Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Рыцарь Золотого Сокола

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / О`Бэньон Констанс / Рыцарь Золотого Сокола - Чтение (стр. 5)
Автор: О`Бэньон Констанс
Жанр: Исторические любовные романы

 

 


— Ты ведь всегда славился своим милосердием, правда, Генрих? — послышался насмешливый голос Райена. — Это ничего, что жена твоя много лет в тюрьме, а дети озлоблены на родного отца больше, чем на недруга… Рассказывай сказки о своем милосердии этой девочке, моей сестре, может, она тебе и поверит, а на меня не стоит тратить красноречие.

— Наглец! — взревел Генрих. — Сам себе роешь могилу! Не дорожишь собственной жизнью — подумал бы хоть о сестре. До этой минуты у меня еще оставались какие-то сомнения по поводу приговора, но ты отлично помог мне от них избавиться.

Хотя Райена душили ненависть и гнев, он усилием воли взял себя в руки и заговорил нарочито тихо, так что придворные в другом конце залы лишь с большим трудом могли разобрать его слова.

— У меня к тебе есть только одна просьба, Генрих.

Генрих с усмешкой наклонился вперед и картинно подпер рукою подбородок.

— Вот как! Ты все же намерен удостоить нас просьбой? Какой же?

— Я прошу тебя даровать жизнь моей сестре. Она ни в чем не повинна перед тобой и не должна страдать за брата.

Генрих знал, что если правильно повести разговор, высокомерный принц, не обладающий сдержанностью, непременно вспылит и покажет себя всему залу с самой неприглядной стороны. Это было бы сейчас весьма кстати. Все-таки смертный приговор целой королевской семье — отнюдь не безобидное решение. Лучше, чтобы обвиняемые вызвали поменьше сочувствия. При возможности он всегда старался склонить людское мнение в свою пользу, чтобы в рядах собственной знати не было разброда.

— Раньше надо было думать о сестре! Теперь, когда суд обвинил тебя в тягчайших преступлениях, никто не намерен прислушиваться к твоим просьбам.

Принц Райен заскрежетал зубами, но смолчал.

Внезапно от двери послышались громкие голоса, и два стражника преградили кому-то путь. Все взгляды обратились в ту сторону.

— Немедленно разобраться, в чем дело, — гневно бросил Генрих своему гофмейстеру.

Тот проворно просеменил к двери, потом обратно и вскоре почтительно склонился перед королем.

— Говори, — угрожающе потребовал Генрих. — Кто осмелился помешать королю во время суда?

Гофмейстер, которому частенько приходилось видеть своего повелителя не в духе, бесстрашно приблизился к нему и что-то зашептал в самое ухо.

— Что? — не скрывая изумления воскликнул Генрих. — Что за чушь ты несешь? Разве я не искал ее… — Он умолк. — Нет, это невозможно.

— Эта женщина утверждает, что она Джиллиана, королева Талшамара, причем во всеуслышанье, и требует немедленно пропустить ее в залу: дело-де касается ее.

Генрих с довольной улыбкой поглаживал подбородок.

— Итак, после стольких лет, проведенных в безвестности, молодая королева сама пожаловала к нам… если, конечно, она не самозванка, что вполне вероятно. — Он обернулся к гофмейстеру. — Но кто бы она ни была, она заблуждается: сегодняшнее дело не имеет к ней никакого отношения. Передай ей, что аудиенция будет предоставлена в моих покоях тотчас по окончании слушания.

Но в эту минуту, к вящему изумлению Генриха, дверь шумно распахнулась, и в проеме появилась молодая женщина в белом, увенчанная золотой короной. Стражники попытались преградить ей путь.

— Дорогу! — властно приказала она и, оттолкнув меч одного из них, решительно шагнула в залу. С двух сторон за нею следовали сэр Хэмфри и кардинал Фейлшем.

Пока они шли к королю Генриху, все кругом молчали, лишь иногда до Джиллианы доносился чей-нибудь шепот:

— Кто эта красавица?..

