Стоя в тени

— И что же выяснилось?

— Что автомобиль принадлежит Уильяму Бону, жуликоватому сутенеру с куриными мозгами, но с впечатляющим шлейфом совершенных им преступлений. Я собрал на него солидное досье, ознакомьтесь на досуге! — Он отдал Эрин папку с документами. — Проверка адресов, по которым этот гнусный тип проживал, не принесла нам особых результатов. Если не считать того, что одна из его бывших домовладелиц сказала, что она не видела его два года и будет искренне рада, если вообще никогда не увидит, хотя он задолжал ей кругленькую сумму.

— Я сразу понял, что он подонок! — в сердцах воскликнул Майлс. — Как-то раз я даже порезал ему покрышки.

— Молодец! — неожиданно похвалила его Эрин. — Так ему и надо! Вы с моей сестрой учитесь на одном курсе?

— Нет, я окончил колледж в прошлом году по специальности наладка электронного оборудования. А в ансамбле я просто подрабатывал, потому что ловлю кайф от такой крутой музыки…

— И от крутых девочек вроде Синди, — подколол его Шон.

Майлс смущенно уставился в чашку с кофе, нервно разрывая на полоски бумажную салфетку. Тягостное молчание нарушила официантка: стрельнув голодным взглядом в сторону Шона, она поставила на середину столика тарелку с весьма подозрительными пончиками.

Шон схватил самый большой, наградил официантку улыбкой и откусил от пончика огромный кусок.

— Как только я изложил свой план Майлсу, он загорелся желанием сотрудничать со мной, возомнил себя героем, подобно тебе, Коннор. Не испугался даже мести завзятого уголовника.

Коннор, просматривавший криминальное досье Уильяма Бона, усмехнулся, но не проронил ни слова. Брызжа крошками, Шон снова затараторил:

— Итак, мы с Майлсом отправились в поход по придорожным забегаловкам, время от времени взбадриваясь энергетическим напитком, фляжку с которым предусмотрительно захватил с собой мой новый друг. Мы с ним едва волочили от усталости ноги, когда в заведении под названием «Гранитный зад» нам наконец-то повезло: мы познакомились с буфетчицей по имени Лу Энн, роскошной блондинкой…

— Но Синди симпатичнее, — вставил Майлс.

— Послушайте, парни, вы уверены, что нам это интересно? — раздраженно спросил Коннор.

— Несомненно! — сказал Шон. — Потому что эта секс-бомба раньше исполняла стриптиз в одном ночном клубе в Линнвуде, куда частенько захаживал Билли. Он представлялся крутым антрепренером, но только Лу Энн знала, что танцовщицы, имевшие с ним дело, плюются, едва услышат его имя. Ну, узнав об этом, мы с Майлсом немедленно двинулись в стрип-бары Сиэтла, точнее, в тайные бордели.

— Какая мерзость! — прошептала Эрин, прикрыв ладонями лицо.

— Говори строго по делу, Шон! — одернул брата Коннор. — И следи за языком!

— Приношу принцессе свои извинения, — сказал Шон, дотронувшись пальцами до запястья Эрин. — Я немного взвинчен, однако впредь постараюсь контролировать себя.

— Считай, что ты прощен, — с улыбкой отозвалась Эрин.

— Теперь я понимаю, почему у вас, ребята, так блестят глаза, — сказал Коннор. — Вы не выспались и перебрали колы и кофе.

— Как же можно спокойно спать, когда бедняжка Синди по самые уши в дерьме? — вскипел Майлс. — Вот уже месяц как у меня бессонница. Я не нахожу себе места, постоянно думая о том, что с ней вытворяет этот слизняк Билли! Ненавижу этого педика!

— Майлс молодчина! — Шон хлопнул его ладонью по спине. — Вы не представляете, сколько в нем энергии! А какая у него поразительная выдержка! Мы посетили семь клубов, битком набитых голыми стриптизершами, а он держался так, словно бы попал в тихий читальный зал организации «Крисчен сайенс».

— Просто всем этим грудастым девицам не сравниться с Синди, — с дрожью в голосе сказал Майлс.

