Галактическое Содружество (№4) - Магнификат

Когда родился Джек.

Странный это был мир, одновременно и бесформенный, и заполненный неясными пульсирующими тенями. Одним словом, с первого взгляда могло показаться, что здесь наблюдалось то, что наблюдавший желал видеть. Только постепенно в этой тусклой безмерности обозначилось что-то материальное, присущее только этому пространству. В первую очередь вспыхивающие холодным синеватым цветом и тут же гаснущие звезды, затем бездонная пропасть, разверзшаяся под ногами, — но я не провалился туда. Я парил в смутном, подсвеченном этими пульсирующими огоньками тумане. Наконец проступили волнообразные, более или менее определенные формы. Вот они-то и стали наконец обретать привычные очертания.

Это был мир, созданный неизмеримо усилившейся метасокрушительной силой. Я существовал внутри мысленного эфира, и существовал не один.

Память отказала — я не мог сообразить, почему я здесь очутился. По этой причине и обретающие формы сущности поначалу до дрожи напугали меня. Невольно меня потянуло к ним[98], и только тогда я смог зафиксировать свои ощущения, протолкнуть их в недра памяти, связать и сделать заключение. Передо мной возвышались семь фигур — они медленно и плавно вращались. Ага, вот и еще один объект, почему-то двумерный, очерченный жирной белой линией. От него тянулись какие-то нити, увязывавшие все это сообщество в нечто, подобное паутине, где узлами служили более плотные и массивные образования. Те самые семь фигур. Они тоже были связаны между собой.

Затем я различил какую-то нестройную — точнее, не очень-то музыкальную, но слаженную мелодию. Ага, две мелодии. Они сплетались, расходились, повторялись. Непонятная какая-то двухголосная фуга… Вдруг в дело вступили басы — тройной низкий аккорд, потом добавился еще один писклявый голосок и наконец — как связующее завершение — мощный густой баритон. Все восемь по-разному звучащих инструментов на разные лады исполняли одну и ту же мелодию.

Я, словно просыпаясь, с пронзительной ясностью осознал, что метаконцерт сложился и приступил к лечению.

Теперь я мог с большей ясностью описать увиденную мною картину. Восемь сущностей, разноцветных, разбрасывающих искры, звучащих на разные лады, образовывали строгую геометрическую фигуру. Сеть цветных линий была наброшена на нечто тусклое и размазанное… Вот тут я и увидел удивительное веретено, которое начало облет этой тупой, едва пошевеливающейся массы. Веретено быстро вращалось и словно сматывало покров, под которым пряталось это бугристое, неясное, бесформенное нечто. Неожиданно в недрах этой бесформенной сущности вспыхнул свет — веретено завертелось все быстрей и быстрей. Наконец покров сполз, и передо мной предстали две звезды. Или, точнее, какой-то светящийся объект, напоминающий гантелю. Одно из ядер горело ярким золотом, другое было травянисто-зеленым… Двойная звезда только на мгновение вспорхнула вверх, затрепетала среди раскиданных повсюду нитей и тут же стремительно уползла в убежище. Прикрылась темной колышущейся массой.

Однако нырнуть поглубже звезде не удалось — веретено отчаянно закрутилось и шаг за шагом начало вытаскивать на свет Божий это причудливое, рождающее свет образование. Вот оно снова появилось. Веретено сразу всплыло, потащив за собой двойную звезду. Теперь я смог внимательней рассмотреть ее. Точно, очень похоже на космический объект. Два светила вра щались с той же величавой неспешностью, как и звездные соб ратья. Только на сей раз их движение ограничивали нити, которые с неимоверной быстротой накручивало веретено.

В этот момент до меня донесся единый, с множеством обертонов, чуть гнусавый голос. Это был голос метаконцерта.

ТЫ ЗНАЕШЬ, КТО Я?

Ты — мои отпрыски. Дети, которых я люблю.

КТО ТЫ?

Ты знаешь, кто я.

ТЫ — ДЕНИ?

Да.

ТЫ — ФУРИЯ?

Да. Неизбежно.

