На запад от солнца

      - Думаю, да, док. Пламя действительно стало зеленым. Мне кажется, что я помню, как когда-то на Земле инженеры обсуждали возможность улучшить качества чарльсайта настолько, что станет возможным использовать его для торможения большого корабля. Тогда корабль сможет сесть на планету, не пользуясь атомными двигателями. Он выжжет под собой большую площадку, но по крайней мере не превратит ее в радиоактивную пустыню.
      - Не верю своим глазам, - пробормотал Райт. - Мираж...
      Это был не мираж. Корабль "Дженсен" возвышался над выжженным дочерна лугом в полумиле от них. Даже здесь, на опушке леса, ощущался прилипчивый запах, почти забытый, но все-таки знакомый. Пол почувствовал, что глупо улыбается.
      - Они использовали углеродный пламегаситель или что-то вроде этого. Надо полагать, чтобы погасить траву. Нет, это не мираж.
      Блестящий серебром корабль возвышался на треножнике высотой в сотню футов. На его корпусе было начертано славное имя. Дэвид Спирмен уставился на корабль, протирая глаза. Арек опустила его на землю, и ласково положила руку ему на плечо. Мальчик не отстранился.
      - Ох, Пол, - сказала Арек. - Какие они?
      Райт покачал головой. На его лице отразилось то, что он сейчас переживал. Мысли, воспоминания - хорошие и плохие... Пол ответил:
      - Они похожи на нас, Арек.
      Пэкриаа показала вверх.
      - Смотрите! Это мы помним хорошо. Какая красивая...
      - Шлюпка? Так сразу?
      Пол поискал глазами и обнаружил серебристое пятнышко.
      - Есть у нас что-нибудь белое? - засуетился Райт. - Пол, мы с тобой выйдем на луг. Остальные пока останутся здесь. Чтобы они сразу узнали нас...
      Райт дрожал всем телом, и Пол обнял его за плечи. Они вышли из-под деревьев. Райт истерически хихикнул:
      - Моя седина вполне сойдет за белый флаг...
      Шлюпка пошла вниз. Пятнышко росло на глазах, обретая знакомые очертания. Она сделала два круга у них над головой, и совершила великолепную посадку в сотне футов от людей. Бледное пятно за ветровым стеклом наверняка было лицом пилота - лицом человека. Человека, уму которого предстояло столкнуться с новыми загадками. Полу опять пришлось помогать своему старому учителю идти, потому что у Райта подгибались ноги, и он путался в траве. Пол напомнил ему:
      - Они должны оставаться в кабине, опасаясь нашего воздуха.
      - Ах, да. И совсем напрасно. У нас тут на Люцифере прекрасный воздух...
      Пол чувствовал, что и сам он с трудом сохраняет здравый рассудок и ясность мысли. Словно со стороны, он услышал свой крик во всю силу легких:
      - Эй, на корабле!
      Разумеется, они не могли этого услышать. Но... услышали! Услышали!
      Дверца шлюпки скользнула в сторону. Встреча двух миров... Невысокий лысый крепыш, высокая седая женщина, которая прижимала руки к ушам - ей явно досаждала смена атмосферного давления. Они были одеты в неновые комбинезоны. Выражение изумления на их лицах сменилось радостью. Лысый мужчина шагнул вперед, улыбнулся и протянул руку.
      - Доктор Кристофер Райт, я полагаю?
      Райт не мог вымолвить ни слова, и не в силах был отпустить его руку. Женщина сказала:
      - А вы, должно быть... кто же не видел ваших фотографий?.. вы - Пол Мейсон.
      - Да. Мы никогда... ни разу за все эти годы...
      - Марк Слейд, - представился лысый мужчина. - Капитан Слейд. А это доктор Нора Штерн... Сэр, вы хорошо себя чувствуете? Вы выглядите неплохо...
      - С нами все в порядке, - сказал Райт.
      - Я боюсь спросить - что с остальными? Доктор Олифант? Капитан Дженсен? Девочки? И с вами был еще молодой инженер, Эдмунд Спирмен...
      Пол едва нашел в себе силы ответить:
      - Обе девочки уже имеют собственных детей. Доктор Олифант и капитан Дженсен погибли - капитан еще на корабле, во время последнего ускорения. Спирмен... он вскоре будет здесь, я полагаю. Вы обнаружите, что он несколько изменился...
      - Пусть Эд говорит сам за себя, Пол, - сказал Райт.
      Несмотря на потрясение и новизну обстановки, доктор Штерн чутко уловила, что в этом вопросе что-то не так.
      - Как здесь красиво! - чересчур громко сказала она.
      Она снова прижала ладони к ушам, затем отвела руки и заговорила уже нормальным голосом:
      - Вон там! Какие странные горы, такие крутые и отвесные...
      - На Земле таких нет, - запинаясь, выговорил Пол. - Они не подвержены эрозии. ("Я говорю с гордостью человека, который любит родную страну...") Здесь опасно оставаться на открытой местности - летучие хищники. Пойдемте с нами к нашим друзьям.
      Капитан Слейд уже заметил гигантов и пигмеев на опушке леса. На его обезьяньем личике отразилось дружелюбное любопытство и приятное удивление. Похоже, он склонен был реагировать так на все новое. Однако он сказал:
      - Погодите минутку. Дайте нам осознать это все - если получится. Нора, мы все-таки добрались сюда!
      Он вдохнул полной грудью и смахнул с глаз слезы радости.
      - Планета, так похожая на Землю. Новый мир! Ох, Нора, мы с тобой еще не скоро поверим в это... Да, чувствуется, что в воздухе много кислорода... Сэр, ваш корабль...
      - Потерян, - сказал Райт. Он уже перестал дрожать с головы до ног, и теперь был спокоен. - Корабль вышел из-под контроля во время спуска, упал в озеро, - Райт показал через плечо, - в нескольких милях отсюда. Мы назвали это озеро озером Арго. Оно чересчур глубокое, чтобы имело смысл думать о поднятии корабля. Одна из шлюпок сломалась. Вторая служила нам около года. Наши друзья, капитан... они вам понравятся...
      - Идеи о параллельном эволюционном развитии оказались верными, пробормотал Слейд. - Во всяком случае, на этой планете. Гуманоиды, насколько я могу судить. Два вида?
      - Это люди, - сказал Райт. - Кстати сказать, они владеют английским лучше меня. Они - наши близкие друзья, капитан. Самые близкие.
      - Я понимаю, - мягко сказал капитан Слейд.
      Пол подумал: "Он еще не понимает по-настоящему. Это для него слишком ново. Но, похоже, он постарается понять".
      - Сколько человек прилетело, капитан?
      Слейд усмехнулся.
      - Только четверо, мистер Мейсон.
      "Господи боже мой! "Мистер"... Это я?"
      - Этот корабль больше, а экипаж меньше. Федерация лучше обдумала вторую экспедицию. Мы стартовали через тринадцать лет после вас. Двенадцать лет полета. Наша экспедиция обошлась вдвое дороже вашей. Два других члена экипажа - это молодая пара. Джимми Мьюкерджи из Калькутты... кстати, доктор Райт, его мать - Сигрид Хоуч, антрополог, - была вашей студенткой.
      - Сигрид... - Райт пошарил в памяти. - Конечно, я ее помню.
      Но Полу показалось, что на самом деле Райт не вспомнил ее.
      - Джимми - ботаник, инженер, и вообще разбирается в любой технике. Салли Марино тоже отличный техник. Признаться честно, я не хотел брать специалистов. Мне нужны были ребята, которые способны разобраться с чем угодно. Таких я и взял.
      Дружелюбное лицо Слейда опечалилось. Он и доктор Штерн неловко двигались к лесу вместе с Полом и Райтом, чувствуя разницу в силе тяжести.
      - Наш межзвездный перелет должен был стать последним, доктор Райт, если только ваш или наш корабль не вернутся. Больше Федерация пока кораблей не строит. Так было решено и из экономических соображений, и в связи с общественным мнением. Поскольку этот корабль стоил вдвое дороже "Арго", Федерации пришлось на три процента поднять налоги. Начались истерические общественные протесты против идеи выбрасывать миллиардные средства и человеческие жизни в космос ради сомнительного результата, который то ли будет, то ли не будет через много лет. Фанатики с обеих сторон подняли шум. Ну и, разумеется, угроза войны. Люди не умеют заглядывать далеко в будущее.
      - Их нельзя за это винить.
      - Тем не менее, я их виню, Нора. Теперь, когда мы знаем, что результат достижим...
      Элис подготовил короткую приветственную речь, но в последний момент застеснялся, и замер в позе, выражающей достоинство. Дьюнин готова была разразиться нервным смехом. Элис сказал только:
      - Добро пожаловать. Мы надеемся, что вам здесь очень понравится.
      Пэкриаа выглядела как в прежние времена племенных ритуалов, но под ее бесстрастной и величественной маской тоже крылись застенчивость и любопытство. Она повторила слова губернатора. Пол видел, что вновь прибывшим нелегко было воспринять могучих гигантов, покрытых шерстью, и худеньких, лысых женщин-пигмеев. Даже почти черинскую красоту неповрежденной половины лица Минйаан они могли не заметить так сразу. Но Слейд и доктор Штерн держались хорошо, с природным дружелюбием.
      - А эти мальчики... - сказал Слейд.
      - Джон и Дэвид Спирмены, - пояснил Пол. - Сыновья Энн. Сам Спирмен, надо полагать, тоже скоро будет здесь.
      Арек спросила ровным тоном:
      - Я надеюсь, вы прилетели, чтобы остаться здесь?
      - Остаться?
      Слейд бросил удивленный взгляд на Райта, но тот отвернулся и ничем ему не помог.
      Пол быстро сказал:
      - Капитан, нам следовало вас предупредить, как только вы вышли из шлюпки, - но ни док, ни я до сих пор никак не можем прийти в себя. Через тринадцать-четырнадцать часов у вас начнется лихорадка, за которой последует период бессознательного состояния. Ничего особенно страшного, насколько мы можем судить. Во всяком случае, все мы очнулись совершенно здоровыми. И с тех самых пор не страдаем от болезней. Мы решили, что так происходит акклиматизация к - мы назвали эту планету Люцифером. Но, если вы считаете, что двое остальных должны ждать в корабле, пока вы не придете в себя после...
      Доктор Штерн проницательно посмотрела на него.
      - Вы двое действительно выглядите здоровыми. И мы знаем, что можем положиться на ваши слова во всем. Джимми и Салли совсем извелись в корабле, и будут счастливы присоединиться к нам. Салли прямо сейчас наверняка сидит у интеркома и рвет на себе волосы от нетерпения. Они вполне могут пройти акклиматизацию вместе с нами. Где вы живете? Мы видели что-то вроде поселения. Вон там, южнее озера.
      Райт бросил на Пола взгляд, в котором была смутная мольба. Земной женщине ответила Минйаан. Голос ее прозвучал под сенью деревьев музыкой серебряных колокольчиков.
      - Поселение у озера принадлежит прошлому. Это империя, которая умерла. Мы живем на теплом острове вон за теми горами, на острове Адельфи. И сейчас возвращаемся туда после... после нелегкого похода.
      - Адельфи, - повторила доктор Штерн, пробуя название на слух. - Марк, две наших шлюпки могут доставить на остров всех нас, правда? Если убрать с них аварийные запасы и освободить место.
      - Это разумно, - сказал Пол. - На Адельфи мы сможем лучше позаботиться о вас во время лихорадки. У нас там построены дома. Здесь не вполне безопасно из-за хищных животных и жалящих насекомых.
      Слейд сомневался.
      - Если мы оставим корабль без охраны, ему ничто не повредит?
      Минйаан рассмеялась.
      - Кто-кто, а люди из Вестойи и близко к нему не подойдут!
      - Что может ему повредить? - сказал Райт. - Он слишком велик. И как, черт побери, вы из него выходите?
      Слейд фыркнул и принял решение.
