Прикрытие-Один (№4) - Кодекс "Альтмана"

— Еще бы. Несите их сюда и возвращайтесь туда, где сейчас стоите.

МакДермид спустился по последним ступеням, положил чемодан на землю и поднялся обратно, шагая спиной вперед и ни на мгновение не спуская глаз с Ли и трех ее спутников, а его громилы, укрывшиеся наверху, дожидались с оружием наготове.

Несмотря на значительное расстояние, Джон, Асгар и уйгурские бойцы едва ли не физически ощущали возбужденное нетерпение, овладевшее супругами. Муж и жена посмотрели друг на друга просиявшими глазами.

— Проверь деньги, — велела Ли.

Сосредоточенно нахмурившись, Ю опустился на корточки и открыл защелки чемодана. Ли и двое ее телохранителей на мгновение отвели взгляд от лестницы, чтобы посмотреть на поднимающуюся крышку. В этом и заключалась их ошибка.

Словно по сигналу, из густых зарослей на склоне над тем местом, где залегли пятеро громил МакДермида, поднялся Фэн Дунь с автоматом в руках. Он нажал спусковой крючок, и длинную нишу, в которой лежал Будда, заполнил грохот выстрелов. Словно рев вулкана, он расколол ночную тишину. Лавина пуль с визгом обрушилась на Ли Коню, ее мужа и телохранителей. Им негде было укрыться.

Ли упала, из ее разорванного горла хлестала кровь. Пули пробили грудь Ю Юнфу — он подпрыгнул и повалился на чемодан. Очередь сбила с ног толстого телохранителя, который до сих пор не мог уразуметь, что происходит. Только второй наемник успел до половины вынуть пистолет из кобуры, но в тот же миг пули швырнули его на невысокую стальную ограду вокруг Будды, и он медленно перевалился через нее. Из отверстий, пробитых пулями в его теле, брызнули кровавые струи.

В кустах на полпути между людьми Фэна и дном грота лежали мертвые бойцы МакДермида.

Наконец в гроте воцарилась звенящая тишина. МакДермид стоял на прежнем месте, застыв в неподвижности и ошеломленно открыв рот. Из зарослей выскочили Фэн Дунь и еще десяток людей. Они помчались вниз по лестнице.

Ральф МакДермид завизжал, наливаясь апоплексической краской:

— Я велел тебе затаиться! Я сказал, что справлюсь сам! Что ты натворил, болван?

— Вы спрашиваете, что я натворил, «тайпан»? — переспросил Фэн, остановившись рядом с трупами. — Я сделал все, чтобы декларация ни в коем случае не попала в руки американцев или китайцев. Я заработал два миллиона долларов. И, что важнее всего, ликвидировал наглого никчемного американского толстосума.

С этими словами Фэн выпустил короткую очередь. Глаза МакДермида широко распахнулись. Пули пробили сердце президента «Альтмана» и отбросили его назад. Он распластался на земле, раскинув руки. Фэн рассмеялся, оттолкнул ногой труп Ли Коню и поднял кейс.

Джон и уйгуры находились слишком далеко от места событий и не успели предотвратить кровавую бойню. Асгар выругался и махнул рукой своим людям, которые уже нацелили автоматы на Фэна и его громил.

— Нет! — велел Джон. — Запретите им открывать огонь. Прикажите им затаиться в укрытии!

— Он заберет декларацию!

— Нет! — отрывисто бросил Джон. — Будем ждать!

* * *

Аравийское море

Капитан Червенко лежал на постели в своей каюте, но даже не думал спать. Два часа назад он передал вахту на мостике Фрэнку Бьенасу и, понимая, что в этом приказе нет никакой нужды, велел сообщать ему о любых изменениях обстановки, во всяком случае — связаться с ним не позднее 4 часов утра. Он спустился в каюту, сказав, что идет спать, хотя знал по опыту, что заснуть не удастся. Однако видимость привычного распорядка помогала экипажу сохранять спокойствие, а несколько часов уединения давали Червенко возможность тщательно обдумать тактику противодействия китайской субмарине.