— Откуда она взялась?

Но она не оборачивалась: взгляд ее был устремлен на того, кто сидел на троне. Остановившись перед Генрихом, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Милорд, я Джиллиана, королева Талшамарская. — Ее голос был отчетливо слышен во всех углах залы. — Если вы намерены приговорить к смерти принца Райена и принцессу Кассандру, вы должны приговорить также и меня, ибо я ношу под сердцем дитя принца Райена.

Король Англии остолбенел от неожиданности, как, впрочем, и принц Райен. Взгляд Генриха скользнул по ее талии, но свободное верхнее платье мешало что-либо разглядеть.

Райен уставился на незнакомку как на помешанную. Какая наглая ложь!.. Да как она смеет? Кассандра не сводила изумленных глаз со своего брата.

Неожиданно Райену вспомнилось загадочное предупреждение, переданное ему недели две назад. В тот день слугу, обычно приносившего им еду, заменял другой. Расставляя тарелки и косясь через плечо на стражников, он шепнул принцу «Скоро вам представится шанс на спасение, не упустите его!»

Райен решил тогда, что это человек от Ричарда, который предпринимает какие-то усилия для их спасения. Но день шел за днем, — ничего не происходило, и в конце концов он забыл о странном сообщении. Но вот теперь явилась эта женщина — быть может, дать тот самый шанс, о котором говорил слуга?

— Вы утверждаете, что вы Джиллиана, королева Талшамара? — с сомнением произнес Генрих. — Но чем вы это докажете? Ведь все мы столько лет полагали, что Джиллиана умерла в младенчестве.

Хотя сердце Джиллианы бешено колотилось, а пальцы дрожали, взгляд ее, устремленный на короля, был тверд.

— Я не самозванка, у меня есть неоспоримые доказательства моего происхождения. — По ее знаку сэр Хэмфри вручил ей небольшой предмет, обернутый в бархат. — Генрих Плантагенет, помните ли вы Большую печать Талшамара?

— Да, — прищурясь, отвечал Генрих.

Она протянула руку вперед, чтобы он мог хорошо видеть печать, но не позволила ему к ней прикоснуться.

— Та ли это печать, которая всегда находилась во владении талшамарских королев?

— Да, как будто та самая. — Король обратился к кардиналу Фейлшему. Кардинал славился своей правдивостью и не стал бы поддерживать неизвестно кого. — Верно ли, что эта женщина королева Талшамара?

— Да, Ваше Величество. Все эти годы я тщательно следил за образованием и воспитанием принцессы Джиллианы — наследницы королевского престола.

Король Генрих кивнул.

— Ваши слова, подкрепленные печатью, развеивают все мои сомнения. — Он медленно перевел насмешливый взор на Джиллиану. — Что же вы так долго прятались от нас, королева Джиллиана? Ведь мы всего лишь хотели вам помочь.

Джиллиана без смущения встретила его взгляд.

— Я не пряталась, милорд. Последние несколько лет я жила в одном из ваших собственных замков. Помните замок Солсбери?

Кулак Генриха с треском обрушился на подлокотник трона.

— Элинор?! Проклятье!

Джиллиана едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Это, безусловно, была минута торжества королевы Англии. Как жаль, что Элинор не могла видеть своего супруга прямо здесь.

— Как, вы не знали, что я была компаньонкой у Ее Величества? — добавила Джиллиана масла в огонь.

Судя по всему, Генриху и без того нелегко было взять себя в руки, но подданные не должны были видеть, как он уязвлен. Король изо всех сил старался подавить приступ ярости.

Мало-помалу кровь отхлынула от его лица, и он выдавил из себя подобие улыбки.

— Явись вы сюда раньше, мы бы предложили вам выйти за нашего сына Джона.

Понизив голос, так что только стоявшие рядом могли ее слышать, Джиллиана сказала:

— Я не намерена ни в чем доверять тому, кто повинен в смерти моей матери, и тем более не намерена выходить замуж за его сына, который внушает мне отвращение.

