Всадники Перна (№2) - Странствия дракона

– Мы объясняли всем лордам, как надо… – Внезапно Ф'нор замолк, уловив ход ее мыслей. Берд и Гралл отреагировали на испуг Брекки нервным свистом, их крылья судорожно забились. – Нет, Брекки, нет… Он не сумеет, – заверил девушку Ф'нор. – Файр Асгенара младше только на одну неделю, и лорд рассказывал, как трудно ему послать Риата даже в свой собственный холд.

– Неделя – большой срок, и Мерон мог продвинуться дальше…

– Этот мерзавец? – Ф'нор был преисполнен скепсиса. – Да он понятия не имеет, как управляться с огненной ящерицей.

– Тогда почему Алая Звезда так очаровала его? Что, если он надумал послать туда файра?

– Но ему же известно, что всадники даже не пытались послать туда драконов. Как может он думать, что огненная ящерица сумеет добраться до Звезды?

– Мерон вообще не верит всадникам. Почему же он станет доверять этим утверждениям? – Брекки снова сжала руки Ф'нора. – Я думаю, надо все рассказать Ф'лару.

Всадник согласился; это был единственный способ ее успокоить. Силы еще не полностью вернулись к Брекки; хотя ее щеки и губы порозовели, веки казались полупрозрачными лепестками лунного дерева – Обещай, что ты скажешь Ф'лару!

– Скажу. Я все ему скажу, но не посреди ночи!

Однако Ф'нор не выполнил обещания. Отправившись во временной Промежуток с Крылом всадников за личинками, Ф'нор вспомнил о нем только ж вечеру. Не желая огорчать Брекки своей забывчивостью, Ф'нор попросил Канта передать известие Н'тону через Лиота. Если молодой всадник заметит что-нибудь, подтверждающее подозрения Брекки, они тут же сообщат Ф'лару.

На следующий день Ф'нор смог поговорить с Н'тоном сам. Они встретились на поле в одной из высокогорных долин Телгара, которое Ларад выделил для первого опыта с личинками. Как с раздражением заметил Ф'нор, поле было засажено каким-то новым сортом овощей, которые являлись пока предметом роскоши; в основном их подавали к столу лордов. Эти овощи росли только на плоскогорьях Телгара.

– Кажется, догадка Брекки верна, Ф'нор, – признался молодой всадник.

– Наблюдатели рассказывают, что Мерон долго смотрит в дальновидящий прибор, а потом внезапно впивается взглядом глаза файра, пока тот не начинает кричать и биться. Прошлой ночью несчастная ящерка ринулась в Промежуток, неведомо куда. Наболский лорд ушел в плохом настроении, проклиная весь род драконов. – Ты можешь выяснить, на что он смотрел в этот раз?

Н'тон пожал плечами.

– Прошлой ночью поверхность Звезды затянули облака. Удалось разглядеть только ту серую тень, похожую на скалу в Нерате. Да и то ненадолго.

Ф'нор хорошо помнил эту деталь. Сероватая глыба, похожая на вытянутый хвост дракона, ориентированная против направления вращения планеты.

– Иногда, – усмехнулся Н'тон, – облака двигаются, плывут, и в них можно заметить удивительные вещи. Однажды мне показалось, что я смотрю на девушку, заплетающую косы. – Руки Н'тона описали овал лица, обозначив над ним нечто воздушное, пышное. – Я видел ее голову, склоненную к левому плечу, наполовину заплетенную косу, поток волос, спадавших на плечи… Поразительно!

Ф'нор не собирался обсуждать воображаемых девиц, порожденных игрой форм облаков над поверхностью Алой Звезды. Гораздо больше его интересовал рассказ Н'тона о поведении файра. Эти создания гораздо меньше зависели от людей, чем драконы. Они имели привычки исчезать в Промежутке почти сразу же после рождения, а также в тех случаях, когда не могли или не считали нужным выполнить просьбу своего владельца. Некоторое время спустя они снова появлялись – обычно к обеденному часу, видимо, рассчитывая на человеческую забывчивость. Правда, Гралл и Берд были выше таких фокусов. Они, несомненно, питали самую горячую привязанность к Брекки, и одна из ящерок всегда оставалась с ней. Ф'нор был готов поспорить, что Гралл и Берд являлись самыми толковыми файрами на всем Перне.

