Танцовщица грез

      – Мастер Уэйн – личность довольно загадочная, – задумчиво ответил он на просьбу Анны рассказать все, что знает об этом человеке. – В Уильямсберг он приехал меньше года назад. О себе рассказывать не любит. Но известно, что мастер Уэйн богат. Он купил прекрасный дом под свою резиденцию, нанял большой штат слуг и помощников. Но в обществе держится особняком. Никто ничего не знает о его прошлом. Уэйн прекрасно одевается и выглядит очень импозантно. А что касается возраста, то ему скорее всего лет под сорок.
      – Но где источник его состояния? Каков род его занятий?
      Джон пожал плечами:
      – Трудно сказать. Известно только, что мастер Уэйн – человек со средствами. Конечно, рассказывают про него всякие небылицы. Например, что он получил богатое наследство от отца. Говорят также, что нашел клад. А в остальном – все покрыто тайной.
      Анна фыркнула. И это человек со средствами! Настоящий джентльмен никогда бы не воспользовался финансовыми затруднениями Майкла. И не написал той мерзкой записки, что лежит сейчас у нее в ридикюле!
      Экипаж замедлил движение. Анна выглянула в окошко и посмотрела по сторонам. Они ехали по тенистой улице, обсаженной развесистыми деревьями, в конце которой начинались деловые кварталы Уильямсберга.
      Около внушительного двухэтажного здания из красного кирпича на краю зеленой лужайки, тщательно подстриженной и окруженной низенькой чугунной оградой, экипаж остановился. Джон открыл дверцу и помог Анне выйти. Она расправила чуть смявшуюся во время путешествия коричневую юбку, заправила под шляпку выбившийся локон и решительно поднялась по ступенькам к парадной двери. При первом же ударе молотка дверь открылась, и на пороге возник респектабельного вида чернокожий слуга в ливрее дворецкого.
      – Будьте любезны, скажите мистеру Уэйну, что Анна Вернер просит ее принять, – сказала она каким-то трескучим голосом.
      – Да, миссис Вернер, – тихо проговорил дворецкий, чуть склонив голову. – Прошу вас, проходите.
      Анна удивленно посмотрела на черного великана. Неужели этот самый мистер Уэйн уже ждет ее? Прижимая ридикюль с запиской к груди, она пошла через длинный холл вслед за дворецким. Тот на мгновение остановился перед высокой дверью, за которой оказалась целая анфилада комнат, и, открывая двери одну за другой, сказал кому-то:
      – Пожаловала миссис Вернер, сэр.
      – Проси ее, Ной, – донесся из глубины комнаты густой, глубокий бас.
      Ной отступил на шаг и с поклоном пропустил Анну. Она оказалась в просторной длинной комнате. Вдоль трех стен тянулись полки с книгами. Четвертая стена представляла собой высокие, от пола до потолка окна, выходившие в сад. Оттуда долетал легкий ветерок, наполненный дурманящим ароматом множества распустившихся цветов на роскошных, со вкусом оформленных клумбах.
      Все это Анна увидела мельком. Ее внимание было целиком поглощено поднявшимся из-за стола человеком. Он был высокого роста, очевидно, привыкший повелевать, с копной тронутых сединой черных волос и пронизывающим взглядом голубых глаз. На красивом лице выделялся чуть длинноватый нос.
      Хозяин кабинета был одет довольно изящно. Рукава его камзола и рубашку на груди украшали тонкие кружева. Костюм состоял из бархатных до колен панталон, жилета, черных чулок и башмаков с блестящими золотыми пряжками. В первую минуту этот наряд показался Анне фатоватым. Но волевые черты лица и властный взгляд тут же убедили ее в обратном. Нет, в мистере Уэйне не было ничего от фата!
      – Миссис Вернер? Анна Вернер? Немного помолчав, он представился:
      – Я – Кортни Уэйн. Не согласились бы вы разделить со мной эту запоздалую трапезу?
      Уэйн жестом указал в угол комнаты, и Анна только сейчас увидела стоявший у раскрытого окна стол под белоснежной скатертью, сервированный хрустальными бокалами, фарфоровой чайной посудой и серебряными приборами. Ее лицо вспыхнуло от негодования. Неужели он всерьез думает, что она сядет за один стол с человеком, который грозится отобрать у нее имение?!