— Короче говоря, мы угостили некоторых пташек пивом и узнали, что Билли Вега завсегдатай в этих притонах. Многие танцовщицы прекрасно его знают и недолюбливают. Я дал девчонкам свою визитную карточку и намекнул, что щедро отблагодарю их за любую информацию о нем, особенно за его нынешний адрес. Кстати, мне надо снять деньги с моей кредитки в банкомате, за время скитаний по барам я изрядно потратился, — сказал Шон.

— Я все тебе возмещу! — разом воскликнули Эрин и Майлс.

Они переглянулись и улыбнулись. Эрин взглянула на Майлса повнимательнее и отметила, что в его вампирском оскале есть некое обаяние, выдающее ранимую и чувствительную натуру этого человека.

Шон взлохматил пятерней свою шевелюру и тяжело вздохнул.

— Что вы намерены предпринять дальше? — спросил у него Коннор.

— Немного отдохнуть, — ответил Шон.

— Я не устал! — сказал Майлс.

— Тебе тоже не помешает принять душ, побриться, подстричь свои космы и вздремнуть, — стоял на своем Шон. — Чтобы собраться с силами и снова ринуться в бой.

— Сил у меня хоть отбавляй, — невозмутимо сказал Майлс. — Так что в отдыхе я не нуждаюсь. — В его глазах вновь вспыхнули дьявольские огоньки.

— Но помыться и привести себя в порядок тебе все равно не помешает! — твердо заявил ему Шон. — Ты давно смотрел в зеркало? А когда в последний раз посещал парикмахерскую? Неужели ты хочешь предстать перед Синди, если мы вдруг ее разыщем, в таком виде?

— А в чем, собственно говоря, проблема? — Майлс передернул плечами и погладил ладонью свои грязные космы. — По-моему, я в отличной форме.

— Боже мой! — простонал в отчаянии Шон и закрыл ладонями лицо. — Ну почему мне суждено постоянно учить уму-разуму неудачников? Что вам, ребята, мешает купить себе журнальчик «Мене хелс» и научиться наконец заботиться о себе; Регулярно мыться, бриться, стричься, опрятно одеваться, заниматься спортом, не пить и не курить?

— Кстати, мне пора ехать в спортзал, — сказал Дэви. — Я сегодня веду занятия в секции кун-фу и карате. И внутренним голос говорит мне, что вечером придется подменить тебя, братец, на уроке кикбоксинга. — Он укоризненно взглянул на Шона.

— Вот что ожидает всякого, кто осмелится взвалить на свои плечи бремя ответственности перед обществом. И как только тебе не стыдно упрекать меня, Дэви!

— Тебе придется компенсировать мне все занятия, которые я провел вместо тебя. И по воскресеньям преподавать подросткам уроки борьбы тай-чи, — непререкаемым тоном сказал Дэви.

— Ненавижу тай-чи! — воскликнул Шон. — Там все происходит чертовски медленно!

— Вот и чудесно! Научишься наконец сосредоточиваться, — возразил Дэви. — Все, тема исчерпана. — Он встал из-за стола.

Коннор подозвал официантку, расплатился и сказал:

— Нам с Эрин тоже пора идти. Дайте мне знать, если появятся новости от танцовщиц.

— И мне тоже позвоните, ребята, — добавил Дэви. — Я бы хотел принять участие в этом веселье.

— И куда же вы, голубки, теперь направляетесь? — поинтересовался Шон.

— К матери Эрин. Мы решили, что нет смысла откладывать наш визит в долгий ящик, — сказал Коннор.

— Ты, оказывается, отчаянный малый! — заметил Шон.

— На ходу подметки рвешь! — сказал Дэви.

Эрин обаятельно улыбнулась парням, все повскакивали с мест и двинулись к выходу. Прощаясь с ними на парковочной площадке, Эрин проворковала:

— Спасибо вам за помощь, мальчики. У меня словно гора с плеч свалилась.

Дэви смущенно крякнул и отвернулся. Майлс побагровел и пнул ногой заляпанное грязью колесо джипа. Шон пробормотал:

— Мы всегда рады тебе помочь! Передай свой матушке от нас с Дэви поклон. Помчались, Майлс! Нас ожидают великие дела!

