Школьная любовь

      О чем они говорили, я так и не узнала.
      Перед самым конкурсом Дэн исчез.
      А Маринка прибежала ко мне и чуть ли не со слезами на глазах уговаривала поддержать ее. И снова она взывала к моей сознательности. Даже вспомнила старую историю с лагерем. Наша школа победила в олимпиаде по математике, я должна была поехать по путевке в международный лагерь. Но вместо меня поехал Дэн, потому что меня попросту не оказалось дома. Было лето, и мы с родителями уже укатили в отпуск. Путевка пришла слишком поздно. Я вообще узнала о ней только в сентябре. Честно говоря, я даже внимания тогда не обратила: ну, поехал и поехал. Но Маринка мне все уши прожужжала и теперь снова вспомнила.
      – Да что же ты сравниваешь! – возмутилась я.
      – А то! Дэн занял твое место. И ты не протестовала. Так почему же сейчас он кричит о несправедливости?
      – Дэн вообще ни при чем!
      – Конечно! Это ты такая добрая! А не знаешь, что его мамаша подсуетилась и выбила сыночку ту путевку!
      – Надо же было кому-то поехать.
      – Надо! – выпалила Маринка. – Только почему этим «кем-то» оказался Дэн?
      – А кто? На олимпиаде были я, он и Антон. Ни меня, ни Антона на тот момент не оказалось в городе…
      – Да ну тебя! – злилась Маринка. – Дэна отправили потому, что он хорошо учится, но у него оценки не лучше моих!
      Вот в чем дело! Маринка, оказывается, хотела в лагерь. И она была в городе. Но в лагерь поехал Дэн.
      Она все время хотела, но не получала желаемого. Я устала сопротивляться и доказывать.
      Чтоб окончательно не погубить дело, я согласилась участвовать в конкурсе.
      Наш проект занял первое место.
      Школа получила диплом, в котором были указаны все наши имена; но ни Антона, ни Дэна в этом списке не было.
      Маринка позировала с дипломом в школьном вестибюле. Владька увлеченно снимал ее. Рита и двое других лауреатов стояли в стороне, наблюдая за Владькиными прыжками и приседаниями.
      – Идите все сюда! – велела Маринка.
      И тогда я заявила:
      – Я отказываюсь от поездки.
      – Как хочешь! – фыркнула Маринка.
      Владька попытался оправдаться:
      – Мы же честно выиграли…
      – Нет, не честно. Проект принадлежит Антону, – отрезала я.
      – Да он проболел все время! – возмутилась Маринка. – Мы вполне обошлись без него. Ты вообще тащила две роли: свою и Дэна.
      Я не стала вдаваться в подробности. Я не стала спрашивать у нее, каким образом ей удалось уговорить завуча и занять место Антона. Сама ли Маринка или ее мама устроили эту подмену, не знаю.
      На конкурсе Маринка держалась отлично. Свою роль она вызубрила, как параграф из учебника. Ее хвалили. Как и всех нас.
      Кому и что я теперь могла доказать?
      Никому и ничего.
      Я сталась не смотреть в глаза Дэну. Он-то остался верным другом до конца.
      Антон в школе так и не появился.
      – Ты должна поговорить с ним, – настаивала я.
      – Может, мне в ногах у него поваляться?! – возмущалась Маринка.
      – Мы виноваты перед ним.
      – Неправда! Все было по-честному! Ты теперь воду мутишь, а мы все, между прочим, хотим в Норвегию!
      – Но ты украла его проект! – напомнила я.
      – Ничего я не крала!
      Маринка просто бесилась, едва я начинала говорить об Антоне. Ее раздражала моя позиция. Когда я пыталась спокойно объяснить ей, почему мы обязаны поговорить с Антоном, она приходила в ярость. Она доказывала мне, что никак не причастна к смещению Антона, что все это решили без нее и чуть ли не сам Антон был инициатором ее назначения.
      Я не верила.
      Несколько раз порывалась позвонить ему. Но каждый раз останавливалась, я не знала, что сказать. Но я думала, если позвонит Маринка и просто попросит прощения, Антон простит.
