— Маджере! — взмолился Рис. — Она не ведала, что говорила. Сжалься над ней. Возврати ее к жизни!
Монах шевельнулся, и голова женщины запрокинулась, а он все прислушивался в надежде услышать голос Бога.
— Не наказывай эту невинную женщину из-за меня! — молил Рис. — Ее смерть произошла по моей вине! Я мог спасти ее, как мог спасти своих братьев.
Ответа не последовало. Только Ллёу презрительно смеялся.
— Зебоим! — воскликнул Рис хрипло. — Даруй несчастной жизнь!
Из тени деревьев до него донеслось эхо издевательского смеха брата.
Рис осторожно опустил тело на землю.
— Ее душа ушла, — сказал Паслен. — Мне жаль, Рис. Ничего нельзя поделать. Боюсь, твой брат прав. Теперь она принадлежит Чемошу.
Поднявшись на ноги, Рис столкнулся лицом к лицу с братом:
— Я не хотел этого делать, Ллеу, но ты не оставляешь мне выбора. Ты мой узник. Я сдам тебя шерифу. Тебя обвинят в убийстве. Я хочу, чтобы ты пошел со мной, я не хочу причинять тебе боль, но я это сделаю, если будет необходимость.
Ллеу пожал плечами:
— Я охотно пойду с тобой, братец. Но думаю, что тебе будет трудно доказать убийство.
— Почему? — мрачно спросил Рис.
— Потому что никакого убийства не было, — произнес насмешливый голос позади него.
Люси поднялась на ноги, подбежала к Ллеу, обняла его и прижалась всем телом. Ее волосы растрепались, корсаж был расстегнут, с каждым вдохом вздымалась грудь, открывая взору метку, оставленную губами Ллеу. Женщина смотрела на Риса, и ее глаза смеялись.
— Я жива, монах, — сказала она. — Больше чем когда-либо.
— Ты была мертва, — сказал Рис, в горле у него пересохло. — Ты умерла на моих руках.
— Возможно, — лукаво ответила Люси, — но кто тебе поверит? Никто. Никто в целом мире.
— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой к шерифу, братец? — спросил Ллеу. — Я могу представить ему парочку других хорошеньких женщин, с которыми я познакомился в Утехе. Женщин, которые также готовы следовать за Чемошем.
Теперь Рис начал понимать, но его разум отказывался принимать чудовищную действительность.
— Ты мертв, — произнес он.
— Нет, братец, я один из возлюбленных Чемоша, — ответил Ллеу.
Они с Люси рассмеялись.
— Я однажды пытался тебе все объяснить, Рис, но ты не стал слушать. Теперь ты сам все видишь. Посмотри на Люси. Она прекрасна и полна жизни. По-твоему, она мертва? Покажи ему, Люси.
Полузакрыв глаза, молодая женщина стала приближаться к Рису, покачивая бедрами и призывно приоткрыв губы.
— Твой брат завистлив, Ллеу. Он хочет, чтобы я полностью принадлежала ему.
— Он твой, голубка моя, — отозвался юноша. — Веселись…
Люси продолжала приближаться, откинув голову и глядя на монаха из-под полуопущенных ресниц.
— Убей ее! — внезапно приказал Паслен.
Рис отступал. Он не мог отвести от нее взгляда — женщина, которая умерла у него на руках, б теперь зазывала его с игривой улыбкой.
— Убей ее и его тоже, — встревожено повторил кендер.
— Если верить Ллеу, они не могут быть убиты, — ответил Рис. — Кроме того, на сегодня смертей достаточно.
Люси схватила Риса за ворот, и ее руки скользнули внутрь.
— Ты ведь никогда не спал с женщиной, монах? Не хочешь узнать, что ты упустил за эти годы?
Рис отбросил ее цепкие руки и оттолкнул женщину от себя.
— Ты должен попытаться убить их, — безжалостно сказал Паслен, — или они совершат убийство.
— Монах Маджере не убивает… — тихо произнес Рис.
— Ты не монах! — гневно рявкнул кендер. — А если даже и был им, то сейчас не имеет значения. Они уже мертвы!
— Я не могу быть уверен в этом, — покачал головой Рис.
