Телнарианская история (№2) - Капитан

— Да, — неохотно признался Отто, — в ней есть своя прелесть.

— Думаю, она привыкла к ошейнику, — заметил Юлиан, — и стала пугливой.

— Она и должна быть пугливой, — возразил Отто, — она же рабыня.

— Думаю, она отчаянно желает угодить своему хозяину.

— Эта коварная, распутная тварь?

— Да, — кивнул Юлиан, — я уверен, что она желает угодить тебе.

— Рабыни часто испытывают возбуждение, — возразил Отто. — Если она когда-то предала тебя, ты можешь насладиться, попробовав ее.

— Она далеко отсюда, на Варне, — вздохнул Отто.

— Останови машину, — обратился Юлиан к шоферу-

Шофер затормозил. Это была большая машина с широкими колесами.

Они стояли у поворота дороги, ведущей к вилле Юлиана.

Юлиан вышел и остановился, глядя на дорогу, извивающуюся внизу, по долине.

— Позади нас дорога пустынна, — заметил Юлиан.

— Ив небе не видно катеров, — сказал Отто, прикрывая глаза сложенной козырьком ладонью.

— Почему же они медлят? — раздраженно проговорил Юлиан.

— Вероятно, еще не оформили бумаги.

— Да, скорее всего, процедура присвоения чина еще не закончена, — согласился Юлиан.

Дом было нелегко заметить, так как он располагался среди гранитных скал, сам был вырублен в скале, а окнами служили естественные трещины.

— Спасибо тебе за прогулку, — сказал Отто.

— Ты должен научиться управлять такими машинами, — заметил Юлиан.

— Я был бы рад этому.

— Твоя верховая езда неподражаема, — с завистью произнес Юлиан.

— Да, мне нравится — как будто летишь низко над землей.

— Должно быть, прежде тебе приходилось много ездить верхом?

— Нет, я попробовал только здесь, — возразил Отто. — В деревне нет лошадей.

— Как ты думаешь, ты смог бы сражаться, сидя верхом? — поинтересовался Юлиан.

— Конечно, — кивнул Отто.

Они находились на одной из новых Телнарианских планет, Веллмере, в первом квадранте, но не провинциальном. Дом был одним из нескольких принадлежащих роду Аврелиев, и одним из пяти, где живущие могли чувствовать себя в безопасности и уединении.

— Почему ты не захотел ждать в родовом доме? — спросил Отто несколько дней назад.

— Мне бы не хотелось рисковать, — серьезно ответил Юлиан.

— Но как во дворце могут узнать, где ты находишься? — удивился Отто.

— Они могут, — усмехнулся Юлиан. — Им докладывают обо всем.

Юлиан и Отто вновь сели в машину.

Спустя минуту после передачи кодированного пароля по радио, ворота отворились, пропуская машину. Ворота толщиной больше ярда, обитые сталью, сразу же закрылись за ней.

Глава 27

— Где я? — умоляюще спросила Флора, поднимаясь с подстилки, как только открылась дверца клетки.

— На Веллмере, — объяснила рабыня, держащая поднос с двумя ломтиками хлеба, пучком зелени и питьем. Она опустилась на колени и поставила поднос на маленький квадратный столик на низких ножках, поднимающихся от пола не более чем на фут. Возле стола лежали циновки. Клетку занимала только одна рабыня. В ней не было стульев, в углу валялась тощая подстилка. Рабыням редко позволялось сидеть на стульях, и постели им устраивали обычно на полу.

— Разве вы не прикажете мне встать на колени? — удивилась Флора.

Девушка взглянула на нее.

— Или лечь на пол?

— Я всего лишь рабыня, — ответила девушка.

Флора села на циновку рядом со столом. Девушка устроилась с другой стороны, готовая в любую минуту подняться и уйти.

Обе они были без ошейников.

— Подожди, — попросила Флора, и незнакомка, уже собравшаяся уходить, остановилась. — Я знаю, что я на Веллмере, мне сказали адрес, но потом на меня надели капюшон и привезли неизвестно куда.

