На запад от солнца

      Информация, которой Пэкриаа располагала по поводу Лэнтис, представляла собой дикую смесь фактов и вымысла. Лэнтис утверждала, что происходит непосредственно от Исмар, Создательницы и Разрушительницы. У Пэкриаа было другое мнение на этот счет. Лэнтис первоначально была правительницей одной-единственной деревни, но постепенно расширяла свои владения посредством военных кампаний. Вместо того, чтобы уничтожать побежденные деревни, она брала в плен их жителей и делила их на три категории: потенциальные сторонники, работники-рабы, и мясной скот. Из числа первых многие действительно становились фанатичными последователями Лэнтис; вторые - год или около того надрывались на работе, а потом умирали под кнутами надсмотрщиков; третьих насильно заставляли есть траву, цветущую зелеными цветами, от которой мозги переставали работать, а когда они становились хорошо упитанными, их забивали на мясо. За пятнадцать лет одна деревенька превратилась в шестидесятитысячный город, который кормили экспедиции на восток. Лэнтис назвала свой город Вестойя - Страна свободы и радости.
      - Видишь что-то новое в телескоп?
      Сирс простонал:
      - Над водопадами действительно стало еще больше лодок.
      Лодки представляли собой широкие каноэ, с крышами как на сампанах для защиты от омаша, но без парусов.
      - Они движутся, или нет? - спросил Пол.
      - Нет. Похоже, стоят на якорях.
      Сирс утер пот с толстых щек. Пол и без телескопа видел, что коричневое пятно в южном конце озера Арго - там, где вытекающая из озера речка водопадами стекала в нижнее маленькое озеро - стало гораздо больше. Это значило, что за те два дня, которые они провели на острове, воины Лэнтис перетащили через водопады со стороны Вестойи еще несколько сотен лодок.
      Пятьдесят миль, покрытых красно-зеленой растительностью, стали досадной задержкой. Пол знал, что Сирс тоже больше всего хочет увидеть серый прямоугольник их "крепости" на севере, тронутый первыми лучами рассвета. Крепость представляла собой здание высотой двенадцать футов, площадью пятьдесят, сложенное из каменных глыб трудом друзей-гигантов. По периметру его окружал ров двадцати футов шириной, десяти глубиной, наполненный водой из озера. Попасть в крепость можно было только по подъемному мосту, сделанному из бревен и коры, который регулировался сплетенными из волокон травы веревками. Внутри здания было достаточно места и для жилых помещений, и для хранения запаса копченого мяса и сушеных овощей.
      По словам Пэкриаа, Лэнтис знала, что такое штурмовые лестницы. У Лэнтис хватит терпения на осаду. Отсидеться в крепости не получится, сказала Пэкриаа. Единственный способ защититься - это напасть, отступить, и снова напасть. Так всегда было в старых войнах. И так по-прежнему было в войне с Лэнтис из большой деревни Вестойя, с этой гнусной дочерью красного червя и Инкар, богини кэксма. И так будет всегда, пока не... Пол вспомнил, как Дороти, баюкавшая Элен на руках, при этих словах подняла голову и спросила нейтральным тоном:
      - Пока не произойдет что, Эбро Пэкриаа?
      Пэкриаа с презрением осмотрела сложенные гигантами стены.
      - Пока я не заставлю жалкую дочь червя Лэнтис встретиться со мной в поединке. Она должна уважать обычаи! Ее первым ответом было - как по-вашему сказать это слово? - ага, отказ. Потому что она боится! Я послала второй вызов. Она встретится со мной, иначе ее собственные люди станут ее презирать. Я проткну ее копьем насквозь. Ее королевство станет моим.
      Трудно было ошибиться в значении ее слов и в тоне, каким они были сказаны. Впервые с тех самых пор, как истукан Исмар был повержен и не восстановлен, Пэкриаа принимала важное решение совершенно самостоятельно. Ее лишь слегка интересовало, что скажут по этому поводу черины. В гневе, который она испытывала к могучей правительнице воинов на юге, была естественная горечь от поражений прошлых лет, но было и кое-что еще. В ее сердитом взоре, обращенном на юг, читалось: "У нее есть то, чего желаю я. Она делает то, что и я бы сделала". Пэкриаа договорила совсем тихо:
      - Это я буду Королевой всего мира.