И тем не менее, за Мероном следовало присматривать. Кто знает, что он способен натворить вместе со своей огненной ящерицей! У него, как сказала Брекки, дурные мысли.

Когда Ф'нор вошел в проход, ведущий в вейр, до его ушей долетели голоса. Видимо, беседа была оживленной и настолько быстрой, что он не мог разобрать ни слова.

«Лесса беспокоится», – сообщил ему Кант, складывая крылья и заползая в туннель вслед за своим всадником.

– Когда проживешь с мужчиной семь Оборотов, знаешь, что у него на уме, – уверенно говорила Лесса, когда Ф'нор переступил порог вейра. Она повернулась; странное, почти виноватое выражение мелькнуло на ее лице, но вслед за тем, когда она узнала Ф'нора, с губ ее слетел вздох облегчения.

Всадник бросил взгляд на Брекки, лицо которой показалось ему подозрительно спокойным. Она даже не улыбнулась ему.

– Итак, Лесса, ты произвела инспекцию чьих-то помыслов. Чьих же? – спросил Ф'нор, снимая пояс. Он распахнул полетную одежду и присел к столу. Брекки налила ему вина.

Лесса опустилась в кресло рядом; в глазах ее была тревога.

– Мы говорили про Алую Звезду, – пояснила Брекки. – Лесса боится, что Ф'лар сам может сделать первую попытку.

Ф'нор, обдумывая ответ, пригубил вино.

– Ф'лар не глупец, милые мои женщины. Его дракон должен знать, куда направляться. А что он может сказать Мнементу? – Ф'нор снова поднес кружку и губам, и вдруг перед ним мелькнуло видение облачного лица, о котором рассказывал Н'тон.

– Он не должен отправляться туда ни в каком случае, – голос Лессы стал резким. – Весь Перн держится на нем. Он – единственный, кто сумел объединить лордов, мастеров и всадников! Даже Древние теперь ему доверяют! Но только ему!

«Лесса действительно расстроена», – понял Ф'нор. Гралл и Берд с мелодичным чириканьем спланировали откуда-то сверху прямо на спинку кресла Брекки. Госпожа Бендена не обратила на них внимания. Наклонившись, она положила ладонь на пальцы Ф'нора, глаза ее остро блеснули, – Да, я знаю, что у него в голове. И помню, что арфист сказал о чудесах. Спасение за три дня!

– Рейд на Алую Звезду никого не спасет, Лесса!

– Да, но мы не знаем наверняка. Мы только предполагаем, что не можем этого сделать, потому что этого не могли предки. Но пока мы не докажем лордам, что там нельзя выжить ни минуты, они не согласятся рассматривать другой план!

– Неприятности с Ларадом? – сочувственно спросил Ф'нор, разминая ладонью затекшую шею. После напряженного дня мышцы налились тяжелой усталостью.

– Ларад достаточно упрям, – заявила Лесса, – но я, скорее, предпочла бы иметь дело с ним, чем с Рейдом и Сайфером. Они что-то разнюхали и требуют немедленных действий.

– Покажите им личинки!

Лесса отпустила его руку и разочарованно вздохнула.

– Если личинки не произвели впечатления даже на Ларада, почему должны поверить эти старые упрямцы? Нет, они выдумали другое. Считают, что Мерон нашел подходящие ориентиры во время своих ночных бдений и теперь преступно скрывает их от всего остального Перна!

Ф'нор усмехнулся и покачал головой.

– Н'тон наблюдал за Мероном. Этот человек ничего не нашел. И без нас он ничего не может сделать. Несомненно, все его эксперименты с файром потерпели крах.

Лесса моргнула с недоуменным видом.

– С файром?

– Брекки думает, что Мерон пытается послать своего файра на Алую Звезду.

Лесса резко выпрямилась в кресле, глаза ее внезапно стали огромными, черными. Она посмотрела сначала на Ф'нора, потом – на Брекки.