      – Я приехала отнюдь не за тем, чтобы позавтракать с вами, сударь, – резко сказала Анна.
      В глазах Уэйна промелькнули смешливые искорки:
      – Хотя бы чашечку кофе, мадам?
      – Нет, благодарю.
      Анна открыла свой ридикюль и, порывшись в нем, выложила перед Уэйном злополучный вексель. Он безучастно взглянул на него и сказал:
      – Надеюсь, что вы не откажетесь принять мои глубочайшие соболезнования по поводу безвременной кончины вашего супруга.
      – Соболезнования? Вы считаете это выражением соболезнования? – поджав губы ответила Анна и показала на лежавшие перед ней документы.
      – Ах да, – вздохнул Уэйн. – Мне очень неприятно, миссис Вернер, но я человек дела. И только из уважения к постигшему вас горю не предъявлял своих претензий ранее. А если быть более точным, то ждал целых пять месяцев. Думаю, что мое письмо было бы излишним, если бы вы вернули долг вовремя и без всякого напоминания с моей стороны.
      – Я ничего не знала об этой ссуде до получения вашего письма, сударь.
      – Должен ли я предположить, что ваш покойный муж не ставил вас в известность о своих финансовых операциях?
      – Да, мне ни о чем не было известно.
      – Понятно. – И Уэйн со вздохом развел руками.
      – С какой целью мой муж взял деньги под залог? Если, конечно, это действительно имело место.
      – Вы сомневаетесь, что он действительно заложил поместье? Не верите моему слову? Но разве не копию нашего договора с мистером Майклом Вернером вы сейчас держите в руках с собственноручной подписью вашего супруга, мадам! У меня есть точно такая же копия этого документа.
      – Вы не ответили на мой вопрос, сударь. С какой целью мой покойный муж занял у вас деньги?
      – Не имею ни малейшего понятия, мадам. Если он даже вам не сказал об этом ни слова, то что же говорить обо мне? Может быть, вы хотите знать, почему он обратился именно ко мне, а не к кому-нибудь другому? Видимо, только потому, что я поставил в известность довольно узкий круг порядочных джентльменов, что располагаю кое-какими деньгами и готов отдать их в рост. Знаю, что ростовщики считаются… гм… ну что ли, непорядочными, отвратительными людьми. Ведь так? Может быть, такая характеристика вполне заслуженна. А возможно, и нет. Я же считаю, что этот вид бизнеса вполне допустим, если он ведется честно и между порядочными людьми. То есть между джентльменами.
      – Джентльменами, сударь? – насмешливо переспросила Анна, скривив губы. – Мистер Уэйн, уж вы-то, во всяком случае, не являетесь таковым!
      Уэйн вспыхнул, выпрямился и показался даже выше ростом.
      – Возможно, ваш покойный муж имел некоторые основания скрывать от вас свои денежные затруднения. Или наделал больших карточных долгов, а может, содержал дорогую любовницу…
      Рука Анны непроизвольно поднялась и отвесила мистеру Уэйну звонкую пощечину. Но вместо того чтобы привести хозяина кабинета в ярость, этот жест гостьи, напротив, охладил его. Уэйн слегка кивнул головой и спокойно сказал:
      – Возможно, я и заслужил подобное наказание. Если так, то прошу принять мои искренние извинения, мадам. Но факт остается фактом: ваш покойный супруг был мне должен приличную сумму. А поскольку я ссудил ее под залог поместья, теперь этот долг целиком и полностью перешел к вам, как к унаследовавшей Малверн. И каким бы бесчеловечным ни показалось вам мое поведение, я все же вынужден настаивать на выплате долга точно в назначенный срок.
      – Но мне необходимо время, сударь! Ведь я только что узнала о том, что поместье заложено. А собрать такие большие деньги за короткий срок невозможно!
      Уэйн внимательно посмотрел на Анну холодными голубыми глазами и насмешливо скривил губы:
      – Все это ставит меня перед нелегким выбором. Если я откажусь отсрочить уплату долга, то буду выглядеть в ваших глазах бессердечным человеком. Если же пойду на это, то рискую потерять деньги.
      – Вы не понесете никаких убытков, мистер Уэйн. Даю слово, что найду способ с вами расплатиться. Мне уже пришлось бороться за Малверн и выиграть дело. Уверена, что не проиграю его и на этот раз.
      Кортни Уэйн еле заметно улыбнулся:
      – Я восхищен вашей решимостью.
      Анна посмотрела на Уэйна, и ей показалось, что он принял какое-то решение. Уже в следующий момент она поняла, что не ошиблась.
      – Хорошо, миссис Вернер. Я могу подождать еще два месяца. Но не больше. Надеюсь, вы понимаете, что это мое последнее и окончательное условие, не так ли?
      Анна утвердительно кивнула, почувствовав, как гора свалилась у нее с плеч. Стараясь унять дрожь в голосе, она сказала:
      – Вы получите свои деньги, сударь, как я уже обещала.
      Положив вексель и закладную обратно в ридикюль, Анна встала и хотела уйти. Но Уэйн удержал ее.
      – Мое приглашение позавтракать вместе остается в силе, мадам, – сказал он. – Теперь, когда наши деловые переговоры закончены, почему бы не поговорить о более приятных вещах?
      Анна почувствовала, как у нее перехватывает дыхание от негодования.
      – Спасибо, но мне пора, – процедила она. Уэйн пожал плечами:
      – Как угодно, мадам. Я попрошу Ноя вас проводить.
      И он позвонил в колокольчик.
 
      Кортни Уэйн с довольной улыбкой смотрел вслед Анне Вернер. Он всегда восхищался благородными и умными женщинами. В данном случае налицо было несомненное сочетание того и другого. Большинство женщин, с которыми ему приходилось раньше иметь дело, всецело подчинялись мужчинам, даже порой испытывая при этом отвращение. Поэтому особенно приятно было встретить женщину, умевшую постоять за себя.
      Такими качествами до его встречи с Анной обладала лишь Катрин, в течение трех лет бывшая женой Уэйна. Конечно, внешне эти две женщины были совсем разными. Анна, крупная и крепкая, с рыжими волосами и бледным лицом, была не похожа на Катрин – маленькую и хрупкую брюнетку. Но обеих отличали красота души и высокоразвитый интеллект.
      Вздохнув, Кортни повернулся к окну. Улыбка растаяла на его лице, и он долго смотрел в сад. Воспоминания о жене всегда навевали на него печаль. Дорогая, милая Катрин… Прошло уже десять лет с тех пор, как она умерла от желтой лихорадки. И ее останки покоятся в земле на одном из островов Карибского моря…
      Он никогда больше не любил ни одну женщину. Ни после смерти Катрин, ни до нее. Хотя и дал торжественное обещание жене на ее смертном одре. Тогда, дрожа от озноба под несколькими одеялами и обливаясь холодным потом, она чуть слышно прошептала:
      – Кортни…
      – Я слушаю, дорогая. Но, умоляю, отдохни. Тебе вредно разговаривать.
      – Я должна тебе кое-что сказать перед смертью.
      – Не говори так, милая, умоляю! Скоро эта мерзкая лихорадка отпустит тебя. И все будет хорошо.
      – Ты никогда не лгал мне, Кортни! Не делай же этого сейчас! – сказала Катрин с глубоким упреком. – Я прекрасно понимаю, что скоро умру. А потому хочу взять с тебя обещание.
      – Все, что ты хочешь, Катрин. Проси о чем угодно. Я все исполню!
      – Я хочу, Кортни, чтобы после моей смерти ты нашел себе женщину и женился на ней. Мужчина не должен жить один. Обещай, что сделаешь это.
      Кортни ощутил чуть заметное пожатие ее уже совсем слабой и холодеющей руки.
      – Я обещаю тебе, Катрин, – прошептал он. – И не нарушу своего слова. А теперь постарайся заснуть.
      Катрин погрузилась в сон, чтобы уже больше никогда не проснуться.
      С тех пор прошло довольно много времени. Но Кортни Уэйн не спешил исполнить свое обещание. Ведь до сих пор он не встретил женщины, достойной памяти Катрин.
      Он стоял у окна, хмурясь и досадуя на самого себя. Боже, почему такие мысли пришли ему в голову именно сейчас? И почему он все же предоставил Анне Вернер двухмесячную отсрочку для уплаты долга? Деловые люди обычно так не поступают. Да, ему стало жаль женщину, оказавшуюся в затруднительном положении. Но это ли оправдание его неожиданной мягкости? Ведь по прошествии еще двух месяцев Анна Вернер будет по-прежнему не в состоянии уплатить долг. И тогда ему все равно придется проявить твердость. В этом не могло быть никаких сомнений. Способна ли сегодня одинокая и не такая уж молодая женщина скопить за два месяца пятьсот фунтов? А если точнее, то ей придется собрать и того больше. Полная сумма долга ее покойного мужа Уэйну составляла тысячу пятьсот фунтов. И Анна должна будет выплатить ее треть, чтобы продержаться до конца года, когда будет собран урожай.
      Тут мысли Уэйна неожиданно приняли совершенно иное направление. Зачем он вернулся в Виргинию вопреки данной себе клятве, что никогда больше сюда не приедет? И все же он снова здесь! Видимо, пересилила ностальгия. Правда, после смерти Катрин он долго путешествовал, объехал чуть ли не весь мир. Но чувство одиночества и бездомности преследовало Уэйна повсюду. Кортни устал от бесконечных странствий и ощутил тоску по местам, которые мог бы назвать родным домом.
      Уэйн решил, что лучше всего для этого подошел бы Малверн. Заполучив его, он стал бы мелкопоместным землевладельцем, провинциальным собственником. А потому, если надо будет проявить жестокость в отношении Анны Вернер и либо получить с нее причитающийся долг, либо плантацию Малверн, то он должен, черт побери, так и поступить! И нечего миндальничать!
      За спиной Кортни раздалось негромкое покашливание. Он оглянулся:
      – Чего тебе, Ной?
      – Прикажете подавать?
      – Да… Нет… Я передумал… Что-то пока не хочется есть. Лучше принеси мне бутылку бренди.
      На лице Ноя появилось выражение крайнего неодобрения. Взглянув на слугу, Уэйн дал волю накипевшему раздражению:
      – Черт побери, перестань на меня так смотреть! Делай, что приказано! В конце концов, кто хозяин в этом доме?!
 
      Всю дорогу до Малверна Анну мучили сомнения. Будь проклят этот Уэйн! Где достать деньги, чтобы с ним расплатиться и спасти плантацию? Впервые она пожалела о том, что сторонилась соседей. Многие из них были состоятельными людьми и вполне могли бы ее выручить, веди она себя по-другому. Теперь же не след ей унижаться до того, чтобы просить у них денег. Надо выкручиваться самой. Но как?
      Размышления Анны стали еще горше из-за противоречивых чувств, которые она начинала испытывать к Кортни Уэйну. Бесспорно, джентльменом его не назовешь. Чуждый сострадания, бессердечный ростовщик! И все же Анна нашла Уэйна внешне очень привлекательным. Впервые после смерти мужа она почувствовала чисто физическое влечение к мужчине. Хотя то, что им оказался этот процентщик из Уильямсберга, приводило ее чуть ли не в бешенство.
      Анна по собственному опыту уже знала, что мир полон внешне очаровательными и милыми проходимцами, ворами и бандитами. А потому женщине нелишне внимательно присмотреться к мужчине, с которым она заводит знакомство, попытаться проникнуть за внешнюю, порой очень обманчивую оболочку и заглянуть в душу. Но с Уэйном подобная дипломатия была бы излишней. Он и так уже выдал себя с головой.
      Экипаж подъезжал к Малверну. Анна постаралась выбросить из головы все мысли о Кортни Уэйне. И с удивлением убедилась, что это далось ей нелегко. Но все же она пересилила себя и, как всегда при виде своего дома, испытала глубокое удовлетворение. Даже когда Анна уезжала всего на несколько часов, по возвращении в Малверн ее охватывало радостное чувство. Глядя на белые колонны, словно парящие в воздухе, она с гордостью говорила себе: это мой дом!
      Но надолго ли? – думала Анна. Господи, надолго ли?
      С такими мрачными мыслями она открыла парадную дверь и вошла в холл. Там ее уже ждали Андрэ и Мишель.
      – Мама, Андрэ сказал мне! – воскликнула Мишель, радостно обнимая мать.
      – Боже мой, что он тебе сказал? – спросила Анна, высвобождаясь из объятий дочери.
      – О своем разговоре с тобой по поводу нашей поездки в Париж. И о том, что ты согласна!
      – Он тебе так сказал? – переспросила Анна, хмуро посмотрев на Андрэ.
      Тот простодушно пожал плечами.
      – Я ничего ему не обещала и не давала никакого согласия, – ответила Анна. – Просто сказала, что подумаю.
      – Дитя так мечтает об этой поездке, миледи, что принимает желаемое за действительное, – пояснил Андрэ. – Поэтому Мишель немного переиначила мои слова. Не надо на нее сердиться.
      – Значит, ты не согласна, мама? – упавшим голосом спросила Мишель, сразу побледнев.
      – Я этого не говорила. Мне нужно время подумать.
      – Если ты не согласна, я поеду одна! – воинственно заявила Мишель, гордо подняв подбородок. – И тебе не удастся меня удержать, мама!
      Анна несколько секунд внимательно смотрела на дочь, испытывая восхищение и вместе с тем раздражение. Как же Мишель похожа на нее! В ее годы и Анна поражала всех неуемным темпераментом и постоянным стремлением парить в поднебесье.
      – Ты, конечно, можешь убежать из дома, если тебе неймется, – устало сказала она. – Но есть одно досадное обстоятельство. Билет до Парижа стоит больших денег, доченька. Интересно, где ты собираешься их достать?
      – Где-нибудь…
      Почувствовав себя совсем разбитой, Анна сухо ответила:
      – Если деньги так легко достать, Мишель, то подскажи мне, как это сделать. Сейчас подобный совет с твоей стороны оказался бы очень кстати.
      Анна повернулась и направилась в глубь дома к своему кабинету. Андрэ бросился следом. Его лицо выражало серьезную озабоченность:
      – Анна, что произошло? У вас финансовые трудности?
      Анна остановилась и некоторое время колебалась, открыть ли Андрэ всю правду. Он ее верный друг и доверенное лицо уже много лет. Но в денежных делах Андрэ был простаком, особенно если речь шла об огромных суммах. Вряд ли стоит забивать ему голову ее финансовыми проблемами. Поэтому Анна улыбнулась и, взяв ладони Андрэ в свои, сказала:
      – Не стоит волноваться, Андрэ. Вы с Мишель можете ехать в Париж. Я благословляю вас обоих на это путешествие.
      По лицу Андрэ расплылась радостная улыбка:
      – Вы это серьезно, Анна?
      – Конечно, серьезно! Разве я когда-нибудь обещала что-либо в шутку? – сердито бросила через плечо Анна, уже жалея о своем импульсивно вырвавшемся согласии. – Но я требую и от вас обещания. Мне понадобится несколько дней, может, даже неделя, чтобы собрать необходимые для поездки деньги. Прошу вас и Мишель не дергать меня поминутно. Договорились?
      – Разумеется, Анна! – поспешил заверить ее расцветший от радости Андрэ. – Но разве вы не поедете с нами?
      – Кто-то должен остаться здесь и наблюдать за работами на плантации. И потом, зачем я вам во Франции? Идите, Андрэ. У меня очень много дел!
      Анна быстро проскользнула в кабинет и плотно закрыла дверь перед самым носом Андрэ. Здесь она без сил опустилась в стоявшее у стола кресло, совсем расклеившись. Зачем надо было давать поспешное обещание отпустить дочь и ее наставника в Париж? Хотя, в конце концов, какая разница? Она либо сумеет накопить деньги, чтобы расплатиться с Уэйном, либо нет. Если это удастся, то она без труда достанет деньги для оплаты поездки Мишель и Андрэ во Францию.
      Вздохнув, Анна раскрыла счетоводные книги там, где закончила накануне, и принялась проверять их. Она занималась этим всю оставшуюся половину дня. Дважды в дверь стучал Андрэ и один раз – повар, предложивший госпоже поесть. Анна с раздражением отослала обоих прочь.
      Наконец, уже под вечер, она откинулась на спинку кресла: со счетами было, слава Богу, покончено! Анна растерла себе шею, продолжая уже почти машинально смотреть на последние цифры. Финансовое положение поместья оказалось даже хуже, нежели она предполагала. Наличных денег под рукой не было никаких. Кроме того, Анна обнаружила немало не оплаченных в срок счетов от владельцев магазинов и съестных лавок. А заодно убедилась, что в Малверне нечего продать, дабы выручить деньги, необходимые для уплаты долга Уэйну. По иронии судьбы в этом была виновата и она сама. Обычно срочно нуждавшийся в деньгах плантатор продавал несколько своих рабов. Анна же не могла так поступить, поскольку все ее работники были теперь вольноотпущенниками. Более того, почти половина из них работали по найму, и им необходимо было платить зарплату…
      Выбора у нее не было: придется занять деньги под новый урожай, расплатиться с Уэйном и отправить Мишель с Андрэ в Париж. Анна снова пожалела о том, что столь необдуманно дала обещание дочери и ее наставнику. Впрочем, Мишель заслуживала того, чтобы использовать предоставившийся ей шанс, если твердо решила посвятить себя балету. И Анна должна сделать все, чтобы дать дочери такую возможность.
 
      Целых три дня Анна каждое утро ездила в Уильямсберг и часами пыталась найти кредитора. Однажды на улице она столкнулась с Кортни Уэйном. Он приподнял свою треуголку и слегка поклонился. По его улыбке Анна поняла, что Уэйн не только догадался о цели ее приезда, но и осведомлен, к кому она обращалась с просьбой о займе или даже только собиралась это сделать.
      К концу третьего дня безуспешных поисков денег Анну охватило такое отчаяние, что она села в экипаж и велела Джону поскорее ехать домой. Под разными предлогами ей везде отказали. Но в настоящей подоплеке подобного отношения Анна уже не сомневалась: никто не хотел давать деньги в долг женщине.
      Она подумала, не поехать ли в Джеймстаун, Норфолк или в только недавно возникший неподалеку городок Ричмонд. Но, поразмыслив, отказалась от этого намерения, ибо не сомневалась: результат везде будет одинаков. Если в Уильямсберге, где хотя бы слышали фамилию Вернер, ей дали от ворот поворот, то неужели совершенно незнакомые люди отнесутся к ней доброжелательнее?
      Анна чувствовала себя страшно усталой, разбитой и обескураженной. Единственное, чего ей хотелось, так это поскорее принять теплую ванну. Но, повернув к дому, она издали увидела поджидавшего ее на ступеньках парадного крыльца Андрэ. Душу Анны наполнило чувство, напоминавшее откровенный страх. Ведь через несколько минут она должна будет объявить ему и Мишель, что их поездка в Париж не состоится. Анна понимала, каким ударом станет это известие для дочери. Но чем дольше она будет откладывать неприятный разговор, тем тяжелее он будет как для Мишель, так и для нее самой.
      Опередив слезавшего с козел Джона, Андрэ подбежал к экипажу, открыл дверцу и помог Анне выйти. Потом наклонился и прошептал ей на ухо:
      – Перед тем как вы войдете в дом, Анна, я хочу предупредить, что вас дожидаются.
      – Кто?
      – Не знаю. Какой-то господин. Он сидит в холле с самого утра. Я сказал ему, что вас нет дома. Но он упрямо твердил, что дождется. Более того, заявил, что вы непременно захотите с ним встретиться. Откровенно говоря, я представить себе не могу, почему он в этом так уверен. Должен заметить – очень неприятный тип!
      И Андрэ скорчил страшную гримасу.
      – Как его зовут? – спросила Анна.
      – Жюль Дейд.
      Она нахмурилась, чуть подумала и медленно покачала головой:
      – Я никогда не слышала этой фамилии. Все же, думаю, надо будет хотя бы посмотреть на него. Тем более что он столько времени прождал.
      – Если вы считаете, что это необходимо…
      Андрэ пожал плечами:
      – Я предложил ему подождать в дальней гостиной. От греха подальше. На всякий случай, пока вы станете с ним говорить, я буду неподалеку. Кто знает, может быть, вам понадобится помощь…
      Анна прошла в дальнюю гостиную. Как только она открыла дверь, с дивана поднялся маленький тщедушный человек, одетый во все коричневое. Он сделал шаг навстречу хозяйке и снял шляпу, под которой оказался парик мышиного цвета. Двигался Дейд мягко и очень осторожно. Но при этом во всем его теле ощущалась какая-то скрытая нервозность. Лицо было широким и флегматичным. На вид Анна дала бы ему около пятидесяти лет.
      – Миссис Анна Вернер? – глухо спросил гость.
      Анна посмотрела ему в глаза. Они были серыми, скорее бесцветными. И ледяными. Анна почувствовала, как по ее телу невольно пробежала дрожь.
      – Да, я Анна Вернер, – твердо и энергично произнесла она.
      – А я – Жюль Дейд.
      Он преклонил колено и сделал движение, как будто намеревался подмести пол своей треуголкой.
      – Ваше имя мне неизвестно, мистер Дейд. Вы новичок в Виргинии?
      – Я только недавно приехал в Уильямсберг, мадам. Но родом из этого штата. Долгое время занимался морскими перевозками в Норфолке. Затем отошел от дел.
      – Все это очень интересно, сударь, – ответила Анна, – но вы не могли бы сказать о цели вашего визита?
      – О да! – воскликнул Дейд, заложив руки за спину. – Я приехал, чтобы предложить вам свои услуги, мадам Вернер.
      – Услуги? – удивленно спросила Анна, с подозрением глядя на гостя. – Какие?
      – Мне стало известно, что вы ищете заимодавца, мадам, и я…
      – Откуда вы об этом узнали? – остановила его Анна.
      – А! – Дейд улыбнулся, обнажив ряд ровных белых зубов. – У меня есть свои источники информации. В настоящее время я занимаюсь предоставлением займов. Располагая вполне приличными средствами, я при любой возможности ссужаю деньги под умеренные, но все же выгодные для себя проценты. Мне известно, что ваши поиски кредитора пока закончились ничем.
      – Вы, похоже, неплохо осведомлены о моих делах, сударь!
      Дейд пропустил это ехидное замечание мимо ушей и продолжал:
      – Миссис Вернер, я готов предоставить вам заем на очень великодушных условиях. Всего лишь под три процента годовых.
      Он осклабился, хотя глаза по-прежнему остались холодными:
      – Подумайте только: три процента! Вряд ли вам удастся найти что-нибудь более выгодное.
      Несмотря на то что этот человек продолжал казаться Анне подозрительным, ее сердце радостно забилось, ибо предложение Дейда означало реальную возможность разом покончить с проблемой денег.
      – Неужели только три процента? – переспросила Анна. – И ничего больше?
      – Что ж, – ответил Дейд, переминаясь с ноги на ногу и продолжая держать руки за спиной. – Я хотел бы получить право на арест вашего имущества в случае неуплаты долга. Точно такое же, как у Кортни Уэйна, желающего наложить лапу на Малверн. Но в нашем с вами случае это условие будет чистой формальностью.
      – Вы знаете мистера Уэйна?
      – Мне кое-что о нем известно, мадам.
      – Но дополнительное условие, которое вы… – с сомнением начала Анна, но Дейд тут же прервал ее.
      – Вам нечего опасаться! – вкрадчиво сказал он. – Это просто защита от риска. Так поступают все заимодавцы. У меня же нет никаких сомнений, что вы сполна и в срок выплатите мне долг. У вас репутация честного и надежного партнера. Но давайте на секунду допустим, что с вами вдруг… что-то случится. Боже сохрани вас от этого! И все же, на всякий случай я хотел бы иметь гарантию, что мои деньги будут так или иначе возмещены… Вы согласны?
      – Что ж, полагаю, другого выхода из создавшегося положения просто нет, – медленно проговорила Анна.
      Где-то в глубине глаз Дейда на долю секунды вспыхнул живой огонек. Но тут же погас.
      – Я боюсь, – спокойно ответил он, – что другого выхода действительно не существует. И вам следует воспользоваться моим предложением. В конце концов это бизнес. А бизнес всегда подразумевает какой-то риск. Да, бывают случаи, когда люди ссуживают друг друга деньгами из чисто дружеских побуждений. Но когда речь идет о деловых отношениях, бескорыстие неуместно. – Дейд широко развел руками и добавил: – Подумайте над моим предложением, мадам. Заметьте, что наше соглашение не предусматривает пункта о ежемесячной выплате части долга. Я сам плантатор и знаю, что ваше состояние зависит от урожая. Только собрав хлопок, вы сможете начать расплачиваться. А это произойдет не раньше осени. Но до той поры я не потребую от вас ни цента. Разве это не справедливо?
      – Не знаю, – задумчиво сказала Анна. Она отвернулась от Дейда и долго смотрела через раскрытое окно на поля Малверна, простиравшиеся чуть ли не до самого горизонта. Не подведут ли они ее? Затем снова повернулась к гостю. Что-то неприятное и даже отталкивающее было в Дейде. Но что именно – она не могла понять. Анна вообще неприязненно относилась к ростовщикам. Именно поэтому ей не нравился и Кортни Уэйн.
      Решение пришло сразу. А с ним – и доверие к кредитору. Пожалуй, она согласится с его предложением!
      – Хорошо, мистер Дейд, – твердо сказала Анна, почему-то перед этим оглянувшись по сторонам. – Я принимаю ваши условия.
      – Прекрасно, мадам, прекрасно! – воскликнул Дейд, потирая руку. – Вы не пожалеете, я уверен.
      Спустя несколько минут необходимые документы были подписаны. С договором в руках Анна открыла дверь гостиной и в меру вежливо выпроводила Жюля Дейда из дома.
      Закрыв парадную дверь, Анна повернулась и громко позвала:
      – Мишель! Андрэ!
      Как по мановению волшебной палочки Андрэ возник из бокового коридора:
      – Слушаю вас, миледи.
      Сверху по лестнице сбежала Мишель:
      – Да, мама?
      – Укладывайтесь! Как только я закажу билеты, отправляйтесь во Францию!

Глава 3

      На обратном пути из Норфолка, где Анна посадила Мишель и Андрэ на отплывающий во Францию корабль, она попросила Джона завернуть в Уильямсберг. Ей хотелось поскорее встретиться с Кортни Уэйном и вернуть ему долг. Этот человек почему-то упорно не выходил у Анны из головы. Наверное, уверяла она себя, из-за проклятого долга… Отдав деньги, думала Анна, она сразу же забудет и самого кредитора. И тогда можно будет всецело заняться сбором суммы, необходимой для расплаты уже с Жюлем Дейдом.
      Когда слуга Уэйна открыл дверь на ее стук, Анна заявила, что сама доложит хозяину о своем приходе. Ной посмотрел в глубь холла и неуверенно сказал:
      – Мастер Уэйн сейчас занят, миссис Вернер. Может быть, вы зайдете попозже?
      Анна проскользнула за его спиной и небрежно бросила слуге через плечо:
      – Это невозможно! Я живу достаточно далеко отсюда. Уверена, что мистер Уэйн не откажется принять меня, если узнает, по какому важному и неотложному делу я пришла.
      При виде нарастающего волнения, отразившегося на лице слуги, Анна повысила голос. Но тут одна из дверей в холле открылась, и на пороге появился сам Кортни Уэйн, торопливо приводя в порядок одежду. Его волосы были растрепаны, лицо побагровело. Анне показалось, что за плечом хозяина дома мелькнуло чье-то бледное лицо. Кортни быстро закрыл дверь, но она успела заметить метнувшуюся в глубь комнаты обнаженную до пояса женскую фигуру.