Ад на земле (Doom 2)

      Мы растягивали запасы кислорода, как могли, но он все равно кончился, когда оставалась еще куча недоделанной работы. До службы в армии я хорошо походил по горам в родном Колорадо, поэтому теперь давал Арлин советы, как следует вести себя в разреженной атмосфере.
      - Не дыши глубоко, - поучал я. - Больше отдыхай и говори только в случае необходимости.
      Работа, однако, продолжала требовать физического напряжения. Чтобы справиться с одышкой, приходилось то и дело прерываться. Мы быстро уставали и нуждались в хорошем сне, но по-прежнему не позволяли себе спать больше четырех часов. Спи мы дольше, конец работы отодвинулся бы еще на какое-то время.
      Низкое давление - коварная штука. С одной стороны, оно имеет вполне очевидные последствия - слабость, затрудненное дыхание и охлаждение организма. Но есть и другие симптомы, о которых не сразу догадаешься: это звон в ушах, ухудшение слуха (в разреженном воздухе звуки слегка приглушены), а самое страшное - нелады с головой. Человеческий мозг рассчитан на определенное атмосферное давление, и, если оно слишком высокое или слишком низкое, с людьми могут твориться разные странности.
      У Арлин, например, начались галлюцинации.
      - Тыква! - выпалила она вдруг, разбудив меня через два часа вместо полагающихся четырех.
      Схватив пулемет, она дала очередь прямо над моей головой, так что моя бедная черепушка аж задрожала.
      "Тыквами" мы называли летающие головы пришельцев - скорее всего механически управляемые и совершенно отвратительные, - которые извергали маленькие шаровые молнии, способные испепелить за пятьдесят шагов. Я сорвался со стола, служившего кроватью, и понял, что отдыху конец - пришельцы нас обнаружили!
      Но упав на колени с винтовкой наготове, я увидел только дыру в стене, оставшуюся после бурных испытаний неделю назад.
      Арлин понеслась по коридору, паля направо и налево - неизвестно в кого. Однако проклятущим демонам прыти не занимать! Так что не было причин сомневаться в моей подружке. Словом, я присоединился к ней, готовый начать сначала то, что мы уже бесчетное количество раз проделывали на Фобосе, Деймосе и в гиперпространственном туннеле.
      Но тут Арлин помчалась прямо на перегородку, будто ее и не было, и у меня мелькнула мысль, что с ней не все в порядке.
      Ударившись, она рухнула на пол, но мне было не до нее - первым делом требовалось догнать тыкву.
      Потерев кулаком глаза, чтобы прогнать остатки сна, я бросился стремглав по коридору, вертя туда-сюда головой. Я не стрелял, но был готов к встрече с врагом. На секунду мне померещилось, как мимо проплыло что-то круглое, и я чуть не выстрелил, но оказалось, что это всего-навсего моя собственная тень, таковы каверзы периферийного зрения.
      Добежав до тупика в конце коридора, я бесповоротно убедился, что никакой тыквы нет.
      Я на мгновение остановился, тщетно пытаясь наполнить несуществующим воздухом пылающие легкие. Потом вернулся к Арлин, которая со стоном приходила в себя.
      - Послушай, дружище... - через силу произнес я, - не хочется говорить пакости, но придется отобрать у тебя оружие.
      Арлин непонимающе уставилась на меня.
      - Никаких тыкв нет, - объяснил я. - Это у тебя галлюцинации от низкого давления.
      - О, Господи...
      Она все поняла. И с грустью отдала мне свой пулемет и автоматический пистолет АБ-10.
      На душе кошки скребли. Нет ничего хуже, чем лишить пехотинца оружия. Все равно, что приравнять его к жалкому штафирке. К тому же Арлин расстроилась из-за галлюцинаций.
      Она шла и плакала, пока мы не торопясь возвращались в сборочный цех, то есть ангар. Я никогда раньше не видел, чтобы Арлин плакала. Кроме того раза, когда ей пришлось убить "переделанное", реанимированное тело бывшего возлюбленного, Додда.
