Внешний враг (Паучья лапка - 3)

Вильнув в бок оно спряталось под кстати подвернувшемся камнем. Мальчишеские ноги подняли пыль в пяди от него и унесли хозяина так далеко, что они едва его видели. - Вернись, Иосиф! - заорал Гаврила, почувствовавший себя невольным виновником случившегося. - Это колдовство! Я хороший! Но мальчик больше верил своим страхам, чем словам богатыря и вернулся не скоро. Они втроем долго уговаривали его, но даже после того как он набрался смелости и подошел к ним, то еще долго шарахался от Масленникова, стараясь держаться поближе к настоящим людям. Но ни воевода, ни сотник не оправдали его ожиданий - им не понадобилось его умение вести за собой слепцов. Первое время Иосиф шел словно в воду опущенный, но потихоньку оттаял и повел себя как обыкновенный мальчишка. Все ему было интересно, и он то отставал, то забегал вперед. Яйцо теперь его чувствовало и каждый раз, когда он оказывался рядом, находило для себя укрытие между ног у Избора. В конце концов, Исин положил-таки ему руку на плечо и почувствовав себя при деле отрок успокоился. Попривыкнув в Гавриле, он начал расспрашивать его с детской непосредственностью о боях и сражениях, о Царьграде и ромейских обычаях. Гавриле было что вспомнить, и мальчик слушал раскрыв рот - рядом с ним шли герои. Те самые о которых пели слепцы в песнях. Он задавал наивные вопросы и получал обстоятельные ответы. Разговор увлек Гаврилу настолько, что несколько раз он даже попытался что-то начертить на песке, но всякий раз хлопал себя по лбу и шел дальше. Так за разговором миновал полдень и они подошли к реке. Дорога там сворачивала и шла берегом. Люди хотели, было, повернуть за ней, но яйцо заартачилось, и покатилось прямо через дорогу и траву к берегу. - Пить хочет, - решил Иосиф. - Да оно у нас сроду не пило, - возразил Избор, наблюдая как трава расходится перед ними в стороны, словно вода перед носом лодки. - Видно дорога тут... - Дорога там! - отрок махнул рукой, показывая на оставленную ими дорогу. - Это чья-то дорога там, а наша - тут, - объяснил Исин несмышленышу. Берега были высокими и, судя по тому, что течения не было видно, воды в реке было довольно. Дорогу и реку разделяла полоса травы и кутов. Несколько молодых ив купали свои ветви в прозрачной воде. Рядом с берегом - песчаное дно просвечивало сквозь мелкую воду - они видели большие камни, обросшие длинными космами шевелящегося мха. Там, где дна уже не было видно, на поверхности плавали большие листья кувшинок. Между них то там, то здесь появлялись круги - в глубине играла рыба. Яйцо крутилось по берегу и призывно подпрыгивало, заманивая их в какой-нибудь омут. - Придется вплавь... - сказал Избор. - Отмоемся заодно. Он посмотрел на Исина. Тот смотрел на воду отрешенно, как на врага, с которым предстояло сразиться. Потом посмотрел на Иосифа. Слабым звено в их цепи был теперь он. - Ты-то плавать умеешь? - Нет, - ответил отрок. - А купаться люблю... Избор поскреб голову, складывая там обе фразы. - Ладно. Как-нибудь переберемся... Гаврила осторожно трогал ногой воду и думал - раздеваться ему или нет, но вода не держала его и не мочила и он не стал трогать одежду. Богатырь хотел уж, было, показать пример, как Избор попросил его. - Пройдись-ка туда-сюда... Гаврила посмотрел на грязный халат воеводы и представив, что станет с этой прозрачной водой, когда Избор войдет в реку ответил: - Чего ходить? Переправляться нужно... Я первый, а вы следом. Гаврила кинул, соглашаясь, но в воду лезть не поспешил. - Уж больно все тут тихо, - вдохнул он. - Не могли же старики случайно нас там встречать? - Нет. Навел кто-то... - Ну а раз так, то и тут кто-нибудь оказаться сможет. Либо тут, либо там, - он кивнул на другой берег, то же благостно тихий в это утро. Гаврила почесал в затылке. - Нет. Если они не дураки, то они нас у какого-нибудь брода ждать должны, у ближнего моста, может, а не тут... - А если дураки? Гаврила не стал спорить. Глядя как он пошел сквозь траву и ни один даже самый тоненький стебелек не шелохнулся при этом Избор завистливо вздохнул. Богатырь прошелся вправо, влево, заглянул в кусты и за камни. Посмотрел даже под ветвями ив, но ничего не нашел. Берег был тих, безлюден и не опасен. - Нет тут ничего... - Сказал богатырь. - Разве что под землей... Избор молчал. - Если что нам и готовят тут, то на другом берегу... А стоять тут нечего. Это занятие совершенно бесполезное.... - и показывая пример, пошел в воду.