      Три дня назад. Возможно, они вообще сделали ошибку, покидая лагерь даже ненадолго. Ну вот - полоска солнечного света на сером камне в конце знакомого луга. Топлива для шлюпки осталось всего на несколько полетов, и Пол посадил суденышко как можно аккуратнее. Подъемный мост был опущен. Дороти выбежала ему навстречу. Сирс закричал:
      - Крис! Там просто отлично! Никаких кэксма! Все точно так, как описывал Пол...
      Пол обнял Дороти.
      - Ты выглядишь на миллион долларов.
      - Доллары? Что это такое?
      - Я забыл. Какие новости?
      - Ты щекочешь мне ухо языком.
      - Это не новость, Дот. Что Элен?
      - Радостно пускает пузыри. Пойдем, посмотришь.
      Пол подумал: "Как я скажу ей про лодки, про копошение исполненных ненависти дикарей в тридцати милях?" - но Сирс уже рассказывал об этом Райту. Райт не улыбнулся, встречая Пола, а приветствовал его только пожатием руки и теплым взглядом серых глаз. Пол спросил:
      - Где Эд? Где Миджок и ребята?
      Энн подняла взгляд от шкуры, у которой она обрезала края, чтобы получился прямоугольник. Она не вышла им навстречу. Теперешний принцип поведения Энн можно было выразить словами: такие мелочи ничего не значат.
      - Эд на охоте. Должен был вернуться вчера вечером.
      Дороти добавила:
      - Миджок миссионерствует среди своих. С ним Элис и Сьюрок. Они взяли Блонди - то есть, Лиссон, я хотела сказать. Для моральной поддержки.
      Райт был совершенно подавлен.
      - Сирс, если бы дело было только в племени Пэкриаа... Но у нас не хватит топлива, чтобы перевезти на остров всех гигантов. Кого-кого, а их мы не можем оставить.
      - Тогда отвезем туда женщин, а остальные отправятся до берега пешком.
      - Я отправляюсь пешком, - сказала Энн.
      - Черт возьми, Нэнси... - пробормотал Райт.
      Сирс похлопал Энн по плечу и не обратил внимания на ее слова - как она не обратила внимания на его похлопывание.
      - Крис, я все время думал, как нам переубедить маленькую упрямицу Пэк. Она просто не в состоянии посмотреть на вещи с нашей точки зрения. На это понадобится еще сто лет.
      Совещание затянулось на все утро. Полу временами казалось, что знаменитое среди студентов упрямство Райта превратилось в манию человека, который не хочет покинуть горящий дом, пока не спасет все тряпки. Райт всей душой стремился на остров, который до сих пор видел только на фотографиях. Всегда находилась какая-нибудь насущная причина, которая вынуждала его оставаться в крепости - хотя бы прополка сорняков в огородах. Но Райт и помыслить не мог о том, что сообщество на острове будет основано без пигмеев. Он возвращался к этой идее с маниакальной настойчивостью.
      - Я и сам никак не могу по-настоящему хорошо относиться к Пэкриаа. У нее мысли скользкие, как угри. Но мы заложили хороший фундамент отношений с пигмеями. Они говорят на нашем языке. Хорошо говорят. Они весьма разумные люди...
      Пол подумал: "Его состарил не Люцифер, его состарили мы. Ни на кого из нас нельзя толком положиться". Вслух он предложил:
      - Док, нельзя ли начать без них, и просто держать дверь открытой? Впустить их, когда мы сами станем сильнее?
      - Ох, сынок, если мы сейчас оставим Пэк - ей конец. Она все-таки доверилась нам. Как только мы уйдем, Лэнтис обрушится на нее всей силой, как океанский прилив. Только мы можем повернуть его вспять - а если нет, то мы должны быть готовы помочь Пэк бежать с тем, что останется... Ну ладно, по крайней мере одно нам ясно: Элен и женщин необходимо отправить на остров немедленно.
      - Завтра, - попросила Дороти. - Если лодки пока еще не двинулись на нас...