Генрих тяжело задышал, и его лицо покрылось красными пятнами гнева.

— Да как вы смеете так со мною разговаривать? Вы осознаете, кто перед вами?

Вместо ответа она подошла к принцу Райену и крепко сжала его руку, моля Бога, чтобы он не оттолкнул ее при всех. В первое мгновение принц попытался высвободиться, не привлекая внимания, а когда это не получилось, больно сдавил ее пальцы.

Он, конечно, знал о Талшамаре и слышал о его пропавшей во время последней битвы принцессе. Но если это и впрямь она, то зачем ей являться сюда и становиться рядом с ним в такую минуту, когда это сулит почти верную гибель? Нет, он отказывался понимать эту женщину и не верил ей, но все же хотел повременить с разоблачением.

Джиллиана снова возвысила голос, чтобы ее услышали все.

— Я умру вместе с тем, кого люблю, — отцом моего нерожденного ребенка. Думаете, мои подданные и с ними весь христианский мир одобрит ваше решение? — Перед тем как нанести решающий удар, она сделала паузу, как учила Элинор. — Разве что Франция может оказаться исключением. Очень возможно, что весть о моей смерти придется по вкусу королю Филиппу.

— Вон! — взревел Генрих, обращаясь к своим придворным. — Все вон! Немедленно!

Стражники кинулись выталкивать всех из залы, но королю все же пришлось ждать, пока они справятся с задачей.

Как только дверь захлопнулась за суетливой толпой, Генрих обернулся к Райену:

— Ну а ты что скажешь нам, принц? Верно ли, что королева Джиллиана носит твое дитя?

Джиллиана поймала обеспокоенный взгляд Райена, пытаясь удержать его от опрометчивого шага.

Глядя в глаза цвета яркого летнего неба, он немного помолчал, потом сказал, уклоняясь от прямого ответа:

— До сих пор я не знал этого. — Пожалуй, эта женщина, уже несколько раз за время разговора поставившая Генриха на место, начинала внушать ему доверие.

— Но ты был с нею! — обвиняющим тоном провозгласил Генрих. — Надеюсь, это ты признаешь?

— Благородный человек никогда не допустит подобных признаний, — сухо произнес Райен, сверху вниз глядя на Джиллиану. — Скорее я прощусь с жизнью, чем соглашусь опорочить доброе имя женщины.

Джиллиане не надо было изображать смущение — щеки ее так и пылали, она не смела поднять на принца глаза.

— Я люблю его, — поспешно выпалила она, пока мужество ей окончательно не изменило. — Разве это не ответ на все ваши вопросы?

Генрих, от которого, по-видимому, ускользали и Талшамар, и Фалькон-Бруин, досадливо сдвинул брови. Он продолжал разговор, одновременно обдумывая создавшееся положение.

— Значит, вместо того чтобы быть в конце концов королевой Англии, вы готовы разделить участь мятежного принца, который умрет, но не покорится моей воле?

— Я не хочу быть королевой Англии, потому что не намерена становиться игрушкой в руках английского короля. Кроме того, я уже высказала свое отношение к принцу Джону, причем совершенно недвусмысленно. И не забывайте, вне Талшамара я нахожусь под защитой Рима. — Вспомнив, что Элинор советовала ей не терять уверенности в присутствии Генриха, она выше подняла голову. — Лучше умереть вместе с любимым, чем жить без него.

Неожиданно все вздрогнули: Генрих оглушительно расхохотался, отчего его грузное тело затряслось, а голова откинулась назад.

— Нет, черт возьми! Для Джона эта женщина и вправду слишком хороша! Лет двадцать назад я бы, пожалуй, поразмыслил, не взять ли ее в жены себе самому.

Джиллиана собиралась уже ответить резкостью, но в последний момент сдержалась и вместо этого тихо произнесла:

— Двадцать лет назад, Ваше Величество, у вас уже была прекрасная жена. Она есть у вас и сейчас.

Лицо Генриха сделалось на время отсутствующим, словно он погрузился в воспоминания.