Парни расселись по машинам и разъехались в разные стороны. Эрин поцеловала Коннора в щеку. Он укоризненно нахмурился, дескать, не сейчас, вокруг люди.

— Нет, сейчас! — Эрин снова чмокнула его в щеку. — Ты заслужил это уже тем, что помогаешь мне и Синди.

— Ради Бога, Эрин! На нас уже обращают внимание! — прошипел сквозь стиснутые зубы смущенный Коннор.

— Но признайся, разве тебе не приятны мои поцелуи? — спросила она и легонько поцеловала его в губы.

— Честно говоря, они меня возбуждают, — сжав кулаки, ответил Коннор. — Поэтому нам лучше быстренько отсюда исчезнуть, пока я не осрамился на весь свет.

Чем ближе они подъезжали к дому Барбары, тем острее Эрин ощущала нервозность Коннора.

— По-моему, ты чересчур взвинчен, — сказала она.

Он метнул на нее укоризненный взгляд, свернул за угол дома и затормозил. Какое-то время они оба молчали, потом Коннор вздохнул и сказал, распахнув свою дверцу:

— Пошли!

Эрин выбралась из машины, подбежала к нему и обняла за талию.

— В чем дело? — насторожился он.

— Я хочу кое-что тебе сказать.

— Говори!

— Твои братья, несомненно, симпатичные парни, пожалуй, даже красавчики. Но ты все равно лучше! — выпалила она.

Лицо Коннора просветлело, он радостно улыбнулся и нежно сказал, коснувшись лбом ее лба:

— Отныне ты должна будешь говорить мне это постоянно, ведь ты моя девушка! Хвалить меня — часть твоих обязанностей.

— Какой же ты все-таки неисправимый эгоист! — воскликнула Эрин. — И как тебе не надоест говорить такую чушь!

Он заставил ее замолчать, запечатав рот поцелуем. Эрин обвила руками его плечи и прильнула к нему, трепеща от вожделения и мечтая перенестись из квартала матери куда-нибудь Далеко-далеко, чтобы забыть обо всех заботах и печалях и растаять от ласк Коннора, слившись с ним воедино.

— Эрин! Доченька! Это ты? — раздался голос матери.

Влюбленные вздрогнули и отпрянули друг от друга.

Одетая в банный халат, Барбара Риггз разглядывала их с крыльца своего дома.

— Кто это с тобой? — с подозрением спросила она, порылась в кармане и, достав оттуда очки, водрузила их на переносицу.

— Это я, миссис Риггз, — спокойно ответил Коннор, — Маклауд.

— Что? Маклауд? Что ты делал с моей дочерью? — задыхаясь, спросила Барбара.

— Целовал ее, мадам!

Барбара медленно сошла с крыльца по ступенькам, усыпанным опавшей листвой, и, вытаращив светящиеся ужасом глаза, спросила:

— Как прикажешь это понимать, доченька?

Глава 17

Коннор внутренне приготовился принять мучительную смерть. От неизбежной скоропостижной кончины его спасло лишь внезапное появление на крыльце соседнего дома дородной седоволосой матроны со сверкающими от любопытства поросячьими глазками.

— Привет, Эрин! — произнесла она писклявым голоском. — У тебя новый ухажер? Как его зовут?

— Привет, Марлин! Извини, я озябла, поболтаем позже. Мама, может быть, ты наконец пригласишь нас в дом?

— Да, разумеется, деточка, — сказала, покосившись на соседку, Барбара. — Милости просим! — Она горделиво вскинула голову и первой пошла к входной двери. Глядя на ее напряженную прямую спину, Коннор вспомнил, что Эрин ведет себя точно так же, когда разозлится, и сообразил, что Страшный суд у него еще впереди.

Проходя по коридору мимо гостиной, Коннор перехватил брошенный туда Эрин взгляд и по выражению ее лица понял, что пронзенный кочергой телевизор все еще лежит на полу. Коннор содрогнулся и тяжело вздохнул.

Барбара включила на кухне свет и замерла, скрестив руки на груди и поджав губы. Теперь Коннору стало ясно, от кого унаследовала Эрин свои царственные манеры.