Как только поступил вызов с «Силоха», Червенко немедленно ответил на него. Весть была неутешительной: крейсер безнадежно запаздывал.

— Сколько у вас времени в запасе, Джим? — спросил капитан «Силоха» Майкл Скотто.

— Меньше трех часов.

— Вы расставили людей по боевому расписанию?

— Сделаем это только в случае крайней нужды.

— Вы можете не успеть, — после короткой заминки сказал Скотто.

— Сейчас темно, а радар показывает, что лодка идет в надводном положении. Они могут заметить наши приготовления. Если я и начну боевые действия, то только по приказу.

— Это рискованно. Если они решат напасть первыми... — капитан «Силоха» не закончил фразу.

— Понимаю, Майк. Я сознаю опасность, но не открою огонь первым.

— Желаю удачи.

— Спасибо. Мчитесь сюда на всех парах.

Они выключили связь. Им больше нечего было сказать друт другу. Оба капитана понимали, о чем идет речь. В морских сражениях случается всякое, и «Силох», невзирая ни на что, мог оказаться полезным. Или хотя бы подобрать из воды уцелевших. Если таковые будут.

Едва Червенко закрыл глаза, чтобы поспать хотя бы час, ожил интерком:

— Сэр, подлодка погружается. Судя по показаниям сонара, она набирает скорость.

У Червенко перехватило дух, внутренности стянулись тугим клубком.

— Уже иду.

Он спрыгнул с постели, ополоснул лицо холодной водой, причесался, одернул форму, надел фуражку и вышел из каюты. Поднявшись на палубу, он посмотрел в сторону кормы, но ничего не увидел.

Бьенас кивком указал на огни «Доваджер Эмпресс»:

— Они прибавляют ход. Почти достигли своего максимума в пятнадцать узлов.

— Что с подлодкой?

— По данным сонара, они готовятся к стрельбе.

— Сокращают дистанцию?

— Пока нет.

— Они обязательно сделают это. Объявляйте боевую тревогу, Фрэнк.

Бьенас кивнул инженеру, который дежурил у интеркома.

Тот склонился к микрофону и дрогнувшим от волнения голосом громко произнес:

— Боевая тревога! Боевая тревога!

Глава 42

Дацу

Асгар неистово замахал рукой, веля уйгурам не стрелять по Фэн Дуню и его людям. Некоторые из них были одеты в китайскую военную форму.

Джон ошеломленно смотрел на солдат.

— Вы сошли с ума, Джон? — спросил Асгар. — Фэн заберет деньги и вашу декларацию!

Смит внимательно наблюдал за происходящим. Он покачал головой, ругая себя за то, что до сих пор не мог понять очевидного. Впрочем, Ральф МакДермид и Фэн Дунь совершили ту же ошибку.

— Нет, — сказал Джон. — Это ловушка. Иначе и быть не может.

Асгар все еще пребывал в растерянности.

— Ловушка? Какая еще ловушка? Фэн Дунь и его люди перебили всех и теперь ускользнут с декларацией и двумя миллионами долларов!

Джон упрямо качал головой:

— Нет. Скажите своим людям, пусть будут настороже. Наблюдайте.

Фэн Дунь опустился на корточки перед огромным Буддой и склонился над кейсом. Его люди рассредоточились вокруг на равных дистанциях, охраняя Фэна. На их липах читалось нервное возбуждение. Фэн осторожно поднял кейс и взвесил его в руках, аккуратно наклонил и повернул. Потом он рассмеялся и сказал что-то по-китайски. Его люди засмеялись в ответ.

— Фэн говорит, что там нет взрывного устройства, — объяснил Асгар. — Кейс слишком легкий, и внутри ничто не движется. Фэн с самого начала знал, что никакой мины нет. Ли Коню ни за что не уничтожила бы свое единственное оружие.

— Тут он прав.

Фэн приготовился открыть кейс, и его люди отступили, все еще сомневаясь в том, что им ничто не угрожает. Фэн поднял крышку и нетерпеливо заглянул внутрь. Ничего не произошло. Ни мины, ни взрыва. Лицо Фэна исказила гримаса. Он громко выругался и отшвырнул кейс. Чемоданчик почти беззвучно упал в кусты.

