Ночной народ

      Короче, явно одинокая и к тому же плачущая девушка, ворвавшаяся в помещение женского туалета и ставшая вытирать глаза у того же зеркала, где Шерил Энн наводила марафет, послужила для нее сущей находкой.
      - Брось, подруга, - словно они всегда были знакомы, уверенно обратилась к ней Шерил Энн. - Чего ты плачешь? - она искоса наблюдала за Глорией, не прекращая орудовать брасматиком. - Можешь мне не отвечать. Женщина может плакать только по двум причинам: из-за мужчины или из-за денег. Так из-за чего плачешь ты?
      - Из-за мужчины, - с трудом выдавила Глория, и все ее старания успокоиться и привести себя в приличный вид пошли насмарку: слезы хлынули с новой силой.
      - Понятно, - сочувственно закивала Шерил Энн. Она была довольна, что добилась своего: "подруга" включилась в разговор. - Так что же он натворил? Бросил? Уехал, не сказав ни слова?
      Шерил Энн знала все. Во всяком случае, жизненный опыт позволял ей верить в эту свою способность. И, самое удивительное, в подавляющем большинстве случаев Шерил Энн все-таки попадала в самую точку.
      - Нет, - всхлипнула Глория, водя по лицу мокрым платком. - Он ушел. Исчез.
      Шерил Энн понимающе кивнула.
      Что поделать, и в ее жизни мужчины не раз "исчезали". И не только в ее - почти каждая из ее многочисленных подруг в свое время плакалась о том же самом.
      - Ну и не реви, - Шерил Энн принялась складывать брасматик, тени и помаду обратно в косметичку. - Они все такие. Мужчины все одинаковые. Вернется...
      От последнего слова Глорию передернуло. Заметив это, Шерил Энн поспешила продолжить:
      - А если нет - ему же хуже. - Теперь оставалось только поправить прическу и перейти, наконец, к своей любимой теме - о себе. - Меня вот тоже бросили. А я и не грущу - больно надо... Может, выпьем?
      - Да, выпьем! - быстро согласилась Глория.
      Больше всего на свете ей хотелось сейчас напиться до беспамятства.
      "Вернется... вернется... - крутилось в ушах подлое эхо. - Ему же хуже... вернется".
      А перед глазами все мелькали и мелькали бессовестные газетные заголовки.
      - Ну так пошли, - Шерил Энн пару раз взмахнула расческой, захлопнула сумочку и подмигнула своему отражению.
      Она была довольна собой. Вот если бы удалось еще утешить и вразумить эту глупую девочку - день ни в коем случае нельзя будет назвать потерянным.
      А там, глядишь, и мужчинка какой-нибудь нарисуется на горизонте...
      - Пошли, - она развернулась и едва ли не силой потянула Глорию за собой обратно в бар.
      24
      День выставляет любое уродство напоказ, смакуя все его наиболее неприятные детали. Ночь же, напротив, сглаживает все, что можно сгладить, достраивает темнотой несуществующие элементы, прикрывает собой, как вуалью, все допущенные природой ошибки.
      День - потерявший вкус ярый поклонник натурализма. Ночь - художница, но и бессовестная обманщица с навсегда потерянной из-за этого репутацией: мало ли, что ей придет в голову скрыть у себя за пазухой.
      Но ночной Мидиан был прекрасен безо всяких натяжек. Обрубленные временем стены вздымались под лунным светом до небес, трещины превращались в причудливые, хорошо продуманные узоры. Здесь доминировала своя эстетика - эстетика тьмы.
      - Тебе это должно понравиться, - проговорил Нарцисс, пропуская Эрона вперед.
      Лицо человека-обезьяны было все так же ободрано, но кровь на местах отсутствующей кожи больше не лилась, не торчали комками сгустки сукровицы. Может, это ночь несколько подретушировала его внешний вид?
      "Я здесь..." - в тысячный раз сказал себе Эрон, прислушиваясь, не отзовется ли внутри неровным стуком сердце.
      Сердце не билось.