      Глава 22
      Посмотрев как Гаврила без плеска рассекает речную гладь. Избор повернулся к Иосифу. - Поплывем - держись поближе ко мне. Он подмигнул мальчишке и добавил. - Мы не Гаврилы. Сухими нам из воды не выйти, но и утонуть не утонем... От хазарина подальше держись. Он в воде сам не свой делается. Может утопить... - Да хватит тебе... - проворчал Исин, отыскивая глазами на берегу что-нибудь такое, что могло бы спасти его от верной смерти в воде. - Ты сам не утони и отрока не угробь. Избор погрозил ему пальцем и Иосиф рассмеялся. Гаврила уже зашел в реку по горло и тем, кто смотрел на него в одну секунду стало ясно, почему тут не построили моста. Дно резко ушло вниз и Гаврила в тут же самую секунду скрылся из глаз. - По дну пошел... - со страной завистью сказал Исин, понося к берегу здоровенный пенек. - Надо же какая жизнь не справедливая... Он и плавать умеет и по дну пойдет, а тут.... Избор воспринял это как-то мимоходом. - Ладно, - оборвал он хазарина. - Переберемся. Неужто хуже не бывало? Он кивком послал Иосифа вперед и глядя как детские ноги вспенивают перед ним воду пошел следом. Позади сопел Исин, стаскивая в воду пенек. Против ожидания Иосиф неплохо держался на воде и воевода уделил внимание мешку с талисманом и путеводным яйцом. Не решаясь мочить пожитки, он поднял мешок над водой и одной рукой начал помогать себе продвигаться к другому берегу. Преодолевая течение, он сильными гребками толкал себя вперед. Халат на нем пузырился, истекал мутной грязью, но плыть не мешал. Немного увлекшись, он обогнал Иосифа. - Держишься? - обернулся он к нему. Иосиф не ответил и Исин посчитал за лучше помочь ему, но тут прямо перед ним вынырнула Гаврилова голова. Он отшатнулся и спросил. - Ты чего? Ничего не ответив Масленников хрипло вздохнул и без всплеска ушел под воду. Избор не успел заинтересоваться что там с Гаврилой, как позади него раздался крик. - Тону! Голос Иосифа был слаб и испуган. Избор стремительно развернулся. Исин на своем пеньке, влекомый течением, плыл в стороне, а вот Иосиф... Силы оставляли мальчишку. Он бестолково бил руками по воде, вздымал тучу брызг, но если и двигался от этого, то не вперед, а вниз. Рядом с Избором опять вынырнул синий от натуги Гаврила и, прохрипев что-то неразборчивое, ринулся вниз. Двумя гребками он догнал Иосифа. Уже не спрашивая, что и как, он сильным движением отшвырнул его к берегу. Точнее хотел отшвырнуть, но мальчишка вцепился в руку, державшую мешок. От неожиданности Избора развернуло и он ушел под воду, навстречу выпрыгнувшему Гавриле. Он вынырнул почти сразу и отбросив волосы, залепившие глаза попытался поднять руку с мешком повыше. Будь они на земле это удалось бы ему без труда, не смотря на то, что перепуганный Иосиф пытался влезть по его руке как по дереву, но в воде ему не на что было опереться, и поднимая руку с мешком вверх, он погружался на дно... Избор не закрывал глаз и видел как прямо над его головой пускает пузыри Иосиф. Почти целиком мальчишка забрался на руку, и ноги его мелькали над головой воеводы. В нескольких саженях левее откуда-то снизу вынырнул Гаврила и тут же опять ушел на дно. Не видно было только Исина, да и это было к лучшему. Похоже было. Что только у него все было в порядке, ибо вряд ли Гаврила прыгал сейчас от радости. Что-то случилось и с ним. Пока