Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

IV действие Георгий Щербацкий строит полностью ориентируясь на второе и третье явления пятого действия «Владимира».

В пьесе Феофана Храбрий рассказывает Мечиславу об акте крещения (200), а у Г. Щербацкого присутствовавший на соборе Филофей повествует об увиденном и услышанном Аретофилу[161]. Здесь много текстуальных совпадений, но композиционно рассказы отличаются: во «Владимире» – монолог, а в «Фотии» – диалог. Справедливости ради нужно отметить, что диалог воспринимается живее, сцена менее статична.

Заканчивается пьеса большим панегирическим монологом Фотия и речью Предувидения Божия, представляющими собой своеобразный эпилог, вновь перекликающийся и по форме, и по содержанию с эпилогом во «Владимире» – речью апостола Андрея. Предувидение предсказывает так же, как и апостол Андрей, рождение новой ветви православия – на Руси: «Владимир крещается и его всецела фамилия и русь вся»[162]. Перечислив имена многих славных русских князей и царей, патриархов и митрополитов, драматург прославляет Петра I, Екатерину I, Анну, но более других – Елизавету. Заканчивается трагедокомедия обращением Фотия ко времени: «тщете, века, годы, спешно, представите мирови оное утешно, дабы не таковни, як теперь, развраты болше солнцу и добрым людем несмущати»[163].

Действительно, по художественным приёмам, а часто и содержательно «Фотий» близок к пьесе Феофана Прокоповича, однако раскрытие темы, идейное звучание произведения Щербацкого намного ниже, мельче, нежели у Феофана. Образа Фотия (как образа-персонажа), собственно, в пьесе и нет – есть образ-схема, образ-декларация без попытки углубления в ту или иную сторону, т. е. Фотий не привлекает ни сложностью характера, ни способами раскрытия образа.

Как в ряде вышерассмотренных пьес, в «Фотии» три канта сопровождают действия произведения, а также в конце второго действия клирик Пахомий, певчий из церковного хора, по просьбе простолюдинов исполняет печальную песню, соответствующую скорбному настроению персонажей. Музыка играла в пьесах важнейшую структурную и идейно-художественную роль на протяжении всего существования жанра трагедокомедии. Хор или кант, песня почти всегда были связаны с содержанием пьес, характеризовали персонажей.

* * *

Становление, развитие и угасание жанра трагедокомедии на протяжении полувека продемонстрировали, насколько сложным и противоречивым был процесс жанрообразования в русском предклассицизме. Не все рассмотренные пьесы являются строго трагедокомедиями: не всем авторам, в силу их разного дарования, разного взгляда на теорию жанра, разного образования и т. п., удалось приблизиться к образцовому произведению в этом жанре – к пьесе Феофана Прокоповича «Владимир». Однако то на уровне проблематики, то на уровне поэтики сходство пьес больше, нежели их различие. В этом не могли не сказаться общая теоретическая база, относительная близость по времени написания и, наконец, явное стремление подражать «Владимиру», высшему авторитету для всех драматургов, разрабатывавших жанр трагедокомедии. Роднила их всех и единая культурная почва – эстетика школьного театра.

Симпатии зрителей и читателей вызывало стремление драматургов к соединению высокого и низкого, комического и трагического (а для некоторых пьес характерно зарождение драматического). При обращении в основном к темам и сюжетам, взятым из отечественной истории («Владимир», «Милость Божия…») и из истории церкви, из библейских источников, трагедокомедиям свойственна связь с общественной жизнью, с современностью. Комическое (как важнейший структурный элемент жанра) воплощено через сатиру, иронию, гротеск и т. д. Пьесам этого жанрообразования присущи публицистичность, дидактизм и явственно звучащая в лучших трагедокомедиях фольклорная струя, связь с народным театром. В трагедокомедиях, по сравнению с другими пьесами школьного, да и светского театра, меньше аллегорических образов, а те, что имеются, чаще всего даны очеловеченными, действующими, «живыми» персонажами. Дифференцированная речь героев трагедокомедии, особенно отрицательных персонажей, близка к народной разговорной речи, что будет свойственно и речи героев комедий классицизма. Жанр демократичен: драматурги изображали в трагедокомедиях не только «высоких» героев, но и «простых» людей. В качестве одной из основных сторон жанра следует отметить морализирование и обязательную победу добродетели и долга; трагическое не является доминантой трагедокомедии.