— Да, — кивнула девушка.

— Тогда где же я? — спросила Флора.

— Мне нельзя говорить об этом, — объяснила рабыня.

— Мой хозяин здесь?

— Да.

— Кто же мой хозяин? — умоляюще спросила Флора.

— Я не могу сказать, — вновь повторила рабыня.

— Я даже не знаю, кому принадлежу, — вздохнула Флора.

— Ты узнаешь, когда это будет угодно господину, — объяснила рабыня.

— Это дом моего хозяина?

— Нет.

— Но сам хозяин здесь?

— Конечно.

— Так кто же мой хозяин?

— Не могу сказать, — еще раз повторила рабыня.

— Не уходи! — попросила Флора. Рабыня взяла поднос.

— Ты удивительно красива, — с завистью проговорила она.

Флора тоже поднялась на ноги. Обе рабыни были почти одного роста, Флора казалась чуть выше, но тоньше.

— Ты тоже очень красива, — ответила Флора.

— Должно быть, тебя любят, ты из высших рабынь, — заметила девушка, — тебе дали платье.

Флора была одета в простое, свободное белое шерстяное платье, прикрывающее щиколотки. У платья не было рукавов. Вырез был настолько велик, что не оставлял у рабыни сомнения в ее положении.

Одежда девушки была похожей — белое шерстяное платье без рукавов, однако оно прикрывало только бедра. Платье было сшито проще и позволяло лучше подчеркнуть сложение рабыни. Оно напоминало обычную тунику.

Кроме платьев, на женщинах ничего не было.

— Тебя хорошо кормят, у тебя своя клетка, — продолжала рабыня, — и тебя не приковывают.

— А разве тебя приковывают на ночь? — удивилась Флора.

— Даже когда я провожу ночь в ногах у хозяина, — ответила девушка и с подносом направилась к дверце клетки из тяжелых, переплетенных железных полос. Она на мгновение задержалась и оглянулась на Флору, затем вышла и прикрыла дверцу. Та захлопнулась с тяжелым, неприятным щелчком.

— Подожди! — позвала Флора.

Рабыня остановилась и оглянулась, стоя в нескольких футах от клетки.

— Почему ко мне так относятся? — умоляюще спросила Флора, прижимаясь к прутьям клетки. — Почему я ничего не делаю, почему меня не зовут к господину?

— Не знаю, — пожала плечами рабыня. — Наверное, тебя готовят в подарок.

— В подарок?

— Я точно не знаю, — прибавила рабыня.

— Что ж, пусть будет так, — вздохнула Флора.

— Как я понимаю, тебя обучали? — спросила рабыня.

— Совсем немного, — скромно призналась Флора.

— Завидую, — произнесла рабыня.

— Нас обучают хозяева.

— Верно, каждый хозяин обучает нас для своего удовольствия, — подтвердила рабыня.

— Значит, твой хозяин учит тебя?

— Конечно, так, как нужно ему.

— Постой, — снова попросила Флора.

Девушка остановилась в конце короткого коридора перед железной дверью. Она должна была постучать в нее, чтобы выйти. Позднее стражник должен был прийти проверить клетку и убедиться, что она надежно заперта.

Флора вцепилась в прутья дверцы. Она в отчаянии потрясла их, но прутья даже не шелохнулись.

— Меня продали! — воскликнула она.

— Может, ты надоела хозяину? — спросила рабыня. — Наверное, он больше не хотел тебя или даже разлюбил.

— Меня продали! — рыдала Флора. — И теперь я на Веллмере, меня готовят в подарок!

— Не знаю, — пожала плечами рабыня.

— Не уходи, — попросила Флора.

— Я должна, у меня много работы.

— Пожалей меня!

— Можно, я буду называть тебя Флорой?

— Да, да! — радостно согласилась Флора».

— Тебе нравится это имя?

— Конечно.

— Это имя было написано на листе, на дверце твоего ящика, — пояснила рабыня.

— Так меня назвали в школе, — сказала Флора.

— Разве хозяин не дал тебе имени?

— Нет, — вздохнула Флора.