он искал врагов, Масленников еще раз выбросился из воды и ушел в нее. Как не вертел Избор головой не усмотрел вокруг себя ни одного противника. Плавала тут какая-то рыба, какие- то щепки... Он бы может и еще чего углядел, но тут руку, что еще держалась над водой словно прижгли железом. Вода не дала ему вскрикнуть, но от неожиданности он уронил в воду сразу все - и мешок и Иосифа. Мальчишка заорал, бултыхнулся ногами и с головой погрузился в пучину. Избор тут же выскочил наверх набрать воздуху и осмотреться. Мешок он увидел - тот уже уплывал, подхваченный течением, а вот Иосифа видно не было. Воевода мог бы доплыть до мешка, но для него не было сомнения в том, что нужно было делать в эти мгновения. Набрав в грудь воздуху, сколько мог, он нырнул за Иосифом. Он поймал его за ногу около самого дна. Мальчишка слабо шевелил руками. Почувствовав ухватившую его руку он задрыгал ногами как лягушка, но Исин потащил его наверх и через несколько мгновений они вместе вынырнули на поверхность. Слава Богам берег был уже рядом и там, на самой кромке воды, лежал Гаврила. В его неподвижности было что-то страшное. Он был даже не как дерево, а как полузатонувшее бревно. Казалось, что силы покинули богатыря и подходи и бери его голыми руками. Вдалеке что-то вопил хазарин, но Избор, не обращая внимания на крики, погреб к Масленникову. С каждым гребком ноги Гаврилы, просвечивающие сквозь мелкую воду становились все ближе. Еще два гребка и воевода встал рядом. Положив Иосифа чуть в стороне от хрипящего богатыря он быстро спросил: - Живой? Гаврила ответил движением - перевернулся на спину и закашлял. Воздух со свистом входил в него и с шипением вылетал обратно. - Живой! Раз живой, так терпи... Глаза мальчишки были закрыты, но он дышал и это было самым главным. Чтобы прийти в себя мальчишке требовалось только время и тогда он повернулся к Гавриле. Тот синими губами хватал воздух и тер грудь. Воевода присмотрелся к губам и успокоился. Говорить еще богатырь не мог, но уже мог шепотом ругаться. Последней заботой Избора стал мешок. Закрыв глаза от слепящего солнца он всматривался в бегущую мимо него воду. Злоба свинцом гнева заливала голову. Прямо сейчас, в это мгновение рушилось то, что чему они посвятили год свой жизни, ради чего терпели боль и голод, ради чего рисковали жизнями - своими и чужими. Злыми руками он содрал с себя халат, как мокрую тряпку, стащил сапоги и раздвигая упругую воду снова вошел в реку. Он готов был броситься в нее очертя голову, вдогонку за мешком, но его остановил крик хазарина. - Поймал! - проорал он. - Я поймал! Теперь меня ловите! Крик несло вниз по течению... Судорога, скручивавшая внутренности воеводы отпустила, оставшись тупой болью в сжатых кулаках. Хазарина несло течением, но воевода отчетливо видел как он размахивает рукой с мешком. Не раздумывая, Избор нырнул в реку, переставшую быть злой и враждебной... Через десяток гребков он догнал пенек и поплыл рядом с хазарином. Тот держал одной рукой мешок, другой пенек и не собирался выпускать не того ни другого. Ноги его во всю шевелились, украшая зеленую воду перламутровыми пузырями. У воеводы с души свалился камень и, так же как только что Гаврила, без всплеска канул на дно. - Ну как? - Я поймал! - Исин показал мешок воеводе. Избор подплыл к нему с другой стороны, положил сверху руку. - Да я не об этом... Как водичка? Костяшки хазарских пальцев побелели. Сотник держал мешок крепко, почти так же крепко, как и пенек и упускать его явно не собирался... - Я поймал! - повторил хазарин, ждавший похвалы, или, по крайней мере, одобрения. - Да вижу, вижу... Ты, оказывается, хозяйственный... Ничего мимо тебя не проскочит... Ты и ложку мимо рта не пронесешь... Дно ударило по ногам и ухватившись за корень Избор остановил пенек. Течение развернуло хазарина и он подняв волну придонной мути вышел на берег, волоча деревяшку за собой. - Брось... - сказал Избор, шаря в мешке. Яйцо было на месте, ковчежец тоже.