Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)

      Женька отобрал у мамочки дочку и сам целый день возился с ней, разве что не мог кормить ее грудью. Элия уже начала находить взглядом папу с мамой и узнавать их не только внутренним чувством, но и взглядом. Больше всего Женьку расстраивало то, что он не увидит, как растет его дочурка. Хорошо, если его командировка продлиться пару недель, а если дольше?
      До Лэи же начало доходить, что Женя уходит туда, откуда никто не возвращается.
      Ведь никто не гарантировал того, что души там не развоплощаются, а это означало бы безвозвратный конец существования Жени. Она боялась сейчас выказать эту догадку ему, но не могла ничего поделать с собой. Ужасная догадка словно парализовала ее, и все буквально валилось у нее из рук.
      Вечером они просто лежали рядом, нежно и осторожно лаская друг друга. Лэя не выдержала, и по ее щекам текли слезы. Женя пытался ее успокоить, целуя мокрые щеки и подбирая губами слезинки. Они молчали. Им, как всегда, не нужны были слова – они общались оттенками чувств, читая их в своих душах.
      Потом они пошли к установке, обычно запускающей Женю в астрал. На этот раз и Лэе пришлось воспользоваться ею, так как предстоящее разъединение душ требовало присутствия ее тонкого тела в чистом виде без плотной оболочки души. Женька долго выяснял, не будет ли вредно для Элии то, что ее мамочка примет стартовое "лекарство", но все расчеты показали, что спустя два часа в крови, как и в мамином молоке, не должно оставаться значительных количеств препарата или недоочищеных примесей, которые содержал лепт – растение, используемое для выделения действующего вещества. После того, как Лэя покинула свое тело, Женька перенес его на кровать, а сам занял место в установке с магнитами.
      Дальше их путь вел в Службу Равновесия. Но они не пошли туда одни. Их сопровождал Буль, уже поджидавший их на изнанке. Он предупредил, что они не увидятся после разделения, так как Женю сразу "упакуют" самого в себя и отправят на задание.
      Женя с Лэей стояли в полной темноте "подвала" пирамиды СР и молча прощались, просто смотря друг на друга и стараясь запомнить этот миг. Ведь они, может быть, расставались навсегда. Наконец, решившись, они растворились в паутине второго уровня пирамиды, которая осторожно приняла их ауры и понесла их в глубь астрала до четвертого слоя, где и свершилось астральное надругательство над юным божеством.
 

