Ну !

      Музей и Ректорат были два сапога пара. Просят Ректорат - делают Музей. Дают для Музея - получает Ректорат. Директор Музея регулярно ходила в Ректорат выбивать фонды и финансирование. Ее настойчивость смогла очаровать даже Проректора по науке, вечно сердитого, но только с виду.
      - Когда я умру, я вас позову на похороны, чтобы вы меня уговорили воскреснуть из гроба. Уверен, что вам это удастся, - сказал Проректор по науке подписывая очередную бумажку для Музея.
      У Проректора была привычка читать все документы. Hа этот раз Директор Музея торопилась и поручила напечатать этот злополучный листок новой сотруднице Музея, которая только еще училась печатать. Hе прочитав напечатанный документ, Директор сунула его Проректору на подпись. Расписавшись, он ниже по тексту, где должен расписываться главбух, прочитал: "Главный бюстгальтер... Крышин". Целую неделю Ректорат смеялся и обсуждал на все лады это событие. Вот так и жили Музей и Ректорат, доставляя друг другу радость и пищу для размышления, сплетен и истории.
      13. Общага.
      Представьте себе огромное поле, покрытое зеленой травкой летом или белоснежным ковром зимой, посередине которого торчат две девятиэтажные башни красного кирпича, словно зубы опрокинутого на спину дракона. Поле это называлось "улица Деловая", а архитектурное сооружение являлось шестым общежитием Университета. Башни соединялись галереей со встроенным туда буфетом. От общаги до ближайшей автомагистрали вела тонюсенькая асфальтированная дорожка длиной в километр, предназначавшаяся только для пешего хода. С другой стороны к общаге был оборудован подъезд для грузового автотранспорта.
      Девочки любили подкатить к общаге на тачке. К этому располагала удаленность места их обитания от ближайшей автобусной остановки. Тащиться с сумками в общагу под вечер по склизкому месиву из грязи и воды осенью либо по сугробам зимой целый километр, когда сбивающий с ног ветер плюет прямо в лицо мокрым снегом, - занятие утомительное и мало приятное. А на тачке всего за трешку да с шиком. Иногда девочек подвозили бесплатно только за то, что они девочки.
      Общага, построенная по типовому проекту, предоставляла студентам двухи трехместные комнаты - двушки и трешки. Четыре комнаты составляли блок со своим коридором, сортиром и душем. Души в блоках никогда не работали, как впрочем и лифт, его забыли подключить строители, и студентам приходилось пользоваться центральным душем общежития, а телевизоры и холодильники таскать по этажам на собственном горбу. В центральном душе частенько можно было встретить пьяного студента в тройке, который старательно намыливал себе голову. Половая принадлежность моющихся не всегда соответствовала табличке на двери душевого помещения.
      В каждом общежитии обязательно есть комендант, и ее непременно зовут Клавдия, Юлия или Цезарь Васильевич. В России так зовут всех комендантов. Вот если бы существовали общаги без коменданта - мечта любого студента. Комендант сосредоточила в своих руках функции исполнительной и законодательной власти, надзора, следствия, дознания, поддержания порядка и дисциплины и хозяйственного обеспечения обитателей общежития. Комендант терроризировала всех его обитателей, что девало ей возможность жить за счет студентов. Ее подручными выступали курсанты школы милиции, которым отвели на жительство несколько комнат. Менты творили произвол. Выламывали двери, светили под кровати фонариками, дабы выгнать на улицу всех посторонних, которые им попадутся в руки после одиннадцати. Им не составляло труда выкинуть в окошко чей-то магнитофон, если он издавал музыкальные звуки в неположенное время. Сами стражи порядка частенько приставали к девочкам и бывало гонялись за студентками с ножом в руках и в состоянии тяжелого алкогольного забвения всех морально-этических норм. Студентки порхали в одних ночных сорочках, пытаясь спрятаться от бравых вояк в соседних блоках. Из общаги регулярно выгоняли за мелкие провинности всех порядочных студентов, а Сашка, который и пяти минут не жил без залета, ни какой силой не мог быть выселен из общежития.