      - Слушай, - предложил я через пару часов, - а почему бы нам не подвергнуть электролизу воду и не получить таким образом кислород?
      Арлин немного помолчала, шевеля губами.
      - Можно, - согласилась она, - но мы получим всего несколько глотков с каждого литра, а ведь вода нам тоже нужна, Флай.
      - Черт! - в сердцах воскликнул я, в который раз пожалев, что плохо разбираюсь в технике.
      Я дал себе зарок поступить учиться, когда мы вернемся домой, если только "дом" еще существует.
      Мне начали сниться кошмары, поэтому Я был не прочь еще урезать полагающуюся норму сна. Кошмар, собственно, был всегда один и тот же. В детстве я очень любил аттракцион "американские горки". Мне казалось, что это вроде как полет. Я жил всего в пяти милях от одной такой стоящей на отшибе деревянной громадины и считал, что ничего лучше не придумаешь, пока рядом не построили металлическую супергорку, чей желоб закручивался в целых восемь завитков.
      Старой горки я никогда не боялся. Имея богатый опыт в свои десять лет, я отважно залезал в сани, и, когда они доползали до верха и горизонт уходил куда-то влево, я представлял себя космонавтом, стоящим на краю планеты. Когда сани переваливали через вершину и ухали вниз, для меня было делом чести не притрагиваться к защитной перекладине. Я был слишком взрослым для этого!
      Меня всегда занимало, как устроены вещи и как они работают. Поэтому я стал расспрашивать про новую горку. Служащий парка по незнанию наплел какой-то ерунды, которую не следовало говорить, - что возникающая при спуске сила может сломать человеку шею, что вспомогательная цепь, придающая саням ускорение, испытывает из-за того, что горка петляет целых восемь раз, страшные перегрузки.
      Готовясь к неведомому спуску, я думал о том, что узнал. Мне было невдомек, что эти враки сочинены только для того, чтобы произвести впечатление на десятилетнего пацана.
      На первом витке я волновался, как бы центробежная сила не сломала мне шею; на втором витке появилось опасение, что сейчас меня выбросит из саней; на третьем витке я почувствовал, что проклятая цепь вот-вот оборвется; четвертый виток ознаменовался тем, что мои бедные кишки завязались узлом и покрылись язвами. А потом меня просто вырвало - не самое приятное, что может произойти, когда ты вверх тормашками.
      Интересно, приходило ли в голову служителю-недоумку, какие муки вызвали его бредни?
      Повзрослев, я стал понимать, что истинное знание освобождает от страха. Сила на твоей стороне. Ты весь сосредоточенна работе. Не хочется провалить дело. Детская травма забылась... и вновь дала о себе знать здесь, на Деймосе, когда я пытался заснуть. Вместо того, чтобы отдыхать, я оказывался во власти изворачивающегося стального монстра, только теперь мне чудилось, что у него руки и ноги парового демона. Когда это создание с шумом надвигалось и поднимало руку-ракету - я просыпался и таким образом лишался даже удовольствия сразиться или умереть.
      Однако что глупые сны! Мне еще повезло по сравнению с Арлин.
      Я понял, что дело плохо, когда разбудил ее и она не мигая, слепо уставилась на меня. Вне всяких сомнений она продолжала спать. Я где-то читал, что человека опасно выводить из транса. Медицинского диплома не требовалось, чтобы понять, что Арлин покинула меня ради Страны сомнамбул.
      Терять время на поиски соответствующей литературы я не мог. Быстрый осмотр аптечки обогатил меня лишь сводом законов, который был втиснут между хирургическими бинтами и антибиотиками. Я чуть не расхохотался. Статьи о врачебной небрежности проделали путь до спутника Марса, а теперь - через гиперпространство - возвращались на Землю!
      Однако мне стало не до смеха, когда я увидел Арлин. Она расхаживала во сне, размахивая перед собой руками, и кричала несуществующим призракам:
      - Убирайтесь! Я тебя не брошу. Я останусь с тобой, обязательно останусь!
      Будить Арлин я опасался, но не видел причин, почему бы не поговорить с ней.
