Охота за тенями

Полицейский из Дорсета тяжело вздохнул.

– О, черт!

– А я не уверен, что детектив-суперинтендант выдала журналистам все подробности, – добавил заместитель комиссара, складывая губы в высокомерную усмешку.

Фиона с закрытыми глазами вызвала на экране e-mail. Меньше всего ей хотелось оказаться правой в создавшейся ситуации. Но, понимая, что не время жалеть себя, она перечитала послание Кита, нуждавшегося в ее поддержке. Надо было брать себя в руки, и Фиона нажала на клавишу «reply».

From: Фиона Кэмерон «[e-mail]»

То: Кит Мартин «[e-mail]»

Subject: Re: Хуже не придумаешь

Милый мой Кит,

мне очень, очень жалко Джорджию. И я сочувствую тебе. Наверно, тебе больно, любимый, и мне бы хотелось что-нибудь сделать, чтобы тебе стало легче.

Боюсь, я не смогу работать в этом деле, даже если Сара Дюваль попросит меня об этом. Всем, у кого есть голова на плечах, уже ясно, что все три убийства связаны между собой, а ты знаешь, что я не играю в психологические игры типа: в девять лет он мочился в постели и мучил соседскую кошку. Что я могу им дать? Ничего, кроме здравого смысла.

Теперь, мой любимый, самое главное – твоя безопасность. Буду дома в обычное время. Или даже пораньше, если смогу вырваться. 

Я люблю тебя. 

Ф.

Глава 42

Чарльз Кэвендиш Редфорд упорно стоял на том, что адвокат ему не нужен. Он был убежден, что знает законы лучше любого юриста, который мог быть ему предоставлен, и на допросах не нуждается в советах защитника.

Дюваль это вполне устраивало. Она-то уж знала, что даже самый неопытный адвокат посоветует своему подзащитному закрыть рот на замок. Но если ему хочется говорить, пусть говорит. Отсутствие адвоката означало возможность побыстрее разобраться с признаниями Редфорда, который до того жаждал выложить все и сразу, что Дюваль пришлось даже прикрикнуть на него, чтобы он помолчал, пока они не добрались до выделенного им помещения и не были выполнены положенные формальности.

Едва Редфорда арестовали официально, Дюваль послала полицейских обыскать его жилище. Еще несколько полицейских отправились выяснять все, что можно, о его жизни и так называемом «творчестве». Потом Дюваль на десять минут исчезла в своем кабинете, чтобы поменять порванный пиджак на другой, легкий и черный, дожидавшийся в шкафу таких вот непредвиденных обстоятельств. Брызнув в воздух своими любимыми духами, она прошла сквозь душистое облачко, чувствуя приятную прохладу на своей коже. Потом она села за стол, взяла ручку и блокнот и стала формулировать главные пункты, которые было необходимо выяснить.

Прошел примерно час после пресс-конференции, когда Дюваль уселась за стол напротив признавшегося в своих преступлениях серийного убийцы. Комната была совсем маленькой с зеркалом во всю стену, которое как будто еще больше уменьшало ее вместо того, чтобы увеличивать. Тут стояли запахи пота, табака и страха, если не считать духов Сары Дюваль. Редфорду они не понравились, и он поморщился.

– Наконец-то, – нетерпеливо проговорил он. – Ну же, начнем. Включайте свой магнитофон.

Сержант нагнулся и, включив магнитофон, назвал число, время суток и кто присутствует на допросе. Полицейский из Дорсета назван не был, так как находился позади зеркальной стены.

Тем временем Дюваль изучала сидевшего перед ней человека. Аккуратно подстриженные бородка и волосы на голове, бледные щеки – как у человека, мало выходящего из дома. Серо-голубые глаза, глубоко посаженные и цепкие. Твидовый пиджак, видавший лучшие времена, вероятно, стоил дорого, когда был новый. Сидел он неплохо, словно сшитый по специальному заказу, однако в нынешние времена это ничего не значило, ведь чуть ли не на каждой улице, как грибы, расплодились магазинчики подержанной одежды. Воротничок рубашки как будто немного потертый на внутренней стороне. Длинные пальцы то сплетались, то расплетались, выдавая немалое внутреннее напряжение.

