Шпионы (№1) - Маскарад для маркиза

Каллиопа тоже вся кипела. Тор передвинулся на второе место. Давай, Тор! Оставалось полтрека. Жокей прильнул к шее Тора, тот вырвался за последний поворот и устремился к финишу, ровно стуча копытами.

– Держись, Чемпион, – пробормотал сосед Каллиопы. Тор и Чемпион шли ноздря в ноздрю. Стивен улыбался. Люди в первом ряду повскакали со своих мест. Тор оторвался от преследователей и пересек линию финиша. Каллиопа была готова запрыгать на месте. Кто-то выругался, одна дама упала в обморок. Толпа ликовала.

– Мы выиграли! Мы выиграли! – Каллиопа пылко обняла Стивена.

– Я так и знал. Я всегда ставлю на лошадей Джеймса. Ты посиди, я схожу за выигрышем.

Стивен убежал, и Каллиопа вздохнула. Приветствовать лошадь Энджелфорда – это ли не лицемерие! Она посмотрела вслед Стивену и увидела, что он стоит с Ротом и Энджелфордом. Стеллы нигде не было видно.

Зрители покидали свои места, и Каллиопа возобновила наблюдения. Даже известие о том, что Тор принадлежит Энджелфорду, не омрачило ее радость. Окружающее послужит очень милой декорацией к ее рисункам. Вот бы сюда этюдник! Она заметила, что какой-то человек смотрит на нее мерзким взглядом, но как только она подняла глаза, он растворился в толпе. Это показалось ей странным.

– Держи выигрыш. – Стивен протянул ей тридцать фунтов.

– Только тридцать? Я думала, ты поставил все деньги.

– Так и есть. Но когда бежит одна из лошадей Джеймса, расценки бывают не лучшими.

Каллиопа с торжеством положила деньги в кошелек. Она начала с двух фунтов и, когда деньги удвоились, отложила первые два – не хотела рисковать.

– Я кое-кого пригласил на обед.

– Надеюсь, речь идет о Роте. И не говори, что он не один, не поверю.

– Но в последнее время Рот действительно ходит один, хотя это на него не похоже – он очень компанейский малый.

Каллиопа взяла Стивена под руку, и они пошли к выходу.

– Еще я пригласил Джеймса со Стеллой. Рядом стояла чета Петтигрю, так что пришлось распространить приглашение и на них – они тоже придут.

Граф явно проявлял повышенный интерес к Эсмеральде. Она слышала, что чета Петтигрю обожает приемы и приглашает к себе пары. Эта пара – первостатейный образчик высшего света, моральный центр всего христианского мира. Петтигрю часто намекал ей, что желал бы видеть ее на своих приемах. Что ж, как только у нее закончатся идеи для карикатур, она примет его приглашение.

Стивен скорее всего впадет в истерику. Он становится таким же несносно заботливым, как Роберт, и оставляет ее только с Ротом и Энджелфордом. Разумеется, Стивен знает, что она рисует карикатуры на Энджелфорда, и радуется, когда видит их вдвоем; если у них бывают стычки, он ухмыляется и говорит, что ему нравится смотреть, «как летят искры». Иногда он бывает просто несносным. На него нельзя положиться, он может подставить ее этому чудовищу, с досадой подумала Каллиопа.

Он подставил ее за обедом.

Они последними вошли в столовую, и ей пришлось сесть на единственное свободное место, напротив Энджелфорда.

За столом царило оживление, поскольку все выиграли на скачках. Чета Петтигрю и Рот болтали втроем, Стелла и Стивен о чем-то горячо спорили.

Только Каллиопа и сидящий напротив мужчина молчали. Энджелфорд потягивал скотч и смотрел на остальных. И на нее.

Он откинулся на стуле и коснулся ботинком носка ее туфли, нарочно вытянув ноги, чтобы она поджала свои. Тогда Каллиопа откинулась на стуле и ударила его ногой по голени. Его глаза сверкнули.

