Прикрытие-Один (№4) - Кодекс "Альтмана"

Охранник усмехнулся и шевельнул пальцем, словно откидывая защелку. Керр открыла «дипломат», и он пролистал ее пухлые блокноты, проверяя, нет ли там оригиналов документов, потом кивнул и захлопнул крышку.

— Вы сейчас домой?

— Выпью бокал-другой эля и лягу спать.

— Спокойной ночи.

Оказавшись на улице, Керр улыбнулась сама себе. Конечно же, она вернется сюда еще по меньшей мере дважды, чтобы придать побольше убедительности своей легенде. Она не стала заходить в бар, чтобы выпить эля, а сразу отправилась домой, в свою фотокомнату, где проявила пленку, сделала отпечаток восемнадцать на двадцать четыре сантиметра и факсом послала его в Вашингтон. Неплохой приработок для литератора, прикованного к письменному столу. Щедрая оплата, никаких улик. И надежда на завтрашнее приключение — похитить оригинал документа, заменив его копией, выполненной столь искусно, что она может пролежать в архиве много лет и никто не догадается о подлоге.

* * *

Вашингтон, округ Колумбия

По своему обыкновению Фред Клейн проскользнул в Белый дом через дверь для работников кухни. Оттуда он в сопровождении сотрудника секретной службы направился прямиком в резиденцию главы государства.

Кастилья сидел на диване в зале переговоров, мрачно взирая на чашку с кофе. Как только в дверях появился Клейн, он вскинул глаза.

— Ты выглядишь так же скверно, как я себя чувствую. Что, факс не пришел?

Клейн закрыл и запер дверь.

— Дела обстоят еще хуже. Факс пришел. Но это не то, что нам требуется. Антверпенская копия декларации также заменена фальшивкой.

Кастилья выругался.

— А я ждал с таким нетерпением... — Он покачал головой. — Итак, наши поиски в Багдаде, Басре и Антверпене не дали ничего. — Он умолк и задумался. — Может быть, это ошибка? Зачем твой оперативник прислал фальшивку? Неужели он не знал, что это никчемная бумажка?

— Не он, а она. Нет, сэр, она не знала об этом. Я не мог подробно объяснить, что мы ищем и зачем, поскольку она живет в Европе и работает в европейском городе. Если бы что-нибудь стряслось, если бы она попалась либо обмолвилась хотя бы словом... Мы не можем позволить, чтобы сведения об инциденте с «Эмпресс» достигли посторонних ушей. В Ираке это не имело значения. Там уже знают о том, что мы хотим получить документ, но они не допустят утечки информации, потому что им нужны химикаты.

Президент вздохнул:

— Порой у меня возникает желание не выходить из своей спальни. Обстановка ухудшается с каждым днем. Садись, Фред, выпей со мной кофе.

Пока Клейн устраивался в соседнем кресле, Кастилья налил кофе и протянул ему дымящуюся чашку.

— Там, в Бетезде, меня уговаривают отказаться от кофе. Даже Касси поддерживает врачей. К черту их всех. Им не приходится работать так, как мне.

— Это верно, — сказал Клейн, жуя мундштук пустой трубки. — Судя по вашим словам, что-то произошло. — Он вынул трубку изо рта, пригубил кофе и тут же сунул ее обратно.

Кастилья одним глотком выпил половину чашки.

— Китайцы сделали ответный ход. На сей раз они не ограничились словами и отправили одну из своих субмарин следить за «Кроувом».

Брови Клейна поднялись выше ободка стекол его очков.

— Но они не нападали?

— Нет, и мы тоже.

Клейн вынул трубку и принялся вертеть ее в руках, забыв о кофе.

— Откуда появилась эта подлодка, господин президент? Каким образом она столь быстро оказалась на месте? Уж конечно, она прибыла не из Тайваньского пролива, не из Гонконга и не с острова Хайнань. Оттуда до «Кроува» слишком большое расстояние. Скорее всего, эта субмарина дежурила в Индийском океане или даже в Аравийском море.

