Завоеватель (№3) - Уроки страсти

Брайс приоткрыл один глаз, потом воскликнул:

– Господь Вседержитель! А я уж думал, он никогда не уйдет!

– Я подозревал, что ты не спишь. – Эдрик сел рядом с братом. – Как самочувствие?

– Если бы Лора прекратила мазать неизвестно чем мою рану и позволила мне встать, было бы куда лучше.

– Я доверяю Лоре.

– А как насчет другой? А про Кейт…

Эдрик нахмурился.

– Но она ведь нормандка… Нельзя ей доверять.

– А мне она нравится, – заметил Брайс.

– Ну и что же? Главное – не доверяй ей.

– Перестань, братец. Ты же доверил ей своего сына. Эдрик встал и отошел к окну.

– Она для него лучшая мать, чем была бы Сесиль, уж поверь мне.

– Полагаю, здесь нечто большее…

– Ничего подобного! Кейт просто развлекается с малышом, который в ней нуждается. Но скоро она уйдет в Эвешем-Бридж.

– Ах да, монастырь! Она что, монашка?

– Нет-нет. – Эдрик покачал головой. Ни одна монахиня не отреагировала бы на его ласки так, как отреагировала эта девушка.

– В таком случае я ее не понимаю.

Конечно, Брайс не понимал. Он провел с ней слишком мало времени, чтобы понять, сколько противоречий таится в ее душе. И если бы он, Эдрик, задался целью разобраться в ее подлинной истории, то ему пришлось бы изрядно потрудиться.

– Она нормандка, и это все, что нам нужно знать.

– Да не злись ты так. Просто я никогда не слышал, чтобы в Эвешем-Бридж приютили простолюдинку. Разве девушка не должна пожертвовать святой обители свое приданое?

Эдрик нехотя кивнул. Очередное противоречие.

– Она останется здесь, пока нужна Эйдану, не так ли? – допытывался Брайс.

– Да, совершенно верно.

– А ты научил ее приемам самообороны? Ведь рано или поздно она уйдет из замка…

Эдрик снова кивнул, однако на сей раз промолчал. Он не хотел обсуждать происшествие в юго-западных покоях. К тому же он абсолютно уверен: единственная причина его нынешнего возбуждения – долгое воздержание. А значит, об этом и говорить не стоило.

Решив обсудить с братом предстоящий налет на Фергюсонов, Эдрик снова присел на кровать. Конечно, сам Брайс участвовать в нем не сможет – он пока еще слишком слаб, – но посоветоваться с ним не мешало. Эдрик нисколько не сомневался в том, что у молодого воина талант стратега, поэтому собирался воспользоваться его рекомендациями.

– Роберт Фергюсон держит любовницу в доме, что к западу от отцовского замка, – сказал Брайс. – Это за деревней, у подножия невысокого холма, рядом с рекой.

– Откуда ты знаешь? – удивился Эдрик. Брайс улыбнулся.

– Просто я знаю своих врагов. Я давно уже подумывал о нападении на клан Леода Фергюсона.

– Но теперь, после смерти Леода, отношения Роберта с этой шлюшкой вполне могли перемениться. Возможно, он поселил ее в замке.

– Все может быть, но нужно просчитать варианты. Когда собираешься выступить?

– Я не хотел откладывать, но Освин предложил дождаться полнолуния.

– Он считает, что Фергюсоны будут заняты поминками по Леоду?

Эдрик кивнул:

– Да, но все же меня терзают сомнения…

– Освин знает Фергюсонов куда дольше, чем ты, Эдрик.

– Именно поэтому мы и последуем его совету. Выйдем через два дня ночью.

– Если погода продержится, – заметил Брайс.

– Рейд состоится в любом случае. Даже недолгое ожидание действует мне на нервы.

Оставив Брайса отдыхать, Эдрик покинул его комнату. Какое счастье, что можно с головой погрузиться в военные планы…

Однако от раздумий его отвлек приятный аромат лаванды. Немного помедлив, Эдрик подошел к лестнице и посмотрел вниз. Кейт расхаживала по залу, разбрасывая по коврам веточки пахучего растения. В зале, кроме нее, никого не было, но она что-то бойко говорила по-французски. «Интересно, с кем же она разговаривает?» – подумал Эдрик. В следующее мгновение он заметил старую колыбель из отцовского дома, а в ней радостного Эйдана, махавшего ручками.

