Чертова гора

— И я видела. Этот огонь зовет их обратно. Я не знаю почему.

Раглан взглянул на дверь:

— Разве мы с тобой прошли здесь? Что-то не похоже.

— Увидишь. Все то же самое. Ты зашел в дверь. А потом упал…

Майк обернулся к дверям:

— Эрик! Джонни! Идите сюда!

Они видел, как они поднимаются с земли, как направляются к нему. Он с беспокойством поглядывал по сторонам. Желтое небо было таким же, как и прежде. И зеленела трава, и древние каменные стены, поросшие мхом, тоже вроде бы нисколько не изменились. И все же… что-то было не так, что-то вызывало тревогу.

Следуя за Каваси, он вошел в узкий, поросший травой проулок между домами. Они направлялись к Т-образной двери. Джонни и Эрик следовали за ними. И тут, снова оглянувшись, он увидел Зипакну, появляющегося из-за руин, и Варанелей, один за другим выбирающихся из своих укрытий. Спотыкаясь, он бросился следом за Каваси. Она подошла к двери и внезапно остановилась:

— Майк! Майк! Его здесь нет! Ход исчез!

Он остановился рядом с ней, беспомощно глядя по сторонам.

— Каваси! Ну ведь должен же быть хоть какой-то выход! Каваси!

— Он исчез! Мы в западне!

Джонни тем временем уже заряжал свою винтовку.

— Если бы мы могли пробраться в какое-нибудь из моих убежищ…

— Ничего не выйдет. — Майк указал на все прибывающих Варанелей, появлявшихся из-за деревьев.

— Скоро стемнеет, — сказал Джонни.

Расстояние между ними и Варанелями сократилось до трех сотен ярдов, уже некуда было скрыться… Их вынуждали держать оборону. В просвете между скалами виднелась долина Запретной Крепости. Не слишком далеко ему удалось уйти от нее. А он-то думал… Возможно, причиной всему был этот обманчивый свет?

Огромная, черная, зловещая, отсюда Крепость казалась гораздо больше, чем прежде. Впрочем, сейчас она была не такой уж радикально черной. Или это все из-за этого странного света, ложащегося на землю в преддверии сумерек? Тот свет, что сопровождал здесь заход извечно невидимого солнца?

— Вряд ли они станут нападать ночью. Не похоже на них, — сказал Джонни. — А значит, если повезет, то у нас еще есть время до рассвета.

— И его не слишком-то много, — ответил ему Раглан. — Совсем немного, если Каваси окажется права.

— Я не знаю, — возразила Каваси. — Только Тот-Кто-Обладал-Волшебством знал все. Он смог как-то узнать ритм этих перемен. И оставил записи, которые все объясняли, но я никогда не видела их. Он говорил, что это обычное правило, оно только кажется необычным, потому что мы его не понимаем. Он говорил, что есть и другие такие места, но их мало и они находятся далеко друг от друга. Это было единственным на территории радиусом чуть побольше ваших пяти миль. Есть и другие случайные ходы, они могут открыться внезапно и где угодно. Он говорил, что наши представления об измерениях и пространстве изменятся прежде, чем мы осознаем это. Он сказал также, что наш трехмерный мир всего лишь фантазия, то, к чему мы просто привыкли, считая единственно верным.

— Нам необязательно это понимать, — вслух заметил Эрик. — Мы просто должны сделать так, чтобы все получилось. У меня, например, есть шикарная квартира в Нью-Йорке, и мне бы ужасно хотелось оказаться там сейчас.

— Мы пошли за тобой, Раглан, — сказал Джонни. — Так что будь по-твоему.

Свет становился все прозрачнее.

— Соберите-ка дров, какие только сможете найти здесь, — предложил Майк. — Разведем костер.

— Может быть, там, у деревьев? Где они подступают вплотную к руинам? Я видел там сушняк.

Эрик и Джонни занялись поисками дров, а Майк снова обернулся к Каваси:

— Так есть здесь другое место? Или это наш единственный шанс?