Ah, doux Jesus![99] Наконец-то она попалась!.. Все мои страхи, все опасения испарились.

Вопросы продолжали сыпаться, однако я не все мог разобрать. Многие детали просто не доходили до меня. Или я, ошеломленный, не все мог осознать. Да и кто бы сумел остаться спокойным, убедившись, что Дени являлся Фурией, а Фурия — Дени?

Мне хотелось ругаться, плакать и читать молитвы. Страстно хотелось убежать отсюда, чтобы ничего не видеть, не слышать. Подобное знание обременяло, с ним уже не расстанешься… Но куда и зачем теперь было бежать? И от кого?..

Донатьен, брат мой! Как мог ты сотворить такое со своими детьми?! Сотворить сознательно, с расчетом… Зачем ты разрушил души Виктора и Дени, беспомощных детей, которые хотели только одного — любить тебя?.. А ты, Дени, мой любимый? Тот, которого я считал своим сыном?.. Почему неизбежным оказалось расщепление твоей души? Ты утверждаешь, что у тебя не было выбора? Или ты сам выбрал?..

ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО МЫ НАМЕРЕНЫ СДЕЛАТЬ?

Да. Но вам не удастся. Мы теперь слишком сильны.

ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ БОЛЕЗНЬ. ФАТАЛЬНОЕ РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ. И ТЫ ЗНАЕШЬ ОБ ЭТОМ. ЧАСТЬ ТЕБЯ, КОТОРУЮ ИМЕНУЮТ ДЕНИ, НЕНАВИДИТ И ОСУЖДАЕТ ТЕБЯ, ФУРИЯ.

Мы всегда сосуществовали в одном теле, в одном сознании. То, что вы намерены сделать, это невыполнимо.

ТЕМ НЕ МЕНЕЕ МЫ ПОПЫТАЕМСЯ. РАДИ ТВОЕГО СОБСТВЕННОГО БЛАГА МЫ ОБЯЗАНЫ ПОРВАТЬ ЭТУ СВЯЗЬ.

Послушайте! Давайте рассмотрим альтернативное решение…

СВЯЗЬ ДОЛЖНА БЫТЬ РАЗОРВАНА.

Прежде слабо-голубоватое, веретено вдруг налилось ярким фиолетовым цветом и начало, раскручиваясь еще быстрее, выпускать множество нитей. Они были остры как бритвы, зловеще поблескивали… Наконец эта невероятная пряжа начала самоорганизовываться, нити образовали нечто, подобное сферической клетке, в которой была заключена двойная звезда.

Затем клетка стала сжиматься. Что тут начало твориться, я не могу описать. Бесконечное мелькание цветовых пятен, вращение неизвестно откуда появившихся спиралей — подобное круговое движение всегда выводило меня из равновесия. Я начал терять сознание. Причем все, что я видел, не было реальной картиной — это я определенно чувствовал. То, что являлось мне на ментальном уровне, мой мозг интерпретировал в некую фантасмагорическую картину. Только мгновениями я ощущал, что все, наблюдаемое мною, есть живое отражение смертельной схватки. Следом мой слабый рассудок опять подсовывал мне вращающиеся спирали, и я опять проваливался в забытье. Вот что сохранилось в памяти: нарастающий гул, мощная песня метаконцерта — причем в этой симфонии появились новые темы, они развивались, гармонично сочетались, пока не грянул победоносный хор. Я бы сказал — ликующий, но в этом слове таится оттенок упрощения и пошлости. Ничего ликующего в нем не было. Только страшное напряжение, так не совпадающее с кружением усыпляющих спиралей.

Фрагменты… Отчаянная битва двух звезд… Страх и моментами касавшаяся меня невыносимая боль… Безжалостная сферическая решетка, продолжавшая сжимать двойную звезду…

Песня метаконцерта достигла невыносимой звучности.

Я не уследил, чем все кончилось и как это все произошло. Опять наплыв — вместо двух теперь в сети сияла только одна звезда. Внезапно сила звука резко упала, теперь голос метаконцерта больше напоминал мелодичнее бормотание. И звезда на мгновение угасла, потом засияла ровным изумрудным светом.