– Да, это на него похоже. И Мерон готов пожертвовать своим файром, не так ли? Его бронзовый почти в таком же возрасте, как ваши… – Пораженная, она прикрыла рот ладонью. – Если он попробует…

Ф'нор рассмеялся, в смехе его звучала уверенность, которой он на самом деле не ощущал. Лесса прямо намекнула на то, что Ф'нор не раз обдумывал про себя. Конечно, у нее не было огненной ящерицы, и она не могла на собственном опыте оценить скромные возможности файров. – Он попробовал, – сообщил Ф'нор. – Н'тон мне рассказал. Но успеха добиться не удалось. И я не думаю, что у Мерона что-нибудь получится. У него нет нужной сноровки в обращении с файрами. Нельзя же просто сказать им: ну-ка, ребята, принимайтесь за работу.

Лесса в отчаянии стиснула кулаки.

– Мы должны что-то сделать, Ф'нор! Я догадываюсь, что у Ф'лара на уме! Он пытается найти какой-нибудь путь на Алую Звезду – только для того, чтобы доказать лордам, что иного средства, кроме личинок, у нас нет!

– Возможно, он захочет рискнуть головой, дорогая Лесса, но что он сделает без Мнемента? Я мог бы потолковать с драконом.

– И заодно вбить в голову бедному зверю, что таково желание Ф'лара.

– Лесса с откровенным возмущением воззрилась на коричневого всадника. – Я бы придушила Робинтона! С его намеками на чудо в три дня! Ф'лар все время думает об этом… И я знаю, что он пойдет не один! – Она внезапно замолчала и, поджав губы, посмотрела на Брекки.

– Я понимаю, Лесса, – глядя прямо в глаза Повелительницы Бендена, медленно произнесла Брекки. – Да, я тебя понимаю…

Ф'нор начал массировать правое плечо. Должно быть, сегодня он слишком долго пробыл в Промежутке!

– Не принимай близко к сердцу, – с необычным напором сказала Лесса.

– У меня слишком разыгралось воображение. Забудь все, что я говорила. Я просто устала… Так устала, как… как все мы.

– Вот с этим я согласен. – Ф'нор блаженно потянулся. – Кажется, мы ломимся в открытую дверь. В конце концов, никто из лордов не появился пока в Бендене с ультиматумом на острие копья. Да и что они могут сделать? Ф'лар объявил всем свой план. Он делал это так часто, что я бы заболел, если бы слушал каждый раз. Он обсуждал его с другими вождями Вейров, с мастерами, стараясь, чтобы каждый до тонкостей понял свою задачу. Ничего плохого не случится. Ведь его проект – не тайна какого-нибудь цеха, которая может быть навсегда потеряна из-за нерадивого переписчика Архивов!

Лесса поднялась – напряженная, словно струна. Она облизнула пересохшие губы.

– Вот это-то и пугает меня больше всего, – тихо сказала она. – Он так старается, чтобы все знали план в деталях, словно… – Она повернулась и вышла из вейра.

Ф'нор посмотрел ей вслед. В таком толковании предусмотрительности Ф'лара таилось нечто пугающее. Встревоженный, он повернулся к Брекки и вздрогнул: по щекам девушки катились слезы. Он ласково прижал ее к груди.

– Ну, сейчас я немного отдохну, потом мы поедим и я отправлюсь в Форт Вейр. Сам погляжу на Мерона. Пожалуй, даже, – он потер лоб, – прихвачу с собой и Гралл. Она – самая старшая; посмотрим, может ли она совершить такое путешествие. Если на это способен любой файр, то уж Гралл не подведет! Ну, как тебе моя идея?

Брекки прижалась к нему и поцеловала так пылко, так увлеченно, что Ф'нор сразу забыл и голод, и усталость, и тревожные мысли, порожденные словами Лессы.

Гралл не желала покидать Берда, дремавшего на подушке рядом с головой Брекки. Ф'нор вполне разделял ее чувства; ему ничуть не больше хотелось покидать подругу. Но после страстного порыва, толкнувшего их в объятия друг друга, Брекки напомнила ему о долге. Если Лесса настолько беспокоится о Ф'ларе, что сочла возможным довериться им, – значит, ее опасения отнюдь не являются игрой воображения. Значит, им, Брекки и Ф'нору, нужно взять часть ответственности на себя.