      - А.С., ты меня слышишь? - спросил я.
      - Тише! - шикнула она. - Не хочу, чтобы Флай тебя услышал. Он на меня рассчитывает.
      - Почему ты не хочешь, чтобы он знал обо мне? - спросил я.
      - Потому что ты - зло, - с убеждением произнесла Арлин. Все вы - зло, ублюдки недоделанные.
      Она медленно шла по коридору. Поскольку ей ничто не грозило, я не собирался мешать ей.
      - А почему мы - зло?
      - Потому что вы пугаете меня. Заставляете моего брата делать гадости.
      А я и не подозревал, что у Арлин есть брат.
      Странно - казалось, мы знаем друг о друге все. Арлин обожала рассказывать о своих родителях, о детстве в Лос-Анджелесе. Мне было неловко выпытывать, но по здравому размышлению я отогнал угрызения совести и решил доиграть роль до конца.
      - А мы - это кто? - опять спросил я.
      - Злые духи, населяющие ночной воздух. Вы сводите брата с ума. - Девушка расслабленно покачивалась из стороны в сторону, словно читала монолог в духе смешных старых пьес из прошедших веков. - Если бы не вы, брат никогда бы не стал делать гадости. Вот уж не думала снова встретиться с вами... Зачем вы явились за мной на Марс, на Деймос? Повзрослев, я перестала в вас верить, но теперь мне многое открылось. Вы преследуете меня, но я не позволю вам овладеть мной, ни за что не позволю!
      Недавно я с юмором отнесся к язвительному предложению подруги предаться воспоминаниям. Но если по недостатку кислорода все беды нашего детства воскреснут, то я предпочитаю распрощаться с Деймосом немедленно, с ракетой или без, все равно.
      Однако что делать с Арлин? Нельзя же оставить ее бродить по коридорам и выяснять отношения с привидениями! И так как не было ни времени, ни возможности запросить с Земли какое-нибудь руководство по психологии, я решил положиться на здравый смысл.
      - Мы готовы заключить с тобой соглашение, - сказал я. - Мы больше не будем тревожить тебя и отпустим назад к Флаю.
      - А какая вам от этого выгода? - вполне резонно поинтересовалась Арлин.
      - Мы возвращаемся на Землю, и там тебе до нас не добраться.
      - Мы тоже строим корабль, чтобы улететь на Землю.
      - Дудки! Вам никогда нас не догнать. Вы останетесь на Деймосе навечно!
      - Врете! - взвилась Арлин. - Мы вам еще покажем! - Она впилась в меня взглядом. - Мы вас не боимся, тупоголовые мутанты!
      - Брехня! - отпарировал я.
      Она подскочила с поднятыми кулаками и принялась меня лупцевать. Отбивая удары - что было не так уж трудно, учитывая разницу в весе, - я крикнул:
      - Держись, Арлин! Я иду к тебе на помощь! Это я, Флай!
      Как я уже говорил, в психологии я разбираюсь слабо, но когда-то играл в школьных спектаклях. Позаимствовать из них фразу-другую большого ума не требуется. Я выдал себе диплом с отличием, увидев, что взгляд девушки проясняется и она явно узнает меня.
      - Что случилось, парень?
      - Да опять эти монстры, пришлось дать им отпор.
      Арлин оглядела пустынный коридор и повернулась ко мне. Мне не пришлось ничего объяснять.
      - Сколько нам еще мучиться?
      - Ни секундой дольше, чем это необходимо.
      Позднее Арлин начала видеть какие-то блики, тени и кое-что еще, о чем она поначалу помалкивала. Она опускала чертежи и тихо сидела с закрытыми глазами, пока видения не исчезали.
      Меня эти приступы здорово пугали, а ее так просто приводили в ужас. Она сходила с ума - и прекрасно сознавала это. Поэтому, когда я сказал, что двигатель на восемьдесят процентов готов, Арлин потребовала:
      - Плюнем на оставшиеся двадцать процентов, Флай. Дело сделано! Давай раскочегарим наш реактивный початок.
      - Нет уверенности в нескольких узлах, А.С., - честно признался я.