Назад плыть не придется... - Не зарекайся. Это еще как знать... А чего ты его вообще бросил? - От неожиданности. Хазарин поднял брови и посмотрел на пустынную реку. - Что же это такого с тобой неожиданного случилось. Посреди реки-то? Колдуны или остроголовые налетели? - Укусили меня неожиданно... Избор вынул руку из мешка и стал рассматривать ее. Рана вокруг большого пальца была не неглубока и двумя дугами охватывала палец. Зубы, оставившие его были явно не рыбьими. Кусал кто-то из своих, имевший обыкновение кушать мясо. Исин посмотрел на руку воеводы, потом, опасливо, на реку.... - Русалки? Не найдя опасности, он улегся на спину и задрал ноги, выливая из сапог воду. - Иосиф, - сказал налюбовавшись воевода. - Людоед какой-то.... Как медведь за ветку... - Иосиф? - Да. Со страху, наверное... - Больно? Избор поморщился, но голос Исина был по настоящему участлив и воевода без раздражения ответил. - Сейчас, как придем, попроси, чтобы и тебя укусил. Он вряд ли откажется... Не вдаваясь в подробности он поднялся и потащил за собой хазарина. Где по берегу, где по воде они добежали до Гаврилы и Иосифа. Масленников больше не хрипел, а только морщился, растирая грудь. Иосиф сидел у его ног и не отрывал глаз от камня, из которого торчал носок Гаврилова сапога. - А ты чего развеселился? Ни с того ни с сего скакать начал... - спросил Избор богатыря, отыскивая взглядом халат. - Чуть не утонул... - Утонул? - недоверчиво спросил Исин. - Как это ты утонул? Да быть того не может! Как ты утонешь, если ни огонь, ни вода, ни сталь, ни булат.... Да тебя хоть бревном по голове... Картаге спасибо скажи и присным его! - Скажу, - мрачно ответил Гаврила. - Попадись он только мне в руки я ему такое спасибо скажу... - Говори толком, - остановил его Избор, - и покороче... А то после твоих слов в реке вся рыба переведется. Что случилось? Гаврила поднялся и по привычке стал отряхиваться, потом махнул рукой. - Правда. Все так. Ни вода, ни огонь, ни булат.... Об одном забыли. Пока тебя огнем, водой да булатом по всем местам лупят, так дышать-то все одно надо... Избор натягивавший на себя мокрый халат не понимающе посмотрел на Масленникова и тот сердито проорал, словно хотел, что все кругом узнали о том, что с ним произошло. - Это же вода! Там дышать нечем! Избор оглянулся и промолчал, а Исин огорченно присвистнул. - Не такой уж ты неуязвимый, выходит... Есть, оказывается и на тебя смерть... - Моя смерть в чьем-нибудь колчане лежит, своего часа дожидается, а чтобы вот так. В реке... Пить не могу, дышать не могу... Избор выпрямился и халат захрустел на его плечах. - Оказывается вся твоя неуязвимость кончается вместе с воздухом... Да, не доглядел Картага. - Да ладно, - сказал Исин. - Вон его сколько воздуху-то... На всех хватит... И старым и малым... Он потрепал по голове Иосифа, что жадно прислушивался к разговору богатырей. - И целым и укушенным... И тем, кого сквозняк продувает. Пошли отсюда. Мальчишка молодечески подпрыгнул и выбежал из низины на крутизну берега. Скрипя сапогами следом поднялись Исин и Избор. Последним, бесшумный словно тень от облака, наверх поднялся Гаврила. Леса на этом берегу не было. Большая его часть осталась позади, а тут дорога шла прямо через поле и упиралась в... - Острожек? - спросил Исин. Гаврила посмотрел повнимательнее и покачал головой. - Скоре замок... Далековато, правда... Не разглядеть... Дорога у них под ногами лежала словно новая скатерть. С этого места им было видно как она - широкая у их ног все дальше уходя к виднокраю истончается в нитку и там привязывает к краю земли плотное черное облако, выпирающее из-за виднокарая остроконечными башнями. В том, что они видели перед собой сквозила не славянская основательность. К тому же ни стены, ни башни ни лучились гостеприимством. - Это же сколько камня