Ментальное воссоединение свершилось.

Вот какой вопрос сразу родился в моем сознании — какая часть души Дени победила?

О том же спросило и светящееся веретено:

КТО ТЫ?

Я/Я-ЭТО Я.

КТО ТЫ? ДЕНИ ИЛИ ФУРИЯ?

Я/Я-ЭТО Я САМ.

КАК ТВОЕ ИМЯ?

ЭТО… БУДЕТ ВИДНО.

Зеленая звезда неожиданно сморщилась и затем исчезла, взорвавшись мириадами огоньков. Из веретена ударил яркий рубиновый конус света, который незамедлительно принялся уничтожать эти посверкивающие точки. Тут опять поле зрения затянуло вращающейся спиралью… Я проклял все на свете, напряг все силы, чтобы различить окончание драмы.

Вот что предстало перед моими глазами. Силовая решетка, сотворенная метаконцертом, заколебалась, контуры ее стали расплываться, а затем и вовсе растаяли. Единственной зримой сущностью было вращающееся веретено. Скоро и оно начало терять форму… Его вращение замедлилось. Так продолжалось недолго. Наконец все вокруг затянуло белесым туманом. Когда он рассеялся, я обнаружил, что нахожусь в подвале.

Кто-то снял с моей головы тяжелый церебральный шлем. Я тут же без сил опустился на пол. Откуда-то снизу шло тепло — это было так приятно. Я поднял голову — надо мной торчала седая борода Поля, потом я увидел лицо. Он был бледен как смерть. Точечные ранки пунктиром бежали поверх его бровей, из одной выступила капелька крови. Волосы спутались. Поблескивающий металлизированный комбинезон был расстегнут до пояса. Из-под него выглядывала праздничная одежда. Он, ни слова не говоря, помог мне встать на ноги.

Доротея сидела на кожаной кушетке, ее шлем лежал рядом. Голову она подпирала ладонями… Северин поддерживал Катрин, которая буквально валилась с ног. Женщина приглушенно всхлипывала. Адриен, Морис и Филипп помогали друг другу снимать защитную одежду — лица у них были потные. Или это слезы текли у них по щекам? В подвале не хватало Джека, даже следа его не было. Только позже я узнал, что в те минуты он в бестелесной форме неистово отыскивал следы исчезнувшего Дени; Или того, кто теперь прятался под этим именем. Небольшая кучка пепла, оставшаяся на кушетке, могла кого угодно ввести в заблуждение, только не его. Проверив подвал, Джек теперь рыскал по округе в радиусе пяти километров. К сожалению, его поиски оказались безрезультатными.

Дени — или тот, кто теперь использовал его телесную оболочку, — растворился без следа.

На лестнице послышались осторожные шаги, и в подвале появилась Люсиль. Увидев нас, она схватилась за сердце.

— Что вы здесь делаете? — воскликнула она и с ужасом посмотрела на шлемы ЦГ — Что это такое?! — с еще большим испугом спросила она.

Никто не ответил.

Тогда она обратилась ко мне:

— Где Дени?

Я пожал плечами.

— Что вы с ним сделали? — дрожащим голосом прошептала она. — Что вы с ним сделали?!

На этот вопрос ни у кого из присутствующих не было ответа.

Уже в ранних, удивительно нежных и прозрачных сумерках — небо к рассвету очистилось, и скоро должно было подняться солнце — Джек соорудил некое подобие тела дедушки, его «уложили» в постель и, как оказалось, слишком поздно «обнаружили», что с ним случился удар. Обширное кровоизлияние в мозг… Уже поздно было восстанавливать в регенерационном автоклаве. Так мир лишился знаменитого нобелевского лауреата, основоположника метапсихологии и просто достойного человека. По крайней мере, все мы тогда так считали. Северин оформил свидетельство о смерти, скрепил его своей подписью. Со всеми формальностями справился Первый Магнат. После скромного отпевания его останки — кучку пепла — похоронили на семейном кладбище в Берлине, штат Нью-Гемпшир, где покоились его родители и девять родственников.

