Завоеватель (№3) - Уроки страсти

Кэтрин поднялась вместе с Эдриком по лестнице и прошла за ним в юго-западные покои. Он запер дверь, забрал у нее младенца и уложил его в люльку. Эту комнату превратили в детскую, но Кэтрин не успела как следует рассмотреть новую обстановку – Эдрик тут же обнял ее и поцеловал. Затем его ладони скользнули вниз, к ее ягодицам. Когда же он прижал ее к себе покрепче, она почувствовала, что он возбужден. Впрочем, и ее уже одолевало желание.

Эдрик же, прервав поцелуй, приподнял ее юбки и забрался под них. И тотчас же Кэтрин словно пожар охватил, она стонала и трепетала, ноги ее подкосились, а сердце гулко стучало в груди.

– Ты такая красивая… – Он тронул губами ее ушко. Затем, опустив юбки, прижал ладони к ее груди.

Задыхаясь, Кэтрин распустила его ремень, а потом пальцы ее сомкнулись на его отвердевшей плоти. Немного помедлив, она опустилась перед ним на колени.

– О Боже!.. – Голос Эдрика дрогнул, когда язычок Кэтрин коснулся его копья. Запустив пальцы в ее волосы, он выгнулся ей навстречу и громко застонал, наслаждаясь ее ласками.

Вскоре дыхание Эдрика участилось, и Кэтрин поняла, что добилась успеха – он действительно испытывал удовольствие. В какой-то момент она вдруг осознала, что и сама все сильнее возбуждается.

Тут Эдрик снова застонал, и она почувствовала, как напряглась его плоть. В следующий миг он резко дернулся, изливая свое семя, и Кэтрин воспарила вместе с ним к небесам блаженства.

Затем она в изнеможении рухнула на пол, и Эдрик сел рядом с ней. Он крепко обнял ее и прижал к себе. И они еще долго так сидели, не произнося ни слова.

ГЛАВА 15

Брайс несколько суток метался в горячке. Но к вечеру третьего дня взгляд его прояснился, и он пришел в себя.

– Заставил же ты нас поволноваться, братец, – сказал Эдрик, когда Брайс попросил кружку эля. Он побрил молодого человека, и взору окружающих явились запавшие бледные щеки больного.

Сняв повязку и осмотрев рану Брайса, Лора с облегчением вздохнула:

– Очистилась наконец-то!

Краснота действительно сошла, а края раны срослись.

– Теперь позволишь мне встать? – спросил Брайс.

– Позволю, – улыбнулась Лора. – Если у тебя сил хватит.

– Ванна – вот что мне нужно. Хочу смыть с себя пот.

– И простыни надо поменять, – сказала Лора, выходя из комнаты.

Эдрик помог Брайсу надеть свежую рубашку и сесть в кресло.

– У меня такое чувство, будто мне на голову свалилась корзина с камнями. Какие новости, Эдрик? Дроган вернулся?

– Пока нет. Но я жду его со дня на день.

– А Кейт? Она все еще здесь?

– Да.

– Значит, никаких путешествий в Эвешем-Бридж не предвидится?

Пришла служанка с кружкой эля, и Брайс с удовольствием отхлебнул глоточек. Эдрик оставил вопрос брата без ответа. Ему не хотелось говорить о Кейт, но он очень надеялся, что она выбросила из головы мысль о монастыре.

– Как Эйдан?

– Растет. – Его сын действительно начал набирать вес и уже не казался таким крохотным. Забота Кейт явно пошла ему на пользу.

Во время болезни Брайса няня была предоставлена самой себе, и Эдрик понятия не имел, как она проводила время днем. Он знал только одно: по ночам она отдавалась ему со всей возможной страстью.

При мысли о том, чем он возмещает свою невнимательность, на его губах заиграла улыбка.

Когда пришли слуги с ванной и горячей водой, Эдрик оставил брата и спустился вниз. В кухне Лора давала кухарке указания насчет легкого ужина для Брайса.

– Можете сегодня спать спокойно, милорд, – сказала она ему. – Пусть с ним стражник посидит. Лихорадка уже не вернется, я в этом уверена. – Целительница зевнула.