      - Хорошо, дорогая. Завтра. И один из мужчин должен полететь с ними.
      - Вы, - сказал Пол. - Именно вы, док.
      - Нет, - ответил Райт тоном, не допускающим возражений. Он посмотрел на Сирса Олифанта.
      Сирс впал в откровенное отчаяние.
      - Крис, я тебя умоляю! Ты не должен просить меня отказаться от участия в этой битве. - Он побледнел, на лице его выступил пот. - Я в каком-то смысле религиозный человек. Это - внутренний Армагеддон, если можно так сказать... Пожалуйста, пойми меня и не заставляй продолжать. И не проси, чтобы я улетел.
      - Эд тоже не согласится лететь. Пол?
      "Оставить его здесь, вместе с Сирсом, которого раздирают внутренние противоречия, и Эдом, который каждую минуту готов бросить вызов?"
      - Нет, док.
      Энн Брайен сказала:
      - Я тоже остаюсь поучаствовать в спектакле.
      Дороти опустила голову, прижалась щекой к коричневым мягким волосикам на голове Элен. Малышка нашла крохотной ручонкой палец Пола и ухватилась за него. Элен было уже почти восемь месяцев - люциферианских месяцев. Дороти вновь забеременела в последний месяц сезона дождей.
      - Я отправляюсь на остров вместе с Элен, Нэнси, - сказала Дороти. - Я - слишком ценная племенная кобыла, и не могу себе позволить героизм. И ты тоже.
      Подъемный мост пересекла женщина из племени лесных гигантов. Сегодня они держались за пределами крепости, зная, что черинам нужно поговорить наедине.
      - Я пока что не беременна, - сказала Энн, - так что последнее замечание ко мне не относится. И я выучилась чертовски неплохо стрелять.
      Райт спросил:
      - Ты будешь упрямиться и после того, как Эд вернется?
      Энн запустила пальцы в густые черные волосы, подстриженные коротко, по-мужски.
      - Мне кажется, я должна... Между прочим, если никто из мужчин не доберется до острова, как две женщины и ребенок смогут размножиться? Или это не мое дело?
      Райт пробормотал, не отвечая прямо:
      - Мы доберемся.
      - Значит, вы уже сейчас предполагаете, что закончится нашим отступлением? - спросила Энн.
      Райт молчал. Он постарался ободряюще улыбнуться лесным гигантам женщинам и детям - которые приуныли, чувствуя подавленное настроение своих друзей. Только девятилетняя Дьюнин трусцой подбежала к Полу, обняла его длинными руками и заявила:
      - Я выучила шесть слов, пока тебя не было! Слушай. "Мозг" - это здесь и здесь. "Раз-мыш-ле-ния" - это то, что происходит с мозгах. Мм... "Грудь" - это здесь. "Вздох" - это вот так: у-уфф! "Ветер" - это как вздох, только никого рядом нет... Ой, я забыла шестое.
      Дороти тихонько подсказала:
      - Бу...
      Дьюнин подпрыгнула вверх.
      - "Буря"! Это очень, очень большое ветер...
      - Молодец, - сказал Пол. - Просто отлично.
      Прежде чем пятимесячный сезон дождей сделал практически невозможным передвижение по размокшей земле, Миджок исследовал полукруг территории радиусом в сорок миль к востоку от холмов. Он искал других лесных гигантов, которые могли бы захотеть научиться новому способу жизни. Это была медленная работа, и зачастую обескураживающая. Миджок обнаружил две мигрирующих группы женщин с детьми - общим числом двадцать человек, - и они присоединились к людям, движимые любопытством и природным дружелюбием. Но мужчин ему удалось привлечь только троих. Это были Рэк, Элис с черным мехом и светлошерстный Сьюрок. Оба последних были крепкими, энергичными мужчинами средних лет. Их было очень трудно убедить, но когда барьер был сломан, они стали быстро усваивать новое. Признанным лидером среди женщин была Кэмон - седая от старости, тощая, с высохшими грудями, сгорбленная, но все еще быстрая в движениях. Кэмон редко улыбалась, но основой ее характера была спокойная доброта.