Официальное прощание было проведено в Дартмутской церкви. Правда, почтивших его память присутствием было мало. Что поделать — рождественские каникулы, все разъеха лись… После Нового года о смерти великого человека раструбили все средства массовой информации Содружества. Тут и посыпались речи, воспоминания, потоком хлынули собо лезнования. Фонд Ремилардов сделал солидный взнос в бюджет Дартмутского колледжа, именем основоположника было названо новое хранилище информации, открытое при коллед же. Однако больше всего шума наделала его последняя книга, вышедшая вскоре после кончины. Эта работа дала сильное оружие в руки тех, кто стоял за Содружество, за неспешное наступление эры Галактического Единства.

Все, кто участвовал в сеансе исцеления, так и не смогли догадаться, что за новая сущность, символом которой являлась зеленая звезда, вырвалась на волю. Три с половиной года все было покрыто мраком, пока я не отыскал разгадку. Я сам!.. Об этом я подробно расскажу в свое время. Могу только добавить, что осенью 2082 года мой приемный сын наконец обрел покой.

Случилось это на Белой горе, где мы вдвоем с Люсиль Картье похоронили его останки. О месте захоронения никому, кроме нас, не известно.

17

Сектор 15: звезда 15-000-0001[100]

Планета 1[101]

Галактический год: Ла-прим 1-391-230 1

8 июня 2079 года

После заседания в Директорате по Единству Джек Ремилард по дороге домой решил сделать крюк и проводить тетю Анн. Жила она в конклаве Рив Гоше.

Решение свое он, несколько смутившись, объяснил так:

— В вашем районе куда богаче выбор цветов.

Потом, когда они сели в безынерционную капсулу местной подземки, добавил:

— И шампанское у вас настоящее, особенно в той маленькой винной лавке, что на углу. Сегодня у нас с Доротеей такой день… Ровно год назад мы поженились.

Взгляд у Анн, до этого отрешенно смотревшей вдаль, сразу ожил. Даже огоньки вспыхнули… Щеки окрасились легким румянцем — все-таки когда-то она была красивой женщиной, Анн Ремилард. К чему ей этот вишневого цвета брючный костюм, белая строгая блузка и, конечно, этот унылый большой отложной воротник — непременная часть одежды монахини?.. Джек только вздохнул.

— Прости меня. Я совсем забыла. Поздравляю! Пожалуйста, передай мое восхищение Доротее. На вас вдвоем посмотреть приятно… Как считаешь, я могу соблазнить вас приглашением отобедать со мной завтра у Клозери?

Джек еще раз невольно оглядел родственницу. Волосы еще не отросли — должно быть, когда они были ей до пояса, это было красивое зрелище. Тетя была натуральной блондинкой — правда, сейчас это было исхудавшее, едва оправившееся после годичного пребывания в автоклаве создание. Вон, даже левую ногу еще подволакивает. Он, собственно, только поэтому и ринулся провожать Анн, что считал своим долгом доставить ее с заседания в целости и сохранности. Джек был поражен ее выступлением. Если тело ее до сих пор было немощно, то голова работала превосходно. После ее выступления не только он не удержался от аплодисментов.

— Спасибо за приглашение, но ничего не выйдет — мы завтра утром отправляемся на Каледонию. У Алмазика скопилось множество административных дел. Я же хочу до зимы закончить наш новый дом — поработать с окружающим ландшафтом, дооборудовать лабораторию. — Он вздохнул. — Но это все пустяки по сравнению с проблемой, которую нам подбросил Ян Макдональд.

Дверь капсулы скользнула в сторону, пассажиры вышли на перрон, потом на бегущий вверх эскалатор и поднялись туда, где на металлической стене светилась алая надпись: «Анклав Рив Гоше». Скоро они очутились на улице, ничем не отличавшейся от той, что находится в Пятом округе Парижа.

Анн ступала медленно — было видно, что ходьба дается ей с трудом, поэтому Джек время от времени поддерживал женщину под локоть. Одет он был в достаточно затрапезные слаксы, вот свитер с высоким воротом был хорош. Из чистой каледонской шерсти. Расцветка — крупная цветная клетка, являвшаяся символом клана Макдональдов с острова Айлей.

