Багровая луна

      Он громко захохотал и, пригладив волосы, пошел к задней двери:
      – Уверен, этот француз сейчас не захочет с нами долго торговаться.
      Он пошел быстро вверх по лестнице, так что шериф едва поспевал за ним. На этаже, где располагались комнаты девушек, закрытой оказалась только ярко-красная, сверкающая дверь Хонор.
      Когда они подошли к ней, Адамс, не постучав, толкнул дверь.
      – А ну, выметайся! Ой…! – Хонор, забравшись с ногами на кровать и подложив под спину подушки, наслаждалась в одиночестве изысканными яствами, которые заказал для нее Рис. Увидев, кто вошел к ней в комнату, девушка поспешно вскочила с кровати.
      – Ой, извините, пожалуйста, мистер Адамс! – пробормотала она, торопливо одергивая юбку и шаря по комнате взглядом в поисках туфель, которые она куда-то зашвырнула.
      – Где француз? – сразу спросил Адамс.
      – А он ушел.
      Адамс бросил разъяренный взгляд на Лена Блэлока, который упустил возможность познакомить его с французом.
      – Что он ушел, я и сам вижу! – рявкнул он. – Когда он ушел?
      Кончиком пальца Хонор вытащила из-под кровати одну туфлю, надела ее и оглянулась в поисках другой.
      – Минут пятнадцать назад, – тихо ответила она, – может, даже и меньше.
      Она ужасно боялась, зная, что Адамс не выносит, когда девушки долго остаются наверху после выполнения «заказа». Желая оправдаться как-то, она добавила:
      – Он… За ним пришли.
      – Кто?!
      – Эта противная Тедди Геймбл.
      Хонор решила разыграть роль оскорбленной женщины:
      – Нет, вы только подумайте: сунула голову в окно, поманила его пальчиком, и он пошел за ней!
      Девушка запрыгала на одной ноге, обувая вторую туфлю, и теперь уже смелее, поскольку оправдание было найдено, продолжала:
      – Я… Я заставила его заплатить… Будьте уверены. Но я так разозлилась, что чуть не убила его!
      Мрачное выражение упорно держалось на лице Адамса. Он еще с порога заметил все: и уютное гнездышко из подушек, которые свила себе девушка, и наполовину съеденный обед, и обувь, разбросанную по комнате.
      – Да уж вижу, досталось тебе! – Адамс повернулся к ней спиной, собираясь уходить. – Может, тебе полегчает, дорогуша, если ты спустишься вниз и займешься работой?
      Теперь, когда Хонор не видела хозяйского лица, ей стало еще страшнее.
      – Да, сэр – пробормотала она и бросилась приводить себя и свою одежду в порядок.
      Девушка попыталась объяснить хозяину, что она старается честно выполнять свою работу, но уже через секунду, поймав на себе ледяной взгляд Адамса, Хонор почувствовала, как язык прилип у нее к гортани и пересохли губы. Облизав их языком, она поспешно выскочила из своей комнаты, моля бога о том, чтобы ее не наказали.
      – Терпеть не могу, когда работники не выполняют своих обязанностей, – пробурчал Адамс, пройдя по комнате. По-хозяйски заглянул в скромный шкафчик девушки, где лежало ее белье, заглянул в туалетный столик.
      Лен Блэлок чувствовал себя, как карась на горячей сковородке. Он бы сейчас с большим удовольствием сбежал отсюда вслед за Хонор. Гадкое чувство вины и ощущение беды совершенно вывели его из равновесия. Не в силах больше выносить тягостное молчание, он извиняющимся тоном произнес:
      – Вот проклятье! А я и не знал, что этот француз уже познакомился с Тедди! Я бы пришел к тебе сразу, так вот же черт – пришлось с теми пьяницами возиться!..
      Не обращая на него никакого внимания, Адамс вышел из комнаты. Стражу порядка волей-неволей пришлось выйти за ним.
      Лучше бы Адамс ругался, угрожал, но это ледяное, зловещее молчание было невыносимо.
      – У Тедди не хватит денег, чтобы выкупить его долю, – поспешно, даже как-то подобострастно произнес он в спину Адамса, проклиная себя за свой страх. – Я слышал, что она почти разорена.