***

 
      Он уже третью неделю околачивался в мире каких-то полоумных фантазеров с садомазохистскими наклонностями – явными любителями всякой полуживой мертвечины, вампиров и всяких других аноректических "красавцев" весьма сомнительной внешности. Ему, мало того, что приходилось скрывать свои, мягко выражаясь, прохладные чувства к этим странным типам, но еще было нужно разыгрывать из себя бравого лоботряса, которому было некуда уже приложить свою фантазию и безрассудность. Целью была одна забегаловка в маленьком городке или кладбище – Женька затруднялся, можно ли было назвать это городом при таком количестве двигающейся мертвечины на квадратный метр.
      Насчет смелости у Женьки, как ни странно, вопросов не было. То ли он пересмотрел или перечитал ужастиков в свое время до того, что это ему было потешно, то ли просто здесь этих монстров было слишком много. А, как известно, при превышении определенного уровня, многие вещи меняют свое воздействие на противоположное.
      Одного было жаль – у него так и чесались руки покрошить эти все синюшные головы, как арбузы, а по установке он должен был ими восторгаться и требовать новых зрелищ.
      А их тут было хоть отбавляй. Нельзя было пройти ни по одному переулку этого вечно сумеречного города, чтобы на него не начал налезать какой-нибудь очередной худосочный, длиннозубый и зачастую полуразвалившийся тип. Женька не мог сдерживать хохота, смешанного с тошнотой. Это почему-то часто обижало нападающих, особенно вампиров, и они пытались, то вести себя еще агрессивнее, то убирались, явно растерянные. А еще причиной несерьезного Женькиного отношения к ним была обыкновенная злость.
      Злился он, сам не зная, на кого или что. Вернее он понимал, что с ним что-то произошло, но что – он никак не мог понять. Он четко понимал только то, что ему присоветовали (дали установку) найти здесь по-настоящему острых впечатлений. И он, как идиот, слонялся, пил вино, дебоширил и пытался найти развлечений покруче.
      Его мучила какая-то непонятная амнезия – он хорошо помнил, в каких мирах был и что там делал, но чувствовал, что позабыл что-то очень важное, ощущая себя каким-то духовным инвалидом.
      Вот и сегодня он завалился опять в этот бар прямо с утра, а может и с вечера – кто тут разберет в этой вечной серости? Знакомый до отрыжки бармен обнажил свои клыки в улыбке, больше похожей на оскал, и услужливо спросил:
      – С чего сегодня начнем?
      – С петли на шею! – мрачно рявкнул Женька.
      – Извините, не припомню такого напитка, – страшно смутился за свою непрофессиональность бармен. – Может мертвую Маргариту?
      – Пополам с тухлыми яйцами Дракулы! – мрачно острил Женька.
      И так не отличавшийся румянцем, бармен совсем позеленел, так как бледнеть было дальше некуда. Его можно было понять. С одной стороны до него дошло, что клиент шутит, но так выражаться о Дракуле здесь было равносильно тому, как если бы сказать на партсобрании коммунистов, что дедушка Ленин умер от сифилиса в борьбе за права пролетариата. Вроде и правда, вроде и смешно, но попробуй, улыбнись.
      – Ладно, остынь парень, тебе вредно кипятиться, а то стухнешь быстро! Знаешь, мясо в тепле быстро портится, – буркнул недовольный клиент. – Налей чего покрепче, а то ваш курятник из разлагающихся летучих мышей мне уже тут сидит! – Женька стукнул себе поперек горла. – Сплошная антисанитария! Хотя, какая, к черту, антисанитария для мертвяков? Идиотизм какой-то. Слушайте, вы клоунами в цирке не пробовали выступать? Детей хоть бы посмешили! Эх, налей-ка мне водочки похолодней! Ведь я-то еще живой – мне дезинфекция нужна.
      – Сей момент! – обрадовано подпрыгнул бармен, уходя от опасных тем для разговоров.
      Вся округа полнилась слухами об этом невозможном типе, который ходил и смеялся над всеми самыми уважаемыми и страшными жителями города. Сколько они пытались его пугать, нападать, кусать и прочее – его ничего не брало. Вечно пьяный, он не поддавался никаким вампирским чарам. И даже если некоторым вампирам и удавалось его поцарапать, они быстро убеждались, что Женькина кровь была почти не пригодна для употребления просто потому, что ее было слишком мало в том алкоголе, который тек у него по жилам.
