, то закрывался. Она извивалась в агонии, отчаянно пытаясь вдохнуть. Ее посиневшие губы неслышно произнесли единственное слово:
— Чемош…
Но Бог уже приготовил ответ и теперь говорил спокойно, хотя не мог отвести взгляда от девушки:
— У меня на службе много смертных, и все они, представь себе, рано или поздно умирают — такова уж их судьба. Я понятия не имею, кто это.
— Она взывает к тебе. Разве ты не слышишь?
— Я — Бог, — небрежно ответил Чемош. — Ко мне взывает бесчисленное множество людей.
— Однако ее мольбы — это нечто иное, если я не ошибаюсь, — произнес Нуитари, склонив голову.
Голос Мины эхом донесся из темноты: «Чемош… я иду к тебе. Я не боюсь. Я встречаю смерть с распростертыми объятиями. Теперь я перестану быть смертной».
— Такая преданная любовь и вера, — сказал Нуитари. — Представь себе удивление моих магов, когда они обнаружат, что вместо тунца они поймали прекрасную молодую женщину. И вообрази их удивление, когда они поймут, что она дышит под водой и задыхается на воздухе.
Надо только отменить заклятие, и Мина будет жить. Чемош попытался определить ее местонахождение. Она где-то в этой Башне, но Башня огромная, а у девушки всего несколько секунд. Она теряла сознание, ее тело содрогалось.
«Она всего лишь одна из смертных, ничего особенного. У меня могут быть сотни, тысячи, если я захочу, — говорил себе Чемош, но в то же время направлял потоки своей энергии, стараясь найти ее. — Она для меня обуза. Я внутри Башни. Я могу взять то, зачем пришел, и Нуитари не в силах меня остановить».
Он не мог найти Мину — ее скрывала пелена тьмы.
— Она умирает.
— Пусть.
— Ты уверен, Смерть? — Нуитари прикрыл девушку другой ладонью, чтобы остановить время. — Посмотри на нее. Твоя Мина — необыкновенная женщина. За то, что у тебя на службе такая смертная, тебе завидует не один Бог.
— Она будет моей после смерти, как была при жизни, — ответил Чемош небрежно.
— Не совсем так, — сухо заметил Нуитари.
Повелитель Смерти решил пропустить мимо ушей непристойный намек.
— Ее душа придет ко мне, и тебе ее не остановить.
— Я даже не стану пытаться, — заверил Бог Черной Луны.
Веки Мины дрогнули и поднялись. Взглядом она нашла Чемоша и протянула к нему руку, но не в мольбе, а прощаясь с ним.
Ладони Повелителя Смерти, скрытые манжетами, сжались в кулаки.
Нуитари сомкнул над девушкой пальцы. Сквозь них просочилась кровь. Красные капельки сначала падали на пол очень медленно, одна за другой, потом капли превратились в струйку, а затем — и в поток. Обагренная ладонь Бога разжалась.
Чемош отвернулся.
Глава 13
А в это время по Ансалону шли Возлюбленные Чемоша. Молодые мужчины и женщины, сильные, здоровые, красивые — и мертвые. Все они были убийцами, но не боялись ничего: ни закона, ни справедливости. Последователи Бога Смерти нежились на солнце и обходили стороной кладбища. По ночам они отдавали своему Повелителю новых Возлюбленных, безнаказанно убивая людей, соблазняя своих жертв сладкими поцелуями и еще более сладкими обещаниями о бесконечной жизни, о прекрасной внешности и о вечной молодости. Все, что они просили взамен, — это поклонение Чемошу; несколько простых небрежно произнесенных слов, последний поцелуй, отпечаток губ, выжженный на плоти, и воскрешенное тело.
Проходило время, и Возлюбленные обнаружили, что помимо бесконечной жизни они получили еще кое-что. Они стали забывать о том, кто они, что они сделали и где они находятся. Жажда убийства и жажда находить все новых обращенных подменила собой их воспоминания. Если им не удавалось найти новую жертву, если проходила ночь и они никому не подарили смертельный поцелуй, то Бог давал знать, что он очень разочарован. В своих мертвых разумах Возлюбленные видели его лицо и глаза, наблюдающие за ними. В своих мертвых телах они чувствовали его гнев, который обжигал, словно огонь, их мертвую плоть, и с каждым днем становилось все больнее и больнее. И только тогда, когда Возлюбленные приходили к нему с новообращенными, пытка заканчивалась.
Итак, Возлюбленные Чемоша шли по Ансалону, переходя от деревни к деревне, от города к городу, от фермы к ферме, всегда — только на восток, чтобы встретиться со своим Богом.
Богом, которого не было на земле.