      - Ты уверен? - спросил он Нарцисса, перешагивая через порог полуразрушенного домика.
      Лестница, открывшаяся перед ними, круто уходила вниз.
      - Наш город и существует для таких, как ты, - утвердительно кивнул Нарцисс. - Ты ведь один из наших. А таким, как мы, нет больше места на земле... Ты совершенно правильно сделал, что пришел сюда.
      Он спускался вниз быстро, не замечая неровностей лестницы и мусора, то и дело попадающего под ноги.
      Ни одного видимого источника света вокруг не было видно, но, к своему удивлению, Эрон без труда ориентировался. Видел он и лицо Нарцисса, видел почти так же хорошо, как и при лунном свете.
      Или свет был?
      Эрон не знал... Может, светился воздух. Может, его глаза изменились, заранее приспособившись к темноте, в которой теперь придется ему жить.
      Жить?
      Эрон так и не мог услышать ударов своего сердца. Один раз ему показалось, что в ушах звучит знакомое "тук-тук", но, сосредоточившись, понял, что звук идет извне - подземная барабанщица принялась за свою обычную работу.
      - Так, проходи сюда! - позвал его Нарцисс.
      Эрон перепрыгнул через пару ступенек и оказался возле человека-обезьяны.
      Лестница привела их к коридору, а затем и к порогу небольшого зала-пещеры.
      Здесь и в самом деле было светло от десятков горящих факелов. Свет неожиданно резанул Эрона по глазам, как в свое время - прожекторы полицейских машин.
      Эрон шагнул вперед. Тотчас на него устремились взгляды обитателей Мидиана.
      Эрон осмотрелся и заметил, что лица (или, во всяком случае, то, что было у этих существ вместо лиц) по большей части ему знакомы. Он узнал человека-Горгону, стоявшего неподалеку от него Месяца (последний, завидя Эрона, хитро усмехнулся и подмигнул ему), но и остальных он тоже узнавал. Сатир с лихо закрученными рогами... Молодая женщина, у которой вместо волос торчат дикобразьи иглы...
      Эрон видел их и раньше.
      Видел - во сне...
      - Видишь вон того старика? - тронул его за плечо новоявленный приятель Нарцисс.
      Эрон чуть заметно кивнул.
      Старик, в отличие от большинства собравшихся, имел вполне человеческий облик. Мягкие седые волосы красиво обрамляли его некрупное округлое лицо, и лишь чуть заметные борозды на щеках - прямо-таки украшение вождя краснокожих - свидетельствовали о том, что это не чей-то мирный дедушка, ушедший на покой, не постаревший священник (было в этом старичке что-то от служителя культа), а полноправный и законный член сообщества ночных монстров.
      И другое ощутил Эрон - странную силу, исходящую от этой невысокой старческой фигуры. Волны - не волны, свет - не свет, но что-то лучилось вокруг него, вознося старика на особую, недосягаемую для других ступеньку.
      - Это - Элшбери, - пояснил Нарцисс, - он здесь главный. Слушай внимательно все, что он скажет.
      Эрон снова кивнул - он и без комментариев уже понял, кто тут самый главный.
      Пока Элшбери молчал. Он заметил пришельца, но не торопился высказывать свое мнение, давая Эрону возможность получше приглядеться к здешнему окружению.
      - А видишь ту девушку? Это Сеси, - вновь зашептал Нарцисс, кивая в сторону женщины-дикобраза, которая беседовала сейчас с Горгоной, время от времени странно вздрагивая.
      - Что с ней? - вполголоса поинтересовался Эрон.
      Нарцисс не ответил.
      Эрон присмотрелся к Сеси повнимательней. Дикобразьего в ней было больше, чем казалось с первого взгляда: даже встряхивающиеся движения были характерными именно для этого животного.
      - ...и заклеила его... - услышал Эрон обрывок непонятной фразы.
      Возможно, у ночного народа существовал и свой сленг.
      Сеси сообщала это не только Горгоне: в разговор, похоже, был включен еще один монстр, до сих пор Эрону не знакомый, - пузатый толстяк с выпученными крабьими глазами.
