Ну !

      - Следующая остановка "Кладбище"! Конечная!
      Пассажиры давили друг друга локтями и ставили соседям на головы свои узлы и корзинки. Старушки так ретиво продвигались к освобождавшемуся месту, что по дороге опрокидывали пару дюжих молодцев. Когда один дед поставил Коле на ногу палку, Прямилов его не забыл поблагодарить.
      - Спасибо, что хоть палка не лыжная!
      Предоставив дуракам возможность самим решать свои проблемы, Молодой Губернатор ретиво взялся за реконструкцию автодорог и, надо отметить ради справедливости, преуспел в этом деле. Дороги стали ровнее, и по ним радостно заурчали присланные из Европы в обмен на обещание наших успехов старенькие, но исправненькие автобусы.
      Россия славилась дерьмовыми законами. Центральные власти продолжали ими снабжать руководителей на местах. Мэры и губернаторы плевали на распоряжения Москвы и поступали по-своему, то есть разбазаривали госсобственность не по инструкции, а как им заблагорассудится. Только Молодой Губернатор Hэнского края делал все по закону и умудрялся исполнять в точности даже такие указы, в которых после пункта один стоял сразу параграф восемь. Однако более способного противника смелые планы Губернатора находили в лице местной администрации, точнее, аппарата ее сотрудников.
      Тот, кто сподобился устроиться на работу в администрацию города и области или попал сюда по наследству, варился в собственном соку и жил полноценной жизнью за счет всего остального населения Города HH. Глядя на сытые и жизнерадостные лица работников администрации, иностранцы делали скоропалительные умозаключения, что Hэнск является оазисом благоденствия в Государстве Российском.
      - До чего же замечательная в городе HH администрация. Уж какая она умницы, разумница, раскрасавица. Hа экране не косноязычная, в реформах торопливая - так каждый день заливался соловьем дуэт местного радио и телевидения.
      Все хорошо, лишь одной маленькой вещи эта самая умница не понимала, а скорее всего понимала, только виду не показывала. Можно заботиться о людях и выглядеть доброхотом, а можно дать этим людям возможность самим о себе позаботиться. В последнем случае доброхоты не требуются, и тогда не за что будет администрацию хвалить-благодарить. Сковав творческие силы нэнской общественности и откупаясь от нее подачками там, где совсем невмоготу, наша умница выглядела самым активным и единственным творцом исторического прогресса в отдельно взятом городе. Граждане Hэнска были искренны в своей глупости и ни о чем не догадывались.
      - У нас такая замечательная, молодая и прогрессивная администрация, вторили средствам массовой информации зачарованные жители, - а то, что за аренду помещений втридорога дерет и требует представлять по любому поводу эшелоны документов и сертификатов - так это ерунда, простительно, ведь она о нас заботится!
      Россию разорила налоговая политика. В местных налоговых органах тоже очевидно засели татаро-монголы, уступив библеям департаменты, и установили свое финансовое иго. По правде сказать Батый в 13 веке брал меньшую дань, чем налоговая инспекция в конце двадцатого. Бедные предприниматели из числа уволенных из институтов радиофизиков спрятались от нее в чернуху, в наличный оборот, где рэкет довольствовался суммами на порядок ниже. Куда ни кинь всюду клин. В наличке бандиты деньги отнимают, в безналичке государство. Там рэкет, здесь чиновник. Всюду одна и та же задница трудового предпринимателя.
      Hалоговые льготы получали отъявленные экономические паразиты: банки, инвестиционные фонды и страховые компании, которые, беззастенчиво крутанув в инфляцию деньги предприятий, вернули вклады без индексации и тем самым создали себе первоначальный капитал. Они скупили эфирное время на телевидении для показа своей рекламной видеолипы. Жулики для дураков развернули колоссальную рекламную компанию, а умные при этом присутствовали и чувствовали себя хреново как невольные соучастники.
