Левый глаз дракона

      – Я тебя поцарапаю так, – дыхание у него стало неровным, – у меня же клыки…
      Она недовольно мотнула головой и притянула его обратно. Теплый язычок раздвинул прохладные губы вампира и проник внутрь.
      И, конечно, почти тут же она порезалась. Рот вампира наполнился металлическим вкусом теплой крови. Он застонал. Керри охнула и прервала поцелуй. Оцарапанный язык немного покалывало. Л'эрт дышал тяжело и прерывисто.
      – Прости, я… не хотел сделать тебе больно. – В его глазах светилось сожаление, смешанное с восторгом.
      Керри глубоко вздохнула. Маленькая боль подействовала на нее, как холодный душ, напоминая об истинной сути вампира. Она уперлась ладошкой в его грудь, отодвигаясь. Нехотя он отпустил ее.
      – Фу, как жестоко с твоей стороны. Мне же ходить будет трудно! – шутливо возмутился он.
      – Я… я не хотела!
      Он сделал круглые глаза:
      – Опять не хотела? Ужас какой!
      – Я не в том смысле… Просто… – Она никак не могла сформулировать.
      Л'эрт пожал плечами:
      – Да понял я, понял. Жутко мерзкий труп ну и все там такое по списку. Проклятье, опять я потерял эту бумажку.
      Керри ощутила себя очень виноватой:
      – Л'эрт… я правда не могу объяснить… Пожалуйста, не сердись!
      Он хмыкнул:
      – Да я уже привык. Опять же прогресс налицо – раньше меня только обзывали, а теперь сначала целуют, а только потом обзывают. Что не может не радовать.
      Керри покраснела. Вампир взъерошил ей волосы и легким касанием щелкнул по носу:
      – Все нормально, мышонок. Не переживай.
      Она шмыгнула носом, чувствуя себя на редкость глупо.
      – Все не так. И эта трава, – она дернула за увивающую арку зелень, – и праздник еще этот дурацкий…
      – Почему дурацкий?
      – Ну… потому что!
      – Ага. Понятно. И чем же тебе так испортил настроение сэр Белый Рыцарь?
      Керри изумленно приоткрыла рот:
      – А почему ты решил, что…
      Вампир фыркнул:
      – А кто еще может тебе так испортить настроение, что все вокруг станет «дурацким»?
      Керри уставилась на свои ботинки:
      – Он разговаривает со мной так, будто с трудом терпит мое присутствие. Словно ему противно! Когда он думал, что я мальчик, он так не делал! – закончила она жалобно.
      – А он при этом трезвый? – саркастически уточнил вампир.
      – Он как будто старается подчеркнуть свое положение! Словно ему неприятно, что я человек! Такой весь злой и холодный! – Она запнулась и набрала воздуха. – Он даже не пригласил меня присутствовать на сегодняшнем вечере. Ну в смысле, той части, что во дворце будет.
      – А-а-а. Ну это-то как раз понятно. У тебя просто костюмчик для дворцовых посиделок неподходящий. – Он лениво поддел пальцем ее чуть надорванный по шву рукав.
      Керри смущенно обхватила себя руками:
      – Но у меня нет другой одежды!
      Л'эрт уже хотел уточнить, что пошутил, когда ему в голову пришла идея:
      – Так, посиди-ка тут чуть-чуть. Мне нужно срочно сделать одну вещь. Только не уходи, ладно?
      Она пожала плечами:
      – Ну ладно.
      Все равно торопиться ей было некуда.
 
      Л'эрт вернулся довольно быстро. На дне синих глаз прыгали смешинки.
      – Пойдем, мышонок.
      – Это куда еще?
      – Пошли-пошли. Будем из тебя принцессу делать. – Он подхватил ее на руки и понес.
      Керри заколотила кулачками по его груди, но с таким же успехом она могла колотить стену.
      – Куда ты меня тащишь?
      – Увидишь.
      Он нес ее почти три квартала и остановился перед ничем не примечательным домом. Ногой толкнув дверь, вошел внутрь. Казалось, хозяева дома на минутку вышли и забыли его запереть – обстановка вокруг носила признаки недавнего и несомненного присутствия хозяев. Л'эрт не стал рассказывать, что сейчас и слуги и хозяева, зачарованные его взглядом, тихо сидят в одном из дальних помещений.