Каллиопа тут же устроила представление: широко раскрыла глаза, заглянула под стол и простонала:

– Ой, какая я неловкая.

Стивен посмотрел на нее; она улыбнулась, и он продолжил разговор со Стеллой.

– Эсмеральда, скажите, что вы делаете в свободное время? – Это было первое, что Энджелфорд сказал ей за весь день. – У вас есть хобби?

– Я люблю читать.

Она всадила вилку в кусок нежного мяса и отправила его в рот. Стивен уже вытирал салфеткой рот, а она все возила свое мясо по тарелке.

– Что же вы любите читать?

– Шекспира.

– «Леди Макбет»?

– «Двенадцатую ночь».

– Как интересно!

Она заставила себя сунуть в рот еще один кусок мяса, надеясь, что Джеймс наконец замолчит. Мясо показалось ей безвкусным, похожим на кусок кожи.

– А музыку вы любите?

Каллиопа проглотила застрявший в горле ком.

– Моцарта, Россини и Бетховена. – Вышло грубо, но ей было все равно.

– Джеймс, я рассказывал Эсмеральде про Милан и «Ла Скала». Помнишь тот вечер?

Насмешка сбежала с лица Энджелфорда; он искренне улыбнулся Стивену, и Каллиопа неожиданно обрадовалась, что он никогда так не улыбается ей.

– Да, но я удивляюсь, что ты это помнишь. – Энджелфорд посмотрел на Стеллу. – Стивен тогда перепил вина и принял графиню за трактирную девку.

– Она и была трактирной девкой.

– Как все мы? – Стелла рассмеялась. Каллиопа тоже нехотя улыбнулась – ей трудно было противиться ее обаянию. При других обстоятельствах они могли бы подружиться.

– Говорю тебе – трактирная девка. Можешь спросить у Рота, он тоже там присутствовал.

– О чем меня надо спросить?

– О дешевой проститутке, изображавшей из себя графиню, – пояснил Энджелфорд.

– Насколько я помню, она чуть не кастрировала нашего друга.

Стивен оскорбился.

– Кажется, один я запомнил, что там произошло. Графиня чуть не кастрировала Джеймса! Трактирной девке я понравился.

– К сожалению, парень, женщина была одна, а не две, и на земле оказался ты, а не я.

Рот тут же это подтвердил, и Стивен негодующе воззрился на него:

– Ну, держись. Насколько я помню, под конец Рот...

О голову Стивена шмякнулся кусок хлеба.

– Эй, прекратите, а то мы растеряем последнее, что осталось от нашей репутации, – потребовал Рот.

Все трое вдруг заулыбались, и тут Каллиопа вспомнила, что мадам Жизель назвала их троицей. Легкомысленная перепалка продолжалась, и незаметно для себя Каллиопа тоже подключилась к ней.

Каллиопа вышла из гостиницы «Ньюмаркет» в прохладу весенней ночи. Она отсидела ногу, из-за неудобной позы болела спина. Почему Стивен не пригласил одного Рота? Или Стеллу без Энджелфорда?

После воспоминаний о Милане обед оживился, но на боли в спине это никак не отразилось.

Безоблачное небо было усыпано звездами – здесь, вдали от лондонского смога, они сияли ярче. Как приятно вырваться за город! Как жаль, что завтра нужно возвращаться.

Она пошла в сад при гостинице. Еще днем Каллиопа заметила скамейку, с которой удобно смотреть на звезды: скамейка находилась недалеко от входа, так что, если из трактира вывалится пьяная компания, можно будет легко скрыться. Она прошла вдоль ограды и, вглядевшись в темноту сада, по памяти двинулась в сторону трех скамеек у фонтана. Скромный сад был прекрасным местом для созерцания звезд.

Каллиопе показалось, что она подошла прямо к скамейке, но глаза еще не привыкли к темноте; она на пробу выставила ногу и ударилась о камень. Удача.