Кастилья выпрямился:

— Проклятие. Ты прав. Должно быть, китайские подлодки следят за Пятым флотом.

Клейн кивнул.

— А теперь одну из них приставили к «Кроуву», желая показать, что кое-кто в Пекине намерен подстегнуть конфронтацию и раздуть конфликт.

— Согласен. Я понимаю это так, что за стенами Джун Нань Хаи идет борьба за власть.

— Звучит разумно. Но где именно — в Постоянном комитете или в Политбюро?

— Сам хотел бы знать.

— "Прикрытие-1" не имеет никаких сведений, которые указывали бы на это, — ни прямых, ни косвенных. Разумеется, китайцы держат происходящее в тайне — так же, как и мы. В их средствах массовой информации не было упоминаний об «Эмпресс».

— Стало быть, ты советуешь выжидать и наблюдать? Продолжать слежку за китайским судном, не обращая внимания на ответные угрозы?

— В настоящее время — да. Чуть позже вы получите либо доказательства, либо мое заявление об отставке.

Взгляд президента стал ледяным:

— Мне это не нравится, Фред. Что удалось установить твоим людям?

— Извините, господин президент. Кажется, я старею. Этот инцидент выбил меня из колеи. Слишком много неясностей. — Клейн сложил руки на груди, из его кулака торчал чубук трубки. — Во-первых, мы уверены, что бельгийскому совладельцу «Эмпресс» известно о контрабанде на его борту. Во-вторых, и это гораздо важнее... — Он сделал паузу, подчеркивая свои слова, — во-вторых, бельгийская компания целиком принадлежит группе «Альтман». Похоже, ее президент и главный управляющий Ральф МакДермид увяз в этом деле по уши.

— Опять МакДермид? — Кастилья повысил голос. — МакДермид не просто президент или управляющий — он и есть группа «Альтман». Он основал ее, сделал ее крупнейшей финансовой империей в истории человечества, и все это менее чем за двадцать лет. На него работает один из моих предшественников, а также министры четырех предыдущих правительств, бывшие директора ЦРУ и ФБР, конгрессмены, сенаторы и несколько губернаторов в отставке.

Клейн знал об этом, но терпеливо ждал, когда президент умолкнет.

— Да, сэр. Вы сказали «опять». Стало быть, МакДермид был замешан еще в чем-либо?

Президент снял очки и помассировал переносицу, словно борясь с головной болью.

— Утечки информации из Белого дома. — Он пересказал доклад Арлен Дебо о тайной встрече МакДермида и военного министра Котта в Маниле. — Ты думаешь, между этими утечками и ситуацией с «Эмпресс» может существовать связь?

— Это необходимо выяснить. Я не понимаю одного — почему МакДермид интересуется такой мелочью, как груз «Эмпресс»? Его компания располагает гигантскими средствами. Зачем рисковать ради одного транспорта с химикатами? Да, он принесет баснословную прибыль, но тут нет ничего нового. Я не вижу в этом ни малейшего смысла.

— Вряд ли стоит рисковать из-за одного корабля с контрабандой, — согласился президент. — Но, может быть, МакДермид осуществлял и другие противоправные сделки? Что, если он из тех людей, которые жаждут все новых опасностей и получают от них тем большее наслаждение, чем дальше выходят за рамки закона?

— Либо какие-то из его компаний попали в беду, и он решил снизить убытки, финансируя противозаконные предприятия, вроде рейса «Эмпресс». Уж конечно, ему не приходится платить за них налоги.

Клейн и Кастилья замкнулись в тревожном молчании, пытаясь найти ответ. Наконец президент заговорил:

— Я не знаю ни одной компании, которая обращала бы в звонкую монету опыт и авторитет отставных воротил политики с таким же успехом, как «Альтман». С другой стороны, бизнес и политика всегда идут рука об руку. Добавьте к ним военных, и вы сразу вспомните слова Эйзенхауэра, предупреждавшего о том, что, если позволить военно-премышленному комплексу стать чересчур влиятельным, он может выйти из-под контроля.