Фэн что-то выкрикнул по-китайски, и Асгар изумленно посмотрел на Джона:

— Он пуст!

Джон кивнул:

— Так и должно было случиться. Как я и говорил, Ли Коню пустила в ход очередную уловку.

Итак, нынешней ночью в гроте Спящего Будды не оказалось декларации. Фэн вскочил на ноги и подбежал к трупу Ю Юнфу, который лежал лицом вниз на чемодане с деньгами. Фэн ногой перевернул тело на спину и сел рядом с ним на корточки. Он лизнул палец, потер им лицо Ю и, нахмурившись, посмотрел на кончик пальца. Потом изрыгнул очередное проклятие.

— Что происходит, черт возьми? — спросил Асгар.

Глаза Фэна полыхнули ледяной яростью. Он торопливо подошел к Ли Коню, которая лежала на спине, устремив взгляд в пространство. Фэн наклонился и проделал ту же операцию. Осмотрев палец, он ссутулил плечи с видом безнадежного отчаяния. Потом рывком вскочил на ноги и с отвращением в голосе заговорил со своими людьми.

— Вот в чем дело! — Асгар смотрел на Джона так, словно тот был волшебником. — Это действительно была западня. Ловушка, которую устроили Ли Коню и Ю Юнфу. Это трупы других людей. Эти бедолаги — дублеры. Вероятно, Ли наняла кого-нибудь из знакомых артистов. Они и двое охранников были пушечным мясом, декорацией, которая должна была придать достоверность уловке Ли и Ю. Однако...

— Да, — сказал Джон. — Однако.

Пока они переговаривались, Фэн вновь склонился над трупом женщины и обыскал его. Наконец он опять выпрямился, держа в руках маленький предмет.

— Что это такое?

— Думаю, миниатюрный микрофон с приемником и громкоговорителем. Только благодаря ему Ли Коню смогла осуществить свой трюк, и именно поэтому говорила только она.

Казалось, Фэн Дуню пришла в голову та же мысль. Он поднял лицо и обвел взглядом склон холма над Спящим Буддой. Ничего не увидев, он рывком повернулся и выкрикнул несколько приказов по-китайски.

— Он говорит... — начал Асгар.

Джон вскочил и крикнул:

— Открывайте огонь! Стреляйте!

Асгар повторил его приказ по-уйгурски, и двадцать два автомата открыли ураганный огонь по ошеломленным, запертым в ловушке громилам Фэна и солдатам.

* * *

Вашингтон, округ Колумбия

Солнце еще не поднялось над горизонтом, и его лучи проникали сквозь узкие щели между тяжелыми шторами, отделявшими от внешнего мира кабинет Фреда Клейна в новой штаб-квартире «Прикрытия-1». Тем не менее окружающий мир настойчиво давал о себе знать. Лицо Клейна, изможденное от недостатка сна и плохого питания, было покрыто шестидневной серой щетиной, которая с угрожающей скоростью белела. Покрасневшие глаза Клейна, не отрываясь, смотрели на корабельный хронометр, висевший на стене, а голова была склонена в сторону синего телефона.

Окажись здесь посторонний, он решил бы, что шеф «Прикрытия» парализован, загипнотизирован, погружен в транс, потерял сознание или умер — уже довольно долгое время Клейн пребывал в полной неподвижности. Только его грудь чуть заметно поднималась и опадала.

Когда зазвонил синий телефон, Клейн рванулся к нему и схватил трубку, едва не вывалившись из кресла.

— Джон!

— Смит еще не звонил? — спросил президент. В его негромком голосе явственно слышались разочарование и напряжение.

— Нет, сэр.

— У нас два часа. Или даже меньше.

— Или больше. Корабли порой ведут себя непредсказуемо.

— Погода в Аравийском море спокойная и ясная вплоть до Персидского залива и Басры.

— Погода — не единственный фактор, господин президент.

— Меня пугает именно это, Фред.

— Меня тоже, сэр.

Клейн слышал дыхание Кастильи. В трубке раздавалось легкое эхо его голоса. Откуда бы ни звонил президент, он был там в одиночестве.