— Должно быть, ужасно — не иметь имени, — посочувствовала рабыня.

— Да.

— Я скажу, что тебя зовут Флора и попрошу стражника называть тебя так, — пообещала рабыня.

— Спасибо тебе.

— Так я и сделаю, — с улыбкой решила рабыня. — Мы будем звать тебя Флорой.

— Пока мужчины не решат изменить мое имя или лишить меня имени.

— Да, такие вещи решают сами хозяева, — согласилась рабыня. — Мы бесправны, мы полностью находимся в их власти.

— Да, — кивнула Флора.

— Мне пора идти, — вспомнила рабыня.

— Как тебя зовут?

— Рената, — ответила девушка.

Она постучала в железную дверь в конце коридора и быстро вышла, как только дверь открылась. В двери громко щелкнул замок.

Флора вцепилась в прутья клетки.

— Меня продали, — рыдала она. — Меня увезли кому-то в подарок!

Сотрясаясь от рыданий, она прижалась лицом к прутьям. Слезы текли по холодному металлу.

Глава 28

— Мое имя — Туво Авзоний. Надеюсь, что все мои рекомендации в порядке. Я прибыл по поручению его величества Асилезия, императора Телнарии. Я привез весть о присвоении капитанского звания некоему Оттонию, известному вам, господин. Насколько я понимаю, он гостит в вашем доме.

— Вот он, — произнес Юлиан, указывая на стоящего рядом Отто.

— Приветствую вас, — произнес Туво Авзоний.

— Приветствую, — отозвался Отто.

— Позвольте представить моего коллегу, Сеселлу, — продолжал Туво Авзоний.

— Странно, обычно у «одинаковых» бывает несколько имен, — удивился Юлиан.

— Приветствую вас, — произнесла спутница Туво Авзония.

— Приветствуем, — отозвались Юлиан и Отто.

Юлиан разглядывал своих посетителей. Он не ожидал, что с летней планеты будут посланы именно «одинаковые». Какими грубыми, мешковатыми казались их одежды, но еще больше удивляло то, что эти люди вели себя не как «одинаковые» — по крайней мере, таких манер было трудно ожидать от них. Вероятно, они не «одинаковые», решил Юлиан, но что толку было думать об этом и какая разница в том, кто они такие?

— Кажется, ваш коллега — женщина, — поинтересовался Юлиан.

Более хрупкий из одинаково одетой пары гость заметно испугался.

— «Одинаковые» не думают о проблемах пола, — ответил Туво Авзоний.

Рассматривая женщину, Юлиан гадал, какое тело скрывается под массивной защитой одежды — вероятно, оно было не лишено привлекательности.

— Полагаю, вас прислал наш достойный друг Иаак, третейский судья? — поинтересовался Юлиан.

— Как я понимаю, моя миссия исходит непосредственно от августейшей особы, — ответил Туво Авзоний.

— Чем объясняется столь длительная задержка, мало понятная при таком простом деле?

— Мне это неизвестно, — ответил Туво Авзоний. — Приношу извинения за тех, кого я представляю, если вам были доставлены неудобства.

— Подобные извинения не входят в вашу компетенцию, — заметил Юлиан.

— Нет, господин.

— В этот дом мы никого не пускаем, но для вас, как потомка рода Авзониев, было сделано исключение.

— Любопытно, — улыбнулся Туво Авзоний, — я и не ожидал, что на этот счет возникнут какие-либо вопросы.

— Мы разборчивы, — заметил Юлиан.

— О! — воскликнул Туво Авзоний.

— Что-нибудь не так? — осведомился Юлиан.

— Нет, ничего.

— Вы прибыли с планеты Митон?

— Да, господин.

— Почему же эта миссия не была поручена кому-нибудь из придворных, с летней планеты, из столицы?

— Это мне не известно, господин, — ответил Туво Авзоний.

— Планеты «одинаковых» склонны к изоляции, — заметил Юлиан, — а не к сближению с Империей.

— Мы преданы императору, — возразил Туво Авзоний.

— Ваш: катер внизу, на стоянке, — напомнил Юлиан.