— Я не знаю. Я думала, что здесь…

— Пока что у нас есть вода и есть стены. Если даже нам придется отбиваться, здесь мы сможем выстоять.

Джонни и Эрик принесли топливо для костра и гут же свалили его на землю.

— Дров достаточно, и мы могли бы уйти в лес, не дожидаясь рассвета.

Джонни строго посмотрел на Майка:

— Здесь не принято разгуливать по лесу ночью. Это небезопасно. Большие ящерицы охотятся в основном по ночам.

Майк сложил в кучку сучки и куски сухой коры. Затем, растерев между пальцами немного коры, он набил образовавшийся порошок в полный деревянный брусок. Сделав своеобразный лук из изогнутой ветки и обвив сыромятный шнур вокруг палки, он вставил эту палку одним концом в полый брусок и принялся энергично водить луком взад и вперед, чтобы она вращалась в углублении. Вскоре показался дым, а затем и первые язычки слабого пламени. Он поднес огонь к коре и прутикам. Тут же занялось яркое пламя, и тогда он подбросил в костер еще топливо.

Вдруг у него появилось неприятное ощущение, что за ним наблюдают. И он резко обернулся.

За руинами стояло, притаившись, какое-то существо. Оно было обнаженным, но все покрыто густыми волосами. Существо глядело на Майка, а Майк на него. Затем Раглан намеренно протянул руки к огню. Когда он снова оглянулся, существо исчезло. Оно очень походило на тех, кого он видел той ночью в Коплер-Каньоне. И на то, что налетело на его машину, отвечая на огненный зов, скликавший их на Ничейную гору.

Во взгляде его не было враждебности, в нем угадывалось изумление. Или, может быть, благоговение?

— Каваси, ты видела это?

— Да, это был сакуа, один из тех волосатых. — И, немного помолчав, она добавила; — Мы считаем, что они поклоняются огню, но не знают, откуда его брать. И все же что-то в огне их привлекает.

— И они знают, как можно попасть на нашу Сторону?

— У нас так считают.

— Может быть, тогда они покажут нам путь?

Она была в ужасе:

— О нет! Они страшные! Мои люди их очень боятся. К тому же у них нет речи. Или нам так кажется, что у них ее нет.

— Но если они знают дорогу?

— И ты им станешь доверять?

Он пожал плечами. Какая разница, станет доверять или нет? В любом случае объясниться он с ними не сможет. Они наверняка не понимают по-английски. Кто они: люди или животные? Даже в этом он не может быть уверен, потому что, будучи с виду похожими на людей, они ведут себя как животные, и воняет от них по-звериному.

— Они когда-нибудь нападали на вас?

— Нет, но…

— Может быть, они хотят, чтобы их просто все оставили в покое? Или, может быть, есть еще какая-то причина?

Он протянул руки к огню. А что еще? Ведь он не сделал больше ничего, что могло бы привлечь внимание.

— Джонни, Эрик, идите сюда!

Они тут же появились из темноты.

— Джонни, я сейчас не собираюсь отнимать у тебя время своими объяснениями, но мне в голову пришла одна мысль. Давайте все встанем вокруг костра и протянем к нему руки. Просто грейте руки, держа их ладонями вниз.

Эрик недоуменно уставился на него:

— Что за дурацкая затея? У меня руки совсем не замерзли.

— Может быть, ничего не выйдет, и мы понапрасну теряем время, но я действую по наитию. Всего на пару минут.

Джонни протянул руки к огню.

— Как скажешь.

— Мне кажется, как раз сейчас за нами наблюдают. Тот сакуа где-то здесь, поблизости. Интересно, что они предпримут.

— Эти волосатые? — скептически переспросил Джонни. — Просто животные.

— Зато они знают дорогу на Ту Сторону.

— А этого уж никто точно не ведает. Все только говорят. Считается, что они могут переходить туда-сюда, когда хотят. Эту историю я уже слыхал.