Снова двинувшись вперед, она за что-то зацепилась, споткнулась и другой ногой наступила на подол. Чертовы корни! Днем она их не заметила. Каллиопа выставила руки вперед, чтобы смягчить падение, но сильная рука подхватила ее под грудь, и она таки устояла на ногах. Рука медленно опустилась, оставив покалывающий след.

Длинная темная нога согнулась в колене и подтянулась к сиденью скамейки. Загадочный корень оказался ногой!

– Я уверен, что две другие скамейки свободны.

Конечно, это был Энджелфорд – кто же еще мог так обрадоваться ее конфузу!

– Что вы здесь делаете? – вырвалось у нее.

Напрасно она это сказала! Каллиопа представила себе, как он поднял брови, но в темноте нельзя было различить ничего, кроме темной фигуры, растянувшейся на каменной скамье.

– Признаюсь, но после вас.

– Я пришла смотреть на звезды. А ваше объяснение?

Энджелфорд выдержал нарочитую паузу и сказал:

– Такое же.

Она ни на секунду ему не поверила. Глаза ее уже привыкли к темноте, и она разглядела другую скамью и села.

– Грандиозно. Какие же созвездия вы умеете различать?

– Большая Медведица, Кассиопея, Рак, Лев... – Энджелфорд перечислил больше десятка; хорошо еще, в темноте не видно, как она покраснела.

– Стараюсь найти Гидру. Не поможете? – Голос его звучал язвительно.

– Забавно.

Каллиопа уставилась в небо и через несколько минут указала на многоголовую змею:

– Ну, вот Геркулес. Если вы нашли Рака и Льва, теперь смотрите к югу от них: может, повезет, и заметите Деву, она в том же районе...

– В какую игру вы играете?

– Понятия не имею. – Это была правда.

– Предупреждаю, когда-нибудь я раскрою ваши козни, и вам не поздоровится. Геркулес свернул голову Гидре.

Каллиопа встала. Смотреть на звезды ей почему-то расхотелось.

– Геркулес также позаботился, чтобы на месте отрубленных голов не вырастали новые. Спокойной ночи, милорд.

Она вышла за ограду и вернулась в гостиницу. Во сне ей приснилось, как Геркулес убивает Гидру.

Глава 4

Энджелфорд швырнул газету на пол. Новая карикатура, еще более нелестная.

– В чем дело, Джеймс? – Стелла принялась разминать ему плечи. Массаж успокаивал, но он не хотел успокаиваться. После возвращения из Ньюмаркета слишком многое его раздражало.

– Чертов Томас Ландерс. Я сверну ему шею.

Стелла гибким движением подняла газету.

– Да, не очень приятно. Где этот человек берет идеи?

Джеймс вскинул руки:

– Понятия не имею. Я велел Финну разобраться и скоро все узнаю.

Стелла задумчиво постучала пальцами по картинке.

– Может, надо посмотреть на представленные ситуации, чтобы понять, где возникали идеи?

Джеймс это уже пробовал, но картинки, блестяще выполненные и полные сарказма, не давали ответа.

– Такое могли состряпать многие, было бы воображение. Рисунки не дают подсказки.

– Кажется, тебя очень интересует этот художник.

– На меня еще никогда не нападали.

Поколебавшись, Стелла спросила:

– Джеймс, как я понимаю, ты пришел не для того, чтобы обсуждать эти ужасные карикатуры. Может, закончим с ними и пойдем пообедаем?

Она знала, почему он пришел.

– Стелла, я...

– Понимаю, дорогой. Я видела, как ты на нее смотришь и как она старается скрыть собственный интерес. Если бы она не была связана со Стивеном, я бы тебя благословила. Мне нравится девушка. – Стелла помедлила. – Надеюсь, ты извинишь меня за прямоту, но в этой ситуации что-то неправильно.

Энджелфорд лишь отмахнулся.

– Она не нашего круга, и... вокруг нее необычная аура – аура невинности, если можно так сказать. Я все гадала, не притворство ли это представление, которое добудет ей славу и богатство, нов глубине души я чувствую, что ее невинность искренняя.

Джеймс помотал головой:

– Нет, все не так. У нее есть скрытые побуждения, и я их раскрою.