– Иди домой, Лора, отдохни, – велел Эдрик. – Кэдмон проводит тебя.

Она кивнула и пошла в комнату Брайса, чтобы собрать свои вещи и дать наставления слугам.

Эдрик провел ладонью по подбородку и тут же подумал о чисто выбритом лице Брайса. А затем припомнил и замечание Кейт о ямочке на подбородке Эйдана. По ее мнению, в будущем она придаст мальчику обаяния.

Прихватив с собой миску с ужином, Эдрик стал подниматься по лестнице, но по пути решил завернуть в свою спальню. Зажег лампу, снял с себя тунику и вытащил лезвие, которым брил Брайса. Мыло и тазик с водой уже ждали его. Устроившись на кровати, Эдрик избавился от бороды.

Кэтрин никак не могла заснуть и, накинув на плечи шаль, устроилась с вязанием у камина. Она очень переживала за Брайса, но Эдрик заверил ее, что помощь не требуется и Лора делает все возможное. Выходит, ей, Кэтрин, оставалось только молиться.

Погрузившись в работу, она не сразу услышала, как вошел Эдрик. Наконец увидела его и ахнула. Борода исчезла, волосы же были тщательно расчесаны.

У Кэтрин перехватило дыхание, она машинально прижала ладонь к груди – словно хотела усмирить неистовое биение сердца и обуздать свои чувства к этому саксонскому красавцу.

– У Брайса спал жар. – Эдрик присел на корточки рядом с ней.

У Кэтрин точно камень с души свалился, и она мысленно вознесла хвалу Господу.

– Вот за что я молилась!

– Теперь с ним все будет в порядке, – сказал Эдрик. Кэтрин провела ладонью по его щеке.

– Неудивительно, милорд, что ваш сын так хорош собой. – Она коснулась ямочки на его подбородке и провела пальцем по нижней губе. «Не ради меня ли он побрился?» – подумала Кэтрин, но тут же отбросила эту нелепую мысль. Нет, скорее всего он поступает так раз в несколько месяцев, чтобы борода до пояса не отросла.

– Что вяжешь?

Она развернула маленькое синее одеяльце.

– Ничего особенного. Элга говорит, начинать надо с самого простого.

– Хорошая работа, – сказал он с таким видом, как будто долго и тщательно рассматривал ее творение, а не взглянул на него мельком. – Брайс будет рад узнать, что ты всерьез взялась за рукоделие, – добавил Эдрик, усевшись рядом с ней.

– Вы просто дьявол, сэр.

– Да, я и не спорю. Поцелуй меня.

Бросив вязание на колени, Кэтрин исполнила его просьбу, и поцелуй ее был нежным и долгим. Когда же она наконец отстранилась, Эдрик пристально посмотрел на нее – и она словно растворилась в его глазах.

– Как вышло, что ты не умеешь вязать? – спросил он, глядя на нее все так же пристально. – Разве девушек не обучают этому чуть ли не с детства?

Кэтрин снова взялась за спицы; она лихорадочно подыскивала ответ, который не выдал бы ее с головой.

– Просто в детстве у меня ничего не получалось. Терпения не хватало. Скажите, а когда Дроган вернется?

– Может статься, что завтра. Данфергюс не близко, а там еще потрудиться надо.

– Люди ждут, что он привезет провизию?

– Да, верно. Наши воины захватили с собой повозки для добычи.

– И тогда все устроится? Еды на зиму хватит?

– Сомневаюсь… – Эдрик покачал головой. – Это, конечно, поможет, но, по подсчетам Освина, нам придется тщательно расписать рацион.

А вот в Кеттвике еды более чем достаточно. Урожай собрали богатый, отец даже не ожидал подобного изобилия. Земли в Кеттвике очень плодородные; к тому же там стали по-новому осушать болота, и теперь и эти земли используют как пашню. Интересно, согласился бы отец расстаться с частью своего урожая? Но что толку размышлять о несбыточном? Ведь она не может вернуться домой…

Они с Эдриком поболтали еще немного, а потом вмешался проголодавшийся Эйдан. Девушка стала кормить малыша, а Эдрик молча наблюдал за ней. Ребенок по-прежнему принимал молоко только из ее рук, и Кэтрин прекратила донимать Лору просьбами найти ей замену.