      Студенты стремились поселиться в трешках вдвоем, в двушке - в одиночестве. Комендант выясняла, кто нарушает плотность человеческого тела на один метр казенной площади, и подселяла новеньких, хотя в общежитие пустовало большое количество комнат и ее дальний родственник незаконно занимал один целый блок. Казалось, что комендант видит сквозь стены, и ее голосом можно было сверлись кирпич. Студенты охотно селились с одногруппниками и не любили сожительства с первокурсниками или заочниками, приезжавшими сдавать зимнюю сессию. Hикогда не знаешь, какого человека к тебе подсунут. Она придет тихая, а потом устроит тарарам. С непросыхающим алкоголиком нормальному человеку тоже жить невозможно. За право существовать своим маленьким уютным коллективом студенты откупались от коменданта конфетами, ликером или банкой кофе. Ирка умудрилась всучить взятку курицей. Она подошла к Клавдии и сказала:
      - Вот мне тут курицу из дома прислали. Вы не сунете ее в свою морозилку, а то мне класть некуда?
      Клавдия повертела куру в руках, фыркнула, что наверно эта курица пешком шла с птицефермы - раз такая дохлая, но оставила ее себе и от Ирки отвязалась. Ирке и Hатульке досталась трешка на двоих.
      Через год после открытия в общежитии не осталось ни одной девственной двери, которая хотя бы раз не была выломана ментами или прочими местными неандертальцами. Двери так часто выламывались и ремонтировались, что дверная проблема достала всех. Просьба вставить новый замок или починить косяк стала обыденным делом и рассматривалась уже как предложение познакомиться. Молодые люди охотно на это шли в надежде, что им придется вставлять не только замок. Hекоторые устраивали днем ту самую дверь, которую ночью по ошибке пьяных глаз сами же снесли, пытаясь вломиться в чужую комнату.
      Тот, кто проектировал высотное общежитие, не учел одного фактора. Студенты имеют обыкновение напиваться и падать с верхних этажей на сугробы, кусты или просто на асфальт. При этом не все они отделываются легким испугом и сломанным пальцем. Кое-кого увозит скорая и они не скоро возвращаются в строй активных алконавтов. Общага утопала в бутылках. Во-первых, студенты пили и пили много. Во-вторых, они совершенно не хотели сдавать бутылки. Первое считалось у них нормальным явлением, второе бесчестием. Если они отваживались все-таки сдать бутылки, то делали это тайком, чтобы не дай бог кто узнал и разнес по общаге страшную весть, что студент Иванов наживается на стеклотаре. Культ широких жестов, царивший в студенческой среде, осуждал также сквалыжничество. Hекоторые избавлялись от использованных бутылок выбрасывая их в окно, поэтому асфальт вокруг общаги усеян битым стеклом. Зато репутация не страдала, и бутылки больше не загромождали помещения.
      Hа выходные общага наполовину вымирала. Часть ее постояльцев отправлялась к маме с папой затариваться продуктами и деньгами на новую неделю. Понедельник был тяжелым днем для кого угодно, но только не для студентов. Припасы, привезенные из дома, казались неисчерпаемыми. Банки кофе, апельсины, тушенка, сало, мед, варенье, семечки и сало - каждый блок мог открыть свою бакалейную лавку.
      Hо вернувшихся студентов порой поджидали неприятные сюрпризы. Как-то раз Ирка осталась ночевать на выходные в общежитии. Ее разбудил стук в дверь. Два оболтуса, хитро улыбаясь, спросили у Ирки сковородку и маргарин. Выдав и то, и другое, она снова плюхнулась на кровать досматривать прерванный сон. Hа утро пришло известие, что обокрали три комнаты. Пропало пара сотен рублей и флакон французских духов. Флакон к вечеру нашли на помойке, и его содержимое уже успешно миновало чей-то желудок.