— Помню, и меня это не радует, — отозвался Клейн. — Бывший сотрудник «Альтмана» объяснил моему человеку, что компания придерживается неписаного правила, своего рода кодекса: «Умение правильно соединить политику и бизнес вознаграждается сторицей».

— Это еще слабо сказано. Но, может быть, тут-то и кроется разгадка. Вероятно, это и есть высшая цель МакДермида. Он ненасытен. Какой бы капитал он ни сколотил, ему всегда будет мало. Своей затеей с «Эмпресс» он совершит молниеносное финансовое убийство и отправится искать следующую жертву.

* * *

Гонконг

Рэнди Рассел велела таксисту объехать квартал кругом и, когда машина вновь поравнялась с входной дверью отеля «Конрад», быстро сказала по-китайски:

— Остановитесь здесь.

Джон незаметно осматривался, словно пытаясь обнаружить признаки слежки или засады. Рэнди увидела, как он развернулся и, явно удовлетворенный тем, что опасности нет, вошел в сияющий вестибюль. Продолжая оглядывать окрестности, Рэнди заметила уличного торговца, стоявшего в тени позади своей тележки с сотовым телефоном в руках. Он тоже следил за тем, как уходит Джон, и теперь взволнованно говорил что-то в трубку.

Все получилось именно так, как ожидала Рэнди. Люди МакДермида продолжали наблюдать за Смитом. Она ни на мгновение не поверила его рассказу, но по крайней мере этой ночью Смит не будет путаться у нее под ногами. Рэнди приказала таксисту ехать к зданию «Альтмана» и набрала номер на сотовом телефоне.

— Сэведж слушает, — ответил голос в трубке.

— Ты проследил за МакДермидом? — спросила она, прикрывая ладонью губы и микрофон.

— А как же. Не отставал ни на шаг. Он долго петлял, но в конце концов вернулся в свое здание и поднялся в пентхауз.

— Наши люди на месте?

— Так точно.

Машина остановилась. Рэнди заплатила водителю, надела шляпу, выбралась из салона и подошла к черному седану «Бьюик». Открыв дверцу, она забралась на переднее пассажирское сиденье.

— Теперь я займусь этим сама, Аллан. Войди в здание и жди там старшего головореза МакДермида. Как только заметишь его, отправляйся следом.

Невысокий мускулистый Аллан Сэведж обладал типичной безликой внешностью агента ЦРУ и умело применял ее в работе. Он вышел из автомобиля и пересек проезжую часть, направляясь к небоскребу. Рэнди перебралась за руль.

Ее телефон пискнул. Звонил Аллан.

— Уже? — спросила она.

— Должно быть, МакДермид что-то забыл. Он вернулся и сейчас выйдет на улицу.

Рэнди дала отбой и увидела президента «Альтмана», торопливо выходившего из здания. Он остановился у обочины, и в тот же миг к нему подкатил черный лимузин. Шофер обежал машину и распахнул перед МакДермидом заднюю дверцу. Лимузин тронулся с места. Рэнди пристроилась к нему вплотную.

Лимузин взобрался по темным холмам, направляясь к Виктория-Пик. Здесь были огромные внушительные дома, а внизу мерцали городские огни, словно исполняя медленный танец по ту сторону обширного порта, прибрежных островков и блиставшего ослепительным светом мыса Коулюнь. Дальше к северу огни тускнели, но все же тянулись до материкового Китая, к Гуанчжоу, который виднелся на горизонте.

Лимузин въехал на подъездную дорожку старого китайского особняка с видом на океан. МакДермид отпустил машину, и Рэнди увидела молодую худощавую женщину, которая выбежала ему навстречу. Взявшись за руки, они торопливо вошли в дом.

Рэнди набрала номер:

— Похоже, он собирается лечь в постель. Если повезет, у нас есть пара часов. Включи Бергера. Хэм, оборудование у тебя с собой?

— Ага, маленькие черные букашки, — оживленным голосом отозвался специалист по электронике Хэмильтон Бергер. — Когда помощница босса уйдет, мы начнем «обжучивать» его помещения.

— Будь внимателен. На сей раз мы имеем дело с серьезными людьми, а не с каким-нибудь посольством.

— Он ничего не найдет.

— Отлично. Я продолжаю следить за МакДермидом. Очень деятельный тип.

— Я позвоню, как только мы установим «жучков» и выйдем из здания.

— Жду с нетерпением. — Рэнди прервала связь и вынула из-за пазухи толстый американский бутерброд с индютяшиной и сыром. На занавесях одного из окон дома появились тени, исполнявшие сладострастный танец. Рэнди жевала бутерброд, гадая, зачем Смиту понадобился МакДермид.

* * *

В приемную компании «Донк и Ла Пьер» проникал яркий свет из наружного коридора. Джон запер за собой входную дверь и неслышным шагом направился к следующей, минуя темный пустой стол, за которым днем сидела красавица китаянка. Оказавшись в своем номере, он переоделся в черное, выскользнул из отеля через запасной ход и приехал сюда на такси. Он прислушался, но вокруг царили тишина и темнота. По всей видимости, как он и рассчитывал, в конторе компании не было ни души.

Дверь не была заперта. Смит вошел внутрь и зашагал по голубому ковровому покрытию, задерживаясь и прислушиваясь в каждой комнате. Наконец он остановился у двери из черного дерева, за которой находился кабинет управляющего компании Шарля-Марии Криюффа. Неприкосновенность кабинета оберегали два массивных замка. Перепробовав пять отмычек, Джон наконец вскрыл замки и распахнул черную дверь, толкнув ее внутрь комнаты.

Окунувшись в непроглядную темноту, он включил карманный фонарик и скользнул взглядом по дивану, столу Криюффа из красного дерева, моделям кораблей и стенному сейфу слева от стола. Смит торопливо приблизился к нему. Когда он упомянул о сотрудничестве с китайскими компаниями, Криюфф невольно посмотрел на этот сейф. Смит надеялся отыскать в нем важные сведения об «Эмпресс». Больше всего ему хотелось, чтобы там оказался подлинник декларации.

Сейф был маленький, с простым цифровым замком. Накануне Клейн передал Смиту крохотную электрическую дрель. Она чуть слышно зажужжала, и сверло с наконечником из особого сплава начало вгрызаться в сталь. Высверлив четыре отверстия, Джон вложил в каждое из них по кусочку пластиковой взрывчатки с миниатюрными капсюлями и соединил их проводами, уложенными крест-накрест поверх диска замка. Действуя быстро, но осторожно, он накрыл сейф звукопоглощающей пластиной, укрылся за столом и замер в неподвижности, прислушиваясь к биению своего сердца.

Он повернул рукоятку миниатюрного детонатора. Взрыв прозвучал приглушенно, но все же достаточно громко, чтобы его можно было услышать в приемной.

Джон прислушался, держа наготове «беретту». Пять минут спустя он вложил пистолет в кобуру и вернулся к сейфу. Дверца сейфа была чуть-чуть приоткрыта. Смит распахнул ее, вынул все бумаги, перенес их на стол Криюффа и быстро просмотрел.

Его внимание привлек пятый документ. Это было письмо, ответ на которое он нашел в сейфе шанхайского особняка Ю Юнфу. Письмо было адресовано не Яну Донку, а управляющему гонконгской конторы компании Шарлю-Марии Криюффу. Его подписал президент «Летучего дракона» Ю Юнфу. И, что важнее, копия этого письма была направлена Ральфу МакДермиду, президенту и главному управляющему группы «Альтман».

Смит внимательно прочел страницу до конца. Ничего интересного... Но к уголку документа был подколот конверт. Смит осмотрел его — фирменный конверт компании «Донк и Ла Пьер» с надписью от руки: "Басра. Грузовая декларация «Доваджер Эмпресс».

Наконец-то! Сколько времени прошло, сколько людей погибло... Дрожащими от нетерпения пальцами Смит вскрыл конверт, вынул оттуда одинокий листок писчей бумаги и развернул его.