Искоса поглядывая на Эдрика, она думала: «Какой стыд… осознавать свою слабость, понимать, что ты не в силах противостоять мужчине. Надо бы собрать волю в кулак и уйти из Бракстона, но я не могу сделать это».

Насытившись, Эйдан тут же заснул. А Эдрик с Кэтрин легли в постель и тотчас слились воедино. Когда же Кэтрин, пресыщенная ласками, затихла в изнеможении, Эдрик, отдышавшись, проговорил:

– Теперь Фергюсоны больше не представляют угрозы. Так почему бы нам не проехаться верхом по холмам? Завтра, например. Если хочешь, я покажу тебе свои владения. Бракстон-Фелл – это не только наш замок и деревня.

Он нежно поглаживал ее по бедру, и Кэтрин казалось, что она вот-вот заснет.

– Да, хорошо, – пробормотала она, даже не задумавшись о том, как они поедут вместе на глазах у всей деревни.

Кэтрин разбудила его еще до рассвета. Проснувшись, Эдрик тотчас же схватился за меч.

– Что случилось?

– Тебе пора, – прошептала Кэтрин. – Скоро рассвет, слуги вот-вот встанут.

Он рухнул на постель и отвернулся.

– Ничего страшного, Кейт. Спи.

– Вставай же! – Она трясла его за плечо. – Они не должны знать…

Усталость последних дней навалилась на него тяжким бременем, глаза слипались, и он ничего не соображал.

– Может, ты про Эйдана?..

– Эдрик, умоляю, послушай меня. Если слуги узнают, что мы с тобой… Если они…

Он приподнялся на локтях и заглянул в ее лицо, едва различимое в полумраке.

– Ты не хочешь, чтобы они догадались, что мы делим постель?

– Да, Эдрик. Пожалуйста… Они не должны знать, что я твоя…

– Моя… что?

Она тихо вздохнула.

– Уверена, у саксов найдется для меня название.

– Да, ты моя, милая Кейт. И что же?

– Но ты же знаешь, что скажут люди. Прошу тебя… Неужели ты не можешь уйти и оставить мне хоть каплю их уважения?

Эдрик встал с кровати и надел тунику. Ни слова не говоря, он вышел из комнаты, оставив Кэтрин с малышом, – тот уже проснулся и требовал молока.

Перед тем как уйти к себе, Эдрик заглянул к Брайсу. Тот мирно спал, и лоб его был холоден. Вздохнув с облегчением, Эдрик направился в свои покои; он намеревался поспать еще часок.

Но сон бежал от него.

В конце концов он встал, оделся и пошел в конюшню. Вокруг не было ни души, и Эдрик сам оседлал коня. Усевшись в седло, он отправился на прогулку – эту прогулку он с удовольствием совершил бы вместе с Кейт.

Солнце встретило его за воротами первыми лучиками. Конь легкой рысцой потрусил на запад – мимо мельницы и дальше к горам, к землям, не тронутым скоттами. Эдрику очень хотелось взять сегодня с собой Кейт и показать ей свои владения. Но теперь он знал, что она не поедет с ним по доброй воле. Слишком уж заботило ее мнение слуг.

В последние дни он совсем не задумывался о том, как Кейт относится к нему на людях. Она держалась отстранение и уважительно, как и должно кормилице. Но разве простая служанка не стала бы гордиться тем, что привлекла внимание лорда? Например, Фелиция всю округу оповестила…

Конечно, он и раньше подозревал, что Кейт не такая, но теперь окончательно в этом убедился. Вчера он задал ей невинный вопрос по поводу вязания. Но она ловко ушла от ответа и перевела разговор на другую тему. Она явно не желает раскрывать ему свои тайны.

Освин предупреждал его, говорил, что ей нельзя доверять. Но управляющий ненавидит всех нормандцев без исключения. А Кейт не представляет угрозы ни для Эйдана, ни для Бракстон-Фелл. К тому же она убила Роберта Фергюсона и подняла тревогу, сорвав тем самым планы врагов. Благодаря ей скоттам не удалось застать их врасплох.