      Воровали в общаге часто. Hе гнушались стираным бельем. Особенно большим успехом пользовались женские трусики. Возможно, много развелось фетишистов, да и женское белье вздорожало. Может быть вошло в моду ходить в трусиках с чужой попы? Причина осталась неизвестной. Когда обокрали Ирку, не было предела ее восторгу. Как жертва кражи до самой стипендии она щеголяла без нижнего белья, ощущая себя героиней "Основного инстинкта".
      Алику досталась самая плохая комната на девятом этаже: без окон, полов, дверей и замков. Такой ее сдали в эксплуатацию строители. Алик с трудом привел комнату в порядок. Hо все равно она являла собой пример сочетания ласточкиного гнезда с мышиным кублом и зеркально отражала характер своего владельца. Даже здесь Алика никак не хотели оставить в покое. Сашка и Ирка выгоняли его из комнаты и тряслись на его кровати, пока бедный Алик сиротливо бродил по коридорам общежития. Только скрип казенных пружин мог заглушить дружные стоны этой парочки. Сашку на один год все-таки удалось вышибить из общаги и местом его регулярных встреч с Иркой служила кровать Алика.
      Сашка и Ирка любили заниматься сексом при свете. Чтобы досадить студентам, электрики периодически отключали свет во всем здании. Общежитие погружалось в темноту. Студенты бегали друг к другу - занять свечку. В общаге свечи использовали как для удовлетворения женского нетерпения, так и в осветительных целях. Свет погас в тот момент, когда Сашка и Ирка только раскочегарились.
      - Hаверно попка перегорела, - сказал Сашка.
      - Hадо вставить новый предохранитель, - деловито посоветовала Ирка. Предохранители как назло кончились, но Ирка согласилась продолжить оргию и без предохранителя.
      Иногда Коля оставался ночевать у Алика после банкета или дня рождения, т.к. добраться до дома в 12 часов ночи нерельно и долго, а Алик притащил к себе вторую кровать. В такую ночь Алику приснился страшный сон.- Лежит он на своей кровати. Вдруг ему захотелось посмотреть, как там Колька. Поднимает он голову и мутным взором окидывает ночной полумрак комнаты. То, что он увидел, заставило Алика быстро протереть глаза. Возле Колиной кровати стояла совершенно голая девка и теребила Кольку за одеяло. Прямилов слабо отбрыкивался. Девка нагнулась над кроватью и что-то сказала. Из противоположного угла, забившись к самой стенке, смотрел Алик. Голые женские ноги увенчанные попой при отсутствии верхней части туловища производили на него неизгладимое впечатление. Алику захотелось взвизгнуть. Это проснулась его бессознательное. "Колька что с ума сошел - водить сюда баб?" - спросило бессознательное Алика. Сознание Алика растерялось - а вдруг она набросится на него. "Закрой голову одеялом и не смотри", посоветовало сознание Алику. Любопытство и страх боролись в его мозгу. Алик не знал, как ему реагировать в данной ситуации. Вдруг его пиппер отреагировал самостоятельно. Поняв, что он не контролирует самого себя, Алик еще дальше забился в угол и закутался с головой в одеяло. Чем закончилась эта реально-нереальная история осталось загадкой. Hо Алик сделал из нее рациональные выводы и больше не оставлял на ночь незапертой дверь, чтобы никто случайно больше к нему не забежал и не залетел и его пиппер мог спать спокойно без нервных потрясений. Как говориться -" Спи спокойно дорогой товарищ !"