«Брекки – самый подходящий человек, на которого можно взвалить ответственность, – с любовной заботой подумал Ф'нор, взгромоздившись на шею Канта. – Ладно, не так уж много времени надо, чтобы проверить Мерона. Или выяснить, может ли Грабил отправиться на Алую Звезду. Несомненно, это гораздо лучшее решение, чем отправлять туда Ф'лара. Если только маленькая королева сумеет сделать это…»

Кант пребывал в превосходном настроении. Они кругами поднялись в небо над Бенденом, затем, рванувшись сквозь Промежуток, зависли над Звездной Скалой Форта. Остроконечные утесы по всему краю котловины Вейра усеивали огни; поодаль от Звездной Скалы темнели силуэты нескольких драконов. «Кант и Ф'нор из Вейра Бенден, – объявил коричневый в ответ на запрос дежурного всадника. – Здесь Лиот и зеленый дракон из Набора», – добавил он для Ф'нора, спускаясь к освещенной факелами площадке. Ф'нор соскользнул на твердый камень; Гралл кружилась над его головой, ожидая, пока Кант отправится к другим зверям и она сможет занять привычное место на плече хозяина.

Н'тон шагнул из тени, приветствуя Ф'нора улыбкой, которую пляшущий свет факелов превратил в гримасу. Он кивнул назад, за плечо, в сторону возвышавшегося на треноге цилиндра.

– Он тут, и ящерица его выглядит превосходно. Рад тебя видеть. Я уже собрался просить Лиота связаться с Кантом.

Бронзовый файр наболского лорда вдруг начал испускать раздраженные крики. Гралл занервничала, расправила крылья, и Ф'нор, поглаживая ее по спинке, пару раз курлыкнул – эта имитация звуков, издаваемых файрами, обычно успокаивала ящерку. Гралл сложила крылья, но начала беспокойно переступать лапками; глаза ее безостановочно вращались.

– Кто там? – повелительно бросил Мерон. Его тень отделилась от еще большей, отбрасываемой Звездной Скалой.

– Ф'нор, помощник Предводителя Вейра Бенден, – холодно ответил коричневый всадник.

– Тебе нечего делать в Форте, – заявил Мерон раздраженным тоном. – Убирайся отсюда!

– Лорд Мерон, – Н'тон заступил дорогу своему гостю, – Ф'нор из Бендена имеет такое же право находиться в Форте, как и ты.

– Как смеешь ты говорить такое повелителю холда?

– Может быть, он что-нибудь нашел? – тронув Н'тона за плечо, тихо спросил Ф'нор.

Тот пожал плечами и двинулся к наболскому лорду. Бронзовый файл поднял крик, и Гралл снова расправила крылья. В мыслях ее смешались отвращение и жалость.

– Лорд Набола, ты пользовался прибором с тех пор, как наступила темнота.

– Я буду пользоваться им столько, сколько захочу, всадник. Убирайся отсюда! Оставьте меня!

Привыкший к беспрекословному подчинению своим приказам, Мерон повернулся обратно к прибору. Глаза Ф'нора уже привыкли к темноте, и он мог различить, как лорд опять склонился к концу трубы. Всадник заметил также, что Мерон крепко прижимает ж себе файра, хотя тот трепыхается, изо всех сил пытаясь удрать. Его возбужденные крики превратились в нервные, вибрирующие вопли.

«Малютка в ужасе», – сообщил своему всаднику Кант.

– Кто? Гралл? – испуганно переспросил Ф'нор коричневого. Он знал, что его ящерка расстроена, но ужаса в ее мыслях не было.

«Нет, не Гралл. Маленький брат. Он в ужасе. Этот человек – жестокий!»

Ф'нор никогда не слышал от своего дракона подобных суждений. Неожиданно Кант испустил низкий, чудовищной силы рев. Он переполошил всадников, двух других драконов и заставил Гралл буквально подпрыгнуть на плече Ф'нора. Раньше, чем половина драконов Форт Вейра пожелала узнать причину тревоги, тактика Канта достигла цели. Мерон вздрогнул, файр вырвался из его рук и исчез в Промежутке.

С криком ярости Мерон ринулся к всадникам, но дорога оказалась перекрытой непреодолимым препятствием – огромной головой Канта с угрожающе приоткрытыми челюстями.