      В тусклом свете лампы, озаряющей черный ход, Блэлок видел только спину Адамса и слышал тяжелые шаги идущего впереди него хозяина салуна. Внезапно шерифу захотелось заехать кулаком по этой самоуверенной спине или, по крайней мере, сказать Адамсу все, что он о нем думает. Однако это желание исчезло так же быстро, как и появилось. И он, шериф Лен Блэлок, продолжал идти за Адамсом, словно пес, приученный ходить у ноги хозяина.
      – Ты уговоришь француза продать мне свою долю и доставишь его ко мне! – наконец произнес Адамс. – Если потребуется, используй Пита и Бойда!
      В тускло освещенном помещении, с лицом, полускрытым тенью, Адамс сейчас меньше всего был похож на человека.
      Блэлок отчетливо понял, что он продал душу дьяволу и отныне у него нет пути назад. Теперь он понимал, почему так боялась эта девушка, Хонор.
      Адамс – это человек без жалости, который будет мстить и преследовать свою жертву, пока не уничтожит ее.

ГЛАВА 14

      – Ну вот, Здоровяка Билла и Рупа вы знаете, а это Булит Ламер. Он следит за инвентарем.
      Тедди позвала главных сотрудников «Геймбл Лайн», чтобы познакомить с ними Риса. Ей хотелось рассказать ему о роли каждого сотрудника и дать понять, что значит руководить такой компанией.
      По дороге от «Алмаза» к своему офису девушка рассказывала Рису о различных маршрутах дилижансов и об обязанностях работников. Она также рассказала о том, что «Геймбл Лайн» была создана ее отцом, который мечтал, что она станет лучшей пассажирской и грузовой компанией в Вишбоне. И еще Тедди призналась в своем огромном желании продолжить дело отца.
      – Здравствуйте, Булит, – поздоровался Рис с мужчиной, подошедшим к нему, и пожал его огромную лапищу, подумав при этом, что этого парня следовало бы назвать не Булит, а Бул.
      Булит был раза в два крупнее и массивнее Риса. Его могучие руки напоминали по толщине ноги слона. И, говоря по правде, этот гигант больше был похож на индейца, чем на белого. У него были прямые, длинные черные волосы, завязанные кожаным шнуром. Как и Тедди, он на руке носил тяжелый серебряный браслет, украшенный камнями, а по его загорелой груди змеился тонкий ремешок с кобурой. Черные глаза Булита были похожи на ночное небо и никогда не мигали. И сам он казался человеком без возраста.
      Его мужественное, волевое лицо было похоже на обветренные стены каньонов. Он был неразговорчив и не стал тратить слова на Риса, а только кивнул ему, когда Тедди представила их друг другу. Поэтому девушке пришлось самой рассказывать об этом работнике, пока они шли по пыльной улице к конюшне, чтобы посмотреть имущество, частью которого теперь владел Рис.
      – Наш Булит следит за лошадями, за их здоровьем и приучает их к упряжке, – объяснила она. – Мы называем его Булит, потому что в нем засели три пули, которые доктора не могли извлечь.
      Булит внимательно слушал рассказ о себе, не глядя на Тедди.
      В конюшне он сразу отошел от своих спутников и, подойдя к стойлу, в котором находилась пестрая кобыла, начал выскребать ее скребком. Тедди, между тем, продолжала:
      – Пятнадцать лет назад мой отец нашел Булита раненым в пустыне. Он привез его на ранчо, смотрел за ним, пока тот не выздоровел, и вот… – Девушка помолчала, а потом с улыбкой добавила:
      – И вот с тех пор мы никак не можем от него избавиться. – Она озорно подмигнула гиганту:
      – Что, скажешь, не так?
      Булит, занятый в этот момент осмотром лошадиной ноги, ответил, не отрываясь от дела, причем голос у него оказался густым и сильным:
      – Давай, давай, болтай, Маленькая Уздечка!