— Ну? — промолвила наконец Барбара.

У Коннора екнуло сердце, он стушевался и онемел, лихорадочно соображая, как бы ему половчее соврать. Но Эрин повергла его в нокаут, тихо произнеся:

— Мама, мы с Коннором теперь всегда будем вместе. Он мой любовник.

Лицо Барбары покрылось красными пятнами. Дико и пронзительно взвизгнув, она бросилась к Эрин, норовя выцарапать ей глаза.

Коннор успел сжать ее запястья, и руки пожилой женщины обмякли. Он сказал:

— Не надо нервничать, миссис Риггз. Все равно уже ничего не изменится. Лучше успокойтесь и смиритесь.

— Отпусти меня, негодяй! Не смей ко мне прикасаться!

— А вы не распускайте руки!

У Барбары задергалась левая щека. Он разжал пальцы, она высвободила руки и, брызжа слюной, прокричала:

— Ты приглядывался к моей девочке много лет, развратник! Выжидал подходящего случая, чтобы совратить моего ребенка! Я видела это, не отрицай! У тебя было все написано на твоей похотливой физиономии. И вот теперь, упрятав моего мужа в тюрьму, ты все-таки добился своего!

Ему не оставалось ничего, кроме как ответить честно:

— Я так или иначе добился бы своего. Скверная история, в которую попал Эд, только замедлила неизбежный ход вещей.

Глаза Барбары остекленели, красные пятна проступили на ее морщинистой шее.

— Замедлила, говоришь? Да ты разрушил мне всю жизнь! Да как ты посмел прийти сюда после всего, что натворил, иуда? Ты предал своего лучшего друга, соблазнил его дочь! Гореть тебе за это в адском огне!

— Я выполнял свою работу, мадам! — строго сказал Коннор. — Разоблачать преступников — мой долг. Эд нарушил присягу и преступил закон, за что и был наказан.

— Вон отсюда! — яростно воскликнула Барбара.

— Нет, мама! — твердо возразила Эрин. — Без меня Коннор отсюда не уйдет. А меня выгнать из дома тебе не удастся, я тебе этого не позволю.

Губы Барбары задрожали.

— Что с тобой, доченька? Почему ты так поступаешь со мной? — спросила она, чуть не плача.

Эрин порывисто заключила ее в объятия.

— Нет, мама, все не так. Это нужно мне, понимаешь? Я хочу решать все самостоятельно, и тебе придется с этим смириться. Пожалуйста, сделай мне такое одолжение. Ведь я никогда ничего у тебя не просила.

— Но ведь ты всегда была послушной девочкой! — прошептала Барбара. — И никогда мне не перечила.

— Пожалуй, чересчур послушной, — с горечью подтвердила Эрин. — Я не шалила, не капризничала, всегда ночевала дома, в общем, была паинькой. Ты помнишь, как награждала нас с сестрой за примерное поведение шоколадками и позолоченными звездочками? Так вот, я стала взрослой, мама, и сама выбрала себе приз.

— Оригинальный, однако, приз! — язвительно сказала Барбара. — Любопытно, долго ли ты забавлялся с моей дочкой, мерзавец?

Коннор задумчиво наморщил лоб, пожевал губами, взглянул на свои часы и сказал:

— Пожалуй, в течение сорока шести часов и двадцати пяти минут, мадам.

Барбара закрыла глаза и покачала головой:

— Боже правый! Эрин, деточка, почему ты не сказала мне, что возьмешь этого мужчину с собой в деловую поездку?

— Я тогда сама этого не предполагала, мама, — ответила дочь. — Коннор преподнес мне сюрприз, он приехал в аэропорт, чтобы меня охранять, и в гостинице, где мы с ним поселились, все и случилось…

— Охранять? — настороженно переспросила Барбара. — От кого же?

Коннор изумленно посмотрел на Эрин.

— Разве ты ей ничего не рассказала? Теперь понятно, почему она считает меня чудовищем!

— Что она должна была мне рассказать? — всполошилась Барбара. — Объясните мне наконец, что происходит!

— Вам лучше присесть, мадам, — сказал Коннор. — Разговор нам предстоит серьезный.