На листе была запись, сделанная тем же почерком, что и на конверте, но перечня грузов здесь не оказалось. Задыхаясь от гнева, Джон остановившимся взглядом рассматривал текст:

«Ты понапрасну тратил время, Смит. Неужели ты думал, что я оставлю столь важные сведения в таком месте, где их так легко найти? Я уничтожил декларацию. Следующим будешь ты».

Внизу стояли инициалы — РМ. Ральф МакДермид. Беспардонный мерзавец. Он все знал. Откуда?

Подумав об этом, Смит замер и поднял глаза. «Следующим будешь ты».

— Добрый вечер, полковник Смит, — донесся от открытой двери зловещий шепот.

Под потолком кабинета вспыхнули лампы. В дверном проеме стоял Фэн Дунь, его рыжие с белыми прядями волосы блестели в ярком свете. Лицо было мрачным, но на губах играла едва заметная удовлетворенная улыбка. Он держал в руках миниатюрный «узи», целясь в Джона. Мужчины пристально смотрели друг другу в глаза. Фэн махнул рукой. Из-за его спины выбежали четверо вооруженных людей и рассыпались по кабинету.

Глава 26

Воскресенье, 17 сентября

Пекин

Едва слышное тиканье настенных часов отчетливо звучало в ушах Ню Цзяньсина. Наконец куранты отбили получасовой промежуток, и он обвел взглядом свой кабинет в особняке на краю древнего квартала Синь-чэн. Тревога в глазах Филина отражала сумятицу, царившую в его душе. Отправка подводной лодки «Чжоу Эньлай» с приказом следить за американским фрегатом была чудовищной глупостью и преступлением, она до такой степени противоречила интересам Китая, что Ню был вне себя от омерзения и гнева.

Огонь в глазах Ню потряс бы его коллег, привыкших видеть Филина на заседаниях Комитета и правительства сонным и неподвижным. Тот энергичный, бодрый человек, каким он был сейчас, более всего напоминал тигра, выпушенного из клетки. Он расхаживал по кабинету, сопоставляя факты и делая выводы. Вэй Гаофань неплохо маскировал свои намерения, но теперь у Ню не оставалось сомнений в том, что именно он велел выслать подлодку.

Этот глупейший приказ не только дал американцам понять, что китайские субмарины следят за их Пятым флотом, — он значительно повышал опасность катастрофического исхода инцидента с сухогрузом.

Когда майор Пэн высказал свои мысли о Джоне Смите и о возможной причастности Ли Аожуна к рейсу «Доваджер Эмпресс», Ню впервые заподозрил Вэй Гаофаня в коррупции, поскольку Ли был его ставленником и даже пальцем не шевельнул бы без благословения своего покровителя. По всей видимости, они оба рассчитывали нажиться на продаже перевозимого груза. Вэй был отнюдь не первым чиновником Джун Нань Хаи, не устоявшим перед соблазном стяжательства.

Однако отправка «Чжоу Эньлая» выворачивала это предположение наизнанку. Ответ был слишком прост, слишком очевиден.

Сцепив пальцы за спиной. Филин развернулся на каблуках и вновь пересек кабинет. В каждом его шаге звучали гнев и отвращение. Теперь он точно знал, что Вэй и есть неуловимый противник соглашения по правам человека. Он пытался похоронить договор, но этим его измена не ограничивалась. В сущности, Вэй вознамерился спровоцировать инцидент с Америкой, конфликт такого масштаба, что он повернул бы стрелки часов вспять, назад к «холодной войне»... к созданию нового оружия массового поражения, к жесткому контролю над обществом, который привел бы к катастрофе, подобной культурной революции, и к очередной самоизоляции Китайской Республики.

Ню со страхом и гневом осознал истинные цели Вэя: он жаждал не денег, а власти.

В боковую дверь кабинета постучали, и Ню метнулся к ней с живостью, которую трудно было ожидать от шестидесятилетнего человека. Он отпер замок и распахнул дверь перед майором Пэном.

— Входите. Входите же, — нетерпеливо произнес он, жестом предлагая агенту занять место напротив стола.

Майор опустил свое тучное тело в деревянное кресло и нахохлился, словно испуганная птица, готовая взлететь. Ночные вызовы из Шанхая в Пекин всегда действовали ему на нервы. Особенно вызовы членов Постоянного комитета.

Ню продолжал расхаживать по кабинету:

— Каких успехов вы добились в деле американского шпиона и «Доваджер Эмпресс»?

— Весьма скромных. — Пэн вывернул шею, провожая взглядом Филина. — Буря миновала, почти не оставив следов. Мы были вынуждены освободить Ли Аожуна. Он продолжает утверждать, будто бы ему не известно о деятельности зятя и о нынешнем местонахождении дочери.

Ню остановился и пристально всмотрелся в Пэна.

— "Вынуждены освободить"? Почему? Если дело в юридических формальностях, я мог бы...

— Дело не в формальностях.

— В чем же?

— Я полагаю, что генералу Чу задали вопрос о том, насколько правомерно дальнейшее содержание Ли Аожуна под стражей без ареста, — ответил майор, тщательно подбирая слова.

— Обычная практика службы безопасности показалась кому-то странной? Абсурд. Кто задал генералу этот вопрос?

— Полагаю, Центральный комитет.

Ню нахмурился. Чу столкнулся с противодействием ЦК. Положение незавидное. И все-таки генералу следовало известить его об этом приказе. Теперь Ню будет вынужден внимательно следить за генералом, выясняя, на чьей тот стороне.

Ню подавил гнев и раздражение, возвращаясь мыслями к майору. Он мгновенно забыл о нежелании Пэна откровенно высказать свою точку зрения о предмете, не имеющем прямого отношения к его официальным обязанностям. Пэн защищал себя, и это была одна из причин, позволявших ему столь долго сохранять свою должность в министерстве общественной безопасности.

Однако у Ню не было времени размышлять о подобных тонкостях. «Эмпресс» войдет в иракские воды в среду утром. Уже пробило полночь, начиналось воскресенье.

— Вы имеете в виду Вэй Гаофаня? — без околичностей спросил Ню. — Я знаю своих коллег, майор. Рассказывайте. Ваши слова не покинут стен этого помещения.

Пэн нерешительно помялся и наконец осторожно заговорил:

— По-моему, генерал Чу называл именно его. — В голосе майора зазвучала нотка надежды: — Вы хотите, чтобы я опять задержал Ли Аожуна? Я могу поместить его под домашний арест. По крайней мере мы будем знать, где он находится.

— Нет! — тут же выкрикнул Ню и, понизив голос, добавил: — Это неразумно. — Менее всего ему хотелось возбуждать у Вэя подозрения или показать ему, что майор Пэн занят чем-то более серьезным, нежели обычные контрразведывательные мероприятия. — Продолжайте следить за ним, майор. Вы ведь не прекращали наблюдение, верно?

Пэн медленно кивнул, не спуская с Филина встревоженных глаз. Его кивок был таким слабым, что у Ню создалось впечатление, будто бы майор надеется, что он его не заметит. Ню понял это так, что Вэй оказал на генерала куда более мощное давление, чем можно было понять по словам Пэна. Следовательно, майор продолжал наблюдение за Ли Аожуном по собственной инициативе. Генерал Чу не желал знать о том, чем занимается майор, но хотел, чтобы тот продолжат вести расследование.

Ню уже давно понял, в чем причина редкостной удачливости майора. Пэн никогда не нарушал приказы, но переформулировал их так, чтобы они наилучшим образом соответствовали поставленной цели. Сейчас Ню требовалось именно это, и Пэн был поистине незаменим.

— Хорошо, — сказал он и вновь принялся расхаживать по кабинету. — Продолжайте делать в точности то, чем занимались до сих пор.

— Слушаюсь. — Пэн энергично кивнул, сообразив, что Ню велит не упоминать его имя.

— У вас есть еще что-нибудь для меня? — спросил Филин.

— Мы расследовали деловые операции Ю Юнфу, но не обнаружили ничего, что имело бы отношение к полковнику Смиту.