      Эрон собрался было послушать еще немного, чтобы хоть краешком прочувствовать дух их беседы, но тут Элшбери вышел вперед, привлекая внимание к себе.
      - Что делает здесь этот человек? - указал на Эрона сухой морщинистый палец.
      - Я пришел к вам... - начал было Эрон, но дыхание его перехватило, так что он мог теперь только молча и трепетно стоять под взглядом величественного старика.
      - В таком случае кто твой защитник?
      - Я! - выступил вперед Нарцисс. - Его зовут Эрон Бун.
      Элшбери чуть заметно кивнул Нарциссу и снова устремил взгляд на Эрона.
      - Эрон Бун, ты пришел сюда согласно закону?
      - Да, - выдохнул Эрон.
      Он не знал закона, но что-то внутри не позволяло ему сомневаться в правомочности собственных действий.
      - Да, я подтверждаю, - поспешил добавить Нарцисс.
      - Ты понимаешь, что ты делаешь сейчас?
      Взгляд Элшбери просвечивал Эрона насквозь.
      - Я знаю, - не слыша собственного голоса, отозвался Эрон.
      - Знаешь ли ты, что с этого момента ты навсегда оставляешь естественный мир и попадаешь в мир мечты? Пусть даже и в мир мечты о кошмаре?!
      Сама атмосфера зала изменилась: Эрон понял вдруг, что это не просто вопросы и ответы - часть выверенного, повторяющегося обряда. Это и напугало его, и успокоило. Он мог предсказать теперь приблизительно, что за этим последует.
      - Я знаю все и хочу этого, - уже твердо ответил Эрон.
      И наступило молчание.
      Трещали факелы, горели устремленные на неофита глаза. Все работало на значимость и торжественность момента.
      - Хорошо, - дотянув паузу до логического завершения, вновь заговорил Элшбери. - Ты готов получить печать бога?
      - Да, я готов.
      Кровь застучала у Эрона в висках... но и это ему показалось. Она была так же мертва, как и сердце; просто привычка заставила его на миг поверить, что это так.
      Еще бы - то, что сейчас происходило, было не менее значимым для него, чем рождение или смерть.
      В центре толпы - теперь все стояли полукругом, обступив непонятно каким образом оказавшегося прямо перед Эроном Элшбери, - возник чан с кипящей водой. Или не водой - жидкость опалесцировала, светилась, но все это могло быть и результатом невероятной концентрации энергии вокруг нее.
      Эрон завороженно наблюдал, как Элшбери погружает в булькающую, пузырящуюся поверхность жидкости руку и она начинает светиться синим огнем. Вскоре весь свет из чана перекочевал ему на ладонь, которая, в свою очередь, разгоралась все ярче. И вот эту раскаленную донельзя руку Элшбери поднял перед собой и прижал к обнаженной груди Эрона.
      В первую секунду Эрон ослеп и оглох от боли. То, что проникало в него, не было даже огнем - это было нечто во много раз более горячее, чем огонь.
      Мечущиеся во все стороны искры перекочевали с руки на его ребра.
      Элшбери отнял ладонь - но на груди Эрона остался гореть, прожигая насквозь ошметки прежней души, пятипалый отпечаток.
      Эрон и сам не понял, как ему хватило сил не закричать во весь голос. Огонь пылал у него внутри, сводя с ума, но боль начинала уже угасать, превращаясь в почти приятное тепло, и в таком виде расходилась по телу, достигая кончиков пальцев.
      Вскоре Эрон ощутил небывалый подъем сил. Тяжело дыша после перенесенного потрясения, он поднял глаза, оглядел присутствующих и понял, что их интерес к происходящему начал угасать. Уже шушукались о своем задние ряды, кое-кто откровенно повернулся к Эрону спиной. Монстры начали расходиться - остаток церемонии интересовал их гораздо меньше, чем поведение новичка в момент принятия Печати.
      - Племя луны приветствует тебя, Эрон Бун! - торжественно провозгласил Элшбери. - Теперь ты один из нас.