      Бармен уже два дня, как кинул в особый ящик послание, которое должно было попасть некоему типу, скорее всего, агенту какой-то конторы, который просил извещать о таких отчаявшихся любителях острых ощущений. Сейчас он уже сам почти отчаялся дождаться агента, настолько надоел ему этот розовощекий нахал. Если он еще неделю здесь продержится, то это нанесет непоправимый урон репутации и самоуважению всего мира Вамп.
      Но вот в дверь прошмыгнул щупленький человечек, совсем непохожий на вампира или зомби, и у бармена отлегло от его мертвого сердца. Он приветственно махнул новому гостю и кивком головы указал на орущего какую-то дурацкую песню Женьку.
      Новый посетитель, не мешкая, пошел к столику веселящегося клиента.
      – Ба! Приятно видеть живой цвет лица! Надеюсь, это не анилиновый краситель? – Женька радостно протянул руку и, ухватив человечка за щеку, слегка потрепал. – Вот, сразу видно свеженькое мясцо пришло!
      – Разрешите присесть? – вежливо спросил гость.
      – Какой вопрос? Советую побыстрее напиться, чтобы эта нечисть не присосалась. У них, видите ли, аллергия на алкоголь. Им доктор покой прописал – вечный! – воскликнул Женька и, придвинувшись к соседу, прошептал. – А они врачебные рекомендации, между прочим, нарушают! Так что надо их всех лишить больничного!
      Нечего этим дармоедам, нет, дерьмоедам нашу рабочую кровушку пить! Правильно я говорю?!
      – Правильно. Разрешите представиться, Федор, – человечек вежливо поклонился, но выпрямиться не успел, так как оказался сграбастанным в объятиях габаритного балагура.
      – Мать наша женщина! У меня же кореша так звали! – Женька схватился за голову. – Вот только забыл, где же мы с ним пили?! Ну ладно, потом вспомню! Так вот Федя, друг мой, меня зовут Женька, и никак иначе! Ох, и знал бы ты, Федя, как мне все здесь надоело! Ведь все понарошку. Ну, разобью я пару этих тухлых чайников с зубами на ножках. Так они же завтра опять притопают и опять же меня смешить начнут. Я теперь, как завижу очередного такого недопереваренного, так сразу заставляю или сплясать или песенку спеть, а если не хочет, так по кумполу – они же страшилки любят! Вот я и стал для них страшилкой! Но мне-то от этого не легче!
      – А какими судьбами вы к нам? – вежливо спросил Федор.
      – А никакими. Сейчас уже и не упомню, какой придурок сказал, что здесь ужасть, какие ужастики, но вышло лишь до ужаса смешно! Знал бы ты Федюньчик, сколько я миров обошел, и везде одно и то же занудство. Даже в инферно, – Женька махнул рукой. – Полная безмозглость в верхних мирах. А глубоко в преисподнюю не сунешься – навечно там оставаться все же неохота. Ну, давай, вздрогнем по одной, что ли?
      – Ваше здоровье! – проговорил, довольно улыбаясь, Федя и чокнулся с Женькой рюмкой водки. – Мне кажется, я мог бы предложить вам то, что вы ищете.
      – Ай, не говори мне об этих бесконечных Диснейлендах для недоразвитых ангелов!
      Единственное место, где мне было страшно и интересно, это Земля. Но это было так давно, что и не упомнить! Вот там можно было умереть, и при этом, никто не мог наверняка сказать, что будет после смерти! Вот это кайф! Все бы отдал за то, чтобы испытать такое еще раз! И не говори мне, что можешь меня отправить на Землю – нет такого способа.
      – Ну зачем же на Землю? Есть место не хуже, вернее не лучше, чем Земля. Хотите оказаться в мире, где вы позабудете, что с вами было до этого, и не будете знать, что вас ждет после смерти? Совсем, как в реале!
      – Нет, не хочу – опять жалкое детство, десятки лет взросления, неуверенности.
      Нет, не нужно мне этого реального занудства.
      – Детства не будет. Вы окажетесь там уже взрослым, но дальше выживать придется, как повезет. Причем там посложнее, чем в реале, так как возможно колдовство. А свои колдовские способности Вы должны будете сами определить. У Вас, кстати, довольно большой потенциал – это поможет вам добиться там успеха. Но ничего не гарантировано.
      – Хм, – Женька задумался. – Звучит заманчиво. А сколько там времени придется пробыть?
      – Да хоть целую жизнь. Но не волнуйтесь, время там идет в десять раз быстрее.
      Так что, если даже до старости там проживете, здесь не больше пяти-семи лет пройдет.
      – А действительно, там страшно будет?
      – Ну подумайте сами. Вы не будете помнить, что попали туда из астрала и соответственно, все опасности станут для вас настоящими и серьезными.