— Нет, можешь! Посмотри в ее глаза, Рис! Посмотри в ее глаза!
Монах заглянул в глаза женщины и увидел не пустоту, как у брата, но нечто намного ужаснее. Он уже видел такой взгляд, но не сразу вспомнил, где именно. Это были глаза голодного волка. Движимое голодом животное подавляет в себе все инстинкты, даже страх. Атта вцепилась клыками в бок волка, когда его зубы были почти возле горла Риса…
Теперь монах понял, что кендер прав. Она будет убивать, чтобы удовлетворить потребность. Снова и снова…
Рис схватил эммиду и ударил молодую женщину прямо в лоб, голова ее откинулась назад, и монах ясно услышал, как хрустнули позвонки. Женщина упала на землю, а Рис мгновенно обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с братом.
Ллеу стоял, прислонившись к дереву и сложив руки на груди, и с улыбкой наблюдал за происходящим.
Рис сжал эммиду и пошел на брата.
— Берегись! Сзади! — пронзительно закричал Паслен.
Рис повернулся и обомлел.
Люси шла к нему, приоткрыв рот и протягивая руки.
— Чемош будет обладать твоей душой, — сказала она, смеясь и напевая. Ее голова склонилась набок из-за того, что шея была сломана. С легким хрустом она вернула голове прежнее положение и продолжала приближаться. — Хочешь ты того или нет.
Рис смотрел только на Люси, держа ее на расстоянии эммиды, но в то же самое время прислушивался, что делает Ллеу. Паслен что-то бормотал и размахивал руками, словно произносил заклинание. Монах отчаянно желал, чтобы кендер замолчал. Он слышал шорох травы, треск сухих сосновых иголок и прерывистое дыхание брата.
Выпад Ллеу не застал его врасплох — Рис отпрыгнул в сторону. Меч брата рассек воздух в том месте, где Рис только что стоял.
Монах ударил Люси эммидой по лицу, и удар оказался такой силы, что практически размозжил плоть. Показалась струйка крови, но из такой раны должен был хлынуть поток. Женщина закричала, но скорее от ярости, чем от боли, и отступила назад.
Рис вовремя повернулся и увидел Ллеу, бежавшего к нему с мечом в одной руке и ножом — в другой.
Монах ударил по мечу эммидой, и тот раскололся надвое. Быстро вращая палкой, словно она была ветряной мельницей, Рис нанес удар Ллеу по запястью и услышал, как хрустнула кость. Юноша бросил нож. Рис ясно помнил, что, когда он ударил Ллеу в прошлый раз, тот закричал от боли. Теперь же юноша не кричал, кажется, он даже не заметил, что рука его не слушается.
Оставшись без оружия, Ллеу бросился на брата, пытаясь одной рукой схватить того за горло, а другой, сломанной, молотить, словно дубинкой.
От ужаса кровь застыла в жилах Риса, и он отступил в сторону. Ллеу промахнулся, и в этот момент монах провел подсечку. Юноша упал на живот.
Встав над поверженным братом, Рис схватил эммиду за тонкий конец и что было сил ударил противоположным концом по позвоночнику Ллеу, пробив при этом спинной мозг, а затем отпрыгнул назад, заняв оборонительную позицию.
— Мое магическое заклинание не сработало! — запричитал Паслен, подбежав к нему. — Я произносил его миллионы раз, и каждый раз оно останавливало бессмертных. Обычно оно приводит их в замешательство, они чувствуют, будто в них впиваются тысячи иголок. Но оно не смогло помешать твоему брату.
Ллеу скривился, будто кто-то наступил ему на ногу, а затем медленно, словно заново собирал себя, начал приводить ноги в прежнее состояние, изогнулся в спине, поправляя ее.
— Если хочешь знать мое мнение, Рис, — добавил кендер, переводя дыхание, — ты не можешь его убить. И сейчас самое время бежать!
Монах ничего не ответил. Он смотрел на брата.
— Прямо сейчас! — настаивал Паслен, потянув того за рукав.