      Элшбери отвернулся, и с этого момента Эрон, казалось, перестал для него существовать.
      Эрон не успел окончательно прийти в себя, как остался наедине с Нарциссом.
      - Я же говорил, что все будет в порядке, - положил тот руку Эрону на плечо. - Ты прекрасно прошел испытание.
      - Да? - растерянно переспросил Эрон, стараясь привыкнуть к новому самоощущению.
      Нарцисс энергично закивал головой:
      - Ты был великолепен!
      25
      Вечером Глория сообщила Шерил Энн, что у нее невыносимо раскалывается голова, и под этим предлогом удалилась в свой гостиничный номер, где смогла, наконец, поплакать от души.
      Постепенно усталость, вызванная несколькими бессонными ночами, взяла свое, и Глория заснула-забылась тяжелым, беспокойным, но лишенным сновидений сном.
      Проснувшись в совершенно разбитом состоянии, она умылась, привела себя в порядок и нехотя спустилась вниз, в уже знакомый бар - едва ли не единственный в Шир-Неке.
      - Глория, привет! - издали закричала ей Шерил Энн, сжимающая в руках только что поданный официантом бокал с двумя сырыми яйцами по рекомендации одного из косметических журналов.
      - Приятного аппетита, - машинально ответила Глория, сворачивая в ее сторону. Как бы там ни было, ей было намного тяжелее оставаться наедине с собой. Пусть Шерил Энн казалась ей несносной болтушкой - возле Глории сейчас просто не было ни одного человека, с которым она могла бы пообщаться.
      Шерил Энн была для нее той соломинкой, за которую хватаются, только не имея другого выбора.
      - И как твоя голова?
      Шерил Энн выглядела великолепно, она была на взводе, и ей это шло.
      - Знаешь, уже лучше, - Глория с трудом вспомнила о вчерашней лжи. - А как у тебя дела?
      - Все замечательно, - подняла большой палец Шерил.
      - Ну и хорошо, - вздохнула Глория, не догадываясь, что этим невинным вопросом сдвигает заслонку, сдерживающую словесный поток новой подруги.
      - Еще в детстве мне предсказывали, - затараторила Шерил Энн, - что мужчины будут виться вокруг меня, как бабочки вокруг лампы. Знаешь, я действительно не бываю одна подолгу. Ты даже не представляешь, с кем я сейчас познакомилась! Замечательный вариант. Этого человека зовут Кертис, он страшно богат и разводится с женой.
      Глория посмотрела на нее пристально и странно.
      Шерил Энн принадлежала к тому миру, закрытому сейчас для самой Глории, в котором можно по тысяче раз знакомиться, расставаться, налаживать утраченные отношения. Миру, в котором жизнь двигалась по своим суетливым законам.
      А что было у нее?
      Пустота и страшные газетные заголовки. Да еще прикрытый хлопчатобумажной простыней труп, исчезнувший затем из морга. И - тоска. Тоска человека, у которого от души остался один кровоточащий обломок, наполненный болью.
      - Значит, ты сегодня едешь к нему? - переспросила Глория.
      - Нет, как раз сегодня у меня свободный день, так что мы поедем с тобой, как договаривались.
      Глория вопросительно посмотрела на Шерил Энн. Она не помнила, о чем они могли договариваться, да и было ли это вообще. Мало ли, что сболтнешь спьяну!
      Вспомнив, она чуть не хлопнула себя по лбу.
      Ну конечно!!! Ведь Шерил Энн обещала довезти ее на своей машине до Мидиана!
      26
      Ночь и день имеют разные представления о расстоянии: иной раз ночной километр превращается днем в ничто.
      Ворота Мидиана, прячущиеся ночью за темнотой, были сейчас хорошо видны с дороги. Они торчали над колючим ежиком зарослей сухой травы, как гнилые зубы - щербатые, неровные, между которыми гигантский стоматолог-протезист вставил решетчатую пластину.
      При виде входа в ночной город Шерил Энн чуть не вздрогнула. Неприятное ощущение возникло и у Глории, но она подавила его - ведь это место было так дорого ее Эрону!