      Безошибочно ориентируясь в расположении комнат, он перешел в будуар хозяйки дома и только там опустил Керри на пол. Непроизвольно она огляделась по сторонам, будто они были воришками и их вот-вот могли застукать, и понизила голос:
      – Что мы тут делаем?
      – Ну как же? Будем обновлять тебе гардероб. Добрая хозяйка поделится с тобой парой нарядов. – Он усмехнулся и быстрым движением перешел в смежную комнату. Для человеческого взгляда его перемещение было почти мгновенным. – Так-так-так, – донесся до Керри его голос. – Вот это, пожалуй, подойдет. – Он появился, держа в руках зеленое шелковое платье, щедро вышитое золотом. Керри осторожно до него дотронулась, словно боялась обжечься.
      – Оно слишком красивое. Ты уверен, что хозяйка не против его мне одолжить?
      – Ага. Я с ней договорился. Она мне прямо так и сказала: «Чувствуй себя как дома».
      Керри недоверчиво на него покосилась, но уточнять не стала. Взяв из его рук платье, она подошла к зеркалу, задумчиво пытаясь приложить наряд к себе.
      Вампир тем временем вытащил из глубин гардеробной кучу белья и свалил все это на стоящую у стены тахту. Керри отложила платье в сторону и детально рассматривала свое лицо в зеркале. Видимо, увиденное ее не обрадовало – она расстроенно потерла пальцем веснушки и обернулась.
      – Ничего не получится. Я все равно некрасивая.
      Л'эрт возвел глаза к потолку и некоторое время изучал изображенные там облачка. Керри стукнула его в бок:
      – Ты не понимаешь! Вот если бы можно было бы убрать мои веснушки, было бы намного лучше!
      – Гм. Нет, ну если ты настаиваешь… Ну давай попробуем. – Плавным движением он усадил ее перед собой. Холодные пальцы затанцевали над кожей ее лица, чуть поглаживая. Она невольно расслабилась – было приятно.
      – Ага. Готово. Можешь смотреть.
      Он развернул ее к зеркалу. Веснушки исчезли. Кожа стала идеально ровной и такого нежного цвета, что любая эльфийка удавилась бы от зависти. Керри восторженно пискнула. И только после этого обратила внимание, что в зеркале отражается она одна. Девушка недоуменно обернулась, пытаясь понять, куда убежал вампир. Л'эрт стоял прямо за ней, небрежно облокотясь о стул. Керри снова недоуменно взглянула в зеркало. Вампир издал приглушенный смешок:
      – Это же нормальное зеркало, с серебряной амальгамой. А не полированный металл. Я в таком не отражаюсь.
      Керри еще раз потрогала кожу на лице. Выглядела та вполне настоящей.
      – А это навсегда?
      Он возмутился:
      – Ну нет! Лично я желаю тебя лицезреть в первоначальном варианте. Но до утра продержится. Переодеваться будешь? Или уже и так сойдет?
      Девушка нервно облизала губы. Искушение было велико.
      – Нет, буду. – Она схватила в охапку принесенную вампиром одежду и юркнула в соседнюю комнату.
      – Ты уверена, что тебе не надо будет помочь? – бросил ей вслед вампир.
      Она фыркнула:
      – Уж как-нибудь без тебя справлюсь!
      «Как-нибудь» не получилось. Через некоторое время Керри пришла к выводу, что либо хозяйка платья куда стройнее ее, либо она чего-то не понимает. Вампир скользнул к ней незаметной тенью, когда она в очередной раз пыталась застегнуть какие-то крючки на спине. Выудив из кучи валявшегося на полу белья корсет, он покачал его в пальцах.
      – Сначала вот это.
      Керри нахмурилась.
      – Эта штука мне мала. Я в нее не могу влезть.
      – Это ты так думаешь. – Уголки его губ изогнулись в улыбке. Л'эрт подошел к ней вплотную, холодные пальцы начали быстро расстегивать неправильно застегнутые крючки, высвобождая ее из горы шелка.
      Девушка покраснела:
      – Не смотри на меня!