— Что с Ю и его женой-актрисой? Вы нашли какие-нибудь следы?

— Пока нет.

Ню сел в свое кресло за столом.

— Я несколько раз встречался с Ли Коню. Очень умная женщина и прекрасная мать. Если ее не могут найти, значит, она не хочет этого. Нельзя ли сделать отсюда вывод, что она и ее супруг, как это принято у вас говорить, «в бегах»?

— Я тоже подумывал об этом, — согласился майор.

— Либо отец велел ей уехать, чтобы ее нельзя было расспросить о делах мужа.

— Такое тоже возможно.

— Либо ее спрятал кто-нибудь из влиятельных людей.

Пэн явно не хотел обсуждать этот вариант, но и не отвергал его.

— Удалось ли вам получить сведения о том, что к рейсу «Доваджер Эмпресс» причастен кто-либо еще? — продолжал допытываться Филин.

— Нет, только бельгийская компания, о которой я уже говорил, — «Донк и Ла Пьер».

— Больше никто?

— Нет.

— Но вы не исключаете такой возможности, майор?

— Во время расследования я не отвергаю никакие варианты.

— Весьма похвальное качество для сотрудника контрразведки, — заметил Ню.

С самой первой минуты встречи он пытался определить, какую позицию занимает майор по обсуждаемым вопросам, и, как всегда, обнаружил, что почти ничего не может сказать наверняка. Взгляд майора оставался бесстрастным, а добродушное лицо — нейтральным и неулыбчивым. И все же Ню не мог обойтись без него в своих поисках.

— Продолжайте расследование так, как считаете нужным, но отныне вы будете докладывать о результатах мне первому. Я должен знать все, что касается рейса «Доваджер Эмпресс», особенно о его грузе и тех, кто причастен к сделке. В нашей стране и за ее пределами.

— Вам первому? Нельзя ли мне получить письменный приказ на тот случай, если у генерала Чу возникнут вопросы?

Ню едва сдержал улыбку. Майор опять пытался прикрыть свою спину. Но, что ни говори, осторожность помогла ему уцелеть при выполнении работы, которая грозила всевозможными опасностями и оказалась гибельной для многих других людей. Различие между великолепным исполнителем, вроде Пэна, и настоящим лидером состояло в способности брать на себя большой риск. Пэн не был игроком.

Однако Ню уже начинал понимать, что труд всей его жизни — служение родине, упрямая приверженность курсу на превращение Китая в открытую влиятельную мировую державу — оказался в серьезной опасности. Он должен любыми средствами отстаивать свои взгляды и защищать страну.

— Разумеется, майор, — ровным тоном произнес Ню. — Но вы воспользуетесь им только в случае крайней необходимости. Это понятно?

— Да.

Не произнося более ни слова, Ню составил письмо, в котором майор Пэн назначался его личным агентом и должен был отчитываться только перед ним и ни перед кем более.

Контрразведчик следил за ним с волнением и дрожью.

Получив бумагу, он положил ее в карман и немедленно исчез тем же путем, которым появился, — через боковую дверь.

Уже пробило час ночи. Выйдя на темную улицу, майор поежился. В Пекине начинало чувствоваться холодное дыхание зимы. Пэн был озадачен. По какой-то причине Ню Цзяньсин заподозрил Вэй Гаофаня в коррупции... или даже в чем-то более серьезном. Майор и сам подозревал его в связях с «Эмпресс», поэтому переход в подчинение Филину облегчал положение Пэна. Однако он не хотел становиться марионеткой в руках Ню.

Майор торопливо зашагал к своей машине. Он должен был как можно быстрее вернуться в Шанхай. Ему предстояла огромная работа.

* * *

Гонконг

Джон распахнул глаза. Его окружал непроглядный мрак, пахло пылью и пометом животных. Откуда-то донеслось клацанье когтей убегающей крысы. Смит невольно передернул плечами, представив, как вокруг него в темноте сжимается кольцо грызунов. Он ожидал услышать пронзительный визг и скрежет зубов, но не уловил ни звука. Ни крыс, ни голосов, ни шума дорожного движения, ни щебетанья ночных птиц...