– Вы послали полицейских обыскать мою квартиру, – констатировал он, приподняв уголок рта в некоем подобии улыбки. – Пустая трата времени. Они ничего не найдут, кроме старых газет. Такого полно у каждого, кто не особенно следит за чистотой у себя дома.

– Посмотрим, – отозвалась Дюваль.

– Вы ничего не найдете, старший инспектор Дюваль, – проговорил он как будто с удовольствием. – А как вас зовут? Держу пари, у вас милое домашнее имя, которое вы ненавидите. Ну вот, старший инспектор, я – ваш ночной кошмар.

Дюваль позволила себе снисходительную улыбку.

– Не думаю, мистер Редфорд.

– Так оно и есть. Имейте в виду, это я убил их всех. Ну и делаю добровольное признание. Я вам расскажу, как я убил их и что с ними сделал. Но насчет улик, вам придется поработать самой, потому что я не собираюсь даже называть вам места, где вы могли бы поискать свидетелей. Вы представляете, сколько в Эдинбурге мест, где может остановиться турист? Да над вами просто посмеются. Нет, вам придется положиться на мое признание, старший инспектор. – Он усмехнулся, показывая мелкие, словно молочные зубы. – У вас будет много неприятностей с Королевской судебной системой. Никаких улик – одно лишь признание. Вот умора!

Дюваль смотрела на него со скучающим видом.

– Прекрасно. Значит, начнем с признания.

Редфорд как будто смутился, но спустя мгновение его лицо вновь просияло.

– Я понимаю! – торжествующе воскликнул он. – Вы пытаетесь выбить меня из колеи, делая вид, будто я вас не очень интересую. Что ж, будьте уверены, я достаточно видел и читал, и вам меня не провести, старший инспектор Дюваль. Даже не надейтесь. А поскольку я считаю себя писателем, то начну с самого начала.

– Нет, – довольно язвительным тоном перебила его Сара Дюваль. – Почему бы не предпочесть более радикальный подход? Вообразим, будто мы Мартин Эмис и Маргарет Этвуд [23]. И начнем с конца, то есть с Джорджии Лестер.

– Бог ты мой! – с восхищением воскликнул Редфорд. – Литературно образованный полицейский. Надо будет тщательно следить за сюжетом. А почему вам не хочется послушать, как я возненавидел авторов триллеров?

Дюваль достала листок из папки, в которой было все необходимое.

– Я показываю мистеру Редфорду одну из листовок, которые сегодня он раскидывал в конференц-зале, – проговорила она для записи. – Насколько я понимаю, вы все тут изложили? Вы посылали им свои романы в надежде, что они помогут вам. А они не только проигнорировали вас, но, как вы считаете, украли ваши сюжеты и выпустили в печать плагиаты. Я правильно изложила суть?

Сара Дюваль произнесла все это резким тоном. Ей было необходимо во что бы то ни стало лишить его покоя, и она решила добиться своего. Она почувствовала, как адреналин выплеснулся ей в кровь, как она вновь стала сильной и энергичной и напряглась, словно натянутая струна. Довольно редко случалось так, что допрос превращался в поединок, а Дюваль получала удовольствие от противостояния.

– Ну да, – отозвался он с видимой досадой. – Но я думал, вам захочется узнать обо мне побольше. Как я решил убивать. Вас это должно интересовать.

Сара Дюваль пожала плечами.

– Мистер Редфорд, в детективной литературе мотиву уделяют слишком много внимания. Помните врача из Манчестера? Гарольда Шипмэна? Его обвинили в убийстве при помощи морфия пятнадцати престарелых пациентов. Никто, в общем-то, не знает, зачем он это сделал, однако присяжные все равно его осудили. Мотив оставим адвокатам. Меня интересует другое. Что, как и где вы делали. И начнем мы с Джорджии Лестер. Ну же. У вас еще будет возможность обсудить все, что вы хотите, с другими представителями правоохранительной системы. Итак, убедите меня в том, что вы имеете отношение к убийству Джорджии Лестер.