      Он усмехнулся:
      – А что, я там что-то не видел? – И замер, уставившись на свежие шрамы от стрел. – Ой-ей… – Пальцы его быстро задвигались над ее кожей, рассыпая синие искры. Керри ощутила легкое покалывание, как от электрических разрядов. Ярко-красные свежие рубцы стали рассасываться. Через несколько мгновений на их месте была только ровная кожа. Керри с легким удивлением дотронулась до недавнего рубца. Ничего не болело.
      – Это как когда ты кожу нарастил? А что еще так можно сделать?
      – Еще? Зачем тебе еще? – И тут в глазах его мелькнули шальные огни. – Хотя-а-а… Сейчас сделаем еще. – Его руки скользнули к паху девушки, она инстинктивно дернулась, и в ту же секунду промежность изнутри словно ожгло огнем.
      – Ай! Больно! Ты что творишь!
      Вампир потряс кистью:
      – Ну не надо дергаться, когда я применяю магию, не надо. Не было бы больно!
      – А чего ты тянешься, куда тебя не приглашали! – Она хмуро на него покосилась и прижала руку к животу. – Что ты делал? Там у меня нет никаких шрамов.
      – Маленький сюрприз. Для сэра Белого Рыцаря. Чтобы его кодексу чести жизнь сахаром не казалась.
      Керри недоуменно на него воззрилась:
      – Какой еще сюрприз? Не понимаю!
      – Потом поймешь. – Он усмехнулся. – Это же сюрприз, про него нельзя рассказывать! Так, одеваться-то будем? Потому что лично мне и так неплохо. – Он жадным взглядом прошелся по ее груди. Керри покраснела и сделала попытку прикрыться чем-нибудь. Вампир вздохнул, вытащил из ее пальцев юбку и обернул тоненькую фигурку корсетом.
      – Выдохни. Нет, сильно выдохни.
      Его пальцы мгновенно затянули шнуровку. Керри пискнула:
      – Так же дышать нельзя!
      – А и не надо. Красиво падаешь в обморок на руки белому принцу – и хоп, его сердце у тебя в кармане.
      Остальные детали туалета он нацепил на девушку почти мгновенно. Пожалуй, сама она действительно бы не справилась.
      Керри подошла к зеркалу, рассматривая себя. Руки вампира с сумасшедшей скоростью летали над ее головой, делая что-то странное с волосами. В зеркале казалось, что волосы живут своей жизнью. В итоге он добился визуального эффекта длинной прически, уложенной хитрым образом. Привычная путаная челка исчезла с ее лба.
      Керри завороженно смотрела в зеркало. Это никак не могла быть она! Зеленое платье почти идеально подчеркивало глубину шартрезовых глаз. Затянутую корсетом талию сейчас могли запросто обхватить две мужские ладони. Ее немного смущала глубина выреза – казалось, еще чуть-чуть, и она из него вывалится, но смотрелось это тоже более чем неплохо.
      – Нет, ну если он и теперь будет разговаривать с тобой холодно, я готов перейти на водный пост. – Вампира в зеркале не было видно, но она ощутила поглаживающее прикосновение холодных пальцев на открытых платьем плечах.
 
      Л'эрт предполагал, что ему придется немного позачаровывать охрану, но все оказалось проще. Ралернан устроил что-то вроде открытого бала прямо на дворцовой площади. И в настоящее время сам тоже был там.
      Площадь пестрела яркими нарядами, словно люди устали от долгой зимы и спешили приманить в город лето. Во всей толпе было только два черных пятна – Л'эрт и Веренур. Одежда Ксорта носила на себе признаки явного траура, только бриллиантовые подвески в ушах слегка дисгармонировали с его обликом глубокой печали. Варрант так и не успел рассказать Ралернану, на кого указали пойманные им лжестрелки, и Ксорта по-прежнему входил в ближайшее окружение потенциального правителя Абадосса. С исчезновением Наарона стимул устраивать новые покушения у него исчез, но собственные неудовлетворенные амбиции оставались. Хотя как их реализовать, он пока не знал.
      Керри дернула вампира за рукав:
      – Он занят сейчас. Опять этот лавиранец.
      – А ты его отвлеки. Я думаю, ему куда больше захочется общаться с тобой, чем с этим скользким типом.
      Она неуверенно погладила шелк юбки, посмотрела в сторону Арриера и снова уставилась в землю.
      – Я боюсь. И потом, там Грахам. Он меня не пустит, пока Ралернан не освободится.
      – Принести на тарелочке, открыть рот и помочь прожевать, – пробурчал вампир себе под нос. – Нашли свечкодержателя! Тьфу ты, пропасть какая.
      – Что? – не расслышала его Керри.
      – Я говорю, что, раз тебя к нему не пустят, надо, чтобы он подошел сам.
      – Он меня отсюда даже не услышит!
      – Отсюда – да. – Над площадью поплыла очередная мелодия. – Позвольте пригласить вас на танец, леди? – Он протянул ей ладонь.
      – Зачем? И я же не умею танцевать!
      – Затем, что так проще всего подобраться к Ралернану поближе в этой толпе. И не волнуйся – я не испорчусь, если ты пару раз наступишь мне на ноги.
      Не дожидаясь ответа, Л'эрт закрутил ее в танце. Голова его склонилась к уху девушки.
      – А когда мы подойдем поближе, сделай вид, что я к тебе пристаю, и немножко повырывайся. Сэр Ралернан непременно вмешается, чтобы помочь леди.
      Холодные пальцы заскользили по вырезу ее платья, расстегивая пару верхних крючков.
      – Л'эрт! – разозленно зашипела она.
      – Всего лишь создаю правдоподобие легенде, – рассыпался над ее ухом тихий смешок.
      Керри подняла голову и уже почти открыла рот, чтобы возмутиться, когда вампир легко поцеловал ее – чуть-чуть, легким касанием губ, словно дуновение холодного ветра коснулось ее кожи. Она почувствовала ласкающее прикосновение его пальцев на своей шее, плавно перемещающееся вниз.
      – Л'эрт, перестань… – Голос почему-то не вполне слушался. Холодок пальцев скользнул по ложбинке меж грудей и заполз за вырез лифа. Внизу живота образовался горячий комок, ноги стали ватными. Она прижалась ближе к вампиру. Л'эрт лизнул ее в мочку уха, вызывая сдавленный вздох.
      – А вот теперь делай вид, что ты меня не хочешь! – Л'эрт своим голосом словно заворачивал ее в бархатную ткань. Керри моргнула, смысл слов не доходил до нее. – Мышонок, тебе нужно меня оттолкнуть. Забыла?
      Она легонько ткнула его кулачками в грудь. Вампир усмехнулся. Нет, так не пойдет. А жаль.
      – Или, может, со мной тебе лучше? – Голос его неожиданно хлестнул ледяными иглами. – Может, тебе нравятся монстры? – Он медленно дотронулся кончиками клыков до бьющейся у нее на шее жилки, следя, чтобы не нажать слишком сильно.
      Керри очнулась. Его пальцы сжались на плечах девушки, до боли сминая кожу. В глазах вампира плескалась жажда крови. Этот взгляд привел ее в ужас. Она дернулась, он не ослаблял хватку. И тогда она заорала, лупя его по груди руками и пытаясь вырваться. Еще шаг – и Л'эрт спиной столкнулся с Грахамом.
      Ралернан непроизвольно оглянулся на производимый шум. Пару мгновений он смотрел, как она пытается вырваться, а потом бросился вперед, отталкивая телохранителей в стороны: он узнал перепуганную девушку. На вампира он едва глянул, с размаху ударяя его в бок.
      Л'эрт почти тут же отпустил Керри и отступил назад.
      – Ты?! – Ралернан взглянул ему в лицо. – Ты что, бессмертный?! Я же казнил тебя!
      – Что-о? – Керри ошалело повернулась к Ралернану, забывая и про свое смущение, и про расстегнутое почти до пупка платье, и про недавний испуг. – То есть как казнил? – Она требовательно всмотрелась в лицо эльфа.
      Ралернан запнулся и выругался про себя. Ну как тут объяснишь? Охрана, приставленная к Керри, доносила ему про лихорадку, в которую та провалилась, узнав о смерти стрелка. Он боялся снова ворошить эту боль, но ничего другого не оставалось.
      – Я приказал его казнить за убийство Варранта.
      Слова хрустальными осколками повисли в воздухе. Керри судорожно глотнула раз, другой, третий и медленно перевела взгляд на вампира. Он не мог!
      – Л'эрт, это же неправда, да? Неправда?
      Вампир молча отвел взгляд. В сердце девушки что-то оборвалось.
      – Л'эрт? – Она почти прошептала, все еще не желая поверить.
      Он долго смотрел в ее широко распахнутые шартрезовые глаза, словно стараясь запомнить этот миг. Молчание стало почти невыносимым, когда он все-таки ответил:
      – Серебрянка говорит правду. Я действительно убил Варранта.
      Керри отшатнулась назад, судорожно хватаясь рукой за Ралернана. Он обнял ее за плечи, пытаясь успокоить. Неверие в ее глазах сменилось ненавистью и отвращением.
      – Ты чудовище! – почти беззвучно прошептали ее губы.
      Ралернан прижал ее плотнее к себе и перевел взгляд на вампира.
      – Убирайся! Я не знаю, как Тьма воскресила тебя, но, если ты немедленно не уберешься отсюда, я найду способ тебя уничтожить!
      Л'эрт криво усмехнулся, на мгновение показывая Арриера клыки.
      – Меня сложно уничтожить, серебрянка. И потом, ты мне кое-что задолжал. Ты мне обещал одну игрушку за победу в этой войне. Ты победил. Пора платить по счетам.
      – Ты, монстр, да как ты смеешь…
      – Слово чести Арриера так мало стоит? – Ухмылка его была крайне паскудной.
      Ралернан глубоко вздохнул. Еще не хватало, чтобы всякая мразь напоминала ему о чести. Медленно закрыв глаза, он повторил въевшееся в кровь заклинание. Из-под пальцев его правой руки потек сизый дым, смешанный с красными каплями. Поморщиться от боли Ралернан себе не позволил. Через несколько мгновений в его ладони лежал мокрый от крови синий окатыш из непрозрачного стекла. Он размахнулся и швырнул его в сторону вампира. Тот легко поймал камушек в воздухе.
      Керри следила за ними, широко открыв глаза. Так вот зачем ему надо было пробраться к Ралернану! А вовсе не ради нее… Словно еще один кусочек ее души отрезали с размаху острым ножом. Ей было горько и больно.
      – Какое же ты все-таки расчетливое чудовище, Л'эрт…
      Вампир небрежно пожал плечами:
      – Утром меня тут уже не будет, серебрянка, можешь успокоиться. – Он отвесил издевательский поклон в сторону Арриера и отступил в шумящую весельем толпу, растворяясь в ней.
 
      Керри опустошенно смотрела вслед вампиру. Ралернан успокаивающе погладил ее по плечу:
      – Он больше тебя не тронет! Я обещаю.
      Девушка повернулась. В шартрезовых глазах стояли слезы. Она моргнула. Слезинка сорвалась с рыжей ресницы и покатилась по щеке.
      – Ох, Ралернан, но как он мог!
      Эльф провел рукой по ее лицу, вытирая слезы. Кожа ее была такая теплая и бархатистая на ощупь… Пальцы его задрожали.
      – Все будет хорошо, Керри.
      Она глубоко и прерывисто вздохнула, выпуская воздух сквозь судорожно стиснутые зубы. Поднятая корсетом грудь на мгновение полностью открылась в полурасстегнутом вырезе платья. Ралернан сглотнул. Рука словно помимо его воли скользнула по изящному плечу, осторожно поглаживая. Керри подняла голову, ловя его взгляд. Губы у нее были полуоткрыты и манили теплой влагой. И он не выдержал, стремительно склоняясь к ней и яростно целуя этот нежный рот.
      Негромкое покашливание над ухом заставило его оторваться от девушки и вдохнуть. Грахам неприязненно смотрел на Керри.
      – Мессир, здесь на вас сейчас обращено слишком много внимания…
      Ралернан попытался успокоить бешено колотящееся сердце.
      Керри зло покосилась на тролля и потянула Ралернана в сторону. Голова у нее кружилась.
      – Пойдем отсюда… Куда-нибудь, где внимания поменьше…
      Грахам попытался его остановить, но сейчас эльф не мог мыслить рационально – и послушно скользнул за Керри в заполненные пестрой толпой улицы. Тролль длинно выматерился и отправил вслед Арриера два отряда охраны, приказав не подходить слишком близко.
      Они бежали сквозь запруженные людьми улицы, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться. Ралернан чувствовал себя пьяным от шальной легкости, наполнявшей тело. Наконец, они свернули в какой-то безлюдный дворик, сплошь увитый плющом.
      Керри прижалась к нему, дернула за край рубашки, вытаскивая ее из штанов, – и скользнула руками внутрь, гладя теплый торс.
      – Керри, Керри, что ты делаешь… – Он попытался высвободиться, но она лишь сильнее дернула рубашку, отрывая пуговицы. Весенний ветерок кольнул его кожу и исчез, прогнанный теплыми губами. Ралернан застонал.
      Руки его смяли зеленый шелк, гладя бархатную кожу бедер. Керри нетерпеливо рванула ремень его штанов. Ралернана покинули последние остатки самообладания. Порывистыми движениями он сорвал с нее остатки мешавшего белья, притянул к себе, поддерживая руками за ягодицы, и мощным толчком проник внутрь. Он почувствовал, как разрывает легкую преграду, но остановиться и снизить темп просто уже не мог. Керри на секунду напряглась в его руках и удивленно пискнула от боли.
      – Прости, хорошая моя, прости… – выдохнул он в рыжие волосы.
      Но боль быстро исчезла, сменившись сладкой истомой. Пика наслаждения они достигли одновременно. Ралернан ощутил, как дрожат ноги, и медленно сполз на землю, все еще сжимая в объятиях Керри.
      – Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю… – безостановочно шептал он в ее распахнутые губы. Она прерывисто вдыхала теплый весенний воздух и смотрела на него сияющими глазами.
      Когда они вернулись во дворец, уже начинало светать. Вымазанные в грязи, в разорванной одежде – и невероятно счастливые.
      Высоко-высоко в еще черном, но уже светлеющем небе описывала круги большая летучая мышь, провожая их взглядом.
 
      Когда взошло солнце, Л'эрт покинул столицу. Он лежал в купленной на постоялом дворе телеге, запряженной пегим мулом. Усталое животное тащило свой груз медленно и неторопливо, размеренно опуская широкие разбитые копыта в весеннюю грязь. Мул был стар, но вампира это скорее радовало – в силу преклонного возраста животное почти не реагировало на его неживую сущность.
      Вампир смотрел, как медленно уплывают вдаль остатки взломанных крепостных стен, и понимал, что какой-то кусочек его сердца навсегда останется в этом городе, вбитый в дворцовую площадь Керхалана маленькими зелеными туфельками.
      Керри… Рядом с ней он впервые почувствовал себя живым – словно кто-то отмотал назад несколько столетий… Рядом с ней уходил из сердца поселившийся там давным-давно ледяной холод. Он знал, что вполне мог бы соблазнить девушку, но что бы ему это дало? Любовница на день, на два, на три? А потом муть желания спадет, и она опять увидит в нем жуткого монстра. И даже его магии этого не изменить… Смешно. За столько времени ему впервые так безумно хотелось, чтобы его любили – любили, несмотря на то что он вампир. Как смешно…
      Он перевел взгляд на небо. Легкие перистые облака разметались высоко в яркой голубизне. В воздухе пахло пробуждающейся к жизни природой, и он до боли остро почувствовал себя чужим для этого мира.
      Впрочем, осталось сделать не так уж и много. Л'эрт вытащил из кармана синий окатыш и повертел его в руке. Гилеана… Он тихо вздохнул. Он обещал вернуть ей жизнь – и он должен выполнить обещание. Почти семь с половиной столетий он хранил в душе эту любовь. А сейчас она смыта, смыта весенним теплым дождем. Он закрывал глаза и снова видел чуть испуганные и чуть желающие шартрезовые глаза, усыпанное рыжими веснушками лицо, губы, слегка измазанные в крови. И еще он видел прозрачную голубизну других глаз, быстро темнеющих от страсти, белозубую улыбку и рассыпанный по постели водопад золотых волос, прячущий заостренные уши.
      Камешек в руке казался лишним и ненужным. Согласно тем архивам Красной Лиги, он мог вернуть погибшую душу – но только погибшую против своей воли. Вампир устало произнес инициирующее заклинание. Кожу кольнули иголочки, и амулет растворился в крови.
      Ему предстояла долгая дорога почти до самых Драконьих Пик – согласно старым архивам, призвать ушедшую душу можно было только на месте ее последнего упокоения.
      А потом ему надлежит встретиться с Риффиром. Он знал, что шансов пережить этот поединок у него было мало, но не вызвать мага не мог. И не печалился по поводу исхода их встречи.
      Копыта старого мула размеренно шлепали в жидкой грязи. Весенний ветерок донес до него легкий запах свежей травы. Л'эрт бросил последний взгляд на опаленный сражением город. «Будь счастлива, мышонок. Будь счастлива, любимая…»

Глава 38

      Лес стал чуть реже, но не более того. Как Л'эрт ни старался, он не мог разглядеть в еще по-весеннему светлой листве остатков крепости Саранциа. Хотя… Чего он, собственно говоря, ждал? Прошло почти семь с половиной сотен лет. Природа отвоевала обратно опаленное пепелище. Когда он уезжал отсюда, здесь были только расколотые от жара камни, разбросанные взрывами на много миль окрест. Сейчас камни поглотила черная земля, на останках крепости шумел молодой лес. Но Л'эрт не мог ошибиться. Это было здесь.
      Старый мул в очередной раз споткнулся, тряхнув повозку. Если бы лежащие в ней тела не были погружены Л'эртом в магический транс, наверняка тряска вызвала бы у них стоны. Молодая женщина, подросток и совсем маленькая девочка. Умирающие от чумы.
      Артефакт Химеры мог призвать обратно ушедшие души. Но не мог воскресить превращенное в тлен тело. Требовалось найти новое вместилище бесплотной душе. При этом та душа, что жила в используемом для обряда теле, уничтожалась. Фактически одна смерть вместо другой.
      Л'эрт понял это уже много позже после того, как дал свое обещание, – когда восстанавливал в памяти полусгоревшие листки, стараясь ничего не упустить. Но он должен их вернуть. А прочие смерти пусть будут на его совести – все равно на ней и так уже слишком много крови.
      Он выбрал именно больных людей, пытаясь реализовать принцип меньшего зла: они все равно умирали, так или иначе. Днем мучений больше или меньше – имело ли это значение? При активации Химера вылечит тела, так что воскрешаемым ничего не грозило. Л'эрт устало вздохнул. Кого он пытается обмануть? Все равно это убийство, как ни крути.
      Он остановил мула и привязал поводья к дереву. Вокруг было тихо – та естественная тишина природы, что еще не потревожил своим вторжением человек.
      Не было нужды вспоминать слова заклинания, порядок действий, жесты и движения. Все это давно запечатлелось в его голове. Л'эрт плавно развел руками, инициируя объединение артефакта.
      Гилеана. Сначала Гилеана, потом дети.
      Затылок кольнуло тупой болью, еще и еще раз. Из носа тонкой струйкой закапала кровь. С кончиков пальцев сорвались белые сгустки и начали постепенно разрастаться. Туманная взвесь заклубилась между деревьями. На мгновение ему показалось, что солнце стало светить глуше. Но, конечно, это только обман зрения.
      Л'эрт моргнул, сосредотачиваясь.
      – Гилеана!..
      Тишина. Ничего не изменилось. Хотя нет – в тумане мелькнула какая-то тень, подплыла ближе к нему. Это не походило на душу человека, как рисовали ее церковники, – просто небольшой сгусток чего-то чуть более светлого, чем остальной туман.
      – Гилеана? – Непроизвольно его голос упал до шепота.
      –  Зачем ты потревожил мой покой?
      Он не слышал слов, они словно возникали из пустоты прямо в его голове. В этом было нечто неправильное. Не в бессловесном диалоге – он-то как раз был понятен, хотя о нем и не упоминалось в рукописи. Дело было в другом. Или ему показалось?
      – Разве ты не узнаешь меня, Гилеана? – вырвалось у него.
      –  Я узнаю тебя. Ты – смерть.
      По его спине поползли мурашки. Что происходит?
      – Подожди! Почему ты так говоришь?
      –  Я говорю правду. Твоими глазами в мир смотрит смерть. Твоя суть убила моего мужа, оставив в его теле тебя – кровососущего монстра. О-о-о, я слишком хорошо узнаю тебя! Тот миг, когда я поняла, что его больше нет… Зачем ты позвал меня? Тебе мало было убить его душу, ты решил убить мою?
      Л'эрта словно обдало кипятком. Он открыл рот, пытаясь глотнуть воздуха, и не мог. Этого не может быть! Она не может так считать! Это… это какая-то ошибка! Легкие жгло огнем.
      –  Я все помню. Ты стоял и смотрел, как черные маги убивают моих детей. Ты не пошевельнулся, чтобы их спасти. На тебе не было ни цепей, ни веревок. Ты был свободен, но ты не пошевельнулся! Ты просто стоял, сжав кулаки и закрыв глаза! Что ты пытался этим изобразить? Может, надеялся вызвать жалость? – В его голове раздался горький смешок. – Потому что там, в этом теле, уже был ты – не он! Лаэрт никогда бы не позволил, чтобы нас убили – и убили… так… извращенно. Ты позволил. Ты уничтожил его душу, уничтожил до конца – даже после смерти мы не могли соединиться. Зачем ты вызвал меня, вампир?
      – Я хотел… вернуть тебе… жизнь. – Губы пересохли и казались чужими.
      –  Вернуть жизнь? Зачем? Я чувствую рядом тела людей, близких к смерти. Им ты тоже вернул жизнь? Чтобы потом убить повторно? Ты нашел способ растянуть свои извращенные удовольствия, монстр?
      – Гилеана! – Он почти простонал. – Все не так! Ты не понимаешь! Я не убивал свою душу! Я не виноват в том, что произошло! Пожалуйста, доверься мне!
      –  Довериться монстру? Ты, верно, шутишь. Отпусти меня. Отпусти, или я попробую вырваться сама. И не премину при этом захватить и кусочек тебя!
      Сгусток тумана придвинулся ближе. Л'эрт ощутил, как в воздухе разливается холод – холод смерти. Кожа на его руках начала покрываться инеем.
      – Подожди! Выслушай меня! Я могу вернуть жизнь тебе и детям. Если хочешь – ты вправе убить меня, но разве тебе самой не хочется вернуться к жизни?
      –  Не трогай моих детей! –По телу словно хлестнуло иголками. – Только попробуй, монстр, – и я не пожалею остатков своей души, чтобы захватить тебя в ад!
      – Они и мои дети тоже!
      –  Ты – монстр. У тебя нет и не может быть детей. Не трогай меня и их. Если в тебе еще осталось что-то человеческое – откажись от своего мерзкого плана!
      – Почему? Я же просто хочу вернуть вам жизнь… – Он прошептал это почти беззвучно. Но она услышала.
      –  Потому что мы мертвы! Ты можешь вернуть нам жизнь, но не можешь вернуть счастье! Отпусти меня, вампир. От тебя пахнет кровью и смертью. Ты и есть сама смерть. Я поняла это еще тогда, когда ты только-только занял его тело. Когда ты взглянул на меня этими странными синими глазами – его душу и его взгляд ты украл, уничтожил навечно. Я поняла, что он мертв, когда взглянула в твои глаза. Из этой синевы на меня веяло холодом вскрытых могил. И любой, кто посмотрит тебе в глаза, – видит эти тени убиенных, видит таящуюся в тебе смерть. Твои глаза, как талый лед на глубокой воде, – приманивают и уничтожают неопытные души… Прошло очень много лет, не так ли, вампир? Зачем ты вернулся сюда спустя века? Не дают покоя угрызения совести? Чего тебе не хватает?
      Он криво улыбнулся, по давней привычке не размыкая губ.
      – Быть может, мне не хватает любви, Гилеана…
      –  Тогда тебе придется поискать ее в другом месте! От меня ты любви не дождешься! Я ненавижу и проклинаю тебя!