      - Боже мой, - передернула плечами Шерил Энн, останавливая машину и открывая дверцу, - неужели это место ты искала?
      Она не могла поверить, что нормальную молодую девушку может интересовать что-либо подобное.
      "Бедняжка с сошла ума, - подумала она. - Но меня это не касается. Каждый имеет право сходить с ума по-своему. Впрочем, вкус у нее, прямо скажем, извращенный. Ничего себе - местечко для прогулок... Могу поспорить, что это кладбище!"
      - Да, именно его...
      Глория зачарованно уставилась на ворота.
      - Ты что-то должна тут сделать? - все еще не веря, спросила ее Шерил.
      - Считай, что так.
      Глория вышла из машины. Как ни странно, здесь очень легко дышалось. Незагрязненный воздух был чист и свеж.
      - Ну уж я с тобой не пойду, - покривилась Шерил Энн, тоже выходя из машины, чтобы немного размяться после езды. - Я лучше подожду тебя здесь.
      Ей подумалось вдруг, что от ворот веет смертью. Может, там, за ними, жили привидения? Шерил Энн не верила в них, но все же боялась. Во всяком случае, жизненный опыт подсказывал ей, что ни одно место не кажется жутким просто так. Конечно, для кого-то оно может и не раскрыться с худшей стороны, пощадить, но все равно - зачем рисковать без нужды в сомнительных случаях? К тому же, если отбросить всякую мистику, здесь могли водиться реальные змеи и опустившиеся вконец наркоманы.
      "Ага! - осенило вдруг Шерил Энн, провожавшую Глорию взглядом. - Так вот, видно, что ты скрываешь... Так это твой парень прячется где-то здесь!"
      - Хорошо, я скоро, - пообещала Глория, спускаясь в кювет. - Ты не успеешь слишком соскучиться.
      - Не волнуйся, я найду, чем заняться.
      Шерил вернулась к машине и села на водительское место, доставая из "бардачка" пачку сигарет и зажигалку.
      ...Первый отрезок пути Глория постаралась пройти с максимальной скоростью (она боялась увидеть в траве следы крови). Ведь Эрон, если верить слухам, был убит именно возле дороги.
      Сухая высокая трава росла довольно равномерно, но Глории все же удалось отыскать какое-то подобие тропинки.
      "Наверное, здесь он и шел", - подумала девушка, и сердце ее сжалось. Она представила себе Эрона - разумеется, живого. Будто наяву увидела она его вдохновенное лицо.
      Как менялся он, вспоминая о Мидиане! Об этом жутком месте, где его догнала смерть...
      Глория шла долго: хотя ворота ночного города и были видны издали, истинное расстояние до них оказалось несколько большим, чем ей показалось с первого взгляда.
      Очутившись перед воротами, Глория вдруг подумала о том, что всего этого может и не быть. Разве могла она в действительности оказаться здесь? Это ведь все равно, что попасть в чужой сон!
      И все же Мидиан существовал.
      Зеленели покрытые мхом стены, покачивали верхушками елочки, оттеняя коричневый цвет могильных камней и серый - руин.
      Глория толкнула ворота, и створки с легкостью распахнулись перед ней.
      - Так вот ты какой, Мидиан! - зачарованно прошептала девушка, входя в его владения.
      27
      Глория задерживалась.
      Шерил Энн с самого начала подозревала, что так оно и будет, но все же не рассчитывала, что это затянется так надолго.
      Скучать Шерил Энн начинала быстро. Стоило ей побыть одной дольше пятнадцати минут, и она уже не знала, куда себя девать, и быстро начинала сердиться сразу на весь мир. Впрочем, на этот раз полностью расстроиться она не успела, так как вспомнила, что в машине есть магнитофон. Несколько минут она сидела, затягиваясь сигареткой и с удовольствием вслушиваясь в бессмысленные, но ритмичные звуки. Затем это занятие начало ей надоедать, а Глории все не было.