      Я понимала, что ей хотелось за границу. Насколько мне было известно, Маринка никогда в жизни не покидала пределы области. А тут такой шанс! Она просто не устояла перед соблазном. Кто ее надоумил? Мама? Скорее всего. Да это и неважно. Мне очень хотелось, чтоб Маринка сама поняла, почему она не права. А она упорно не желала понимать. Более того, она уговаривала меня не отказываться от поездки.
      – Ребята тоже виноваты, да? Почему они не должны ехать? – теребила меня Маринка.
      – Пусть едут, – вздыхала я.
      – Я же хотела, как лучше! – стонала Маринка. – Мы с тобой вместе в Норвегии! Представь!
      – Я уже сказала, что не поеду.
      – Конечно! Что ты там не видела! Родители отвезут, куда и когда захочешь!
      – Ну, перестань! При чем здесь родители!
      – При том!
      Вдруг меня осенило:
      – Марина, может, ты хотела отомстить Тохе за прошлогодний бойкот? – осторожно уточнила я.
      Лучше бы не спрашивала. Маринка пришла в ярость.
      – Что?! Ты в своем уме?! – орала она. – Какой бойкот? Да за кого ты меня принимаешь? Не было никакого бойкота! Ясно тебе?! Не бы-ло! – по слогам произнесла она.
      – Хорошо-хорошо, – я испугалась, – не было, значит, не было. Просто ходили слухи…
      – Вот именно, – перебила меня Маринка, – ходили слухи, а ты их слушала! Ты слушала Светку Гончарову, Дэна, Илону, даже Лариску, но только не меня!
      Я окончательно запуталась.
      – Постой, погоди, – я попыталась ее остановить. – Во-первых, ни Илона, ни тем более Лариса мне ничего не говорили. А у Дэна я спросила открыто: нравлюсь я ему или нет.
      – Ну и дура! Кто же тебе признается! – фыркнула Маринка.
      – Но почему – нет?
      – Да потому что он обмолвился об этом случайно, а я услышала и тебе сказала по секрету, а ты сразу бросилась болтать!
      Вот так-так! Выходит, я была тогда по уши виновата? Выходит, это я – предательница?! Мне стало мучительно стыдно.
      – Извини, – пролепетала я, – но почему же ты не рассказала мне всего раньше?
      – А ты спрашивала? – усмехнулась Маринка. – Нет, ты поверила сплетням. И вместо того, чтоб подойти ко мне и честно поговорить, ты предпочла общество Илоны. Ты что, не видела: нас хотели поссорить, все время, с самого начала! Нам завидовали!
      – По-моему, ты преувеличиваешь…
      – Ой, святая простота, – язвительно заметила Маринка. – А если я скажу, что проверяла тебя? Проверяла нашу дружбу?
      – И что?
      – Ты не выдержала!
      – Да, но…
      – И не оправдывайся! Я тебя давно простила, – заявила Маринка, – я подумала, что надо дать тебе шанс. Ведь я очень хорошо тебя изучила. Ты не подличала, ты просто попала под влияние тех, кто хотел нас поссорить, вот и все. Короче, давай забудем!
      Я чуть не плакала.
      По словам Маринки выходило, что я кругом не права, что она все делает правильно. И она почти убедила меня. Но внутри меня бился и бился беспокойный вопрос: отчего так? Если она права, то почему ее поступки выглядят так непорядочно? Отчего ее слова, такие правильные, вызывают во мне сомнения? Отчего я сопротивляюсь и не верю?
      Я так запуталась, что уже не находила в себе сил спрашивать и доказывать, а только твердила все время, что все-таки она должна извиниться перед Тохой за то, что использовала и его, и его идею.
      Наверное, наш спор никогда бы не кончился, если бы не случай.
      Мы столкнулись с Антоном, когда он выходил из кабинета директора.
      – Ой, привет, – смутилась я.
      – Привет…
      – Как ты?
      – Вот, документы забираю…
      Он старался не смотреть на Маринку.
      Маринка нервно постукивала каблуком о пол.
      – Ты куда-то уезжаешь? – удивленно спросила я.
      – Нет, перевожусь.