      - Но больше ждать нельзя. Вспомни, мы рисковали и при меньших шансах на успех. Я больше не различаю цвета, понимаешь?! С утра все вокруг серое - и только галлюцинации, как радуга. И периферийное зрение ослаблено. - Арлин замолчала, облизывая пересохшие губы. - И еще кое-что, Флай. - Она придвинулась поближе и доверительно сообщила: - Хочу тебе кое в чем признаться. Интересно, что бы сказали на это твои монашки? Я в первый раз по-настоящему боюсь. Боюсь, что могу тебя убить, решив, что ты один из монстров. Я не в силах противостоять этому.
      Внутренний голос нашептывал мне о возможной угрозе еще тогда, когда Арлин в первый раз примерещились тыквы. Я был готов к такому повороту событий, поэтому меня обрадовало, что именно она, а не я, вслух заговорила об опасности.
      Я ускорил приготовления, заставляя Арлин спать, чуть только представлялся случай. Я тоже ощущал последствия низкого давления и нехватки воздуха, но переносил их куда легче.
      Конечно, при кислородном голодании человеку трудно судить о состоянии собственного здоровья, но для нас спасение заключалось в том, чтобы поскорее закончить ракету.
      И мы были близки к этому, во всяком случае нам так казалось.
      И тут начались эти мурашки по всему телу. Знакомый симптом: скоро я стану таким же психованным, как Арлин.
      - Хорошо, - вынужден был согласиться я, - через пару часов вылетаем. Кое-какая надежда имеется: восемьдесят процентов это все-таки в восемьдесят раз лучше, чем ничего.
      Мы засуетились. Выпили воды. Съели последнюю нормальную еду: печенье, сыр, фрукты, орехи. Эскимосы говорят, что еда - это сон, подразумевая, очевидно, что если человеческий организм не может пополнить свои ресурсы одним способом, то неплохо сделать это другим.
      Арлин покинула меня, чтобы составить телеметрическую программу, которая (Бог даст) позволит нам взлететь, сойти с орбиты Деймоса, вырваться в слои атмосферы и подлететь к Земле. Там я возьму управление на себя и найду подходящее для посадки место. К счастью, в общих чертах программа была готова, сомневаюсь. Чтобы Арлин могла сейчас сходу чтонибудь придумать - в том состоянии, в каком она находилась. Господь, должно быть, осенил ее благодатью, хотя она ни за что бы этого не признала, позволив сохранить все данные в памяти и теперь свести их воедино.
      Готовясь к отлету, я перебирал в уме пугавшие меня моменты. Почтовые ракеты проектировались для Марса, где была не совсем такая, как на Земле, атмосфера и гораздо меньшая сила притяжения. Развиваемого ракетами удельного импульса могло не хватить для преодоления земного тяготения, когда мы сбросим скорость и попытаемся приземлиться. С другой стороны, существовала опасность, что в плотной атмосфере возникнет столь сильное трение, что наш крохотулечный корабль сгорит.
      В качестве пусковой установки на Деймосе использовали сверхпроводимую рельсовую пушку. Она напомнила мне металлическое чудо в детском парке на Среднем Западе. Надеюсь, в этот раз меня не вырвет. По крайней мере, эта штуковина не имеет вспомогательной цепи, так зачем волноваться?
      Я развернул пусковую установку в противоположную от орбиты Деймоса сторону. Управлять ракетой было, по счастью, довольно просто: дроссель, рычаг управления, разные аэронавигационные приборы, назначения которых я толком не знал, аппаратура внешнего слежения - все располагалось прямо перед носом, создавая страшное неудобство.
      За несколько часов до предполагаемого старта Арлин вырубилась.
      Я сначала решил, что она шутит.
      - Не пытайся обмануть меня - я знаю, кто ты на самом деле, - ни с того, ни с сего заявила она.
      - А я и не скрываю, форменный сукин сын, - рассеянно бросил я - и в ту же секунду оказался распростертым на полу.