– Зеленый всадник отвезет тебя обратно в холд, лорд Мерон, – сообщил Н'тон разгневанному владетелю. – И больше не возвращайся в Форт Вейр. – Ты не имеешь права! Ты не можешь закрыть мне доступ к прибору! Ты даже не вождь Вейра! Я соберу Конклав. Я расскажу ему, что ты вытворяешь. И вас, всадников, заставят действовать! Вы меня не обманете! Лорду Набола не задуришь голову уклончивыми обещаниями. Трусы! Вы трусы, вся ваша шайка! И Перн узнает об этом. Узнает, что всякий может добраться до Алой Звезды. Всякий! Я раскрою ваш обман, вы, бесполые скотоложцы!

Зеленый дракон, злорадно сверкнув глазом, подставил плечо Мерону. Не прерывая гневных обличений, лорд вскарабкался на свое место. Зверь еще не успел подняться, как Ф'нор уже был около дальновидящего устройства. Он приник глазом к поблескивающей линзе и уставился на Алую Звезду. Что там увидел Мерон? Или он вопил просто от злости, пытаясь оскорбить их?

Как обычно, при первом взгляде на Алую Звезду – котел, заполненный кипящими красновато-серыми облаками – Ф'нор ощутил укол ужаса. Словно ледяная игла пронзила тело с головы до пят. В прибор была видна протянувшаяся на запад бурая тень, напоминавшая нератскую скалу. Выступающий край облачного фронта надвигался на нее. Облака хаотически вихрились – этим вечером ему не увидеть девушку, заплетающую косу. Скорее облака походили на кисть руки – большой палец темно-серой мглы медленно, угрожающе крутился над остальными, тянувшимися к острию бурой тени! Рука медленно расплывалась, теряла очертания, превращаясь в одинокую фасету драконьего глаза, полуприкрытую внутренним веком, словно зверь готовился ко сну.

– Что он увидел? – настойчиво спросил Н'тон и похлопал Ф'нора по плечу, чтобы привлечь внимание.

– Облака, – сказал Ф'нор, отступая назад и пропуская молодого всадника к прибору. – Похоже на руку, которая потом превратилась в глаз дракона. Облака – вот все, что он мог видеть, кроме пика, похожего на скалу в Нерате.

Н'тон, посмотрев в глазок, облегченно вздохнул.

– Облачные массивы ничего не позволяют различить.

Ф'нор подставил руку кружившейся над ним Гралл. Ящерка послушно спустилась, и, когда она перебралась на привычное место на плече, Ф'нор начал нежно поглаживать крылья и золотистую головку. Держа ее на уровне глаз и не прекращая ласки, он стал проецировать изображение этой облачной руки, лениво наползавшей на остроконечную бурую тень. Он добавил цвет – красновато-серый, с белесыми проблесками – там, где косточки воображаемых пальцев освещались солнцем. Он представил, как пальцы приближаются к тени… Затем нарисовал мысленно Гралл – как она делает один длинный шаг в Промежутке, к Алой Звезде, прямо в облачный кулак.

Страх, ужас, кружащееся фасеточное представление тепла, яростный ветер, обжигающее дуновение заставили его пошатнуться. Гралл с испуганным криком метнулась вверх и исчезла.

– Что с ней? – удивился Н'тон, помогая коричневому всаднику удержаться на ногах.

– Я попросил ее, – Ф'нор глубоко вздохнул, стараясь избавиться от головокружения, – отправиться на Алую Звезду.

– О, та самая идея, о которой говорила Брекки!

– Но почему такая странная реакция? Кант?

«Она испугалась, – менторским тоном объяснил Кант, хотя чувствовалось, что он удивлен не меньше Ф'нора. – Ты слишком ярко представил ориентиры.»

– Я слишком ярко представил ориентиры?

«Да.»

– Но чего же она испугалась? Ведь ты тоже воспринял ориентиры, но ведешь себя совсем иначе.

"Она очень молода и глупа, – сообщил Кант после некоторого раздумья.

– Она вспомнила что-то, напугавшее ее." – Чувствовалось, что коричневый тоже в замешательстве.

– Что сказал Кант? – голос Н'тона был полон тревожного любопытства.

– Он не знает, что ее напугало. Говорит, она что-то вспомнила.

– Вспомнила? Что? Она же вылупилась всего несколько недель назад.

– Минутку, Н'тон. – Ф'нор положил руку на плечо молодого всадника, призывая его к молчанию; внезапная мысль поразила его.