Молча выслушав рассказ Коннора о побеге Новака и Лу-каша из тюрьмы и злоключениях Синди, связавшейся с Билли Вегой, Барбара побледнела. А после двух выпитых чашек крепкого чая она стала смотреть на Коннора уже без явной ненависти в глазах.

— Синди звонила мне примерно с неделю назад, — наконец произнесла она. — Но я перед этим выпила успокоительное и плохо понимала, что она мне говорит. Однако ни о каких экзотических танцах она и словом не обмолвилась, ровно как и о том, что ее там удерживает против ее воли какой-то негодяй. Бедняжка!

— Мама, ты помнишь, как тебя навещала Тония? — спросила Эрин у Барбары.

Мать насупила брови.

— Смутно. Она работает медсестрой, не так ли? Довольно симпатичная брюнетка, имеющая странную привычку говорить очень громко? Да, она была у меня недавно.

— Она рассказала мне о телевизоре и фотографиях, мама… Барбара вздрогнула при упоминании телевизора, помолчала и с недоумением спросила:

— О каких фотографиях, доченька?

— Разве ты не помнишь?

— Нет! Историю с телевизором помню, на меня нашло какое-то безумие. А какие снимки ты имеешь в виду, я понятия не имею! — Барбара всплеснула руками.

Эрин встала и вышла из кухни. Уставившись друг на друга, Коннор и Барбара молча слушали отзвуки ее шагов.

— Моя жизнь рушится, — прошептала Барбара.

— Я вам сочувствую. Сам пережил нечто подобное. — Коннор тяжело вздохнул.

— Но мне бы не хотелось, чтобы ты видел, как это происходит со мной, — заметила Барбара.

— Даже и не знаю, что вам на это сказать, — пожав плечами, промолвил Коннор.

— И не надо, — холодно сказала Барбара.

Коннор закрыл рот и поджал губы.

Вернувшись вскоре на кухню, Эрин положила на стол стопку фотографий. Лица запечатленных на них людей были изуродованы ножницами или бритвой, глаза, носы и рты кем-то вырезаны.

Барбара охнула и прикрыла рот ладошкой. Очевидно, ощущая тошноту, она стремительно выбежала из кухни в туалет. Оттуда послышались характерные звуки: Барбару вырвало. Эрин вскочила, чтобы ей помочь, но Коннор остановил ее:

— Пусть переведет дух!

Забурчал туалетный бачок, зажурчала вода в стульчаке, из уборной вышла Барбара, обтирая полотенцем лицо.

— Я этого не делала, — глухо сказала она. — Я не могла изуродовать изображения своих детей. Это какая-то чертовщина!

Эрин взяла снимок, на котором она была запечатлена в подростковом возрасте вместе с сестренкой, сидящей у нее на коленях, и сказала:

— Если ты не делала этого, мама, значит, это сделал кто-то другой. У тебя есть какие-то предположения на сей счет?

Барбара прикрыла полотенцем рот и покачала головой. Эрин опустилась на табурет.

— У меня должны были сохраниться негативы. Я немедленно отпечатаю с них новые фотографии, все без исключения.

— Но что это изменит? — спросил Коннор.

— Мне плевать! Нужно что-то предпринять, чтобы полегчало на сердце. Извини, мне надо выйти. Я скоро вернусь.

Она вновь оставила его наедине с Барбарой. Коннору показалось, что его живьем поджаривают на тлеющих углях, насадив на шампур. Обменявшись угрожающими взглядами, словно боксеры на ринге, они какое-то время молчали. Наконец Коннор спросил:

— Вы, случайно, не замечали следов взлома на замках?

Барбара покачала головой.

— А ваша охранная система в порядке? Вы давно ее проверяли?

— Да, все нормально, — уверенно ответила Барбара. — Я регулярно осматриваю замки и включаю охранную сигнализацию.

— А кому еще, помимо вас, известен секретный код?

— Я сменила его, когда арестовали Эдди. Нынешний код знаем только мы с дочерьми. Кстати, замки я тоже поставила новые.

— Странно…

— Вы думаете, я сошла с ума?