      Ботинок Арлин упирался мне в грудь, а к горлу была приставлена заостренная железяка - что-то вроде самодельной финки. Посмотрев девушке в глаза, я встретил пустой взгляд зомби и на мгновение... о, Господи, решил, что пришельцы всетаки добрались до нее и "переделали".
      Но всему виной было низкое давление, а может, недостаток кислорода. Я уговаривал подругу, лежа на спине, целых пять минут, плел что ни попадя, лишь бы хоть как-то привести в чувство. И она откинула наконец железяку, разрыдавшись и приговаривая, что убила Бога, - в общем, понесла какую-то дичь.
      Я не собирался бросать ее, пусть хоть совсем спятит, но не в моих правилах усложнять себе жизнь. Я заставил Арлин кое-что проглотить из аптечки. Она сопротивлялась, давилась, потом вдруг повернулась ко мне и спросила:
      - Почему мы не поедаем наших братьев?
      И тут лекарство подействовало.
      Она оклемается. В ракете давление повыше да и - что важнее - парциальное давление вырастет. Все образуется, во всяком случае я на это надеялся.
      Я затащил Арлин в ракету, затем закинул сумку со снаряжением и сам втиснулся рядом. Мы были как в спальном мешке - или в гробу. Я уселся поудобнее, чтобы дотянуться до приборов, глубоко вздохнул и сосредоточился.
      Перед тем как поджечь запал, я вспомнил тот леденящий ужас, который испытал в противолодочном реактивном самолете, при первой в моей жизни посадке на авианосец. То, что я должен полностью положиться на какого-то мифического дядю, нервировало даже больше, чем идея приземлиться на почтовую марку. Что ж, на этот раз - не знаю, к лучшему или к худшему - рычаг управления был в моих собственных руках. Учитывая, что я никогда не летал ни на чем, кроме той развалюхи в части, которая перетаскивала нас через горы, можно понять, почему мне вдруг захотелось назад, в противолодочный самолет.
      Я нажал кнопку пуска, открыл дроссель, налег на рукоятку (совсем как в пассажирском лайнере) - и ракета взвилась ввысь. Арлин так и так была в отключке, поэтому упустила возможность вырубиться вместе со мной.
      Вдруг я оказался в какой-то странной комнате, мое внимание привлекло слабое шипение. Все вокруг черное и белое, никаких других красок... Должен же я знать, черт возьми, где нахожусь, говорил я себе, что это за вещи и приборы?!
      И имя свое неплохо бы вспомнить.
      Потом прорезался звук: кто-то произнес "флай". Что это, команда? Флай, флай - ах, Флай! Это же я, мои губы произносят мое собственное имя!
      Потом я начал различать цвета, узнал поблескивающие индикаторы прилаженных на скорую руку приборов. Я сам их устанавливал: почте необязательно знать, куда она летит, а нам обязательно.
      На экране бокового видения чернота сменялась блеклыми клочьями, что-то вроде сахарной ваты, сверкали молнии. Я посмотрел на высотомер слишком высоко для облаков. Может, ионизированный газ?
      И тут что-то долбануло меня по лицу - как будто всадили пулю 10-миллиметрового калибра, - боль была адская. Сначала она разлилась по всей голове, но потом сосредоточилась в районе виска, как бывает при жесточайшей мигрени. Несколько мгновений не отпускало чувство, что голова вот-вот взорвется - в самом буквальном смысле слова. Затем боль стихла, очевидно, сосуды приспособились к высоте и мозг перезагрузился. Я посмотрел на хронометр: приступ длился всего сорок пять секунд.
      Мне они показались сорока пятью годами.
      Тихий стон возвестил о том, что Арлин пришла в себя.
      - Флай, - с трудом выговорила она, - поздравляю.
      Мне было не до ответных любезностей. Но я порадовался, что она теперь под рукой. Мы как раз вошли в плотные слои атмосферы, и я выпустил тормозные ракеты.
      Нас начало потряхивать. Но это еще куда ни шло - гораздо хуже то, что наша конура стала нагреваться. Сидя впритык друг к другу, мы буквально истекали потом. Когда перевалило за пятьдесят градусов, с меня уже так лило, что я почти ничего не видел.
      А температура все росла. На почтовых ракетах есть защитный слой - но он рассчитан на условия Марса.
      И теперь нас просто поджаривало. Температура подскочила до семидесяти градусов, я хватал ртом воздух, каждый вдох обжигал легкие. Кожа покраснела, я почти не соображал, что делаю. Еще минута - и нам пришел бы конец.
      - Флай! - завопила Арлин. - Пусти кислород! Он нагреется и выдует жар!
      - Ни за что! - запротестовал я.
      - Почему?
      - Нам не хватит воздуха!
      - Ну тогда мы испечемся, как лепешки.
      Так мы по очереди выкладывали друг другу гадости. Прямо как муж и жена.
      В результате я сделал, как она сказала. Стало гораздо легче. Мозг по-прежнему пылал, но я, по крайней мере, мог соображать.
      - Так какие системы у нас не работают? - все еще задыхаясь, спросила Арлин.
      Момент показался мне подходящим для того, чтобы быть до конца откровенным.
      - Раз уж ты заговорила об этом, - небрежно заметил я, то единственное, что меня беспокоит, это система посадки.
      - Что?
      - Та штуковина, помнишь, нам бы не помешала. Как же она все-таки называется? Ах, да, воздушная тормозная система.
      - Прошедшего не воротишь, - Арлин вздохнула. Будь в нашем коконе побольше места, она бы еще и плечами пожала. - Прости, что так тебя подвела.
      - Глупости! Мне самому мерещилось черт знает что, и я тоже был на грани. Ты сдала первой просто потому, что... меньше.
      Мелькнула мысль, что в данной ситуации диспут можно было бы и отложить.
      - Так как же мы посадим милую крошку? - поинтересовалась Арлин, зевая во весь рот.
      Я считал, что нужно попробовать сесть где-нибудь на суше. Живыми или мертвыми - у меня не было настроения плавать. Если мы выживем, на Земле перед нами все дороги открыты - выбирай конечный пункт и тащись.
      Мы не могли терять времени. Благодаря трюку с кислородом концентрация углекислого газа упорно росла. А после того, что произошло с Арлин, мне совсем не хотелось чокнуться от недостатка кислорода - спасибо, мистер Дисней, этот аттракцион мальчику не по вкусу.
      Я собрался обсудить это с Арлин, но она опять заснула, поэтому я поговорил с марсианином. Я был рад видеть этого зеленого человечка не больше трех футов росту.
      - Вы появились как раз вовремя, - сказал я. - Мы всегда надеялись встретиться здесь, наверху, с вами, а не с этой средневековой нечистью.
      - Могу вас понять, - ответил он голосом У. К. Филдза. Эти демоны сущее наказание, но на Деймосе им самое место.
      - Почему же? - спросил я.
      - Скажу по секрету, омерзительный спутник, вы не согласны? Не то что красавец Фобос, вот это луна для пьющего мужчины. А кстати, у вас виски не найдется?
      - К сожалению, только вода.
      Марсианин оскорбился.
      - Вы имеете в виду ту жидкость, в которой развратничают рыбы? Мы стараемся держаться от нее подальше. Ведь в ней можно утонуть, знаете? Вот у нас чудная сухая планета, такая вся ржаво-коричневая, вроде вашей машины, когда вы оставили ее на произвол природных элементов. Прекрасное место Марс, в меру холодное, отличная тренировка перед могилой. Вы абсолютно уверены, что никакой выпивки нет?
      Как я понял, он завел разговор об утопленниках, чтобы меня напугать. Если мы с Арлин не сгорим в атмосфере, всегда есть шанс допиться до ручки и потонуть в объятьях зеленого змия, как пионеры "Шаттла" в 1980 году.
      Но марсианин затронул вопрос, на который я хотел знать ответ.
      - Так чем же Фобос лучше Деймоса?
      - Фобос, друг мой, всегда был ближе Марсу. А с Деймосом мы были на ножах еще до того, как эта нечисть его умыкнула. Никогда не надо ставить себя вне, а вы вот сейчас вне времени и скоро умрете, и предадите Арлин, и предадите Землю, жалкий замороченный человечишко.