Эдрик знал всего несколько французских слов. Ему удавалось объясняться с Сесиль только потому, что та из кожи вон лезла, предъявляя свои требования. К тому же Берта неплохо говорила по-английски и иногда помогала супругам понять друг друга.

Эдрик не понимал, что именно Кейт рассказывала Эйдану, но малышу явно нравился ее голос. Голос у нее и впрямь был очень приятный – мягкий и певучий. И даже казалось, что ее речь совсем не походила на тот язык, на котором изъяснялась Сесиль.

Эдрик прикрыл глаза, наслаждаясь чудесным мелодичным голосом девушки. И вдруг нахмурился – купание в реке явно не помогло!

Тут Кейт заметила его и в испуге умолкла.

– Что здесь происходит? – спросил Эдрик. – Что ты делаешь?

Девушка медлила с ответом.

– Ваш зал холоден и неприветлив, милорд, – сказала она наконец. – Вот я и решила внести кое-какие изменения.

Эдрик спустился вниз и стал у камина рядом с колыбелькой. Осмотревшись, он понял, что в зале действительно стало намного уютнее. Уютнее благодаря усилиям Кейт, хоть она и не обязана была это делать.

– Насколько я помню, вы здесь всего лишь служанка, Кейт из Раштона, – заявил Эдрик с вызовом.

Но она и не думала перечить ему.

– Я это не для себя делаю, милорд.

Он нахмурился и скрестил на груди руки.

– Что, если у меня имеются собственные планы насчет моего главного зала?

Кэтрин фыркнула и сквозь зубы проговорила:

– Насколько я поняла, милорд, этим залом почти не пользовались со дня основания крепости.

– Лора сказала, да?

– Полагаете, только Лора замечает, в каком состоянии ваше жилище?

Эдрик приблизился к девушке почти вплотную. На щеках его заиграли желваки. Но Кэтрин не собиралась уступать, хотя и понимала, что хозяин замка может приказать, чтобы ее высекли за наглость.

Тут Эдрик вдруг схватил ее за плечи, и Кэтрин решила, что он сейчас встряхнет ее. Почувствовав на лице его дыхание, она подняла голову и увидела, что в его глазах не было ни злости, ни гнева. Глаза эти потемнели и сделались ярко-синими, грудь же вздымалась при каждом вздохе и касалась ее груди…

«Надо отойти!» – мысленно воскликнула Кэтрин, но тут же поняла, что не может даже шевельнуться.

– Ни одна нормандка не будет указывать мне, как я должен обставлять мой зал! – грозно прорычал Эдрик, но Кэтрин не испугалась. Правда, она дрожала, но вовсе не от страха.

– Возможно, только нормандка и способна справиться с подобной задачей, – пролепетала она, чувствуя, как по телу разливается та же горячая волна, которая захлестнула ее в юго-западных покоях. «Бежать! Бежать отсюда как можно быстрее!» – стучало у нее в мозгу. Но когда Эдрик привлек ее к себе, она не смогла воспротивиться.

– Поскольку замок этот нормандский, – пробормотал Эдрик, опуская голову, – ты, может быть, и права, Кейт.

Она молчала, не зная, что ответить. И вдруг его губы легонько прикоснулись к ее губам, и он еще крепче прижал ее к себе. Тотчас забыв обо всем на свете, Кэтрин с жаром ответила ему на поцелуй. Его ладони тут же скользнули по ее спине и прижались к ягодицам, так что она ощутила его возбужденную плоть.

Кэтрин тихонько застонала, сгорая от желания испытать то, что уже пережила с ним совсем недавно. И в то же время ей хотелось большего; она жаждала ощутить его внутри себя, жаждала подарить ему такое же наслаждение, какое испытала сама. Это грех, конечно, но она не могла ни отвергнуть его, ни справиться с полыхавшими в ее душе страстями.