Редфорд откинулся на спинку стула и соединил пальцы с высокомерным видом университетского ученого.

– Я знал, что у нее дом в Дорсете, – заговорил он.

– Откуда? – перебила его Сара Дюваль, желавшая во что бы то ни стало контролировать ситуацию и добиться своего.

– Как это откуда? Один журнал посвятил ей в прошлом году целый номер. Там были и фотографии дома снаружи и изнутри. Там же я узнал, что дом находится в семи милях от Лайм-Реджис. Найти его оказалось делом нетрудным. Ну, я поехал туда – и выработал план. Сначала удостоверился, что знаю ее распорядок…

– Как вы узнали его?

– На ее страничке в Интернете. Там есть все ее встречи с читателями и пресс-конференции. Я знал, что в Дорсет она ездит в основном на уикэнды, и мне ничего не стоило вычислить, когда она собирается вернуться в Лондон. Зачем вы меня все время перебиваете? – раздраженно спросил Редфорд.

– Я думала, вам нравится, что я задаю вопросы, – почти ласково отозвалась Дюваль. – Вы же сами сказали, мол, хотите, чтобы я вам поверила. Да вам еще благодарить меня надо за то, что я подкрепляю ваше признание фактами.

У Редфорда глаза полыхнули злым огнем.

– Думаете, вы самая умная? Ну уж нет, до меня вам далеко. Я убил их, и вам придется обвинить меня в убийстве Джорджии Лестер.

– Или в убийстве, или в создании помех правосудию, мистер Редфорд. Итак, вы преследовали Джорджию Лестер. Очень трогательно. А дальше что?

Через час, когда Сара Дюваль закончила допрос, она была как выжатый лимон. Ей не удалось выудить из Чарльза Редфорда ни одной подробности, которой не было бы в газетах или в романах самой Джорджии Лестер. Войдя в соседнюю комнату, она увидела, что полицейский из Дорсета сидит в кресле и что-то пишет в блокноте.

– Ну, что вы думаете? – спросила она.

Он покривился.

– Думаю, вам нужно от него что-то конкретное, чего не было в газетах. Он же не сказал ничего такого. Наверно, ему хочется предстать перед судом, но не хочется быть обвиненным. Так мне это видится. И еще он полагает, будто он умнее вас.

Дюваль прислонилась к стене и скрестила руки на груди.

– Вот на этом-то я его и поймаю. Посмотрите листовку. Она удивительно похожа на письма с угрозами, которые получили несколько писателей. Если я привлеку экспертов, то наверняка смогу доказать его причастность к этим письмам, даже если мы не найдем оригиналов в его компьютере. А если нам удастся связать письма и убийства, тогда все будет в порядке. Но поработать придется немало.

– Вы считаете, что он убийца?

Дюваль оттолкнулась от стены и подошла к зеркалу. Редфорд смотрел прямо на нее, словно мог ее видеть.

– Вот этого-то я пока и не знаю.

Полицейский из Дорсета показал на блокнот.

– Когда я прочитал листовку, мне стало интересно, а сделал ли он сам что-нибудь, чтобы напечатать свои книги?

Дюваль вздохнула. Он высказал как раз ту мысль, которая все время не давала ей покоя.

– Думаете, он мог пойти на убийство?

– Он пошел на признание в убийстве. – Полицейский покачал головой. – Я вам скажу кое-что, старший инспектор Дюваль. У меня нет желания драться с вами за то, чтобы этот хомут достался мне.

Фиона отыскала Кита в гостиной, где он, вытянувшись во весь рост, лежал на диване. На груди у него стоял почти пустой стакан, а глаза не отрывались от экрана телевизора, на котором разыгрывалась австралийская мыльная опера, но Фиона понимала, что Кит ничего не видит.