      Говоря это, марсианин увеличивался в размерах, за кривящимися в усмешке губами выросли острые клыки, глаза вспыхнули красным пламенем, блеснули ракеты.
      - Ты один из них! - зашелся я в крике. - Демон-призрак! Ты обманул меня!
      - Флай, - произнес за спиной зеленого человечка успокаивающий голос, - у тебя галлюцинации, Флай.
      - Знаю, - сказал я, провожая взглядом исчезающего марсианина. - С самого начала знал.
      Быстрое обследование кабины засвидетельствовало (I) наличие меня, (II) Арлин и (III) отсутствие инопланетян. Для верности я проверил еще раз. Так точно, всего два человека из плоти и крови. Никаких монстров. Никаких марсиан. Не так уж много воздуха. Определенно мало воздуха.
      - Мы должны как можно скорее сесть, - сказал я.
      - Гм... если тебе все равно, я бы подождала, пока мы сможем сесть безопасно.
      Плотность атмосферы увеличилась, и я смог выпустить мини-крылья. И тут же нас так затрясло, что я испугался за свои внутренности, у которых были все шансы стать наружностями. Мы ныряли, вращались, лавировали мне мог бы позавидовать любой футболист-универсал! - я делал все, чтобы не отклониться от вычисленной Арлин на пальцах траектории полета.
      На дисплее отображалась последовательность концентрических квадратов, которая создавала иллюзию, что мы летим через нескончаемый ряд проволочных каркасов. Пока мне удавалось оставаться в их границах, я следовал запланированным курсом в направлении Северной Америки, как пообещала Арлин, хотя и неизвестно, в какую именно точку.
      Но я то и дело сходил с курса, заезжая за линии. Я дергал рычаг и буквально усилием рук загонял ракету обратно в проволочный туннель, чтобы тут же вынырнуть с другой стороны (в те редкие моменты, когда я оказывался посередине, рамки вместо красных становились черными). Максимум, что я мог сделать, это не отклоняться от курса больше, чем на расстояние плевка. И, конечно, мы летели слишком быстро, просто с бешеной скоростью, чтобы приземлиться там, где планировали. Перелетим как пить дать - и того и гляди плюхнемся в Тихий океан.
      Я держался из последних сил, предоставив тормозным ракетам направлять наш двухместный "рейсовый ракетоплан" с помощью крыльев-плавников, а пневматическим тормозам максимально сбросить лишнюю скорость. Ракету начало трясти. Заныл зуб со старой серебряной пломбой. Арлин, стиснув челюсти, вжалась в кресло, глаза ее распахивались все шире. Кажется, она наконец оценила тяжесть нашей ситуации.
      Внизу, как вынесенное на солнышко сушиться лоскутное одеяло, расстилалась Северная Америка. Мы летели над Миссисипи, снижаясь все ниже и кренясь к западу. Потом вошли в облачность. Как давно мы ничего подобного не видели.
      - Знаю, где мы! - крикнула вдруг Арлин сдавленным от нехватки воздуха голосом.
      Я тоже знал. Мы вынырнули из облачности в ста пятидесяти километрах западнее Солт-Лейк-Сити. Соляные болота Бонневилла - идеальное место для посадки - обширное дно пересохшего озера, голый грунт, столкнуться не с чем. Грунт, пожалуй, слишком твердый, но шанс был.
      - Слей топливо! - крикнула мне Арлин в самое ухо, напрягаясь изо всей силы, чтобы ее не отшвырнуло.
      Хорошо еще, что мы спустились на высоту, где можно было дышать. Я дернул рычаг, сбрасывая из баков остатки РТ-9.
      Кабина опять накалилась, каркас ракеты сотрясался, словно мы были в миксере.
      - Держись! - крикнул я, понимая, что ничего глупее выдумать не мог, но чувствуя потребность хоть что-то сказать.
      Арлин отозвалась зловещим эхом - то есть куда более выразительной репликой.