— Я говорил тебе раньше, Рис, — произнес Ллеу. Он вытянул сломанную руку, взялся здоровой рукой за запястье и выправил его. — Я один из Возлюбленных Чемоша. У меня есть его дар. Бесконечная жизнь…
— Я тоже Возлюбленная Чемоша, — проговорила Люси. Она, кажется, забыла, что ее нос расплющен и окровавлен. — У меня тоже есть его дар. Вечная жизнь. И ты можешь всем этим обладать, Рис. Отдай себя Чемошу.
Два тела пошли на него, их глаза горели жаждой смерти.
Рис почувствовал во рту вкус желчи, желудок сотрясали спазмы. Он повернулся и бросился бежать через лес, натыкаясь на стволы деревьев и падая в траву. Один раз монаху пришлось остановиться и его вырвало, а затем Рис продолжил свой бег. Он бежал от издевательского хохота, отдававшегося эхом в лесу, бежал от тела женщины, умершей у него на руках, бежал от тел в общей могиле в монастыре. Он бежал слепо, ничего не замечая, бежал, пока хватало сил, а когда их не осталось, упал на землю, плача и задыхаясь. Его рвало снова и снова, пока не пошла кровь. Наконец, измученный, Рис перевернулся на спину и лежал так, а его тело сотрясали спазмы.
Здесь его и нашел Паслен.
Хотя кендер и говорил, что надо бежать, он не был готов, что Рис последует его совету так внезапно. Паслен бегал медленно, но алчущие глаза двух Возлюбленных Чемоша, воззрившиеся на него, придали ему сил. Кендер не видел Риса, но он слышал, как тот проламывал себе путь, когда бежал по лесу. Паслен прекрасно видел ночью, намного лучше, чем люди, и поэтому скоро нашел монаха, лежащего на земле с закрытыми глазами и тяжело дышащего.
— Не вздумай умереть у меня на руках! — приказал кендер, присев рядом с другом на корточки.
Он положил руку на лоб Риса и почувствовал, что тот теплый. Дыхание было хриплым и прерывистым, но глубоким. Паслен нараспев прочитал заклинание, которому его научили родители, и при этом мягко поглаживал волосы монаха, словно ласкал Атту.
Рис глубоко вздохнул. Его тело расслабилось. Он открыл глаза и, увидев склонившегося над ним Паслена, слабо улыбнулся.
— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросил Паслен.
— Намного лучше, — ответил Рис. Желудок больше не бунтовал, воспаленное горло смягчилось, словно он выпил медового напитка. — Кажется, ты обладаешь скрытыми талантами.
— Просто маленькое целебное заклинание, которому я научился от своих родителей, — скромно ответил Паслен. — Иногда оно необходимо — сращивать сломанные кости, останавливать кровотечение и прогонять лихорадку. Я не умею делать ничего особенного, например не умею оживлять людей… — Он закусил губу. — Ой, извини. Не хотел упоминать.
Рис медленно поднялся на ноги.
— Как долго я лежал без сознания?
— Не очень. Знаешь, мог бы и меня подождать.
— Я не думал в тот момент, — тихо произнес Рис. — Я не мог ни о чем думать, кроме того, как ужасно… — Он покачал головой. — Они побежали за нами?
Паслен посмотрел через плечо:
— Не знаю. Думаю, нет. Я их не слышу, а ты?
Рис покачал головой:
— Жаль, но нет.
— Ты
хочешь,чтобы они нас преследовали? Они хотят убить нас! Отдать нас Чемошу!
— Да, я знаю. Но если бы они погнались за нами, — это бы означало, что они нас боятся. А если так… — Рис пожал плечами. — Им все равно. И это тревожит.
— Понятно, — серьезно проговорил Паслен. — Они знают: мы ничего не можем сделать, чтобы остановить их. И они правы. Моя магия не смогла им помешать. А раньше такого не случалось. Только когда я был совсем маленьким и начинал учиться. Может быть, если бы у нас было священное оружие…
— Эммида — священное оружие, благословенное Богом. Маджере отдал его мне — прощальный подарок. — Рис крепко сжал палку. Перед глазами возникла Атта, несущая эммиду, и на мгновение он почувствовал тепло. — Даже если владелец эммиды и не благословен Маджере, то оружие все равно священно. И, как ты видел, оно не смогло покончить с братом или хотя бы остановить его. Как сказал Ллеу, он не боится, что мы можем рассказать кому-то, что он убийца. Кто нам поверит?