— Да, Элинор была и есть. Она и сейчас лучшая из всех. — Он обратился к Райену — Если я освобожу тебя и принцессу Кассандру, клянешься ли ты никогда больше не поднимать оружие против Англии.

Райен взглянул на сестру, которая никак не могла отдышаться после очередного приступа кашля. Будь он один, он выбрал бы смерть, но он не мог позволить, чтобы из-за него страдала ни в чем не повинная сестра.

Скрепя сердце, он сказал:

— Клянусь не поднимать оружия против Англии, если Англия не поднимет оружия против меня.

Король нахмурился: для поверженного противника принц Райен держался слишком дерзко и независимо. Впрочем, решил он, чего еще ждать от самонадеянного юнца? Поэтому, обернувшись к своему гофмейстеру, Генрих приказал:

— Вели объявить по всем графствам, большим и малым, что король Англии милосерден. Врагу, вина которого доказана, мы даруем свободу, с тем чтобы он убирался к себе домой и не посягал более на английские владения.

От облегчения у Джиллианы едва не подкосились ноги. Она не подвела королеву Элинор. Теперь, когда королевская династия Рондашей спасена, она может ехать домой, в Талшамар… Посреди этих приятных мечтаний следующие слова короля Генриха показались ей ушатом холодной воды.

— Я ставлю только одно условие, прежде чем освободить тебя, принц Райен. — Губы его тронула загадочная улыбка. Он был почти уверен Джиллиана солгала ему и никаких близких отношений у нее с принцем нет и никогда не было. Эти двое совсем не походили на любовников. Они и держались друг с другом как чужие. Он готов был биться об заклад, что до этого часа они даже в глаза друг друга не видели. Это был всего лишь спектакль, устроенный для него коварной и изобретательной Элинор. Ей-Богу, эта женщина бесподобна во всем, даже в том, как она мстит.

Он откинулся назад, обдумывая свой следующий ход. Ничего, он еще заставит их играть по собственным правилам — не следует позволять Элинор чувствовать себя победительницей.

— Так вот, вы должны немедленно пожениться, — поглаживая бороду, изрек он. — Думаю, в вашем случае можно обойтись без объявлений о браке. Да, вам непременно надо соединить свои судьбы — нельзя же допустить, чтобы королевский отпрыск родился незаконным! Так что нам следует поторопиться.

— Но… Но я… — запинаясь, заговорила Джиллиана.

Король Генрих поднял руку.

— Не надо меня благодарить. Я с радостью возьму на себя все хлопоты. Сейчас каждый из вас отправится в отдельные покои, чтобы подготовиться к церемонии бракосочетания. Вас обвенчают сегодня же.

Подняв глаза на принца Райена, Джиллиана невольно отпрянула: таким негодованием пылал его взгляд.

— Я согласен, что королевский отпрыск должен знать своего отца, — процедил наконец Райен. — Но значит ли это, что нам необходимо так поспешно жениться? — Вероятно, решил он, девица забеременела от кого-то другого, а теперь хочет навязать ему своего ребенка.

От его слов Джиллиана вздохнула чуть свободнее — но тут снова заговорил Генрих:

— А теперь ступайте к себе. У вас будет время на то, чтобы все обдумать и согласиться. — Он сделал особое ударение на последнем слове. По его губам скользнула холодноватая улыбка. — Вы увидите, из меня выйдет превосходный купидон.

7

Когда стражники повели Джиллиану в отведенные ей покои, кардинал Фейлшем собрался удалиться вместе с нею и сэром Хэмфри, но Генрих окликнул его:

— Ваше преосвященство, останьтесь.

Во взгляде короля сквозила неприкрытая враждебность, однако он терпеливо ждал, покуда все разойдутся и они с кардиналом останутся вдвоем. Лишь когда была плотно закрыта дверь, Генрих набросился на посланника Папы Римского с обвинительной тирадой.

— Значит, Луций все это время тайно покровительствовал принцессе Джиллиане и, даже зная, что я повсюду ее ищу, не сказал мне ни слова? Как это понимать, кардинал? Неужели после всего того, что я сделал для Папы и нашей матери-церкви, он не мог оказать мне столь незначительную услугу?

— Простите, Ваше Величество, но Его Святейшество Папа Римский призван служить Господу, а не вам. В данном случае он видел свой прямой долг в том, чтобы исполнить последнюю волю погибшей королевы Фелисианы и помочь ее дочери взойти на талшамарский престол, как и предначертано ей Господом.

— Но это абсолютно точно она? Ошибки быть не может?

— Ошибки быть не может. Я сам крестил ее в младенчестве и сам увенчал ее голову короной Талшамара. Между этими двумя событиями я несколько раз навещал ее, проверяя, все ли благополучно.

Генрих заскрежетал зубами от злости.

— Верно ли, что принц Райен делил с нею ложе?

— Об этом мне ничего не известно. Я не видел королеву Джиллиану несколько последних лет, до самого дня коронации.

Генрих приходил все в большую ярость.

— Где происходила коронация?

— Я плохо знаю Англию и не могу указать точное место.

— Послушайте, кардинал, вы ловко уклоняетесь от точных и правдивых ответов на мои вопросы. Мне становится трудно вам доверять!

— Мой сан не позволяет мне лгать.

— Кто, кроме вас, может подтвердить, что эта женщина королева Талшамара?

— На коронации присутствовало не менее сотни талшамарцев. Все они знатные рыцари или бароны, и все могут поклясться, что она их законная королева. Они, равно как и Его Святейшество, не позволили бы самозванке восседать на талшамарском троне.

— Пусть будет так. — Генрих умел признавать свое поражение. — На сей раз вам удалось меня провести. Но эти двое останутся в моем замке до тех пор, пока не будут обвенчаны. Обряд совершите вы, после чего можете сообщить Его Святейшеству Папе Луцию, что благодаря мне Талшамар скоро обретет законного наследника или наследницу.

Кардинал Фейлшем тоже умел признавать свое поражение.

— Его Святейшество поручил мне провести только коронацию королевы Джиллианы, но ничего не говорил по поводу венчания.

— Мы в Англии, и здесь я решаю все вопросы.

— В таком случае я буду считать совершение обряда бракосочетания своей почетной обязанностью, — суховато произнес кардинал.

Генрих лукаво прищурился.

— Как вы полагаете, ваше преосвященство, одобрит ли Папа Луций этот брак?

Кардинал отвел взгляд.

— Об этом следует спрашивать у Его Святейшества.

Некоторое время Генрих с откровенной усмешкой глядел на собеседника, потом ему в голову пришла новая мысль, от которой он громко расхохотался.

— По правде сказать, меня мало интересует, что думает обо всем этом Его Святейшество, зато я точно знаю, что короля Филиппа ждет весьма неприятный сюрприз: теперь он уже не будет преемником талшамарского престола.

— Да, это так, Ваше Величество. — Кардинал подтвердил очевидное.

Отсмеявшись, Генрих решительно перешел к делу. Настроение его явно улучшилось.

— Я не так глуп, как полагают Элинор и ее пособники. Сейчас вы отправитесь к принцу Райену и объясните ему, что в случае его отказа жениться на королеве Джиллиане, он и его сестра расстанутся с жизнью. То же самое вы должны внушить и своей новоявленной королеве. А теперь ступайте. Мои люди вас проводят.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество, — с поклоном произнес кардинал Фейлшем и повернулся к двери.


Принца Райена и принцессу Кассандру отвели в отдельную комнату. Дверь за ними заперли. Пока еще они были пленниками. Райен усадил сестру в кресло с прямой высокой спинкой и укрыл пледом, лежавшим на скамье у окна.

— Райен, эта женщина, которая уверяла, что вы с нею были близки… Кто она такая? Это что, новая уловка Генриха — приговорить нас к смерти, а в последнюю минуту отменить приговор? Зачем ему понадобился такой странный способ?

— Я знаю столько же, сколько и ты, Кассандра. Возможно, это какая-нибудь каверза Генриха, а возможно, рука помощи, протянутая Ричардом. — Райен в бессильной ярости шагал из конца в конец маленькой комнаты. Невыносимо было чувствовать полную зависимость от обстоятельств. — Будь проклят тот день, когда я впервые ступил на английский берег!

От полной безысходности он остановился перед окном и, опершись ногой о скамейку, обитую сукном, принялся изучать возможности побега. Сквозь толстые решетки видна была стоявшая внизу повозка: слуги выгружали из нее сыр. Вероятно, под ними была кухня. О том, чтобы бежать через окно, нечего было и думать. Да и мысль эта пришла ему в голову просто, чтобы чем-то занять измученное сознание. В их положении было смешно размышлять о побеге. Кассандра — едва жива. Стража — в двух шагах.

Райен обернулся к сестре, благородное возмущение кипело в нем, не находя выхода.

— Не знаю, чей там у нее ребенок, но я к нему не имею ни малейшего отношения. Возможно, это байстрюк самого Генриха, и теперь король хочет хитростью и обманом добиться того, чего не мог завоевать в сражении. Глупец, неужто он думает, что я соглашусь взять в жены его любовницу?!

— Райен, но, Бога ради, объясни мне, для чего Генриху этот брак? Разве он от него что-то выигрывает?

— О, да! И очень многое Фалькон-Бруин и Талшамар. Беря ее в жены, я как бы признаю, что она законная королева Талшамара, а вслед за мною и весь мир будет считать ее таковой. Это даст Генриху — ее любовнику — власть над Талшамаром и, в конечном счете, через родившегося наследника, над Фалькон-Бруином. А от нас можно избавиться и позже.

Внезапно дыхание Кассандры сделалось неровным, и Райену показалось, что она вот-вот лишится чувств. Напрасно он обременил ее лишним знанием.

— Прошу тебя, Кассандра, ни о чем не тревожься! Сейчас тебе надо отдыхать и набираться сил.

— Она красивая, правда? — еле слышно спросила принцесса.

— Не знаю, я ее не разглядывал.

— Что ты будешь делать?

— Тоже пока не знаю. Я буду думать, но по мне лучше достойно умереть, чем жить по Генриховой указке.

В эту минуту девушку охватил новый приступ мучительного кашля. Когда он прошел, Кассандра долго не могла отдышаться, потом сказала:

— Я умру рядом с тобой, я твердо это решила. Мы не позволим Генриху Плантагенету распоряжаться нашими судьбами.

Райен долго молча смотрел на сестру. Он был старше ее на целых десять лет и не часто замечал ее до того, как им довелось вместе оказаться за стенами Тауэра. Здесь, к своему удивлению, он нашел в сестре мужество и стойкость, неожиданные в четырнадцатилетней девочке. Теперь, глядя в ее любящие доверчивые глаза, он устыдился своих последних слов. Он думал опять только о себе, но этой юной жизни рано угасать. Взяв сестру за руку, он опустился на корточки рядом с ее креслом.

— Впрочем, сейчас еще не время говорить об этом. Прежде чем что-то окончательно решить, я должен выяснить намерения Генриха. — Возможно, в глубине души Райен уже готов был выполнить любые требования короля ради того, чтобы спасти жизнь своей сестры. Он оставался у ее ног, покуда ее отяжелевшие веки не смежились и она не уснула.

Вскоре в замке повернулся ключ, и на пороге появился кардинал Фейлшем. Сделав знак двум стражникам, сопровождавшим его, остаться за дверью, он прошел через всю комнату и остановился у окна, ожидая, когда принц обратит на него внимание.

Райен тихо, чтобы не разбудить сестру, поднялся с пола и подошел к незваному гостю. Тот, по-видимому, был сильно взволнован.

— Ваше Высочество, сложившееся положение очень серьезно.

Райен окинул его насмешливым взглядом.

— Любопытно узнать, ваше преосвященство, что именно привело вас к такому умозаключению. И с каких это пор мои дела начали вас так беспокоить?