Они отступили от костра, и Майк отправился к опушке леса за дровами. Это будет длинная ночь, а ночные костры такие ненасытные. И все-таки ему требовалось время для размышлений. Варанели и вправду не собирались атаковать их ночью, поэтому есть время, чтобы выработать план. Сколько раз он повторял другим, что только разум отличает человека от животного? А значит, разумное существо должно воспользоваться отведенным ему временем и думать. «Ну давай, — хмуро твердил он сам себе, — думай же, черт тебя побери! Думай».

Но мозгового штурма за этим не последовало. Странно, они вроде бы проделали большой путь, но он никогда не удалялся от того места, где стоял сейчас, более чем на десять миль. А может, и того меньше. Истоки той давно пересохшей реки, где они нашли останки «Железной Горы», находились где-то далеко, а злополучный теплоход плыл куда-то на север в надежде добраться до Сент-Луиса или до любого другого речного порта, чтобы, причалив к пустынному берегу, уже никогда не тронуться с места…

Сам он, по крайней мере, имел представление о случившемся. Он не понимал всех обстоятельств, но все-таки ему приходилось слышать множество историй, описывающих подобные случаи. Он-то имел некоторое представление об этом, но сильно сомневался, что хотя бы кто-нибудь из находившихся на борту «Железной Горы» слышал о чем-то подобном.

Неподалеку находились Ничейная гора, Яма Джонни и то место, которое он именовал для себя Чертовой горой. Лишь некая призрачная линия отделяет их от того мира. Анасази знали, как покинуть этот мир и перейти в другой. Они знали, как вернуться обратно, когда было принято такое решение. Может быть, Каваси скрывает что-то от него? Не хочет их возвращения?

Он еще некоторое время в задумчивости постоял на опушке леса, а затем принялся собирать сухие сучья. В лесу, где-то совсем рядом, послышался шорох: кто-то пробирался среди деревьев.

— Огонь, — сказал он громко, не особо надеясь, что его поймут.

В ответ тишина — ни шороха, ни звука. Тогда он сгреб собранные дрова в охапку, решив, что если вдруг на него попробуют напасть, то он бросит эти ветки в лицо врагу и успеет выхватить пистолет. Все так же тихо, хотя он кожей ощущал присутствие поблизости живого существа. И этот странный запах. Да, оно здесь.

— Мы хотим вернуться обратно, — снова сказал он вслух.

Вытащив из-под охапки дров руку, он дотронулся сначала до своей груди, затем указал в сторону. И еще раз повторил этот жест.

— Мы хотим обратно, — повторил он, возвращаясь к костру.

Джонни занял позицию часового. Эрик сидел, жуя что-то из провизии, извлеченной из вещмешка Раглана.

— Извини, — сказал он, — но очень хочется есть.

— Неудивительно. Возьми все, что тебе надо.

Свалив дрова на землю, Майк еще некоторое время оставался у костра, глядя на пламя, затем уселся рядом.

— Решение надо принять до рассвета, — проговорил он.

Эрик вытер руки о штанину.

— Майк, — начал было он, — я…

И тут из темноты по другую сторону костра возник Зипакна. Он возвышался над огнем и улыбался: очевидно, ему доставило большое удовольствие увидеть испуг на их лицах.

— Об этом не беспокойтесь, — сказал он. — Завтра в полдень я покажу вам дорогу. И тогда вы сможете уйти. Все уйдете.

Глава 42

Все застыли на месте, пораженные этим внезапным появлением. Раглана всегда бесила эта манера подкрадываться исподтишка, но он злился и на себя, на свою безалаберность, понимая, что не должен позволять злобе возобладать над благоразумием.

— Так значит, покажешь нам дорогу, Зипакна? В одну из своих комнат-ловушек? Боюсь, у тебя ничего не выйдет.

— У вас не будет выбора.

Раглан пожал плечами, стараясь напустить на себя беспечный вид.

— Ну и что? Если мы останемся, то обязательно устроим переворот и захватим власть. Тем более что твоя страна уже созрела для этого, и мы наглядно показали тебе, что и Варанели тоже уязвимы. Ваш Рука поступал дальновидно, когда пытался не допустить сюда чужаков. У наших людей всегда есть желание вернуться туда, где мало-мальски нормальные условия жизни, а твой край доживает свои последние дни. Тут все готово для переворота и захвата власти, да ты и сам к этому давно готовишься. У вас неограниченные возможности развития — несомненно, есть полезные ископаемые, неплохие почвы. Правда, условия жизни здесь несколько другие, но, знаешь, наши люди быстро привыкают ко всему, они ведь работают в других странах, даже бурят глубоководные скважины на морском дне, совершают космические путешествия… Вообще-то, Зипакна» я намеревался найти путь к сердцу Руки. Возможно, он приветствовал бы кое-какие усовершенствования по части систем слежения и контроля.

В действительности Раглан не собирался делать ничего такого. Сейчас он просто тянул время, говоря первое, что пришло в голову, лихорадочно пытаясь найти выход. Больше всего на свете ему хотелось оказаться дома и поскорее забыть обо всей этой затее.

Мог ли Рука слышать их разговор? Подобные устройства существовали в его мире, и ему говорили, что Рука тоже стремился заполучить их. А что, если он уже добился своего и теперь слышит, о чем он говорят? Зипакна был зол и выказывал признаки крайнего волнения. Очевидно, ему тоже не терпелось поскорее выпутаться из той весьма неприятной ситуации, в которой он оказался благодаря своему нахальству и непомерному эгоизму.

И все же Раглана не покидало гнетущее чувство тревоги. Что это? Может быть, виной всему изменения в атмосфере? Некое явление, вызванное приближающимся сотрясением пространства, или как там это еще можно назвать? По поведению остальных он видел, что они чувствуют то же самое. Джонни подбросил веток в огонь.

— Убирайся-ка отсюда, Зипакна. Нечего тебе тут делать. Когда мы решим отправиться в путь, то как-нибудь обойдемся без тебя.

— У вас времени только до рассвета, — натянуто сказал Зипакна. — Только до утра.

— Я думаю, ты говоришь только от себя, — вмещалась Каваси. — Это не мысли Руки. Ты один из Варанелей, а не из Властителей Шибальбы. Хотя я думаю, что ты собираешься захватить власть.

— Кто ты такая, чтобы вмешиваться в мои дела?! — взвился Зипакна.

— Я говорю для своих людей, и меня слушают. — Тон Каваси был холоден, голос высокомерен. — Ты и сам был никем, пока не сумел как-то переползти на другую сторону и, что-то там разузнав, стать полезным Руке. И потом ты узнал о ней!

— О Мелисанде, — сказал Эрик. Он взглянул на Раглана. — Той девушке с подсолнухами.

Майк Раглан переводил недоуменный взгляд с одного на другого. Что вообще, черт возьми, здесь происходит? Кем была эта девица с цветами? Ну да, ведь был и пропавший карандаш, и подсолнух на собачьем ошейнике, и даже подсолнух, вышитый на вороте свитера. Может быть, это и была та, кого Эрик имел в виду, говоря о «нас»? Если так, то где она сейчас? И где была все это время? И вообще кто она такая?

— Послушай, — нетерпеливо начал он, — если мы все еще собираемся выбраться отсюда, то этим надлежит заняться сейчас. У нас нет времени бегать еще за какой-то девицей…

— Без нее я никуда не пойду, — сказал Эрик.

На присутствие Зипакны больше никто не обращал внимания, кроме Джонни, который, расположившись в тени, держал наготове пистолет, положив винтовку рядом с собой. Джонни угрюмо разглядывал Зипакну; одно неверное движение, и ему придет конец. Зипакна как будто чувствовал это. Теперь он держался уже не так самоуверенно и беспардонно, как прежде. Но все равно был начеку.

— Так где же она? — допытывался Раглан. — Давайте решать.

— Она неподалеку, — ответила Каваси.