— Да, господин.

Юлиан нажал кнопку, находящуюся под крышкой стола. Откуда-то издалека послышался шум двигателя.

— Учитывая свое положение, я ожидал, что весть будет доставлена ко мне председателем имперского магистрата с двенадцатью ликторами, — произнес Юлиан.

— Такова обычная процедура? — поинтересовался Туво Авзоний.

— Да, — кивнул Юлиан. — Я надеялся, что Иаак предпочтет соблюсти ее. Ведь он — третейский судья.

— Да, — задумчиво произнес Туво Авзоний.

— Что-нибудь не так?

— Нет, все в порядке, — поспешно ответил Туво Авзоний.

Юлиан прошелся по комнате и через огромное окно взглянул на горы. Внизу, на стоянке виднелся катер. Вокруг него дрожал воздух, видимо, пилот прогревал двигатель.

Вернувшись, Юлиан вновь встал у стола.

На нем, ближе к Туво Авзонию, лежал черный плоский чемодан.

— Откройте его, — внезапно приказал Юлиан. Туво Авзоний смутился.

— Честь важнее жизни, — заметил он, — ибо без нее жизнь недостойна.

— Вы же из «одинаковых», — напомнил Юлиан, — вас не интересуют эти вопросы.

— Почему вы смутились? — спросил Отто.

— Выполняйте свой долг, — приказал Юлиан.

— Разве документы, договора, соглашения, доверенности не всегда передаются таким образом? — удивился Туво Авзоний.

— Нет, — возразил Юлиан.

— Здесь стоит замок с установленным временем, — указал Туво Авзоний.

— Это простое устройство, — усмехнулся Юлиан. — Вы набираете нужную комбинацию, и через десять секунд внутренние механизмы открывают замок. Вы знаете эту комбинацию?

— Да, — сказал Туво Авзоний.

— Тогда в чем дело?

— Ни в чем.

— Откройте чемодан, — приказал Юлиан.

— У меня есть специальные инструкции, — возразил Туво Авзоний. — Чемодан должен быть открыт только в присутствии вас, господин, и вашего гостя Оттония.

— Мы сможем подтвердить открытие чемодана, — ответил Юлиан. — Мы оба здесь. Открывайте.

Туво Авзоний вынул из кармана пиджака запечатанный конверт и передал его коллеге. Его спутница с удивлением взглянула на него.

— Выйди из комнаты, — приказал он, но спутница молча смотрела на него. — Живее!

Постоянно оглядываясь, она поспешила уйти, сжимая в руке конверт.

— Господа, теперь я должен просить вас тоже покинуть комнату, — произнес Туво Авзоний.

— Чемодан следует открыть в нашем присутствии, — напомнил Юлиан.

— Я настаиваю.

— Вы смелый человек, — ответил Юлиан. — Какая комбинация у замка?

— Что, господин? — удивленно переспросил Туво Авзоний.

— Когда комбинация набрана, — сказал Юлиан, — не только срабатывает механизм, но и передается сигнал в ваш катер, который ждет внизу.

— Он будет ждать.

— Нет, он готов к вылету уже сейчас, — возразил Юлиан. — Ему понадобится десять секунд, чтобы занять боевое положение.

— Не понимаю, — ответил Туво Авзоний.

— Я принял меры предосторожности, — заявил Юлиан. — Набирайте код.

Туво Авзоний дотянулся до чемодана и принялся вертеть диск. Дойдя до последней цифры, он остановился.

— Что это за цифра? — нетерпеливо спросил Юлиан.

— Шесть, — ответил Туво Авзоний. — Наверное, вам все же лучше выйти.

Юлиан отстранил его руку и сам повернул диск на цифру шесть. Из чемодана послышался едва различимый шорох.

— Механизм включен, — ответил Юлиан. Туво Авзоний вытер пот со лба.

— Как я слышу, катер уже взлетел, — заметил Отто.

— Господа, думаю, нам пора выйти. Следуйте за мной, — хладнокровно произнес Юлиан.

Едва мужчины вышли из комнаты через потайную дверцу в стене за столом, в комнате раздался грохот взрыва. От него вылетели стекла в окнах, стол разлетелся в щепки, стены были покрыты царапинами и отметинами, бумаги почернели и обуглились. Почти в тот же миг вспышка из катера ударила в стеклянный купол над кабинетом. Катер не успел отлететь на сотню ярдов и приготовиться ко второму залпу, когда его настиг выстрел из дома.

Из внешней комнаты послышался вопль спутницы Туво Авзония. Отряхиваясь от кусков штукатурки, мужчины высадили дверь, еле держащуюся на петлях, и вошли в комнату.

К ним подбежала Сеселла; ее глаза были расширены от ужаса, она задыхалась. Казалось, она готова рухнуть на колени. Почти одновременно с ней в комнату ворвались несколько стражников.

— С нами все в порядке, — заверил их Юлиан. Он повернулся в Туво Авзонию и его спутнице.

— Вы оба арестованы, — сказал он.

Им связали руки за спиной и вывели из комнаты.

— От чемодана ничего не осталось, — заметил Отто, оглядываясь по сторонам.

— Правда, на обломках могут оказаться отпечатки пальцев отправителя, — размышлял Юлиан.

— Господин, по дороге к дому направляются несколько человек, — произнес вошедший слуга.

— Они одеты в белое, их всего тринадцать. Двенадцать идут с пучками прутьев и топорами, а один, сзади, со свитком? — уточнил Юлиан.

— Да, господин.

— Откройте ворота и примите их, — приказал Юлиан, но тут же остановил слугу.

— Да, господин?

— Позаботьтесь о рабынях.

— Да, господин, — ответил слуга.

Глава 29

— Что случилось? — закричала Флора, подбежав к дверце своей клетки.

Дверь в конце короткого коридора резко распахнулась, и внутрь втолкнули пятерых рабынь. Все они были в коротких туниках, с капюшонами на головах. Руки у всех были связаны за спиной, на шеях висели цепи. Флора была уверена, что среди этих рабынь находится Рената. Из-под капюшонов доносились сдавленные стоны — несомненно, у рабынь были завязаны рты. Дверцу клетки распахнули.

— Встать! Руки назад! — приказал стражник, входя в клетку.

Руки Флоры связали за спиной, на рот натянули повязку, не дающую сказать ни слова. На голову набросили капюшон, затянув его шнурком на шее. Затем ее бросили на пол. Через мгновение Флора почувствовала на своей шее прикосновение ошейника и тяжесть цепи. Ее повели куда-то по наклонному коридору. Вскоре она ощутила босыми ногами влажные камни и ручейки.

Ее заставили лечь на живот. Флора чувствовала через капюшон ледяной холод камней пола. На шею ей надели еще один, более тяжелый ошейник. Цепь от него прикрепили к полу — это Флора определила по тому, что не смогла приподнять голову.

Она не знала, где находится. Она попробовала кричать, но у нее получались лишь еле слышные беспомощные стоны.

Флора замерла, лежа в темноте, со связанными за спиной руками, прикованная к полу. Цепь на ее шее достигала в длину не более шести дюймов. Где-то далеко послышались выстрелы.

Глава 30

— Он удирает! — закричал Отто.

Председатель магистрата карабкался по внутренней лестнице, ведущей к верхней комнате левой башни ворот. В одной руке он сжимал свиток, в другой — револьвер.

Он отстреливался в сторону ворот. По стене шурша сползали осколки. Из башен торчали дула винтовок. На стенах у бойниц засели стрелки. Одни из них защищали крепость сбоку, другие вели огонь из бойниц внешней стены.

— Ему некуда бежать, — успокоил Юлиан.

Взглянув на стену, председатель магистрата повернул обратно, выстрелив еще раз по направлению внутреннего двора. Слева от Юлиана заряд выбил острый осколок.

Тут же по стене во двор скатилась окровавленная фигура.

Юлиан опустил револьвер.

— Все кончено, — сказал он.

— Нет, — возразил Отто, — где-то прячутся другие.

— Он с летней планеты.

— Их здесь несколько оттуда.

Во внешнем дворе лежало двенадцать трупов. Все они были в белых одеждах, возле одиннадцати из них в лужах крови валялись короткие винтовки, спрятанные внутри пучков дикторских прутьев, и топоры.

Перестрелка была короткой, но яростной. Ликторы внезапно выхватили винтовки, но стражники Юлиана опередили их, прежде чем те успели нажать на спусковые крючки. Ликторы путались в белых одеждах, извивались, пытались отыскать своих спрятавшихся врагов, а те вели огонь со всех сторон.

Теперь Юлиан смотрел на трупы.

— У них не было шансов, — заметил Юлиан.

— Один еще на свободе, — возразил Отто, оглядываясь по сторонам.

— Он бросил винтовку, — сказал Юлиан. — Его незачем бояться.

— Здесь только одиннадцать топоров, — произнес Отто, обойдя трупы.

— Мы обязательно поищем, — кивнул Юлиан.

— Вряд ли он умеет обращаться с топором, — с сомнением произнес Отто. Он нагнулся и поднял один из обоюдоострых топориков на длинной рукоятке, торчавший из пучка дикторских прутьев. Пучки этих прутьев и топоры, которые нес эскорт представителя высшей власти, являлись древним символом — вероятно, известным ныне как формальный и безвредный, но когда-то он свидетельствовал о власти государства, о его могуществе и силе, способности подавлять противников и, если есть желание, убивать их.

— Осторожнее, — предупредил Юлиан.

Отто вышел во внутренний двор и медленно направился к его ограждению. Он настороженно оглядывался. Наверху, у ограждения, оказались только двое стражников, вооруженных пращами. Не считая их, двор был пуст.

Внимание стражников было отвлечено чем-то, происходящем во внешнем дворе, вдалеке.

В лесу, на охоте, человек замечает любые мелочи, и многие из искусств воина подобны искусствам охотника. Вероятно, по этой причине многие воинственные народы часто увлекаются охотой.

Смятый лист, сломанная ветка, указывающая направление движения — все эти незначительные мелочи позволяют пойти по следу.

Поэтому теперь крохотные капли крови на камнях парапета не требовали особой наблюдательности, чтобы истолковать их значение. Поблизости был вход в одну из башен.

Отто держал свой топор наготове. Дважды в цирке ему приходилось участвовать в лабиринтовых играх, на которых зрители напряженно и молча следили с высоты своих мест, как один боец ищет другого в сложном лабиринте.

Иногда зрители дружно вскрикивали, когда случалась короткая, внезапная и жестокая схватка.

Отто вошел в башню и взглянул на винтовую лестницу.

Обычно в таких башнях винтовые лестницы всегда поднимались по направлению часовой стрелки. Казалось бы, здесь нет причин упоминать об их конструкции, но подобное предположение заведомо ошибочно.

Как известно, большинство мужчин являются правшами, следовательно, держат оружие в правой руке. В таком случае нападающий, поднимающийся по винтовой лестнице, должен подвергать опасности часть своего тела, не защищенную оружием, в то время как человек, спускающийся по лестнице, вероятно, защищающийся, мог прикрыть себя оружием и значит, находиться в менее опасном положении.

Внезапно сверху свалился топор. Пролетев по диагонали, он с резким скрипом скользнул лезвием по камню.

Он пролетел довольно далеко от Отто. Неужели тот, кто бросил топор, был перепуганным или слишком глупым? А может, он хотел только выглядеть неопытным воином?

Отто сделал еще один неторопливый шаг вверх. И еще один.

— Стой на месте! — услышал он. Вряд ли было разумно со стороны воина кричать. В его голосе чувствовалась паника.

Был ли воин напуган или просто притворялся? Отто не считал, что этот человек умеет владеть топором. Он не спешил подниматься по лестнице. На ступенях виднелись капли крови. Затем Отто услышал сверху шаги — кто-то словно ступал по мягкой циновке; звук был совсем иным, чем при ходьбе по камню.