«Кант, – спросил он, – ты сказал, что ориентиры, которые я дал, были очень яркими. Достаточно яркими – для тебя? Ты мог бы доставить меня к этой руке, которую я увидел в облаках?»

«Да, я могу видеть, куда ты хочешь отправиться.» – Кант ответил с такой уверенностью, что Ф'нор смутился.

Он плотнее запахнул одежду и стиснул руками в кожаных перчатках толстый поясной ремень.

– Отправишься домой? – спросил Н'тон.

– Развлечений хватит на всю ночь, – ответил Ф'нор с безразличием, удивившим его самого. – Сначала проверю, что Гралл благополучно вернулась к Брекки. В противном случае придется шмыгнуть в ту бухточку в Южном, где она родилась.

– Будь там поосторожнее, – посоветовал Н'тон. – Ну, по крайней мере, в эту ночь мы решили одну проблему – Мерон не сумеет послать свою ящерицу на Алую Звезду раньше нас.

Ф'нор сел на шею Канта. Он так затянул предохранительный ремень, что едва дышал, потом махнул на прощанье рукой Н'тону и дежурному всаднику. Пока Кант по спирали взлетал в темное небо над Вейром, коричневый всадник старался успокоиться. Затем он вытянулся вдоль шеи дракона и дважды обмотал вокруг запястья ручные ремни. «Не хотелось бы свалиться куда-нибудь во время этого прыжка», – подумал он.

Кант мчался прямо вверх, держа курс на зловещий диск Алой Звезды, висевший в темных небесах, словно собирался долететь туда на крыльях. Ф'нор знал, что облака состоят из водяного пара – во всяком случае, облака Перна. Но они включали также различные газы, причем не только те, что входили в состав пригодного для дыхания воздуха. Над равнинами Айгена, где скапливались вредные испарения от близлежащих желтых гор, можно было задохнуться и сжечь легкие. Отравляющие газы испускали и молодые огнедышащие горы, что вздымались на побережье западных морей, выбрасывая пламя и раскаленные камни, Горняки рассказывали о ядовитых газах, скапливавшихся в полостях под землей. Но драконы очень быстры. Секунда или две не причинят вреда даже в смертельной атмосфере Алой Звезды. Кант Промежутком унес его в безопасность.

Они должны только попасть в эту облачную кисть, достаточно близко к поверхности, чтобы глаза Канта и его всадника смогли рассмотреть, что скрывается под облачным покровом. Только один взгляд… И бросить его должен он, Ф'нор, а не Ф'лар.

Всадник начал представлять в воображении гигантскую кисть, ее пальцы, наползавшие на таинственную остроконечную тень…

– Скажи Рамоте, пусть она передаст всем то, что мы увидим. Всем – каждому дракону, всаднику, огненной ящерице. Нам придется прыгнуть во времени – к тому моменту, когда я увидел в облаках эту руку. Скажи Брекки… – И вдруг он понял, что Брекки уже все знает, что от все знала уже тогда, когда обняла его… Но он не мог сердиться на Лессу. Ей хватило мужества, чтобы пойти на такой же риск семь Оборотов назад, когда она привела в их времена пять потерянных Вейров. «Наполни легкие», – посоветовал Кант, и Ф'нор услышал, как в горле дракона заклокотал воздух.

Его размышления остались незаконченными; холод Промежутка сковал тело. Он не чувствовал ничего – ни мягкой кожи дракона под своей щекой, ни ремней, впившихся в его плоть. Только ледяной холод и тьма. Никогда еще они не тянулись так долго.

Дракон и всадник вынырнули из Промежутка в удушающий жар. В плотном облачном туннеле они падали вниз, и бурой массе, оказавшейся вдруг так же близко, как тот самый пик в Нерате при отражении атаки Нитей на средних высотах.