— Папочка своими крикливыми выступлениями в пользу оппозиции подбрасывает дочери один скандал за другим? — спросила Анн.

— Ситуация намного хуже. Тебе, должно быть, известно, что Ян является Председателем администрации на одном из каледонских материков. На мой взгляд, это просто большой остров, что-то вроде Гренландии, но жители планеты называют его материком — и Бог с ними. Это к делу не относится… Это самый малонаселенный континент на Каледонии. И что ты думаешь?.. Специальные агенты Председателя администрации планеты обнаружили там подпольную фабрику по производству ЦГ-шлемов. Как раз неподалеку от фермы Макдональда. Скорее всего, он знает об этом предприятии. Комплектующие поставляются на Каледонию открыто — из СЕРЕМа, согласно спецификации, они предназначены для индустрии развлечений. Знаешь, такие игрушки — надеваешь шлем на голову и воображаешь, что ты принц из сказки?..

Анн кивнула.

— Полиция организовала налет, готовая продукция была конфискована. Чем, ты думаешь, оказались эти игрушки? Самым настоящим оружием — ментальными лазерами!

— Черт их возьми!

— То-то и оно. Есть веские доказательства, что Ян не только знал о производстве, но в меру сил и маскировал его.

— Я что-то слышала о черном рынке оружия, где стали появляться подобные штуки. Но зачем твоему тестю это понадобилось?

— Возможно, из-за денег, а может, по какой-то иной причине. Дела у него на ферме идут неважно. Он решил расширить владения и прикупил две соседние фермы, а урожай оказался мизерный.

— Как серьезны улики против него?

— Я бы не сказал, что они неопровержимы. Вкратце: все происходило следующим образом. После того, как агенты из Магистрата и местная полиция захватили с поличным всех работавших на подпольной фабрике, шестеро из обслуживающего персонала покончили с собой. Диву даешься наивности этих местных копов — они их даже допросить не успели. Все технические специалисты были родом с Земли, а также с Оканагона и Элизиума. Никакого криминального прошлого. Дальше связь Яна с преступниками едва прослеживается. Несомненным фактом является близость незаконного производства от его фермы, и кроме того, его дважды видели с человеком, который, как предполагают, возглавлял производство. Эти встречи происходили в пабе, в городе Грампиан — бли жайшем и к ферме и к фабрике, однако Ян утверждает, что просто поболтал со своим избирателем. Ребята из планетарного Магистрата должны соблюдать величайшую осторожность в расследовании дела, к которому причастен Председатель местной администрации. Тем более что ни о каком задержании, пока не будет получено разрешение Каледонской ассамблеи о лишении Макдональда депутатской неприкосновенности, и речи быть не может. Однако Алмазик очень озабочена этим делом, но просветить ему мозги она не может по причине комплекса «родители — дети». Так что она просила меня попытаться разузнать хоть что-нибудь.

Анн усмехнулась:

— Не соглашайся ни под каким видом!

— Я и сам понимаю. Но я вынужден заняться этим делом. Носом чую, в этом что-то есть.

Некоторое время они шли молча.

На левом берегу Сены — точной копии парижского района , воссозданного в этом гигантском искусственном планетоиде, — темнело. В вечерних сумерках густо пахло цветущими каштанами. На улицах зажглись фонари. Толпы туристов из других анклавов — люди, полтроянцы, гии — бродили по улицам. Все еще были открыты маленькие магазинчики и многочисленные ларьки. Аромат кофе, кондитерских изделий, экзотический запах цветов, густо усыпавших подстриженный кустарник, — от всего этого слегка кружилась голова. Первые посетители начали заполнять рестораны. Теперь все могли расслабиться — трудная сессия закончилась.

— Поль считает, — наконец промолвила Анн, — что тебе необходимо в третий раз проверить Землю.

— Он уже советовался со мной, — ответил Джек. — Сразу после исчезновения Дени я дважды буквально каждый закоулок на Земле облазил. На этот раз я использую все средства, хотя в успех не верю. Тогда у меня были три ужасные недели. Ничего! Если эта пакость уцелела, то это существо Дени/Фурия безусловно покинуло Землю. Как — это другой вопрос.

— Ты не исключаешь вероятности d-перехода?

— Я так и думаю. Дени просто взял и исчез. Понимаешь, ремни на ложе застегнуты, а тело испарилось. В буквальном смысле слова. Без следа… Он не мог стать невидимым. Я бы сразу засек его. Сразу после окончания сеанса я, как охотничий пес, облазил весь дом и ближайшие окрестности. Даже намека нет! Ну, хотя бы вот такой, — он показал ей кончик мизинца, — запашок. К сожалению, я слишком устал и не мог в течение ближайших часов облететь Землю. Когда же я взялся за дело, было уже поздно. Галактический Магистрат провел негласное изучение всех лиц, которые в это время покинули Землю. Пусто. Никто из них не мог быть ни Фурией, ни Дени. Мы рассмотрели три возможности: Дени умер и вместе с ним уничтожилась эта пакость; он жив и все еще на Земле, но ему удалось изменить свой ментальный абрис; он непонятным образом бежал с Земли. Если он жив, его физическое исчезновение из подвала можно объяснить только d-переходом. Если ему один раз удалось с помощью мысли переместиться в пространстве, то почему он не может это повторить?..

— Получается, что если Дени/Фурия обладает способностью перемещаться на далекие расстояния, то он может очутиться в любом месте Галактики?

— Или за пределами ее. Если все было сделано наспех, кое-как, а у Фурии не было другой возможности, то Дени/Фурия мог застрять где-то в лимбо, и тогда одно из двух: либо он погиб, либо будет вечно дрейфовать в пространстве с двадцатью одним измерением.

— О Боже, только не это! — прошептала монахиня.

— В настоящее время психофизики утверждают, что мысленно манипулировать с ипсилон-полем, да еще так мастерски, невозможно. Единственный случай телепортации был предположительно зафиксирован в 2067 году на планете Енгонг, когда ребенок переместился на расстояние около двух километров. Однако прыжок на несколько световых лет — это что-то со вершенно фантастическое! Тут сплошь загадки!.. Как, например, можно совместить гибель Дени в тот момент, когда метаконцерт взялся за исцеление, и его исчезновение? Как ему удалось преодолеть плотный захват, пространственную ментальную решетку и исчезнуть? Где он мог взять столько энергии, чтобы размазать себя по подпространству?..

— Каждое утро я просыпаюсь с надеждой, что отец мертв. Каждый день я поминаю его в молитвах!.. Это был бы лучший исход для него. К сожалению, всем нам необходимо точно знать, уничтожил ли ваш метаконцерт эту пакость.

— А дядя Роджи точно знает. Он упрямо верит, что Дени жив. Это здорово раздражает Поля. Все другие члены семьи смирились.

— Каково твое мнение, Джек?

— Если это существо выжило, то нам никогда не узнать, кем оно является: Дени, Фурией или еще кем-то. Пока оно не проявит себя — если это вообще когда-либо случится, — нельзя сказать ничего определенного. Я думаю, мы должны оставить все как есть. Мы сделали все, что могли.

Анн и Джек подошли к цветочному магазину. Здесь он купил большой букет роз. Затем они отправились в винную лавчонку. Анн лично выбрала шампанское — предложила пле мяннику взять «Dom Perignon tete de cuvee». Заодно она заказала себе «Haut Brion» и попросила доставить бутылку к завтрашнему дню.

Джек удивленно глянул на нее, и Анн пояснила:

— Я намереваюсь остаться на Орбе еще на неделю. За время моего вынужденного безделья столько накопилось дел!.. Прежде всего необходимо наверстать упущенное в системе школьного образования для «нормальных» — там практически ни слова не говорится, что такое Единство и для чего оно создается. Отсюда и многие недоразумения.

— Боюсь, что я не смогу в должной мере поучаствовать в этой программе, — сказал Джек.