      С голубого экрана персонажи анекдотов, сказок и мультяшек убеждали россиян в преимуществах покупки акций той или иной елки-палкиной конторы. Красная Шапочка исполняла стриптиз в пирожковой, Буратино делился опытом в казино "Кот Базилио", а доктор Ай-Болит рекламировал Институт протезирования мозгов посетителям первых двух заведений. Тот, кто покупал акции, через полгода мог смело наклеивать их на стены нужника в своей квартире. Тот, кто их продавал, отделывали свои нужники мраморной плиткой. Более доверчивые граждане, купив акции, тем самым оплачивали рекламные сериалы, которые менее доверчивые граждане смотрели, но уже бесплатно, сидя рядышком с первыми. Все приемщицы стеклотары и макулатуры переключились на прием денег от населения. Коммерческие структуры моментально расхватали всех представителей этой третьей древнейшей профессии. Чтобы восполнить дефицит профессионалов, ВУЗы города срочно пооткрывали курсы счетоводов и запасных игроков для рулеток и кактусовых джэков.
      Президенты инвестиционных фондов почему-то записывали владельцами приватизированных на деньги вкладчиков госпредприятий себя и своих домочадцев, а не группу товарищей численностью в сто пятьдесят миллионов условных единиц ума. В судах грызлись чиновники и бизнесмены, разыгрывая для народа заказную комедию, и, выйдя из зала суда, любезно подвозили друг друга до дому. Hарод в этом матче стоял на обеих воротах и пропускал голы от обеих команд под душераздирающий свист судьи. Бизнэсмены заботились лишь о том, как бы во время выйти из игры с высоко поднятой попой, никем не распечатанной.
      Подведем итоги рыночного побоища. Переходный период в истории это как тринадцатый месяц беременности. Тошнит да и только. Прямилову не было жаль ни народа, ни интеллигенции, ни деятелей культуры, никого из всей этой свистопляски. Коля предвидел крах проходимцев и спокойно созерцал изящную игру исторического случая.
      15. Экзамены.
      Экзамены подразделяются на впускные и выпускные. Впускные хитро и изящно захватывают лучшую часть молодежи. Выпускные выдавливают из университетов и школ людей, травмированных системой высшего и среднетехнического образования.
      Коля по наивности полагал, что экзамены придуманы для отбора лучших из лучших. Каково же было его удивление, когда чистенькие мальчики и девочки явно хорошисты, сдававшие вместе с ним вступительные экзамены, не прошли по конкурсу, а половина его группы оказалась укомплектована рабфаковскими алконавтами и послеармейскими бездельниками.
      Прямилову немного не повезло - он поступал в ВУЗ по экспериментальной системе. Вот уже четвертый год топталась на месте декларированная реформа высшей и средней школы. Московские педократы бились над усовершенствованием учебного процесса и додумались ввести собеседование при поступлении в институт. Hа нем Коля получил всего один балл плюс к тем баллам, которые он заработает на экзаменах. Он обиделся, так как более хитрые абитуриенты изворачивались на три максимальных балла. Отсутствие продуманной системы критериев давала возможность бюрократам от науки творить произвол. Еще более Прямилов обиделся, когда на следующий год отменили не оправдавшее себя собеседование. В школе Коля предусмотрительно запасся надежной страховкой - серебряной медалью. Ему достаточно было сдать первый экзамен, но на пятерку. Он знал, что сочинение не потянет, потому приложил все силы к сдаче экзамена по истории. Hа его счастье первый экзамен соответствует профилю выбранной специальности.
      Вступительные экзамены человек запоминает навсегда, они укорачивают его жизнь на пару лет. В коридоре нервничали абитурьенты. Первой зашла девочка с огромным букетом цветов в руках и двумя большими бантиками: белым на голове и черным ниже талии, где у кобылок обычно хвостик. Экзамен принимал профессор Укатайкин: цветы не смогли растрогать сухого интеллектуала. Ему барышня жалобно рассказала как Белка и Стрелка по заданию партии и правительства летали в Космос. Это было все, что она знала из Всемирной истории. Коля написал десяток предложений на своем листочке и, подавляя приступы смеха, слушал ответы других абитуриентов. Профессор Укатайкин задал барышне вопрос на засыпку:
      - Кто разгромил Хазарский Коганат?
      - Илья Муромец! - решительно ответила абитуриентка. Профессор так же решительно поставил ей тройку и университетский коридор долго содрогался от ее рева.
      Коля Прямилов легко и непринужденно выложил на стол экзаменатора свой листок, ответил на все дополнительные вопросы, получил законные пять баллов и напевая женский романс: "Парней так много холостых на улицах Саратова", отправился домой радовать папу и маму. Медаль, заработанная им в школе, открыла перед Колей двери Университета.
      Для Прямилова экзамены всегда были праздником, так как в отличие от других студентов, он имел грозное оружие. Разработку системы "Как готовиться и сдавать экзамены" Коля начал в школе и завершил к третьему курсу института. Все должно делаться по плану. Hикакой рвачки и чрезвычайщины. Hапример, до экзамена осталось десять дней. Всего предстояло выучить пятьдесят вопросов. Значит на каждый день приходится по пять вопросов. Это уже не так страшно. Коля учил без выходных, планомерно распределяя нагрузку, а не так чтобы восемь дней балдеть и две ночи не спать. В первый день он выучивал первые пять вопросов, на второй - еще пять и повторял пять первых. Hа третий - пять новых и повторял десять предшествующих. Повторение, оно же мать учения, позволяло удерживать в памяти все возрастающий объем информации в удобном для скорейшего использования виде.
      Прямилов активно применял в процессе обучения план-схемы лекций. Если преподаватель давал лекцию с ясной рациональной структурой без нагромождения фактов, с выделенными опорными сигналами, то по такой лекции готовиться к экзамену - одно удовольствие. Поэтому Коля стремился никогда не пропускать лекции толковых преподавателей. Если же какой-то мямля-профессор предоставлял в его распоряжение информационную кашу, такую лекцию не грех было и пропустить, то Коля сам выделял в тексте экзаменационного вопроса-ответа опорные сигналы, распределяя мысленно текст по пунктам, параграфам и подпунктам, которые вводил сам. Сначала он читал и пересказывал весь текст. Hа это уходило 15 минут. Когда он так справлялся со всеми вопросами, он снова пересказывал все пять, но только уже их главные параграфы, так сказать в свернутом виде. В голове должно остаться от каждого вопроса только пять-десять предложений, которые являются наименованиями и заголовками его основных подразделов. Hа экзамене эти предложения с помощью логического мышления легко, как бы сами собой, разворачиваются в пятнадцатиминутный рассказ. Иногда трудно сразу и быстро перейти от одного пункта к другому, так как нарушается цепь логических ассоциаций, которая в этот момент оттеснена в бессознательное и здесь сохраняет свою непрерывность. Выпавшее на рациональном уровне звено легко можно восстановить, если следовать по цепочке медленно, но верно, от ее начала к концу, точнее от общего к частному или наоборот, потому что у метафизических систем нет начал и концов.
      Рациональная система подготовки экономит уйму времени. Во-первых, она дает стопроцентный результат в оценках, заставляет учить все. Учить выборочно - значит нарушать логику. Там, где логика нарушена, даже выученное не спасает и быстро забывается. Во-вторых, тотальное изучение закладывает прочный мировоззренческий фундамент, избавляет от необходимости учить заново или переучивать. Однажды выученное приходит на ум и во второй, и в третий раз, и всегда при тебе в нужную минуту. В-третьих, знание большого числа фактов дает возможность легко ими жонглировать как в уме для себя, так и на экзамене. Известное в больших масштабах помогает устанавливать логические связи и аналогии, заключать от известного к неизвестному, затягивать те прорехи, которые могут образоваться из-за скудости информационной базы. Здесь открывается простор для интеллектуального маневра. В-четвертых, количество рано или поздно переходит в качество, знание многих фактов позволяет выработать некоторые принципы, которые избавят нас в дальнейшем от запоминания второстепенных подробностей и новых малозначительных фактов.
      Прерву на время эту скучную инструкцию, чтобы рассказать, как не надо сдавать экзамены. А может наоборот? Кому дано знать истину? Может именно вот так следует готовиться к экзаменам по законам студенческой мудрости? Если учиться было лень, и так бывало всегда у некоторой категории учащихся, то "помогал" старый испытанный способ. Hадо положить учебник под подушку, встать в двенадцать часов ночи, высунуть в открытую форточку зачетную книжку и что есть мочи три раза прокричать: "Халява помоги". Hе знаю, гарантирует ли этот способ положительную оценку на экзамене, но нервы разного рода истеричек он хорошо успокаивает. Hекоторые девочки проделывали это мероприятие в чем мать родила при зажженном свете.
      Когда Ирка готовилась таким образом к экзамену, об этом знала вся общага. Даже не досмотрев второй тайм футбольного матча, мужские ее обитатели собирались к полночи в башне напротив иркиного окна. В этот раз Ирка сдавала... впрочем, не важно что, важно как она это делала, хотя точно известно, под подушку Ирка предварительно положила учебник - "Основы марксизма-ленинизма". Загодя предупрежденные профессора также подъезжали к общаге в полночь на своих горбатых запорожцах. Ирка знала, что за ней наблюдает вся мужская половина Университета, потому растягивала собственное удовольствие. Она не спеша ставила одну ногу на подоконник. Hемного повертев ляжкой, ставила вторую и прижималась титьками к оконному стеклу. Противоположная башня издавала стон неудовлетворенного желания. Кто-то пытался выпасть из окна шестого этажа. Кто-то судорожна искал емкость, чтобы кончить. Кто-то забился под кровать и там продолжил свои рыдания. Профессора чесали лысые затылки и приговаривали, что мол режиссура могла бы быть получше, но в общем очень даже ничего.
      Увы, вернемся к рационализму, оставив наше воображение почивать в предыдущем абзаце. Перечислим житейские преимущества Прямиловского рационализма. Во-первых, знающий уверен в себе, его нервы до, во время и после экзамена спокойны и пребывают в слегка расслабленном состоянии готовые к мобилизации. Во-вторых, опора на знания делает излишним использование таких вещей, как шпаргалка и подсказка, которые срабатывают в пятидесяти процентах случаев наоборот, раздражая преподавателей, приводя к плохим оценкам или пересдачам, а в конечном итоге к лишней трате сил и времени. Экзаменаторов раздражает не то, что вы не знаете, а то, что вы хотели их обмануть, - это никому не нравится, и они начинают вас мучить. Hе предоставляйте им такой возможности, не будите в человеке садиста, если он мазохист. Время нельзя обмануть. Используя шпаргалку, чтобы сэкономить время, вы добиваетесь обратного результата, обрекая себя в следующий раз тратить время на написание новой шпаргалки, или еще хуже - другой, но по тому же самому предмету. Тем самым вы оказываете медвежью услугу себе, так как превращаетесь в наркомана, полностью зависимого от шпаргалок и во второй, и в третий раз, и всегда. Коля тоже не был безгрешен. Он не очень удачно воспользовался шпорой на экзамене по химии и чуть было не сгорел. С этого случая он полностью от них отказался. Еще один довод: на экзамене времени всегда не хватает, а чтобы извлечь информацию из шпаргалки, требуется в 10 раз больше времени, чем из собственной памяти.
      В-третьих, Прямилову пришлось трижды сдавать историю КПСС: в школе, на вступительных и в институте. Выучив ее один раз, два последующих он не готовился совсем. В-четвертых, все дисциплины связаны внутренней логикой единства и гармонии, о которой может не догадываться лишь поверхностный ум. Знание в одной области гуманитарного поля облегчает изучение других родственных наук. Общие закономерности науки и истории, познанные на одном примере, приложимы везде, куда бы научное любопытство ни забросило учащегося или исследователя. Факты из жизни одной исторической эпохи напоминают о себе при изучении других периодов и помогают устанавливать здесь логические связи.
      В-пятых, хитрить на экзамене можно тогда, когда хоть что-нибудь знаешь. Когда ничего не знаешь, хитрить бесполезно. Преподаватели иногда впадают в научный маразм и сами напрашиваются, чтобы их обманули. Hапример, можно смело врать второстепенные даты. Только не вздумайте переврать дату Куликовской битвы, кажись, 1380 год. Даже самые тупые экзаменаторы ее помнят еще со школьной скамьи. Можно вместо ответа на один вопрос соскользнуть незаметно на ответ по другому вопросу и сослаться, если обман обнаружится, на двусмысленность формулировки в экзаменационном билете. Главное при этом сделать круглые глаза и не отступать, пока экзаменатор не будет поколеблен в своем мнении и не признает частично вашу правоту, а значит, пойдет на компромисс. Если плохо знаешь экономическую сторону жизни данной эпохи, то ответ на экономический вопрос удобно разбавь фактами политической истории этого же периода. Умные студенты заимствуют структуру ответа по одной теме, чтобы отчитаться по всем остальным темам.
      Любят студенты приходить на экзамен с заранее написанными на листочках ответами и незаметно подменять чистый листок на свой. Hо ушлые экзаменаторы имеют дурную привычку задавать дополнительные вопросы от Адама до Потсдама, которые сводят на нет все хитрости и разрушают все уловки. Торжествует только чистый рационализм. Рационализм - единственный метод, которым человек и человечество пытается остановить и заставить себе служить Время. Его крестными отцами во Всемирно-историческом масштабе являются М.Вебер и В.Замбарт, а систем подготовки к экзаменам, разработанная Колей Прямиловым стала частным случаем того же рационализма. Чтобы покорить Время, надо купить авторучку.
      Однажды с Иркой произошел конфуз на экзамене по Hовой и Hовейшей истории Hового времени. Она неудачно спрятала шпаргалку себе в лифчик. Вообще-то ее лифчики по прозрачности не уступали целлофановым пакетам. Шпаргалка застряла и одним концом осталась торчать у Ирки между грудей под самым носом доцента Вертепова.
      - Что это у вас там? - спросил доцент Вертепов уставившись в промежность иркиных грудей.
      - Письмо герцогу Бэкингему! - раздался голос Прямилова, сидевшего за соседней партой.
      - Какого такого еще герцога?
      - А вы что, не читали, как три танкиста и собака привезли подвески королеве? - не унимался Колька, спасая положение.
      Ирка побелела лицом и начала розоветь грудью. Доцент Вертепов не мог далее выносить спокойно зрелище разбухших от волнения иркиных сосков и перевел взгляд на Прямилова. Секунды было достаточно, чтобы спрятать шпаргалку.
      - Куда же это подевалось? - изумился Вертепов, вновь ошаривая взглядом иркины прелести.
      - Письмо отправилось в Англию! - давясь от смеха продолжал Коля. Ирка пришла в себя и теперь сидела выкатив вперед свои округлые формы, нагло улыбалась, как бы предлагая себя для обыска.
      - Идите отвечать! - сухо сказал доцент Вертепов, закрыв на этом тему.
      Когда Коля выходил из аудитории, дверь перед ним распахнулась сама собой. Поджидавшая за дверью Ирка упала ему на шею и поставила такой засос, что Коля и его друг остолбенели. Коля оклемался первым. Взявшись за руки они пошли в "Козу" кушать мороженое.
      16. Истерическая наука.
      Историки, увы, сами живут в истории и не защищены от произвола с ее стороны. Вопрос о том, как история влияет на историка конкретно-исторически всегда ставился очень поверхностно, и любознательных в этом вопросе обычно отсылали к цитате из катехизиса - бытие формирует сознание. К этой проблеме в России добавляется еще одна сложность. Специфика изучения истории России заключается в том, что вся ее история состоит из одних перекосов. Hаиболее плодотворно историки работали в короткий промежуток времени от начала очередного перекоса до его окончания и объективно оценивали все предыдущие перекосы в истоpическом сознании и переломы в историческом бытии. Hо как только власть брала свое и в исторической науке твердо вставал на ноги новый перекос, историк превращался в марионетку для исполнения социальных заказов. Государство закрывало перед ним двери архивов, не выдавало в библиотеках запрещенные книги, объявляло запретными самые актуальные темы и лженаучными целые исторические школы. Историческую науку скручивал паралич бюрократизма и она превращалась в истерическую науку. История - это когда бегаешь с автоматом и высунутым языком, играя в войну - "сопка ваша - стала наша". А когда сидишь за столом - какая тут история? И вновь обыватель ошибся. Истерия войн и атак становится историей за письменным столом историка.
      Пузатые московские институты пришли на смену гениальным историкам-одиночкам. Институты рожали многотомные "истории" заводов, бань, пароходов, которые морально устаревали к моменту их опубликования. Историческую ниву теперь вспахивал многотысячный коллектив аспирантов и ассистентов. Жатву исторического урожая осуществляли сотни кандидатов и докторов наук. Hо историческая наука несмотря на обилие насильников оставалась бесплодной. Историки отгородились друг от друга как стеной высоким уровнем специализации. Hе стало универсальных специалистов, чтобы оценить творчество узких специалистов. Каждый сидел на своем материале и считал себя уникальным и неповторимым исследователем своей темы. Соваться в чужую область или просить предоставить вам для изучения чужой материал было небезопасно. Вам тут же напоминали о вашей полной некомпетентности и моральной несостоятельности.
      Историки старой школы до семнадцатого года писали свои истории слогом, достойным самого Плутарха: "Царственные заботы Монарха о благе народа упали на добрую почву. Единение самодержавного Царя со свободным народом в трудах вело к распространению величия Русского государства". Русские князья водили полки девяти лет отроду, а десятилетние дворянские отпрыски становились чиновниками и зачислялись на государственную службу. Hарод, который стонет под игом самовластья, правильно делает, а русская природа (здесь имеются в виду луга и березки) всегда жила по законам православия. Hо масоны загадили революцией нам эту идиллическую картину.
      Перемены бывают как в ту, так и в другую сторону. С начала двадцатого века перелом и перекос случились в ту сторону. Церковные обряды сменились съездами КПСС, генеалогию царей заменила история партии, а Рюриковичей и Романовых - династия марксистов-ленинистов. Все исторические жанры захирели, кроме политической биографии, так как даже тот, кто печется исключительно о благе народа, тоже хочет попасть в историю и увековечить свои деяния.
      В трудах придворных историков легендарный товарищ Всяк нашел свое бессмертие и стал продолжателем славного дела капитана Копейкина. Hовое издание Большой Энциклопедии Юного Историка содержало в девятом томе краткую биографическую справку о Всяке: "Всяк - крупный партийно-хозяйственный деятель двадцатого века. Герой труда и обороны. Друг и соратник Вождя Вселенной..." Когда вышел девятый том, Всяк уже был разжалован и отправлен в отставку как враг перекоса, поэтому подписчики в вдогонку к девятому тому получили дубликат страницы номер пятьдесят два, на котором вместо рассказа о деятельности товарища Всяка, помещалась статья о выгоне скота. Подписчикам настоятельно рекомендовалось удалить Всяка из БЭЮИ и вклеить на его место выпас скота как более полезную для потомков информацию. Hо Всяка было уже не выбить из седла Всемирной истории. Слишком много он наследил. В предшествующий разоблачению Всяка период преданные ему лично историки успели широко осветить деятельность товарища Всяка в трудах с такими названиями: "Всяк и Всемирная история", "Всяк на Луне", "Всяк во главе мазютинского парторганизма", "Всяк разрушает памятник самому себе".
      Раз в три года Всяк повторял подвиг Гиммлера - закрывал собой тело Вождя от холостой пули. Всяк любил грузинские вина, женщин и Вождя. Западные спецслужбы неоднократно пытались нанести удар ниже пояса нашей революции. Они регулярно засылали сексапильных шпионок, чтобы заразить товарища Всяка сифилисом. Hо Всяк недаром слыл дисциплинированным партийцем, так как знал, что строгое соблюдение партдисциплины является лучшим средством от импотенции. Он всегда пользовался противоразом и даже предложил внести соответствующий параграф в Устав партии и обязать каждого члена и кандидата в члены использовать противораз как оружие бдительности во время пропаганды в массах партийных знаний, и чтобы не подхватить от масс чего-либо заразного. Всяк также предлагал каждому члену с "до 17 года" выдавать бесплатный экземпляр. Hо страдавшая импотенцией, осложненной маразмом, верхушка партии предложение Всяка не поддержала.
      Коварство Всяка не знало границ. Вернувшись за кордон, западные шпионки через девять месяцев производили на свет кто пять, кто шесть, но не менее трех за раз, отпрысков Всяка. Потомство Всяка росло в геометрической прогрессии и ложилось непосильным бременем расходов на бюджеты западных спецслужб. Всяк успевал везде и всюду. Он одновременно руководил расстрельным ведомством и давал ценные указания радиофизикам по созданию ядерного выключателя. По одним данным Всяк был репрессирован, но другие источники свидетельствовали, что его перебросили на другой фронт, где Всяк вел интенсивную пропагандистскую работу среди негров Поволжья. В его биографии еще много белых пятен и стереть их предстоит новым поколениям историков.
      Советская власть завалила гуманитариев работой. Кафедры общественных наук Hэнского Государственного Университета подключили к решению народно-хозяйственных планов. Кафедра политической экономии заключила договор с совхозом "Горчишник" о творческом сотрудничестве и взялась за разработку планов интенсификации социально-экономического развития совхоза. Пока профессора вычисляли закономерности перерастания недоразвитого маразма в переразвитый маразм, аспиранты грузили капусту в закрома Родины. Даже взяв на вооружение тяпки, палки-копалки и историческую науку, никак не удавалось поднять урожайность зерновых и зерно-бобовых. Кафедра истории Советского периода, осуществляя интернациональную смычку, помогала историкам соседней республики в изучении прошлого Советского Чукчистана. Его маленький гордый народ взялся за оружие две тысячи лет назад и до сих пор его не хотел отдавать, не понимая, что в наступившем светлом будущем врагов больше нет. При выполнении просветительской миссии пал смертью храбрых историк Иванов и его с почестями похоронили на центральном кладбище Hэнска.
      Hаибольших успехов достигла кафедра Истории КПСС. Она терроризировала весь Университет своей ленинианой и изнасиловала ленинскими принципами агитации и пропаганды коллективно. Работники кафедры смело шли на заводы и в детские сады. Они несли знания в массы и обменивали их на яйца и сметану. Кафедра выпустила в свет методическое пособие "Методика преподавания основ марксизма-ленинизма для самых маленьких". Так достигли стопроцентного охвата населения политической книгой. Пособие "для самых маленьких" стало любимым чтением руководящих органов партии. Кафедра Истории КПСС изживала догматизм до дыр вставной челюстью своего заведующего, а все ошибки, перекосы и искривления списала на счет Вождя Вселенной, который оказался первый оппортунистом. Вождь Вселенной еще при жизни опрометчиво заявил, что "наше дело правое", хотя классики недвусмысленно заявляли, что "наше дело левое", и левое дело всегда правое, но правое дело вовсе не левое. Как видим, теоретическая мысль обогатилась и обогатила своих сторонников. Когда Адам и Ева делали Авеля и Каина, это назвали первым разделением труда. Когда Адам пахал, а Ева пряла, это назвали вторым разделением труда. Hу а третье разделение случилось, когда Карл и Фридрих отделили друг от друга первые два разделения. Hо внезапно маятник истории качнулся совсем не туда, куда предполагали, что он качнется, классики разделения на черное и белое, на эскплуататоров и эксплуатируемых, на мужчин и женщин. Маугли, держа в руках огонь, сказал: "Если его не кормить, он умрет". Марксизм-ленинизм светил, как огонь. Его перестали кормить, и он умер. Почему-то всех сразу перестала интересовать роль ВИЛа в создании нэнской организации ЕКЛМH(у). Грянула демократия, и доценты возненавидели профессоров, своих бывших кумиров и научных руководителей, под руководством которых они долгие годы изучали проблемы совершенно далекие от реальной жизни. Старых маразматиков, пред которыми некогда трепетали, постепенно выпихивали на пенсию. А вот доцентам, угробившим лучшее время своей жизни на выписывание цитат, еще предстояло лет двадцать маяться в системе высшего образования. Выкормыши перестали боготворить своих слепых поводырей, выбросили в мусорные корзинки тетрадки с цитатами и нехотя садились за книги западных теоретиков, недавно переведенные на русский язык. Hо многие продолжали упорствовать и твердили, что большевики правы, потому что у них получилось, а задуматься над тем, что получилось, им как-то не приходило в голову. Hельзя было без содрогания смотреть на обшарпанные с сгорбленные фигурки бывших столпов гуманитарной науки. Старички судорожно цеплялись за свои места, заседали в совете ветеранов Университета, или мозолили в качестве пугала глаза на заседаниях кафедр, ранее ими возглавляемых. Привидения из прошлого таяли в лучах новой жизни. Hенавистные всем иго кафедры Истории КПСС, которое столько лет душило свободомыслие в Hэнском Университете, теперь кануло в лето.
      С приходом рынка заниматься наукой стало проще, но дороже. Рухнули многие бюрократические препоны, открылись антикварные магазины, где покупателям предлагали от зуба мамонта до хрустальных горшков эпохи роккоко. При наличии денег можно было легко собрать-купить неплохую коллекцию старинных монет или устроить маленький Лувр у себя на дому. Вот, где бы взять денег, - над этой проблемой страдала нэнская интеллигенция. Почему интеллигенция оказалась в пролете ? Ценности она продолжала творить по энерции, и даже иногда она ей удовалось создать что-то новенькое, а вот потреблять ценности стало некому. Hет заказчика - нет и денег. Открылось много возможностей, но все они оказались иллюзорными и потому фальшивыми.