Чуть шевельнувшись, Кэтрин потерлась грудками о его грудь и лоном о его чресла. Из горла Эдрика вырвался сдавленный крик, и она отстранилась немного. И тут же его ладони накрыли полушария ее грудей; и они вдруг стали еще чувствительнее. Когда же он принялся теребить ее соски, ноги девушки подогнулись, и она наверняка упала бы, если бы Эдрик вовремя не поддержал ее. Поцеловав Кэтрин в губы, он взял ее за руку и повел к выходу из зала, но в этот момент Эйдан напомнил о себе громким плачем.

Остановившись у самой двери, Эдрик вполголоса пробормотал:

– Господи, я, наверное, сошел с ума.

Заметив лихорадочный блеск в его глазах, Кэтрин подумала: «Он, должно быть, действительно лишился рассудка. И не он один».

Выскочив из зала, Эдрик зашагал к конюшне. Отослав прочь грума, он сам оседлал коня и уже через несколько минут скакал в направлении «Серебряного дракона».

Трактир находился на самой окраине деревни; это было двухэтажное строение – внизу кухня и зал, наверху же – комнаты для гостей. Множество раз Эдрик развлекался здесь на пуховых перинах с милашкой-саксонкой, и нынешний день он решил закончить в одной из спален второго этажа с той самой женщиной, прекрасно знавшей, как ублажить мужчину.

Прямо у порога в нос ему ударили запахи лука, бобов и капусты. Эдрик не ожидал такого наплыва посетителей – почти все столики в зале были заняты. В очаге же ярко пылал огонь, а под потолком клубился дым.

Трактирщик Уилфред тотчас освободил место для Эдрика, но тот вдруг заметил Дрогана, сидевшего с удрученным видом и державшего в руках большую пивную кружку. Эдрик пробрался к нему и сел напротив.

– Что с тобой? – поинтересовался он. На душе у него тоже кошки скребли.

Когда Уилфред принес ему эля, Эдрик осмотрелся в поисках Фелиции. Обычно она выбегала ему навстречу и подыскивала самое хорошее местечко. К тому же совсем недавно она уверяла, что будет с нетерпением ждать его.

– Все из-за Лоры, – со вздохом сказал Дроган.

– Из-за Лоры? – Эдрик уже забыл, о чем спрашивал друга.

Тут из кухни выплыла Фелиция с огромным подносом, уставленным мисками и кружками. Ее золотистые волосы были подвязаны, но несколько непослушных прядок выбились и спадали на спину.

– Эта женщина никогда не согласится стать моей, – пробормотал Дроган.

– Эта женщи… Ах, Лора… Считай, что тебе повезло, – хмыкнул Эдрик. – Порядочные дамы не клюют на таких, как мы.

Дроган застонал, но ничего не ответил и присосался к своей кружке. Эдрик же наблюдал за Фелицией; та расхаживала среди посетителей, и ее хрипловатый смех неприятно резал слух. Неужели она всегда была такой грубой?

Поставив поднос на стол, Фелиция вернулась в кухню. Эдрик был даже рад, что она не сразу его заметила. Впереди была вся ночь, и он собирался растянуть удовольствие. И начнет он прямо сейчас – начнет с предвкушения любовных утех в таверне Уилфреда.

С наступлением темноты Кэтрин обуяло какое-то странное томление. По коже будто кто-то ползал, а в животе словно махали крыльями невесомые бабочки. Такого с ней еще никогда не случалось. А виной всему прикосновение Эдрика и его поцелуй. Хождение из угла в угол не помогало успокоиться. В конце, концов она позвала Гвен, оставила на нее спящего Эйдана и отправилась на поиски Лоры.

Надеясь застать ее у Брайса, Кэтрин пошла в его комнату. Молодой человек не спал, а вот его охранник клевал носом в кресле. Лоры же здесь не было.

Увидев девушку, Брайс разбудил стражника и проворчал:

– Не пора ли тебе прогуляться, Альф?

Воин тотчас же вышел, и Кэтрин заняла его место у кровати. Она надеялась, что разговор с Брайсом поможет ей отвлечься и забыть о своих глупых фантазиях.