Коннор пристально взглянул ей в глаза, подумал и сказал:

— Нет, я не считаю вас сумасшедшей, миссис Риггз. Тут дело в чем-то другом…

— Вот как? — осевшим голосом переспросила она.

— Разумеется! — твердо сказал Коннор. — Мне доводилось общаться с сумасшедшими. Вы на них не похожи. Несомненно, вы напуганы, подавлены, утомлены. Однако с психикой у вас все нормально. Следовательно, вам морочит голову человек, обладающий огромными возможностями.

Барбара вздрогнула и хрипло спросила:

— Новак?

— В первую очередь я подозреваю его, — сказал Коннор.

— Но ведь до недавнего времени он содержался в строго охраняемой тюрьме!

— И тем не менее я остаюсь при своем мнении. Имея такие деньги, как у него, можно многое себе позволить. А он затаил обиду на вашего супруга. И, что существенно, Новак безумен. От всего происходящего в этом доме просто воняет безумием.

— Выходит, кто-то хочет внушить мне, что я схожу с ума?

— Не совсем так, — сказал Коннор. — Кто-то задался целью свести вас с ума. Потому и был использован трюк с телевизором. Вам, вероятно, это не известно, миссис Риггз, однако новейшие электронные устройства позволяют перенастроить телевизор таким образом, что становится возможным управлять им на расстоянии.

— Это Эрин рассказала вам о тех ужасных видеозаписях?

— Давайте поступим так: попросим одного моего приятеля, эксперта в этой области, осмотреть ваш телевизор. Сам я, к сожалению, профан в технике. Вы согласны, Барбара?

— Все это звучит так странно… Как если бы мы пытались разгадать загадку НЛО или тайну убийства Джона Кеннеди. Эта история смахивает на заговор параноиков.

— В самое яблочко! Именно это я и подразумевал, утверждая, что такое могло прийти в голову только безумному Новаку! — воскликнул Коннор с нескрываемой радостью.

Барбара помолчала, прищурившись, и все-таки спросила:

— Да вы сами-то нормальны? Только параноик способен с восторгом говорить о таких жутких вещах.

С трудом подавив гнев, Коннор внезапно подумал, что пора проанализировать все странные происшествия, случившиеся с ним самим за минувший год. Выстраивалась любопытнейшая логическая цепочка: предательство Эда, гибель Джесса, его собственная травма и кома, ночной звонок неизвестного в гостиницу, необъяснимое появление Габора Лукаша в подозрительном черном внедорожнике, преследовавшем их с Эрин на магистральном шоссе.

— Вам известно, миссис Риггз, что я был полицейским. И вы знаете, чем это обернулось для меня. Скажите, разве можно упрекать меня после этого в излишней подозрительности.

Барбара уставилась в чашку, признав справедливость его слов.

Понимая, что он пытается убедить в своей правоте не столько собеседницу, сколько самого себя, Коннор с жаром продолжал:

— В подобной ситуации нужно доверять инстинктам, иного не дано. Если не полагаться на интуицию, можно лишиться последней опоры и очутиться в вакууме.

Барбара ссутулилась и кивнула:

— Как точно вы определили мое нынешнее состояние! Я ощущаю себя песчинкой, заблудившейся в космосе.

— Добро пожаловать в реальный мир, миссис Риггз! — язвительно сказал Коннор.

— Благодарю вас, — вздрогнув и заморгав, машинально произнесла она.

Рискуя нарушить наладившееся между ними хрупкое согласие, Коннор спросил:

— Когда вам впервые показали порнографическую видеозапись по телевизору эти шутники, миссис Риггз?

Барбара пожевала губами, стараясь вспомнить точную дату, но память подвела ее, и она ответила:

— Приблизительно два месяца назад. Сначала я подумала, что это сон.

— Как утверждают музыканты из группы, в которой играла Синди, приблизительно в то же самое время она спуталась с Билли Вегой.

— Вы хотите сказать, что эти события как-то связаны между собой? — выпалила Барбара.

— Вы же знаете, миссис Риггз, что тем, кто расследует преступные заговоры, повсюду мерещится какая-то тайная связь! — ответил со змеиной улыбкой Коннор.

— Вы полагаете, что Новак поручил Билли контролировать поведение Синди, как в свое время он велел Габору попытаться манипулировать Эрин?

— Это не исключено. Хотя Габор — убийца, а Билли — обыкновенный жулик и аферист, предпочитающий обманывать легковерных девиц.

Барбара вздрогнула и спросила:

— А почему бы нам не обратиться в полицию? Вспомнив свой телефонный разговор с Ником, Коннор ответил:

— Вы не хуже меня знаете, как работает наша полиция. У них там вечно не хватает ни времени, ни людей, чтобы расследовать совершенные и совершаемые преступления. Синди уже не ребенок, и Билли Вега не позволяет себе в отношении нее ничего противозаконного, он ведь не идиот. Не думаю, что полиция станет что-то предпринимать только из-за того, что чья-то дочь связалась с плохим парнем.

Сверху, из спальни, донеслись отзвуки легких шагов Эрин, пытавшейся навести в комнатах порядок.

Неожиданно в Конноре начала закипать ярость.

— Знаете, миссис Риггз, а ведь если человек не безумен, он обязан отвечать за свои поступки! — резко сказал вдруг он, сам того не желая.

— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросила Барбара.

— Здоровая женщина не должна отсиживаться дома и пить успокоительное, в то время как ее дочь буквально лезет из кожи вон, пытаясь ей помочь.

Барбара вскочила так порывисто, что стул с грохотом упал на пол, и вскричала:

— Да как вы смеете так со мной разговаривать!

Коннор выдержал ее разъяренный взгляд, давая понять, что не намерен извиняться и отказываться от своих слов. Кто-то обязан был сказать ей горькую правду, чтобы вывести из апатии и заставить действовать, и он взял на себя эту миссию, хотя и понимал, как это опасно.

— Мама! Что происходит? — Эрин застыла в дверях, держа в руках папку с бумагами.

— Все в порядке, доченька, — сказала Барбара. — Извините, я ненадолго вас оставлю. Мне надо подняться в спальню и переодеться.

Горделиво вскинув подбородок, она вышла из кухни. Проводив ее изумленным взглядом, Эрин спросила:

— Что ты ей наговорил, Коннор?

— Ничего особенного, — пожав плечами, сказал он. — Просто она поняла, что над вашим домом нависла опасность, и Решила, что ей будет лучше думаться не в банном халате, а в нормальном платье.

Необдуманная резкость, допущенная им в разговоре с Барбарой, повлекла за собой тяжелые последствия. Миссис Риггз в мгновение ока превратила его в своего раба, мальчика на побегушках и козла отпущения. До самого вечера он в поте лица послушно выполнял все ее распоряжения: выносил мусор, чинил кран в ванной на втором этаже, возил ее и Эрин на автомобиле в телефонный узел, чтобы ей снова подключили телефон, в бакалейную лавку, фотоателье и мастерскую по ремонту антикварных вещей, где едва не надорвался, пока тащил тяжеленные каминные часы. Но при этом он ни разу не пожаловался, стоически терпя все выпавшие ему испытания.

Вернувшись домой, они стали спорить из-за разбитого кочергой телевизора. Барбара требовала, чтобы Коннор вынес эту рухлядь на помойку, он же настаивал на том, чтобы телевизор осмотрел Сет. В конце концов Барбара уступила, но настояла на том, чтобы проклятый прибор убрали с ее глаз долой в чулан. Но хуже всего было то, что она заставляла его то и дело звонить Шону и узнавать, как идут поиски Синди. А это означало, что его смекалистый младший братец станет свидетелем всех унижений, которым он подвергался в доме Риггзов.

— Умоляю вас, Барбара, — пытался возражать Коннор, — постарайтесь успокоиться! Шон сам позвонит нам, как только у него появятся новости.

— Не смей меня успокаивать! — кричала Барбара. — Речь идет о жизни и безопасности моей дочери! Немедленно позвони брату!

Реакция Шона была мгновенной и жесткой.

— Послушай, Коннор! Затри минуты, прошедшие после твоего последнего звонка, ничего не случилось. Пожалуйста, прими успокаивающие пилюли!

— Я не виноват, меня заставляют, — прошептал Коннор.

— Теща уже превратила тебя в подкаблучника?

— Полегче на поворотах, Шон! Думай, что говоришь!

— Нет уж, это ты пошевели мозгами, придурок! Не отвлекай нас! Звони по вымышленному номеру и притворяйся, что разговариваешь со мной. Все. Будь здоров, идиот!

— Сам дурак! — огрызнулся Коннор и, убрав мобильник в карман, пробурчал: — Пока ничего нового.

Эрин, похоже, втайне злорадствовала, наблюдая его мучения, и не перечила матери, чувствуя себя хозяйкой положения. Когда стемнело, Коннор выскользнул из дома на террасу, чтобы перевести дух. Плюхнувшись на заднее крыльцо, он потер покалеченную ногу, разболевшуюся от перенапряжения, и полез в карман за табаком.

Не обнаружив там кисета, он вспомнил, что бросил курить, поморщился, достал сотовый телефон и набрал номер Сета.

— Привет, Коннор. Что стряслось? — тотчас же ответил тот.

— Мне нужна твоя помощь!

— Считай, что ты уже ее получил. Говорят, ты влюбился. Должен сказать, что предмет твоей страсти весьма темпераментная штучка, так что поберегись!

— Мне сейчас не до шуток! Я недавно бросил курить и взвинчен до предела. Поговорим серьезно. У меня к тебе две просьбы.

— Готов их выслушать и удовлетворить, старина. Излагай!

— Ты мог бы произвести техническую проверку дома Барбары, матери Эрин? С ее телевизором происходят непонятные вещи, кроме того, кто-то тайком проник в ее жилище, отключив охранную систему и вскрыв замки, после чего устроил в доме погром.

— Хорошо, я все сделаю, но не раньше, чем послезавтра.

— А почему не сегодня же?

— Потому что в данный момент я нахожусь на Стоун-Айленд, вместе с матерью Рейн и ее отчимом. На завтра мы запланировали морскую прогулку и ужин в Северн-Бей. Послезавтра они улетят утренним рейсом в Лондон. Как ты сам понимаешь, я не в силах ничего изменить.

Судя по голосу Сета, приезд родственников не вызвал у него особого восторга. Коннор сочувственно улыбнулся: он встречался с матерью Рейн, Алике, на его свадьбе. Это была воистину мощная, неуправляемая натура, подлинное стихийное бедствие, женщина-ураган. Пойди бедняга Сет против ее воли, она бы смела его, как бурный грязевой поток в горах.

— Надеюсь, что после отъезда тещи от тебя хоть что-нибудь останется, — сказал Коннор. — Ведь Алике способна сожрать живьем кого угодно.

— Спасибо за поддержку, дружище! Говори твою вторую просьбу, я весь внимание.

— Я хочу, чтобы ты оснастил мой компьютер рентгеновским передатчиком и одолжил мне радиомаяк, для Эрин.

— Мне казалось, что ты не отпускаешь ее от себя ни на шаг.

— Это так, но она все еще не воспринимает мои опасения всерьез. И меня это нервирует. Поэтому я и хочу подстраховаться.

— Ты собираешься рассказать ей об этом?

Коннор промычал в ответ нечто маловразумительное.

— Хочешь совет? Женщина приходит в бешенство, когда узнает, что ее мужчина не уверен в себе. Но ярости ее нет предела, если она поймет, что ты не доверяешь ей!

Его самоуверенный тон вызвал у Коннора приступ хохота.

— И кто это говорит? Лучше на себя посмотри, лицемер!

— Я всего лишь хочу тебе помочь! Чтобы ты не испортил отношения с этой девушкой.

— Она не согласится на это. Лучше ей пребывать в неведении, пока Новака не поймают и не отправят за решетку.

— Что ж, весьма разумно. Согласен. Я тоже поступил бы аналогичным образом, окажись на твоем месте.

— Не сомневаюсь, ты ведь такой же мнительный!

— Ты меня явно недооцениваешь. Я куда мнительнее! Что ж, приезжай ко мне сам и выбирай любое оборудование. Ты знаешь, где оно у меня хранится.