перетаскать нужно было... - сказал, наконец, Исин. Чтобы такую махину поставить... - Много. Там ведь еще ров наверняка перед стенами... Умеет, видно, хозяин воевать. Пока Исин с Гаврилой смотрели вперед Избор смотрел вверх. Он так привык видеть там что-то угрожающее, что с утра удивлялся не находя над головой ни ковра с остроголовыми, ни Мури, ни даже самого завалящего дракона. Ничего не найдя и в этот раз он сказал то ли с облегчением то ли с разочарованием: - Поиздержались, похоже, остроголовые-то... - Стариков тебе мало? - напомнил Гаврила, оглядывая облака. - Попомни мое слово. Сидят и силу копят... - А как накопят... - начал было Исин, но Избор не дал ему договорить. Он вынул яйцо и ощущая как оно дергается в ладони, нетерпеливо желая начать служить людям, поставил его на дорогу. В это раз оно даже без понуканий сдвинулось с места и покатилось, уминая перед собой дорожную пыль. Солнце, словно следуя за людьми, пошло к замку вместе с ними. Под его лучами половина Изборова халата высохла, но другая пола продолжала мокро хлопать по ногам Гаврила терзаемый жаждой слушал это потихоньку раздражаясь - ему казалось, что позади скачет огромная лягушка, время от времени задевая раздутым брюхом за дорогу. Он в раздражении поворачивался и каждый раз встречаясь взглядом с Избором. Он ничего не говорил, но жажда в его глазах говорила больше, чем слова. Чтобы отвлечься он стал смотреть на замок, что не становился ближе. Яйцо впереди показывало дорогу. - Надоело! - сказал вдруг Гаврила. - Что тебе не так? - Надоело яйцо слушаться... Исин с любопытством посмотрел на яйцо. - Меду прочим воевода не хуже некоторых. Оно хоть знает куда катится, а за тобой пойдешь еще не известно где голову сложишь... - Все известно... Наверняка в замок катится. - Интересно кто там? - Надеюсь, что не людоед... - сказал Избор.
      Глава 23
      Дорога впереди вспухла пыльным облаком и откуда-то с виднокрая до них донесся далекий певучий звук. - Надеюсь, что там живут нормальные люди, - сказал Исин. Гаврила подобрался, проверил меч. Исин потрогал разбойничий клинок. - Сейчас узнаем. Лошади у них быстрые. Они неспешно шли навстречу облаку и вскоре воевода уловил в нем острые взблески металла. Они прошли до развилки, скрытой за кустами. В этом месте дорога ветвилась и отросток уходи в сторону от замка. - Сейчас поглядим кто умнее - ты или яйцо... Докатившись до развилки ни мгновения не колеблясь яйцо покатилось к замку. - Соображает, - самодовольно сказал Гаврила. - А то... Третий день, почитай, около умных людей трется. Давно пора. - Там люди впереди, - сказал Иосиф. - Много людей. - Спасибо, что предупредил. Мы их видим. Иосиф немного помялся, потом все же спросил. - Мы их не боимся? Исин рассмеялся. - Мы ничего не боимся. Избор ткнул его локтем и кивнул на яйцо. С земли их проводнику наверняка не было видно ни пыли, ни всадников, но оно, что-то почуяв, остановилось, а потом запрыгало назад. Шарахнувшись от Иосифа, бросившегося его ловить оно закатилось под ноги Гаврилы. Избор покачал головой, пощупал рукоять меча. В чем, в чем, а в чутье на неприятности яйцу отказать было нельзя. Неприятности оно чувствовало задолго до того, как они собирались произойти. - Иосиф! - позвал Избор, не отводя глаз от облака. Мальчишка высунул голову из-за его ноги. Воевода погладил его по голове и голосом не допускающим неповиновения скомандовал. - Ну-ка быстро в кусты... - Я с вами, - пискнул, было, малец, но воевода не услышал его, добавил. - И сидеть тихо, как мышь, пока не увидишь, что они уехали. Если пискнешь - зарежу. Он хлопнул ладонью по швыряльному ножу. - Все понял? Иосиф не стал спорить. - Все понял. - Тогда прячься... Иосиф сопя словно еж вломился в кусты, поерзал там, устраиваясь и затих. - Нам бы тоже уйти... - сказал Избор, но Исин покачал головой. - Нет. Поговорим с людьми... Может чего скажут чего. Да и кто