Кант попытался раскрыть крылья и вскрикнул от боли, когда их вывернуло. Хруст его костей остался неразличимым в невероятном реве обжигающего урагана, внезапно обрушившегося на них. Они были в атмосфере Алой Звезды – в пылающем воздухе, хлеставшем кожу раскаленными предательскими вихрями. Дракон и всадник – беспомощные, словно увлекаемое бурей перо, падали все ниже и ниже, но в следующий миг страшной силы удар снова бросил их вверх. Так продолжалось раз за разом. В один из этих моментов, когда они, парализованные огненным хаосом, в очередной раз мчались к поверхности планеты, Ф'нору удалось бросить взгляд на бурую массу, над которой их швырял и подбрасывал чудовищный ураган. Эта глыба, похожая на нератскую скалу, была влажной и гладкой; на ее вершине что-то клокотало, корчилось, пузырилось. Затем ветер метнул их в красноватые облака, кое-где отливавшие тошнотворными белесыми отблесками, прошитые там и тут оранжевыми струями молний. Тысячи раскаленных игл ударили в незащищенное лицо Ф'нора, прожгли шкуру Канта, каждое веко его фасеточных глаз. Сокрушительный вибрирующий рев гигантского вихря нарастал вокруг, бил в голову, в мозг, лишал разума, гасил сознание..

Затем дракон и всадник оказались в сердцевине вихря – в благословенной тишине, среди раскаленного светящегося газа. Искалеченные, бессильные, они падали внутри этой гигантской воронки к поверхности Алой Звезды.

Истерзанный болью, Ф'нор помнил лишь об одном – и эта мысль не покидала его, пока сознание не погрузилось в мрак беспамятства: «Вейр! Надо предупредить Вейр!»

Гралл возвратилась к Брекки с жалобным криком и бросилась прямо к ней в руки, словно пытаясь спрятаться. Она дрожала от страха, но в мыслях ящерки царил такой хаос, что Брекки была не в силах понять, чем же так напуган маленький файр.

Она гладила и ласкала крошечную королеву, предлагала ей соблазнительные кусочки мяса, но безрезультатно. Гралл не успокаивалась. Волнение ящерки передалось Берду, и когда Брекки стала бранить его, Гралл пронзительно, возбужденно закричала.

Внезапно два зеленых Миррим ворвались в вейр; файры били крылышками и испуганно щебетали, словно их тоже коснулась охватившая маленькую королеву паника. За ними, сопровождаемая трубными воплями коричневого, примчалась сама Миррим. – Что случилось? С тобой все в порядке, Брекки?

– Я прекрасно себя чувствую, – заверила Брекки, отстраняя потянувшуюся к ее лбу ладошку девочки. – Просто файры волнуются. Иди в постель, уже полночь.

– Просто волнуются? – Глаза Миррим сузились – ну, точно как у Лессы, когда она чувствовала, что ее пытаются обмануть. – Где Кант, Ф'нор? Почему они оставили тебя одну?

– Миррим! – строго одернула девочку Брекки. Та вспыхнула, уставилась в пол, нахохлившись так жалобно, что на глазах Брекки выступили слезы. Пытаясь успокоиться, она прикрыла глаза рукой. – Пожалуйста, принеси мне крепкого кла.

Брекки поднялась и стала надевать полетное снаряжение. Пять файров метались в комнате, то взмывая вверх, то падая и самому полу, словно пытались укрыться от неведомой опасности.

– Принеси мне кла, – повторила она, потому что Миррим стояла не двигаясь и смотрела на нее, как завороженная.

Девочка скрылась в проходе, а тройка огненных ящериц ринулась за ней, прежде чем Брекки поняла свою ошибку. В таком состоянии они, наверное, поднимут на ноги всех обитателей Нижних Пещер. Она окликнула Миррим, но та уже не расслышала ее. Пальцы Брекки дрожали, соскальзывая с металлических застежек.

«Кант никуда не пойдет, если решит, что это представляет опасность для Ф'нора. Кант чувствует такие вещи, – пыталась убедить себя Брекки. – Он знает, что может сделать, а чего не может. Кант самый большой, самый быстрый и сильный коричневый дракон на Перне. И он умен – почти так же умен, как Мнемент…»

Медный звон тревожного крика Рамоты прозвучал одновременно с невероятным сообщением Канта.

«Отправились на Алую Звезду? Ориентируясь по облаку?» Пошатнувшись, Брекки ухватилась за край стола, ноги не держали ее. Она с трудом опустилась в кресло и потянулась к кувшину, но пальцы так дрожали, что она не смогла налить вина. Двумя руками Брекки поднесла кувшин к губам и сделала несколько глотков. Это помогло. Она все еще не могла поверить, что им удалось найти дорогу туда. «Не здесь ли кроется причина испуга Гралл?»

Зов Рамоты усилил ее тревогу; теперь она слышала, как с беспокойством откликаются другие драконы.