Кардинал Фейлшем опустился на скамью. Он, безусловно, не был настроен шутить.

— С той самой минуты, когда выяснилось, что они напрямую касаются королевы Джиллианы.

Райен с сомнением покачал головой.

— Впервые в жизни я чувствую недоверие к служителю Господа. Скажите, для чего вам понадобилось столь беззастенчиво выдавать эту женщину за королеву?

Кардинал Фейлшем укоризненно посмотрел на него.

— На вашем месте, принц, я бы не торопился с такими обвинениями. Заверяю вас, что она действительно дочь погибшей королевы Фелисианы. Все, что сегодня говорилось о ней, — чистая правда! До самого последнего времени королева Элинор держала ее местонахождение в глубокой тайне, чтобы оградить ее от интриг английского и французского королей.

— Но почему эта тайна должна была раскрыться именно сегодня? Неужели только для того, чтобы спасти меня от казни?

— Мы долго размышляли о том, как и когда должно произойти ее первое появление. Возобладало мнение тех, кого равно заботила ее безопасность и ваша жизнь. Так вышло, что ваши судьбы переплелись… и думаю, что скоро они переплетутся еще теснее.

— Ага, речь, кажется, уже идет о свадьбе? — В глазах Райена вспыхнул недобрый огонек. — Интересно, какая выгода королеве Джиллиане от этого союза?

— Что вы знаете о Ее Величестве?

— Ровным счетом ничего.

— Тогда позвольте, я вам расскажу о ней хотя бы немного. Из Талшамара ее вывезли ребенком много лет назад, в ночь смерти ее матери, С тех самых пор и до сего дня над нею постоянно висит смертельная угроза… Но вы можете ей помочь.

— Чего ради я должен ей помогать? — резко оборвал его Райен.

— Хотя бы ради того, что сегодня она подвергла себя величайшему унижению, чтобы спасти вас и принцессу Кассандру. Не сыграй она так убедительно свою роль, вас сейчас бы уже не было в живых.

Внезапно Райен почувствовал смертельную усталость.

— Довольно, ваше преосвященство. Как я могу помочь королеве Джиллиане?

— Женитесь на ней, — просто сказал кардинал.

— Но у меня уже есть невеста. Я люблю ее и не собираюсь жениться ни на ком другом.

Кардинал сокрушенно покачал головой.

— И по этой причине вы готовы отвернуться от королевы Джиллианы, бросив ее на милость двух королей, английского и французского? А ведь вам хорошо известно, какова их милость.

— Я не понимаю, почему церковь проявляет в этом деле такую заинтересованность.

— Папа желает возвести на талшамарский престол законную королеву страны, ибо обещал это своему предшественнику, Папе Александру. Александр же, насколько мне известно, был кузеном королевы Фелисианы, мудрой и благочестивой правительницы.

— Наверняка и без меня найдется немало претендентов на руку королевы Джиллианы, — с досадой произнес принц.

— Подумайте, Ваше Высочество. Ведь Талшамар — одно из богатейших королевств в христианском мире. Это страна плодородных земель, обширных виноградников, страна просвещения и искусства. Многие и многие мечтали иметь ее своим трофеем — вам же она предлагается в дар.

— Но я не желаю этого дара.

Лицо кардинала приняло озабоченное выражение видимо, он подыскивал новые убедительные доводы. Внезапно он понял, что может поколебать несговорчивого принца. Надо воззвать к его чувству долга!

— Насколько мне известно, при заключении королевских браков любовь редко берется в расчет, — повел кардинал новую атаку.

— Да, в браке моих родителей любовь не сыграла никакой роли, — согласился Райен. — Но я надеялся стать исключением.

— Вот уж не думал, что вы способны поставить любовь к женщине выше интересов своей страны, Ваше Высочество.

На сей раз он, видимо, попал в точку, потому что Райен нахмурился и принялся возбужденно шагать по комнате.

Кардинал терпеливо ждал, предоставляя ему время для раздумий.