Стелла печально улыбнулась:

– Да, Джеймс, раскроешь, я знаю. А теперь давай пообедаем, а потом ты купишь то очаровательное сапфировое ожерелье, которое мне так понравилось, как прощальный дар – это успокоит твою совесть.

Нарядный бальный зал сверкал красно-золотыми красками, слегка пахло корицей. Оживленные гости прогуливались по залу, перемешиваясь с теми, кто предлагал разные услуги. Покупатели и продавцы. Атмосфера поражала весельем, и нельзя было не улыбаться, глядя на некоторых участников бала... Что Каллиопа и делала, мысленно подсчитывая, сколько складок на огненно-рыжей вдовушке, расположившейся на диване. Пожалуй, ее декольте надо измерять в акрах.

К списку карикатур добавилась еще одна. К тому же она обязательно что-нибудь сделает из обширной задницы вдовушки...

Внезапно она почувствовала рядом чье-то присутствие – это Стивен наконец-то вернулся.

– Рада тебя видеть. Какими словами ты бы описал гавань с узким горлом, через которое не может пройти корабль?

– Запертый корабельный двор? Обструганная гавань? Укороченный порт? Схватка кораблей? Заклинивший штурвал? Избыточная мачта? Причал уныния?

От голоса Энджелфорда Каллиопа вздрогнула, потом повернулась и увидела что он тоже смотрит на вдову.

– Вы не Стивен.

Он повернулся к ней:

– Сегодня вы на редкость проницательны.

– У меня появились вопросы, относящиеся к судоходству.

– Вижу. – Ее собеседник поднял брови.

Он стоял в нескольких шагах от нее, и от этого словно паутина опутала рот и мозг Каллиопы. Она смотрела на вдову невидящими глазами, пытаясь придумать, как продолжить разговор. С другой стороны, все равно она не сможет воспользоваться его идеями.

Из толпы вынырнул Стивен и застыл возле едва одетой вдовушки.

– Стивен не слишком пылкий поклонник, верно? – После Ньюмаркета Энджелфорд всю неделю нападал на нее. Каждый вечер они сходились лицом к лицу для новой битвы.

Моментально поиск сходства с вдовой был отброшен. Не выдержав, Каллиопа сладко улыбнулась и сказала:

– Он пылкий, когда следует, милорд.

По его лицу пробежала тень улыбки... или ей это только показалось?

– Приятно слышать, что Стивен может быть твердым. Не хотелось бы усомниться в его доблести.

Ей стоило нечеловеческих усилий остаться невозмутимой.

– Доблесть Стивена не подлежит сомнению.

Он приподнял уголок губ.

– У меня есть приятный способ снять сомнения.

– Алкоголь?

– Нет. Вы поразили меня как искательница приключений. – Джеймс намекал, что на последних сборищах она вела себя хуже, чем просто искательница приключений. – Вы из тех дам, которых так и тянет примерять нечто новое. Может быть, вам нравится играть разные роли?

Каллиопа вцепилась в платье.

– Очень интересно.

– Вы должны находить в этом свободу: в вашем положении можно делать то, что непозволительно даме из общества.

Ухватив с подноса в руках проходящего мимо официанта какую-то еду, Каллиопа не глядя сунула ее в рот.

– Ну да. А вот вам нельзя делать многие замечательные вещи.

– Каков на вкус этот чертов пирожок?

– Во рту тает.

– На вид божественный. Хотите, принесу еще?

Она наклонилась к нему и провела пальцем по галстуку, томно прикрыв глаза и округлив ротик.

– Больше всего на свете.

Энджелфорд перехватил ее руку.

– Будьте внимательны к тому, о чем просите.

Один взгляд на его лицо приказал ей отступить, причем быстро, не оставляя ему преимущества. Каллиопа безмятежно улыбнулась и высвободила руку.

– Я буду иметь это в виду, милорд.