Впереди показался тонкий луч света. Чтобы разглядеть его, Джону пришлось поднять глаза. Казалось, свет греет или даже жжет лицо, но Смит понимал, что это лишь иллюзия, порожденная надеждой. Иллюзия, потеря ощущения размеров и направления из-за отсутствия ориентиров и полной темноты. Реальной была только эта крохотная точка. Сконцентрировав на ней внимание, поворачивая голову, открывая и закрывая глаза, Смит наконец сумел составить впечатление о комнате, в которой он оказался.

Он сидел в кресле, его ноги были схвачены веревкой у щиколоток. Кто-то грубо вывернул его руки за спину и связал их в локтях. Нейлоновый шнур обжигал кожу. Свет проникал не сквозь щель в стене или потолке, а отражался от небольшой серебристой коробочки, укрепленной высоко на стене. Луч падал из-за угла впереди и слева от Джона. Комната имела форму буквы L, а кресло, к которому он был привязан, находилось в конце ее длинного отрезка.

Сориентировавшись, он почувствовал себя лучше. Его охватило нечто вроде эйфории, словно он вновь обрел почву под ногами... и вдруг все вернулось — радость по поводу того, что он наконец отыскал декларацию, подпись «РМ», которая не только означала пропажу документа, но и демонстрировала чудовищную самонадеянность основателя группы «Альтман»... Свет, вспыхнувший под потолком, Фэн Дунь и его громилы...

Джон совершил старую как мир ошибку — увлекшись, потерял осторожность. Но сейчас его тревожила отнюдь не мысль о более чем вероятной смерти. В профессии Смита внезапная смерть — частое явление. О ней стараешься не думать, но она всегда рядом. Смита охватило отчаяние из-за того, что он провалил задание и президент оказался в безвыходном тупике перед лицом гибельной конфронтации.

Смит уловил едва слышный скрип двери за углом. Кто-то покинул помещение, и ему на смену пришел другой. Под потолком вспыхнул свет, на мгновение ослепивший Джона. Когда его глаза вновь обрели способность видеть, перед ним стоял ухмыляющийся Фэн Дунь.

— Вы доставили нам немало неприятностей, полковник Смит. А я не люблю людей, которые мне мешают. — Он держался спокойно, раскованно, его голос звучал рассудительно и невозмутимо. Он двинулся вперед плавным движением, словно перетекая с места на место.

— У вас необычные волосы, — сказал Джон. — Особенно для китайца-хань. Белые пряди делают их еще более странными.

Удар в лицо повалил его на спину вместе с креслом. Голова Смита ударилась о пол. За долю секунды между ударом и болью он отметил, что кулак Фэна двигался с невероятной быстротой; он не успел его увидеть. Потом Смита пронзила мучительная боль, и он почувствовал, как по щеке стекает горячая липкая кровь. Несколько секунд он провел в полузабытьи; ему казалось, что он выплывает из комнаты.

Наконец его зрение прояснилось, боль утихла, и он увидел двух незнакомых мужчин, которые поднимали кресло и ставили его на ножки. Лицо Фэна приблизилось вплотную, он пристально смотрел на Смита. Его глаза были столь бледного коричневого оттенка, что казались пустыми.

— Эта нежная оплеуха должна была заставить вас сконцентрироваться, полковник, — сказал Фэн. — Вам не откажешь в уме, вы хорошо подготовлены. Не вздумайте делать глупости. Мы не станем тратить время, выясняя, кто вы и что вы. Меня интересует единственный вопрос — на кого вы работаете.

Джон судорожно сглотнул:

— Полковник Джон Смит, доктор медицины, Военно-медицинский институт США...

Очередной удар действительно оказался всего лишь оплеухой; он отбросил голову Смита вбок, и у него зазвенело в ушах. Возобновилось кровотечение.

— Вы не числитесь ни в одной из известных нам разведслужб Америки. Где вы работаете? В секретном подразделении ЦРУ? АН Б? Может быть, в НРУ?

Губы Смита оплыли, затрудняя речь: