Невеста (№1) - Моя нежная фея

Камаль кивнул, и они направились в Холлиуэлл-Гранж. Усталые лошади все равно не могли бы ехать на большое расстояние. И двигались они недостаточно быстро. О своей собственной усталости Доминик старался не думать. Это все потом, когда Мэриан окажется в безопасности.

Эймсы встретили нежданных гостей с тем здравым смыслом, который присущ семьям военных. Выслушав краткие объяснения Доминика о том, почему они приехали именно сюда. Йена быстро увела Мэриан. Та двигалась как во сне, однако пошла с Йеной без возражений. Доминик усмотрел в этом хороший знак. Значит, она способна отличить друзей от врагов.

Голова у него кружилась от усталости, но он не мог лечь отдыхать. Оставалось еще одно дело.

– Я должен вам кое-что открыть, генерал. Доминик кратко рассказал, кто он такой на самом деле. Ошарашенный, генерал некоторое время молчал.

– Обычная жизнь не для вас, верно? Поговорим обо всем этом завтра утром. Сейчас вам обоим нужно отдохнуть.

Доминик с благодарностью согласился и проследовал за генералом в спальню. Не прошло и нескольких минут, как он – умытый и раздетый – уже спал мертвым сном.

Глава 30

Пламя… пронзительные крики ужаса… силуэт злодея… путешествие сквозь пустынную ночь… чья-то грубая рука крепко сжимает ее спину, чтобы она не упала с седла… так крепко, что трудно дышать. Она плачет не переставая, зовет родителей, не хочет верить, что их больше нет. Надежда тает день ото дня, пока не остается лишь осознание горькой истины: ее бросили, у нее больше никого нет.

Другие картины… Дядя связывает веревками ее спеленутое простыней тело. Яростная борьба… отчаянные попытки спастись от ужасной смирительной рубашки. Поражение. Успокаивающие слова доктора, в то время как он вводит трубку ей в горло, а потом вливает туда какую-то липкую настойку, которую она глотает, чтобы не задохнуться.

На этот раз она знала: спасения ждать неоткуда.

Мэриан постепенно приходила в себя. Очнулась в холодном поту. Однако спасение пришло… Или ей только померещился Ренбурн, его крепкие объятия, его запах, гулкое биение сердца прямо у нее под ухом?

Она осмотрелась вокруг, прислушалась. Мягкая удобная постель, затемненная комната… свежий воздух. Ничего общего с мертвящим отчаянием сумасшедшего дома. Она решилась открыть глаза. Увидела Йену Эймс, сидящую у кровати с книгой. Значит, это правда. Ренбурн и Камаль действительно пришли ей на помощь.

Мэриан попыталась привести мысли в порядок. Вспомнила, как все происходило. Камаль достал свой смертоносный кинжал, а разъяренный Ренбурн едва не вцепился доктору в горло. Снова скачка верхом, но теперь рядом с Ренбурном.

Потом Йена… Она помогла ей умыться, заставила выпить горячего бульона и уложила в постель. Мэриан перевела взгляд. Увидела, что на ней слишком просторное, не по размеру, белье, не новое, но чистое.

Она осторожно потянулась. Все мышцы болели, оттого что ее столько времени продержали связанной и неподвижной. Лишь изредка здоровенная надзирательница давала ей возможность встать со стула – когда приносила горшок. Тяжелая унизительная процедура, особенно в смирительной рубашке.

Иена подняла глаза от книги.

– Проснулась? Вот и хорошо. – Она наклонилась, всмотрелась в глаза Мэриан. – Ну, кажется, действие опиума почти прошло. Как ты себя чувствуешь?

Мэриан едва заметно пожала плечами.

– Тебя, наверное, мучит жажда. – Йена налила стакан воды, поднесла к губам Мэриан. – Я помню, у меня всегда пересыхало во рту после их отвратительных настоев.

Она старалась говорить спокойно, но при этих словах голос ее дрогнул. Еще совсем недавно она была так же беспомощна, как сейчас Мэриан.

Мэриан жадно пила воду, пытаясь вспомнить, сколько времени Йена провела в клинике. Многие месяцы… Она, Мэриан, пробыла там… два дня?.. Три?.. И рассудок ее уже начал мутиться. Год она бы ни за что не выдержала.

Йена взяла стакан у нее из рук.

– Когда появились Ренбурн с Камалем, я пришла в ужас. Ты казалась неживой. Как твой дядя посмел отправить тебя в Блэйднэм! Мы с тобой в неоплатном долгу перед твоим молодым человеком.

Значит, они уже знают, кто он на самом деле. Мэриан почувствовала огромное желание увидеть его. Его появление спасло ее от полного помутнения рассудка, убедило в том, что на этот раз ее не бросили.

Где же он сейчас?

– Когда я узнала о том, что ты тоже побывала в клинике, ко мне снова вернулись страшные воспоминании. – Йена остановила неподвижный взгляд на лампе. – Я пыталась рассуждать разумно. Доктор Крейторн не злодей. По-своему он даже добр и безгранично предан делу. Многие из его пациентов действительно безнадежно больны, они настоящие сумасшедшие. Но он так ограничен, что видит сумасшествие повсюду, даже там, где его на самом деле нет. Вот этого я ему не могу простить. – Она замолчала, заставила себя улыбнуться. – Не будем больше говорить об этом. Есть вещи поинтереснее. Сейчас я расскажу тебе, как мы собираемся расправиться с моим негодяем мужем. Поскольку развод практически невозможен, поверенный отца подал прошение о признании брака недействительным. Ты знаешь о том, что брак считается незаконным, если один из супругов в момент вступления в брак психически нездоров? Так как мой собственный муж определил меня в сумасшедший дом, по-видимому, считалась душевнобольной. Следовательно, наш брак недействителен. – Она невесело улыбнулась. – Я без колебаний подписала бумагу, подтверждающую, что в момент вступления в брак была не в своем уме. Думаю, что в здравом уме я бы ни за что не вышла замуж за Мортона.

Мэриан не смогла сдержать улыбку – она хорошо понимала Йену и от души надеялась, что этот шаг увенчается успехом, и брак подруги будет аннулирован. Как ужасно всю жизнь быть привязанной к человеку, которого ненавидишь! Иена внимательно всматривалась в ее лицо.

– В Блэйднэме я больше всего страдала от невозможности ни на минуту уединиться. От сознания, что в любой момент надзирательница может заглянуть в окошечко и увидеть, что я делаю. Мне не хотелось, чтобы ты проснулась в полном одиночестве. Но сейчас действие наркотика прошло. Может, предпочитаешь остаться одна? Мэриан ответила энергичным кивком.

– Я вижу, ты уже почти пришла в себя. Мы, можно сказать, беседуем. – Иена несколько секунд колебалась. – Мистер Ренбурн сказал, что ты теперь разговариваешь. Не хочешь продемонстрировать?

Мэриан перевела взгляд на выцветшие обои. Нет, сейчас она не готова говорить ни с кем, кроме Ренбурна.

Йена правильно истолковала ее молчание и поднялась.

– Ладно, в другой раз. Постарайся как следует отдохнуть. До утра действие наркотика пройдет окончательно. – Йена наклонилась, поцеловала ее в лоб. – Моя комната слева от твоей. Мистер Ренбурн в комнате напротив. Отец и Камаль в другом крыле. Так что ты в полной безопасности. Из Холлиуэлл-Гранжа тебя никто не украдет. Если что-нибудь понадобится, позови.

Она собралась было погасить лампу, но остановилась в нерешительности.

– Может, оставить свет?

Мэриан кивнула – с нее достаточно теней.

После ухода Йены она некоторое время лежала неподвижно. Наслаждалась тишиной, чистотой и одиночеством. Выжидала какое-то время, чтобы дать Йене возможность раздеться и лечь в постель.

Известие о том, что Ренбурн находится в комнате напротив, внезапно пробудило в ней… чувство телесного голода. Непреодолимое желание увидеть его, ощутить рядом, почувствовать прикосновение его рук.