– Милорд, как вы себя чувствуете?

– Как будто кто-то саданул меня мечом, – осклабился Брайс.

– Но вам уже лучше?

– Беспокоишься о своей вышивке? – Молодой человек снова ухмыльнулся.

Кэтрин кивнула, но тут же отвела глаза, когда Брайс откинул одеяло и начал задирать рубашку.

– Лучше не показывайте, милорд, не надо. Я готова поверить вам на слово.

– Совсем забыл, что ты у нас слабонервная, – отозвался Брайс.

Кэтрин уже хотела обидеться, но поняла, что он просто шутит.

– Так как… как ваши дела?

– Болит. Горит. Временами на лице Лоры я вижу гримасу, когда она обрабатывает рану. И я знаю, что ее тревожит лихорадка, которая то появляется, то отступает. Слишком уж она мнительная. – Брайс пожал плечами и накрылся. – Ты мне лучше вот что скажи: неужели ты не веришь, что правильно все сделала?

– Видите ли, до этого я никогда не зашивала раны…

– Никогда?

– Да, никогда. Но ваш брат вынудил меня, пугал…

– Эдрик запугал тебя? – Молодой человек рассмеялся.

Кэтрин поняла, что он ей не верит, но спорить не стала.

– А правда ли, что вы отказались от последнего причастия?

Брайс молча опустил голову.

– Милорд, но если ваше состояние изменится…

– Не учи меня, Кейт. Мне и наставлений проклятого священника вполне хватает.

– Простите, я не думала учить вас. Просто я боюсь за…

– Я не собираюсь умирать, леди Кейт.

– Как вы назвали меня? – Сердце Кэтрин забилось быстрее, а дыхание участилось.

– Я шучу, – улыбнулся Брайс. – Лора говорит, ты велела перенести сюда вещи из старого замка. Это правда?

Девушка залилась краской.

– Вы считаете, что это дерзость с моей стороны?

– Вовсе нет. Хотя Эдрик поначалу и крутил носом. Но поскольку жениться он больше не собирается, новую мебель заказать некому. Будем довольствоваться тем, что имеем.

Кэтрин поежилась.

– Неужели их брак был настолько неудачным?

– Неудачным? Да они общались только тогда, когда Сесиль визжала на него на своем богомерзком наречии! О, прости…

– А он тоже кричал на нее?

– Не всегда. Эдрик старался проводить время подальше от дома. К счастью, Эйдана они зачали сразу после свадьбы.

Кэтрин снова покраснела. Она вдруг поймала себя на том, что ей было неприятно думать о близости Эдрика с его женой. Утешало лишь то, что он не любил ее. Но в таком случае ему, возможно, не следовало жениться на этой женщине.

Поднявшись с кресла, Кэтрин отошла от кровати. В комнате становилось прохладно, и она подбросила дров в очаг.

– Значит, ты собралась в Эвешем-Бридж? – неожиданно спросил Брайс.

– Да, верно. Уйду, как только найдется другая кормилица для малыша.

Брайс промолчал, но Кэтрин почувствовала его пристальный взгляд. Ей стало не по себе. У нее сложилось странное ощущение, что он знал гораздо больше, чем говорил.

– Я не могу вернуться в Раштон. – Название поместья слетело с ее губ с такой легкостью, словно она говорила правду. Дурной знак, видимо, она привыкала ко лжи.

– После похищения тебя… не примут обратно? Кэтрин кивнула.

– Никогда не понимал нормандцев, – продолжал молодой человек. – Например, ваш король прижал нас гак, что мы едва дышим.

– Что вы имеете в виду?

– Он ни разу не прислал нам помощь, несмотря на постоянные набеги скоттов на наши земли. К тому же отказывается уменьшить поборы.

Брови Кэтрин сошлись на переносице.

– А он знает о вашей вражде с Фергюсонами? Брайс презрительно фыркнул.

– Конечно, знает. Освин завалил его письмами, но если мы и получаем ответы, то в них одна грубость.

Кэтрин не знала, что король Вильгельм может быть настолько жестоким. Ее отец был о нем очень высокого мнения, рассказывал о его силе в бою и о великодушии по отношению к нормандским баронам. Выходит, на саксов его великодушие не распространялось.