– Я принесу еще бутылку, – сказала Фиона.

– Неплохая идея, – отозвался Кит совершенно трезвым голосом.

Вернувшись, Фиона, скрестив ноги, уселась на полу возле дивана и вылила себе в стакан остатки из стоявшей на столике бутылки.

– Не могу выразить, как мне жалко Джорджию.

– Мне тоже, – сказал Кит и, приподнявшись, уселся на диване. – И еще я боюсь. Кому-то пришло в голову убивать писателей, и я не могу избавиться от мысли, что я следующий на очереди.

– Я понимаю. – Фиона выпила и взялась за полную бутылку. – И при этом не могу ни сказать, ни сделать ничего такого, чтобы что-то изменилось. Господи, как я ненавижу себя за это.

Она схватила его за руку.

В гостиной надолго воцарилось молчание, прерываемое лишь любовным лепетом телевизионных подростков. Больше всего на свете Фионе сейчас хотелось иметь волшебную палочку, чтобы прогнать нависшую над ними обоими угрозу, которая липла к ним, как паутина, и делала слепыми ко всему, кроме самих себя.

– Стив молодец, что сам приехал, – в конце концов прервала молчание Фиона. – Учитывая нашу ссору…

– Он слишком тебя любит, чтобы это стало препятствием.

Фиона удивленно посмотрела на Кита. Она всегда думала, что любовь Стива – тайна для всех, кроме нее самой. До сих пор Кит ни разу даже не намекнул на это, и она была абсолютно уверена, что он принял ее версию дружеских отношений, опровергающую теорию, будто дружба между мужчиной и женщиной невозможна.

Устало улыбнувшись, Кит покачал головой.

– Думаешь, я слепой?

– Но ведь ты никогда даже вида не подал, будто о чем-то подозреваешь.

Кит взял бутылку и наполнил стакан.

– А что тут скажешь? Он ведь никогда не представлял собой угрозу нашей жизни. Мне было известно, что ты не любишь его. Да нет, любишь, конечно же, любишь, но как друга. И он ни разу не попытался наставлять меня, как мне нужно вести себя с тобой. Никаких проблем.

Фиона положила голову ему на бедро.

– Ты никогда не перестанешь удивлять меня.

– Прекрасно. Еще не хватало, чтобы было иначе. – Кит освободил руку и пригладил волосы. – Знаешь, ради тебя стоит еще пожить. И я готов все сделать для этого.

Как раз то, что было нужно Фионе.

– Завтра с утра мы первым делом отправимся в агентство и наймем тебе телохранителя.

– Ты серьезно? – переспросил Кит с недоверием и яростью.

– Серьезно. Ты не можешь жить как отшельник. Еще два дня, и ты обезумеешь. От отчаяния и безнадежности ты не сможешь работать, и тогда у тебя в голове не останется других мыслей, кроме как сбежать, и ты совершишь какую-нибудь глупость, например, выйдешь прогуляться на Пустошь. Ты подставишься. – Кит хотел что-то возразить, но Фиона остановила его, подняв руку: – Не надо спорить, Кит. Твоя безопасность сейчас самое важное, но жить ты должен по возможности нормально.

– Что же, все по-честному. Но телохранитель! Я же буду выглядеть дурак дураком.

– Это лучше, чем никак себя не чувствовать.

Прежде чем Кит успел что-то произнести, последние кадры мыльной оперы растаяли на экране, и на нем появилась заставка шестичасовых новостей. Фиона повернулась к телевизору.

– Давай послушаем, что они сказали о Джорджии.

Диктор заученно улыбнулся и заговорил:

– Добрый вечер. Останки исчезнувшей Джорджии Лестер обнаружены в морозильнике на Смитфилдском рынке. Во время пресс-конференции в городском полицейском управлении некий мужчина признался в убийстве знаменитой писательницы.

Ни Фионе, ни Киту не хотелось слушать анонс остальных новостей.

– Какого черта? – едва слышно произнес Кит.

Ждать им пришлось недолго. Смерть Джорджии Лестер была первым номером в списке новостей.

– Сегодня днем в Городском полицейском управлении состоялась пресс-конференция, на которой были оглашены результаты ночного обыска на Смитфилдском рынке, где были найдены останки Джорджии Лестер. Расследование продолжается. Мисс Лестер исчезла где-то между своим домом в Дорсете и лондонским домом десять дней назад. С тех пор о ней ничего не было слышно.

Однако сразу вслед за оглашением результатов обыска в конференц-зале полицейского управления случилось еще одно событие. Включаем нашего корреспондента Габриэль Гершон.

На экране появилось серьезное женское лицо с модными очками на носу.

– Полиция почти ничего не сообщила на пресс-конференции, кроме того что на Смитфилдском рынке нынешней ночью был найден расчлененный труп Джорджии Лестер. Мы не получили ответа на вопрос, есть ли связь между убийством знаменитой писательницы Джорджии Лестер и другими убийствами не менее знаменитых писателей, авторов детективов Дрю Шанда и Джейн Элиас.

Однако, когда пресс-конференция уже подходила к концу, в зале появился человек, который взял на себя ответственность за все три смерти. Он разбросал листовки, в которых написано, что названные писатели украли его работы и он убил их, чтобы наказать за воровство.

По понятным причинам мы не можем показать этот инцидент. Однако этот человек арестован, как сообщили полицейские, по подозрению в убийстве.

Тут вмешался диктор:

– Габриэль, полицейские не предвидели такого потрясающего поворота событий?

– Нет, Дон, они, как мне показалось, были в шоке. До появления этого человека они ничем не дали понять, что подозревают кого-нибудь в убийстве Джорджии Лестер.

– Удивительно все получилось. Не могу припомнить, чтобы такое случалось прежде, – проговорил Дон, когда камера вернулась в студию. – Спасибо, Габриэль. Держите нас в курсе событий. – Он пристально смотрел прямо перед собой. – Немного погодя мы познакомим вас с жизнью и творчеством Джорджии Лестер. А пока другие новости сегодняшнего дня.

Фиона выключила звук.

– Невероятно. Он признался в зале на виду у сотен журналистов!

– Этот человек больше не нуждается в рекламе.

– Дай мне телефон.

Кит подал ей трубку.

– Ты куда собираешься звонить?

– На Вуд-стрит. Хочу выяснить, это серьезно или обыкновенные слухи.

– Думаешь, они тебе скажут?

Фиона смерила его недовольным учительским взглядом.

– А ты думаешь, что не скажут?

Через десять минут она положила трубку. Сары Дюваль, естественно, не было на месте. Но как только Фиона объяснила усталому дежурному сержанту, с кем тот имеет дело, он немедленно подтвердил, что полицейские восприняли всерьез признавшегося в убийстве мужчину. Конечно же, ему будет предъявлено обвинение. Утром. Может быть, не в убийстве. Пока не в убийстве. Но в чем-то тяжелом.

Похоже на то, как отходит заморозка с десны, подумала Фиона. Груз с плеч. От изначального сомнения ничего не осталось, когда солидный сержант заявил, что проницательная Сара Дюваль воспринимает подозреваемого очень серьезно. Если бы этот человек явился с повинной, когда дело уже прогремело в прессе, тогда другое дело. Фиона улыбнулась, глядя в испуганные глаза Кита.

– Они считают его виноватым, – проговорила она со вздохом облегчения, после чего быстро повернулась к дивану и обняла Кита. – Надеюсь, они правы. Дай бог, чтоб это был конец.

Глава 43

В комнате стоял густой аромат иланг-иланга [24], сандалового дерева и роз. Из-за мигающих огоньков пары свечей белые стены спальни Стива уже не напоминали ни о больнице, ни о монастырской келье. Массажное масло и свечи были вкладом Терри, которой после первой ночи, когда все было прекрасно и без ухищрений, захотелось чего-то романтического.