      Мы стремительно снижались и наконец на дикой скорости врезались в землю. Корабль рассыпался от удара, но продолжал подпрыгивать по соляно-белому дну бывшего озера, как пущенный по воде камешек. Потом он покатился, и локоть Арлин впился мне в бок с такой силой, что я едва не задохнулся.
      Нас швыряло и бросало, и в голове моей, и так пылающей от жара, все перемешалось. Я уже не мог отличить неба от земли. От корабля отваливалось по куску, пока не остался один титановый каркас, а мы все продолжали катиться.
      В конце концов ракета замерла - на боку. Я внизу, а на мне Арлин.
      Целых пять минут, которые показались пятью часами, мы лежали, не двигаясь, размышляя в ошеломлении, свершилось или не свершилось, и дожидаясь, когда прекратится вертня перед глазами.
      - Ты в порядке? - выговорила наконец Арлин.
      - Кажется, мы оба живы, - ответил я.
      Топливо было израсходовано до последней капли, что сыграло нам на руку. Никакой опасности взрыва или пожара. Нам оставалось только выбраться из этой штуковины.
      На удачу, дверь со стороны Арлин оказалась открытой. То есть двери как таковой больше не было. Арлин выкарабкалась наружу и, чертыхаясь, повалилась на землю. Мой более грациозный выход ознаменовал начало новой жизни.
      Слава Богу, нас не ранило - было бы обидно сразу же подставиться под пули. Если пришельцы захватили Юту - одна из моих монашек свято верила в это за много лет до вторжения, - лучше быть начеку. Кто-нибудь или что-нибудь непременно пожалует выяснить, отчего это в соляном источнике образовалась дымящаяся дыра.
      Какое-то время мы наслаждались тем, что живы, и еще опускающимися на Юту сумерками, вдыхая настоящий - впервые за столько месяцев - воздух. Затем приступили к ревизии. Еда и вода сохранились. А вот оружие превратилось в обломки.
      - А ты говорил, не получится! - поддразнила меня Арлин.
      - Никогда не слушай пессимистов! - отчеканил я и добавил: - Но мир настолько ими переполнен, что иногда поневоле поддаешься.
      Арлин рассмеялась и шутливо хлопнула меня по руке, так что рука ненадолго отнялась.
      Как ни странно, наручный локатор Арлин продолжал работать. Вот это механизм! Я подумал, не купить ли мне акции компании-изготовителя, если таковая еще существует. Может, монстрам удалось добиться того, с чем не справилось ни одно правительство: покончить с торговлей и уморить голодом уцелевших.
      Арлин, скрестив ноги, возилась с локатором, пытаясь передать сигнал о нашем местоположении. Ответ должен был последовать незамедлительно, спутнику ничего не стоило засечь нас в пределах одного-двух метров.
      - Есть что-нибудь? - поинтересовался я, прислушиваясь к шуму помех.
      - Ни фига, - ответила подруга. - Готова поспорить, что спутник на месте, но плохие дяди глушат сигнал. Может, поэтому людям не удается использовать локаторы в бою.
      - Лучше бы эти гады оглохли, как демоны.
      - Да, Пауку локатора не требовалось. Но что нам с того, парень? Ведь мы снова выиграли! Мы живы, черт подери!
      И Арлин бросилась бежать по песку, как выпущенное на волю дитя. Потом махнула мне рукой, чтобы я догонял. Я помчался следом, догнал ее и сгреб в объятьях. Она подставила мне подножку, и я шмякнулся на песок.
      - Недотепа! - рассмеялась Арлин, и голос ее прозвучал по-девчоночьи звонко, как во время кошмаров на Деймосе, когда она расхаживала во сне но теперь гораздо приятнее.
      - У нас нет на это времени, ты же знаешь, - предупредил я, но сердце говорило совсем другое.
      - У нас не было времени на то, чтобы остаться в живых и дышать. Однако вот же мы, целые и невредимые. Господи, я не надеялась, что у нас получится. Перелететь на другую планету, не имея ничего, кроме запчастей, слюны, скотча и голых рук - ха!
      - Если честно, дорогая, я тоже сомневался, - признался я.