И тут молниеносно — настолько молниеносно, что даже Джонни оказался застигнутым врасплох, — Зипакна ухватился за стену и, перемахнув через нее, исчез в темноте ночи. Джонни бросился к стене, но резкий окрик Раглана остановил его:

— Не трать патроны. Пусть катится отсюда. Наконец-то мы от него отделались.

— Но он еще вернется, — сказал Джонни.

В душе Раглан согласился с ним, но промолчал. Его занимала теперь только мысль о том, как бы поскорее выбраться отсюда. Если пророчеству суждено сбыться, то выходит, что у них почти совсем не остается времени. Почему-то ощущение обреченности не покидало его.

— Ладно, Каваси, — сказал он, — тогда давай захватим и ее и будем поскорее выбираться. Зипакна еще вернется, приведет других. — Он обернулся к Джонни. — Ты здесь приглядывай, а я осмотрю окрестности.

Каваси исчезла бесследно. Убедившись, что пистолет на месте, Майк направился к тому проему, где еще совсем недавно был открыт ход. Обычный дверной проем, но вроде бы заложен камнями. Он протянул руку, чтобы дотронуться до каменной стены, но тут же поспешно отдернул ее. От одного только вида стены ему стало не по себе. Он оглянулся.

Черт возьми, он вызволил Эрика из плена. Остановка за малым — вернуться обратно. Но как?!

Расхаживая между руинами, он стал перебирать в памяти последние события. Мысленно он воссоздавал карту, начиная от ниши в киве, где находился один из ходов — тот, который считался открытым всегда. Возможно, в двух милях к западу от того места находился еще один ход — тот самый, пройдя который они с Каваси оказались здесь; то место, где скорее всего переходил и Таззок. Сакуа исчезли на вершине Ничейной горы, на том берегу реки, в месте, удаленном примерно на одинаковое расстояние как от кивы, так и от того места, где проходил Таззок. Именно там, наверное, и находилось средоточие всех аномальных сил на данной территории. Но немедленно отправиться на поиски он не мог — пока еще слишком темно. Майку оставалось только вернуться к костру. Он достал свою старую карту, нарисованную на куске холстины. Она была перерисована с карты на драгоценном блюде, и все же его карта отличалась от золотой. Кое-что старик, видимо, дорисовал на ней самостоятельно. Маленький красный крестик, неизвестно для чего поставленный на плане, привлек его внимание. Очевидно, им было помечено что-то очень важное, хотя он не мог вспомнить, чтобы старик заострял на нем внимание.

— Послушай, Джонни, ты ведь уже порядком походил на этим местам. Как ты думаешь, на что это похоже?

Джонни заглянул ему через плечо.

— Недалеко отсюда, по крайней мере ближе, чем может показаться, — пробормотал он. — Хотя не могу ручаться, что я бывал именно там. — Он снова отступил назад и, задрав голову, посмотрел вверх, на силуэты скальных вершин, чернеющие на фоне ночного неба. — Я когда-то пас скот, — снова заговорил он. — С наступлением зимы коровы ищут тихое местечко, где можно укрыться от ветра. А когда выпадает снег, они частенько как бы съезжают по склону в какой-нибудь каньон. А когда наступало лето и снег таял, они уже не могли выбраться обратно. Мне приходилось находить одичавший скот, животных, по десять — двенадцать лет не видевших человека. Они оказывались в западне, откуда не было выхода наверх. За коровами иногда приходилось забредать достаточно далеко. Именно так я и нашел ту Яму. Коровы находили там траву и воду. Я знал, что рано или поздно они найдут путь вниз. Когда я вернулся домой и рассказал о своей находке, все только посмеялись надо мной. «Деревья, трава и вода, говоришь? Да ты, Джонни, видать, на солнце перегрелся!» Вот что они ответили мне. Конечно, мы тоже иногда любим приврать и прихвастнуть, так что у них были все основания мне не верить. — Он снова принялся разглядывать карту, а затем указал пальцем на точку неподалеку от красного крестика. — Вот, здесь вроде что-то есть…

— Единственное, что у меня никак не укладывается в голове, это то, что нас предупредили: ход охраняется, что идти небезопасно. Но ведь когда Шеф — это моя собака — проскочил туда, то он долго еще облаивал кого-то. Так можно ли за этим уследить?

— Рука знает способы. Вероятно, у него есть наши электронные устройства, подающие ему сигнал о передвижении — туда и обратно. Что, если каждое проникновение вызывает некое природное явление, которое они научились распознавать? Так или иначе, он знает обо всем.

Они снова замолчали, разглядывая карту. Эрик поднялся со своего места и перебрался поближе к ним.

— Извините, я доставил вам столько хлопот. Я был слаб, как кошка.

— Неудивительно, — сказал Джонни. — Не бери в голову. Когда вернется Каваси, мы попробуем прорваться.

Майк Раглан смотрел то вдаль, то на карту. Ему было страшно, и он наконец признался себе в этом откровенно. Спокойно, только спокойно! Он должен вывести людей отсюда. Ага, вот тут вроде бы помечена узенькая тропа, ведущая к тому красному крестику. Зачем понадобилось старому ковбою обозначать ее? И его ли это рук дело? А может… Нет, разумеется, все это начертил сам старик. И этому крестику он придавал особое значение, ведь ничего подобного на карте больше нет.

Где же Каваси?

— Послушай, Эрик, а что это за Мелисанда? Ты хоть ее видел? Ты с ней знаком?

— Я безумно влюблен в нее. Впервые в жизни, Майк, Мы встретились и… Ну, я не знаю, как это сказать. Мы стали разговаривать. Она последняя из них — из тех людей с парохода.

— Эрик, но ведь «Железная Гора» пропала в тысяча восемьсот семьдесят втором году!

— Там был ее дед. Он сопровождал большую партию товаров, собираясь основать факторию в Монтане, в верховьях Миссури. Когда все они вдруг перенеслись сюда, никто не знал, как быть дальше, но через несколько дней он смирился со всем произошедшим, решив, что жизнь продолжается. И тогда он и вместе с ним еще шестеро покинули пароход. Остальные продолжали цепляться за то, что осталось от привычной реальности. Ее дед, побродив по округе, нашел небольшую долину, в которой били родники. Он построил там хижину и обосновался в ней, прихватив все свои пожитки. За ним последовала еще одна супружеская пара и их дети. Потом у него родился сын, который и стал отцом Мелисанды. Все очень просто. А теперь она осталась совсем одна, она не может управляться с хозяйством и одновременно обороняться от всех. Ее дед начал на досуге, когда позволяло время, размышлять, что к чему… — Эрик помолчал. — Он, наверное, был замечательным человеком с богатым воображением. Давно, когда он сам был еще ребенком, его отец держал постоялый двор, среди посетителей встречались ученые люди… Он наслушался их рассуждений. Один из постояльцев, проживший у них несколько недель, оказался врачом, который в прошлом содержал лечебницу для душевнобольных. Однажды к нему привели человека, которого один из местных фермеров обнаружил в лесу. На нем была странная одежда, разговаривал он на неведомом языке, так что его признали больным и определили в лечебницу. Но после нескольких встреч с пациентом доктор стал сомневаться в его болезни. Он стал проводить с этим человеком больше времени. А потом выяснилось, что тот замечательно рисует.

Когда ему дали бумагу и ручку, он тут же набросал чернилами довольно точный эскиз той фермы, возле которой его нашли. Потом он прочертил вертикальную линию, а по другую сторону от нее нарисовал картину совершенно другого мира. Затем нарисовал фигуру человека. Указав пальцем на эту фигуру, он затем указал на себя, говоря тем самым, что он изобразил себя.

Затем он снова нарисовал себя, но уже переходящим за линию, а потом и в третий раз, указывая на то место, где его обнаружил фермер.

Он явно пытался объяснить, что с ним произошло, но тогда никто из окружающих не принял его всерьез. Хотя никто не стал возражать, когда доктор поселил того человека в своем доме. Со временем он выучил английский, привык к жизни в новом месте и даже запатентовал несколько небольших изобретений (или для него это были лишь воспоминания о былом?). Короче, он стал жить, как все. Вообще, во времена деда Мелисанды всякого рода истории о сверхъестественном были в моде. Ведь именно тогда Мери Шелли написала своего «Франкенштейна». Тогда же появилась «Легенда Сонной Долины» Ирвинга, множество рассказов По и другие подобные произведения.

Пока Мелисанда была ребенком, дед рассказывал ей множество подобных историй. Так уж получилось, что он надолго пережил своего сына, ее отца. И понимая, что его в конце концов не станет и она останется совсем одна, он принялся объяснять ей, что делать и как быть дальше. Он заверил ее, что где-то должна быть дорога обратно. Ей остается только отыскать ее и вернуться в мир, к которому она по праву должна принадлежать. И тогда же он рассказал ей о некоторых предметах, которые могут очень пригодиться. Он признался, что, хотя сам он и не понимает сущности того, что вызывает эти изменения, он все же имел возможность наблюдать некие явления, их сопровождающие. За годы, прошедшие с того момента, как «Железная Гора» оказалась здесь, он, вспомнив услышанные в детстве рассказы, понял, что произошло. И вместо того чтобы проклинать злую судьбу, он начал раздумывать над тем, как это могло получиться и каким образом можно вернуться назад. С детства Мелисанды он старался научить ее, как следует жить на Обратной Стороне и что она должна делать для того, чтобы выжить здесь. Готовил ее к любым неожиданностям, к любым, пусть даже самым странным явлениям. И сам сумел обнаружить три места, которые, как ему казалось, были очень важны.

Каждый день он выделял время для наблюдений, и иногда ему удавалось заметить среди гор сияние, но только это не был обычный свет, отраженный от скал или от поверхности воды. Тогда он отправился в пустыню и выяснил, что сияние исходило от столовой горы, которая считалась тайным убежищем Того-Кто-Обладал-Волшебством.

— Мелисанда сама рассказала тебе об этом?

— Мы вместе с ней были пленниками в Запретной Крепости, и я обещал, что если мне удастся бежать, то я обязательно возьму с собой и ее. Но она бежала раньше меня. Я не знаю, как ей это удалось. — Немного помолчав, он добавил: — Мне кажется, ее освободил Зипакна.

— Зипакна?

— Он оппортунист, а тут такая возможность лишний раз выслужиться. Ее поймали Варанели, но ему очень хотелось, чтобы благодарность за ее поимку досталась только ему. Он хотел самолично доставить ее к Руке. Мне кажется, он был твердо уверен, что никуда она от него не денется и он сможет захватить ее в любое удобное время.

Послышались тихие шаги, и Джонни мгновенно обернулся, держа наготове пистолет. Майк отступил от костра в темноту, доставая свое оружие.

Это была Каваси и вместе с ней девушка — стройная, высокая блондинка.

— Пора! — сказала Каваси. — Нам нужно уйти подальше, пока не рассвело. Быстрее!

Глава 43

Майк подбросил в костер оставшиеся дрова и расчистил место вокруг, чтобы пламя не распространялось. И они поспешно ушли в ночь.

Они шли вдоль одной из сторон хребта по почти не видимой тропе. Ноги словно сами находили место, куда ступать, — они быстро уходили за холмы. Ночь была тихая и прохладная. В туманном небе не было видно звезд, и только где-то в вышине белело пятно невидимой луны.

Возглавляла шествие Мелисанда, Майк шел третьим вслед за Каваси. За ним следовали Эрик и Джонни, державший наготове перезаряженную винтовку. Было очень темно. Майк не видел даже Каваси, которая шла всего в каких-то нескольких футах впереди. Вокруг высились песчаные холмы, и где-то впереди чернели отвесные склоны столовой горы да высились острые башни скал, похожие на торчащие из земли пальцы великана. Это была ночь призраков. И сами они чем-то напоминали призраков, бесшумно ступая, они продолжали упрямо идти вперед, прокладывая себе путь среди скал. В тишине раздавался только легкий шорох шагов по земле. Мелисанда указывала путь, путники шли за ней, полностью полагаясь на нее и на собственные силы, выверяя каждый шаг.

Дорога шла в гору — идти и дышать становилось все тяжелее; Мелисанда шла быстро, ни на секунду не задерживаясь. Наконец, оказавшись на вершине уступа, она остановилась. Они обступили ее со всех сторон.

Майка не покидало дурное предчувствие неотвратимо надвигающейся беды. Что-то предупреждало его о том, что их ждут неприятности. Он оглядывался по сторонам, всматриваясь в темноту и злясь на то, что не может ничего разглядеть, а поэтому должен положиться на кого-то.

Джонни оказался рядом с ним.

— Мне кажется, мы идем к месту, помеченному крестом на карте, — предположил он. — Я немного знаю те места.

— Тебе повезло. Я понятия не имею, где мы сейчас.

— Не беспокойся. Девочка всю жизнь прожила здесь, и уж она-то знает все куда лучше меня, даже лучше любого из нас. Для Руки она была бы ценным приобретением. Он, наверное, не раз подбирался к ее семье. А ее неугомонный старик продолжал все делать по-своему, надеясь, что когда-нибудь ему все-таки удастся устроить так, чтобы она смогла вернуться обратно.

— Меня сейчас больше всего волнует сотрясение пространства, или как оно там еще называется. Мы опаздываем.

— А кто тебе сказал, что такие вещи должны происходить по расписанию? Они случаются, когда случаются. Так что нам остается только надеяться на лучшее. Вот я, например, надеюсь — и даже тихонько молюсь про себя.

К ним подошла Каваси:

— Мы сейчас пойдем дальше, но держитесь поближе к стене. Справа от вас пропасть глубиной в несколько сотен футов.

— Скоро рассвет.

Майк встал рядом с Джонни.

— Не лучше ли мне пойти последним? Я справлюсь.

— Я в этом не сомневаюсь, но ведь у тебя нет длинной винтовки. А я не хочу никого проткнуть ею, пока мы будем пробираться по этой тропе.

— Ты знаешь, где мы сейчас находимся?

— Могу только догадываться. Она тут немножко попетляла. — Он помолчал. — Ты, Раглан, приготовься. Скоро начнутся неприятности. За нами кто-то идет.

Что ж, вообще-то он ожидал услышать нечто подобное. Майк Раглан по-прежнему шел за Каваси. Эрик перешел вперед и встал за Мелисандой, так что в этой цепочке Майк оказался четвертым.

Земля под ногами была теперь усеяна россыпью мелких камней, и время от времени какой-то камешек срывался в бездонную пропасть. Было слышно, как он падает, ударяясь обо что-то, и летит дальше.

Теперь дорога пошла в гору. Тропа поднималась по крутому склону. Майк пробирался вдоль скальной стены, часто опираясь на руки. Стало чуть светлее, правда ненамного, но света было вполне достаточно, чтобы он разглядел тропу.

И снова шествие приостановилось. Кто-то из впереди идущих — Эрик или Мелисанда — убирал с дороги камень, преградивший им путь. Было слышно, как сброшенный в пропасть валун полетел вниз, увлекая за собой каскад мелких камешков.

— Куда мы идем? — поинтересовался Майк у Каваси.

— Говорят, там есть ход. Всегда. У Того-Кто-Обладал-Волшебством было чудесное стекло. Когда он глядел в него, то видел всех, кто приходит и уходит.

Тропа тем временем становилась все круче. Майк всегда считал себя человеком сильным и выносливым, но это восхождение давалось ему непросто. Он оглянулся назад. Никто, даже Джонни, не отставал от него.

Внезапно они очутились на свету или, точнее сказать, посреди унылого сияния, которое в этом необычном желтом мире считалось светом дня.