Уже на улице он поделился с Анн своими ближайшими планами.

— Большинство экзотиков — Магнатов обеспокоены непрекращающимися атаками наших оппозиционеров на результаты, полученные в Сорбонне. Это же очевидно — возможность самозарождающихся метаспособностей можно считать доказанной. Это, по-моему, сейчас самый главный пункт борьбы.

— Ну, я считаю дискуссию на эту тему бурей в стакане воды. Куда важнее дать бой их поползновениям представить будущее Единство в антигуманном аспекте. Как нечто проти воречащее человеческим чаяниям и надеждам.

— На это и намекал Марк в своем втором послании в Главный комитет по внутренней политике Содружества?

— Да. Он дал нам ключ, который помог нам выудить весь стратегический замысел сторонников отделения. Понимаешь, мы как-то упустили из вида тот факт, что «нормальных» людей в Государстве Земля куда больше, чем мета. Соотношение примерно один к пятидесяти. Если лидеры мятежников всерьез решились на отделение от Содружества, то без поддержки большинства землян им не обойтись. Это означает, что мы должны усилить свою работу среди этой группы населения. Это наша первоочередная задача.

Теперь они направлялись назад, к станции местного «метро». Возле входа Анн насмешливо спросила:

— Джек, ты по-прежнему настаиваешь, что мятежники взяли курс на восстание?

— Эта подпольная фабрика на Каледонии, где производились ментальные лазеры, тебе ничего не помогает вспомнить? Да, случаи использования ЦГ-генераторов в качестве оружия были зафиксированы на японских, русских и кое-каких других планетах. Гангстеры-операторы использовали их на пиратских кораблях и во время грабительских набегов. Но только не на шотландской земле, где отродясь подобной швали не числилось! Для этого там нет ни культурной почвы, ни достаточного числа свихнувшихся оперантов. Алмазик, например, уверена, что это оружие предназначено для подпольных отрядов мятежников. Этому, правда, нет ни одного серьезного свидетельства… пока.

— Значит, ты тоже считаешь, что здесь есть связь с оппозицией?

— Политические пристрастия Яна не являются секретом. Кроме того, и на Оканагоне, и на Сацуме, и даже в Старом Свете ходят упорные слухи именно о таком предназначении ЦГ-шлемов. Это, конечно, трудно доказать, но, как говорят на планете Сибирь, дыма без огня не бывает. Я точно знаю, что в Галактическом Магистрате было проведено специальное расследование на предмет наличия у оппозиции вооруженных отрядов. Верные Содружеству политики стараются не обсуждать этого вопроса, справедливо полагая, что это лишь увеличит раскол в обществе, а такое развитие событий представляется наихудшим из всех возможных. Оно, может, и так, только я считаю их политику страусиной. Спрятали голову в песок — и никаких проблем. Боюсь, что отрезвление будет ошеломляющим.

Анн кивнула в знак согласия. Джек между тем завершил:

— Я, например, уверен, что нам предстоит еще многому удивляться. Прежде чем мы увидим свет в конце туннеля, нам придется погрузиться в зловещую тьму. Прости за такую избитую метафору.

Анн печально улыбнулась.

— Подобные разговоры я и раньше слышала, но дальше болтовни дело не шло. — Она на прощанье поцеловала Джека. — Буду молиться за вас. Сообщи, что там с Яном Макдональдом.

Доротея. Макдональд и Дэвид Сомерлед Макгрегор, каждый сам по себе, отправились домой после окончания сессии, но так уж получилось, что на Понте-ди-Риальто они прибыли одновременно. Естественно, что молодая женщина предложила Председателю администрации Земли разделить с ней ее гондолу. Паровой пассажирский катер доставил бы их домой быстрее, но спешить теперь было некуда, да и денек выдался чудесный. Это на завтра на планетоиде намечен дождь, а сегодня можно понежиться, послушать плеск воды, стекающей с длинного весла, с которым так грациозно управлялся красавец гондольер.

Скоро наступил искусственный вечер, с моря на анклав потянуло туман, и густо запахло водорослями. Зажглись при чудливые уличные фонари, загорелся свет в окнах дворцов, выстроившихся по обеим сторонам Гранд-канала. Издали доносились гудки пароходов… Венеция на Орбе была воссоздана так детально, с такой душой, что этот район по праву считался одним из самых романтичных в столице Галактики.

Тент на их гондоле был опущен. Совсем скоро на их одеждах заблестели первые капельки влаги, оставленные туманом. Все так же мерно плескало весло, звенели капли воды, стекающие с него…

— Люблю я такие вечера, — призналась Доротея. — Туман такой же, как у нас в Эдинбурге. Я там выросла… Знаете, натянет «молока» с моря, он укутает дома по самые крыши… Мы с Джеком специально выбрали этот анклав. Он ничем не напоминает ни Каледонию, ни Гавайи, ни Нью-Гемпшир в Америке.

— Да, здесь хорошо, — согласился Дирижер Земли. — Нет ни капельки этого, знаете ли, диснейлендовского привкуса, который свойственен другим анклавам, имитирующим Землю. Поэтому Венеция очень нравилась моей Мэгги… Я теперь постоянно снимаю здесь квартиру. Жаль, конечно, что ей довелось пожить здесь всего несколько часов. Потом ее убили… Она обожала земную Венецию, там мы провели медовый месяц. Вот заметьте, какая странность — здесь живу и радуюсь, а на родине не могу заставить себя побывать в тех краях. Один раз приехал — плюнул и сразу в рокрафт. Ноги моей там больше не будет! Превратили Венецию в подобие рынка… Все для туристов, все на продажу… Бедлам какой-то!.. Здесь хоть Мэгги вспомнишь. Знаете, среди этой искусной красоты я ее часто во сне вижу — она такая тихая, умиротворенная, без всяких этих кошмарных причуд, которые, если честно, порядком отравляли мне жизнь.

Доротея взяла его руки в свои.

— Поверьте, мы с Джеком очень переживаем за вас, Дэви. Макгрегор высвободил одну руку и обнял Доротею.

— Меня волнуют старшие Ремиларды. Вот кто испорчен до мозга костей. А Джек? Ну что Джек… Парень как парень. Те, кто постарше, уже который год скрывают все сведения по одному очень важному делу. И кто же им помогает? Поверишь ли, Верховный лилмик!

— Вы имеете в виду дело Фурии? Но уверяю вас, она мертва, — тут она поймала себя на мысли, что ей самой очень хочется поверить в такой исход. — Осталась только Мадлен, последняя из составляющих Гидры. Она к тому же потеряла всю свою силу. Мы обязательно отыщем ее и будем судить. Тогда, наверное, наступит конец этой истории.

— Что ж, будем надеяться. — Макгрегор в задумчивости покачал головой. Капельки влаги блеснули у него на усах. — Вот уж никогда бы не поверил, что Дени может оказаться Фурией. Все равно вы поступили необдуманно. Нельзя было тайно сражаться с Фурией, да еще таким маленьким метаконцертом, пусть даже Первый Магнат формально имеет право поступать подобным образом. Вы все могли погибнуть, а Фурия бы ускользнула.

— Вы же прекрасно знаете, почему мы были вынуждены поступить так. Дени сам по себе невиновен. Если бы представители Магистрата заключили его под стражу и попытались излечить в тюремных условиях, это был бы публичный скандал такого масштаба, что даже трудно себе представить. К тому же нет уверенности, что большая команда оперантов могла бы исполнить все лучше и эффективнее, чем маленькое метаобъединение. Весь ужас состоит в том, что мы не смогли спасти Дени. Радует хотя бы то, что мы сохранили его доброе имя.

— Вместе с именем Первого Магната и всей семьи, — проворчал Макгрегор. — Теперь я догадываюсь, почему лилмик позволил тебе принять в этом участие. Репутация Ремилардов должна оставаться незапятнанной, несмотря ни на что! Теперь стоит только посмотреть, как этот Марк Ремилард ведет себя — с души воротит! Индюк заносчивый!.. Что ты скажешь на это?