      Уже не скрывая своего раздражения, Шерил Энн снова вышла на дорогу. В сторону Мидиана смотреть ей не хотелось: зубы ворот пугали ее, а вся остальная местность прямо-таки удручала своей однообразностью. Не зная, чем занять себя, Шерил Энн решила обойти вокруг машины, но вдруг услышала звук, сразу привлекший ее внимание.
      По дороге ехал автомобиль.
      Пусть это было не бог весть каким событием, но теперь Шерил Энн получала возможность помечтать, что эта машина затормозит неподалеку, из нее выйдет красивый молодой человек и...
      Автомобиль остановился почти впритык к ее собственному, и из него вынырнула мужская фигура.
      От удивления Шерил Энн вытаращила глаза.
      Неужели жизнь посылала ей самое что ни на есть романтическое приключение? Было похоже на то...
      Мужчина выпрямился. Он не был молод - волосы его украшала привлекательная седина. Впрочем, возраст был малозначащей подробностью.
      Мельком взглянув в зеркало и быстрым движением подправив прическу, Шерил Энн встала и широко улыбнулась навстречу незнакомцу.
      Незнакомцу?
      В следующую секунду она была немало поражена, узнав этого человека.
      - Привет, - улыбнулся мужчина. - Рад тебя видеть...
      - Привет... - глаза Шерил Энн раскрылись еще шире. - Кертис? Что ты здесь делаешь?
      - Здравствуй, Шерил, - он обогнул капот и пошел ей навстречу. Понимаешь, я неожиданно освободился и решил заехать за тобой. Ты рада меня видеть?
      - Конечно, - все еще удивляясь встрече, выкрикнула Шерил Энн, срываясь с места, чтобы как можно скорее оказаться в его объятиях, но почему-то вдруг в самую последнюю секунду ее охватила необъяснимая тревога.
      Место, что ли, так влияло? Или что-то еще?
      - Просто здорово, что я встретила тебя здесь! - последние слова ей самой показались фальшивыми.
      Если человека уже сумел догнать страх, то о какой радости может идти речь? А Шерил Энн боялась. Боялась панически и безнадежно, словно почувствовала на себе прикосновение костлявой руки подкравшейся смерти...
      28
      "Какое жуткое место! - подумала Глория, озираясь по сторонам. - И все же в нем что-то есть... Оно впечатляет - это единственное, что можно утверждать наверняка".
      В самом деле, Мидиан именно ВПЕЧАТЛЯЛ. В нем была и прелесть всего старинного, свойственного всем древним городам, и кладбищенское философское молчание, одновременно пугающее и внушающее к себе почтение, и своеобразное достоинство, не говоря уже о мистическом привкусе, сквозящем буквально во всем.
      Кроме того, это место было мечтой человека, которого Глория любила.
      Из всего сказанного следует, что охвативший девушку трепет был совершенно естественной реакцией.
      Глория шла теперь не спеша, оглядываясь по сторонам и стараясь проникнуться глубинным духом этих стен и улиц, нежилых - но не кажущихся брошенными. Временами ей чудилось, что она улавливает суть того, что тянуло Эрона сюда; временами же ее почти пугала враждебная отчужденность.
      Одно было бесспорно: значительность Мидиана сложно было переоценить. Мидиан можно было понимать или не понимать, как любое гениальное творение, но не считаться с его существованием и влиянием на остальной мир было нельзя. Особенно двойственное и сложное впечатление производили на нее статуи: то и дело Глория ловила себя на том, что они напоминают ей живых, но окаменевших вдруг людей или существ. Разве не так выглядят реконструкции сожженных в Помпеях? Искаженные страхом лица, запрокинутые в отчаянии головы...
      На некоторое время внимание Глории привлекла рука. Просто рука, серой глыбой торчащая из-под земли. Казалось, это задавленный камнями и глиной великан взывает о помощи - столько потаенного протеста и боли было скрыто в простом ее изгибе.
      Гуляя по Мидиану, Глория совсем потеряла чувство времени: здесь шел совсем иной его отсчет.
      Отсчет на века...
      Шум, негромкий, но явно вызванный движением другого живого существа, заставил ее вздрогнуть. Он доносился из небольшого каменного тупичка, до которого пока не дотянулись зеленые лапы плюща.