Кажется, она выждала достаточно времени… Мэриан села на постели, спустила ноги, ощущая слабость и головокружение. Все тело болело, как будто ее избили, и в то же время боль ощущалась как-то отстранение. Возможно, это реакция на наркотик.

Пошатываясь, она встала. Ухватилась за тумбочку у кровати, чтобы не упасть. Немного постояла, пытаясь обрести равновесие, потом направилась к умывальнику. Плеснула водой в лицо. Прохлада помогла немного освежить голову. Мэриан вытерла лицо и руки, глядя на себя в зеркало. В тусклом свете лампы она была похожа на привидение. Единственные цветовые пятна – лиловый синяк на щеке и темные круги под глазами. Пряди волос выбились из косы, в беспорядке упали на лицо. Миссис Маркс пришла бы в ужас. Однако вид собственного отражения в зеркале помог ей вернуться к реальности.

Мэриан осторожно открыла дверь. Слава Богу, не скрипит. Быстро прошла к двери напротив, повернула ручку. Дверь открылась бесшумно. В этом доме все налажено идеально, как в армейском подразделении.

Она закрыла дверь, прислонилась к ней, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Ренбурн лежал на боку, освещенный лунным светом, откинув одеяло до пояса. Мэриан ясно видела его обнаженный торс. Судя по куче смятых вещей на полу, он просто сорвал с себя всю одежду и свалился в постель.

Мэриан залюбовалась им. Широкие плечи, узкие бедра, крепкие мышцы человека, привыкшего к физическому труду. При лунном свете она едва различила выцветающие рисунки менди на его груди. Словно напоминание об интимных минутах, которые они делили.

Одно то, что она находится в одной с ним комнате, дышит одним воздухом, ослабило напряжение, которое не давало ей дышать. Когда дядя прогнал его из Уорфилда, ее объял ужас от мысли, что он уехал навсегда. Она никак не ожидала, что Доминик узнает о том, что с ней случилось, и еще меньше – что он бросится ее спасать. При этой мысли она почувствовала, как буквально тает от нежности.

Не в силах больше справиться с желанием ощутить прикосновение его обнаженного тела, она скинула с себя просторную ночную рубашку и забралась к нему в постель. Стараясь не потревожить сон Доминика, прильнула к нему всем телом, обхватила его одной рукой, так что ее грудь вжалась ему в спину, просунула колено между его бедер и полностью расслабилась. Наконец-то она действительно в безопасности. Его запах, такой знакомый, такой теплый, вызвал блаженное чувство удовлетворения во всем теле.

Она сонно гладила его грудь, наслаждаясь контрастом между гладкой кожей и жесткими завитками волос.

Мэриан поцеловала ямку между лопатками, упиваясь солоноватым вкусом его кожи. То, что началось с желания просто Ощутить его рядом, теперь, кажется, перерастало во что-то большее. Ее пульс участился. Интересно, может ли мужчина спариваться во сне? Хорошо бы проверить.

Она провела рукой по его крепкому бедру под одеялом. Рука поднялась, скользнула вперед, пока не нащупала то, что искала. Возбужденная плоть еще больше затвердела под ее пальцами. Она живо вспомнила их первое соединение. Ей просто необходимо снова ощутить эту близость… этот огонь. Она начала ласкать его.

– Мэриан… – пробормотал Ренбурн.

Повернулся на спину, притянул ее к себе, начал одной рукой ласкать ей грудь. Он еще не совсем проснулся, однако инстинкт сработал безошибочно. Она подняла голову, поцеловала его. Прикосновение теплых, с готовностью раскрывшихся губ еще больше возбудило ее. Обвиться вокруг него, слиться с ним так, чтобы растворились все разделяющие их барьеры, чтобы они стали единой плотью…

Его рука спустилась ей на живот, скользнула ниже, между ног. Мэриан захлестнула горячая волна желания. Пальцы его проникли глубже. У нее перехватило дыхание. Потрясенная собственной реакцией, она легонько укусила его за ухо. Игры кончились.

Он в один момент проснулся. Подскочил от неожиданности:

– Боже! Ты на самом деле здесь. Я думал, ты мне снишься. Он поцеловал ее долгим жарким поцелуем. Мэриан почувствовала такое возбуждение, что голова закружилась. Да! Да! Она, кажется, готова съесть его живьем, готова заниматься с ним любовью до тех пор, пока Блэйднэм не сгорит в памяти дотла. В одну секунду она оказалась на нем, обхватила бедрами его ноги.

И в тот же момент поняла, что его распроклятая совесть тоже проснулась. Он крепко схватил ее за плечи. В голосе его зазвучали легкая насмешка и страстное желание:

– Я так понимаю, что ты полностью пришла в себя. По ее телу пробежала дрожь наслаждения. Дразнить его спящего, конечно, тоже приятно, но насколько же восхитительнее, когда он бодрствует и смотрит на нее! Мэриан поцеловала его в шею, с наслаждением ощутила жесткую щетину небритого подбородка. Мужчина. Настоящий. Восхитительный!

Он приподнял ее так, чтобы верхние части их тел не соприкасались.

– Мы не должны этого делать. Я поклялся, что больше никогда тебя не скомпрометирую. Либо брак, либо ничего. Кроме того, это несправедливо по отношению к генералу Эймсу. Он оказал нам гостеприимство совсем не для того, чтобы я воспользовался им подобным образом.

Что же это такое? Если мужчина считает себя джентльменом, то это означает, что при совокуплении с женщиной он всегда должен брать ответственность на себя? Абсурд какой-то! Она презрительно фыркнула. Крепче прижалась к нему, прильнув увлажнившимся лоном к возбужденной плоти. Застонала от наслаждения. Какая умопомрачительная интимность! Еще… еще…

Он весь напрягся. Она ощутила, как по его телу прошла судорога. Они сейчас так близки… и все же близки недостаточно. Она лихорадочно извивалась, но тут его руки обхватили ее бедра, не давая двигаться.

– Прекрати, маленькая колдунья!

Луна освещала его лицо, напрягшееся, блестящее от пота. Он боролся из последних сил, пытаясь унять свое тело. Какой сильный, он может бороться со страстью и побеждать. У нее нет такой способности.

Мышцы его напряглись. Он попытался отстранить ее. Ей показалось, что ее разрывают на куски, отрывают от жизненно необходимой части ее собственного существа. Где-то в глубине души она даже испытывала унижение оттого, что он ей до такой степени необходим.

– Пожалуйста… – прошептала она едва слышно. – Прошу тебя, Доминик.

Он колебался. Из глаз ее хлынули горячие слезы и полились ему на грудь. Лицо его исказила гримаса боли. Он снова прижал Мэриан к себе так, что грудь ее, казалось, расплющилась о его грудь.

– Не плачь, радость моя, – проговорил он срывающимся голосом. – Только не плачь.

От счастья у нее закружилась голова. Она целовала его с яростной страстью. Что это? Как получилось, что он способен противостоять всепоглощающей страсти, но оказался бессилен перед ее отчаянной мольбой? Это любовь? Ей так много еще нужно у него узнать. Так много… Больше, чем может вместить целая жизнь.

Дрожащими от нетерпения руками она помогла ему войти в нее. С губ ее сорвался стон изумления и восхищения. На этот раз тело приняло его в себя намного легче. Изнутри поднялась жаркая волна. Она пошевелила бедрами, задвигалась вверх и вниз, все глубже и глубже принимая его в себя. Он застонал. Ей очень понравилось это ощущение власти, возможности поработить его с помощью наслаждения, так же как он поработил ее.

С закрытыми глазами он ласкал ее грудь сильными умелыми пальцами. Все тело пронзило острое ощущение блаженства. Кровь, казалось, закипела в жилах, огонь охватил ее женское естество. В этом положении, сверху, есть что-то .особенное, подумала она. Что-то особенное в том, как их тела прижимаются друг к другу.

Иллюзия власти исчезла. Тело вышло из-под контроля. Каждая ее частичка пульсировала, дрожала, двигалась в волшебном танце, и другого партнера Мэриан не могла вообразить. Только он. Он ее пара. Только он в состоянии унизить и возвысить ее.

Движения стали быстрее. Еще быстрее… Напряженнее.

Мощный взрыв изнутри. Падение… но не в одиночестве. О Господи, не в одиночестве.

Дрожа всем телом, Доминик прижимал ее к себе. Он и не представлял, что страсть может быть такой… сокрушительной. Отчасти из-за того, что боялся за нее, и еще от благодарности судьбе за то, что она снова с ним, жива и невредима. Но в основном из-за нее самой, из-за Мэриан.

Он еще не встречал женщины, так безоглядно отдающейся любви. Ни стеснения, ни посторонних мыслей о том, кто окажется победителем в этой битве. Такие мысли нередко присутствуют подспудно, когда соединяются мужчина и женщина. Она же дарила ему всю себя без остатка, и это оказалось мощнейшим возбудителем.

Сейчас он наслаждался тем, что она лежит у него на груди, отдыхает. Такая маленькая, хрупкая и в то же время настолько, страстная. Однако вскоре он почувствовал, что ее обнаженная кожа холодеет под легким ветерком, долетавшим из открытого окна. Он повернулся на бок, плотно прижал Мэриан к себе, накрыл себя и ее одеялом. Она издала какой-то горловой вздох, снова уткнулась в него.

Какое счастье, что она выдержала пытку в клинике!

Он поцеловал ее в висок.

– Никаких серьезных повреждений? Она помолчала.

– Повреждений нет. Но есть… изменения. Я столько времени наслаждалась полной свободой, что даже не знала, насколько я уязвима. Одному человеку без труда удалось вырвать меня из моего рая.

Он крепче обнял ее.

– Говорят, дорога в ад вымощена благими намерениями. Как это верно. В данном случае благие намерения твоего дяди привели тебя в ад.

Она содрогнулась и тихонько произнесла:

– Я хочу вернуться домой.

Он тяжело вздохнул. То, что он собирается сказать, ей совсем не понравится.

– Боюсь, это будет не так просто, радость моя. После отъезда из Уорфилда я поехал к лорду Эмуорту, чтобы заручиться его поддержкой. Я намеревался после этого заехать к генералу Эймсу и попросить его сопровождать меня в Уорфилд для разговора с лордом Грэмом. Я бы вежливо попытался объяснить твоему дяде, что ты в здравом уме, совершеннолетняя и имеешь право принимать в своем доме кого пожелаешь.

Она энергично закивала.

– Камаль нашел меня в Бриджтонском аббатстве и рассказал, что тебя увезли в клинику. Доктор Крейторн – известный специалист по душевным болезням. Он считает, что ты ненормальная. Заручившись свидетельством Крейторна, Грэм может обратиться в другой магистрат и обвинить меня в том, что я насильно похитил тебя из клиники, чтобы завладеть твоим состоянием. Я не специалист в судебных делах, но если начнется разбирательство, до его окончания ты попадешь под государственную опеку. – Он глубоко вздохнул. – Тебя могут вернуть в клинику. Она застыла в его объятиях.

– Нет, нет!

Ему очень не хотелось пугать ее. Но она должна все ясно понимать.

– Судебные тяжбы обычно длятся долго, Мэриан. Эму-орт, конечно, попытается помочь, но он еще очень слаб. Грэм может добиться своего. А его мнение обо мне ухудшится, когда он узнает, что я не лорд Максвелл. И большинство людей в обществе с ним согласятся.

– Нет, – повторила она, на этот раз почти шепотом. – Ты ведь не позволишь им снова упрятать меня в сумасшедший дом, правда?

– Есть только два выхода, как мне это представляется. Один состоит в том, чтобы забрать тебя, убежать, спрятаться где-нибудь и жить в укрытии.

«И в довольно стесненных обстоятельствах», – добавил он мысленно, учитывая его скромные средства.

Она издала какой-то шипящий звук.

– Я не позволю, чтобы меня выгнали из Уорфилда.

Он этого ожидал.

– Значит, остается только один выход. – Он снова глубоко вздохнул. – Тебе придется выйти за меня замуж. Сердце ее учащенно забилось под его рукой.

– Я не хочу выходить замуж.

– Знаю. Но брак – единственное, что поможет мне тебя защитить, Мэриан. Сейчас я соблазнитель невинной девушки. Злодей. В качестве твоего мужа я не только буду иметь право, но и буду обязан тебя защищать.

Она выскользнула из его объятий, встала с постели, подошла к окну. Ее изящная фигурка серебрилась в лунном свете. Он поморщился при виде синяков на ее теле. Она, как видно, боролась с яростью, доставшейся ей в наследство от воинственных предков.

После долгого молчания она заговорила спокойным тоном:

– Опасность действительно настолько велика, или ты ее преувеличиваешь, чтобы принудить меня к браку?

А в самом деле, не преувеличивает ли он опасность подсознательно, надеясь таким образом привести ее к алтарю? Он задумался, проверяя себя.

– Опасность действительно реальна, Мэриан. Мне бы хотелось, чтобы дело обстояло иначе, потому что в браке по необходимости нет ничего хорошего.

Он встал с постели, тоже подошел к окну. Остановился е ней рядом, положил руки ей на плечи.

– Я бы с большим удовольствием убедил тебя другим способом. Но я надеюсь, что со временем ты придешь к выводу, что быть женой – это не так уж плохо.

Она вздохнула:

– Я бы предпочла остаться твоей любовницей. Он улыбнулся при мысли о том, что подумали бы ее пожилые дамы, услышав это шокирующее заявление.

– Это не самый лучший выбор, Мэриан. Возможно, твой дядя уже разыскивает тебя, заручившись ордером на мой арест. Она содрогнулась. Скрестила руки на груди.

– Значит, я должна выбирать между известным и неизвестным злом.

Интересно, каким из двух зол она считает его…

– Я подпишу брачный контракт, по которому ты сохранишь полный контроль над своей собственностью. Так что я не смогу тебя ограбить, если ты этого опасаешься. – Ты уже это однажды предлагал, – проговорила она без всякого выражения.

Он понял, что ее пугает. Еще больше, чем все свои богатства, она боится потерять свободу, которой наслаждалась всю жизнь. Он угадал, что следует сказать, чтобы успокоить ее.

– Даю тебе слово чести: если когда-нибудь ты почувствуешь, что больше не хочешь видеть меня в Уорфилде, тебе будет достаточно сказать мне об этом, и я тут же уеду. Я не буду предъявлять никаких прав ни на твое имущество, ни на твое тело.

Она подняла голову. Глаза в свете луны казались холодными, отстраненными.

– Значит, ты готов стать моим защитником, не требуя ничего взамен?

– Да.

Даже если в результате какого-нибудь ее каприза придется остаться в одиночестве, в то же время не имея возможности связать себя ни с какой другой женщиной… Перспектива не слишком приятная. Однако бросить ее сейчас на милость дядюшки с его безжалостным чувством долга он не может.

Она с трудом сглотнула.

– Хорошо, Доминик, я согласна стать твоей женой. Именно к этому он так отчаянно стремился. Отчего же после ее слов он ощутил такую невыносимую грусть?

Глава 31

Утром Мэриан проснулась в своей постели. По-видимому, Ренбурн перенес ее спящую. Все в соответствии с приличиями. Но может быть, он прав… Много лет она жила, не думая о приличиях, и вот теперь расплачивается за это.

Однако Ренбурн может поплатиться еще более жестоко. Она ведь даже не подумала о том, что, придя ей на помощь, он сам оказался в очень трудном положении. Лорд Грэм в ярости, он может потребовать его ареста за похищение богатой наследницы. Или того хуже. Перед ее мысленным взором живо предстала ужасающая картина: дуэль. Ренбурн лежит на земле, истекая кровью.

Нет!

Она встала с постели. Решено. Из-за нее Ренбурн в опасности, значит, она должна сделать все возможное, чтобы исправить положение. Дикарки, которая на самом деле видела и понимала больше, чем могли себе представить окружающие, больше нет. Ее время прошло. Хорошо это или плохо, но она теперь часть большого мира. И чем скорее она постигнет его законы, тем лучше для тех, кто великодушно пришел ей на помощь.

Ее одежда после пребывания в сумасшедшем доме пришла в полную негодность, поэтому Иена одолжила для нее вещи у горничной. Мэриан умылась, без всякого энтузиазма надела грубое белье и выцветшее голубое платье. Одежда висела на ней мешком. Даже самая маленькая из служанок Холлиуэлл-Гранжа оказалась намного крупнее ее. Еще меньше удовольствия доставили ей грубые чулки и туфли. С тяжелым вздохом она надела их. Скоро ей придется отправиться в такие места, где босиком ходить не полагается. В Блэйднэме босиком тоже пришлось несладко: пол, вымощенный плитками, оказался очень холодным, особенно если учесть, что она никак не могла согреться.

Йена приготовила для нее расческу и щетку. Мэриан расчесала волосы и привела себя в порядок. Потом медленно стала спускаться вниз, в мир нормальных людей.

Ренбурн, Эймсы и Камаль сидели в столовой за завтраком. В Уорфилде к Камалю относились с уважением, однако все же как к слуге. В Холлиуэлл-Гранже с ним обращались как с почетным гостем. Возможно, потому, что Холлиуэлл-Гранж представлял собой менее грандиозное поместье, а может быть, оттого, что Эймсы долгое время жили в Индии и привыкли смотреть на Камаля иначе.

При появлении Мэриан в дверях столовой все повернулись в ее сторону. Она резко остановилась, залилась румянцем. Вспомнила, почему она в свое время выбрала образ жизни, позволяющий избегать общения с окружающими. Через несколько секунд Йена поднялась с места, приветливо улыбаясь.

– Ты выглядишь намного лучше, Мэриан. И явилась как нельзя кстати. Сможешь принять участие в нашем военном совете.

Ах так… тогда действительно хорошо, что она решилась спуститься к ним. Они, кажется, обсуждают ее будущее.

Мэриан подошла к буфету, взяла яйцо всмятку и горячую сдобную булочку. Йена налила ей чаю, и она села за стол напротив Ренбурна.

Он улыбнулся ей теплой интимной улыбкой.

– Я только что закончил рассказ о том, как получилось, что мы появились на пороге этого дома вчера вечером. – Он окинул ее внимательным взглядом. – И еще я сказал всем, что мы решили пожениться. Эймс нахмурил брови.

– Это наилучшее решение. Но скажите, леди Мэриан, вы действительно этого хотите?

Генерал не уверен в том, что она в здравом уме, поняла Мэриан. Ну что ж, наступило время брать новый барьер. Она о трудом сглотнула.

– Да.

– Значит, ты в самом деле можешь разговаривать! – восхищенно воскликнула Йена. – Как-нибудь посплетничаем от души. Я могу говорить и за двоих, но когда отвечают, намного интереснее.

Мэриан взглянула на Камаля. Увидела в его глазах чуть насмешливую заинтересованность. Он не удивился тому, что она заговорила. Может быть, он уже давно догадывался, что слабоумие – лишь роль, которую она сама выбрала, и решил не мешать? Лучшего друга и пожелать нельзя.

Ренбурн, казалось, испытывал неимоверное облегчение, словно до последней минуты ждал, что она передумает. Неторопливо разломил булочку.

– Разумеется, чем скорее мы поженимся, тем лучше. Вопрос только в том, где это сделать. Можно поехать в Лондон и получить специальное разрешение на брак. Или в Шотландию. Там венчают без промедления. Отсюда до Шотландии не намного дальше, чем до Лондона. Так что, по-моему, это наилучшее решение.

Иена с сомнением покачала головой:

– Брак в Гретна-Грин[4] влечет за собой позор, от которого вам потом всю жизнь не избавиться.

– И кроме того, – добавил Эймс, – такой брак только усилит впечатление, что вы действительно охотник за наследством, а леди Мэриан – беспомощная жертва. Нет. лучше Лондон.

Доминик колебался.

– Лондон – это грязное, вонючее место, независимо от времени года. А для человека, который всю жизнь прожил на природе, он вообще покажется невыносимым.

– Снова все повернулись в сторону Мэриан. Приглушенными голосами выражали согласие. Они все, по-видимому, думают, что ей не выдержать трудностей жизни в большом городе.

Прежде чем она успела высказать свое мнение на этот счет, генерал поднял руку:

– Больше никаких разговоров на эту тему. Можете взять мой экипаж, но я не хочу знать, куда вы направитесь. Как государственный чиновник, я должен буду рассказать лорду Грэму все, что знаю, если он меня спросит о том, где вас искать. Так что лучше мне ничего не знать.

– Мы вам безмерно благодарны за помощь, генерал Эймс, – серьезно произнес Доминик.

– Вы спасли Йену. И я не позволю, чтобы еще одну женщину без всяких оснований упрятали в сумасшедший дом. – Генерал окинул Мэриан внимательным взглядом. – Но моя дальнейшая помощь будет зависеть от результатов разговора с леди Мэриан. Когда покончите с завтраком, дорогая, пойдемте со мной в сад.

Это прозвучало не как приглашение, а как приказ. Мэриан опустила глаза. Сдобная булочка внезапно приобрела вкус опилок. Теперь, когда она официально перешла в разряд разумных существ, естественно, с ней захотят говорить. И скорее всего будут указывать, как ей поступать и что делать. Однако назад пути нет.

– Хорошо. Я готова.

Кинула пасмурный взгляд в сторону Ренбурна, как бы запрещая ему всякие попытки что-нибудь предпринимать в ее отсутствие, и пошла в сад за генералом. Она помнила его еще со времен семейных поездок в Камбей. Даже тогда она ощущала нервозность в его присутствии. Как и в дяде Грэме, в нем чувствовалась железная воля, от которой ей хотелось спрятаться куда-нибудь подальше.

Должно быть, он тоже ощутил ее волнение. Некоторое время шел молча, сжимая в руке трость с серебряным набалдашником. Сад занимал всего несколько акров, однако выглядел аккуратным и ухоженным, Мэриан понравилась и его планировка. Благодаря извивающимся тропинкам он казался просторнее. Даже огород радовал глаз аккуратными грядками и крупными овощами.

Тропинка привела их к каменной стене, вдоль которой росли фруктовые деревья. Генерал остановился, разглядывая персики.

– Когда вы в первый раз приехали с родителями в Камбей, я помню вас бесстрашным ребенком на сером пони. Год спустя вы вернулись… безжизненной восковой куклой. Я надеялся, что со временем вы придете в себя. Но, выйдя в отставку и приехав в Холлиуэлл-Гранж, я только и слышал разговоры о безумной леди Мэриан. – Он искоса кинул на нее быстрый взгляд. – И вот теперь вы молодая леди и собираетесь замуж. Как могут сочетаться эти три различные Мэриан?

Она наморщила лоб, не зная, как на это ответить.

– Это все я, одна и та же.

– Вы помните нападение на Алвари? Она посмотрела на него:

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Я не мог простить себе, что ваши родители погибли так близко от Камбея. Всего день пути. В такой близости от британского военного городка они должны были быть в полной безопасности. Однако все получилось иначе. Как командир, я чувствовал свою ответственность за их гибель. .

Неужели мужчины постоянно чувствуют ответственность за что-нибудь? Вероятно, да.

– Нападавшие знали, что делают. Вы бы не смогли их остановить.

Генерал с силой стукнул тростью о землю.

– Мы, конечно, провели расследование. Налетчики, по всей видимости, являлись бандитами, получившими добро от принца в Канфаре. Канфарский махараджа позволил им укрыться на своей гористой территории. За это они не тронули его людей и, кроме того, поделились с ним добычей. Махараджа, конечно, все отрицал. Язык у него без костей. Но странно, как вы оказались в канфарском дворце. Он утверждал, что получил вас в дар от другого правителя и как только узнал о том, что вы англичанка, тут же отправил вас в Камбей. Это правда?