      – Посреди года?
      – Так получилось…
      К нам подошел Дэн, глянул исподлобья.
      – Пойдем? – спросил он.
      – Ну, пока, девчонки, – улыбнулся Антон.
      Я слабо махнула рукой. Они пошли по коридору. Маринка, прищурившись, смотрела вслед.
      – Антон! – неожиданно позвала она.
      Он резко остановился, медленно повернул голову.
      – Ничего личного! – крикнула Маринка.
      – Просто бизнес! – отозвался он. – Удачи, Миледи!
      – И тебе, – я попыталась улыбнуться.
      Антон с Дэном переглянулись и рассмеялись.
      – Удачи, Динка! – крикнул Антон.
      И они ушли. А мы остались стоять.
      – Ты довольна? – наконец спросила Маринка.
      Я промолчала.
      – Что-то я не поняла, кого он назвал Миледи? – нахмурилась Маринка.

9 Новогодняя вечеринка

      Тридцать первого днем я отпросилась ненадолго к Маринке.
      – Заодно и в магазин зайду, – сказала маме.
      Мне выдали список, деньги и велели не задерживаться.
      Я влетела к Маринке, как ошпаренная.
      – Бегом! У меня времени совсем мало!
      Маринка в халате и с полотенцем на голове торопиться не собиралась.
      – К Игорю еще рано идти, – сказала она.
      – Почему рано? Я бы сейчас помогла приготовить, у меня потом не будет возможности!
      – Как у тебя все сложно! – Маринка закатила глаза. – Вот у меня – никаких проблем!
      – Марина, я же не виновата!
      – Твои родители – странные люди! Сами собираются развлекаться, а на тебя вешают брата! Вот мои тоже идут в гости, но я при этом совершенно свободна!
      – Да, если учесть, что твоему брату восемь лет, а моему только три! – напомнила я.
      – Ну и что?
      – А то. Твой вполне может самостоятельно лечь спать, да и дома его можно одного оставить. И проверить его ты сможешь в любой момент.
      Маринка фыркнула презрительно, но через секунду резко изменилась, подобрела и даже сказала: «Мне просто повезло, что Игорь живет со мной в одном доме».
      После этого она безропотно переоделась, и мы пошли к Игорю.
      Игорь встретил нас с распростертыми объятиями.
      – Девчонки! Здорово! Молодцы, что пришли пораньше, а то я с ног сбился! Давайте, вы будете мной руководить, а я – выполнять, потому что ничего не смыслю в приготовлении вечеринок.
      Оказалось, родители его уехали еще рано утром. Единственное, что сделал Игорь – произвел кое-какую уборку, и теперь страдал от отсутствия помощников.
      Мы посмеялись, отправили незадачливого хозяина в магазин, а сами занялись готовкой.
      Периодически звонила мама и спрашивала, где я есть и почему не иду домой.
      – Я же сказала, что мне надо к Маринке, я сейчас у нее, – оправдывалась я, но решила держаться стойко, ведь в гости родители раньше десяти не пойдут, значит, обойдутся пару часов без меня.
      – Чтоб в три была дома! – заявила мама.
      – В три буду. – Меня это вполне устраивало, около двух должны были прийти одноклассницы Игоря, так что нас сменят.
      Девчонки пришли в начале третьего, мы им передали вахту. И я, захватив от Маринки сумки с продуктами, понеслась домой.
      Дома я с мучительной тревогой считала часы, изо всех сил старалась казаться спокойной. А на самом деле вся бурлила и клокотала, как скороварка.
      Когда же они уйдут? Когда!
      Только пять! Успею ли я собраться? Юбку и блузку я приготовила заранее. То есть мне надо было лишь накраситься и сделать прическу. Но ведь на это тоже надо время!
      В шесть я ушла в ванную и сидела там больше часа. Пыталась расслабиться. Извела на себя море пены, скраба, шампуня и кондиционера.
      В восемь позвонила Илона и спросила, как у меня дела.
      – Жду! – коротко ответила я.