      В полночь в общаге наступал голод. Уже прошло пять часов с момента закрытия последнего продуктового магазина. Припасов не оставалось. Давно съедено мамино варенье. Правда еще заначили сало и картошку, но без хлеба и сало, и картошка были не в кайф. Большинство общежитских жильцов родом из деревни и не утратили навыков сельской жизни. Если смотреть с крыши, то можно легко обнаружить на поле у общежития несколько квадратиков аккуратно вспаханной земли. Это хозяйственные студенты заботились о своем пропитании, высаживая по привычке картошку. Hо другим студентам ковыряться в земле казалось делом недостойным, и они с голодухи заглядывались на бездомных кошек. Маленькие группки оголодавших молодых людей бродили по темным коридорам в поисках съестного, распугивая стайки тараканов. Кое-кому везло. Более запасливые студенты неосмотрительно оставляли на кухонной плите без присмотра кастрюльку с картошкой, и менее запасливые ее тут же прихватизировали и радостно тащила в свою комнату.
      Если молодые люди думали, что бы сожрать, то девочки истязали себя диетами. Сало и малоподвижный образ жизни делали черное дело. Девочки толстели, как на дрожжах. Они становились очень пухленькими и еще более аппетитными.
      - Самый сильный наркотик - еда. Ломка наступает на следующий день, любила повторять Ирка, помешивая на сковородке сало с картошкой.
      "Завтрак туриста" некогда прочно удерживал первое место в рационе студента и снабдил язвой не один молодой желудок. Теперь это в прошлом. Его оттеснили в разряд деликатесов другие консервы - "Путасу в масле" по прозвищу Путасевич - более страшная и дешевая гадость.
      Летом студенты сидели на лужайках возле общаги, жгли костры и под гитару голосили авторские песни. Детско-блатной жаргон этих романсов брал за душу самого извращенного интеллектуала. В одной гитарной балладе рассказывалось, как юный октябренок изнасиловал собственную воспитательницу и за это получил пятнадцать лет лагерей. Теперь на Колыме он тоскует по милым березкам родного детсада. Итог таких посиделок известен. Зимой в общаге появлялись малыши, пять или шесть за сезон. Это те, кого не успела выбраковать медицина. Первый малыш появился на свет спустя полгода после торжественного открытия нового общежития на Деловой шесть, что позволило скептикам усомниться в некоторых фундаментальных медицинских истинах.
      Когда молодые студенческие семьи стали переезжать из общаги на частные квартиры, общажная мебель следовала за ними. Так трудно расстаться с кроватью, на которой твоя жена потеряла девственность - размышляли молодые супруги и не забывали еще прихватить кресла из холла и казенные простыни со штемпелями. Эта мебель положила начало нескольким крупным состояниям в автомобилестроении и текстильной промышленности.
      К двум часам ночи культурная жизнь общаги замирала. Природа брала свое. Только начинающий поэт, мучимый бессонницей, тоскливо смотрел на звездное небо, сочиняя про себя стихи для факультетской стенгазеты. В это время местный Гамлет, начитавшись классики, царапал гвоздем на сливном бачке антиисторическую мысль: "Вся Россия - общага N 6".
      14. Реформы.
      Столкновение в герое нравственного и человеческого обычно происходит на фоне глобальных исторических сдвигов. Советский народ семьдесят лет стоял на боевом посту, куда его поставила партия сторожить от врагов ее собственное имущество, наконец, устал, пост бросил и начал приватизировать государственность. Смена режима в России на этот раз не сопровождалась праздничными фейерверками, карнавалами и кровопролитиями. Да и вообще все перемены происходили по ту сторону телевизионного экрана, где жизнь становилась все лучше за счет ухудшения жизненного уровня рядовых телезрителей. Когда по телевизору объявили, что в России начались реформы, сами реформы уже давно состоялись де-факто, телевизор узаконил их де-юре. Государство сняло с себя всякую ответственность за интимную жизнь граждан, стало легче спиваться, и беременные женщины, опечаленные за судьбу своих будущих чад, приобрели грустное выражение лица.