Повелитель Смерти оставил Нуитари с намерением обыскать проклятую Башню, от купола до подземелья, и найти свои священные артефакты. «Теперь я перестану быть смертной». Он захлопнул одну дверь, открыл другую. Она ждала его и там.
«Мертвая, я принесу тебе больше пользы…» Мина была в каждой комнате, в которую заходил Чемош, шла с ним по коридорам Башни, ее янтарные глаза смотрели на него из темноты, ее голос — ее последняя мольба — звучал все снова и снова. Стук капель крови, падающей под ноги Нуитари, отдавался в груди Чемоша, словно удары сердца смертного.
— Это безумие! — сердито сказал он себе. — Я — Бог. А она — смертная. Она мертва. И что с того? Смертные умирают каждый день, каждый миг — тысячи. Она мертва. С ней умерла и ее слабость, присущая всем смертным. А ее душа останется со мной навсегда, если я того захочу. А если пожелаю, то прогоню. Так будет намного лучше…
Чемош поймал себя на том, что бесконечно долго смотрит на пустую корзину, не осознавая, что она пуста, — он видел только лицо глядящей на него Мины и понял, что теряет время.
— Нуитари меня удивил. Я не ожидал увидеть восстановленную Башню, не ожидал обнаружить, что Бог Черной Луны обитает здесь. Неудивительно, что я растерялся. Мне нужно время, чтобы обдумать, как с ним справиться. — Он притих, задумавшись. — Сейчас я ухожу, но обязательно вернусь, — пообещал Повелитель Смерти Богу с лицом-луной.
И с этими словами он прошел сквозь хрустальные стены, сквозь толщи океана, сквозь небеса, направившись прямо во тьму Бездны.
Пустую и притихшую тьму.
Такую тихую. Такую пустую.
— Ее душа будет здесь, — сказал себе Чемош. — Возможно, она решит продолжить свое путешествие и уйдет от меня, оставит меня, как я оставил ее.
Бог хотел отправиться в то место, откуда души уходят из этого мира в иной, чтобы получить душу Мины или увидеть, как она от него уходит, и остановился. Он не мог туда пойти, а куда идти — не знал и, в конце концов, не пошел никуда.
Чемош лег на постель — их постель. От нее по-прежнему исходил запах Мины, в подушке осталось углубление, где покоилась ее голова. Повелитель Смерти нашел блестящий рыжий волос, взял его и принялся наматывать на палец, потом провел рукой по простыне, поглаживая ее, как когда-то гладил мягкую нежную кожу, наслаждаясь чувством тепла зовущей плоти.
Восторг жизни. Мина дала ему жизнь.
Однажды Чемош сказал ей:
— Когда я с тобой, то становлюсь ближе к смертным. Ты лежишь на подушке, а твое тело покрыто бисеринками пота, ты горячая и томная. Твое сердце бьется быстро, а под кожей пульсирует кровь. Я чувствую в тебе жизнь, Мина.
Все это исчезло.
Теперь Чемош лежал на пустой постели, уставившись в темноту. Мысли путались. Возлюбленные шли по Ансалону, смертоносные поцелуи приводили к нему все больше и больше последователей — последователей, которые станут подчиняться любому его приказу. Чемош собрал огромную силу, но сейчас не знал, что с ней делать.
Он думал, что Мина поведет Возлюбленных за собой.
Повелитель Смерти в отчаянии закрыл глаза, а когда снова открыл их, то увидел Мину, стоящую перед, ним.
— Мой господин… — произнесла она.
— Ты пришла ко мне, — сказал он.
— Конечно, мой Повелитель, — ответила она
. —Я поклялась тебе в любви и верности.
Он потянулся к ней.
Ее янтарные глаза превратились в прах, ее губы — в пепел. Ее голос оказался лишь призраком голоса, а ее прикосновение — призрачно-холодным.
Чемош перевернулся на кровати, отвернувшись от девушки.
Ни один смертный, даже умерший, не должен видеть, как плачет Бог.
Эпилог
Далеко от Бездны, в Истарской Башне Высшего Волшебства, которую теперь называли Башней Кровавого моря, Нуитари, Бог Черной Магии, заперся в одной из комнат в обществе двух чародеев.
Они втроем стояли и напряженно вглядывались в большую серебряную чашу необычной формы. Ее основание было выполнено в форме тела дракона, свернувшегося клубком, голова с открытой пастью образовывала саму чашу, лапы дракона служили ножками. Когда открытую пасть наполняли драконьей кровью (кровь брали только у тех драконов, которые давали свое согласие), чаша показывала, что происходит, но не только в мире — это мало интересовало Нуитари, — но и на небесах. Чаша носила название Взор Бога.