С величайшей осторожностью он поднялся еще на несколько ступеней. Наконец, он оказался на площадке — самой большой во всей башне. С нее на полукруглые балконы вели три тяжелые двери. Две из них были заперты. Такие двери обычно запирали только изнутри. Это давало возможность получить дополнительную защиту в случае успешной осады. Отто взглянул наверх. Люк, ведущий на крышу башни, тоже был заперт. По тем же причинам его не запирали снаружи. В таких случаях защитники могли хотя бы временно сдержать натиск нападающих, запершись изнутри.

— Стой на месте! — снова прозвучал вопль.

Звук шел с балкона, со стороны единственной незапертой двери.

Ударом топора Отто сбил с двери задвижку, чтобы ее нельзя было запереть за его спиной. Он распахнул дверь.

— Стой! — раздался испуганный крик.

Человек в тунике стоял у ограждения балкона, спиной к нему, сжимая в руке топор. Белая верхняя тога была разорвана и испачкана и грудой окровавленных обрывков валялась у его ног.

Это был тот, кого он впервые встретил несколько дней назад на летней планете — вожак шайки, который дразнил Отто на улице.

Отто вспомнил другого, который сделал ошибку, дотронувшись до него. Этого оборванца Отто поднял тогда над землей и ударил об стену. Он сполз по ней, оставляя за собой неровную кровавую полосу. Сейчас этот оборванец лежал внизу, во внутреннем дворе, убитый выстрелом. Несколько других фигур в белых тогах, как отметил Отто, тоже были среди тех, кто насмехался над ним и Юлианом на улицах.

Человек бросился к Отто, яростно размахивая топором. Отто отбил три удара — два рукояткой, третий — лезвием собственного топора. Металл высекал искры, рассыпающиеся вокруг бойцов.

Мужчина отшатнулся.

Ветер, поднимающийся по винтовой лестнице, распахнул дверь, ведущую на балкон. Петли на ней скрипнули.

— Когда-то я подозревал, что ты не выстоишь в бою с топором, — сказал Отто. — Видишь, я был прав.

Человек заорал и метнул свой топор в Отто. Лезвие глубоко вонзилось в косяк слева от двери. Рукоятка заметно задрожала.

— Я безоружен! — воскликнул мужчина.

— Это не я обезоружил тебя, — возразил Отто.

— Цивилитас! — умолял мужчина.

— Я не собираюсь оставлять в живых такую тварь, как ты.

— Цивилитас! — чуть не плакал мужчина.

— Нет, варваритас!

Мужчина повернулся, вспрыгнул на зубец ограждения и бросился со стены.

Отто подошел к ограждению и взглянул вниз. Человек угодил в прозрачный купол замка в двадцати футах ниже, теперь разбитый и почерневший от выстрелов катера Туво Авзония. Под этим куполом скрывались кабинет и потайные комнаты дворца.

Отто наблюдал, как мужчина пытается вскарабкаться на обломки купола. Вероятно, если бы он упал повыше, где скаты не были еще столь крутыми, ему удалось бы ухватиться руками за обломки, оставшиеся после атаки, и все бы обернулось совсем по-другому.

Отто наблюдал, как мужчина с воплем дюйм за дюймом скатывается с поверхности купола, пока, наконец, он не рухнул с края купола на камни, пролетев более двухсот футов.

Отто вышел с балкона и спустился во внутренний дворик.

Он задержался только затем, чтобы высвободить топор, застрявший в дверном косяке.

На башне было тихо, только гудел ветер и поскрипывала на петлях дверь.

Глава 31

Шатаясь и едва не падая с ног, Флора прошла по залу. С ней не было стражника, ее не вели на веревке, как уводили обычно рабынь в комнаты для гостей, которым они должны услужить. Ей просто назвали комнату и отослали прочь.

Жгучие слезы струились по ее щекам.

Как радовалась она всего несколько минут назад!

— У меня есть для тебя сюрприз, — сказал Юлиан из рода Аврелиев своему другу. — Смотри! Я взял ее с Варны и послал в школу на летней планете, а оттуда попросил прислать на Веллмер. Теперь она умная рабыня.