Солнце все выше поднималось над горизонтом, и тень Эдрика постепенно уменьшалась. Как же ему хотелось видеть рядом Кейт! Он посадил бы ее в седло перед собой, прижал бы к груди, обнял бы за талию, и они отправились бы на прогулку по холмам и долинам.

Да, она явно не простолюдинка. И очень может быть, что она вовсе не Кейт из Раштона. Но кто же она на самом деле? Надо спросить ее напрямик. Вернуться в замок и потребовать от нее ответа. В конце концов, он поручил ей заботиться о сыне, поэтому имеет право знать, кто она такая.

Но вместо этого Эдрик пришпорил коня и поскакал вперед. Вскоре он добрался до тропинки, ведущей через лес к тайной прогалине на одном из холмов. В былые дни они с Брайсом, Сириком и Сигхельмом прятались там от родителей и предавались юношеским мечтам.

Эдрик не бывал здесь с тех пор, как его юные друзья пали в бою.

Когда тропинка стала слишком каменистой, он спешился, привязал коня к тому самому дереву, которым пользовались его брат и сыновья Освина, и продолжил путь пешком. Тропа была едва заметна, и это всегда очень нравилось мальчишкам; они полагали, что никто их здесь не найдет, если они сами того не пожелают. И, конечно же, упускали из виду одну весьма существенную деталь – лошадей, привязанных у начала тропы.

Вот и поляна, где друзья собирались, чтобы обсудить ошибки отцов и поразмышлять о том, как бы они поступили на их месте. И сейчас, сидя на поросшем травой уступе и глядя на свои земли, Эдрик мысленно посмеивался над собой и над друзьями.

У него имелись и другие владения, но Бракстон-Фелл был домом. Здесь он родился, здесь его родители прожили жизнь в старой крепости, теперь пустовавшей, и здесь ему предстояло поднять на ноги своего сына. До появления нормандцев деревня процветала, даже несмотря на набеги Фергюсонов.

Но потом многие воины либо пали в боях, либо отправились служить королю Вильгельму, и те, кто два года назад остался защищать Бракстон-Фелл, не справились с задачей. Эдрик с Брайсом, вернувшись домой, глазам своим не поверили. Земли их разорили до такой степени, что и за год не восстановишь, а обитатели деревни жили впроголодь.

Урожай с тех полей, что сохранились, недавно собрали, и Эдрик смотрел на скошенные нивы. Дел у Ансона Мельника этой осенью предвидится немного – зерна совсем мало. Следовательно, и доля хозяина земель заметно уменьшится.

Эдрик заметил несколько коз, блуждавших среди валунов, и пасшихся на лугу овец. Скот в Бракстоне старались не отгонять Далеко от дома, так как все знали, что Фергюсоны питают слабость к мясной пище.

Эдрик грустно улыбнулся, вспомнив свою давнюю мечту. Когда-то он мечтал о том, что однажды приведет сюда свою невесту и покажет ей место, где часами сидел в юности, а также нескончаемые просторы своих владений.

Но с Сесиль ничего не вышло. Нормандки не могут…

Впрочем, с появлением Кейт его мнение о нормандских женщинах изменилось. Она совсем не похожа на холодную и избалованную Сесиль, она умела дарить тепло. Речь у нее необыкновенно красивая – как у благородной дамы. И она обладает гордостью, заставляющей ее скрывать от посторонних их связь. Если окажется, что она дочь нормандского рыцаря, придется вернуть ее семье, ибо это будет для него делом чести.

При этой мысли Эдрик нахмурился. Он не хотел отпускать ее. И, наверное, она поступила правильно, скрывая их связь. Да, она права. Их связь незаконна, и если люди о ней узнают, то ее объявят шлюхой.

А он, Эдрик, хотел для Кейт совсем другого.

* * *

Кэтрин так и не смогла заснуть, ведь Эдрик покинул ее неожиданно, даже не поцеловал на прощание, как делал обычно. Он разозлился на нее – и вполне справедливо. Кто она такая, чтобы диктовать ему свои условия? Эдрик – хозяин замка, и она не имеет права противиться его приходам и требовать, чтобы он держал их отношения в тайне. Она добровольно отдала ему свою невинность, и ее не должно волновать мнение посторонних.

Покормив Эйдана, Кэтрин оделась и отправилась на поиски Эдрика. В спальне его не оказалось, у брата тоже. Но Брайс не спал и попросил ее зайти ненадолго.

– Я не могу остаться, – ответила Кэтрин. – Я ищу вашего брата.

– Зачем? Что-то случилось? Она покачала головой:

– Нет, ничего. Я просто… Я хочу поговорить с ним.

– Оставь разговоры на потом. Подойди поближе. Позволь посмотреть на племянника. – Едва взглянув на младенца, Брайс снова посмотрел на девушку, и ей стало неловко под его пронзительным взглядом. – Ты изменилась, Кейт из Раштона, – проговорил он. – Бракстон-Фелл очень тебе подходит.

Кэтрин вспыхнула, хоть и понимала, что Брайс не может знать о ее интимной связи с Эдриком.

– Мне пора, лорд Брайс. Мы к вам попозже заглянем. Она обошла весь замок, но Эдрика нигде не было.

Решив, что он на поле со своими воинами, она направилась к выходу, но у нее на пути вырос Освин.

– Приготовься покинуть Бракстон-Фелл через час, – заявил управляющий. – Я договорился с людьми, и тебя проводят до Эвешем-Бридж.

Кэтрин похолодела.

– А как же Эйдан?.. – пролепетала она. – Кто…

– В деревне у одной из женщин сегодня ночью скончался младенец. Она позаботится о ребенке.

Кэтрин проглотила слезы. Странно все это… Почему Эдрик сам не сказал ей о том, что решил расстаться с ней? Но не может ведь Освин взять на себя такую ответственность и выгнать ее из замка по собственной прихоти. Наверняка его слова – приказ Эдрика.

ГЛАВА 16

Поднявшись по ступеням замка, Эдрик распахнул дверь и увидел Кейт с Освином. Они явно о чем-то спорили.

– Теперь это не твоя забота, – говорил Освин. – Мы сами все сделаем. Иди. Собирай…

Заметив Эдрика, управляющий умолк на полуслове.

– Кейт…

– Доброе утро, милорд.

Голос ее звучал как-то странно, словно она запыхалась после быстрого бега. Эдрик перевел взгляд на Освина; тот стоял, поджав губы и скрестив на груди руки.

– Кейт, все в порядке?

– Конечно, милорд.

– Тогда идем со мной.

Они поднялись наверх, оставив Освина в зале. Эдрик наклонился и поцеловал Кэтрин. Она посмотрела на него в замешательстве; у нее голова шла кругом. Собравшись с духом, Кэтрин проговорила:

– Мне очень жаль, Эдрик. Я была не права, настаивая на сохранении нашей…

– Правда на твоей стороне, Кейт. И я уважаю твои желания. – По пути в замок он повстречал многих обитателей деревни, и все как один очень хорошо отзывались о Кейт. Он даже удивился – о той ли девушке они говорят? Ведь совсем недавно они презирали и старались не замечать ее.

– Ты действительно так считаешь? – Глаза ее наполнились слезами.

– Не сомневайся, Кейт. – Его раздражала собственная реакция на ее слезы. Откуда в нем столько сентиментальности? Ничего, он позаботится о том, чтобы в будущем у нее было меньше поводов для слез. Их любовные игры утешат ее.

– Вы действительно желаете избавиться от меня?

– Что за глупости?

– Но Освин говорит, что я должна…

– Не обращай на него внимания, Кейт. Потребуется время, чтобы он смог преодолеть свою ненависть ко всем нормандцам без исключения.

Кэтрин поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– О, Эдрик, я… – Она от волнения забыла, что хотела сказать.

Забрав из детской молоко для Эйдана и чистые вещи для малыша, Кэтрин накинула на плечи шаль и посмотрела на Эдрика. Тот стоял в сторонке и улыбался; ему нравилось наблюдать за девушкой в те мгновения, когда она заботилась о его сыне.

– Ты куда, Кейт?

– В деревню. Подруга Лоры Дира обещала научить меня шить.

– Я думал, Брайс уже научил тебя, – со смехом отозвался Эдрик. – Полагаю, ты прекрасно его зашила.

День проходил заднем; Эйдан подрастал, Эдрик каждую ночь проводил в постели Кэтрин, но всегда уходил на рассвете. По его мнению, об их связи знал только Брайс. Впрочем, и Лора могла кое о чем догадываться.

Освину же Эдрик приказал держаться подальше от Кейт – ничего хорошего из их общения не вышло бы. Время от времени он задумывался: что же Кейт хотела сказать ему в то утро, когда он пообещал хранить их отношения в тайне? Но ответа на этот вопрос не находилось.

Дроган вернулся недели через две. Эдрик и Освин встретили его во дворе и осмотрели повозки, груженные шотландским урожаем. Потом управляющий отправился заносить результаты подсчетов в книгу для записей, и Эдрик с Дроганом остались наедине.

– Женщины и дети из клана Фергюсонов сбежали, как только до них дошла весть о смерти Роберта. Остальные же почти не сопротивлялись, – сказал Дроган.

– Они вернутся?

– Сомневаюсь. – Дроган покачал головой. – Ведь их земли и припасы теперь у нас. Многие из наших мужчин пожелали остаться дома, со своими семьями. А остальных мы отведем обратно в Данфергюс и закончим уборку полей.

– Очень хорошо, – кивнул Эдрик.

– А пока Катберт с пятьюдесятью воинами держит оборону. Если на них нападут, противнику не поздоровится.

Эдрик улыбнулся. Именно таких новостей он и ждал. Но когда перед ними появился отец Алгар, метавший свирепые взгляды, настроение у него стало портиться. А отчет Освина окончательно его испортил.

– Нам нужно еще пять раз по столько, милорд. – Управляющий указал на повозки. – Я надеялся…

– Это не все, обещаю вам, – вмешался Дроган, но Освин лишь покачал головой. Поджав губы, управляющий поплелся к двери, изучая на ходу колонки цифр. – Он ведь каждый день такой угрюмый, верно, милорд? Эдрик со вздохом кивнул:

– Да, наверное. Возможно, ему пора на покой.

К тому же Освин ужасно относился к Кейт. «Вероятно, придется подыскать нового управляющего, – подумал Эдрик. – Пусть даже Освин долгие годы верой и правдой служил нашему семейству».

Дроган пожал плечами и с надеждой посмотрел в сторону ворот. Многие женщины вышли поприветствовать воинов, но Лоры среди них не было.

– Как здоровье Брайса, милорд?

– Он уже встает, – ответил Эдрик. – Но Лора запретила ему выходить из замка.

– Ясно. Если вы не возражаете, милорд, я вас оставлю. – Дроган потянулся к своему седлу, у которого висела искусно сработанная кожаная сума.

– Что это у тебя? – спросил Эдрик.

И Дроган, к его изумлению, залился краской.

– Подарок для Лоры, милорд. Раздобыл по дороге. Вы только потрогайте. Вам когда-нибудь попадалась такая мягкая кожа?

Эдрик коснулся сумы. Кожа действительно была выделана на славу. Только бы Лора не отвергла Дрогана. Лучшего мужа ей во всей Нортумбрии не сыскать. К тому же они с Дроганом очень друг другу подходят.

Заметив воинов, появившихся в деревне, Кэтрин отложила рукоделие, и они с Дирой тотчас же выбежали из дома.

– Мой муж должен быть с ними! – воскликнула Дира. Подхватив юбки, она побежала за повозками.

Кэтрин радовалась бы не меньше, вернись Эдрик после двухнедельного отсутствия. Интересно, как Лора встретит Дрогана? Последние дни целительница как-то притихла. Вполне возможно, она обдумывала совет Элги. Может, она не любила Дрогана так же, как Ротгара, но рослый светловолосый воин явно нравился ей, и он мог подарить Лоре долгожданных детишек.

Как и Эдрик ей, Кэтрин. Это всего лишь вопрос времени. Она непременно забеременеет. Интересно, что будет делать Эдрик, когда у нее появится живот? Без венчания настоящей семьей им не стать. Возможно, он выделит для нее домик в деревне или в одном из своих поместий, чтобы она могла растить там его ребенка. Незаконнорожденного ребенка.

Кэтрин вернулась в дом и снова взялась за рукоделие. Какой прок гадать, что принесет ей будущее? Нужно довольствоваться настоящим, заботиться об Эйдане, учиться у знакомых женщин разным премудростям. Придет время, когда ей все это очень пригодится.

Вернувшись в замок, Кэтрин старательно избегала встреч со священником и управляющим. Эти двое по-прежнему смотрели на нее исподлобья и считали, что она не заслуживает доверия. Кэтрин не знала, что еще должна сделать, чтобы заручиться их расположением, – ведь она и так уже убила предводителя вражеского клана…

Вспомнив о Роберте Фергюсоне, стоявшем рядом с колыбелькой Эйдана, Кэтрин невольно вздрогнула. Она любила малыша, словно он был ее собственным, и с ума сходила по его отцу.

Но она никогда не признается в этом Эдрику. Он ни разу не заговорил с ней о нежных чувствах, и Кэтрин не собиралась открывать перед ним свое слишком уж ранимое сердце. Не собиралась и жаловаться на Освина – пусть думает о ней что хочет – это его личное дело. К тому же он долгие годы служил и Эдрику, и его отцу. К счастью, теперь управляющий держался от нее на расстоянии, а краткие визиты в замок отца Алгара сводились к посещению Брайса.

По пути Кэтрин столкнулась с вереницей повозок. Мужчины выгружали из них продовольствие и разные вещи. Эдрик был с ними, и, когда их взгляды встретились, он подозвал девушку к себе.

На людях он вел себя с Кэтрин осмотрительно, не прикасался к ней и все внимание обращал на Эйдана.

– Дроган вернулся? – спросила она.

– Да. Отправился на поиски Лоры.

Этого и следовало ожидать. Вернувшись домой, Дроган должен был первым делом встретиться с любимой женщиной. Его поступок тронул Кэтрин за душу. Она надеялась, что в этот раз Лора не откажет ему.

Эдрик поужинал с Освином, дабы иметь возможность неспешно обсудить все хозяйственные дела, а потом решил прогуляться до старой крепости. Многие вещи родителей до сих пор пылились там в кладовых, и он хотел отыскать кое-что, принадлежавшее его матери.

Взяв лампу, Эдрик пошел в спальню родителей. Балдахин исчез, и Эдрик только сейчас сообразил, что он висит над кроватью Кейт. Она превратила детскую в уютное гнездышко с яркими тканями и игрушками для наследника поместья.

Открыв старинный сундук, Эдрик заглянул в него, но не нашел того, что искал. Следующий сундук тоже разочаровал его, но в третьем хранились вещи матери. В нем он и отыскал два тяжелых костяных гребня для волос.

Завернув их в тряпочку, Эдрик вернулся в замок. Гребни предназначались Кейт. На этот поступок его вдохновил подарок, который Дроган привез для Лоры. Женщины очень ценят подобные мелочи, а он как-то упустил это из виду.

В главном зале было темно и тихо, и Эдрик сразу же поднялся в детскую. Кейт сидела у камина и смотрела на огонь; на плечах у нее была шаль, волосы распущены. Эдрику, как обычно, захотелось уткнуться лицом в эти тяжелые локоны, хотелось наслаждаться ее чудесным ароматом.

Вытащив из кармана тряпицу, он развернул ее.

– Это тебе. – Эдрик устроился рядом с девушкой. Она посмотрела на гребни так, словно никогда в жизни не видела ничего подобного.

– Гребни?.. Для волос?.. Ты принес мне подарок? – Она смотрела на гребни с восхищением.

– Их носила моя мать.

– О, Эдрик, какие они красивые!

Кейт посмотрела на него так, что он понял: она придавала этому подарку особый смысл. Он же ничего особенного не имел в виду.

– Не стоит благодарности, Кейт. Просто у тебя ничего нет, кроме шнурка. С гребнями будет куда удобнее.

Эдрик поднялся и подбросил дров в камин. «Возможно, гораздо разумнее было бы оставить гребни в сундуке», – проворчал он мысленно.

– Спасибо за столь… практичный подарок, – проговорила Кэтрин, внутренне отгораживаясь от него. Она заплела косы, уложила их вокруг головы и заколола гребнями. Получилось очень красиво. Сейчас она стала еще прекраснее и выглядела… пожалуй, даже величественно…

Величественно?.. Что за глупости лезут ему в голову?!

Эдрик бросился к двери. Он старался убедить себя в том, что это нормандка значит для него не больше, чем Фелиция – подруга любовных утех… и хорошая няня для Эйдана. Негоже, чтобы она считала иначе.

Поведение Эдрика привело Кэтрин в замешательство. Его дар был сердечным и даже немного сентиментальным. Если она не ошибалась, именно это погнало его прочь из спальни.

Но такое его поведение представлялось совершенно бессмысленным. И если он полагает, что она станет переживать из-за его дурного настроения или потакать всем его прихотям, то ему следует сесть и как следует подумать. Она не собирается сидеть здесь и ждать возвращения своенравного рыцаря.

Взяв Эйдана, Кэтрин пошла наверх, к Берте. Старушка неизменно радовалась визитам девушки и обожала малыша Сесиль. Кроме того, туда Эдрик никогда не заходил.

Какой мужчина в здравом уме захочет иметь любовницу, которая не знает своего места? А его любовница именно такая. Да-да, не знает своего места! Выругавшись сквозь зубы, Эдрик спустился в зал.

Отправив слугу за кружкой эля, он устроился в кресле своего отца. И он старался не думать о Кейт. Действительно, не стоит о ней думать. Ему есть о чем подумать, кроме этой нормандки. Имеются куда более важные вещи. О них он и будет размышлять, потягивая драгоценный эль.

Дроган принес хорошие вести. И урожай скоттов очень пригодится в кладовых Бракстона. Но если верить Освину, то этого им все равно не хватит…

Зато Брайс быстро поправляется, так что теперь вполне можно устроить в Бракстоне настоящий праздник. Отец Алгар прочитает благодарственную молитву, а менестрели дадут в деревне представление.

В прежние времена праздниками всегда занимались хозяйки Бракстон-Фелл. Так поступала и его мать. Но Сесиль подобные вещи не интересовали. Эдрик нисколько не сомневался: Сесиль не привыкла бы к саксонским обычаям, проживи она здесь хоть сто лет. Вот кому было самое место в Эвешем-Бридж.

Поначалу ему казалось, что Кейт под стать его бывшей женушке, но каждый день он находил в своей пассии все новые отличия. Она не была избалованной нормандской девицей – с ее-то заботой об Эйдане и искренним желанием общаться с жителями деревни. Кейт подружилась с Лорой и Брайсом, и Эдрик не мог не отдать ей должное за то, что она общалась со старенькой няней Сесиль. У нормандцев вряд ли принято сидеть со старухой, которая только и делает, что рыдает по «своей крошке».

Будь Кейт хозяйкой Бракстон-Фелл, она непременно позаботилась бы и о мессах, и о празднике, в этом Эдрик нисколько не сомневался.

С губ его снова сорвалось проклятие. Он разозлился на себя из-за того, что не в силах выбросить из головы эту нормандку.

В этот момент дверь распахнулась, и Эдрик, подняв голову, увидел Ансона Мельника и его сына Гренделя.

– Милорд! – Оба поспешили к нему.

– Да, Мельник, слушаю…

Ансон был очень взволнован, и он сразу же заявил:

– Один жернов разбит, снят с оси и сброшен вниз. Сначала Эдрик даже не понял, о чем речь.

– Разбит? Как так?..

Он никогда не слышал ни о чем подобном. В Бракстон-Фелл пользовались этими жерновами, сколько он себя помнил.