Крепко обнимая друг друга и забыв о бокалах с шампанским, они делились воспоминаниями о своем прошлом. Слушая рассказ Терри о ее детстве, Стив с наслаждением избавлялся от всего приземленного в своей жизни.

Когда же резкий телефонный звонок заставил умолкнуть милый голосок Терри, ему ничего не оставалось, как вернуться в реальную жизнь.

– Черт! – только и сказал он, отрываясь от Терри.

Она хмыкнула.

– Не отвечай. Ты же не на службе.

– Не могу, – с остервенением проговорил Стив, решительно шагая по комнате и беря со стола телефонную трубку. – Слишком много у нас там всего. Черт бы их побрал. – Он нажал на кнопку. – Престон слушает.

– Стив? Это Сара Дюваль.

Стив взял себя в руки и, вернувшись, сел на край кровати.

– Чем могу помочь, Сара?

– Я не вовремя?

– Да нет. Нормально.

Естественно, Сара Дюваль поняла, что «нормально» – всего лишь отговорка, но решила не обращать на это внимания. Сейчас ей было не до вежливости.

– Я хотела спросить, как вы думаете, доктор Кэмерон согласится работать с нами по делу Джорджии Лестер?

Стив смущенно поглядел на Терри. Ему было немного неловко говорить о Фионе в ее присутствии. Словно он совершил инцест.

– А почему бы и нет? Проблемы у нее были с нами, а не вообще с полицией. Что именно вам нужно?

– Вы, верно, уже знаете, что мы арестовали некоего Чарльза Редфорда, признавшегося в убийстве. Но я не совсем ему верю, потому что все имеющие значение подробности преступления совпадают с теми, что есть в книге мисс Лестер. И еще мне кажется, что он автор писем. Мне бы хотелось проверить, так ли это. А потом проследить его связь с другими убийствами, ведь возможно, что Шанд и Элиас тоже получили подобные письма. Я подумала, что доктор Кэмерон могла бы проанализировать письма и листовку, которую он принес с собой на пресс-конференцию, а потом посмотреть имеющиеся свидетельства по двум другим делам и сказать нам, есть ли связь между всеми тремя убийствами. Если рассматривать три дела вместе, у нас больше шансов получить улики, может быть, найти свидетелей и передать нашего подозреваемого в суд или исключить его из подозреваемых.

– Думаю, вам стоит попробовать, – задумчиво произнес Стив. – Все равно более подходящего человека вам не найти.

– Мне бы не хотелось ждать до утра. У вас есть ее домашний телефон? – спросила Дюваль.

– Наверно, вам лучше встретиться лицом к лицу, чем разговаривать по телефону.

Стив понимал, что не время объяснять Дюваль, почему Фиона вряд ли захочет разговаривать с женщиной, к которой испытывает неприязнь из-за того, что она отказала в защите Киту и его коллегам.

– Тогда дайте мне ее адрес.

Стив бросил взгляд на Терри, свернувшуюся калачиком рядом с ним и с улыбкой смотревшую на него. На мгновение у него мелькнула мысль, а не пойти ли ему в другую комнату, чтобы не посвящать Терри в подробности жизни ее начальницы. За долгие годы работы в полиции он так приучил себя хранить в тайне любую информацию, что это сделалось его второй натурой, однако он тотчас сообразил, что если хочет продолжать отношения с Терри, ему придется допустить ее в свою жизнь. Тяжело вздохнув, он продиктовал знакомый адрес. Терри наморщила лоб и с любопытством посмотрела на него. В конце концов Стив закончил разговор и положил трубку.

– Я не буду лезть не в свои дела, если не хочешь, но адрес мне знаком.

Стив улегся в постель и обнял Терри.

– Ты слышала о парне, который на пресс-конференции в полиции признался в убийстве Джорджии Лестер?

– Да. Я смотрела новости.

– Ну вот, городская полиция хочет проконсультироваться у Фионы на его счет. Они полагают, что он может стать главным подозреваемым.