— Думаю, ты прав, — сказал Паслен. — Я не подумал об этом. Так что же нам делать?
— Я не знаю. Не могу сейчас думать взвешенно. — Рис огляделся. — Я даже понятия не имею, где мы и как нам вернуться в таверну. А ты?
— Смутно, — весело ответил Паслен. — Но я вижу там свет. Ты тоже видишь?
— Нет, ведь у меня нет глаз кендера. — Рис положил руку на плечо Паслена. — Веди. Благодарю тебя за помощь, друг мой.
— Не за что, — ответил Паслен и двинулся в путь, однако даже не смотрел, куда идет, и поэтому угодил в какую-то яму. — Ой! — произнес он и потер лодыжку.
— С тобой все в порядке?
— Кажется, да.
— Что случилось?
— Есть нечто, что мне необходимо тебе сказать, Рис, и тебе это не понравится.
— А это может подождать до утра? — вздохнул монах.
— Наверное, может. Но… это может быть очень важно.
— Тогда говори.
— Я видел еще таких же людей, как твой брат и Люси. Я хочу сказать, таких же существ, как твой брат и Люси. Я видел их сегодня в Утехе.
Лицо кендера казалось белым при свете Солинари.
— Сколько? — спросил Рис в отчаянии.
— Двоих. Молодые женщины. Они тоже красивые. Но мертвые. Мертвые. — Паслен грустно покачал головой. — Я бы раньше тебе сказал, но я не знал, что я видел. Пока мы не встретились с твоим братом в таверне. Тогда я и понял. Те женщины были такие же, как он, — от них не исходил свет, но они шли, счастливо болтали, смеялись…
Рис вспомнил о дочери мельника, которая увлеклась его братом, а затем сбежала из дому. Скольких еще молодых женщин Ллеу соблазнил, убил и отдал их души Чемошу? Перед Рисом, как наяву, встали голодные глаза Люси. Сколько молодых мужчин соблазнят эти женщины? Соблазнят и убьют. Возлюбленные Чемоша.
— Никто не знает, на что они способны, потому что никто не знает, что они мертвы, — сказал монах себе, и тут до него дошло, по какой схеме действует Бог.
Рис теперь знал правду, но, как он и говорил кендеру, ему бы не поверили. Как ему убедить хотя бы одного? Паслен мог бы сказать, что видел, но кендерам не особенно доверяют. Рис мог бы схватить Люси и потащить ее к мировым судьям и потребовать, чтобы они заглянули в её глаза. Но он уже мог предвидеть реакцию: его обвинят в сумасшествии и бросят в тюрьму.
Смерть обрела новое лицо — молодое и красивое. Тело Смерти стало сильным и здоровым.
Рис мог кричать об этом, но понимал, что ему, никто не поверит.
Книга третья
Возлюбленные Чемоша
Глава 1
Мина погладила светлые волосы мужчины — мягкие и шелковистые, как у ребенка, убрала падающую на лоб челку, чтобы видеть его глаза. Девушка не могла вспомнить его имя: она никогда не помнила их имен, лишь глаза и в них тоску, задумчивость, искания. Иногда боль, несчастье, ярость, крах. Конечно, обожание. Они все ее обожали. Юноша схватил руку Мины и поцеловал пальцы.
Во время Войны Душ солдаты тоже ее любили. Они обожали ее, а она вела их на смерть. Обожали, когда она склонялась над ними и молилась за них, отправляя их души в стремительную реку потерянных. Мина видела страх в их глазах, страх неизвестного.
Столько страха. Страха жизни. Она могла забрать страх. Забрать неизвестное. От ее поцелуя душа покидала тело и, протянув руки к Чемошу, неверной походкой шла к нему, как ребенок идет к матери. Чемош возвращал душу обратно в тело, очистив ее от пугающих ощущений. Ни любви, ни чувства вины, ни боли, ни ревности…
— Ты будешь Возлюбленным Чемоша, — сказала Мина юноше, целующему ее ладонь. — У тебя будет вечная жизнь. И никакой боли. Ты никогда не узнаешь холода и жажды.
— Но я думаю, что один Бог похож на другого, — откликнулся юноша, и девушка почувствовала его горячее дыхание на своей шее. — Они обещают и никогда не выполняют, по крайней мере, мне так говорили.
— Чемош даст тебе все, что я сказала, — возразила Мина, проводя рукой по его волосам. — Будешь ли ты ему поклоняться?
— Если ты приведешь его, — согласился молодой человек и засмеялся.
— Она привела его, — раздался голос. — Она всегда с ним.
Юноша вскочил с одеяла, разостланного прямо на траве, усыпанной опавшими листьями, в укромном местечке на берегу реки.
— Кто ты? — спросил он у красивого, элегантно одетого мужчины, который, должно быть, появился из-под земли, — молодой человек не слышал, чтобы кто-нибудь к ним приближался.
— Чемош, — ответил мужчина.
У юноши отвисла челюсть, а Бог протянул руку и дотронулся до груди несчастного, чуть выше сердца:
— И ты теперь мой.
Юноша задохнулся от боли, содрогаясь, схватился за грудь, затем рухнул на колени, воззрившись на Бога, и свет в его глазах медленно погас. Чемош стоял над телом, лежащим вниз лицом, хмуро и недовольно глядя на Мину.
— Мне это не нравится, — произнес он.
— Чем я не угодила тебе, господин? — спросила та, с достоинством поднявшись, и посмотрела ему в глаза. — Я делаю все, что ты от меня требуешь.
Это было чистой правдой, но Чемош разозлился еще больше; правда, он не понимал, что вызвало его гнев.
— Ты Верховная Жрица Повелителя Смерти, — сказал он. — С какой стати всякая деревенщина прикасается к тебе своими грубыми, мозолистыми лапами? Но, кажется, ты получаешь огромное удовольствие. Возможно, мне не следовало мешать вам.
— Мой щедрый Повелитель, — произнесла Мина, приближаясь к нему. Влажный блеск ее янтарных глаз согревал Чемоша, словно лучи неведомого светила. — Ты повелел привести этих юношей к тебе. Я лишь подчиняюсь твоим приказаниям.
Девушка подошла еще ближе, чтобы Бог почувствовал ее тепло, уловил аромат ее волос и ощутил желание тела, мягкого и податливого.
— Руки, что дотрагиваются до меня, твои руки, — сказала она. — Губы, которые целуют мои, тоже принадлежат тебе и никому другому.
Чемош подхватил Мину на руки и страстно, но грубо поцеловал, изливая на нее свою злость. Девушка вернула ему поцелуй, страстный и отчаянный. Они сейчас напоминали двух врагов, сражающихся на поле боя среди мертвых тел, когда схватка уже почти закончена, — и этот прекрасный момент будет длиться до тех пор, пока один из них не умрет.
— Господин… — выдохнула Мина, — хочешь ли ты, чтобы я даровала ему твое благословение? — Она сделала знак в сторону тела, лежащего на одеяле.
— Я сам это сделаю, — ответил Чемош, отпуская ее.
Склонившись, он положил руку на грудь молодого человека. Зеленые глаза юноши открылись. Он узнал Повелителя Смерти, и в его взгляде появилось почтение. Молодой человек поднялся на ноги и поклонился.
— Ты — один из моих Возлюбленных, — сказал ему Чемош. — Иди на восток, навстречу своей новой жизни. Найди для меня других, тех, кто готов поклясться служить мне, — и приведи ко мне.
— Да, господин.
Молодой человек еще раз низко поклонился Богу — тот махнул ему рукой, приказывая уйти, затем быстро перевел взгляд на Мину. Девушка улыбнулась — она даже не знала имени молодого человека. Брови Чемоша сдвинулись, и юноша, быстро повернувшись, ушел.
— Если ты способна перестать думать о своем очередном завоевании, может быть, вернемся к делу? — язвительно спросил Повелитель Смерти. Он знал, что поступает несправедливо, однако ничего не мог с собой поделать.
— У моего господина сегодня плохое настроение? — в свою очередь спросила Мина, прижимаясь к рукам Чемоша. — Что случилось, почему на твое лицо легли тени?
— Ты не поймешь! — отрезал он, отталкивая Верховную Жрицу. — Ты — смертная!
— Смертная, которая тронула разум Бога.
Чемош строго на нее посмотрел, понимая, что стоит девушке победно улыбнуться — и он уничтожит дерзкую на месте.
Но Мина серьезно смотрела на него, ничего не понимая. Она любила его, обожала его.
Повелитель Смерти глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
— Это все Саргоннас. У Рогатого Бога в последнее время такой важный вид, словно он король. — Вне себя от ярости Чемош расхаживал взад-вперед по берегу. — Он хвалится своими победами в Сильванести, рассказывает всем, как разгромил эльфов; радуется, что ловко надул людоедов, заставив их поверить, будто минотавры их союзники; клянется, что его быки скоро будут неоспоримыми владыками восточной части Ансалона.
— Он просто жалкий хвастун, мой господин, — примирительно сказала Мина.
— Нет, — ответил Чемош. — Может быть, Рогатый Бог и любит болтать, но его уважают, и он никогда не лжет. — Он резко остановился и повернулся к девушке. — Сейчас самое время привести наш план в действие.
— Но еще рано, Повелитель, — запротестовала Мина. — Число наших Возлюбленных растет, но их еще недостаточно, и они в основном только на западе Ансалона, а не на востоке.
Чемош покачал головой:
— Мы не можем ждать. Саргоннас с каждым днем становится сильнее, а остальные Боги либо слепы, либо слишком заняты своими делами, чтобы увидеть опасность. Неужели они действительно верят, что он завоюет восток и этим удовлетворится? После столетий, проведенных на островах, минотавры наконец получили власть над главным континентом. Он ведь хочет властвовать не только на востоке, но и во всем мире, и на небесах. — Повелитель Смерти сжал кулаки. — Я единственный, кто в состоянии бросить ему вызов. Я должен действовать сейчас, пока он не стал еще сильнее. Где этот глупец Крелл? — Он оглянулся вокруг, словно рыцарь мог сейчас прятаться под скалой.
— Полагаю, он сейчас где-нибудь кого-нибудь убивает, господин, — ответила Мина. — Я не слежу за ним.
— Я тоже. Я прикажу ему встретиться с нами в Бездне. Ты должна на некоторое время оставить этот мир. Мина, оставить работу, которая тебе, похоже, так нравится. — С этими словами Чемош бросил презрительный взгляд на смятое одеяло, еще сохранившее следы страсти.
— Ты мне дорог, Повелитель, — мягко произнесла девушка. — Но моя работа — это… моя работа.
Бог видел в ее янтарных глазах только свое отражение — и ничего больше. Он взял руки Мины и прижал к губам:
— Прости меня. Я сам не свой.
— Возможно, в этом все и дело, — откликнулась девушка.
Чемош помолчал, обдумывая ее слова.
— Наверное, ты права. Я даже не уверен, что на самом деле «мое». Когда всем в пантеоне заправляли Такхизис и Паладайн, было намного проще. Мы просто знали свое место. Нам не всегда это нравилось. Мы могли ругаться и спорить, но и на небесах, и в мире царили покой и порядок. Кроме того, остается еще вопрос безопасности. Раньше я мог, спать спокойно, а теперь вынужден не смыкать глаз и оглядываться в тревоге, что кто-нибудь подкрадывается ко мне со спины.
— Ты так потеряешь несколько столетий сна, мой господин, — сказала Мина. — Но все переменится, когда Верховным Божеством станешь ты, а остальные будут тебе поклоняться.
— Откуда в тебе столько мудрости? — Чемош подхватил ее на руки, крепко прижал к себе и прильнул губами к ее шее. — Я принял решение. Больше эти неотесанные смертные до тебя не дотронутся. Больше ни одни неловкие губы не коснутся твоего тела. Ты — Возлюбленная Бога. Твое тело и твоя душа принадлежат только мне, Мина.
— Они всегда принадлежали только тебе, — согласилась девушка, задрожав в его объятиях.
Мрак сгустился над Чемошем и Миной, обволок их и унес в куда более плотную, глубокую и теплую темноту, где единственный свет — пламя экстаза.
— И так будет всегда.
Чемош вернулся в Бездну. Там было темно и тоскливо, но ему некого было винить, кроме себя самого. Он мог осветить ее, как небеса, — наполнить свечами, яркими лампадами и мерцающими фонарями; мог населить, заставить повсюду звучать песни. Много столетий назад Повелитель Смерти так бы и сделал. Но не сейчас. Он настолько ненавидел свое жилище, что даже не пытался его изменить. Он хотел, жаждал быть среди живых. А сейчас пришло время претворить в жизнь желание своего сердца.
Чемош нетерпеливо ждал Крелла и очень обрадовался, услышав наконец лязг и грохот доспехов бессмертного рыцаря, с трудом бредущего сквозь Бездну, словно он пробирался по густой грязи поля боя. Его глаза были похожи на два красных уголька. Маленькие, близко посаженные, они напомнили Богу глазки какой-то демонической свиньи.
Желая увидеть нечто более приятное, Чемош перевел взгляд на Мину. Она была одета в черное шелковое платье, которое обволакивало все изгибы ее тела, словно прикосновение его рук, грудь поднималась и опадала при каждом вдохе и выдохе. Повелитель Смерти мог видеть даже легко пульсирующую жилку во впадинке на горле. Внезапно он пожелал, чтобы Крелл оказался сейчас за тысячу миль отсюда, но он не мог себе этого позволить — только не сейчас.
— Итак, Крелл, наконец, ты пришел, — резко произнес Чемош. — Извини, что отвлек от истребления овражных гномов, или над кем ты там решил поиздеваться, но у меня есть для тебя дело.
— Я не истреблял овражных гномов, — хмуро ответил Азрик. — В этом нет никакого удовольствия. Они просто пищат, как кролики, а затем падают перед тобой ниц.
— Я просто пошутил, Крелл. Ты всегда был таким тупым или смерть плохо повлияла на тебя?
— Я не из тех, над кем шутят, господин, — произнес Рыцарь Смерти, а затем жестко добавил: — А тебе должно быть известно, где я был. Именно ты меня туда отправил. Я исполнял твое приказание — искал для тебя новых последователей.
— Правда? — Чемош сомкнул ладони и постучал кончиками пальцев друг о друга. — И как дела?
— Очень хорошо, Повелитель. — Крелл, довольный собой, слегка отступил. — Думаю, мои последователи понравятся тебе гораздо больше, чем другие.
Азрик бросил взгляд на Мину. Она спасла его, освободила от мстительной Богини, вызволила из каменной тюрьмы, но именно за это он и ненавидел девушку.
— По крайней мере, моим последователям можно доверять, — парировала Мина. — Они не способны предать своего хозяина.
Крелл сжал кулаки и сделал шаг по направлению к ней.
Мина, побледнев, поднялась со стула, чтобы посмотреть ему в лицо опасно вспыхнувшими золотом глазами. Она не знала страха, была бесконечно прекрасна в своей отваге и излучала свет, когда сердилась. Чемош позволил себе мгновение удовольствия, любуясь девушкой, но затем заставил себя вернуться к делу:
— Мина, тебе лучше оставить нас.
Жрица искоса посмотрела на Крелла, всем своим видом показывая, что не доверяет ему:
— Господин, мне не нравится…
Я собираюсь начать свою кампанию. — Повелитель Смерти поставил локти на стол по обе стороны от доски для кхаса и склонился над ней, словно обдумывая свой ход. — Действие, которое я собираюсь предпринять, привлечет к себе внимание других Богов. Только одна из них представляет для меня угрозу. Только одна может стать серьезной помехой. На самом деле она уже стала меня раздражать.
Он уставился на Крелла, чтобы убедиться, что тот понимает.
— Да, мой господин. — Сейчас Крелл выглядел менее глупо. Поход, сражение — эти вещи он понимал.
— Богиня, которая меня заботит, — Зебоим, — пояснил Чемош.
Крелл хрюкнул.