      Шум в мертвом городе!
      Мурашки поползли у Глории по спине. Как, почему она не подумала о том, что здесь может быть небезопасно прогуливаться в одиночку? Разве вид этого места не предупреждал ее об этом?
      "А тело, Глория? Исчезнувшее тело... Что если это твой Эрон скрывается здесь, пока правосудие еще не докопалось до истины?"
      Эта мысль заставила ее шагнуть вперед, прежде чем другая мысль остудила ее порыв:
      "А что если здесь враг? Чудовище?"
      Наверное, Глория все же не выдержала и сбежала бы, но тут ее взгляд выхватил живое существо.
      В первую секунду Глорию обдало жаром - любая неожиданная встреча, когда нервы напряжены до предела, способна вызвать такой эффект, тем более, что попавшееся ей на глаза существо выглядело невероятно уродливым и чуждым. И - жалким... Последнее она поняла уже со второго взгляда.
      Существо лежало на боку, нелепо вытянув кривоватые худые лапы. Больше всего оно напоминало невероятно большеглазую лысую кошку или, скорее, гигантский кошачий эмбрион. В самом деле, его беспомощность казалась именно младенческой. Единственное, на что существо было способно, так это приподнять почти треугольную морду, большую часть которой занимали бессмысленно раскрытые глазищи, и беззвучно приоткрывать небольшой рот.
      - Принеси ее! - услышала вдруг Глория женский голос, приказывающий и молящий одновременно.
      - Что? - девушка огляделась, ища глазами собеседницу.
      - Прошу тебя, принеси... Не бойся.
      Она стояла на пороге, защищенная тенью. Глория сразу отметила, насколько выразительны были черты ее лица.
      - Что это значит? - шагнула девушка навстречу незнакомке. Почему-то эта женщина внушала ей скорее страх, чем жалость.
      - Принеси! - взмолилась та, с явным страданием глядя на корчащееся посреди солнцепека существо.
      Глория пожала плечами и направилась к лысому котенку.
      Животное страдало - в его огромных глазах девушка прочла боль, начавшую уже переходить в тупое безразличие. Боль, от которой устали настолько, что вся ее острота потерялась.
      - Бедняжка... - Глория осторожно обняла обмякшее, пышущее жаром тело. - Не бойся меня... Лежи спокойно...
      - Быстрее...
      Кошка оказалась легкой - намного легче, чем Глория могла вообразить себе, глядя на нее со стороны.
      - Не бойся, - продолжала упрашивать ее Глория, словно имела дело с ребенком.
      - Прошу тебя, быстрее! - в голосе незнакомки все яснее проскальзывало нетерпение и беспокойство. - Умоляю, принеси ее ко мне, сюда!
      - Но что это значит? - спросила Глория, делая шаг вперед. Она и в самом деле не понимала, почему ее собеседница не могла принести животное сама.
      Мидиан играл в свои игры, правила которых посторонним не были понятны.
      - Не обращай внимания, только дай ее мне! - шагнула навстречу женщина, все же не покидая тени. Когда Глория оказалась рядом, она буквально выхватила гигантского котенка у нее из рук и судорожно прижала к себе, чтобы тут же поспешить убраться внутрь домика, выглядевшего по местным меркам относительно целым.
      - Теперь все будет в порядке, - проговорила она, наклоняясь к своему сокровищу.
      - Она что, больна?
      Глория тоже вошла в дом. Что ж, во всяком случае, теперь ей было у кого расспросить про Эрона. Тем более, что она, похоже, оказала здешней жительнице услугу, смысла которой, правда, понять пока не могла.
      Тем временем с кошкой стало что-то происходить: лапы, морда, туловище изменялись на глазах. Втянулись в кожу, ужимаясь до характерного для человека размера, уши, уменьшились глаза...
      - Она просто любит играть снаружи, - с нежностью глядя на загадочное существо, ответила женщина.
      - Боже, кто это? - вскрикнула Глория, не отрывая взгляда от бывшей "кошки".