      Потом звонки следовали один за другим, как всегда в праздники. Все звонят друг другу, хотя звонки отрывают от дел, сборов и приготовлений, хотя каждый раз, хватаясь за трубку, мама или папа тихонько ругались, но тут же сами начинали звонить еще кому-то, чтоб там так же ругались и звонили… Сумасшествие какое-то!
      Да еще брат под ногами все время путался. Он же чувствовал, что вокруг него что-то происходит, взрослые на ушах стоят, мама носится по квартире и кричит:
      – Дина, займись братом!
      В девять мы попытались уложить его. Куда там! Он орал, вырывался и так всех нас вывел из себя, что мы просто перессорились. Даже папа не выдержал и заявил, что, если мы не успокоимся, он уйдет из дома один.
      Я кое-как уговорила брата, пообещала почитать сказку и увела к себе в комнату.
      – Собирайся скорее! – посоветовала маме.
      В десять брат наконец уснул на моем диване. Пришла Илона, а в начале одиннадцатого родители, поздравив нас с наступающим Новым годом, отправились в гости.
      – Я позвоню сразу после двенадцати, – пообещала мама.
      Едва за ними закрылась дверь, я прошла в комнату, без сил упала в кресло и разревелась:
      – Все, никуда я не пойду!
      Илона спокойно уселась напротив и спросила:
      – Что случилось?
      – Ой, прости меня, пожалуйста! Я всех взбаламутила, а теперь выходит, что мои старания не имели смысла.
      – Почему? – безмятежно спросила Илона.
      – Да потому что мама позвонит сразу после двенадцати, а я в это время буду у Игоря, и…
      – Не паникуй, – отмахнулась Илона, – я скажу, что ты в туалете.
      – Нет, номер не пройдет, – я покачала головой. – Мне все равно надо будет перезвонить, а то она будет проверять бесконечно, начнет трезвонить на мобильник и так далее и тому подобное.
      Илона промолчала.
      – Что ж, побудем с тобой вдвоем, ты уж извини меня, что так вышло.
      Илона посмотрела на часы.
      – Уже половина одиннадцатого, – заметила она. – Тебе надо поторопиться.
      Снова зазвонил телефон. На этот раз это был Игорь.
      – Ты когда придешь? – спросил он.
      – Ты знаешь, у меня тут проблемы… – начала я.
      – Ну, надумаешь, приходи, – перебил меня он. – С наступающим!
      – И тебя также…
      Я бросила трубку и метнулась в свою комнату. Оделась впопыхах, пока красила ресницы, Илона привела в порядок мои волосы.
      – За тобой кто-нибудь зайдет? – спросила она.
      – Нет…
      – Как же ты одна, ночью?
      – Добегу как-нибудь.
      Легко сказать. Я выскочила на совершенно пустую улицу. Двенадцатый час, до Маринкиного дома быстрым шагом минут двадцать, не меньше. Я помчалась, не обращая внимания на редких прохожих, несколько раз меня пытались остановить подвыпившие компании. Но я их благополучно миновала.
      Влетела в подъезд, изнемогая от быстрого бега и сладостно замирающего сердца. Вот, прямо сейчас, я увижу Тиму!
      Входная дверь оказалась открытой. Я остановилась, чтоб отдышаться, откинула капюшон, встряхнула волосами. Вдохнула, выдохнула и вошла.
      В пустой прихожей сняла шубку, переобулась в босоножки на высокой шпильке. Робко заглянула в комнату.
      На меня почти никто не обратил внимания.
      Народу было много, в основном 11-й «А». Кого-то я знала хорошо, кого-то не знала вовсе. Ко мне повернулись несколько голов, равнодушные взгляды скользнули и сразу же переключились на что-то более для них интересное. Я потопталась на пороге, все еще надеясь, что меня пригласят войти. Наконец откуда-то выскочил Игорь, он радостно схватил меня за руку, подтащил к дивану, наскоро представил тем, кто там уже сидел, и снова убежал. Я стояла, не зная, что делать. Вдруг я заметила Маринку, она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и потягивала из бокала.
      – Ты чуть не опоздала, – она начала меня отчитывать.
      Но кто-то крикнул:
      – Сейчас пробьют куранты!