      - Энн, - сказала Кэмон, - ты должна лететь. Мы - если мы не сможем победить этих южных пигмеев, то уйдем через леса. Но ты? Кому-то из нас придется тебя нести. И, как говорит машана Дороти, ты нужна в качестве матери.
      (Слово "машана" значило - милая, мама, подруга по охоте).
      Райт сказал:
      - Полетят Энн, Дороти, Элен и дети гигантов.
      Его слова опять вызвали ропот, но Кэмон твердо сказала:
      - Только четверо детей все еще нуждаются в молоке. У тебя много молока, Сэмис. Полетишь ты.
      Кэмон повернулась со спокойным уважением к единственному человеку, чей авторитет был сильнее его собственного:
      - Док?
      Пол давно привык, и ему уже не казалось забавным, что гиганты восприняли в качестве имени Райта его прозвище. Пигмеям не нравились краткие слова, а звук "Д" в начале слова они произносили плохо. Они называли Райта "Токрайт", а чаще "Токрайт-Который-Щиплет-Себя-За-Седую-Щетину-На-Горле".
      - Да, Кэмон. Сэмис тоже полетит. Пол, сколько полетов на это потребуется?
      - Три. И топлива останется примерно еще на три полета на такое же расстояние.
      Райт кивнул.
      - У Эда была идея использовать шлюпку как оружие. Неожиданно вылететь и перепугать их. Но раз горючего осталось так мало...
      На подъемный мостик упала тень. Эд Спирмен сбросил наземь принесенную тушу животного. Бледное лицо Энн осталось спокойным, хотя она на мгновение прильнула к нему в поцелуе. Пол подумал, что представление Энн о любви не может быть реализовано нигде в этом мире: она хотела, чтобы мгновения тянулись вечность, а человеческая личность была зеркалом желания. "Но Дороти и я - мы как-то научились давать друг другу свободу жить..."
      - Есть новости, - сказал Спирмен. - Я заглянул в деревню. Вчера вечером вернулась шпион Пэкриаа. Ничего себе работку провернула, между прочим: шестьдесят с лишним миль по джунглям.
      - Лэнтис выступила.
      Райт уронил руки на худые колени.
      - Еще нет, док. Но выступит завтра-послезавтра. - Спирмен сел, держа Энн за руку, пока она не отняла ее. Он кивнул Полу и Сирсу. - Как слетали?
      За год, проведенный на Люцифере, он стал еще суровее. На нем были только шорты и земные ботинки. Месяцы охоты с тяжелым луком сделали его плечи почти такими же могучими, как предплечья Миджока. Линии и складки на его лице углубились, стали резче. Улыбался Эд редко и скупо.
      - Очень хорошо, - ответил Сирс. - Остров - просто...
      Он внезапно замолчал.
      - Ты тоже оставил там душу? - проворчал Спирмен. - Так вот, новости. Первая: вы, конечно, помните второй вызов Пэкриаа Лэнтис, отправленный с двумя воинами, корректный и официальный. Один из этих посланцев возвращается. Шпион прибежал раньше - и принес отрубленную голову второго посла. - Спирмен оглядел побледневшие лица. - Вторая: шпион говорит, что Лэнтис собирается отправить четыре тысячи воинов на озерных лодках, еще шесть тысяч по суше. Пэкриаа пришла в такое состояние, которое я бы не взялся описать, словарный запас маловат. Она думает, что завтра мы услышим бой барабанов на лодках. Кстати сказать, она не знает, что это за барабаны. Нововведение Лэнтис, я полагаю. Судя по ее описанию, это выдолбленные стволы, установленные на лодках. Пэкриаа слышала их в той прошлогодней войне, которую мы прервали. Дрожь от них чувствуешь всем телом, говорит она. Пэк думает, что это демон озера дает советы Королеве всего мира. И третья: шпион не вполне уверена, но похоже, что Лэнтис уже послала шесть сотен воинов в обход восточнее озера, чтобы они обошли кругом и напали на поселение с северо-востока.
      - Умно, - сказал Пол. - Чтобы заставить нас отступать в холмы, населенные кэксма?
      - Холмы кэксма. - Спирмен сощурил серые глаза в недоброй усмешке. Они не так страшны, как кажется. Маленькие хищники действительно дьявольски опасны после наступления темноты, но... Ладно, признаюсь: в трех своих последних походах я ходил этой дорогой. Днем, когда кэксма почти слепые, там сравнительно безопасно. Я и сегодня прикончил нескольких.
      - Ты принес экземпляр? - быстро спросил Сирс.
      Спирмен немного помучил толстяка ожиданием, потом фыркнул и кивнул на тушу азониса.
      - Привязан к его ноге. Не волнуйся так сильно, док. Я пересек множество ручьев на обратном пути. - Эд поднялся с тяжеловесной грацией и вышел на мостик. - Идемте со мной на минутку, кто-нибудь.
      Пол присоединился к нему. Райт остался сидеть, где сидел. Сирс уже рассматривал серое тельце кэксма с толстым хвостом. Он оттянул розоватую губу, и Пол с отвращением заметил выдающиеся вперед верхние зубы. Моляры были режущими, как у кошки. Передние лапы кэксма ощетинились острыми торчащими когтями. Блестящие черные глазки походили на кротовьи.
      - Взгляни на холмы, - сказал Спирмен. - Видишь этот крутой горный хребет на юге? Длиной пять миль. Он весь изрыт норами. Они, должно быть, питаются скудной добычей на лугу у подножия холмов, и охотятся в джунглях по ту сторону холмов. - Эд вцепился пальцами Полу в плечо. Он говорил достаточно громко, чтобы его слышали все. Послушай: земля вокруг нор буро-красная. Гематит.
      Райт резко выдохнул.
      - Значит...
      - Именно. Гора в пять миль длиной, состоящая из железной руды. То, что я искал с тех самых пор, как мы потерпели крушение. То, что необходимо нам, чтобы начать. От железа к стали и дальше... И как раз в тот момент, когда она обнаружена... Господи! Организовать работу пигмеев... - Он махнул рукой и направился обратно в крепость, бросив косой взгляд на молчаливых лесных женщин. - Пигмеи умеют работать организованно. Конечно, сейчас об этом говорить нечего. Надо немедленно отправить женщин и младенца на остров - в качестве временного убежища он вполне послужит. Эд с нескрываемой печалью посмотрел на Райта. - В остальном же вы прекрасно знаете, что я думаю про ваш Приют безмятежного счастья...
      - Не смейся, Эд.
      - Хорошо, пусть будет Адельфи. Значит, женщины и Элен...
      - И дети гигантов, а с ними Сэмис, чтобы присмотреть за грудными.
      Спирмен спросил ровным тоном:
      - Пол, как у нас с чарльсайтом?
      - Когда мы перевезем всех, кого упомянул док, топлива останется еще на три таких полета.
      Острый слух Энн уловил далекий звук.
      - Миджок возвращается.
      Остальные тоже услышали голос, который постепенно становился громче, приближаясь. Миджок был сейчас примерно на расстоянии мили от крепости. Он пел земную песню, которой было больше двух сотен лет. Ему нравились долгие матросские песни и протяжные спиричуэлс. Он так надоедал Энн, что она в конце концов научила его всем песням, которые знала сама - хотя ей быстро надоело это занятие. Быстрые мелодии и краткие звуки ему не подходили: глубокий бас Миджока делал их гротескными. Сейчас лесной гигант распевал "Шенандоа" - он, для которого слово "океан" было всего лишь словом, а речной пароход - смутной легендой. Другие голоса согласно подхватили:
      - Мы стремимся вдаль, вдаль...
      - Сколько их, Нэнни? - спросил Пол.
      Энн закрыла глаза.
      - Четыре голоса. Из наших поют Миджок и... ага, и Лиссон. Значит, как минимум двое новичков. Как прекрасно они поют, еще даже не научившись говорить!