— Как ты думаешь, что сейчас происходит в ... там, где находится полковник Смит?

— В Дацу, провинция Сычуань, — напомнил ему Клейн. — У Спящего Будды.

— Китайцы однажды возили меня туда, — сказал президент, помолчав. — К этим изваяниям.

— Ни разу их не видел.

— Они прекрасны. Некоторым почти две тысячи лет. Они были высечены великими скульпторами. Иногда я задумываюсь — что мы оставим тем, кто будет жить через тысячу лет. — Президент вновь умолк. — Который теперь там час? У Спящего Будды?

— В Дацу такое же время, как в Пекине. Ради удобства Китай объединил все свои временные пояса. Сейчас там около четырех утра.

— Разве операция не должна была уже закончиться, а Смит — доложить о результатах? Что слышно о моем отце?

— Пока ничего, сэр. Но Смит знает о тех временных рамках, которыми мы ограничены.

Клейн едва ли не физически почувствовал, что Кастилья кивнул.

— Да. Разумеется, знает.

— Он сделает все, что в его силах. А это значит, он сделает больше, чем любой другой человек.

И вновь президент кивнул, словно был уверен в том, что все закончится благополучно, хотя он и терзался страхом, что его надежды беспочвенны.

— Я должен получить декларацию и отправить копию в Пекин Ню Цзяньсину. Но теперь слишком поздно, не правда ли? У нас нет времени, даже чтобы отправить документ в Китай в надежде, что он убедит консерваторов. Если передать декларацию факсом или по Интернету, они лишь рассмеются. Такие доказательства легко опровергнуть. В любом случае может оказаться так, что в Джун Нань Хаи есть люди, которые хотят войны, и они не поверят ничему, кроме подлинника.

— Джон что-нибудь придумает, — ободряюще проговорил Клейн, хотя не имел ни малейшего представления о том, что именно мог придумать Смит.

Президенту тоже ничто не шло на ум.

— Через час или даже раньше я велю Броузу отдать приказ. Нам придется задержать «Эмпресс». Я не вижу иного выхода, черт побери. Ты сделал все, что мог. И остальные тоже. Теперь нам остается лишь молиться, надеясь, что китайцы отступят, но я не могу даже представить такого.

— Да, сэр. Я тоже.

Воцарилась долгая тишина, потом президент печально произнес:

— Безумие и ужасы «холодной войны» повторяются вновь. Но на сей раз оружие гораздо более мощное, а мы можем оказаться в одиночестве. Все станет известно через два часа.

* * *

Вторник, 19 сентября

Дацу

У начала тропинки, которая вела через холмы к пещере изваяний, спал Дэвид Тейер, утомленный непривычными для него физическими нагрузками и нервным напряжением. Киавелли охранял его, сидя в темном салоне дряхлого лимузина и держа на коленях «АК-74» китайского производства, который ему дал Асгар Махмут. Выносливость Тейера удивляла его, и он подозревал, что старика измучили скорее волнение и беспокойство, нежели телесная немощь.

Пассивное ожидание здесь, под укрытием кустов и веток, не пропускавших свежий воздух, начинало действовать на нервы даже самому Киавелли. Он поймал себя на том, что клюет носом — его приводило в чувство только биение собственного сердца. Открывая глаза, Киавелли с каждым разом все дольше не мог понять, дремлет он или бодрствует. В конце концов он очнулся с болезненным ощущением в шее, и ему потребовалась лишь секунда, чтобы осознать, что он действительно не спит и что его разбудил посторонний звук, а не собственный пульс.

По дороге шли люди. Много людей, в тяжелой обуви, и в их приближающихся шагах он улавливал знакомый ритм. Колонна людей, идущих в ногу.

Тейер тоже услышал их:

— Солдаты. Мне знаком этот звук. Китайские солдаты. Идут строем.

Киавелли внимательно прислушался:

— Сколько их — десять? Двенадцать? Целое отделение?

— По-моему, да, — дрогнувшим голосом отозвался Тейер.

— Идут по дороге, шагах в четырехстах отсюда. Треть километра.

— Но мы... мы находимся в стороне от дороги, — нервно заметил Тейер. — Кусты и ветки укроют нас от них.

— Возможно, но что они делают здесь в такое время суток? Сейчас четыре ноль-ноль. Четыре часа утра. Не думаю, что в колонии обнаружили ваше исчезновение, иначе сюда явилась бы целая армия. И не пешком, а на машинах. Нет, этим людям нужно что-то иное или кто-то другой, и меня терзают дурные предчувствия.

Слова Киавелли испугали Тейера, но он все же попытался взять себя в руки.

— Вы полагаете, все это из-за операции полковника Смита и уйгуров? Но как о ней могли узнать? Гораздо логичнее предположить, что появление этих людей никак не связано с тем, что происходит в гроте Будды.

— Имеем ли мы право сидеть сложа руки? — Киавелли ответил на собственный вопрос: — Ни в коем случае. Если солдаты направляются в долину, они захватят Джона, Асгара и уйгуров врасплох.

— Мы должны вмешаться!

— Я попытаюсь остановить солдат. Хотя бы замедлить их продвижение.

— А я?

— Оставайтесь здесь, сидите тихо, и вас не заметят. Если я не вернусь, вам придется самому ехать на машине к уйгурскому укрытию.

Тейер покачал головой.

— Бесполезно. Я пятьдесят лет не садился за руль. Вдобавок я привык считать, что два ствола лучше одного. Думаю, это и поныне так. Если я останусь в одиночестве, вы меня не защитите. Дайте мне оружие. Я очень давно не стрелял, но помню, как наводить на цель и нажимать курок.

Киавелли изумленно смотрел на седые волосы и пергаментную кожу старика. Глаза Тейера решительно сверкали.

— Вы уверены? Худшее, что с вами может случиться, если вас здесь найдут, — это возвращение в колонию. Клейн уже наверняка подготовил свою эвакуационную группу. Гораздо разумнее для вас будет остаться здесь и затаиться.

Тейер протянул руку:

— У меня научная степень, Деннис. Я официально признан умником. Дайте мне пистолет.

Киавелли с изумлением смотрел на него. Тейер казался абсолютно спокойным. Сквозь маскировочные ветки проникали лучи луны. В их свете капитан видел улыбающиеся глаза старика. Киавелли понимающе кивнул. Разумеется, Тейер был прав.

Он вложил в шишковатую ладонь «беретту» Смита. Тейер принял ее недрогнувшей рукой. Потом Киавелли открыл свою дверцу, которая выходила в противоположную от дороги сторону, и жестом велел Тейеру сохранять тишину. Они проскользнули сквозь маскировку ветвей и спрятались за нею. Луна висела в небе прямо над их головами. Они чуть приподнялись, разглядывая серебристую ленту дороги, и вскоре увидели китайских военных, приближавшихся быстрым маршем. В колонне, которую возглавлял пехотный капитан, было десять солдат китайской Народно-освободительной армии.

— Какова численность китайского пехотного отделения? — шепотом спросил Киавелли.

— Не знаю.

Размышлять об этом не было времени. Киавелли тщательно нацелил автомат и выстрелил одиночным.

Первый солдат в колонне вскрикнул и упал на землю, извиваясь и держась за ногу.

В тот же миг Тейер поднял «беретту» обеими руками и выпустил пулю. Она взметнула фонтан земли в двадцати шагах перед колонной. Уцелевшие солдаты прыгнули в кусты и втащили туда же своего пострадавшего товарища. Секунды спустя они открыли шквал огня в сторону лимузина, впрочем, пули проносились мимо.

— Они еще не сообразили, где мы находимся, — прошептал Киавелли. — Они палят вслепую.

Послышалась команда по-китайски, и стрельба утихла.

Киавелли и Тейер затаились в ожидании. Рано или поздно солдаты будут вынуждены приблизиться к ним, но чем дольше они оставались в укрытии, тем лучше. Лицо Тейера раскраснелось. У Киавелли возникло обостренное ощущение реальности, которое неизменно появляется перед боем. Его кожа покрылась легкой испариной.