      – Маленькая Уздечка? – Рис попытался понять, почему Булит назвал так Тедди. Маленькая – еще можно было понять. Но почему Уздечка? Может, они использовали это слово в другом смысле? Однако выяснить это Рис не успел. Зафыркала кобыла, и все повернулись к ней. Животное волновалось в стойле, выражая свое недовольство человеку, который нежно почесывал ее живот. Рис взглядом знатока окинул лошадь. Раз она ведет себя сейчас так беспокойно, то когда ей придет время жеребиться, у нее возникнут серьезные проблемы. Вообще Рис знал о лошадях много, так как все свое детство провел, ухаживая за ними, в поместье одного французского аристократа, где работала его мать. Из-за связи с младшей дочерью хозяина ему пришлось покинуть поместье, когда ему было всего шестнадцать лет. Следующие пять лет Рис работал кучером.
      В конце концов, он научился отлично играть в карты и в другие азартные игры. И тогда он решил, что это лучший способ прокормить себя. Рис никогда не был шулером. Он таким образом зарабатывал себе на жизнь. И в конечном итоге он оказался прав. Его умение играть и привлекательный внешний вид открыли ему доступ в салоны того высшего общества, которому он служил в детстве.
      Внезапно Рис чуть не рассмеялся, когда подумал о том, что жизнь, вдоволь помотав его, вновь привела его в конюшню. И если принять во внимание все обстоятельства, то, пожалуй, еще придется крепко задуматься над вопросом: удалось ли ему добиться чего-нибудь в жизни за эти десять лет?
      – Да, еще о Булите, – сказала Тедди, подходя к ряду пустых бочонков из-под гвоздей, которые они использовали в качестве стульев. – Кроме того, что он присматривает за лошадями, он приобретает новых лошадей и упряжь для них. И еще он проводит инспектирование маршрутов и следит за регулярной сменой лошадей на станциях. Это делается для безопасности животных. Таким образом мы сохраняем лошадей и деньги.
      Затем она обратилась к другому мужчине:
      – Здоровяк Билл!
      Стройный, мускулистый охранник, стоявший возле сеновала, улыбнулся Рису, как старому знакомому, и сказал:
      – Я – главный курьер.
      Увидев удивление на лице Риса, он добавил:
      – А еще я охранник и отвечаю за прием на работу и тренировку нашей охраны. Обычно именно я решаю, требует ли груз дополнительной охраны или достаточно одного обычного сопровождающего. До недавних пор репутация у наших ребят была неплохая. – Он как-то мрачно пожал плечами. – Мы пока ни разу не теряли свои грузы, однако боюсь, что впереди у нас серьезные проблемы. Одну из них вы и сами видели.
      Помолчав немного, Билл склонил голову и оценивающе оглядел Риса:
      – А вы умеете обращаться с ружьем?
      – Вообще-то, мне больше нравится револьвер, но и из ружья я не промахиваюсь, – ответил Рис.
      Здоровяк Билл расхохотался, вспомнив меткий удар камнем, который свалил налетчика.
      – Да; прицел у вас точный! – одобрительно произнес он. – Если хотите, я мог бы дать вам несколько уроков стрельбы из винчестера.
      – Хочет он или нет, – вмешалась Тедди, – а ему придется заняться этим. Все, кто принадлежит к «Геймбл Лайн», должны быть хорошими стрелками. Если придется увеличивать число охранников на линии, то нам будет дорог каждый человек.
      – Прошу извинить, – сказал Рис, которого возмутила бесцеремонность Тедди. Она еще и не подумала, чтобы расплатиться с ним за своего дядюшку, а уже начинает отдавать ему приказы. – Мне не нужны уроки стрельбы из ружья. Когда потребуется, я готов воспользоваться услугами опытных в этом деле людей. У меня нет ни малейшего желания становиться охранником на линии.
      Рис вежливо кивнул в сторону Здоровяка Билла.
      – И я не собираюсь ухаживать за лошадями, – посмотрел он в сторону Булита. – Я уверен, что эти люди отлично справлялись со своим делом до меня и, несомненно, не хуже справятся и теперь.
      Он ехидно взглянул на Тедди и добавил:
      – Поверьте, я знаю, чем занять свое время, пока придет из Лондона подтверждение моим словам.