Но неужели король Вильгельм так не любил лорда Эдрика? Пользовался его услугами и ничего не давал взамен? Не о таком короле говорил ее отец. Или она просто-напросто наивная дурочка?

– В таком случае неудивительно, что ваш управляющий ненавидит меня, – пробормотала девушка.

– Он изменит свое мнение… если ты останешься.

– Но я не могу…

Ей следовало срочно бежать, если она желала сохранить целомудрие, ибо в одном Кэтрин не сомневалась: Эдрику непременно удастся соблазнить ее, задержись она здесь еще немного. Эта мысль и ужасала, и завораживала. Она жаждала обрести опыт, который мог дать ей Эдрик, но понимала, что в этом случае сердце ее будет разбито.

Приблизившись к кровати, Кэтрин сказала:

– Мне пора к Эйдану, милорд. Спокойной вам ночи. Я пришлю сюда стражника.

– Он наверняка стоит за дверью, – заметил Брайс.

Кэтрин выглянула за дверь, однако Альфа в коридоре не оказалось. Девушка сообщила об этом Брайсу, но тот ответил:

– Не волнуйся. Наверное, он скоро вернется.

Решив заглянуть ненадолго к Берте, Кэтрин прихватила свечу и поднялась на третий этаж. Найти комнату старой няни не составило труда – из нее доносилось тихое всхлипывание. Кэтрин постучала, и горничная открыла ей.

Облаченная в ночную рубашку и с колпаком на голове, старушка лежала в постели. «Наверное, она не вставала с самых похорон», – подумала Кэтрин.

– Слава тебе Господи! Я уж думала, что осталась одна на всем белом свете. – Берта высморкалась в тряпочку, и слезы снова покатились по ее дряблым щекам. – Бедная моя Сесиль!

– С вами все в порядке? – спросила девушка.

– Конечно, нет. Моя бедная крошка мертва… Умерла и похоронена, а мне некуда податься.

Кэтрин присела на корточки рядом с постелью.

– А вы не думали вернуться к родным Сесиль? Старушка всхлипнула.

– Конечно, думала. Как не думать? Но разве саксонский пес отпустит меня?

– Уверена, что отпустит, – ответила Кэтрин. – Хотя вам, наверное, не стоит называть его псом.

– Перестань! Он все равно нас не понимает. Он не обращал ни малейшего внимания на мою Сесиль. И совершенно с ней не считался.

«А как он мог понять ее, если она только и делала, что выдвигала непомерные требования?» – спросила себя Кэтрин.

– Говорят, она хотела вернуться к отцу. Рыдания Берты возобновились с новой силой.

– Отец уговаривал ее найти общий язык с мужем, с этим пс… негодяем.

Кэтрин вздохнула.

– Готовы ли вы к путешествию, Берта? Хватит ли у вас здоровья? Если да, то я попрошу лорда Эдрика обеспечить вам эскорт до поместья лорда Ги.

Берта схватила девушку за руки.

– О, пожалуйста, пожалуйста! Если ты сделаешь это, я буду у тебя в неоплатном долгу!

– Не стоит благодарности, – улыбнулась Кэтрин. – Какой прок лежать тут и биться в истерике? Всем будет лучше, если вы вернетесь к бывшему хозяину.

Кэтрин взяла свечку и удалилась. Она спустилась по лестнице и ускорила шаг, услышав, что из детской доносятся какие-то странные звуки. Распахнув дверь, девушка в ужасе замерла. Какой-то мужчина в темной одежде развернул Гвен к ней лицом, приставив к горлу служанки нож.

Он ухмыльнулся при виде Кэтрин, и в мерцающем свете камина полыхнули его ярко-рыжие волосы. Перед ней стоял сам Роберт Фергюсон!

ГЛАВА 10

Фелиция вела Эдрика вверх по черной лестнице, освещая себе путь крохотной лампой.

– Я очень скучала, милорд, – прошептала она, осматриваясь в поисках подходящей для увеселений комнаты.

Эдрик тоже вспоминал о ней множество раз. Разве можно забыть ее чудесные груди? Разве можно забыть удивительные ощущения, когда ее алые губки касались его возбужденной плоти?

Отбросив все мысли о Кейт, Эдрик начал распалять себя сладостными предвкушениями. Еще немного – и он наконец-то обретет покой…

Тут Фелиция открыла одну из дверей и, хихикая, увлекла своего спутника в комнату. Затем поставила лампу на стол и, прижавшись к Эдрику всем телом, впилась поцелуем в его губы. Он невольно вздрогнул. От нее ужасно пахло луком.

Эдрик прервал поцелуй и замер, когда руки Фелиции скользнули к его чреслам.

– Столько времени прошло, милорд. Неужто вы забыли, как этим пользуются? – ворковала она.

Он шевельнулся и прижал ладони к груди Фелиции. Увы, ее груди оказались совсем не такие, как у Кейт. К тому же от нормандки не воняло луком – ее окутывал чудесный аромат лаванды. И она охотно пошла бы за ним в спальню – Эдрик нисколько в этом не сомневался.

Тут пальчики Фелиции сомкнулись на его копье.

– Помните нашу последнюю встречу у реки, милорд?

Но Эдрик не слышал ее. Ему вспоминалась пленительная французская речь Кейт – она завораживала, околдовывала, не шла ни в какое сравнение с карканьем Фелиции. Он желал Кейт, и только Кейт, а эта женщина – всего лишь жалкая замена.

Перехватив запястье Фелиции, он отстранил ее руку.

– Я не могу долго оставаться вдали от Брайса. – Смехотворная отговорка, конечно, но Эдрик не видел причины продолжать эту нелепую комедию.

– Но, милорд, мы ведь только начали!..

– Может быть, в другой раз, – сказал Эдрик, прекрасно понимая, что другой раз скорее всего никогда не наступит.

Оправив одежду, он вышел из комнаты с твердым намерением сделать Кейт своей любовницей. Да, он докажет ей, что она вовсе не монашка.

– Отпустите ее, – прошептала Кэтрин.

Роберт загоготал и отшвырнул Гвен в сторону. Девушка упала и ударилась головой о деревянную раму кровати. Глаза у Роберта были такие же тускло-серые, как у отца, и от его взгляда веяло могильным холодом.

По-прежнему лежа на полу, Гвен тихо всхлипнула. Кэтрин же, собравшись с духом, заявила:

– Я сейчас позову на помощь! – Она вдруг вспомнила о ноже, пристегнутом к ее ноге, и решила, что непременно им воспользуется, если потребуется.

– Что ж, кричи. Только тебе это не поможет.

К несчастью, Роберт оказался прав. Альф так и не вернулся на свой пост, и причина была очевидна. Увы, кроме Брайса, больше никого поблизости не было.

– Что вам здесь понадобилось? – спросила Кэтрин.

– Сын Эдрика, – последовал ответ.

– Нет… – Вместо крика из горла Кэтрин вырвался хриплый шепоток. – Возьмите лучше меня. Я более подходящая заложница, чем невинный младенец.

Роберт снова разразился хохотом. Затем поставил ногу на ножку люльки и качнул ее, как бы изображая заботливого отца.

– Я заберу молокососа. А когда Эдрик придет за ним, с удовольствием покончу разом и с отцом, и с сыном.

– Вы не причините зла невинному ребенку.

– Неужели?

– Не думаете же вы, что это сойдет вам с рук? Вам не уйти отсюда в одиночку.

– Ха! У ворот стоят мои люди. Они ждут, когда я подам им сигнал факелом из бойницы. Когда мои воины его увидят, они сразу поймут: младенец у меня. И тогда они пойдут на приступ. От Бракстона камня на камне не останется.

– Зачем вам все это? Разве вы не можете уйти без ребенка?..

– Нет! Только так я могу быть уверен, что Эдрик умрет.

Кэтрин вздрогнула и скосила Глаза на Гвен. Девушка находилась без сознания; на голове ее зияла кровавая рана. Оставался только один выход: следовало что-то придумать… и как-то отвлечь Роберта. Кэтрин невольно вздохнула; в эти мгновения она очень пожалела о том, что Эдрик не показал ей обещанных приемов самообороны.

Она подошла к Роберту, и в этот же момент тот склонился над малышом.

– Лучше забери меня, – сказала Кэтрин. – Мой отец – богатый нормандский барон. Ты сможешь получить большой выкуп. – Сжав зубы, она распустила шнуровку на платье. Страшно подумать, что произойдет, не сумей она остановить его. – Я буду очень послушной…

Он скользнул по ней взглядом и отвернулся от колыбели. «Достаточно ли я ловкая? – задавалась вопросом Кэтрин. – Сумею ли выхватить нож и воткнуть его в сердце шотландца?»

Судорожно сглотнув, она опустила глаза, вспомнив то «самое чувствительное место мужчины», как выразился Эдрик. Как же ей лучше его ударить? Кажется, Эдрик спрашивал, целилась ли она, когда отбивалась от нападавших скоттов. Что ж, на этот раз она сумеет… Да-да, сумеет!

Сделав еще шаг вперед, Кэтрин начала задирать юбку с той стороны, где у нее был спрятан нож. Возможно, ей удастся провести скотта. Если он решит, что она приглашает его к соитию, то замешкается, и тогда ей хватит времени, чтобы достать кинжал.

В этот момент Гвен очнулась и, застонав, попыталась встать, чем отвлекла внимание скотта на долю секунды. В следующее мгновение Кэтрин ударила Роберта коленом между ног. Тот что-то проворчал себе под нос и ухватил девушку за руки; казалось, ее удар не причинил ему совершенно никакой боли.

Эйдан внезапно проснулся и громко плакал. Кэтрин начала отбиваться от Роберта, но скотт ловко уворачивался от ее ударов. И все же ножом он воспользоваться не мог, поскольку руки у него были заняты.

К счастью, шотландец не заметил, как Гвен поднялась на четвереньки. Служанка осторожно подобралась к Роберту; когда же он обернулся, было уже слишком поздно – острые зубки вонзились в его ногу, и он взвыл от боли.

Воспользовавшись ситуацией, Кэтрин вытащила нож и обеими руками вонзила его в грудь врага. Ей показалось, что удар не достиг цели, так как Роберт стоял нерушимой скалой, злобно уставившись на нее. Но затем он вдруг покачнулся, и по груди его потекла струйка крови. Когда же красные капли оросили пол, Гвен в испуге проговорила:

– Ты убила его.

Но Кэтрин не расслышала девушку, так как Эйдан плакал все громче.

Внезапно скотт рухнул на пол, и Кэтрин, не выдержав этого зрелища, отвернулась. Схватив Эйдана, она судорожно прижала его к груди.

– Идем, Гвен.

– Куда?

– Ты возьмешь ребенка и запрешься в покоях лорда Брайса. А я постараюсь найти лорда Эдрика и Дрогана.

– Т-твой нож… – пролепетала служанка. Кэтрин заставила себя посмотреть на Роберта и на кинжал Лоры, торчавший из его груди.

– Кажется, меня сейчас вырвет, – прошептала она.

Гвен наклонилась, выдернула кинжал из тела покойника, вытерла лезвие насухо о какую-то тряпку и протянула Кэтрин.

– Держи. Ты спасла мне жизнь, нормандка… Кейт.

– Да… нам лучше позвать на помощь, иначе никто не спасется.

Они поспешили в комнату Брайса. Альф так и не появился, но вопли младенца разбудили его дядюшку.

– В чем дело? – Брайс прищурился, ослепленный ярким светом факела.

– Фергюсоны у ворот, – ответила Кэтрин, укачивая малыша. – Я иду искать Эдрика и Дрогана.

– Что?! Откуда ты знаешь?! Где Альф?!

– Боюсь, стражник убит. Роберт тайно проник в замок. Он хотел похитить Эйдана.

– Но Кейт убила его, – заявила Гвен.

Брайс приподнялся, насколько позволяла рана.

– Кейт? Убила?

Кэтрин уложила затихшего малыша рядом с дядей.

– Сейчас не время говорить об этом. Я должна идти. Заприте дверь и никого не впускайте, пока не убедитесь, что вы в безопасности.

– Обожди. Дай мне меч, – попросил Брайс. Кэтрин взяла с сундука меч в ножнах и подала его молодому человеку.

– Никому не открывайте, – повторила она. – Никого не впускайте.

– Кейт… где Эдрик?

– Не знаю. – В последний раз она видела его в зале, когда он чуть не зацеловал ее до бесчувствия. – Но я обещаю найти его. Обязательно найду.

Кэтрин вышла из комнаты и тут же услышала, как опускается в скобы тяжелый брус. Ей следовало поспешить. Неизвестно, сколько времени люди Роберта будут дожидаться его сигнала. Она опасалась, что враги заподозрят неладное и нападут на замок.

Кэтрин в темноте пробралась к спальне хозяина замка – брать с собой факел она не стала, так как опасалась, что может ненароком подать сигнал врагам. Девушка постучалась и, распахнув дверь, позвала Эдрика. Однако ответа не последовало. Тогда она побежала в дальний конец коридора, к юго-западным покоям.

Но и там никого не оказалось.

Мгновение спустя Кэтрин уже летела вниз по лестнице в главный зал. Взяв в зале лампу, она заглянула в каждую комнату нижнего этажа. Но и в этих комнатах никого не было – даже Освина.

На кухне тоже царила тишина, лишь в маленьких каморках сладко посапывали служанки.

Вернувшись в зал, девушка в замешательстве осматривалась. «Где же искать Эдрика?» – думала она. Внезапно боковая дверь распахнулась, и Кэтрин воскликнула:

– О, Эдрик!.. Господи! Ты вернулся. Я уже отчаялась тебя найти!

Он взял ее за плечи.

– Я тебя не понимаю, Кейт. Что случилось? Брайс…

– Нет, слава Богу. – Она на мгновение умолкла, затем перешла на английский. – С ним пока все в порядке. Дело в Роберте Фергюсоне.

– При чем тут он? – в раздражении проговорил Эдрик.

– Его люди собрались у ворот Бракстона и ждут его… э-э-э… сигнала к штурму.

– Что?! Объясни!

– Не могу! Нет времени! Вы должны немедленно собрать своих воинов и…

– Откуда ты узнала об этом? – Эдрик вытащил девушку во двор.

– Роберт ворвался в детскую. Он хотел украсть Эйдана.

Эдрик выхватил меч и повернул обратно к двери.

– Где сейчас Роберт?

– В детской. Он мертвый.

Эдрик сделал глубокий вдох и задал самый главный вопрос:

– А что с Эйданом?

– Он с лордом Брайсом, милорд. И со служанкой. Дверь заперта, и они в безопасности.

– Идем со мной.

Эдрик схватил девушку за руку и побежал к баракам воинов. Несколько минут спустя он приказал своим людям готовиться к бою. В словах Кейт он не сомневался и ругал себя зато, что не удосужился заранее приготовиться к нападению на скоттов. А ведь было совершенно очевидно, что Роберт Фергюсон постарается отомстить за смерть отца.

Отправив одного из воинов в «Серебряный дракон» за Дроганом, Эдрик повернулся к Кэтрин:

– Расскажи про Роберта, Кейт.

Теперь, при свете, он заметил на ее щеках дорожки от слез. Руки же у нее были красные… в крови.

– Роберт… он пришел в детскую, когда Гвен сидела с ребенком. Угрожал взять его в заложники… чтобы выманить вас. – Кэтрин судорожно сглотнула, и на мгновение Эдрику показалось, что она вот-вот лишится чувств. Но девушка продолжала: – Я… я сделала так, как вы меня научили. Стукнула коленом… в самое чувствительное место.

Тут Эдрику принесли шлем и латы. Он начал одеваться, затем сказал:

– Продолжай.

– Но у меня, милорд, ничего не получилось. Вероятно, не очень сильно ударила.

Эдрик нахмурился.

– Так как же умер этот мерзавец?

– Только благодаря Гвен. Она незаметно подползла к нему и укусила его за ногу. И тогда я достала нож, который дала мне Лора, и…