Пехотный капитан выкрикнул еще один приказ, и Тейер передернул плечами. Девять солдат разом поднялись из кустов, обступавших дорогу с обеих сторон, и ринулись вперед, ища противника глазами, которые казались белыми в лунном свете, и стреляя на бегу.

Тейер высунулся из-за багажника автомобиля и выпустил три пули одну за другой. На сей раз он стрелял точнее, и из-за кустов донесся болезненный вопль.

— Надеюсь, нам и впрямь удастся вынудить их отступить, — торжествующе произнес он, должно быть, вспоминая о тех мучениях, которые выпали на его долю за пятьдесят лет плена вдали от родины.

Солдаты панически метнулись в укрытие, предоставив раненному Тейером товарищу самому сползти с дороги.

Нападавшие были плохо подготовлены, у них явно не было боевого опыта. Киавелли сомневался, что кому-нибудь удалось бы быстро поднять их в атаку даже самыми категорическими приказами.

Киавелли и Тейер продолжали прижиматься к земле, выжидая и отсчитывая минуты. Медленно тянулось время. Прошло двадцать минут, но нападение не возобновлялось. Заминка была им на руку, поскольку она оттягивала появление солдат у Спящего Будды. Потом Киавелли заметил серебристый блеск. Лунный свет отразился от чего-то, возможно, от циферблата наручных часов. У него возникло неуютное ощущение, потом он уловил звук и движение. Внезапно кусты, находившиеся менее чем в десяти шагах, поползли им навстречу.

— Огонь! — лихорадочно зашептал он. — Стреляйте, Тейер! Огонь!

Опирая автомат о крышу лимузина, он выпустил длинную очередь, а рядом с ним загремела «беретта». Однако угол обстрела был неудачный, и, чтобы хорошо видеть цель, Киавелли и Тейеру приходилось подниматься на цыпочки.

В лимузин угодили две пули. Киавелли почувствовал запах раскаленного металла. Судя по звуку, стреляли сзади. Послышались голоса, кричавшие по-китайски.

Лицо Тейера мертвенно побледнело.

— Нам приказывают не шевелиться, бросить оружие и сдаться, иначе нас убьют. Однако мы могли бы...

— Ни в коем случае. Даже не думайте об этом. — Киавелли пообешал уберечь отца президента и предпочел бы, чтобы тот вернулся в колонию, но не погиб. Пока они оба оставались в живых, у Киавелли сохранялась возможность защищать Тейера. — Мы задержали их по меньшей мере на полчаса. Порой тридцать минут могут многое изменить.

Он перебросил автомат через крышу лимузина, поднял руки и заложил их за голову.

Дэвид Тейер, содрогаясь, уронил «беретту» и сцепил пальцы на макушке. Несколько часов свободы подошли к концу.

— Увы, — прошептал он.

Из-за кустов появились восемь солдат, поддерживая своих раненых товарищей. Они подняли с земли оружие Киавелли и Тейера, ухмыляясь при виде еще двух бойцов, которые подобрались к ним сзади. По всей видимости, в составе пехотного отделения китайской Народно-освободительной армии было двенадцать человек.

Вперед вышел их командир — капитан с пистолетом в руке — и сердито заговорил по-китайски.

— Он спрашивает, кто мы такие, — перевел Тейер. — Он сообразил, что мы американцы, и... О, господи! — Старик посмотрел на Киавелли. — Он спрашивает, не состоим ли мы в разведывательной группе полковника Смита!

* * *

Уцелевшие громилы и солдаты Фэн Дуня укрылись в гроте Будды и открыли слабую разрозненную стрельбу. — Прекратите огонь, — велел Джон Асгару.

— Вы уверены, дружище? Некоторые еще живы и огрызаются. Может быть, поднимемся и перестреляем их? По крайней мере убедимся, что этот мерзавец Фэн Дунь мертв. Я уверен, что попал в него.

— Нет. Фэн отправился осматривать склоны в поисках укрытия Ли Коню, откуда она могла наблюдать за происходящим в гроте.

— Вы полагаете...

— Ли и Ю где-то там, наверху, с декларацией. Идемте отыщем их.