– И поэтому хотят установить связь с убийствами двух других писателей, правильно?

Терри стало интересно, и она приподнялась, опершись на локоть.

– Правильно. Фиона наверняка ухватится за это. Помимо всего прочего, она узнает, убийца он или нет и можно ли успокоиться насчет Кита.

– Конечно. Так вот почему она последние два дня не в себе.

– А тебе не приходило в голову, что Кит тоже в опасности?

– Не знаю. Я забыла о нем. Да мы и виделись-то всего один раз. К тому же Фиона редко говорит о своих домашних делах. Да и о серийном убийце как будто пока не писали. Во всех газетах сообщалось, что нет никакой связи между убийствами Дрю Шанда и Джейн как-ее-там. – Она покачала головой. – Господи, ну и дура же я! Она ведь с ума сходила от страха, а я ничего не поняла.

Стив вздохнул.

– Да уж. Фионе сейчас нелегко. Мы вчера даже поругались. Она разозлилась, потому что это ей пришла в голову идея обыскать Смитфилдский рынок, а ни городская полиция, ни мы не пошли ей навстречу, когда она попросила защитить Кита.

Терри нахмурилась.

– Ох, Стив, хуже ничего не бывает, когда приходится разрываться между личным и профессиональным. Плохо пришлось вам с Фионой. Ведь вы оба беспокоитесь о Ките, а теперь что?…

– Нелегко, – признался Стив. – По крайней мере, похоже, что Кит пока в безопасности, и это хорошо. Он ведь мой лучший друг, и если с ним что-нибудь случится, не представляю, как я буду жить. Осталась одна проблема. Наши отношения с Фионой. Она не из тех, кто легко прощает обиду.

– Ничего, успокоится, – уверенно отозвалась Терри. – Особенно если ты постараешься. Могу сказать по собственному опыту, она любит, когда всерьез каешься.

Стив покачал головой.

– На сей раз этого будет мало.

– Мне пришлось очень постараться, чтобы ты расслабился, – сказала Терри, прижимаясь к Стиву, – а ты опять как натянутая струна. – Она потянулась за массажным маслом. – Значит, так. Ты выкидываешь Фиону и Кита из головы, лежишь спокойно и, как настоящий мужчина, принимаешь лекарство.

Постаравшись улыбнуться, Стив перевернулся на живот и тотчас почувствовал, как затрепетали его мышцы под ее пальчиками.

– Как скажете, доктор.

– Я еще не доктор, – отозвалась Терри. – Но ты только представь, каким я буду доктором, когда выучусь по-настоящему…

Терри стала растирать ему плечи, и Стив лишь застонал в ответ.

– Уж и не знаю, как я это выдержу.

– А мы постепенно, солдат.

И ее пальцы побежали по сильной спине Стива, удаляя все мысли о Саре Дюваль и даже о Фионе из его головы.

Фиона была в кухне и варила кофе, когда раздался звонок в дверь. Не ожидая ничего приятного от чьего-то нежданного вторжения, Фиона, нахмурившись, вышла в холл и посмотрела в глазок. Она не исключала возможность того, что кто-нибудь из журналистской братии решил нагрянуть к Киту ради «красного словца» для утренней газеты. Если так, то она с превеликим удовольствием даст ему от ворот поворот. Одно точно. Никто из друзей не пришел бы сегодня, предварительно не позвонив по телефону.

К своему удивлению, Фиона узнала старшего инспектора Сару Дюваль и не могла взять в толк, зачем та пожаловала к ней домой.

– Проклятье, только этого не хватало, – пробурчала Фиона, открывая дверь. – Добрый вечер, старший инспектор Дюваль.

– Прошу прощения, что врываюсь к вам без спроса, – резко проговорила Дюваль, словно ей было непривычно извиняться. – Однако я надеялась, что вы все-таки уделите мне несколько минут.

Фиона сделала шаг в сторону, пропуская гостью.

– Вторая дверь налево. Кухня. Мы можем поговорить там.

Дюваль пересекла холл, оценив все до мелочей: и отличный деревянный пол, и дорогие восточные ковры, и пару написанных маслом пейзажей на стенах. На лестнице появился мужчина, в котором она узнала Кита Мартина, и с любопытством посмотрел на нее.

– Это ко мне по работе, Кит, – сказала Фиона. – Мне надо поговорить со старшим инспектором Дюваль.

– До утра никак не могла подождать? Ладно, все в порядке, – буркнул он, отворачиваясь и вновь поднимаясь по лестнице.

– В новостях передали, что у вас появился подозреваемый, – сказала Фиона, входя в кухню. – Садитесь, пожалуйста.

Дюваль подвинула к себе стул и села, скрестив ноги.

– Я собиралась делать кофе. Выпьете чашку?

– Спасибо.

– Черный, да? – Не дожидаясь ответа, Фиона достала вторую кружку и наполнила ее. Потом налила молока в свой кофе и обе кружки поставила на стол, после чего уселась напротив Дюваль, старательно сохраняя безразличное выражение на лице, не хуже самой Дюваль. – Итак, что привело вас ко мне?

– Как вы правильно заметили, у нас есть подозреваемый. Пришлось его арестовать, ведь у нас не было выбора из-за его публичного признания, – с иронией проговорила Дюваль. – Однако до ясности еще очень далеко. Зовут его Чарльз Редфорд, он признался в убийствах, однако не назвал ни одной подробности, о которой не мог бы прочитать в газетах или в романе Джорджии Лестер, ведь ее убийство похоже на описанное в романе. Обыск в его квартире тоже ничего не дал. У него были все три главных романа Шанда, Элиас и Лестер, причем лежали на столе. Полицейские нашли также кучу газет с описаниями всех убийств. И больше ничего.

Правда, его телефонные счета говорят о том, что в последние три месяца он звонил Шанду и Лестер. Агент сообщила нам, что Редфорд ей угрожал. Она даже как будто собиралась заявить на него в полицию, но потом раздумала. Получив ее письмах отказом, он явился к ней в офис, прорвался внутрь и стал непристойно орать. Даже схватил нож для разрезания бумаги с ее стола и стал размахивать им перед ее лицом, крича, что ей надо быть поосторожнее. Потом он швырнул нож в стену и убежал.

Фиона пила кофе и молчала, время от времени морща лоб. Прежняя встреча с Дюваль не настраивала ее на дружеский лад.

Кашлянув, Дюваль продолжала:

– Она говорит, что решила не звонить в полицию, потому что на другое утро улетала в Нью-Йорк и у нее не было времени на, цитирую, «жалобы». – У Дюваль было недовольное лицо. – Мы просмотрели также его компьютер, однако не нашли и следа писем с угрозами. Надеюсь, наши специалисты смогут отыскать что-нибудь на жестком диске, однако это не главное. – Она поставила себе на колени принесенный портфель. – Я захватила копии писем, а также копию листовки, которую он разбрасывал сегодня на пресс-конференции. – Дюваль достала пачку пластиковых конвертов, в каждом из которых была одна фотокопия, и положила их на стол. – Мне кажется, все это написано одним и тем же человеком. – Дюваль поймала взгляд Фионы, которая все еще не желала помочь ей. – Честно говоря, я рассчитывала, что вы проанализируете их как психолог и скажете мне, что вы о них думаете.

– Что я думаю о чем?

Дюваль поджала губы. Она не рассчитывала на легкий разговор, однако ее больше устроила бы открытая неприязнь, чем упрямое нежелание Фионы идти ей навстречу – в этом она слишком хорошо узнавала себя, чтобы не понимать, что к чему.

– Мне бы хотелось знать, один ли человек писал эти письма? Если один, то способен ли он перейти от слов к делу? Есть ли в этих письмах что-то, объединяющее все три убийства? Мне необходимо все, что вы сможете извлечь из них.