они такие, что бы мы от них прятались? - Я и не предлагаю прятаться, - остановил его Избор, чувствуя, что именно это и было бы самым разумным. - Я просто хочу, что бы мы отошли в сторону. Растопчут... - Пусть только попробуют, - пробурчал Гаврила. Пока они решали что делать плотное пыльное облако приблизилось настолько, что их наверняка увидели и попытайся они уйти, за ними тут же погнались бы. Впереди всех скакал закованный в черное железо воин на черном как ночь жеребце. Уже за сотню шагов Избор почувствовал мощь коня и всадника. Каждый раз, когда конские копыта касались земли, дорога вздрагивала. Гордая голова красивого и благородного животного была вытянута вперед в неистовой погоне за ускользающими мгновениями. Конь не бежал - летел. Любуясь им Избор даже дыхание задержал. - Хорош! - выдохнул он. - Да и всадник подстать коню, - подтвердил Гаврила. Доспехи вороненого железа украшала скромная серебряная насечка. Украшения почти незаметно разлетелись по доспехам, словно связывая их воедино и только на широкой рыцарской груди они сходились, сплетаясь между собой и в сплетении почти невидимых серебряных линий расцветал необычный цветок. Все остальное словно заливала темнота - черный круглый щит, черный плащ и черный кожаный шлем. Он казался посланцем ночи на земле и его спутники - обычные воины только подчеркивали, что их предводитель не от мира сего. Сколько их там было у него за спиной не могли сосчитать ни Гаврила, ни Избор, ни Исин. Все занавешивала пыль. Они все-таки отошли немного в сторону, освобождая дорогу, но все же в них было что-то вызывающее. Черный воин в полусотне шагов придержал коня. Распаленный бегом жеребец заартачился, но всадник привел его в разум. Конь сделал несколько длинных скачков и встал в пяти шагах, кося глазом на оборванцев, стоявших вдоль дороги. Всадник похлопал его, успокаивая, и конь замер, неподвижный, словно глыба мрака в этом солнечном мире. Несколько мгновений люди смотрели друг на друга, потом всадник спросил: - Бродяги? Разбойники? Из-под опущенного забрала голос звучал глухо и неразборчиво. - Воины, - ответил за всех Гаврила. Воин склонился и копье в его руках склонилось к земле. - Какие же вы воины? Со всякой дрянью якшаетесь... Исин с Избором переглянулись, прикидывая к кому может быть обращено это оскорбления, но всадник сам все расставил по местам. - Что это за мерзость у вас под ногами крутится? Черное копье рванулось вперед и наступившей тишине отчетливо прозвучал тонкий, ломкий хруст. Не веря в случившееся Гаврила посмотрел под ноги. Тяжелый, черный от времени наконечник копья елозил у него под ногами, размазывая по земле то, что осталось от путеводного яйца. Волосы Избора попытались подняться, но налетевший ветерок уложил их обратно. Яйца больше не существовало! Острый наконечник копья на его глазах царапал землю, размазывая по ней белые осколки скорлупы и желток. - Все, - ровным голосом сказал Исин. То, что не могли сделать хитрость картагиных старичков и злое коварство слепцов сделал один железноголовый. - Светлые Боги! - прошептал Гаврила. - Он разбил его! - Конечно! - самодовольно отозвался всадник. - Если уж вы сами не в силах предотвращать дурные знакомства, то скажите спасибо тем, кто избавляет вас от них. Гаврила смотрел на то, что осталось от яйца и чувствовал как в нем медленно поднимается злоба. Он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться... - Твоего ума не хватит понять того, что ты сейчас сделал, - медленно проговорил он. - Но поверь мне, что из всех твоих глупых и дурных поступков этот - самый дурной и глупый! Холодная ярость человека, пивавшего меды на княжеских пирах и кое-чего повидавшего, знающего цену своей жизни и теперь рискующего потерять ее из-за чьей-то глупости, поднялась в нем. Всадник почувствовал гнев и довольно подбоченился - назревала драка. - Уж не собираешься ли ты учить меня, как