      Энн заторопилась в отгороженный циновками угол внутри крепости, который был ее "приватной территорией" на Люцифере. Гигантские женщины переглянулись с улыбками, и только Кэмон проводила Энн взглядом, полным жалости и тревоги. Женщины присоединились к песне трехголосым контрапунктом. Их голоса попадали в тесситуру человеческого баритона. Пол пожалел, что здесь нет Мьюзон, голос которой был ближе к тенору. Сирс тоже вступил мягким басом - словно воспитанный тромбон, поддразнивающий компанию фаготов. Теплый альт Дороти вплелся в общий узор...
      Высокие женщины и крупные детишки высыпали на мостик еще когда Миджок и его спутники были далеко. От оглушительного хора дрожали деревья. Спирмен покровительственно усмехнулся:
      - Совсем как дети.
      - Да, - сказал Райт. - Пигмеи куда серьезнее. Они умеют воевать.
      Сирс перестал подпевать и пробормотал вполголоса:
      - Не надо, Крис...
      Миджок так и лучился радостью успешного похода.
      - А где наша самая маленькая женщина?
      Дороти положила голенькую Элен на его протянутые ладони. Миджок был в восторге.
      - Как можно быть таким крошечным?
      - Она родилась семи фунтов весом, - заметила Дороти. - Это не перышко, Миджок.
      - И быстро растет, - сказал Элис.
      Лиссон, лесная девушка с золотистой шерстью, пощекотала пальцем животик Элен. Миджок представил новоприбывших. Один из них робко прятался за его спину.
      - Совсем еще мальчик, - пояснил Миджок. - Но уже знает несколько слов. Скажи им, Даник.
      Лесной паренек прошептал:
      - Добрый день.
      Второй гигант был старше. Мех его был черным, как у Элиса. Он старался сохранять невозмутимый и суровый вид, но Сьюрок сказал ему несколько слов на старом языке, и новичок расслабился.
      Миджок уже вполне овладел человеческой речью, но она все еще восхищала его, как новая сверкающая игрушка. Он наслаждался идиомами и жаргонизмами, почерпнутыми в основном от Сирса и Дороти.
      - Что делалось тут у вас, пока мы с ребятами ходили прошвырнуться? Как остров, джентльмены?
      - Прекрасно, - ответил Сирс. - Лучше, чем я смел надеяться.
      - А эти крутые телки на юге? Что новенького?
      Сирс поежился.
      - Вот тут ничего хорошего.
      Миджок ласково погладил толстяка по плечу.
      - Не дрейфь, приятель! Мы им покажем, где раки зимуют. Верно, Пол?
      3
      Эбара трусил между Полом и Сирсом по лесному проходу - молчаливый уродливый человечек с выпученными глазами, оттопыренной нижней губой, лопоухий, тридцати дюймов ростом. Ему было двадцать шесть лет. Его пухлый животик начал уже отвисать, как бывает в среднем возрасте. Пол полагал, что присутствие Эбары в их лагере было политическим жестом со стороны Пэкриаа. Принцесса посылала его к людям вовсе не потому, что он надоел ей в гареме. Невзирая на полноту, его тело было гибким - а ум еще гибче. Когда он снисходил до того, чтобы пользоваться английским, становилось понятно, что он прекрасно владеет языком.
      Эбара появился в крепости после обеда - шустро прокатился по подъемному мосту клубочком красного дыма, не обращая внимания на гигантов. Появление Эбары косвенно напомнило Сирсу, что уже прошло три дня с тех пор, как он навещал старый лагерь - расчищенное в лесу место, куда научились приходить белые олифанты.
      Любовь Сирса к травоядным гигантам становилась все глубже по мере того, как они привыкали друг к другу. Он без труда уговорил остальных, чтобы олифанты подлежали охране согласно законам. Он научил пигмеев называть животных олифантами - расчетливый ход, поскольку для первобытного ума это значило, что громадные животные принадлежат к тотему Сирса. Даже во время долгого сезона дождей Сирс в одиночку уходил на целые дни и ночи странствовать по тропам олифантов. Он долгие часы терпеливо просиживал в таких местах, где во множестве росли излюбленные ими деревья с широкими листьями. Лесная чаща была неподходящим местом для медлительного человека, который дрожал от одного лишь предчувствия опасностей и дискомфорта. Но Сирс с головой ушел в это дело и держался за него столь же упрямо, как Райт - за свои мечты о сообществе, основанном на доброй воле и управляемом справедливыми законами.
      Перед всеми, кроме Пола и Райта, Сирсу удавалось казаться незыблемо спокойным - спокойнее, чем воды озера Арго безветренным утром. В глазах пигмеев это невозмутимое спокойствие возвышало его над остальными, делая еще более загадочным и божественным. Эбара под маской циничного бездумия скрывал глубокое преклонение перед Сирсом. Пэкриаа почти открыто выражала свою любовь к нему. Она никогда не вела себя с Сирсом вызывающе, и всегда слушала, когда он говорил. Принцесса отправляла воинов собирать насекомых, рыбу, мелких животных, которые нужны были ему для изучения. Она приносила Сирсу подарки - глиняный сосуд с ритуальным орнаментом, странные цветы, украшения из дерева, кости и глины. Ей нравилось сидеть рядом, когда Сирс работал с микроскопом и вглядываться в таинственный мир под линзами.
      Сирс приучил олифантов к себе. Он разговаривал с ними. Он узнал, что могучим животным нравится, когда им почесывают кончик хобота и широкие плоские макушки. Ради такой роскоши они с готовностью опускались на колени, бурча и вздыхая. В конце концов Сирс осмеливался взобраться в природное седло между головой и спинным горбом, и олифанты ему позволяли. Они никогда не торопились, никогда не проявляли бурных эмоций. Избегать кэксма им помогал острый нюх, а при непосредственной угрозе они спасались бегством; чтобы не подвергнуться нападению омаша, мирные олифанты выходили на открытое место только по ночам.
      На поляне было тихо, если не считать приглушенных трелей иллуамы. Земля была вытоптана. Лианы свисали мертвыми коричневыми веревками, пурпурные листья были ощипаны хоботами олифантов. Сирс вспомнил свою любимую слониху и произнес вслух, не отдавая себе отчета, что говорит:
      - Значит, она приходила сюда, а меня все не было...
      - Я посвищу, - сказал Эбара.
      На свист вышли два олифанта, непоколебимо спокойные.
      - Сюзи! - воскликнула Сирс. - Будь умницей, девочка.
      Старая самка величаво опустилась на колени, чтобы Сирс мог почесать ей голову. Еще одна пришла, неслышно ступая могучими ножищами; затем появились два самца, на ходу жующие листья. Олифанты безмятежно наслаждались спокойствием теплого воздуха и монотонным бормотанием Сирса. Пол прикинул, что самый высокий самец был десяти футов высотой в холке. Крошечный Эбара - два фута шесть дюймов - подошел к нему, схватил за ухо и взобрался на спину.
      - Теперь пойдем, Мистер Джонсон! - пропищал пигмей.
      Светлые глаза Мистера Джонсона уставились на оттопыривающуюся куртку Пола. Олифант протянул хобот и просительно раскачивал им, пока Пол не вытащил и не отдал ему похожий на дыню фрукт.
      - Хо-хей! - воскликнул Эбара. - Мы благодарим тебя.
      И олифант с пигмеем на спине удалился в лес.
      - Сюзи, ты хочешь выкопать пару лиан?
      Но Сирс, который было собрался влезть Сюзи на спину, остановился на полдороги. На поляне появился Спирмен - бесшумно и неожиданно, как и полагается хорошему охотнику.
      - Да, у вас тут интересно. - Спирмен раскраснелся и говорил дружелюбно. - А пигмеи все-таки делают вино гораздо лучше нашего. Не сравнить.
      - Надо полагать, ты ждешь вопроса, как удалось наше последнее?
      - Должно созреть. Как и все на этом свете.
      - Честно говоря, - заметил Пол, - ты слегка пьян.
      - Да, но именно слегка, - ухмыльнулся Эд. - Что, если я прокачусь на одном из этих зверей?
      Сирс засомневался.
      - Сначала надо привыкнуть к ним, и чтобы они к тебе привыкли. Вот этот Мистер Смит - он меня сбросил, когда я первый раз хотел на него сесть. Он вовсе не упрямый, просто тогда еще не привык.
      - Они тянут лианы по команде? Вы можете ими управлять?
      - Конечно. Если они к тебе хорошо относятся. Заставить их нельзя, но можно попросить.
      - Эбара умеет с ними обращаться?
      - Лучше чем я. Но Арек еще лучше. Мне ее не хватает.
      - Миджок тоже ездит верхом, верно?
      - И Миджок, и Элис. Сьюрок слишком порывистый. А вот Пэкриаа, по-моему считает, что это ниже ее достоинства. Или это чертовы колдуны ей не велят.
      - Хм-м... У нас еще есть дня три до нападения Лэнтис...
      - Да, Лэнтис... Мне удалось на пару минут забыть о ней.
      Сирс прислонился головой к могучей передней ноге Мистера Смита, закрыл глаза и выругался без тени юмора. Он выкопал из глубин памяти забытые ругательства земных баров, доков, подворотен, божбу и проклятия четырех основных религий. Сирс проклял Лэнтис, ее предков и потомков до десятого колена, ее тело, душу и ум. Излив душу, он чуть-чуть повеселел, и уже с большим воодушевлением предложил, как следует поступить с Лэнтис ближайшую тысячу лет. Потом помолчал и, не открывая глаз, спросил:
      - В чем дело, Эд? К чему ты клонишь?
      - Сколько этих зверей вы приручили?
      - Пятерых. Вокруг бродит еще несколько интересующихся, но они пока не готовы.
      - И пятеро наездников. Ты ведь тоже умеешь ездить на них, Пол?
      Пол кивнул.
      Эбара и Мистер Джонсон молча появились под деревьями за спиной Спирмена. Он их даже не заметил. Сирс сказал:
      - Пол - хороший наездник. Хорошо держит равновесие.
      - Значит, у нас поровну ручных животных и всадников... Я высказал свою идею доку, но он говорит, что это ваше дело. Что если отряд вооруженных всадников на этих зверях...
      - Нет, - сказал Сирс. - Ничего не выйдет.
      - Почему?
      - Ну... Они не пойдут на открытое место. Омаша.
      - Вы говорили, что ночью пойдут.
      - Олифанты - не бойцы.
      - Если они идут туда, куда вы прикажете...
      - Нет, - сказал Сирс. - Если Пол, я и двое самых сильных гигантов займемся этим предприятием, то кто останется драться? Ты, док, Сьюрок и женщины-гиганты.
      Спирмен рявкнул:
      - Тогда пусть попытаются только трое: Эбара, Миджок и Элис.
      - Миджок будет драться плечом к плечу с Крисом. Ты это знаешь. Я тоже.
      Спирмен обернулся, только сейчас заметил Эбару и Мистера Джонсона, но проигнорировал их. Пучеглазый коротышка рассматривал Эда с высоты громадной белой туши.
      - Ладно. Да, чуть не забыл: док хочет, чтобы вы вернулись в лагерь еще на одно совещание. Ему только что пришло в голову, что - раз нас вот-вот сотрут с лица планеты - нам нужен военный руководитель. Зачем, как по-вашему? Знаете, ведь я мечтал о космических путешествиях с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Но мне никогда не приходило в голову, что я его совершу в компании с благодушными мечтателями. Разумеется, можете не спешить. Придете, когда вам заблагорассудится...
      Пол перехватил его на тропинке.
      - Послушай, Эд...
      - Я могу сам сказать все то, что ты собрался мне сообщить. Я не должен срываться. Нам нужно держаться вместе и не ссориться. Слова дока это истина в последней инстанции...
      - Этого никто не говорит.
      Спирмен не слушал.
      - Черт подери! Как ты думаешь, почему я так часто ухожу из лагеря и брожу в одиночку? Конечно, чтобы исследовать окрестности, чтобы найти то, в чем мы нуждаемся. И я нашел, верно? Но еще чтобы убраться из вашей чертовой воскресной школы. Я выбиваюсь из сил, чтобы наше положение стало прочнее, но никто не видит...
      - Что мы должны делать прямо сейчас, как по-твоему? Я имею в виду Лэнтис.
      Спирмен шагал зло и молча, все прибавляя шаг - как будто, выплеснув энергию в ходьбу, он облегчал душу.