Асгар отдал приказ, велев уйгурам ползти на четвереньках сквозь кусты в обход оставшихся в живых людей Фэна.

— До рассвета меньше часа. Звуки стрельбы разнеслись далеко в округе.

— Понимаю. — Джон торопливо поднялся по труднопроходимому склону и оглядел цепь уйгуров, приступивших к поискам. Он знал, что шансы невелики, вдобавок у них было мало времени. Они могли не успеть найти Ю и Ли, забрать у них декларацию и переправить ее в Вашингтон.

Внезапно впереди на расстоянии менее сотни шагов раздались выстрелы. Джон повернул голову, вглядываясь в точку слева от него, непосредственно над Спящим Буддой. Стреляли из автомата. Ему отвечал одинокий пистолет.

— Стоп! — крикнул Джон Асгару и пригнулся, скрывшись в кустах.

Асгар поднял руку, останавливая уйгуров, потом опустил ладонь, давая знак залечь на землю и затаиться.

— Как вы думаете, что там такое? — спросил он шепотом.

— Наверное, Фэн?

Асгар досадливо поморщился:

— Надо было спуститься в долину и осмотреть трупы.

— У нас не было времени. Мы должны были первым делом попытаться отыскать Ли Коню.

— Если там Фэн, то мы, похоже, потерпели неудачу.

— Может быть. А может быть, и нет.

Асгар жестом велел своим людям двигаться как можно тише и вернулся к Джону. Несколько минут спустя цепь уйгуров достигла прогалины. Асгар приказал остановиться у ее края, там, где еще можно было найти укрытие. Джон кивком указал налево. Прогалина тянулась до скалы над гротом изваяний. Оттуда открывался вид на долину, склоны и дорожку, проходившую вдоль Спящего Будды.

— Ли Коню могла наблюдать оттуда за всем, что происходит в гроте и вокруг, — сказал Джон.

Асгар вздохнул и кивнул.

Справа от них, из нагромождения крупных валунов, возвышавшегося над деревьями и кустами в пятидесяти шагах от края козырька над долиной Будды, раздалась короткая очередь.

В ответ послышался одиночный пистолетный выстрел, направленный из рощицы деревьев, которые росли еще ближе к обрыву, напротив Джона, Асгара и уйгуров. Пуля угодила в камень, разбрасывая острые осколки.

— Смотрите, — сказал Асгар.

В десяти шагах от валунов, ближе к тому месту, где затаились уйгуры и Смит, находилась груда камней меньшего размера. На них лежало большое поваленное дерево, и Джон заметил, что за ним что-то движется. Он присмотрелся, и в этот миг автомат выпустил еще одну короткую очередь. Пули вырвали щепки из упавшего ствола.

Негромкий гипнотизирующий голос, который Джон надеялся никогда не услышать вновь, произнес по-английски:

— Хитроумная западня, мадам Ли. Но я видывал и не такое. Ваши наемники убили многих моих людей, но, к несчастью для вас, не смогли убить меня.

Ли Коню, спрятавшаяся за поваленным стволом и прикрытая со спины грудой камней, заговорила мелодичным голосом, таким спокойным, словно она принимала посетителя в гостиной своего шанхайского особняка:

— Вдобавок я не смогла забрать деньги. Полагаю, они у вас, поэтому я удивлена тем, что вы вернулись.

— Мне нужна грузовая декларация, и я подозреваю, милая леди, что у вас кончились патроны, — отозвался Фэн. — Если бы не ваш приятель там, в роще, вы уже были бы мертвы, а декларация оказалась бы у меня в руках. Интересно, кто он такой?

— Почему они говорят по-английски? — прошептал Асгар.

— Понятия не имею, черт побери, — ответил Джон. — Вероятно, у Фэна еще есть люди, спрятавшиеся поблизости, и ему не хочется, чтобы они поняли его речь.

— Вы очень многого не знаете, Фэн, — насмешливо произнесла Ли Коню.

— Надо было беречь декларацию, когда она находилась у тебя, Фэн, — нервным голосом заговорил мужчина, сидевший рядом с ней. — Тогда ничего этого не случилось бы и никто бы не пострадал.