мне вести себя с разным сбродом, выдающих себя за воинов? - Нет, - ответил Гаврила, - учить тебя поздно. Хоть ты и совершаешь ошибки, но решать исправлять их или оставлять так - это твое дело. Я поступлю проще. В его голосе сквозила неприкрытая угроза и воин оглянулся на своих спутников то ли призывая их прислушаться к разговору, то ли рассчитывая на помощь в назревающей драке. Избор, уловив это движение положил руки на пояс, к ножам. Воин повернулся к Гавриле. - Неужели разбив яйцо я нажил себе врага? - спросил он. Его люди за спиной захохотали и он сам, не сдержавшись, улыбнулся. - Смертельного врага, - поправил его Гаврила. Забывшись он глазами ощупывал доспехи, примеряясь куда сподручнее будет всадить меч. Под этим взглядом всадник, бросив поводья на шею коню, покаянно ударил себя рукой в грудь. - Слаб человек! Вспыльчив чрезмерно, оттого и врагов себе наживаю! Гаврила кивнул. - Только у меня во врагах долго никто не задерживается, - добавил он. Черное копье поднялось и резко отскочив назад, влетело в грудь Гаврилы. В кустах тонко ойкнуло, но на это никто не обратил внимания - воины удивленно заголосили и только ни всадник, ни Гаврила не выразили никакого удивления. - А ты, оказывается, подлец! - сказал богатырь, разглядывая древко копья, выходящее у него из груди. Он уже всякого навидался в этом месте, но вот копья там еще не было. Всадник хмыкнул, не вынимая, прямо через голову Гаврилы поднял копье к небу и немного обиженно сказал. - Вот вы оказывается какие... Зачарованные... В голосе его звучало разочарование. Он понял, что драки не будет и расстроился. - Где я тебя найду? - деловито спросил Гаврила, отряхивая место на груди, куда всадник всадил копье. - Не всегда же я таким буду? - Это верно! - немного обрадовался всадник. - Не вечно. Теперь он говорил спокойно, даже дружелюбно. Словно то, что Гаврила был ему не по зубам примирило его с ним. - Я уже встречал таких, как вы и знаю чего вам нужно. Вы ведь за яйцом шли? Богатыри молчали. - Ну конечно же за яйцом, - сам подтвердил он свою догадку. - Так я знаю, куда оно вело вас. - Где я найду тебя? - повторил Гаврила. - Сперва попади в мой замок и попробуй добраться до зеркала. Если после этого ты еще будешь жив и у тебя не пропадет охота повидаться со мной приезжай в Журавлевское княжество. - Там и встретимся, - отозвался Гаврила. - Я найду тебя там. - Не уверен. В замок то вы проберетесь, а вот что бы назад выйти.... Да и проберетесь ли? Всадник рассмеялся. Повернувшись к отряду скомандовал. - Эй, Айсель! Вернись в замок. Пусть там приготовятся... - Хорошо, господин... - Потом сразу назад. Гонец отсалютовал копьем и умчался. Ветер понес тучу пыли на богатырей. Пыль попала Исину в нос и он чуть было не чихнул. - Не думай, что ты загнал нас в безвыходное положение, - сказал Гаврила. Когда мы встретимся я расскажу тебе как мы из него выбрались... Всадник не ответил. Он выхватил из ножен меч, такой же черный как и доспехи, отсалютовал им Гавриле и взмахнул рукой. Отряд за спиной подобрался. - За мной! Путь далек! Он пустил коня в галоп и вооруженные всадники прогрохотали мимо кустов, за которыми прятался Иосиф. - Я найду тебя! - прокричал Гаврила. - Найду! - Я буду ждать! - донеслось из пыли. - Ты дождешься... Главное не теряй надежды! Когда пыль осела Избор оглянулся, выискивая новых врагов, и, никого не найдя, скомандовал. - Иосиф, вылезай... Избор еще раз посмотрел вслед исчезающему за виднокраем отряду и сказал. - Спасибо, что халат не сняли... Гаврила, смотревший на замок отозвался. - Может и сняли бы. Если б знали, что он не заколдован. Он явно нас всех заколдованными посчитал. - Потому и жив остался. - Все кончилось? - спросил Иосиф высунув голову. Гаврила кивнул. Мальчишка вылез из кустов и стал чесаться. - Там крапива. За листьями ничего не видно... И муравейник еще. - Обошлось. Только вот яйцо погибло геройской смертью. Мальчишка бросил чесаться и погрозил пыльному облаку кулаком. Гаврила, задумчиво смотревший в ту же сторону. - Ехал человек по своим делам да соскучился. Подраться ему захотелось... - Вот гадина! Детский гнев развеселил Избора. - Не такой уж он и плохой. - У яйца бы спросить, - сказал Исин. - Плохой он или хороший. Хазарин уже забыл каких бед ждал от проводника. Нагребая носком сапога кучу пыли на мокрое место, что осталось от яйца, Избор сказал. - Наш поводырь был большим молчуном. Жил молча и умер не вскрикнув. Но, слава Богам, все не так уж и плохо! Холмик на дороге получился небольшой, совсем маленький и невзрачный. Люди посмотрели на него и подумали об одном и том же - сколь малым они могли отблагодарить своего раздавленного друга за его службу. - Что же тут хорошего? - спросил Иосиф. - Как же без него? Куда? - Понятно куда... В замок. Иосиф открыл рот, то ли собираясь что-то сказать, то ли ожидая какого-то откровения. - Этот разбойник сам сказал нам куда нужно дальше идти, - объяснил мальчишке Гаврила. Замок все еще был далек, но с каждым шагом он увеличивался, словно вырастал из-под земли. То, что издалека виделось смутно, с каждым шагом обретало объем и краски. Издалека казалось, что стены и башни закутаны тончайшей и прозрачнейшей паутиной и каждый шаг путников сматывает эту волшебную ткань со стен, башен и холмов вокруг него. Теперь богатыри различали даже зубцы на стенах. - Смотрите! - закричал Иосиф. - Ворота! У стены появилось облако пыли и медленно поползло им на встречу. Избор с Исином переглянулись. - Еще один хозяин? - наивно спросил Иосиф. - Посмотрим. Избор остановился, вглядываясь в наплывающую пыль, стараясь разглядеть скольких всадников она скрывает. - Отобьемся, - сквозь зубы сказал хазарин. - Вряд ли их там больше, чем было. - Отобьемся, - согласился Избор. - Все-таки нас трое... Гаврила кивнул, а Иосиф шумно провел рукой под носом. Гаврила чуть скосил глаза - губы мальчишки надулись обидой. - Трое с половиной, - поправил он воеводу. - Отобьемся! Тучи над замком побежали резвее и порыв ветра снес пыль в сторону, открыв их глазам одинокого всадника. - Да он там один! - довольно сказал Гаврила. - Похоже это тот, которого хозяин послал предупредить в замок о том, что мы идем. Примерно через поприще, когда солнце уже лизнуло край земли, что лежала правее замка одинокий всадник доскакал до них. Что он задумал, стало ясно еще шагов за двести - несколько раз, приноравливаясь он поднял и опустил копье и направил его на Гаврилу. Кто знает что там получилось бы, если б всадник не передумал, но он передумал... Скорее всего, он увидел, что под ногами Избора вспухают маленькие пыльные облачка и у него хватило сообразительности понять, что уж этот-то настоящий. Не колеблясь боле и не раздумывая он нацелил стальной наконечник в грудь воеводе. - Иосиф! Уйди! - крикнул воевода и не дожидаясь ответа ногой отшвырнул его на обочину. Всадник, несшийся навстречу прокричал что-то, неслышное в грохоте копыт и вытянул руку, добавляя ее силу к тяжести копья и силе коня. Наконечник словно ядовитое жало метнулся к груди Избора, но он отпрянул в сторону и копье проскользнуло под поднятой рукой. Сколь на быстро это произошло Айсель в то же мгновение понял, что промазал и попытался остановить коня, что бы нанести смертельный удар. Он потянул копье и узду на себя, но Избор, понимая что он хочет повторить удар, зажал копье под мышкой. Теперь он держал его с одной стороны, а Айсель - с другой. На стороне всадника были напор коня и вес копья, а на стороне Избора - умение обходиться с такими вот горлохватами. Переламывая силу всадника он быстро присел, упирая острие копья в землю. От неожиданности Айсель потерял стремена. Приученный беречь оружие он даже не попытался бросить копье и вместе с ним совершил головокружительный полет поднявшись вверх и оттуда рухнув на землю.