— Она нашла себе последователя — лишенного всех прав монаха Маджере. Он узнал секрет Возлюбленных Чемоша, рассказал обо всем Зебоим, и теперь она угрожает разоблачить меня, если я не верну тебя в Башню Бурь.
— Вы ведь не сделаете этого, господин? — нервно спросил Крелл.
Вытянув руку, Чемош взял одну из фигур — рыцаря — и повертел ее в пальцах.
— Сделаю. Подожди! — Бог поднял руку, когда Азрик взвизгнул в знак протеста. — Выслушай меня. Что ты думаешь о таком ходе, Крелл?
Он медленно и тщательно поставил фигуру перед черной королевой.
— Ты не можешь делать такой ход, господин! — воскликнул Рыцарь Смерти, — Это против правил.
— Да, Крелл, — согласился Чемош. — Против правил. Возьми эту фигуру. Посмотри на нее хорошенько. Что ты видишь?
Азрик сделал, как ему было сказано, и уставился на статуэтку сквозь прорези для глаз:
— Это рыцарь верхом на драконе.
— Дальше, — поторопил Чемош.
— Это Рыцарь Такхизис, — продолжал Азрик после длительного молчания. — На его доспехах лилия и череп.
— Хорошо, — похвалил Бог.
Крелл почувствовал себя польщенным, не распознав в словах Повелителя Смерти сарказма.
— На нем плащ с капюшоном, а дракон — синий.
— Он тебе никого не напоминает?
Крелл поднес фигуру к шлему, его красные глаза вспыхнули.
— Лорд Ариакан! — Азрик уставился на фигуру, не веря собственным глазам. — До мельчайших подробностей!
— Так и есть, — ответил Чемош. — Лорд Ариакан, любимый сын Зебоим. Твоя задача — хранить эту фигуру, Крелл. Присматривай за ней и выполняй все мои приказы. Поскольку именно так мы сумеем удержать Морскую Королеву, и она не сможет нам помешать.
Красные глаза Рыцаря Смерти замерли на фигуре, а затем вспыхнули.
— Я не понимаю, господин, — недоуменно произнес он. — С какой стати Богине заботиться о фигуре для игры в кхас? Даже если она похожа на ее сына…
— Потому что это и
естьее сын, — ответила Бог. Он откинулся на спинку стула и опять свел кончики пальцев.
Рука Крелла дернулась, и он чуть не уронил фигуру. Поспешно поставив ее на стол, рыцарь отодвинулся.
— Ты можешь дотронуться до него. Он тебя не укусит. Он мог бы тебя укусить, если бы мог тебя схватить. Но он не может.
— Ариакан мертв, — прошептал Крелл. — Мать забрала его тело…
— О да, он мертв, — согласился Чемош, — Он умер из-за твоего предательства, и его душа пришла ко мне, как души всех умерших. Многие проходят через мои руки, но быстро, словно искры, взмывают к небесам, чтобы продолжить свое путешествие. Но некоторые, как ты, Крелл, привязаны к этому миру в наказание.
Рыцарь Смерти зарычал — доспехи были его гробом.
— А другие, как Лорд Ариакан, отказываются покидать мир. Иногда они не могут расстаться с любимыми. А иногда с теми, кого ненавидят. Такие души принадлежат мне.
Красные глаза Крелла вспыхнули, а затем, когда он осознал слова Бога, погасли. Азрик откинул голову и громко расхохотался, так что эхо разнеслось по всей Бездне.
— Жажда мести Ариакана держит его в ловушке! Хорошая шутка, господин! Я ее оценил!
— Я рад, что тебя так просто порадовать. Крелл. Теперь, если ты на минуту замолчишь, я дам тебе указания.
— Я слушаю. Повелитель.
Лорд Азрик внимательно выслушал приказы, затем задал несколько вопросов, которые на удивление оказались отнюдь не глупыми.
Удовлетворившись тем, что его план будет выполнен, Чемош отправил Рыцаря Смерти:
— Надеюсь, ты не возражаешь против возвращения в Башню Бурь, Крелл?
— Если ненадолго и чтобы я ушел, когда пожелаю, господин. Могу я исчезнуть оттуда, как только все сделаю?