      Народ кинулся к столу, все зашумели, появились бутылки с шампанским.
      – Скорее! Скорее!
      – Ой, только не стреляйте!
      – Нет, надо выстрелить!
      Звук телевизора сделали на полную громкость, вот уже и президент заканчивал свою речь, на экране появились куранты.
      – Раз! – закричали хором.
      – Два!
      – Три!
      Полилось шампанское, белое от пены. Кто-то сунул мне в руки бокал.
      В толпе я совершенно не видела Тиму. Даже испугалась, здесь ли он.
      – Двенадцать!
      – Ур-ра!!! – заорали разом.
      – С Новым годом!
      Девчонки завизжали. Все потянулись друг к другу, стали чокаться, я тоже чокалась со всеми, улыбалась натянуто, вежливо отвечала на поздравления. А сама в то же время искала глазами Тиму.
      Он нашелся. Стоял почти напротив и чуть насмешливо, как мне показалось, рассматривал меня из-за своего бокала с шампанским.
      Я залилась краской, опустила голову и отступила в самый темный угол. Там меня ждала Маринка.
      – Ну, что же ты, – покровительственно произнесла она, сидя в кресле, – все в твоих руках, давай! – и, приподняв руку, взмахнула кистью: иди, мол.
      Я же мучилась. Мне казалось, что Тима откуда-то знает о том, что я здесь ради него. И теперь он ждет, что же я буду делать. Может быть, если бы он не так сильно мне нравился, я бы переборола себя, подошла, нашла бы предлог, заговорила… Но он мне слишком нравился, а его выжидающий взгляд меня просто парализовал. Да еще эти Маринкины штучки!
      – Надо позвонить, – бросила я и быстро смылась в коридор. Мне пришла в голову мысль, если я успею поздравить родителей первая, то они не станут больше звонить домой, и у меня окажется в запасе несколько часов свободы.
      Сначала я поговорила с Илоной. Поздравила ее наскоро, выяснила, что родители еще не звонили, после этого набрала мамин номер.
      Долго ждала, пока она ответит. Наконец услышала ее голос.
      – С Новым годом! – жизнерадостно крикнула в трубку.
      – Да, да, с Новым годом! – отозвалась мама. – Как вы там?
      – У нас все нормально. Вовка спит, мы смотрим телевизор…
      – А, ну ладно. Мы часиков в шесть придем, наверное, – не очень уверенно пообещала мама.
      – Развлекайтесь! – великодушно разрешила я. Вовремя нажала отбой, потому что в коридор повалила толпа.
      – Идем на площадку!
      – Салют, салют!
      Я поняла: все собрались запускать фейерверки. Пропустила тех, кто наиболее рьяно рвался на улицу. Поискала глазами Тиму. Он стоял в дверном проеме и тоже ждал, когда станет свободнее. Я скользнула у него под рукой.
      – Ой, извини, – он чуть посторонился.
      Я кинулась на поиски Маринки, распугала несколько парочек, целующихся по углам. Столкнулась с Игорем.
      – Как ты? – спросил он.
      – Нормально…
      – Скучаешь?
      Я пожала плечами.
      – Ты не стесняйся, здесь все свои. Вот Наташа с тобой хотела поближе познакомиться.
      Он крикнул:
      – Наташа!
      К нам подбежала улыбающаяся девчонка из 11-го «А», небольшого роста, светленькая, с короткой стрижкой, миленькая. Я вспомнила, ведь она – девушка Игоря.
      – Привет! – Она чмокнула меня в щеку. – Как тебе с нами? Никто не обижает?
      Я немного растерялась, но девчонка так хорошо, по-доброму улыбалась, что мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.
      – Спасибо, все очень здорово…
      – Правда?! – обрадовалась она. – Но ты поздно пришла. Я так и не поговорила с тобой. Ничего, сейчас пойдем на улицу, я тебя всем нашим девчонкам представлю.
      Сзади подошла Маринка и небрежно приобняла меня за плечи. Моя голова оказалась у нее под мышкой. Я постаралась выскользнуть, но Маринка прижала меня, так что пришлось замереть.