      - Электронный замок. Его можно открыть либо изнутри, либо посредством передатчика в шлюпке. Автоматически спускается лестница. Подъемники для шлюпок тоже автоматические. Они подумали практически обо всем. - Капитан обнял седовласую женщину. - Даже преподали нам курс психологии, чтобы мы смогли ужиться друг с другом десять с лишним лет.
      - Научиться любви может быть непросто, - сказал Пэкриаа.
      Доктор Штерн взглянула на маленькую женщину с новым вниманием. Морщинистое лицо Пэкриаа стало задумчивым и мечтательным.
      - Вы непременно должны увидеть наш остров. В прошлом году губернатором острова была машана Дороти. А в этом году - он.
      Пэкриаа коснулась колена Элиса.
      - Синекура, - хихикнул Элис. - Чистейшей воды синекура, леди и джентльмены.
      Капитан Слейд расхохотался. С высоты своих пяти футов пяти дюймов ему приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть лицо Элиса. Рост гиганта составлял восемь футов семь дюймов, он был на полголовы выше Миджока. Пол подумал, что он видит перед собой начало большой дружбы. Доктор Штерн спросила:
      - И вы называете эту планету Люцифер?
      - Приносящий свет, - ответила Низана. В ее лице была горечь, которой Пол не заметил больше ни у кого. - Сын утра.
      Пол придвинулся ближе к ней, не понимая, в чем дело. Слейд не уловил подтекста и вопросительно поднял темную бровь:
      - У вас есть промышленность?
      Райт пожал плечами.
      - Кой-какие производства. Все, что нужно на данном этапе для такой небольшой общины, как наша.
      - Ах, да. - Слейд прикоснулся к куртке Райта. - Прекрасная ткань. Не отличить от льняного полотна. Что это?
      - Эта ткань действительно ткется, как полотно. - Райт взял в свою ладонь руку Низаны. - Вот эта леди - наша лучшая ткачиха, потому что у нее такие маленькие и уверенные руки. Ткацкий станок у нас, конечно, неуклюжий - ведь мы не слишком далеко продвинулись в обработке металла. Но он отлично служит Низане.
      - Мне нравится ткать, - шепнула Низана, отводя взгляд, чтобы не встретиться им со взглядом Пола. - Мне нравится делать новые вещи.
      Пол заметил, как шевельнулись уши Миджока. Миджок поманил его длинным пальцем и прошептал:
      - Он приближается, Пол. Он сейчас в нескольких сотнях ярдов отсюда. Он запыхался и хромает. Мы ничем не можем помочь ему?
      - Не знаю, Миджок. Боюсь, что он может помочь себе только сам. Да и то, пожалуй, поздно. Слишком поздно. - Пол увидел, что Миджок старается его понять и не может. - Его ум живет в другом мире...
      Но Эдмунд Спирмен переменил свое поведение. По крайней мере, внешне. Он даже нашел взглядом встревоженное лицо Дьюнин и извинился перед ней.
      - Мне следовало принять твое предложение. Я сделал глупость. - Он улыбнулся. - Наверное, хотел показать, какой из меня ходок.
      Джон и Дэвид спрятались за спину Мьюзон, напряженные и недружелюбные. Спирмен пожал руку Слейду и доктору Штерн.
      - Господи боже, никогда не думал, что это случится. До сих пор не верится. Слейд, вы сказали? И доктор Штерн. Мы так долго мечтали и молились, чтобы это произошло. У меня просто нет слов... я не знаю, что вам сказать... Как прошел полет?
      - Прекрасно. - Слейд обхватил себя руками. - Просто прекрасно. Все, что нужно было Федерации - это доказательство. Ну вот, они его получили. Или, вернее, получат через двенадцать лет. Боже мой! Мне будет сорок один год.
      Он хлопнул по плечу Пола, а затем и Спирмена, дав выход природному дружелюбию.
      - Будет новый президент, новый Совет. И они не особенно будут ждать нашего возвращения, парни. Только подумайте! - Слейд протанцевал несколько шагов и шутливо ткнул Пола в ребра. - Это похоже на работенку Тома Сойера. Помните? Когда мы с вами будем шагать по центральному проходу Зала Федерации... ох, парни...
      Пол снова отметил опустошенность и горечь на лице Низаны, и только теперь наконец понял. Он наклонился и быстро шепнул ей:
      - Я не намерен возвращаться на Землю.
      Немолодая женщина просияла, как девочка-черинка. Пол услышал отрезвляюще-спокойное замечание доктора Штерн:
      - Марк, мне кажется, что сначала нам предстоит еще кое-что сделать.
      4
      В комнате Кэджаны горел один из тех неярких светильников, что питались жиром болотных рептилий. Час был поздний, и дом уже погрузился в тишину. Пол никак не мог уснуть. Дороти дежурила около постелей четырех вновь прибывших с Земли, а через час ее сменит Тейрон. Пол постучал в дверь Кэджаны, которую тот никогда не закрывал на замок.
      - Можно войти?
      - Да, конечно.
      Пигмей улыбнулся Полу. Он лежал, откинувшись на подушки, набитые растительным пухом, напоминающим парашютики одуванчика. Они с успехом заменяли перья.
      - Помоги мне приподняться, пожалуйста.
      Пол засуетился над Кэджаной. Он обрадовался, что может сделать хоть что-то полезное.
      - Я не спал. Как раз закончил описывать вкратце все, что произошло, но продолжал думать об этом.
      - Вкратце?
      - Перенес на бумагу все сегодняшние разговоры. Ты и не заметил, что я их записывал, верно? Вы все говорили от самого сердца, не обращая внимания на окружающее. Я хотел записать ваши слово именно так, без обработки. Хотел бы я, чтобы у нас были карандаши получше. Эти последние, из синей глины, смешанной с графитом, совсем неплохи - но и они слишком легко крошатся, и деревянная оболочка стержня слишком толстая для моих пальцев. Я воспользовался коричневыми чернилами для окончательной записи. - Кэджана перелистал серые листы бумаги, сделанной из болотного тростника. - Ты, наверное, хочешь взглянуть на записи?
      - Да. Сегодня же. Док много раз говорил, что есть вещи, которые нельзя забывать.
      - Ты тоже так говорил, - улыбнулся Кэджана.
      - Правда? Гм... Карандашей у них на корабле наверняка было в избытке. И книг тоже. Бедняга док, он был бы готов отдать что угодно в обмен на книги. Я, впрочем, тоже...
      Кэджана похлопал его по руке.
      - Может быть, это не так уж существенно, Пол? Мы напишем наши собственные книги... Кроме того, как ты думаешь - возможно, Спирмен выгрузил кой-какие вещи, прежде чем отправиться в обратный путь?
      - Исключено. Он просто не способен был об этом подумать.
      - Вот как? Ну что ж, ты его знаешь лучше. И все-таки у него было время поразмыслить, Пол. Он ведь знал, что мы не сможем пуститься за ним в погоню. Ты говорил мне, что он забрал горючее с одной шлюпки, прежде чем украсть вторую. И прошло целых три часа до того, как вы увидели, как большой корабль поднялся вверх над горной грядой, и обнаружили, что Спирмен сбежал.
      - Вверх - и сразу же вниз, - печально промолвил Пол. Его все еще пробирала дрожь при воспоминании об этом зрелище и звуке, которым оно сопровождалось. - Вниз, в морские пучины. Навсегда.
      - Как по-твоему, что случилось?
      - Мы никогда в точности не узнаем. Это был корабль нового типа. Знания Спирмена об управлении кораблем устарели на десять лет - десять люциферианских лет. Скорее всего, процедура старта просто оказалась слишком сложной для одного человека. Когда мы увидели, как корабль поднялся над горной грядой, мы просто замерли на месте, не в силах что-либо подумать или предпринять - док, Дороти, я и Минйаан. Потом мы увидели, как корабль вернулся - пятнышко в небе, сопровождаемое пламенем. Эд не прекращал попыток до последнего момента. Корабль падал вниз со включенными атомными двигателями. Время от времени они на какой-то миг поднимали корабль вверх, и мы... кажется, мы переставали дышать, и все твердили про себя: да - нет, да - нет... Был такой момент, когда я даже подумал: неужели он собирается разбить корабль здесь, на острове? Но на самом деле он находился во многих милях к западу. Это только казалось, что он так близко: яркое пятнышко в темноте. Метеор... да, мы можем считать его метеором, который ярко вспыхнул и сгорел. До самого конца, когда мы увидели, как корабль упал в воду далеко на западе, Эд не переставал пытаться. Безумный светлячок, вознамерившийся преодолеть узы тяготения... И мы никогда не узнаем, к чему он в действительности стремился. Никогда. Мне кажется, он вовсе не хотел вернуться на Землю. Может быть, он хотел найти еще одну звезду - звезду, которой не бывает...
      Пол подумал; "Рассказать ли Кэджане о том, что сказал док после того, как все закончилось? Нет, не сейчас. Не раньше, чем я осознаю это сам". ("Я считаю виноватым себя". "Что вы хотите этим сказать?" "Помните, когда Арек заметила, что он исчез? Я увидел, что Спирмен исчез, минут за десять до этого. Перед тем, как уйти, он бросил на меня взгляд. Мне кажется, я догадался, что он собирается сделать... и ничего не сказал. Земля - это очень далеко, Пол. Федерация больше не намерена строить межзвездных кораблей... в течение некоторого времени". "Но вы..." "Значит, виноватым можно считать меня. Я заглядываю себе в душу, и пребываю в недоумении... как обычно. Как бы то ни было, здесь - в нашем новом мире - я способствовал установлению некоторых безусловностей". Во время этой беседы шепотом в храме Дороти молчала, как будто она не нуждалась ни в вопросах, ни в ответах. Разговору положила конец Минйаан, сказав: "Давайте вернемся и скажем остальным, что некоторые вопросы уже решились".)
      Кэджану волновали совершенно другие вопросы, которые для него было важнее, чем судьба Спирмена или прекрасный новый корабль с Земли - теперь для них потерянный.
      - А знаешь, Пол, - сказал он, - когда Тедди увидела, как спускаются две прекрасных серебристых шлюпки, она тотчас же прибежала ко мне, чтобы я тоже их увидел! Это было первое, что пришло ей в голову. Какая прекрасная душа, сочетающая в себе качества и отца, и матери! - Кэджана беспокойно пошевелился. Ему причиняла боль старая рана бедра, которая никогда не заживет как следует. - Это совершенно дословное описание, Пол, уж поверь мне.
      - Хорошо.
      Пол внимательно присмотрелся к мудрому старому пигмею, жалея, что его способностей художника недостаточно, чтобы изобразить Кэджану, как он есть. Слишком многое не попадет на бумагу, даже если портрет будет дотошно точным. Что можно изобразить красками? Внимательное краснокожее лицо, маленькие терпеливые руки - левая рука привычно придерживает самодельные материалы для письма... Сирс - теперь Пол уже мог вспоминать о нем без острой горечи - Сирс способен был бы понять Кэджану лучше.
      - Могу я тебе чем-нибудь помочь?
      - Спасибо, Пол. Ничего не нужно. Я сегодня в порядке.
      Но Кэджане явно не давала покоя еще какая-то мысль, и Пол не спешил уходить. Он знал, в чем нуждается пигмей: в утешении совершенно особого рода. Это было единственное, в чем Кэджана признавал свою слабость.
      - Пол, скажи честно, что ты думаешь? Когда настанет час, это будет похоже на сон?
      - Думаю, да. Но еще не скоро, Кэджана. Ты нам нужен.
      Приветливое лицо пигмея выразило благодарность. Кэджана расслабился. Он бросил взгляд поверх плеча Пола и воскликнул:
      - Эбара, а ты чего не спишь? Тебе давно уже пора сладко похрапывать.
      Эбара вошел в комнату, с достоинством неся свой уютный животик.
      - Я никогда не храплю, - негодующе возразил он.
      Эбара сел около кровати, скрестив ноги. Он обхватил себя руками за ноги и принялся слегка покачиваться.
      - Я слышал, как ты храпишь, старина.
      - Вранье! - сказал Эбара. - Ты слышал свой собственный храп. Можешь не сомневаться.
      Пол потянулся.
      - Похоже, вы, джентльмены, собрались тут поскандалить в свое удовольствие. А я пошел.
      Эбара торжественно и серьезно подмигнул ему левым глазом.
      - Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи, - ответили пигмеи высокими голосами.
      Покидая комнату, Пол услышал негромкие слова Эбары:
      - А помнишь?..
      Пол зажег лучину от огня очага в общей комнате, который никогда не гас, чтобы зажечь светильник в их с Дороти спальне. Было уже действительно поздно, почти настало время восхода красной луны. Всего лишь вчера ночью они видели ее над джунглями к западу от Вестойи... от того места, которое когда-то было Вестойей. В большой общей комнате остался приятный беспорядок от импровизированного вечернего банкета. Из-за суматохи, возникшей, когда был обнаружен побег Спирмена, и из-за того, что все были заняты устройством гостей, сраженных лихорадкой акклиматизации, в общей комнате никто пока толком не убирал. В центре комнаты на полу были разложены циновки. Вокруг стояли глиняные чаши для вина. Пересекая комнату с лучиной в руке, Пол бросил взгляд под ноги и увидел на земляном полу начерченные прутиком рожицы. Такие рожицы машинально рисовала Элен, когда ее мысли были сильно заняты чем-то другим. Рожицы были совершенно круглыми, с круглыми же носами и ртами. Поддразнивая свою сводную сестру, Элен называла их "тедди". Пол сонно улыбнулся и обошел рисунки кругом.
      Кэджана очень гордился своим четким, разборчивым почерком. В свете масляной лампы коричневые чернила отливали золотом. Кэджана не записывал дружеский треп в начале банкета. Очевидно, идея пришла ему в голову после одной реплики Кэмон. Пол не помнил слов Кэмон в точности, но помнил, чем они были вызваны. Девушка Салли Марино, у которой были каштановые волосы и печальное лицо, упомянула о возможности войны на Земле. Кэджана записал последовавший за этими репликами разговор, как прямой диалог. Пролистав серые страницы, Пол убедился, что Кэджана нигде не дописал своего комментария. Пол знал, что Кэджана самостоятельно изобрел фонетическую стенографию. Она идеально удовлетворяла его собственным требованиям, но пигмей не смог обучить ей даже Низану. "Слишком сложно", - сказала она. У Кэджаны был очень острый слух - редкий дар, который он никому не мог передать.
      СЛЕЙД: Мне кажется, для войн никогда не было одной-единственной причины. Причин всегда существовало несколько, и в какой-то момент они все сходились в одном фокусе. Наш мир, мадам...
      РАЙТ: Просто "Кэмон". Мы как-то не обзавелись привычкой к сложным формам вежливости, капитан. Мы пользуемся именами и прозвищами. Иногда обращениями по должности. Например, если Элис ведет собрание, мы обращаемся к нему "губернатор".
      СЛЕЙД: Хорошо. Признаться, мне это нравится. Наш мир, Кэмон, все еще разделен на две стороны. По идеологическому признаку. Существует азиатская империя Дженга. Позвольте, я покажу вам на карте...
      ДЬЮНИН: Вот карта. Я ее утащила посмотреть. Какая красивая! Ах, если бы мы умели делать такие вещи!
      ДОРОТИ: Со временем научимся, дорогая. Чтобы сделать такую карту, нужно много сложных машин.
      СЛЕЙД: Да, такие машины нужно непременно доставить с Земли следующим же рейсом. Итак, смотрите - вот азиатская империя. Видите, какая она огромная, занимает почти весь континент целиком...
      МЬЮКЕРДЖИ: Кроме моей страны.
      НОРА ШТЕРН: Ну разумеется, Джимми...
      МЬЮКЕРДЖИ: Для меня этот вопрос в каком-то смысле больное место, потому что моя страна вступила в Федерацию с опозданием.
      СЛЕЙД: Вот азиатская империя, где долго считали, и продолжают считать, что отдельный индивид ничего не значит сам по себе, как один муравей в муравейнике. Государство - это все. Человек живет ради государства. Государство...
      РАЙТ: Которое существует только в умах индивидов...
      СЛЕЙД: Да-а... Для них государство заменяет собой и бога, и рассудок, и этику, и... В общем, насколько такой индивид, как я, способен понять их доктрину, государство - это начало всего и конец всего. Сто лет назад на месте этой империи существовали два больших государства. Они руководствовались, по сути, той же доктриной, только называли ее менее подходящим ей именем - "коммунизм", - образованным от наивных социальных теорий, существовавших еще на сто лет раньше...
      СПИРМЕН: Наивных?
      СЛЕЙД: Прежде чем учиться на инженера, сэр, я окончил курс исторических наук. Я даже прочитал "Капитал" - при помощи нескольких литров кофе. Этот труд лишен логики, даже исходя из его собственных предпосылок. Однако его все еще можно встретить в букинистических магазинчиках.
      СПИРМЕН: Что до этого, то когда я покидал Землю, любой желающий мог прочесть "Капитал" в последних изданиях, выпущенных издательством "Коллективистская пресса".
      СЛЕЙД: Ах, да. Разумеется. Именно так... Итак, Кэмон, сто лет назад эти два азиатских государства, которые декларировали свою приверженность спорной доктрине коммунизма - правильно я говорю, мистер Спирмен? - напали друг на друга. Завязалась длительная война, в которой было применено и недавно открытое атомное оружие, и бактериологическое оружие, и другие средства. На самом деле это была не война идеологий, а обыкновенная драка за власть между двумя тираниями. Война была невероятно разрушительной и ужасной. Единственное, что можно о ней сказать хорошего - то, что она помешала этим двум государствам напасть подобным образом на весь остальной мир. Разумеется, в этой войне не было победителей. Через несколько десятилетий пришел к власти новый диктатор - кривоногий одноглазый фанатик из Монголии. Ему достались в наследство пустынные территории, и он возвел на руинах новую империю, которая существует и по сей день.
      АРЕК: Но что из себя представляла эта теория, коммунизм?
      СЛЕЙД: Ох, теория... Первоначально это был призыв к обездоленным и угнетенным. В девятнадцатом веке и раньше было множество бедняков. Были широко распространены несправедливость и страдания. Слишком много политической и экономической власти находилось в руках немногих, которые злоупотребляли ею по причине собственной глупости и жестокости. Маркс и другие теоретики считали - во всяком случае, заявляли, что так считают, что ситуацию можно улучшить, если все перевернуть с ног на голову. Отдать власть угнетенным (пролетариату, как они его называли), и несправедливость исчезнет сама собой. Почему они думали, что пролетариат способен править лучше, чем угнетатели? Почему считали, что пролетарии не станут столь же активно злоупотреблять властью? Этого они не позаботились объяснить. Разумеется, реально мыслящие политики среди коммунистов ничуть не интересовались утопическими результатами. Они просто рассматривали эту доктрину, как средство получить власть себе лично. И использовали теорию соответственно. Первой важной фигурой из этих политиков стал низкорослый бешеный человечек, которого звали Ленин. Возможно, он какое-то время и сам верил в свои теории. Когда он только пришел к власти в России, он экспериментировал с подлинным, весьма противоречивым коммунизмом - но недолго. Абсолютная власть развращает абсолютно, как было когда-то сказано. Прежде, чем Ленин умер, основы нового деспотизма - очень старого по своей сути - были заложены прочно. Ленин был неофициально обожествлен, и тело его хранилось в стеклянном ящике, чтобы "верующие атеисты" могли ему поклоняться. Честно говоря, Арек, в земной истории есть много фактов, которые рассмешили бы даже кошку... Истинным лекарством для отвратительной ситуации в обществе оказалось постепенное сглаживание экономического неравенства, одновременно с ростом числа народных представителей в правительстве, что представляло собой очень непростой и болезненный процесс.