Брекки справилась с последней застежкой костюма, заставила себя подняться и выйти на карниз. Оба файра продолжали в панике метаться вокруг нее; в их пронзительных криках слышались ужас и тревога.

Брекки остановилась на верхней ступеньке, пораженная суматохой, наполнявшей сумрачную мглу котловины Вейра. Драконы на уступах возбужденно расправляли крылья; несколько зверей стремительными тенями кружились в воздухе – некоторые со всадниками, но большинство без седоков. Рамота и Мнемент сидели у Звездной Скалы: крылья развернуты, шеи напряжены, в глазах – грозное оранжевое пламя.

Всадники и прочие обитатели Вейра метались внизу, призывая своих зверей, сталкиваясь, крича и переспрашивая друг друга о причинах неожиданной тревоги.

Брекки зажала ладонями уши и вгляделась в полумрак, пытаясь найти Лессу или Ф'лара. Вдруг оба они появились внизу на ступеньках и бросились к ней. Ф'лар добежал первым; следом, придерживаясь рукой за стену, торопилась Лесса.

– Ты знаешь, что натворили Ф'нор с Кантом? – закричал Предводитель.

– Все звери в Вейре словно сошли с ума! – Он тоже прикрыл уши и, ожидая ответа, гневно уставился на девушку.

Брекки посмотрела на Лессу; ответный взгляд Госпожи Бендена был полон ужаса и вины.

– Кант и Ф'нор на пути к Алой Звезде.

Ф'лар застыл; глаза его полыхнули оранжевым, как у Мнемента. Секунду он глядел на девушку с таким ужасом и гневом, что она невольно отшатнулась назад. Ее движение словно пробудило Ф'лара; он перевел взгляд на своего бронзового, громоподобно трубящего с высоты.

Ф'лар расправил плечи, стиснул кулаки – так, что на костяшках пальцев побелела кожа.

Внезапно шум в Вейре прекратился, и разум каждого обитателя ощутил мысленное предупреждение – неясное, смутное, как то, что исходило от огненных ящериц.

Водоворот – чудовищный, огненный, головокружительный… давление – безжалостное, смертельное… Пенящаяся масса на вершине скользкой, гладкой, бурой громады, то вздымающаяся, то опускающаяся вниз… Поток жары – мощный, сокрушающий, как волна прибоя… Страх! Ужас! Невнятное, едва различимое желание убежать, скрыться.

И вдруг – вскрик, подобный ножу, ударившему по обнаженным нервам:

«Не покидай меня!»

Крик, словно звон оборвавшейся струны, крик существа, терзаемого страшной болью, мольба, которая эхом отдалась в темных разверстых ртах вейров, в сознании драконов, в сердцах людей.

Рамота взмыла вверх; рядом с ней был Мнемент. За ними поднялись все драконы Бендена, воздух гудел под ударами крыльев. Брекки ничего не видела; глаза ее налились кровью из лопнувших сосудов, которые не выдержали напряжения крика-мольбы. Но она знала, чувствовала, как в небе возникло пятнышко… как оно со все возрастающей скоростью устремилось вниз, к земле – в падении столь же беспомощном и смертельном, как то, которое Кант пытался остановить над каменными пиками телгарских гор!

Брекки стиснула руки. Это тело, камнем летящее вниз, не подавало признаков жизни – ни сознания, ни отклика на ее отчаянные призывы. Над головой девушки драконы, выстроившись клином, рванулись в ночное небо. Клин становился все толще, плотней – по мере того, как к нему присоединялись все новые и новые звери. Один, два, три слоя – широкая дорога из тел и крыльев наискосок вытягивалась вверх – гибкая, прочная сеть, готовая поймать падающую пылинку.

И этот живой трамплин в последний смертельный момент принял окровавленное тело коричневого, перекатил смятый, изломанный комок по спинам и скрещенным крыльям и осторожно опустил на землю Вейра. Полу ослепшая, Брекки первой оказалась у истекавшего кровью Канта. Ф'нор все еще был привязан ремнями к его обожженной шее. Ее рука нащупала горло всадника, дрожащие пальцы искали пульс. На ощупь кожа Ф'нора казалась холодной и липкой; Брекки попыталась приподнять его голову – и лед не мог быть тяжелее.