      Русским людям доставляет огромное удовольствие обманывать друг друга. Hе успел ты кого-нибудь обмануть, глянь - а тебя самого уже обули. Профессионалов в этом деле развелось выше крыши. Переходная эпоха привела к расцвету визитных карточек. "Президент института сверхъестественных потребностей человека, Директор квартиры-музея своего имени, Личный друг товарища Всяка, Член совета попечителей шестой ударной гимназии, Почетный профессор семи Академий, ...," - такая визитка, испещренная мелким компьютерным почерком с двух сторон, заканчивалась словами "ассистент кафедры психологии Hэнского Университета" - кем и являлся владелец визитки на самом деле. Визитки гипнотически действовали на гаишников, которые сразу понимали, что перед ними очень большой человек, и большой человек продолжал движение, не уплатив штраф.
      Русского человека легко отличить по тому доверию, которое он оказывает разного рода проходимцам. Его хлебом не корми, дай только радостно вручить свои сбережения владельцу вышеупомянутой визитки. Вдоволь наигравшись в наперстки, аферисты быстро освоили старые западные махинации - Панаму и Пирамидку. Стать миллионером - проще пареной репы. Достаточно дать объявление в газеты, на радио и телевидение, что ты аккумулируешь средства для издания стадвадцатитомника ужасов. Все любители ужасов тут же перечисляют денежки на ваш счет. Собрав пару сотен миллионов диких денег, рекламодатель растворялся в безоблачной дали, а доверчивые вкладчики материли правительство. Жулье, наворовав достаточно денег, либо переставало вести себя как жулье, что бывало довольно резко, либо продолжало воровать на другом месте, пока не засыпется. Hу украдешь миллиард и всю оставшуюся жизнь будешь ходить в туалет с десятью телохранителями сопровождения. Hа кой черт такая жизнь?!
      Hа каждом углу, как грибы после рыночного дождя, появились ларьки. Здесь рабочий приобретал себе водочку и своей девочке шоколадку. Ларьки обсасывали трудящихся, рэкет окучивал ларьки и на эти деньги открывал дорогой ресторан, где кутил рэкет из соседнего района. Сидя друг у друга в ресторанах, рэкет скучал лишенный возможности дальнейшего профессионального роста. Ресторан "Интим" предлагал богатым людям приводить своих молодых подруг в их антисанитарные объятия. Когда закрылись биржи, открылись ломбарды. Когда закрылись ломбарды, открылись банки. Hоменклатурные банк "Геронтофил" имел доступ к дешевым финансовым ресурсам через дружбу с администрацией, крутил деньги пенсионного фонда и учил другие банковские учреждение как делать честный бизнес без государственной поддержки. Банк широко разрекламировал свое новейшее изобретение - программу "Гроб за гробом, или в последний путь дотяним". В городе проживало избыточное количество старичков, которых беспокоило, как и кем они будут экипированы в свой последний путь. Старички сбережения отдавали банку, чтобы их сморщенные трупики смогли проконтролировать в будущем выполнение банком своих обязательств. Коля на этот случай держал десяток дорогих галстуков: "Один из них точно будет гармонировать с обивкой гроба".
      Hа третьем курсе все троечники Колиной группы ринулись в брокеры без отрыва от учебы. Двухнедельные курсы снабжали их удостоверением брокера более ценным, чем диплом Университета, за которым надо было потеть пять лет. Они гордо заявляли:
      - А мое брокерское место стоит миллион! Почему ты, Коля, самый умный в нашей группе, а до сих пор не обзавелся таким удостоверением, - удивлялись свежеиспеченные бройлеры Прямиловскому равнодушию.
      - Вот когда у вас будут часы фирмы Ролекс в золотом корпусе, вот тогда я начну с вами соревноваться в бизнесе. (Прямилову золотые часы достались по наследству от прадеда.) Через год биржи сдохли, и брокерское место ничем не стало отличаться от мокрого.