Джеймс твердо посмотрел ей в глаза, повернулся и отошел к группе, в которой она разглядела нового министра, дочь богатого коммерсанта и актрису. Удивительно, какие типы! Образец слияния классов...

Она глубоко вздохнула, чтобы утихомирить сердце. Когда Энджелфорд играет в любезность, он особенно опасен, потому что приводит ее в сильнейшее замешательство.

Проходивший мимо джентльмен весьма чувствительно задел Каллиопу – разумеется, нарочно. Господи, если она сейчас получит еще одно гнусное предложение, то не выдержит и завопит! Такие предложения были частью маскарада, но перепалки с Энджелфордом всегда обостряли в ней чувствительность. Вот и еще один урок: не надо давать ему выводить ее из себя.

– Как справляешься? – поинтересовался Стивен, подходя к ней и озабоченно глядя на нее. Определенно ей нужно стряхнуть с себя эмоции.

– Некоторые люди выводят меня из терпения, но в целом все прекрасно.

– Неужели я проморгал драчку? Черт, нужно было раньше вернуться.

Каллиопа раздраженно прищурилась.

– И пропустить прелестный пейзаж поверх платья этой вдовушки? Сомневаюсь.

По знакомым ступеням Стивен поднялся в дом лорда Хоулта. Хотя он и устал, но все же давно не чувствовал себя таким счастливым. Оказалось, что Каллиопа Минтон жива, нашлась через столько лет после пожара. Сколько теперь еще откроется злодеяний?

Еще не поздно все исправить. Он предоставит это своему теперешнему наставнику. Каллиопу Стивен воспринимал как сестру; с ней дни и ночи наполнялись активными развлечениями. Еще забавнее становилось, когда с ними был Джеймс. Стивен никогда еще не видел, чтобы Джеймс так бурно реагировал на женщину.

Казалось, Джеймс считал своим долгом уберечь Стивена от совершения какой-нибудь глупости: на каждом приеме он следил за всеми передвижениями Каллиопы, но Стивен был уверен, что у него на уме отнюдь не защита друга.

Если Джеймс думает, что без потерь выйдет из этого ёрзанья, то плохи его дела. Что бы там ни происходило между этой парочкой, оба уже давно скрежещут зубами. Напряжение между ними раскаляет воздух, стоит им подойти друг к другу на расстояние десяти шагов, да так, что искры летят!

Стивен обожал фейерверки. Любовный обвал маркиза Энджелфорда – это будет зрелище! Он улыбался и тогда, когда дворецкий открыл ему дверь и проводил в кабинет Хоулта.

– Чалмерс! Рад вас видеть. Я все гадал, когда же вы явитесь с отчетом о выполнении задания.

Лорд Хоулт опустился в свое любимое, слегка потертое кожаное кресло и знаком пригласил гостя садиться.

Оглядевшись, Стивен увидел, что здесь ничто не изменилось с тех пор, как он в последний раз приходил к шефу. Комната была устроена так, чтобы запугивать визитера. Сквозь закрытые ставни проникал свет, он бил в лицо посетителю, но сам шеф разведки министерства иностранных дел оставался в темноте, скрывавшей его лицо. Темная мебель тоже ставила пришедшего в невыгодное положение.

Стивен удобно устроился в кресле. Он уже не тот зеленый юнец, который впервые пришел сюда в двадцать лет. Хорошо ему известная комната для допросов теперь была просто комнатой.

– Чалмерс, остальные скоро подъедут. Нужно принять срочные решения, особенно в связи с последними данными. – По старой привычке Хоулт постукивал пальцами по подбородку. Тук-тук, пауза. Тук-тук.

Стивен кивнул. Он догадывался, что предстоит собрание по обсуждению вариантов и методов. Когда собрались все пять ожидавшихся джентльменов, они тут же начали задавать ему вопросы. Откинувшись в кресле, Стивен без запинки отвечал. За годы практики он научился одной частью мозга оценивать обстановку, другой – выдавать информацию, которую от него требовали.