      Тедди вскочила с бочонка:
      – Так вы что же, собираетесь все это время играть в карты и таскаться за юбками?!
      С острыми, колючими глазами, с разъяренным лицом девушка была похожа на дикую кошку. Рис улыбнулся ей довольно насмешливо, а Тедди еще больше разозлилась, увидев эту его улыбку. А когда она услышала ответ Риса, то чуть не взорвалась:
      – Я буду заниматься и тем, и другим, дорогая леди, – ответил он совершенно спокойно.
      Лицо девушки потемнело, и на француза обрушилась буря ее гнева:
      – Мне следовало догадаться, что ни один франт, подобный вам, не захочет связать судьбу с настоящими мужчинами.
      Слегка поклонившись, Рис галантно приподнял шляпу перед Тедди, доведя тем самым ее до белого каления, и невозмутимо произнес:
      – Э… Видите ли, мы с вами могли бы договориться, если бы вы сказали: с настоящими женщинами.
      Ему даже совестно стало от удовольствия, которое он испытывал, раздразнив Тедди. Она, явно, не собиралась экономить нервы и подбирать слова, когда заговорила вновь:
      – Я сейчас уберу твою поганую улыбочку с твоей паршивой физиономии вот этими вилами.
      Рис с удовольствием признал, что в гневе Тедди чудо как хороша.
      Продолжая улыбаться, он посмотрел ей прямо в глаза, думая про себя, а будут ли остальные чувства девушки такими же горячими, как ее гнев. Он упустил тот момент, когда девушка потянулась к вилам, показывая тем самым серьезность своей угрозы. Но в это самое мгновение вмешался Руп и остановил девушку:
      – Эй, успокойся-ка, Тедди! Разве у тебя нет других дел?
      – Нет! – закричала она и рванулась было к Рису, но, посмотрев на лицо Рупа, отошла назад. Такое каменное выражение лица бывало у Рупа не часто. Однако, когда это случалось, Тедди знала, что лучше с ним не спорить.
      – А, ну ладно, – с явной неохотой произнесла она. – Я пойду в офис и составлю расписание на будущую неделю.
      Она развернулась и, бросив на Риса уничтожающий, презрительный взгляд, добавила:
      – Нет смысла тратить свое время на этого хлыща!
      Здоровяк Билл знал Рупа тоже достаточно хорошо и поторопился поскорее уйти. Булит ничего не сказал, он просто вышел из конюшни и направился к загону на заднем дворе.
      Руп подождал, пока улеглась пыль, поднятая ушедшими, а затем медленно произнес:
      – «Геймбл Лайн» очень много значит для Тедди, – он помолчал. – Если вы не против, давайте сходим выпьем чего-нибудь в «Медном колоколе». И я объясню вам, почему Тедди так кипятится.
      – С удовольствием, – ответил Рис, глядя на Рупа с симпатией. Он с радостью выслушает любого, кто поможет ему разобраться в Тедди. Кроме того, ему хотелось посмотреть, как обстоят дела у Люсьена. А Руперу он сказал:
      – Почему так происходит, что, когда я пообщаюсь с Тедди, мне все время хочется выпить?
      Руп согласно кивнул, потом полез в карман рубашки, достал кисет с табаком и несколько листков папиросной бумаги. Он протянул табак Рису, предлагая ему закурить, но француз вежливо отказался.
      – Когда я был маленьким, – снова заговорил Руп, – моя мама часто рассказывала мне стишок о девочке, сделанной из сахара, сластей и разных… не помню, как там в рифму… разных специй.
      Говоря, Руп насыпал табаку в подставленную бумажку и, отточенным движением свернув сигарету, добавил:
      – Вот Тедди – как раз такая девушка, в которой слишком много специй.
      Остановившись на деревянном тротуаре, он сунул кисет обратно в карман, достал спичку и чиркнул ею о грубую поверхность коновязи.
      – Она все-таки не совсем такая, какой кажется на первый взгляд, – как бы пытаясь оправдать Тедди, сказал он.
      Руп прикрыл ладонью огонек, прикурил и сделал несколько глубоких затяжек.
      – То есть нет, черт возьми, она как раз такая, но у нее есть причины быть такой.
      Стараясь не показать, насколько он заинтересован, Рис просто кивнул и посмотрел вдоль улицы, в конце которой располагался «Медный колокол».
      Второй салун Вишбона был полной противоположностью «Алмазу» Адамса по своему внешнему и внутреннему виду. Насколько «Алмаз» был роскошен, настолько «Медный колокол» – прост. Прохожий мог бы пройти мимо его некрашеного фронтона и не заметить этого заведения, если бы не веселое треньканье пианино, доносившееся из открытых окон и дверей.
      Рис с некоторым удивлением подумал о том, что Руп почему-то предпочитает этот бедненький салун более фешенебельному «Алмазу». И так, недоумевая, следом за Рупом он вошел в помещение.
      Руп в своих потертых штанах из плотной грубой ткани и красной косынке на шее поверх куртки из оленьей кожи выглядел очень колоритно. С этим посещением салуна Руп связывал большие надежды. Он надеялся, что после пары рюмок и честного разговора он сможет разобрать те завалы, которые Тедди нагромоздила в отношениях с французом. Хотя, по правде говоря, Рупер начинал побаиваться, что этот аккуратно и даже изысканно одетый Рис Делмар может однажды обидеться слишком сильно и перестанет мириться с колючим, как кактус, характером Тедди. К тому же он не знал, что произошло между Тедди и Рисом в «Алмазе» и как ей удалось извлечь его из комнаты той девицы. Господи, эта девчонка – настоящее наказание для мужчин. Если бы ему давали хотя бы по десять центов каждый раз, когда он хотел отшлепать ее, у компании «Геймбл Лайн» никогда бы не возникало финансовых проблем. Утешало только одно: француз вел себя так, как будто ему никаких предложений о продаже его доли никто не делал. И это было замечательно, потому что они с Тедди ничего, кроме обещаний, предложить Делмару не могли. По правде говоря, Рупер вовсе не был уверен, что им удастся одолеть тугой кошелек Адамса, особенно после того, как Тедди чуть не пропорола Риса вилами. Однако, если он примет их предложение, то у них появится шанс на выживание.
      Рупер толкнул дверь «Медного колокола». В помещении пахло свежими опилками, пивом, стоял густой запах дешевого виски. В нем находился сейчас свой круг завсегдатаев. В первый раз, когда Рис приходил сюда с Тедди, он был слишком занят, чтобы интересоваться внутренним убранством салуна. Но сейчас он с любопытством огляделся кругом.
      Внутри «Медный колокол» был абсолютно не похож на «Алмаз». Дешевые золотистые обои были оборваны и забрызганы в тех местах, где ковбои неосторожно разливали пиво. На поцарапанных, обшарпанных крышках столов были вырезаны имена многих лихих парней. Это служило доказательством того, что эти лихие парни, приходя сюда, оставляли дома свои хорошие манеры. Однако, в целом, здесь было довольно оживленно, и, похоже, ни один посетитель не жалел, что он пришел сюда.
      Рис со смутной надеждой в душе подумал, что Люсьену тут тоже, наверное, понравилось, хотя его что-то не было видно. Вполне возможно, что его бывшему слуге совсем не понравился этот простенький, не очень благородный салун.
      – Я пойду возьму выпить, а вы пока найдите местечко, – сказал Руп и направился к бару. Опасаясь, что первый день самостоятельной жизни мог оказаться для Люсьена слишком тяжелым, Рис, прежде всего, решил отыскать его. Но, обойдя весь салун, нигде не нашел. Вполне могло оказаться, что Люсьен ушел отсюда вообще. А может, пошел искать утешения наверх. Рис увидел, что несколько ступеней ведут на узкий балкон над салуном. Он попытался выяснить, уходил ли из зала хромой иностранец. Конечно, такую примечательную личность завсегдатаи могли вспомнить. Однако, не желая спрашивать всех, Рис направился к большому, краснолицему бармену, так как знал, что бармены следят за выбором девушек. Впрочем, сразу и оказалось, что спрашивать нет никакой необходимости.
      Из дальнего угла, где сидела группа людей, донесся отчетливо различимый акцент Люсьена и громкий женский смех. Эта группа распалась, прежде чем Рис подошел туда. Оказывается, там только закончилась партия в «фараон». У стола без пальто стоял Люсьен Бурже. Из его нагрудного кармана виднелся толстый кошелек. Совершенно очевидно, что ему повезло сегодня.
      – Месье, – Люсьен обрадованно замахал Рису.
      – Люсьен, – Рис, остановившись покачал головой, – ты меня поражаешь. Дня не прошло, как ты научился играть в «фараон», и что же… Ты уже обзавелся друзьями, подругами.
      Рядом с Люсьеном, собственнически положив руку ему на плечо, стояла женщина в ярком, черно-желтом платье. Ее иссиня-черные волосы были собраны на затылке в узел, кое-где светились серебряные пряди. Она, наверняка, была в молодости роковой женщиной. Даже сейчас, в своем «бальзаковском» возрасте, она была привлекательна.
      – Месье! – взволнованно заговорил Люсьен. – Это Кармен! Кармен Белл. «Медный колокол» принадлежит ей.
      – А это мой новый специалист по «фараону», – женщина наклонилась к Люсьену и поцеловала его в щеку. Затем она подмигнула Рису. – Я еще не видела в жизни таких ловких рук.
      – Кармен любезно предоставила мне комнату в своем заведений, – на мгновение глаза Люсьена погрустнели. – Я ей, конечно, сказал, что у нас с вами были планы…
      – Нет, – быстро сказал Рис, – мы же договорились – ты можешь делать все, что считаешь нужным.
      – Но, месье…
      Увидев, что Рис нахмурился, бывший слуга тут же поправился:
      – То есть, Рис, ты уверен, мне кажется…
      – Нет! Оставайся с Кармен и работай у нее. От Риса не ускользнула радость Люсьена. Тот, видимо, был доволен, что может распоряжаться самим собой. Тогда Рис продолжил:
      – Ты был отличным слугой и прекрасным другом. Но сейчас правильнее жить каждому по-своему. А что касается меня, то я тоже прекрасно могу заработать на жизнь в этом городе. Так что, дружище, не сомневаюсь нисколько, что ты будешь лучшим специалистом по «фараону» в здешних местах, и от души желаю тебе удачи.
      Люсьен неуклюже подал руку своему бывшему хозяину и с чувством сказал:
      – Огромное спасибо за все, что ты… вы сделали для меня.
      Дрожь в его голосе выражала его волнение и чувство благодарности сильнее, чем слова.
      – Месье, если я вам когда-нибудь понадоблюсь вновь, знайте, что я в любой момент все брошу и последую за вами.
      – Будь счастлив в своей новой жизни, Люсьен, – сказал Рис тоже взволнованно, догадываясь инстинктивно, что у Кармен очень доброе сердце, и она поможет Люсьену в первых, самых трудных шагах его новой жизни.
      Рис взял протянутую ему женскую руку и поцеловал тыльную сторону ладони.
      – А вас, мадам, я поздравляю: вряд ли вам встретится человек лучший, нежели Люсьен.
      – Голубчик мой, я и сама это уже поняла, – нежно сказала Кармен. – Да он же симпатичнее всех ковбоев Аризоны, вместе взятых.
      Когда Рис отпустил ее руку, женщина обняла Люсьена и добавила:
      – И готова биться об заклад, я уже втюрилась в него по уши.

ГЛАВА 15

      Усевшись с Рупом за стол, Рис посмотрел на Люсьена, который пошел вверх по лестнице вместе с Кармен Билл. Женщина уже оказала благотворное влияние на его бывшего слугу. Во всяком случае, ступая рядом с нею, Люсьен почти не хромал. Что и говорить: ему повезло в том, что он нашел себе работу и женщину, способную оценить его таланты. О себе этого Рис пока сказать не мог. Удача Люсьена оказалась потерей для Риса. Конечно, он желал своему другу только самого наилучшего, однако, чувство опустошенности и одиночества охватило его с такой же силой, как тогда, когда на его руках умерла Дженни. Отныне ему будет не хватать своего спутника, который всегда, бывало, выслушивал его планы, помогал советом, даже поправлял, если видел, что Рис не прав. Но Рис понимал, что его расставание с Люсьеном все-таки к лучшему. В Европе слуга вряд ли смог бы подняться выше своего статуса, а здесь, в Америке, у Люсьена было столько же возможностей, сколько у всех остальных. Он сможет добиться всего, чего захочет.
      Рупер поставил на стол почти пустой стакан и вытер рот тыльной стороной ладони. Прождав несколько минут, пока Рис заговорит, и заметив затуманившиеся глаза француза, он нарушил молчание первым:
      – Ты, похоже, о чем-то крепко задумался, сынок? Если это из-за Тедди, то не обращай внимания на это. Она всегда дерется и кусается сначала, а потом начинает думать. Бьюсь об заклад, что она самая кусачая женщина на территории Аризоны! Она…
      – Вы как раз собирались рассказать мне, почему она такая, – откинувшись на спинку стула, Рис поднес ко рту стакан виски и сделал глоток. Рупер опрокинул остатки из стакана себе в рот.
      – Имей в виду, это только мое мнение, – более спокойно заговорил он. – Вся эта история началась давно: лет десять-двенадцать.
      Рупер помолчал, потом наполнил свой стакан и продолжил:
      – Видишь ли, когда Тедди родилась, она была прелестной малюткой, каких ты никогда не видел. Пока не умерла ее мать, Тедди носила кружева, шляпки и все такое, как и положено молодой приличной леди. Ее матушка следила за этим. Так что Тедди начала играть на пианино и танцевать, наверное, раньше, чем разговаривать. Но вот Сара Геймбл умерла, а вскоре брат Тедди…
      – У нее есть брат?
      Рис был убежден, что знаком со всем семейством Геймблов, и не помнил, чтобы кто-нибудь говорил ему о брате Тедди.
      – Был! – мрачно ответил Руп. – Они с Тедди были двойняшками. Его звали Тимоти. А мы все его называли Тимми. Они были очень дружны, эти братец с сестрицей. Вместе всегда играли, вместе ездили верхом.
      Рупер остановился, чтобы выпить, и вспомнил те светлые, мирные дни, когда все было прекрасно и думалось, что ничего плохого не может с ними случиться.
      – Тед Геймбл любил их обоих, но больше он был привязан к сыну. Особенно он привязался к нему, когда жена умерла от лихорадки и стало ясно, что Тед никогда больше не женится.
      Рис вспомнил свои предположения о том, что, видимо, Тедди пережила когда-то большое горе. Теперь рассказ Рупа подтвердил его мысли. Оказывается, Тедди потеряла всю свою семью. Интересно, как умер ее брат? Если он был похож на сестру, то, должно быть, это был сильный, шумный парень. Ни минуты не сомневаясь в том, что он имеет право знать историю Тимми, Рис спросил:
      – Что случилось с Тимоти?
      На щеке у Рупа дернулся мускул.
      – Я как раз подхожу к этому, – сказал он, – так как его гибель сильно изменила Тедди. – Руп вздохнул, подумав, не совершает ли он ошибку, рассказывая о личной жизни Тедди совершенно незнакомому человеку. Однако после минутного колебания Рупер решил делать так, как подсказывает ему сердце. Если он прав, то этот француз – не такой уж плохой человек. Надеясь, что он не ошибается, Рупер продолжал:
      – Это случилось, как я сказал, лет десять-двенадцать назад.
      Тимми и Тедди уехали с ранчо на своих пони без разрешения, а им это было запрещено, потому что в тот день стояла плохая погода. Думаю, что виноват в этом был Тимми. Он был упрям, как десяток мулов, и значительно больше походил на своего дядюшку Зака, чем на отца. Это все замечали, но, конечно, старались не говорить. Ну вот: они оба попали в водяной поток, вызванный ливнем, и Тимми утонул.
      – А Тедди видела это?
      – Она находилась рядом с братом, и сама чуть не захлебнулась. Потом она подхватила воспаление легких, и мы все страшно боялись, что она умрет. Ну вот, а когда она выкарабкалась, то наотрез отказалась рассказать нам о том, что произошло с Тимми. И только все повторяла, что это ее вина и что она должна была заставить Тимми остаться в тот день на ранчо, как им было приказано. Она всегда утверждала, что должна была вести себя как старшая сестра, так как родилась на несколько минут раньше и никто не мог ее переубедить в этом, хотя мы и говорили, что скорее всего упрямство Тимми привело к такому печальному исходу. Как бы то ни было, после выздоровления она оделась в одежду своего брата и с тех пор забросила свои девичьи наряды.
      Рупер стал наливать виски в стакан Риса.
      – Больше не надо, спасибо, – перехватывая бутылку, остановил его Рис.
      – Ну, тогда я себе, – сказал Руп и, налив неполный стакан, закрыл горлышко пробкой. – Я всегда считал, что Тедди – нежная, хрупкая, беззащитная девочка, которая подверглась стремительной опасности, когда вода начала прибывать. Возможно, Тимми и погиб, спасая ее. Уже позже я думал, что Тедди и стала походить на мальчишку, чтобы хоть как-то компенсировать смерть брата. Она знала, что Тимми очень много значил для отца.
      Внезапно Рису стало очень жаль юную Тедди. Ему было хорошо знакомо чувство потери близкого человека. Рис считал себя виновником гибели Дженни, и он сейчас хорошо понял чувства Тедди.
      – Надеюсь, отец не обвинял ее в смерти брата? – спросил он и подумал: «Неужели Теодор Геймбл оказался так потрясен гибелью любимого сына, что принес этому чувству в жертву мир и покой дочери?».
      – Нет, – ответил Руп решительно, – однако его сердце было разбито. Смерть сына так потрясла его, что у него чуть не случился разрыв сердца, и он не сумел это скрыть. И, представляешь, чем она грубее себя вела, тем больше ему это нравилось. Я уверен, что он сам подбивал Тедди стать такой, какой она сейчас и стала.
      Фелиция пыталась убедить его в том, что он не прав, но он все время отвечал, что Тедди – его дочь, и она сможет добиться всего, чего захочет. Ну вот, и очень скоро Тедди стала ездить верхом и стрелять лучше любого парня в Вишбоне. Да так оно и сейчас есть, я убежден.
      – Она и ругается лучше всех! – ехидно подумал про себя Рис. Однако этот рассказ его заинтересовал. Странно было слушать о благовоспитанной Тедди Геймбл, хорошенькой юной девушке в кружевах и бантиках, пальчики которой легко касались клавиш фортепиано, а вовсе не курка пистолета. Что и говорить, эта девушка была настоящим кладом, и ему бы очень хотелось получить шанс познакомиться с нею поближе. Да что там говорить, в эту минуту Рис с радостью бы отдал свою долю в «Геймбл Лайн» за то, чтобы хоть одним глазком взглянуть на ту Тедди или провести с нею вечер.
      Впрочем, отдавать ради этого собственную свободу Рис совсем не собирался, в особенности еще и потому, что это означало бы, что убийца Дженни останется ненаказанным. Но пока нельзя было возвращаться в Лондон, несколько месяцев придется провести здесь. Хотя Рис и не мог позволить себе такую роскошь, как неторопливое ухаживание.
      Возможно, придется использовать сокращенную программу, но своего он все равно добьется. Хотя, кто знает? Он подумал, что у них с Тедди много общего. Они оба понесли утраты, и оба хотели, чтобы компания «Геймбл Лайн» процветала. Правда, побудительные мотивы у них разные.
      Но если уж совсем говорить правду, то Рис не доверял девушке. Может, она специально направила к нему Рупа, чтобы тот рассказал печальную историю? Может, она надеялась, что Рис, выслушав все это, станет более сговорчивым? Конечно, возможно, что старик-ковбой искренне хочет добиться только большего взаимопонимания с внезапно появившимся компаньоном. Но могло оказаться и так, что хитрая лиса Тедди просто пытается использовать Рупера в своих целях.
      Все-таки она удивительная загадка! Но все равно очень женственная, даже в мужской одежде и обуви. И хотя картинка, нарисованная Рупом, была слишком далека от того, что приходилось видеть, представить себе Тедди в кружевах и шелке было довольно интересно.