      Она была готова поклясться, что нечто, бывшее всего секунду назад животным, превращалось в человека! Пока это был уродец с выступающими скулами, острыми ушами, заячьей губой и кожей, слишком плотно обтягивающей кости, но с каждой секундой уродство уходило. На только что лысой головке зарыжели симпатичные кудряшки, да и личико хорошело с каждой секундой.
      - Она так любит играть, - удрученно продолжила объяснение женщина, что забывает обо всем... Она ведь всего лишь ребенок!
      - Ребенок? - переспросила Глория, все еще уставясь на девочку.
      Да, теперь в словах жительницы Мидиана можно было не сомневаться.
      - Что же здесь происходит?!
      Глория была потрясена. Увиденная метаморфоза никак не укладывалась в ее сознании.
      Исчезновение Эрона из морга... Зверь, превратившийся в девочку...
      Воистину, от Мидиана можно было ожидать всего!
      Женщина опустила ребенка на землю, и девочка тут же обняла мать за талию.
      Теперь Глория могла рассмотреть обеих достаточно хорошо. Ее едва ли не разочаровало, насколько девочка стала похожа на миллионы своих сверстниц - ничто в ней не выдавало больше сверхъестественной природы, разве что не по возрасту глубокий и проникновенный взгляд. Но мало ли на свете детей с такими вот удивительно взрослыми глазами!
      По сравнению с ней взрослая женщина выглядела довольно экстравагантно, но не более того. Пожалуй, оденься она в обычную одежду вместо своих тряпок, убери десятки серебристых трубочек-зажимов с волос и ей не составило бы труда затеряться в любой толпе. Впрочем - не обязательно затеряться. Такие лица, как у нее, обычно надолго врезаются в память. Не красотой - оригинальностью внутреннего мира, наложившего на всю внешность несмываемый отпечаток.
      "Как все это странно, - подумала вдруг Глория. - Почему? Зачем? Я чего-то не понимаю... Ах да, я хотела спросить про Эрона... Но вот вопрос - сумею ли я сейчас их об этом спросить? То, что я должна делать, - это уже второй вопрос..."
      - Она заигралась на солнце, - смуглая, хотя и не знавшая прикосновения солнечных лучей рука мягко легла на кудрявую головку, и Глория словно впервые заметила вдруг, насколько красивы глаза у этой незнакомки - они, казалось, жили какой-то своей, особо полноценной жизнью. - Не знаю, как тебя и благодарить. Теперь я твоя должница...
      - Рейчел, прекрати!
      Одернувший незнакомку голос был старческим и слабым, но прогремел, как гром.
      Все трое вздрогнули, поворачиваясь.
      - Ты и так уже достаточно много сказала, - продолжил голос. - Пошли отсюда. Нам не о чем разговаривать с ней.
      Возникший из темного дверного проема старичок был худ и невысок. Седые волосы, окружавшие его голову, отдаленно походили на подобие нимба.
      "Наверное, дедушка", - рассеянно уставилась на него Глория и почувствовала смутное неудобство, разглядев ровные параллельные шрамы на его щеках. Лишь когда все, включая и девочку, повернулись к ней спиной с явным намерением уйти, она словно очнулась и закричала вдогонку:
      - Подождите, Рейчел! Я ищу Эрона Буна! Он должен быть в Мидиане... Ты не знаешь, где он?
      Рейчел бросила в ее сторону быстрый, строгий, но в то же время и виноватый взгляд: ее явно сдерживало присутствие старика.
      - Рейчел, пошли, - заметил тот ее колебания. - Это не твое дело.
      "Да, это мое дело! Мое!!!" - перевела на него уже сердитый взгляд Глория. Она поняла, что просто не позволит себе отступиться.
      - Нет, стойте! - закричала девушка, едва ли не пугаясь собственного крика. - Я спасла жизнь ребенку и теперь имею право...
      Она осеклась, попав под струю физически ощутимого холода, сквозившего во взгляде старика. Укор совести за попытку воспользоваться собственным добрым поступком в сравнении с этим оказался ничем.