      – Ты ее задушишь! – засмеялась Наташа, освобождая меня из Маринкиного захвата.
      – Ничего, она привыкла, – ответила Маринка, но все же выпустила меня.
      Я поспешно поправила волосы и взглядом поблагодарила Наташу.
      – Как жаль, что ты поздно пришла! – повторила Наташа.
      – У Динки дома проблемы, – сообщила Маринка.
      – Что такое, родители строгие? – спросила Наташа.
      – Да неважно, – отмахнулась я.
      – Девчонки, не отставайте! – позвали из коридора.
      Тима уже вышел. Игорь помог нам одеться. И мы пошли смотреть фейерверк.
      На улице творилось светопреставление! Над нашими головами выло, взрывалось, визжало и хлопало. Я даже подумала, во время войны снаряды рвутся еще громче или нет? Наверное, ночью при налетах вражеской авиации небо так же светится огнями. Я как-то видела по телевизору: огни падают сверху, трассирующие пули оставляют светящиеся следы, лучи прожекторов шарят по небу в поисках самолетов… Если не задумываться о количестве жертв, об ужасе, который охватывает обычных людей, если просто смотреть на экран и не слушать слов диктора, то можно подумать, что показывают новогодний фейерверк.
      Маринка подтолкнула меня в спину. Наташа подхватила под руку. Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли, и пошла вместе со всеми на площадку. Площадка – это пустырь возле школы. Летом – огромная поляна, а зимой – снежное поле, как будто специально оставленное для запуска потешных огней.
      Пока ребята закапывали в снег боеприпасы, устанавливали ракеты и еще какие-то мудреные штуки, я все время наблюдала за Тимой. Он не обращал на меня внимания, теперь-то я это поняла. И, несмотря на поддержку Наташи и Игоря, чувствовала себя совершенно чужой среди этих давно сдружившихся парней и девчонок.
      Маринка тоже мало с кем общалась, перебрасывалась изредка словами, переходила от одних к другим, меня она как будто перестала замечать. Вокруг грохотала канонада, слышались восторженные крики, небо вспыхивало цветными огнями.
      Кто-то из ребят принес из дома ракетницу, и все по очереди стреляли в ночное яркое небо. Потом взлетели и взорвались большие ракеты, а за ними стали вспыхивать огненными фонтанами салюты и фейерверки всех мастей. Ребята подготовились не на шутку. На некоторое время наша артиллерия заглушила все остальное. Но и наши запасы истощились.
      – Все, мужики, патронов больше нет, – пошутил кто-то из ребят.
      Загалдели, одни предлагали гулять, другие – вернуться. Лично я уже просто хотела очутиться дома, там меня ждала Илона, с которой можно было чудесно поболтать, вместо того чтоб всю ночь страдать о Тиме. Хотя я бы все равно страдала, вне зависимости от того, пошла бы я или не пошла на вечеринку.
      Наташа и Игорь взялись меня опекать. Теперь я уже не чувствовала себя одинокой, и в другое время, возможно, мне было бы приятно с ними пообщаться, но сейчас я была не в том настроении, отвечала невпопад, глупо хихикала, и вообще вряд ли производила впечатление нормальной девчонки. Но они почему-то терпели.
      Мы подошли к дому. Я наконец решилась:
      – Ребята, пожалуй, мне пора, пойду…
      Они переглянулись понимающе.
      – Марина говорила, у тебя проблемы с родителями? – спросила Наташа.
      – Нет у меня проблем! – я разозлилась, хотя ребята не были виноваты. То есть они-то совершенно были ни при чем, даже хотели мне помочь. Я с трудом взяла себя в руки и объяснила: – Родители ушли в гости, а я должна присматривать за братом. Вместо этого я здесь.
      Игорь кашлянул и опустил голову. Наташка вздохнула. Она взяла меня за руку и мягко сказала:
      – Бедненькая…
      – Вы чего, ребята? – я растерялась. – Все нормально…
      Народ тем временем заходил в подъезд. Вот и Тима подошел, он чуть задержался, посмотрел на нас и скрылся за дверью.
      – Игорь, может, позовешь его? – неожиданно спросила Наташа.
      – Кого? – испугалась я.
      – Тиму, кого же еще. – Наташа уставилась на меня удивленно. – Ты же из-за него здесь, насколько мне известно?
      – Я?!
      – Наташ, ну зачем ты… – Игорь беспомощно развел руками.
      – Погодите, я что-то не понимаю, – я быстро перевела взгляд с Наташи на Игоря.
      Наташа тоже растерянно смотрела на него.
      – Я просто хотела сказать… неважно! Игорь, позови Тиму!
      И тогда до меня дошло!
      – Стой, Игорь, не надо! – крикнула я ему в спину.
      Он остановился.
      – Спасибо, все было очень здорово! И… с Новым годом!
      Я резко развернулась и побежала прочь от этого дома, от милой Наташи с ее сочувствием, от Игорька, такого доброго и внимательного, от всех от них, тактичных и воспитанных парней и девчонок из 11-го «А». Я бежала от Тимы, от его чуть насмешливого интереса и ожидания: «Что же она будет делать?» Я бежала от Маринки. От моей подруги Маринки! Потому что это – она! Она! Больше-то некому! Разболтала всем о моем чувстве к Тиме!
      Что это? Опять проверка нашей дружбы на прочность? Испытание чувств? Или очередная Маринкина месть? И что она теперь будет говорить? Да и хочу ли я ее слушать?
      Как же я себя ненавидела! Вот дура! Попалась на удочку! Слезы, конечно, залили глаза, тушь потекла, я размазала ее перчаткой по щекам, но мне больше не для кого быть красивой!
      Игорь и Наташка едва догнали меня. Оба тяжело дышали.
      – Ну, ты рванула! – отдувался Игорь. – На мировой рекорд пошла?
      А Наташка молча достала платочек и аккуратно вытерла мои щеки.
      – Что ты со мной, как с маленькой, – всхлипнула я.
      – Ой, я просто так привыкла, – объяснила Наташа, – у меня две младших сестры.
      – Вот-вот, – усмехнулся Игорь, – мы ее знаешь, как прозвали? Мамочка!
      Я улыбнулась сквозь слезы.
      – Возвращайтесь, ребята, мне тут совсем недалеко…
      – Нет уж, – отрезала Наташа, – мы тебя проводим, нельзя одной в такую ночь.
      – Вас там ждут.
      – Подождут.
      Вот так. Они проводили меня до дома. Потом я уговорила их подняться и выпить чая, потому что мы уже изрядно промерзли.
      Илона не спала, смотрела фильм. Она радушно улыбнулась гостям, и мы замечательно посидели вчетвером на кухне. Я успокоилась. К тому же я была дома, время – только четыре утра, родители не придут раньше шести. Я все успела.
      У Игоря то и дело звонил телефон, он отвечал коротко: «Гуляем…», или: «Квартиру не громите…», или совсем просто: «Скоро…»
      О Тиме мы не говорили. Мне все и так было понятно, а они, видимо, предпочитали меня не расстраивать.
      Посмеивались над Илоной, спрашивали: как Новый год? Она невозмутимо отвечала: «Никогда ничего подобного у меня не было». Вот бы мне научиться такому бесстрастию!
      Наташа предлагала пойти на каток, как только рассветет, но тут мы с Илоной, не сговариваясь, ответили «нет». Ребята переглянулись и не стали настаивать.
      Потом Игорь, смеясь, сказал, что все-таки он должен вернуться в свою квартиру, иначе он рискует остаться без крыши над головой.
      Мы очень тепло попрощались, и они ушли.
      – Хорошие люди, – сказала Илона, пока мы мыли посуду.
      – Да…
      Когда со стола было убрано, Илона предложила:
      – Если ты хочешь остаться одна, то я могу уйти домой.
      – Еще ночь. – Я взглянула в морозное темное окно.
      Внутри меня было так же темно и холодно.
      – Ты как будто изменилась, и всего за одну ночь, – заметила Илона.
      – Не пойму, что со мной, – призналась я. – Ничего внутри – пусто. Знаешь, Маринка продала меня с потрохами. Весь 11-й «А» с интересом наблюдал за девочкой, влюбившейся в их одноклассника. И эта девочка – я.
      Илона сочувственно вздохнула, но промолчала.
      – Послушай, ты ведь знала, да?
      – Ничего я не знала, – отозвалась она, – предполагала – да, но не знала.
      – Что предполагала?
      – Ну, в отличие от тебя, я Маринкой не очарована. Поэтому я ждала от нее чего-то подобного. К тому же она уже один раз пыталась выставить тебя дурочкой перед всем классом. Но просчиталась. Теперь отыгралась таким способом.
      – На мне? Но зачем? Ведь мы же подруги!
      Илона покачала головой:
      – У Маринки не может быть подруг, ей нужны вассалы.
      Я вспомнила, как Маринка мечтала об Анне Австрийской. Усмехнулась:
      – Королева, как же… Но даже королям нужны друзья.
      – Наверно, – согласилась Илона. – Только, если королева начинает завидовать другу или подруге, она просто приказывает отрубить ему голову.
      Опять это слово: «завидует». Выходит, всеми и всегда движет зависть? Я не выдержала и возмутилась:
      – Что?! Гордячка Маринка? Завидует? Кому – мне?
      – Ты что, такая наивная или притворяешься? – ответила Илона. – Конечно, завидует. У нее лицо делается совсем белым, когда тебе покупают новую тряпку. На день рождения к Антону она не пошла, помнишь? Ей просто нечего было надеть, а у Антона родители люди не бедные, квартира, сама знаешь, какая!
      Я открыла рот, слушая Илону. Все это казалось настолько невероятным, что просто не укладывалось в голове.
      – Маринка из кожи вон лезет, чтоб доказать всем собственную исключительность, но ее съедает зависть, понимаешь? Зависть к вещам, к чужим деньгам, к модным тряпкам, машинам и прочей дребедени.
      – Но она же сама всегда говорила, что это все – мещанство! Что ее мама шьет лучше, чем все кутюрье в мире, вместе взятые! Автомобили загрязняют воздух, компьютер – современный наркотик…
      Илона кивала в такт моим словам:
      – Да-да, так и есть, когда все эти вещи принадлежат не ей. Когда ее отец купил музыкальный центр, ты вспомни, как она похвалялась!
      – Он у них стоит в большой комнате на самом видном месте, – растерянно сообщила я.
      – Кто втихомолку копит на автомобиль, ругая на чем свет стоит тех, у кого машины есть?
      – Но при чем здесь родители? – поморщилась я.
      – Ой, Диана, какой ты еще ребенок! – вздохнула Илона.
      – Ну, знаешь! – я вспыхнула. – По твоим словам выходит, что Маринка мстит мне за то, что мой отец много зарабатывает.
      Но Илона ничуть не растерялась:
      – И за это тоже. Но главным образом за то, что ты лучше нее. Во всем. Она зубрит целыми днями и получает четверки, а ты вообще ничего не делаешь, по ее словам, но у тебя всегда все на отлично. Она ходит на те же факультативы, посещает дополнительные занятия, рвется на части. Но на олимпиады посылают тебя. Заметь, ее мать работает в школе, и даже это не помогает ей быть первой. А эта недавняя история с Тохой? Она тебя тоже ничему не научила?
      Я сникла. Тоху Маринка подставила капитально. И он попался, попался, несмотря на то, что уже знал о том, какая она. Просто потому, что был влюблен.
      Я вспомнила нашу встречу у кабинета директора, рассказала о ней Илоне.
      – Ну что ж, – прокомментировала Илона, – мысленно жму Тохе руку. Лучше поздно, чем никогда.
      – Но ведь это чудовищно! Если все, что ты говоришь – правда, я просто не знаю, как она вообще живет!
      – Выживает, – поправила Илона, – ей некомфортно жить в предлагаемых обстоятельствах, она пытается их изменить.
      – И ты говоришь об этом так равнодушно? Ты что, ее оправдываешь? – растерянно спросила я.
      – Я никого не оправдываю и никого не осуждаю. Я пытаюсь тебе объяснить поведение Маринки, вот и все, – Илона, кажется, сердилась.