Каждый из них являлся членом элитной группы Хоулта, выбранным за уникальное положение и особое мастерство. Отсутствовал только Энджелфорд, неожиданно вызванный по другому делу, но Стивен еще раньше связался с ним и получил необходимый ответ.

Стивен с беспокойством посмотрел на герцога. Слухи о его болезни подтверждались: лицо выглядело серым, изнуренным. Но как всегда, он поражал своей беспристрастностью и логическим мышлением.

Слева от него сидел граф, волшебник по части языков: выдающаяся внешность, лоснящиеся черные, с проблесками седины волосы и раздражающие манеры. Стивен долго проработал на континенте и потому познакомился с графом позже других.

Справа от него сидел другой граф, лидер высшего общества и меткий стрелок. Он был похож на бульдога; чем дольше Стивен смотрел на его грубоватое лицо и упрямые глаза, тем разительнее становилось сходство.

Стивен отвел глаза. Граф хотя и слыл приятным малым, не был отягощен большим интеллектом, но Хоулт упорно включал его в большинство проектов.

За ним сидел барон, чье загорелое лицо выглядело, как всегда, непроницаемым. Стивена всегда восхищало его умение скрывать чувства – полезнейшее качество для шпиона.

Единственный господин, не имевший титула – Стивен обращался к нему мистер Райтос, – скучал, что было странно, учитывая важность сегодняшней темы. Обычно казалось, что лицо этого человека вот-вот развалится на куски, но на этот раз оно выглядело не таким ломким.

Мысленное описание персонажей закончилось, и внимание Стивена полностью сосредоточилось на разговоре.

– В Париже, вы уверены? – огорченно спросил герцог. – Но как он мог там оказаться?

Стивен медлил; он посмотрел на Хоулта: тот правой рукой вертел перстень, левой по-прежнему постукивал по подбородку. На перстне нетрудно было различить печатку – хищную птицу. Стивен уже видел этот перстень вчера вечером.

– Объект привезли два месяца назад. У нас еще есть время его ликвидировать. – Стивен на ходу корректировал направление мыслей. Опасные, очень опасные мысли метались в его голове.

Открытие, что Каллиопа Минтон жива, этот перстень, шпионский список – и все это в течение одного месяца! Стивен не верил в случайные совпадения. Люди, сидящие в комнате, продолжали спрашивать, вырабатывали стратегию, а у Стивена в голове вертелись совсем другие вопросы.

На него вдруг обрушилось давнее, но отчетливое воспоминание: выражение лица умирающего прежнего наставника. Он с трудом подавил желание вскочить и бежать домой, чувствуя, что теперь в этом возникла неотложная необходимость.

В комнату Каллиопы ворвалась горничная.

– Что-нибудь еще, мисс?

– Нет, спасибо, Бетси. Остальные ушли?

– Да, мисс, мы последние – лакей, Герберт и я. – Бетси чуть не прыгала, как на раскаленных углях.

– Желаю тебе хорошо провести вечер, голубушка.

– Вам тоже, мисс. – В дверях Бетси остановилась. – Прошу прощения, но я хочу поблагодарить вас за то, что вы дали нам выходной на этот вечер. Некоторые могут подумать, что вы чудачка, но я считаю, что вы просто ангел!

Каллиопа кашлянула, прикрывшись платком, чтобы скрыть улыбку.

– Спасибо, Бетси, для меня это много значит.

– Спокойной ночи, мисс!

Бетси убежала; эхо разнесло по пустому дому стук ее каблучков.

Каллиопа торжествовала: Стивен проиграл ей мороженое. Он был уверен, что Бетси крутит роман с Джонсоном, а она поставила на Герберта. По крайней мере эти двое сегодня смогут порадоваться выходному. Можно надеяться, что Гриммонд тоже неплохо проведет время.

Каллиопа нанесла последние штрихи макияжа. Сегодня они со Стивеном были приглашены на вечеринку к одному стареющему повесе. Она посмотрела на нарядные часы, стоявшие на столе. До прихода Стивена еще оставалось немного времени, и она взяла альбом.

Набросок становился все отчетливее. На заднем плане – колючие кусты роз; наискосок – скамейка. Дебютантка отшатнулась от смрадного дыхания навалившегося на нее старика. Молодой денди, поставив ногу на шар, щиплет ее сзади. Каллиопа хорошо понимала чувства девушки. Присутствие насмешника Стивена не раз спасало ее от того, чтобы пустить кому-то кровь из носа.

С некоторыми мужчинами бывает справиться труднее. Хотя в последние дни она часто чувствовала на себе взгляд Энджелфорда, он воздерживался от прямых нападок, как будто решил прекратить игру в кошки-мышки. Тогда почему же эта мысль приносила ей острое разочарование – ведь без его давящего присутствия идеи карикатур возникали и оформлялись значительно легче?

Каллиопа выдрала страницу, рассеянно провела рукой по листу и опять взглянула на часы. Прошло совсем мало времени. Почему ей так неуютно? Она сидела одна в бальной комнате, и стены как будто сдвигались вокруг нее. Странно, откуда взялось такое впечатление?

Скрипнула половица. Она круто обернулась, но сзади никого не было. Тишина в доме усилилась. Просто дом оседает, вот и все. К тому же она слишком настороженно относится к шумам. Вот в доме Дейлисов всегда шумно – мальчишки носятся по комнатам за собакой, то и дело вызывая переполох.

Обычно вокруг нее суетились слуги Стивена, но сейчас дом словно замер, и Каллиопа поежилась. Надо будет уговорить Стивена оставаться здесь ночевать.

Может, ей стоит выпить чаю, чтобы успокоить нервы? Каллиопа усмехнулась. Сегодня она заварит чай и при этом не будет ловить на себе колющие взгляды служанок. Гриммонда так вообще чуть удар не хватил, когда она в первый раз сама сделала себе чай.

Бедняга Гриммонд чувствовал себя очень неловко, оставляя дом: Каллиопе пришлось чуть ли не силой выталкивать его. Под конец она намекнула, что не худо бы проверить, как идут дела в основной резиденции Стивена. Гриммонд никогда не жаловался на свою временную должность, но она понимала, что он беспокоится о хозяине. Каллиопа с удовольствием ждала, что завтра Стивен будет ей рассказывать, какую бучу поднял Гриммонд за те несколько часов, что провел на старом месте.

Остальные слуги сочли ее несколько странной; искренняя признательность Бетси только укрепила догадку Каллиопы: то, что она отпустила их на вечер, лишний раз показывало, что их временная хозяйка – эксцентричная особа. Может, и эксцентричная, однако все, кроме Гриммонда, быстренько доделали свои дела и скрылись. Их понятие об иерархии исключало возможность объединиться с ней. Раньше она насмехалась над тем, как дворяне обращаются со слугами, а теперь слуги не дают ей обращаться с ними иным образом.

Каллиопа обмакнула перо в чернильницу. Она удвоит усилия и победит: в конце концов у нее таки установятся добрые отношения со слугами!

Девушка невольно вздохнула – ей не хватало дружелюбной атмосферы театра! Но одиночество нужно было выдерживать. Она хотела бесконечных вечеринок, потока идей – и теперь их получила.

Каллиопа посмотрела на бумагу. Стены приблизились, в окнах замелькали лица.

«Чай. Иди выпей чаю, дуреха!»

Опять скрипнула половица. И что же ей все-таки делать? Кухня, казалось, находилась где-то ужасно далеко, и все же Каллиопа, собрав остатки мужества, спустилась вниз, заварила чай и принялась ждать Стивена.

Человек посмотрел на луч света, пробивавшийся из окна. Кажется, эта шустрая бабенка готовится к большому выходу. Он притопнул ногой и злобно ухмыльнулся. Мужчины-фантазеры и их капризницы красотки. К первым он не привык, но с последними непременно позабавится, когда закончит порученное дело. В глазах его зажглись порочные огоньки. Позабавится, это точно.

Эти странные мысли были прерваны стуком шагов: по дороге к дому бежал парнишка. Человек замахнулся дубинкой и замер. Мальчик пробегал как раз мимо него. Удар. Подросток кулем повалился на землю. Оттащив с дороги безжизненное тело, мужчина обшарил карманы и, вытащив конверт, вскрыл его и быстро пробежал глазами послание.

Капли, немедленно уходи из дома. Поезжай к Дейлисам. Все объясню, когда приеду.

Стивен.

«Хорошо, – подумал мужчина. – Просто отлично». Он посмотрел на слабый свет, льющийся из окна. Никакого движения. Девица не собирается уходить. У него есть время разобраться с Чалмерсом, а потом вернуться и закончить здесь.

Порывшись в других карманах парнишки, бандит вытащил несколько банкнот и карманные часы, скорее всего ворованные, потом подхватил на руки обвисшее тело и растворился в темноте.

Стивен прижался спиной к холодным перилам. От Темзы к мосту поднимался гнилой запах, но и он не мог перебить вонь, исходившую от злодеев. Когда они набросились на него, он успел нанести несколько мощных ударов, но бандиты взяли числом: они повалили его и долго били ногами; потом ударили чем-то тяжелым по затылку, и все поплыло у него перед глазами.

– Довольно. – Высокий мужчина выступил вперед. Лицо и голову его покрывала маска, он говорил низким измененным голосом. Было ясно, что это руководитель.

Нападавшие отодвинулись, и Стивен с трудом сделал вдох, а затем, приподнявшись с земли, привалился к перилам. Боль разрывала голову, в груди жгло, и весь он был как обвалившиеся костяшки домино.

Стивен оглядел небольшую толпу людей и увидел в их глазах только жажду крови.

– Где кольцо? – спросил высокий.

Стивен вцепился в перила за спиной и зарычал от боли:

– Иди к черту, предатель!

– Плохо, Чалмерс. Я думал, мы могли бы вместе сделать дело, если бы ты проявил желание к сотрудничеству. Однако при сложившихся обстоятельствах... – Он пожал плечами, и этот жест его выдал. Стивен разговаривал с ним не далее как пять часов назад.

Загадка разрешилась. Стивен получил ответ на все вопросы, но поздно. Он собрал остатки сил. Высокий махнул дородному детине, с дубинкой.

– Леонард, ты знаешь, что делать.

Стивен подождал, пока головорезы расступились, пропуская Леонардо, и перевалился через перила.

– Черт! – услышал он крик сверху и погрузился в холодную темную воду Темзы. Его последней мыслью была молитва о том, чтобы Каллиопа успела уехать, а Джеймс получил его наскоро нацарапанную записку.

Каллиопа начала беспокоиться. Было уже поздно, а Стивен все не возвращался; он даже не присылал записку.

Обычно Чалмерс был раздражающе пунктуален, так что, когда он не появился в девять часов, ей пришлось отгонять тревожное чувство, а когда он не пришел в одиннадцать, она готова была вопить.

Часы на камине пробили полночь.

Каллиопа беспокойно вглядывалась в темноту за окном. Улица была пуста. Покалывание в затылке заставило ее закрыть шторы – в безлунную ночь все равно трудно что-нибудь разглядеть. Не будь она так напугана, могла бы поклясться, что за ней кто-то наблюдает.

Дела пошли не так, как было задумано, отметил главарь бандитов, глядя, как за шторой скрывается красивое личико. Наниматель будет недоволен. Но кто бы мог подумать, что этот Чалмерс такой сумасшедший и бросится с моста?

Он пожал плечами. Пусть другие ищут Чалмерса в мутной воде. Он один найдет кольцо и получит награду.

Грубые черты лица прорезала хищная улыбка.

Он найдет его после того, как выяснит, не знает ли леди о местонахождении Чалмерса. Скорее всего знает. Дух, который он в ней уловил, сослужит ему добрую службу: ему доставит удовольствие медленно вытягивать из нее информацию.

Не зря его прозвали Кердлом, то есть Цепенящим.