Во всех пьесах этого жанра немало общих типологических черт, но главной, определяющей рождение и существование жанра чертой является смешение трагического и комического, при этом трагическое, как правило, трансформируется в драматическое.

Для Феофана Прокоповича характерно не только смешение, перебивание трагических и комических пластов (это наиболее отчётливо прослеживается по первому и второму действиям «Владимира»), но и рождение категории драматического, что наиболее отчётливо проявляется в образе князя-первокрестителя. Владимир показан вне трагических ситуаций. Лишён трагичности в её «чистом» виде и конфликт трагедокомедии. Образ строится на принципиально ином способе художественного освоения действительности – драматическом. У истоков теоретического определения этого способа стоял Гегель, выявивший самый принцип сопряжения трагического и комического в новом жанре. Конечно, это уже не трагедокомедия, а жанр драмы, расцвет которой наступит в XIX – ХХ вв. Но фундаментом жанра драмы была именно трагедокомедия.

В отношении же образа Владимира необходимо сказать, что это – «выломившийся» герой, он не трагикомичен, а в полном смысле драматичен, хотя «новое вино» ещё налито в «старые меха». Данный персонаж глубже и рельефнее классицистических героев: Феофан далёк от мысли изобразить его «черно-белым». О. В. Орлов и В. И. Фёдоров пишут, что при раскрытии образа Владимира «есть уже основание говорить о некоторой реалистической тенденции в творчестве писателя (классицисты и романтики изображали преимущественно одну страсть, одно чувство, целиком владевшее героем)»[164].

Образ Владимира поистине философичен. Откуда это?! Как смог в нашей литературе на заре XVIII в. появиться такой герой?!

Создание образа Владимира было подготовлено в определённой мере мощным развитием русской литературы XVII века: уже совершается переход к новому художественному осмыслению действительности, появляется энергичный, «живой», индивидуализированный, осознающий своё место в жизни герой, возникает принципиально новое представление о действительности как о переменчивости жизни.

Драматическое начало построено не только на борьбе с оппозицией (борьба заканчивается без смертей), но и на преодолении сильнейшего внутреннего сопротивления. По сложности, ёмкости и противоречивости характера Владимир превосходит героев классицизма, т. к. классицистическая модель образа лишена этих черт, она во многом формальна и условна, задана строгой регламентацией в отношении сюжета и дидактичного конфликта. При этом нельзя говорить об однолинейности классицистических героев, но авторы классицизма шли от заданной схемы, а Феофан Прокопович – от летописи и действительности.

Прокопович-драматург вобрал в себя всё лучшее, что было в античности, эпохе Возрождения, не игнорируя при этом достижений русской культуры. «Владимир» – пьеса достаточно высокого уровня по постановке и разрешению проблем, по художественным достоинствам произведения.

Ни один из драматургов, разрабатывавших этот жанр, не смог подняться до уровня Феофана Прокоповича, поэтому трагедокомедия в своём развитии шла по нисходящей линии; кроме того, жанр не мог соперничать с сильной, отвечающей запросам времени системой классицистических жанров.

Контрольные вопросы

1. Что такое «школьная драма»?

2. Какую эволюцию претерпел в первой половине XVIII в. жанр трагедокомедии?

3. Кто являлся предшественником и последователями Феофана Прокоповича в жанре трагедокомедии? Каков их вклад в развитие жанра?

4. Как в трагедокомедиях отразилось отношение их авторов к реформам Петра I?

5. Какие из трагедокомедий первой половины XVIII в. являются историческими пьесами? Каковы особенности их историзма?

3. Жанр «разговора» в русской литературе первой трети XVIII века

Жанр «разговора» имеет много общего с драматургией, для русской литературы первой трети XVIII в. это новое жанрообразование.

Генетически жанр «разговора» восходит к античному диалогу: ещё софисты, заменяя дидактический эпос и наставительную лирику различными видами прозы, стали культивировать и диалог. Этапом в развитии жанра явился философский диалог Сократа и его учеников. Однако Платон от вопросно-ответной композиции пришёл к связному изложению, введя драматургические элементы в его структуру, насытив его комизмом и сатирой, индивидуализируя действующих лиц. «Живой драматизм диалогов подчёркнут сценарием»[165]: прогулка, пирушка и т. п. У Платона особый тип словесного движения преобразуется и поэтически, и содержательно, открытием стала диалогичность его произведений[166]. Диалог приобретает статус самостоятельного литературно-публицистического жанра, пережившего свой подлинный расцвет в творчестве Лукиана из Самосаты. Диалоги и разговоры Лукиана с их острой сатирой на общественные пороки, с их нападками на религию, с их художественными достижениями (особенно «Разговоры в царстве мёртвых») оказали сильное влияние на европейскую литературу Средневековья и эпохи Ренессанса. При этом в творчестве многих авторов завоевания Платона, Лукиана, Плавта, Вергилия были утрачены. Отмечая роль «диалогов», «разговоров» в формировании драмы, теоретики того времени Ф. Ланг, Я. Понтан упрощённо трактовали жанр. «Это, – замечает Ф. Ланг, – ровная простая беседа на какую-либо тему, серьёзную или забавную»[167]. Выходившие в XVI–XVII вв. сборники «разговоров» свидетельствует о деградации жанра, особенно в практике школяров.

Примечания

1

Белинский В. Г. Портретная галерея русских писателей: Кантемир // Белинский В. Г. Собр. соч.: В 9 т. Т. 7. – М., 1981. С. 298.

2

XVIII век: № 9: Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. – Л., 1974. С. 4. Ср.: Советское литературоведение за 50 лет. – Л., 1968. С. 70–73 и др.

3

Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века. – М., 1999. С. 22.

4

Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века. – М., 1999. С. 25.

5

Записки бригадира Моро-де-Бразе // Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 19 т. Т. 10. – М., 1995. С. 262.

6

См.: Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 19 т. Т. 16. – М., 1997. С. 65.

7

См.: Буранок О. М. Пётр I и Феофан Прокопович: диалог двух культур: К постановке проблемы // Монархия и народовластие в культуре Просвещения. – М., 1995. С. 17–23.

8

Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. – Л., 1956. С. 378. И. А. Чистович приводит в своей монографии иной вариант:

Дивный первосвященник, которому сила

Высшей мудрости тайны все открыла

Феофан, которому всё то далось знати,

Здрава человека ум что может поняти.

(Чистович И. Феофан Прокопович и его время. – СПб., 1868. С. 609).

9

Кантемир А. Д. Собрание стихотворений. – Л., 1956. С. 89, 100.

10

Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 7. – М.; Л., 1952. С. 174.

11

Блок Г. П., Макеева В. Н. Примечания // Ломоносов М. В. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 7. – М.; Л., 1952. С. 821.

12

См. 10. С. 821. Ср: Сумароков А. П. Эпистола II // Сумароков А. П. Избранные произведения. – Л., 1957. С. 116.

13

Сумароков А. П. Избранные произведения. – Л., 1957. С. 116.

14

Б./н. – страница без номера. Некоторые страницы в издании не пронумерованы.

15

Письма русских писателей XVIII века. – Л., 1980. С. 251, 257.

16

Майков В. И. Избранные произведения. – М.; Л., 1966. С. 284–285.

17

Карамзин Н. М. Сочинения: В 2 т. Т. 2. – Л., 1984. С. 104.

18

Карамзин Н. М. Сочинения: В 2 т. Т. 2. – Л., 1984. С. 103.

19

Карамзин Н. М. Сочинения: В 2 т. Т. 2. – Л., 1984. С. 103.

20

Подробнее см.: Буранок О. М. Н. М. Карамзин о литературе Петровской эпохи // Русская критика XIX века: Проблемы её теории и истории. – Самара, 1993. С. 14–20; или: Буранок О. М. Литература Петровской эпохи в критике Н. М. Карамзина // Карамзинский сборник: Творчество Н. М. Карамзина и историко-литературный процесс. – Ульяновск, 1996. С. 3—14.

21

Карамзин Н. М. Сочинения: В 2 т. Т. 2. – Л., 1984. С. 104.

22

Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 19 т. Т. 3. – М., 1995. С. 485.

23

Пушкин А. С. История Петра: Подготовительные тексты // Там же. Т. 10. – М., 1995. С. 121.

24

Пушкин А. С. История Петра: Подготовительные тексты // Там же. Т. 10. – М., 1995. С. 139.

25

Там же. Т. 11. – М., 1996. С. 498, 501.

26

Белинский В. Г. Портретная галерея русских писателей: I. Кантемир // Белинский В. Г. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 7. – М., 1981. С. 298.

27

Письмо Н. И. Гнедича к графу Н. П. Румянцеву о неизданной трагикомедии Феофана Прокоповича // Библиографические записки. Т. 2. 1859. Стлб. 623–627.

28

Самарин Ю. Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович // Самарин Ю. Ф. Сочинения. Т. 5. – М., 1880. 464 с. Ср.: Самарин Ю. Ф. Избранные произведения. – М., 1996. С. 15—408. Далее страницы указываются в тексте по изданию 1996 г.

29

Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом:. Т. I: Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. – СП6., 1862; Петров Н. О словесных науках и литературных занятиях в Киевской академии от начала ея до преобразования в 1819 году // Труды Киевской духовной академии. 1866. Т.2. С. З24—326; Т. З. С.З68—372; Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. – СПб., 1868.

30

Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. – СПб., 1868. С. 603–606.

31

Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. – СПб., 1868. С. 603.

32

Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. – СПб., 1868. С. 605.

33

Текст «Владимира» помещён во II томе, С. 260–344.

К сожалению, не был опубликован третий том, в котором содержались комментарии-статьи к публикуемым пьесам и словарь устаревших слов. Примечания к «Владимиру» явились бы уже тогда, в 1874 г., первым значительным исследованием о Феофане-драматурге. Сохранился авторский рукописный неполный текст примечаний ко второму тому «Русских драматических произведений 1672–1725 годов», а также корректура с авторской правкой и гранки с правкой учёного. При сопоставлении обнаруживается почти совершенное сходство между ними и его статьей о «Владимире», опубликованной в «Журнале министерства народного просвещения». См.: Отдел рукописей ГБЛ, ф.298/I: Н. С. Тихонравов, картон 7, е.х.3. 94 л.; картон 8, е.х.2. 7 л.; ф.299/I: Н. С. Тихонравов, картон 7, е.х.2. 102 л.

34

Журнал министерства народного просвещения. 1879. № 5. Ч. 203. С. 52—9б, позднее эта статья была перепечатана в «Сочинениях Н. С. Тихонравова» (т.2. – М., 1898. С. 120–155; примечания – С. 18–30).

35

Журнал министерства народного просвещения. 1879. № 5. Ч. 203. С. 150.

36

Морозов П. Феофан Прокопович как писатель: Очерк из истории русской литературы в эпоху преобразования. – СПб., 1880. С. 2.

37

Мотивировал это исследователь тем, что пьеса уже рассмотрена Пекарским и Тихонравовым (Там же. С. 100–101). Несколько полнее он анализирует пьесу в одной из первых крупных работ по истории раннего русского театра: Морозов П. О. Очерки из истории русской драмы XVII–XVIII столетий. – СПб., 1888. С. 368. Ср.: 2-е изд., переработанное: Морозов П. О. История русского театра до половины XVIII столетия. – СПб., 1889. С. 360–371.

38

Петров Н. Очерки из истории украинской литературы XVIII века: Киевская искусственная литература, преимущественно драматическая. – Киев, 1880. Данное издание было значительно переработано, но анализ «Владимира» по существу остался тем же. Мы цитируем более позднее издание, переработанное: Петров Н. И. Очерки из истории украинской литературы XVII и XVIII веков: Киевская искусственная литература XVII–XVIII вв., преимущественно драматическая. – Киев, 1911. С. 3.

39

Петров Н. И. Очерки из истории украинской литературы XVII и XVIII веков: Киевская искусственная литература XVII–XVIII вв., преимущественно драматическая. – Киев, 1911. С. 225–227.

40

Петров Н. И. Очерки из истории украинской литературы XVII и XVIII веков: Киевская искусственная литература XVII–XVIII вв., преимущественно драматическая. – Киев, 1911. С. 210–211.

41

См.: Жданов И. Н. Петровская эпоха: История русской литературы. – СПб., 1886. С. 11З—119, 153–177.

42

Гординьский Я. «Владимiр» Теофана Прокоповича // Записки Наукового товариства iм. Шевченка. Т. CXXXI. – Львiв, 1921. С. 82.

43

Там же. С. 71–76 и другие.

44

Белецкий А. Старинный театр в России. – М., 1923. С.71.

45

Варнеке Б. История русского театра XVII – XIX веков / Изд. 3-е. – М.; Л., 1939. С.40–41.

46

Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века. – М., 1999. С. 24.

47

Гуковский Г. А. Русская литература XVIII века. – М., 1999. С. 25–27.

48

Гудзий Н. К. Феофан Прокопович // История русской литературы: В 10 т. Т. 3. Ч. 1. – М.; Л., 1941. С. 164–170.

49

Благой Д. Д. История русской литературы XVIII века. – М., 1955. С. 68.

50

Благой Д. Д. История русской литературы XVIII века. – М., 1955. С. 71.

51

Благой Д. Д. История русской литературы XVIII века. – М., 1955. С. 72.

52

Благой Д. Д. История русской литературы XVIII века. – М., 1955. С. 72–74.

53

См.: Данилов С. С. Очерки по истории русского драматического театра. – М.; Л., 1948. С. 56–57; Всеволодский-Гернгросс В. Н. Русский театр от истоков до середины XVIII века. – М., 1957. С. 137–141; Асеев Б. Н. Русский драматический театр от его истоков до конца XVIII века / Изд. 2-е. – М., 1977. С. 133–134.

54

Кокорев А. В. Литература и театр // Очерки истории СССР: Период феодализма: Россия в первой четверти XVIII в. Преобразования Петра I. – М., 1954. С. 720 и др.

55

Берков П. Н. На путях к новой русской литературе // История русской литературы: В 3 т. Т. 1. – М.; Л., 1958. С. 389.

56

Берков П. Н. На путях к новой русской литературе // История русской литературы: В 3 т. Т. 1. – М.; Л., 1958. С. 390.

57

Берков П. Н. На путях к новой русской литературе // История русской литературы: В 3 т. Т. 1. – М.; Л., 1958. С. 401–402.

58

См.: Буранок О. М. Изучение в Германии жизни и творчества Феофана Прокоповича: Вторая половина ХХ века // Русский язык и литература: Вопросы истории, современного состояния и методики их преподавания в вузе и школе. Ч. 3. Самара, 2001. С. 21–29.

59

Tetzner J. Theophan Prokopovic und die russische Fruhfufklarung // Zeitschrift fur slawistik. № 3. – Berlin, 1958. С. 351–357. Далее страницы указываются в тексте.

60

Винтер Э. П. Н. Берков и «Материалы и исследования по истории Восточной Европы» // XVIII век: Сб. 10: Русская литература XVIII века и её международные связи. – Л., 1975. С. 49.

61

Winter E. Fruhafufklarung: Der Kampf gegen den Konfessionalismus in Mittel – und Osteuropa und die deutsch-slawische Begegung: Zum 200. Todestag von G.W. Leibniz im Nowember 1966. – Berlin: Akademie-Verlag, 1966. – 424 s. Далее цитируется это издание, страницы указываются в тексте.

62

Подготовка текста «Поэтики», перевод и примечания к ней, опубликованные в этом же издании, выполнены Г. А. Стратановским.

63

От перечисления имён авторов и их трудов нас избавляют два обстоятельных обзора-исследования Ю. К. Бегунова, см.: Русская литература. 1980. № 4. С. 208–225; 1881. № 2. С. 195–210. См. также: История русской литературы XVIII века: Библиографический указатель / Сост. В. П. Степанов, Ю. В. Стенник / Под ред. П. Н. Беркова. – М.; Л., 1969. С. 340–344.

64

Орлов О. В., Фёдоров В. И. Русская литература XVIII века. – М., 1973. С. 31.

65

Кочеткова Н. Д. Ораторская проза Феофана Прокоповича и пути формирования литературы классицизма // XVIII век: Сб. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. – Л., 1974. С. 50–80.

66

Кочеткова Н. Д. Ораторская проза Феофана Прокоповича и пути формирования литературы классицизма // XVIII век: Сб. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. – Л., 1974. С. 79.

67

Кочеткова Н. Д. Ораторская проза Феофана Прокоповича и пути формирования литературы классицизма // XVIII век: Сб. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. – Л., 1974. С. 80.

68

Прокопович Феофан. Фiлософьскi твори в трьох томах. Переклад з латинськоi мови. Том перший: Про риторичне мистецтво рiзнi сентенцii. – Киiв, 1979.

69

Гребенюк В. П. Панегирические произведения первой четверти XVIII в. и их связь с петровскими преобразованиями // Русская старопечатная литература: XVI – первая четверть XVIII в.: Панегирическая литература петровского времени. – М., 1979. С. 22.

70

Гребенюк В. П. Панегирические произведения первой четверти XVIII в. и их связь с петровскими преобразованиями // Русская старопечатная литература: XVI – первая четверть XVIII в.: Панегирическая литература петровского времени. – М., 1979. С. 26.

71

См.: Моисеева Г. Н. Древнерусская литература в художественном сознании и исторической мысли России XVIII века. – Л., 1980. С. 126–129.

72

История русской литературы: В 4 т. Т. 1. – Л., 1980. С. 440.

73

История русской литературы: В 4 т. Т. 1. – Л., 1980. С. 441–442.

74

Курилов А. С. Литературоведение в России XVIII века. – М., 1981. С. 77.

75

См.: Там же. С. 56–87.

76

Фёдоров В. И. Русская литература XVIII века. – М., 1990. С. 34–44.

77

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 14.

78

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 15.

79

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 17.

80

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 19.

81

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 11.

82

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс. канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 12.

83

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дис… канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 13.

84

Берков П. Н. Задача изучения переходного периода русской литературы: от древней к новой // Пути изучения древнерусской литературы и письменности. – Л., 1970. С. 18.

85

Орлов О. В., Фёдоров В. И. Русская литература XVIII века. – М., 1973. С. 43.

86

См.: Западов В. А. Проблемы изучения и преподавания русской литературы XVIII века // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Вып. 2. – Л., 1976. С. 98.

87

См.: Русская литература. 1980. № 4. С. 223.

88

Кибальник С. А. О «Риторике» Феофана Прокоповича // XVIII век: Сб. 14. – Л., 1983.

89

Кибальник С. А. О «Риторике» Феофана Прокоповича // XVIII век: Сб. 14. – Л., 1983. С. 202.

90

См.: Там же. С. 204.

91

Бочкарёв В. А. У истоков русской исторической драматургии: Последняя треть XVII – первая половина XVIII века. – Куйбышев, 1981. С. 15.

92

Софронова Л. А. Трагедокомедия Феофана Прокоповича «Владимир» // Русская литература. 1989. № 3. С. 148–155.

93

Софронова Л. А. Трагедокомедия Феофана Прокоповича «Владимир» // Русская литература. 1989. № 3. С. 148.

94

Елеонская А. С. Русская ораторская проза в литературном процессе XVII века. – М., 1990. С. 215.

95

Смирнов В. Г. Феофан Прокопович. – М., 1994.

96

Николаев С. И. Литературная культура петровской эпохи. – СПб., 1996.

97