Войдя, она мгновение надеялась, что глаза великана-варвара и его свирепое лицо хоть немного смягчатся, по крайней мере, он хоть как-то покажет, что узнал ее. Но почти сразу при виде рабыни на коленях, с ароматным цветком рабства в руке, его глаза — словно они взглянули на нечто безобразное — стали суровыми и холодными, как зимний лед на реках, как замерзшие камни в месяц Игона.

Она опустилась на колени, ощущая странную смесь робости, волнения, радости, смущения и боли. Именно он был ее хозяином на Варне, и теперь ей пришлось встать на колени перед своим прежним хозяином. Она помнила его еще со времен Тереннии, когда он впервые увидел ее, сняв взглядом темные судейские одежды и все белье, и рассматривал, как обнаженную, беспомощную рабыню. Она тогда схватилась за поручни, возле которых стояла, чтобы не упасть, и поймала себя на немедленном, почти ошеломляющем желании броситься к нему, встать на колени и выразить покорность. Как изумили ее эти чувства, как злилась она на себя!

Ей хотелось, чтобы мать, судья, вынесла этому негодяю смертный приговор.

Однако он выжил в цирке, а позднее получил свободу.

В силу стечения сложных обстоятельств, она, судебный исполнитель, связавшая его на арене, дочь той самой судьи, которая вынесла ему смертный приговор, оказалась рабыней этого человека.

Она не осмеливалась поднять глаза, так свирепо он разглядывал ее.

На злосчастной «Аларии», стоя на коленях в темноте рядом с пока незнакомым мужчиной, она стала рабыней по закону. Но в то время он относился к ней слишком по-доброму и не стал ускорять ее обращение в рабство. В самом деле, в жизненно важном вопросе, при бегстве с «Аларии», он всего лишь взял с нее слово молчать, не желая подвергать ее унижению и завязывать рот. Но она нарушила свое слово, предала его, закричав и зовя на помощь врагов. Вскоре после этого они расстались, но обоим удалось бежать в спасательных капсулах с «Аларии». Позднее, на Варне, она вновь оказалась в его власти. На этот раз он забыл об уважении и заклеймил ее. Теперь она носила клеймо на бедре, чтобы ее положение не вызывало сомнений. Это клеймо было известно во множестве галактик.

— Я думал, ты обрадуешься, — расстроился Юлиан.

— Это неверная, коварная, лживая рабыня, — ответил Отто.

— Прошу вас, господин, — еле слышно прошептала она.

— Она хорошо сложена, — заметил Юлиан.

— Как миллионы рабынь на тысячах планет, — возразил Отто.

— Я люблю вас, господин. Я хочу служить вам, — прошептала она.

— Она действительно красива, — сказал Юлиан.

— Как множество других, которых можно купить подешевле или подороже.

— Она держит цветок рабства и предлагает его тебе, — заметил Юлиан.

— Шлюха в ошейнике, — отозвался Отто. — Она предложит его любому, если это будет угодно хозяину.

— Думаю, охотнее всего она отдала бы его тебе, — сказал Юлиан.

— Она недостойна этого.

— Но на торгах за нее могут немало заплатить, — напомнил Юлиан.

— Может быть.

Конечно, это не вызывало сомнений.

Надсмотрщики, которые готовили рабыню перед тем, как показать ее хозяину, оставили на виду совсем немного. Ее грудь стягивала тугая повязка из алого шелка. Тонкий, черный шнурок был дважды обернут вокруг ее бедер и завязан на левом бедре скользящим узлом. Шнурок поддерживал два узких прямоугольных полотна алого шелка. При желании этим же шнурком можно было связать рабыню. Такие особенности существовали для всех видов одежды рабынь. Обычной вариацией на эту тему был кожаный ремень, несколько раз обернутый вокруг левой щиколотки. Разве такое украшение не было привлекательным? Разумеется, к тому же оно служило не только украшением, но и привязью. Черные волосы рабыни были перевязаны алой лентой. На шее виднелся плотно прилегающий стальной ошейник.