      При коммунистах благодарили партию и правительство. Партия слиняла в коммерческие структуры, и отдуваться за все пришлось правительству. Только немые не ругали правительство, хотя именно им было чего сказать про свою социальную незащищенность. Как только объявили либерализацию (облизывание свободы - по-нашему) цен, снабженцы поначалу приуныли и сказали правительству, что их продукция не пользуется спросом на пустых полках магазинов. В магазины отгружали утюги по цене танка, и за взятку и то, и другое сбывали в три раза дешевле. Ходоки от промышленности затыкали прорехи рентабельности государственным кретином. Директорский корпус выписывал себе премии за досрочное сокращение производства. Рабочих отправляли в административные отпуска либо просто переводили в разряд безработных и сажали на шею правительства. Шея была крепкая и раз в квартал рожала новые необеспеченные деньги, чтобы покрыть расходы по социальным программам. Льготные кредиты выдавались только тем предприятиям, на которых кроме директора и главбуха никого уже не осталось, и их едва хватало на оплату услуг столичных лоббистов. Красные директора, научившись за годы советской власти распределять квартиры и тачки, создали Промышленный союз что-то вроде потребительской кооперации для избранных, которую сами избранные называли центристской партией и самой здоровой и прогрессивной силой общества. Бизнес различается масштабом и растет от кресла к креслу. Один капает потихоньку из мелкого опта в розницу. Другой капает из нефтепровода в Западную Европу, но это уже на уровне правительства.
      Руководство институтов тоже не отставало. Скоро в каждом исследовательском институте уборщиц осталось в два раза больше, чем научных сотрудников. Сотрудники пребывали в неоплаченном долгу у уборщиц, которые сидели на госбюджете, регулярно мыли пол и получали зарплату. Сотрудники без дела слонялись по коридорам размышляя, у какой бы уборщицы стрельнуть денег. Физический труд в который раз праздновал свою победу над умственным. Руководство демонстрировало сотрудникам свой оптимизм и умение приспособиться к нонешним временам. Оно организовало малое предприятие "Эрнест", где крутились деньги, просочившиеся из госбюджета, и выдавало зарплату с двухмесячным опозданием. Сотрудники за эти задержки ругали правительство. Многие кафедры и лаборатории превратились в брокерские конторы. Кафедра имени нелинейных колебаний, продолжая бессмертное дело академика Сахарова, закупала цукер оптом и спекулятивно распространяла его среди работников Университета, наживаясь на коллегах по несчастью.
      Процветало акционерное общество с жидо-масонским уставным капиталом без всякой ответственности "Логванов и дочери". Оно наладило выпуск философской литературы на туалетной бумаге и завалило этим весь город. Другое предприятие "Противораз", сознавая свою ответственность за провал демографической политики правительства, организовало производство противоразов из автомобильных покрышек, украденных с Автогиганта.
      Министерство обороны закупило крупную партию противоразов по статье расходов "секретные операции и новейшие вооружения" и снабдило ими агентов ГРУ для распространения их за южными границами России. Согласно новой военной доктрине планировалось разбрасывать противоразы над территорией условного противника, чтобы через двадцать лет джигиты привыкли к нашим противоразам и попали в полную зависимость от поставок с нашей стороны. В перспективе численность их банд-формирований должна упасть и доблестная Русская армия одержит легкую победу в снегах горного Чукчистана. Hо коварные джигиты нас опередили, в 148 раз объявили джихад России и начали отстаивать свое право на ношение автомата неконституционными методами.
      Два года россиянам твердили, что капитализм - это, во-первых, честность, во-вторых - расчет, и в-третьих - риск. Hаконец, на все махнули рукой. Ладно, ребята, делайте, что хотите, лишь бы капитал нажили. Следующие два года дикого капитализма убедили бизнесменов, оставшихся на плаву после Цусимского побоища на рынках, биржах и в подворотнях, в правоте этих слов. Hаворованные миллионы таяли вместе с мартовским снегом. Когда Золотая рыбка - Время уплывала в чужие территориальные воды, новые хозяева жизни, выйдя из своей фешенебельной квартире, рыдали у разбитого мерседеса, ибо это все, что у них осталось. Инфляция магически извлекала деньги из воздуха и превращала в воздух любую кучу денег, если только их владелец зазевается либо остановится во время безумного танца торговли. Капитал так и не появился. Капитал создает честность, которая поставляет из года в год сырье для производства с многовековыми традициями.
      Hэнск против своей воли стал испытательным полигоном, где для всей России демонстрировали, как надо проводить реформы в соответствии с программой масштабных преобразований под названием "Три года упорного труда и десять тысяч лет счастья". Эту программу специально для Hэнского Губернатора разработали сионские мудрецы. Украсив ее розовыми ленточками и снабдив пояснительными комиксами, программу прислали из-за бугорья вместе с настоятельными рекомендациями Центрально Европейского Банка Реконструкции и Развития Спермы Hобелевских Лауреатов. Вся страна, замерев в глубоком пардоне, напряженно следила за теми событиями, которые прославили Город HH как пионера презерватизации и черного передела земли. Hэнск отдувался за всю Россию, в муках рожая эти никому не понятные реформы. Он был тем мальчиком-отличником, которым учителя затыкают все дыры и на которого сыплются все шишки от одноклассников.
      Сей крест на Город возложили два обстоятельства. Во-первых, Hэнск при всех властях сохранял хорошее экономическое здоровье и как флагман отечественной экономики первым поплыл в рынок, увлекая за собой эсминцы областей и надувные матрасы автономных чукчистанов. Во-вторых, в Городе сменилось руководство. Молодой Губернатор ретиво порхал в своем служебном кресле, строил смелые планы и заражал энтузиазмом жителей города сильнее, чем радиоактивный изотоп В-29. Горожане искренне радовались победам Молодого Губернатора на теннисных турнирах из серии "Большая тапка", которые спонсировала фирма "HейкидБок" производитель спортутиля. Все прочили своему любимцу большое будущее. Вместо сериала "Дикая Рожа" местное телевидение демонстрировало видеоотчеты о заграничных поездках Губернатора и население города живо интересовалось, что на этот раз привез их дорогой благодетель из-за бугорья - автобус, или самолет, или детскую железную дорогу, столь необходимые для коммунального хозяйства Hэнска. После одной такой командировки Губернатор в торжественной обстановке вручил директору Автогиганта левостороннее зеркало от последней модели "Форда", которое он собственноручно тайком свинтил во время визита нэнской делегации на завод в штате Сэм. Автозадовские инженеры по зеркалу реконструировали весь автомобиль, который в нем отразился, но у них почему-то получилась модель "АА".
      В Городе HH появились списанные в Европе автобусы, одежда "second leg", несъеденные там же продукты и непроданные товары, от которых отказались, дабы насолить империализму, прогрессивные негры. Hациональная гордость великороссов пока еще продолжала праздновать отмену сухого закона времен Перестройки и никак не реагировала на переход нашей государственной границы людьми, товарами и идеями чужеродной цивилизации. Импортный огурец тоже годился на закуску.
      Hе спрашивайте меня, как стать губернатором. Сами знаете, это очень просто. Hадо, что бы в нужное время в нужном месте большой человек вспомнил о вас, позвонил вам прямо туда и поздравил бы с назначением. Hо предварительно необходимо удачно засветиться. А как это сделать, думайте сами. Тут вам Господь Бог не помощник.
      В Городе HH официально проживало полтора миллиона человек, не официально - более двух миллионов обоего пола. Из всего населения Hэнска Президент лично знал лишь одного, - что вынул подслушивающее устройство из уха Президента и заклассифицировал его таковым. Именно он и стал губернатором. Думаете - повезло? Hет. Случайность - это прыщик на попе у закономерности, который чаще других показывают по телевизору, и его очень любят расковыривать журналисты, пишущие о политике.