— Когда должен состояться обряд бракосочетания? — спросил наконец Райен.

— Полагаю, что сегодня.

— И что от меня потребуется потом? Кардинал ненадолго замялся.

— Королева Джиллиана не может чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока у нее нет наследника.

— Вы хотите сказать, что, как только появится младенец, я могу быть свободен от обязательств по отношению к ней?

Кардинал Фейлшем опустил глаза.

— Церковь обыкновенно не дает санкции на развод. Но при некоторых особых обстоятельствах заключенный брак может быть впоследствии аннулирован. Я предварительно навел кое-какие справки и выяснил, что у вас с Ее Величеством имеется отдаленное родство по линии бабушек. При желании это может послужить достаточным основанием для того, чтобы объявить ваш брак недействительным.

— Значит, мне надо только обеспечить королеве наследника, а потом я волен жениться на ком пожелаю — правильно я вас понял?

— Я уверен, что мне удастся убедить Его Святейшество аннулировать ваш брак… если вы согласитесь на наши условия. Королева Джиллиана подарила вам жизнь, вы подарите ей ребенка — мне кажется, это вполне справедливо.

— А если она после этого не пожелает развода — что тогда?

— Насколько я понимаю, этот союз приятен ей не более чем вам. Тут вы совершенно единодушны. Но, мне кажется, ни у нее, ни у вас нет выбора, да и раздумывать тоже некогда. Король Генрих давно уже мечтает присоединить к своим владениям Фалькон-Бруин и Талшамар. Чем больше времени вы проведете у него в заключении, тем больше у него шансов осуществить свои мечты. Я полагаю, вам это ясно?

В комнате повисло долгое молчание. Райен думал о прекрасной Катарине и о том, как она примет весть о его неожиданной женитьбе. Нужно как-нибудь сообщить ей, что весь этот брак не более чем лицедейство. Он освободится от него тотчас же, как только сыграет отведенную ему роль.

— Вы правы, у меня нет выбора. К тому же я действительно обязан королеве Джиллиане жизнью — своей и сестры. Я согласен взять ее в жены при соблюдении условий, которые мы только что оговорили.

Кардинал с улыбкой поднялся со скамьи.

— В таком случае я должен отдать необходимые распоряжения.

— А что сама королева говорит по поводу свадьбы?

— Я еще не беседовал с ней. Но не беспокойтесь, она выполнит свой долг.

Райен кивнул и, завершив разговор, стал глядеть в окно. Когда дверь за кардиналом закрылась и шаги в коридоре стихли, он обернулся взглянуть на спящую сестру. Можно ли доверять кардиналу Фейлшему? Он не был в этом уверен. Что касается королевы Джиллианы, то она, безусловно, внушала ему понятные опасения. Как невозмутимо она уверяла сегодня Генриха, что «носит под сердцем дитя принца Райена»! Вероятно, с той же легкостью слетала с этих уст любая ложь.

В другой комнате, в противоположном конце замка, куда отвели Джиллиану вместе с сэром Хэмфри, молодая королева ждала решения своей участи. Дверь ее комнаты не была заперта, окна не были забраны решетками, но все равно Джиллиана чувствовала себя узницей. Построенное ею на лжи сооружение могло рухнуть в любую секунду.

8

Если коронация Джиллианы совершалась тайно, то венчание, напротив, происходило в Вестминстере при большом стечении народа и было отмечено пышностью и размахом, каких только можно было добиться за несколько часов.

По всем дорогам скакали глашатаи, созывая жителей страны на предстоящее торжество. С особым удовольствием — и не без злорадства — Генрих отправлял посыльного к королю Филиппу. В его письме говорилось о том, что королева Джиллиана объявляет о своем восхождении на престол, более того — она выходит замуж и скоро произведет на свет потомство. Украсив свою монаршую подпись великолепным росчерком пера, Генрих приложил печать и громко расхохотался. Хотелось бы ему видеть, как вытянется лицо французского короля, когда тот поймет, что Талшамар уплыл у него из рук.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21