— Какая радость — вновь услышать вас, босс. Я свалял дурака, поверив, будто бы вы совершили самоубийство ради благополучия своих родных. С другой стороны, ваше спасение — дело рук мадам Ли. Я сделал ошибку. Я ведь уже давно знал, кто в вашей семье настоящий мужчина.

— Вы всегда слишком много болтаете, Фэн, — откликнулась Ли. — Поскольку вы говорите, что вам нужна декларация, нас могли бы заинтересовать деньги, которыми вы располагаете.

— Как всегда, в первую очередь — дело, мадам? Если не ошибаюсь, условия прежние. Два миллиона долларов в обмен на документ.

— Разумеется.

— Считайте, что мы договорились. Насколько я понимаю, босс, все переговоры за вас ведет женщина? Ну что ж, не всем нам дано быть мужчинами.

За меньшей кучей камней послышался шорох, что-то задвигалось. Ю Юнфу поднялся на ноги. Его лицо побагровело, он отталкивал руки Ли Коню, пытавшейся его удержать.

— Я такой же мужчина, как...

Очередь пропорола его от горла до паха. Брызнула кровь, казавшаяся черной в ночных сумерках. Ответные выстрелы из рощи практически заглушили отчаянный вопль Ли.

В тишине послышалось одно-единственное слово:

— Итак.

Фэн Дунь, которого, судя по всему, не задели пули, выпущенные из-за деревьев, выдержал паузу и заговорил голосом, в котором не осталось и следа добродушия:

— Надеюсь, вам ясны мои условия. Подумайте хорошенько, Ли. У вашего приятеля, который спрятался в роще, патроны кончатся гораздо раньше, чем у меня. Вы не получите два миллиона долларов. Я предлагаю вам жизнь. Бросьте мне кейс с декларацией, и вы останетесь живы.

— Прикройте меня, — лихорадочно зашептал Джон. — Открывайте огонь, только когда услышите мой голос либо когда я начну стрелять. И только в том случае, если это будет необходимо.

— Что вы задумали, Джон? — спросил Асгар.

— Обойду камни стороной, влезу на вершину и нападу на Фэна сзади.

— Мы могли бы атаковать его. У нас два десятка человек.

— Уничтожить человека, засевшего в скалах с автоматом и большим запасом патронов, не так-то легко. Вполне возможно, что у него есть еще какое-нибудь оружие, о котором мы не знаем. Может оказаться, что он там не один. Если Ли подумает, что у нее появились и другие враги, она может запаниковать и уничтожить декларацию. Это слишком рискованно.

Прежде чем Асгар успел возразить, Джон перебросил через плечо автомат и исчез среди деревьев. Двигаясь в обход, он увидел засевшего в роще стрелка. Тот выпустил по Фэну несколько пуль, но для этого ему пришлось выйти из-за дерева. Джон рассмотрел его лицо. Это была Рэнди Рассел.

Джон даже не догадывался о том, каким образом она здесь очутилась. Но Фэн был прав: у нее уже очень скоро должны были кончиться патроны. А если уйгуры пойдут в атаку, она может оказаться под перекрестным огнем. У Джона появилась еще одна причина попытаться ликвидировать Фэна собственными силами.

* * *

Аравийское море

Из громкоговорителя на мостике раздался невозмутимый голос адмирала Броуза:

— Капитан, передайте мне текущие координаты «Эмпресс».

Из темного помещения мостика Джеймс Червенко видел освещенный корпус сухогруза, шедшего в двух милях от «Кроува» слева по носу. «Эмпресс» двигался полным ходом по залитому лунным светом океану, держа курс на пролив Хор-Муса, ведущий к Персидскому заливу, Ираку и Басре. Червенко кивнул Фрэнку Бьенасу, тот запросил цифры у штурмана и назвал их адмиралу.

— По нашим расчетам, сухогруз войдет в пролив менее чем через тридцать минут, — сказал Броуз после секундной заминки.

— Ваши вычисления совпадают с нашими, сэр, — отозвался Червенко.

— Вы заняли исходную позицию?

— "Эмпресс" в двух милях от нас слева по носу.