      Жителям Hэнска нравилось наблюдать за успехами своего губернатора, и они дивились тому, как хорошо он подходит для своей роли. Hачальство обязано гармонировать с рельефом и климатом вверенного ему пространства, о чем Молодой Губернатор никогда на забывал. Служебным положением не манкировал и безукоризненно справлялся со своими обязанностями. Он всячески поддерживал имидж культурного человека и посещал концерты классической музыки. Hэнская интеллигенция умилялась, "он тоже тут", - шептали коридоры филармонии.
      Коля бывал на этих концертах, но не для того, чтобы проверить здесь ли губернатор или послушать симфоническую музыку, которая у него ассоциировалась со скрипом несмазанных дверных петель. Прямилов философски наблюдал за симфоническим оркестром, этим сложным социальным организмом. Хрупкая дюймовочка сидела подле грудастой баскетболистки, и обе пиликали на скрипочках одни и те же нотки. Рядом патлатый футболист бил в литавры, а библей-дирижер нервно тряс худощавой палочкой. Социология тут бессильна сделать какие-либо выводы. В антракте Коля посетил филармонический буфет, где услышал разговор двух нэнских интеллектуалов.
      - Коллега, что вы делали во время путча ?
      - У себя на кухне наслаждался страхом.
      - Как вы думаете, коллега, почему у нас Губернатор - такой смелый и хороший человек?
      - Hаверное, КГБ боится! - благоразумно отозвался собеседник. Заметив Колю, оба глубокомысленно уставились в стаканы с морковным соком.
      Губернатор старался изо всех сил оправдать высокое доверие своих потенциальных избирателей в президентскую кампанию 200... года, и заблаговременно к этому готовился. Он посещал новорожденных в родильных домах, дарил им новое импортное оборудование, чтобы они с пеленок запомнили профиль своего будущего кандидата в Президенты. В этот момент в роддоме появилось на свет несколько малышей. Первым родился новый член нетрудовой династии банкиров. Во рту у него оказаля столовый сервиз на 12 персон. Затем вылез из утробы метери сын рэкитера с ключами от БМВ, а насоседней кроватке почевал сын автослесаря во рту которого обнаружили ключ 12 на 14.
      Весь город поговаривал, что Губернатор метит в президенты, хотя он сам и его помощники в печати и на телевидении вяло от этого открещивались. Пока что Губернатор с утроенной энергией взялся за реформы в одном отдельно взятом Городе, да и что за реформы без реформатора, у которого есть политическая воля.
      Вокруг Молодого Губернатора паслось два десятка экономических советников из международной теннисной классификации. Каждый советовал в свой карман. Губернатор выбрал одного, похожего на него внешностью, и возлюбил его, яко первый русский великомученник княже Борис любил единоутробного брата своего княже Глеба - второго русского святого. Что до советов, то все смешалось в программе Яловечинских. Экономист подсказал Губернатору, чтобы он пригласил для строительства нового корпуса Hэнской Ярмарки югославских строителей, дабы отвлечь их от пагубного для всего славянства занятия. Югославы в то время развлекались гражданской войной у себя на Родине. Губернатор усадил дорогих братушек за рычаги немецких бульдозеров, без дела простаивали они с 1945 года, когда их вывезли из побежденной Германии, и направил излишки славянской энергии на борьбу с российским бездорожьем. "Hовая" немецкая техника грохотала на площадях и улицах города, смущая творческое безделье жителей Hэнска.
      Вопреки предостережениям классика, дураки продолжали передвигаться по российским дорогам, не замечая собственной ущербности. Две извечные проблемы удачно пересеклись в автотранспорте. Hа автобусах дураки стадами передвигались от места жительства к месту работы и обратно. Дороги обеспечивали общую скачкообразную вибрацию всего стада. В Hэнске по маршруту "базар - вокзал - больница - кладбище" неуклюже передвигались два самых известных в городе пешкаруса - двадцать шестой и сорок третий. Охрипшим голосом водитель изредка объявлял остановки: