Тайна болотных демонов

      «По-видимому, он передает свою энергию при контакте. Как бы переливает ее в тебя… И она остается в тебе, пока не ослабеет…»
      «Но что за силы он дает?.. Что я могу?..»
      – Ты о чем? — испуганно спросила меня Ольга.
      – Что?.. чего?..
      – О чем ты говоришь?..
      – А-а… не обращай внимания… Спи…
      – Aга…
      …Итак. — Мне в руки попала вещь, с помощью которой я вступаю в связь с неизвестными существами… Мне открываются странные вещи… За мной начинают следить… Люди… И еще кто-то… Я уверен, что именно это КТО-ТО, эта неведомая сила каким-то непонятным образом увиделась мне на фотографии и чуть было не нашла меня… «А если б нашла?..»
      …Мне показалось, что какая-то волна некомнатного, чужого воздуха холодом обдала меня. В голове зашумело, как у пьяного. Стучали какие-то неведомые молоточки… Где-то вдалеке прорыдала в темноту свою жалобу ночная птица… Воздух завибрировал, стал гуще… множество мелких непонятных звуков, шорохов, скрипов складывались в монотонное, напевное гуденье…
      «Теряется запах… тускнеет след… Во мгле заблудился взор…» — «На имя привычное отклика нет… Заклятья коснулся вор…»
      О-о-о!.. Неужто…
      «—Но — облаком темным… кошмаром ночным… ключами подземных вод… — по смутному следу пойдет за ним бессонная дума болот…» — «За шагом шаг… на свет и во мглу… дорогой и без пути…- по следу… по запаху… по теплу… — ему никуда не уйти…»
      Да!.. — подтвердило чутье. — Эта пластинка, размером с железный рубль, эта небольшая штучка и есть… Заклятье Болот? Что это такое — Заклятье Болот — я не совсем понимал; но все, что творилось вокруг меня и со мной с тех пор, как я случайно завладел им, — говорило об огромной важности этого предмета. — За два всего-то дня вокруг меня из реальности сотворилась сказка… страшная сказка…
      …Голова моя плохо умещала такое количество информации, полученной за столь короткий срок. Я серьезно опасался за свой разум. — Многое бы я отдал за то, чтобы этих двух дней вообще никогда не было…
      «Что же мне делать?.. Что же мне теперь делать?..
      – Что делать?..
      – Что делать…
      – Что делать… что…»
 
      Так я пролежал долго. Недвижно глядя в темноту и пытаясь сообразить, что же из всего этого может выйти. — А потом…
      А потом…
      …Ольга поднялась с кровати. Подошла к окну, поглядела. Обернулась и посмотрела на меня. Я, повинуясь своему новому чутью, успел закрыть глаза. — Посчитав, видимо, что я сплю, она тихонько подошла к шкафу, открыла его и взяла с полки какую-то коробку. Открыла ее, и мгновенно по комнате расплылся резкий, чуть солоноватый запах болотной воды… Еще раз воровато оглянувшись. Ольга зачерпнула из коробки какое-то снадобье и быстро стала натираться им…
      …Я лежал как последний дурак и помалкивал. — Попадая из огня да в полымя, так и следует поступать. — Запомните, может, пригодится когда…
      – Спасибо, — поблагодарил я Володю, — надеюсь, что нет.
      – Я тоже надеюсь. Но знать не мешает. — Итак. Я молчал и потихоньку повторял про себя заветную фразу Хомы Брута: «Эге, да это ведьма…»
      …Мазь светилась каким-то тусклым… я бы сказал — темным — огнем, — и Ольга опять прошла к шкафу, мерцая в темноте. Она взяла из шкафа не одежду, как мне почему-то подумалось, а некий кулон на цепочке: опознавательный знак, как я догадался позднее. Надела на себя. Подошла к окну, растворила его, вскочила на подоконник, — и, еще раз оглянувшись, растаяла в ночи…
      И тут меня переполнила злость. Злость невероятной силы. — На себя, дурака, так пo-глупому влезшего в непосильные для меня дела… — На мерзавцев. подсунувших мне этот проклятый талисман… — На сам талисман, естественно… — И больше всего — почему-то на Ольгу. — Словно она была самой виноватой… Я думаю, что так разозлился на нее просто потому, что она была под рукой… — От неожиданности… от потрясения… — Я искал здесь убежища, я на поверку вышло… «Ну, уж нет… ты у меня попляшешь… ты у меня так попляшешь…»
      В голове моей мелькали с сумасшедшей скоростью различные картины Ольгиного наказания… Но, как бы не были они бредовы, — а некоторые из них были прямо-таки замечательно бредовы; никогда не думал, что могу быть так кроволюбив, — я твердо знал, что устроить для Ольги что-то неприятное, и даже весьма неприятное, — в моей власти… в моей новой власти…
      Я вскочил с кровати, схватил со пола коробку с мазью и начал быстро растираться вонючей гадостью. Вымазавшись с ног до головы, я бросился к окну, и…
      …Я не упал. И даже не повис в воздухе. Было такое чувство, как будто просто сделал шаг и стал на твердую землю. Так оно и было.
      Я огляделся. — Вокруг меня было поле. Ночное поле, поросшее дикими травами. Где-то раздавались звериные крики, еще какие-то звуки. Впереди, вдали — высокой стеною тянулся в небо темный лес, и прямо из-под моих ног бежала к нему, раздвигая густую траву, темная дорога…
      Метрах в ста впереди меня слабо мерцало и двигалось к лесу по этой дороге что-то живое, и я знал, что это моя вероломная подруга…
      Я бросился за ней. Мы двигались быстро, и поле промелькнуло мимо, даже не успев толком запомниться. Дорога вела дальше, через лес. Лес мы миновали почти так же быстро, как и поле; деревья вокруг меня качались и глухо скрипели, большие птицы то и дело пролетали надо мной, зловеще крича…
      Ольга, идущая шагах в двадцати от меня, остановилась. Я чуть замедлил шаг и начал осторожно приближаться к ней…
      – Жабы, — послышался голос Ольги, — расступитесь. Освободите путь… Дорога моя верна, и я служу Дремлющей Силе. Расступитесь!.. — Вот знак, и тайное имя наговорено на нем…
      Ольга коснулась знака на своей груди, и он блеснул отсветом темного пламени в блестящих глазах огромных жаб, заполонивших псе пространство впереди нас и расступающихся теперь по Ольгиному приказу…
      Она прошла, и темная шевелящаяся масса вновь сомкнулась над полоской дороги. Глаза выжидательно глядели на меня. — Огромные глаза огромных жаб…
      – Это и были ваши бородатые жабы?.. — не выдержав, перебил я Володю.
      – Это?.. — Да ну, ерунда какая. Обыкновенные жабы. — Бритые, так сказать. — Нормальные, хотя и огромные…
      …Ну вот. Именно из-за невероятных размеров своих они представляли опасность. Глаза их, выпуклые глаза земноводной твари, с недоброй бессмысленностью глядели на меня… Одна из жаб выбросила язык, и он, чуть ни ударив меня в грудь (едва-едва не достал), тотчас вернулся обратно в пасть…
      – Ну, это вы зря, — сообщил я жабам и вынул из кармана руку с зажатым талисманом…
      Жабы выпучили глаза и завизжали от ужаса. Ольга, успевшая пройти по темной дороге всего шагов десять, вздрогнула и обернулась.
      – Ты?..
      – Я, милая, — язвительно ответил я.
      – Что ты здесь делаешь, смертный?..
      – Вот гадина, — возмутился я. — Ты что, уже бессмертная, что ли?..
      – Тебе этого не понять. Уходи отсюда. Или эти жабы объедят все, что мешает твоей душе вытечь наружу и обратиться в пар.
      – Ишь, как ты красиво говоришь. Погляди на своих жабов…
      …Сила, переполнявшая меня, была огромна. Я чувствовал это всем телом. Казалось, она разорвет меня, если не найдет выхода. — Казалось, она сама ищет гибели моих врагов. — Сама, независимо от моих желаний. И мне остается только направлять ее…
      …И я еще крепче сжал талисман. — Тело мое заныло от той быстроты, от той готовности, с какой хлынула через меня вперед сокрушительная волна. Ближайшие ко мне ряды жаб полыхнули пламенем, и пепел их, как темная соль, посыпался на землю, покрывая ее… Душераздирающий визг, который подняли остальные жабы, ненадолго оглушил меня.
      – Ты кто?.. — с ужасом спросила Ольга, отступая на шаг.- Ты не наш. Это точно — Но кто же ты?.. — Откуда у тебя такие силы?.. — Кто ты?
      – Не твое дело.
      – Уходи,- опить сказала она. Ты не знаешь, куда ты попал. Тебе ничего не нужно здесь. А я и так буду наказана за свою провинность. — Уходи, не отягощай моей вины. Она и без того огромна…
      Я отрицательно покачал головой.
      – Уходи, — со злобным страхом твердила она. — Тебя скормят древним богам. Тебя опустят в бездну, где живые не отличаются от мертвых. — Уходи по-хорошему. Не заставляй меня вызвать тайные силы. Уходи, не то я произнесу одно на имен Дремлющей Мощи…
      – Плевал я на нее. И на все ее имена.
      – О-о!.. — зловеще сказала Ольга. — Ты не узнал свою судьбу. — Так бери же ее!..
      Рука ее быстро ухватились за медальон, висящий на груди, губы что-то прошептали… Но я покрепче сжал своя талисман, и Ольга закричала от боли, потому что медальон на ее груди стал на мгновение сгустком огня… — Перехватив обожженную руку другой, она с ужасом смотрело на меня.
      – Кто ты?.. — опять прошептала она.
      – Тебе этого не понять. Да я незачем. Поздно. — Ну, а теперь посмотрим, насколько ты бессмертна…
      …Ольгу начало корчить, она свилась жгутом и рухнула на землю… Ее гнули и сворачивали неведомые силы талисмана… Но за спиной раздался топот копыт, и всадники с закрытыми лицами, на черных конях, обступили нас…
 
      – Что здесь происходит?.. — спросил один из них, ближний ко мне.
      – Убирайтесь, — запальчиво сказал я, на время оставив Ольгу в покое и разворачиваясь ко всадникам. — Убирайтесь, пока у меня есть другие заботы. — Или я накормлю вами местных жаб. А кониной — вот эту милую девушку… — я кивнул головой на Ольгу, съежившуюся в комок на земле.
      – Мы узнали тебя, — произнес вместо ответа тот же человек, — Ты — Несмышленый Вор. Ты — Человек, Боящийся Мертвых…
      – Еще что?.. — поинтересовался я.
      – Осквернитель Праха, — словно бы не услышав, продолжил тот, — Хранитель Своей Беды…
      – Хватит. Что ты хотел сказать, если еще не забыл?..
      – Ты не знаешь, кто мы. Ты не знаешь, куда ты забрел…
      – Это не слишком важно…
      – Ошибаешься. Ты самоуверен и горд, и утроба земли давно уже дополна набита такими. — Ты много на себя берешь, человек. Ты не знаешь, чем владеешь. Но, хотя сила его велика, ты не сможешь противостоять нам…. — Всем нам сразу…
 
      …Чутье, с которым мне пришло на ум посоветоваться, подсказало мне, что он говорит правду. И словно бы туман спал с моих глаз. — Я уже не был вершителем чужих судеб. Я был обычным человеком, обычным фотографом из провинциального, отсутствующего на серьезных картах городка М-а… И мне было страшно здесь, одному, перед лицом неведомых мне сил. — Я зарвался.
      – Ты не уйдешь отсюда… Ты останешься здесь…
      …Но в этом он ошибся. Хотя сила талисмана была не безмерна, но все же, видимо, больше, чем считал этот… человек?.. — Голова моя, как я уже говорил, соображала в этот день чрезвычайно быстро. А потому, поняв, что нахожусь в опасности, я не стал терять времени. Всадника, находившегося слева от говорящего, выбросило из седла, я прыгнул на его коня, и он, дико заржав, метнулся в темноту… — Кажется, погони не было, или она быстро отстала: мы долго скакали в тишине, во тьме, без дороги… Конь мой, видимо, не видел ничего перед собой, ибо в какой-то момент он споткнулся и я почувствовал, что вырван из седла, лечу вниз, падаю спиной на землю.. Я увидел, что прямо на меня сверху, как четвероногая бомба, надает проклятый конь, невольно вскрикнул… я проснулся…
 
      Проснулся я не там, где заснул, а почему-то у себя дома. Лежа на спине. С поленом в руках…
      Пробуждение было отвратительным. Ужасно болела правая — от плеча до кончиков пальцев — рука. Память держала кошмар — весь, до мельчайших подробностей, — передо мною. И еще…
      …На стуле, у изголовья моей кровати, сидел, ожидая моего пробужденья, памятный мне человек…
      – Не пугайтесь, — мягко сказал он. — Я пришел помочь вам.
      – Затем вы следили за мною?.. — спросил я сквозь сжатые зубы.
      – У вас болит рука, — заметил он вместо ответа.
      – Предположим, что так. Вы очень внимательны.
      – Возможно. Но, более того: я сведущ.
      – В чем?..
      – Во многом. Например, я знаю, почему у вас болит рука. И чем это все должно закончиться. Если мы с вами не договоримся… к нашему обоюдному благу… и не только к нашему…
      – Ладно, это потом. Почему ж она болит?..
      – Потому, что это связано с вашим Талисманом…
      «Он знает… Он…»
      «Вот оно что!..» — сверкнула мгновенная догадка, и мое чутье подтвердило ее. — «Он хочет забрать его… он охотился за ним…»
      …Я почувствовал, как холод злобы медленно пошел по моему телу. — И этот за Талисманом… — «Ну, что ж…»
      – Не опускайте руку в карман, — спокойно сказал человек, словно бы угадав мои мысли. — Погодите, выслушайте меня. — Да, и пришел за вашим Талисманом. Объявляю это честно, чтобы не возникло никаких недоразумений. — Но, я думаю, вы сами отдадите его мне. Если не будете торопиться.
      – Интересно…
      – Напрасно вы так. — Что вы знаете о нем?
      – Все, что надо.
      – Вы преувеличиваете свои возможности. Хотя они действительно велики; я, со своей стороны, могу сознаться, что преуменьшал их… Однако, всеговы не можете знать. Этого не знаю даже я…
      – Мне хватит и того, что знаю.
      – Может, вы и правы. Но я все же должен кое-что вам объяснить. Наверное, кое-каких деталей вы все же не знаете. Я начну с начала, если позволите. Бегло. — Когда вы разрыли могилу и забрали Заклятье Болот…
      – Что-о?
      – Вы и этого не знаете?..
      О-о-о!!! И как я не догадался?.. -Эта песня.. это путешествие… когда я раздвигал руками густую тьму … это скрюченное тело на кровати… — Как же я сразу не сообразил! Как я не понял!.. О-о-о!..
      – Что… вам… угодно?..
      – Я ведь уже сказал. — Мне нужен талисман. — Но, однако я вижу, что просто обязан вам кое-что рассказать. Раз вы ничего не знаете. — Итак. — Умирающий колдун передал вам свою силу. — Вы, наверное, слышали такое поверье…
      – Н-ну…
      – И вместе с тем он передал вам Талисман, как вы его называете. Дремлющую Силу. Заклятую Древним Заклятьем Болотных Демонов. — Он знал, что Талисман быстро уберет вас, и надеялся, что после этого до Заклятья доберутся более нужные руки. — Ибо — так получилось — самому ему искать эти «нужные руки» было уже некогда…
      – То есть… постойте… — Как это… уберет?..
      – Вы уже немного ощутили это. Своей рукой. Талисман, при прикосновении, передает вам огромные силы. — Это вы знаете… Но взамен берет ваши. — Пьет ваше тепло. Пока оно есть. — Вот этого вы не знаете…
      …Да. Этого я не знал. И это было так ужасно, что кровь заледенела в моих жилах…
      – Ну вот, — сказал человек. — Я вижу, мне удалось вас немного убедить. Об этом я и говорил.
      – Но все же, — сказал я, волей-неволей проникаясь доверием к собеседнику, — кто вы? .. зачем вы следили за мной?..
      – Именно за этим. — Мне ведомы многие дела и тайны. Я знаю древние предания. — И мне стало известно, что вы получили некий ненужный вам дар… Я знал, чтоу вас в руках, и мне пришлось взять вас под контроль… Охранять, по мере сил, от нечаянных поступков…
      – А зачем вы украли негатив?..
      – Вы уже знаете?.. — слегка смутился он. — Ну что ж… Видите ли… — За этим Талисманом следят. Его хозяева…
      – Знаю… видел… — с ужасом вспомнил я.
      – Что?.. знаете?.. они вас увидели?.. нашли?..
      – Нет… я успел… я сбежал…
      Он вздохнул и некоторое время сидел молча. Потом взглянул на меня и улыбнулся.
      – Счастливый вы человек!.. И откуда у вас такое везенье? Впрочем, это даже не везенье. Это природное. — Мне кажется, что в вас есть или древняя кровь властителей Хиша, — хотя это практически невозможно, — или очень серьезные способности… происхождения для меня непонятного.
      – Почему вы так думаете?..
      – По вашему поведению. — Вы все правильно и мощно, я бы сказал, делаете. Ничего при этом не зная.
      – То есть?..
      – Вы получили силу, но вас не учили пользоваться ею. То же и Талисман. Без ваших знаний он бы не сумел вам послужить. — Но вы, тем не менее, им воспользовались. Сумели. — Сами.
      …Но эта сила вам не нужна. Она никому не нужна. Она неуправляема… Вот почему я пришёл к вам, и вот почему я предлагаю: отдайте мне Талисман. Я избавлю от него мир. А вас — от силы. — Это в моей власти, можете не сомневаться…
      – Но кто же вы?..
      …Он только улыбнулся.
 
      …Я сунул руку в карман и достал Талисман. — Да, эта вещь не по моим запросам. — Пропади она пропадом!.. Сколько зла она мне принесла!.. — И вот я избавляюсь от нее… — Но странно, рука моя несколько замедлила, словно бы застыла на мгновенье в воздухе, не встретившись с быстро протянутой навстречу рукой человека… Нет. Не человека… Мгновенного замедления было достаточно. — По лицу незнакомца пробежала рябь, голова расплылась, точно капля масла в горячей воде, появились рога… длинные волосы поползли по плечам, в глазах сверкнуло нечто ужасное… — Закричав, я ударил демона рукой с зажатым в ней талисманом, и бросился из дому, не обращая внимания на дикий рев за спиной…
 
      – Вот такая вышла история, — поставил точку Володя.
      – Интересная история… — произнес я осторожно. — Не знаю даже, что вам и сказать…
      – Ничего не говорите. Скажите только: сильно я вам досаждаю по ночам? — Досаждаю или нет, я даже не спрашиваю. И так ясно.
      – Да ладно уж. Ваши ночные крики куда приятней, чем ваши дневные истории…
      – Вот уж верно. И еще одни штрих остается. — Старушка была в то утро дома и уверяет, что никто ко мне не приходил. Да, и еще: отыскался негатив. С похорон. — Там, где и должен был быть.
      – Вот это да… А лицо?..
      – Смазано…
      – Да-а… Неужто это все — один грандиозный сон?..
      – Ну, не все. — Талисман-то…
      – Да, а с ним-то что?..
      – Выбросил. В болото. Специально за город ездил. Думаю, раз уж ваше достоянье, то и подавитесь им. — Не верите, вода аж вскипела; земля колыхалась… все вокруг застонало… — Тьфу!.. — Володи с отвращением плюнул. — Пропади ты пропадом!..
      – Ну, и потом что?..
      – Потом все. Вроде бы все «силы» исчезли. Только кошмары остались…
      – Ну что ж. — Вы имеете право на кошмары.
      – Да. Я заслужил его…
 
      Мы несколько натянуто и не очень весело рассмеялись и отправились на кухню. Жарить пышки. — Мне остается еще сообщить, что в эту ночь мне снился такой бред, какой, несомненно, мог бы сделать честь даже самому изощренному ценителю кошмаров. Вроде моего странного гостя…
 

Злая память женщины (дар второй)

 
ЗАКЛЯТЬЕ НА МЕЧЕ (приведено по памяти Володей)
 
Великая мгла уворует след,
А жизнь твою выпьет сон, -
Но вечным останется мой завет,
Единственный твой закон:
 
Лежи, не тронут ни смертью, ни ржой,
Одно лишь в думах лелей:
Голодную жажду крови чужой
И верность — крови моей.
Но, равного встретив, в последний раз
Окончишь победой бой…
Вот это и будет твой срок. — Твой час
Уйти свободным в покой.
 
       

      П. и С. Вахотиным, а также всем друзьям Обухова по Танаису

 
      Если б великая скука не одолевала меня как раз в то время, когда в моем доме гостил странный человек Володя, — я был бы лишен счастья (?..) предложить неведомым друзьям еще одну историю из моей коллекции. Но, поскольку все сложилось не так и я такое счастье имею, ничто не мешает мне поделиться им с другими.
      Правда, когда я жаловался Володе на скучность жизни, я вовсе не требовал, чтобы он развлекал меня. Да еще такими историями. Но, однако, Володя — человек добросовестный — мои сетования на скуку отнес на свой счет и принялся веселить меня, как умел. — А как это может уметь человек, изо дня в день (из ночи в ночь) видящий замысловатые кошмарные сны?..
      И вот, в результате я записываю для любознательных соотечественников еще одну историю. Не знаю, насколько она придется во вкусу; ну, да это не моя история и извиняться я за нее не собираюсь. — В случае необходимости пусть устыдится Володя, а если он не совсем врет (допускаю и такую возможность) — то иные реальности или нереальности российской действительности. — И допускаю я такую возможность, исходя из личного опыта: в жизни может быть все, что угодно. За исключением только нормальных и естественных вещей. Потому что их нет и не бывает. Потому что умом Россию не понять.
 
      Вечер проходил как всегда. Я, наконец-то найдя себе хоть какое-то спасение от скуки, сидел на кухне, у окна, и записывал некоторые Володины рассказы. Володя сидел за столом, склонившись над чашкой чая. Медленно жевал кусок пышки и сосредоточенно глядел в стол, сквозь стол или еще куда-то… — Скорее всего, — подумалось мне, — оценивал с придирчивостью знатока приснившийся ночью кошмар. А может, грядущий планировал. У меня иногда и такое подозрение возникало. — Временами, словно забывая о своих раздумьях, и заодно — о недоеденной пышке, он тихонько напевал себе под нос «В покинутом доме остыл очаг…», и тогда я останавливал перо и прислушивался к песне. Странные чувства будила она во мне. Слышались голоса не минут, а веков; древние времена становились ближе своих и, куда ни взгляни, все, что попадало под взгляд, виделось словно впервые… Ясно и четко понимал я тогда, что звезды, глядящие в раскрытое окно, глядели сюда же, — еще до окна, еще до людей, — долго… долго… А до того — бессчетные времена блуждали рассеянным взглядом по черным просторам ночи… — Что деревья, доплескивающие свою листву почта до подоконника, длинными корнями своими касаются заповедных нам глубин и пьют сказочные воды неведомого мира… — В конце концов, — мой дом, глупейшая городская пятиэтажка: кто знает, в землю каких веков впаяна пломба его фундамента?.. — Ко всем, наверное, подкрадывалось порой понимание древности мира… Древности и загадочности… — Вот такое понимание подходило ко мне, когда я слушал эту песню. Да еще и голос Володи, бормотавшего с полным ртом «Колючи воды в ночных ключах, темны дороги во мглу…», больше напоминал голос сказочного существа, поющего где-нибудь на камне над водой одно из старинных преданий своего народа, чем на человеческий… — И, если по рассеянности забыть, какой век идет, кухня могла бы оказаться чем угодно. — Пещерой, шалашом на берегу реки, сторожевой комнаткой в башне легендарного замка… Но Володя допевал и снова погружался в свои медитации, а я возвращался к листку бумаги.
      Потом он поднял голову и посмотрел на меня.
      – А можно узнать, что вы там пишете?..
      – Я нашел себе развлечение, — серьезно ответил я. — Слушаю рассказы вроде ваших и превращаю их в фантастические истории.
      – А зачем?..
      – Из озорства. Надо же чем-нибудь заниматься. Да и любопытно, что получится…
      – А тщеславие?..
      – Что — тщеславие?..
      – Участвует ли оно в ваших занятиях?..
      – Какое уж тут тщеславие… Хотя, впрочем, — да. Если это можно назвать тщеславием. — Видите ли, мой друг Армен, ссылаясь на некоего Павлика, который для него авторитет, утверждает, что на российской почве ничего фантастического написать нельзя. — И вот уж который месяц я пишу сплошное опровержение. — Потому что действительность за меня…
      – O!.. — промолвил Володя героическим голосом.
      – Вы опровергаете его нашей кровью…
      – Да. Вы против? — Но в мире так заведено и исключения редки…
      – Вам надо было бы стать политиком…
      – А то их без меня мало. Да и противно что-то «вершить»; лучше пусть уж меня свершают.
      – Гм, — сказал мой гость с coмнением. — Меня иногда «свершали», по вашему слову, — но не могу сказать, что это было хорошо…
      – Что меня в вас умиляет, дорогой друг, так это ваше умение перевести разговор из любого положения на странную историю…
      – Ну, это не предмет моей гордости. Просто у меня жизнь, как вы верно сказали, «из любой темы» переходит в какое-нибудь дурацкое приключение…
      – Итак?.. — спросил я, уже готовый к тому, что Володя сейчас начнет повествовать о каком-нибудь таком приключении.
      – Итак, — еще бокал крови. За здоровье вашего Армена.
      – Володя, вы иногда начинаете говорить выспренно, и это вам не идет.
      – Почему?..
      – Потому что мы живем в своем дурацком веке, а времена здоровой восторженности давно прожиты более счастливыми людьми. — Это они имели право на выспренность… — Вы же, при всем моем уважении к вам, все ж не сэр Вольдемар Безработный, а просто Володя. И потому я плохо понимаю иногда, что вы хотите сказать. Вот хотя бы сейчас. — То ли вы имеете в виду, что желали бы рассказать мне еще какую-то историю из вашего арсенала, то ли — что отыскали во мне задатки вампира…
      – Ну, нет. Задатков вампира у нас никаких. Можете поверить моему опыту…
      – Ради Бога, Володя!.. Уж не хотите ли вы поделиться своим опытом?
      – Ну нет, — сказал Володя, и по голосу его я понял, что мы уже не дурачимся. — Я хотел рассказать вам кое-что другое.
      Я хотел рассказать вам об одном из загадочнейших происшествий в моей жизни. Я называю его так не только по причине того, что на мою бедную голову обрушилось много невероятного; но и по другому поводу. — Дело в том, что меня все то время не оставляло ощущение, что я делаю рассчитанные кем-то шаги… С самого начала я это… не скажу, чтоб — понял, но — как-то смутно ощутил. — Понимаете?
      – Что именно?..
      – Знакомо ли вам это ощущение?.. — Что-то происходит с вами, и вроде бы нормальное, но вы, — пусть едва-едва, — сознаете, что такого не должно быть. Что так не бывает. — Вот такое ощущение было у меня, когда я познакомился с Надей. — Нечто неправильное было в нашем знакомстве. — Спрашивается, почему столь восхитительная женщина стала чуть не вешаться мне на шею?.. Да еще где! — в электричке!.. — Когда мы и двух минут толком не побеседовали?..
      – Что ж, по-моему, это прекрасно. То есть, насчет вашей женщины. И этому надо радоваться. Но сначала я…
      – Конечно, — перебил меня чуть ли не возмущенно Володя, — конечно, прекрасно!.. Более того!.. Это восхитительно! .. Это словами не расскажешь!.. — Я даже и сейчас, после всей этой истории, вспоминая те, первые минуты…
      Тут Володя с размаху остановился, как бы потускнел, и продолжил уже обычным голосом:
      – Конечно, этому надо радоваться. Да я и радовался. — Это действительно прекрасно. Я же не спорю. — Но ненормально. Восхитительных женщин на свете не так уж много, и бросаться на шею такому, как я. вряд ли кому-нибудь из них пришло бы в голову. — Кроме как с умыслом или по капризу…
      – Вы самокритичны и трезвы в своих оценках; это хорошо, — заметил я несколько издевательски, — но, однако, вы не дали мне досказать. — А я все же хотел бы сначала узнать, кто такая эта Надя. А уже после того слушать тезисы о красивых женщинах…
      – Погодите, сейчас расскажу. Кто она такая — я сам толком не пойму. Могу сказать только то, что уже сказал: она восхитительна. А познакомился я с ней в электричке. Вечером. — В таинственный, так сказать, вечер моей судьбы. — Уезжая из М-а, куда глаза глядят… Скорее всего — так они и доглядели бы до конечной станции, если б я не повстречал тогда Надюшу.
      А уезжал я из М-а, не в нем и полгода. — Гонимый судьбой. — У меня начались серьезные неприятности с жильем. — У старушки моей, у которой я все время квартировал, обнаружилась родственница, не то сестра, не то уж и не помню, — оставшаяся без дома. — Не знаю, была ли эта беспризорная родственница происком судьбы, — то есть моей, конечно, судьбы, — ила просто случайным бедствием… Но моя хозяйка, естественно, приютила ее, и мне пришлось искать другую квартиру…
      Я нашел ее довольно быстро. Но дня за два до моего вселения квартиру эту обокрали. — Причем, как я понял. не столько обокрали, — сколько повредили. — Зачем то вспороли матрасы на кровати, опрокинули шкаф (пришел в негодность), и так далее. Посуду почти всю подавили… — Хозяин, по его словам, долго задумывался, кто побывал в его квартире, — то ли чокнутые воры, то ли наемные вредители…
      Но, кто бы там ни был, вселение мое, естественно, отменилось. — Пришлось искать еще. Опять нашел и несколько дней прожил там. — А потом случился пожар, довольно быстро затушили, и особых повреждений в доме не было, но кое-какие необходимые вещи он попортил. — Причину установить не удалось…
      – Везет же вам…
      – Исключительно. До того исключительно, что я даже подумал о своей несчастливой руке. — Все-то, казалось. во вред мне делается. С третьей квартиры я в этом убедился…
      – Как, еще что-то? ..
      – Aгa. Но здесь злодеяние более мелкое и уж — почти наверняка — предназначалось для меня лично. Мне и в этом доме один день прожить удалось. День да ночь. А наутро остановился будильник. Решил его отремонтировать, пошел к столу, — нож взять или что найду, — и… пол подо мной проломился!.. — новый пол!.. — с отчаянием выкрикнул Володя, — недавно перестилали!..
      – Ну-ну. Что вы так волнуетесь?..
      – А как бы вы на моем месте поступили?.. Дней за десять — три квартиры сменил, и все с приключениями. — Поневоле разволнуешься. — Хорошо, нога не пострадала. Только испугом и отделался. — А так до колена почти и провалился.,. тьфу ты, пропасть!..
      – Да-а…
      – Тут уж я почувствовал, что судьба меня из М-а выталкивает. — Прямо в шею. — Решил не противиться, собрал вещи, да и на вокзал. Сел на какую-то электричку, — ну, думаю, куда-нибудь доеду… — Замечательно, что чудеса меня и на вокзале догнали. — По бредовым каким-то соображениям к моей электричке плацкартный вагон прицепили!.. понимаете?.. и ладно б еще в хвосте, а то где-то в середине состава…
      Ну, конечно, в него я и сел. Отчасти-от отчаянья, отчасти из снобизма. Стою на лесенке, курю. Вот-вот тронемся… И тут на перроне появляется девушка, изумительной прямо-таки красоты. Идет быстро, — видно, что спешит, и озирается то на один путь, то на другой. — На обоих электрички стоят, и она, наверное, запуталась, на какую ей надо. Так и встала, не зная, куда кинуться. Ветер ее волосами играет. В руках у нее полиэтиленовый пакет, туго набитый…
      – На дачу она. оказывается, ехала. У них в К — дача, — сообщил Володя, отвлекаясь. — А потому ей надо было на мою электричку. Но я, когда окликнул ее, этого не знал…