      – А что это за мир такой? Почему я про него ничего не слышал? – дивился Женька.
      – Потому что его нет. Его нет для всего астрала. Вы просто, по выходе из него, забудете туда дорогу.
      – А какой от меня прок этому миру?
      – Ну, об этом смешно и говорить. Чем больше душ – тем сильнее мир.
      Женька долго молчал, обдумывая предложение. Потом воскликнул:
      – А чего я теряю?! Завтра, с утречка, здесь – я буду готов, – и, встав, удалился из бара… …Эту ночь Женька не спал. Его мучило чувство, будто он потерял что-то важное.
      Все эти установки на поиски бесконечных приключений или безудержный разгул – откуда они? Он ворочался с боку на бок и, наконец, не выдержав, пошел в чулан, которым был вооружен почти каждый дом этого мира, и откуда можно было беспрепятственно выходить в астрал.
      Он повис посреди полной темноты и попытался определить, куда тянуло его опустошенное сердце. Женька "закрыл" глаза и отдался своим смутным ощущениям.
      Когда он их открыл, то увидел лужайку перед знакомым домом и реку с другой стороны. Это его место он четко помнил, но его тянуло не сюда.
      Тот, другой Федька, не этот плюгавенький хлыщ – как же он выглядел? Он попытался представить, но ничего конкретного не получалось. Потом он просто начал рыскать по астралу, пытаясь нащупать в себе то, что потерял. Он метался между мирами, которые когда-то посещал, и, наконец, оказался на изнанке планеты, с цивилизацией, которая не была человеческой, но казалась до боли знакомой. Женька кружил над горной долиной, смутно узнавая пейзажи, глядя на красивых, стройных, покрытых тонким шелковистым мехом гуманоидов, пока вдруг не остановился, как вкопанный, перед особенно красивой представительницей расы, держащей на руках маленького ребенка.
      Он не мог ничего сообразить. Внутри его что-то подымалось, и было готово вот-вот взорваться догадкой, как перед ним появился какой-то растрепанный тип и, взяв его за руку, перетащил его опять на полянку с домом и рекой.
      – Ты что там делал?! – закричал на него парень и, всмотревшись в растерянный взгляд Женьки, спросил. – Так ты и меня не узнаешь?!
      – Что-то знакомое, – наморщил Женька лоб, пытаясь вспомнить. – Тебя не Буль случаем зовут?
      – Буль, Буль! А то кто же, – облегченно вздохнул парень. – Я же ангел, который тебя в астрале принимал и учил. Вспомнил?
      – Да, но как это было, не помню, – признался Женька.
      – А что это за мир такой был, и кто эта красивая женщина с ребенком? – попытался выяснить мучавший его вопрос Женька.
      – Слушай, выбрось это из головы! Летим обратно, там тебе такие приключения обещают – грех отказываться!
      – Хорошо, но все-таки… – хотел продолжить Женька, но этот Буль его не слушал, а притащил обратно в его комнату в мире Вамп.
      – Все, спи! А завтра иди на встречу с тем типом Федей и дерзай – мало не покажется! – деланно-весело сказал Буль и Женька провалился в глубокий сон.
      Так ничего и не выяснив для себя ночью, Женька пошел с утра на встречу с услужливым человечком в знакомый ему до зубной боли бар… а спустя какое-то время началась история Яна…
 

***

 
      … Зависнув на призрачной изнанке тайного мира, они вместе вспоминали свой путь сюда…
      – Теперь я понимаю все, что со мной случилось. Служба равновесия оставила от меня снаружи эдакого склеротичного болвана, чтобы скрытый мир не распознал во мне следы ваших душ и не отторг неугодного ему гостя. Я же чуть не завалил все дело, когда пошел по астралу искать то, чего мне не хватало.
      – И ведь нашел! Несмотря ни на что! – Лэя ласково прижалась к Жене, и он начал тонуть в море благодарности и счастья, исходящем от нее.
      – Но как ты оказалась здесь?! – вдруг стукнула его в голову мысль, как только он оправился от приступа эйфории, последовавшим после воссоединения их душ.
      – Смотри – будем вспоминать вместе! – и Лэя открыла ему свое сознание, в котором, так же как и у Жени, произошедшие события стали выстраиваться в стройную картину.
 

***

 
      Женькин полоумный визит на изнанку Сэйлара не прошел бесследно. Минула неделя, как он оставил Лэю с дочуркой, хоть и среди нянек и помощников, но все-таки одну, если учесть, что их связь была разорвана по живому. Лэины мысли постоянно натыкались на эту душевную рану. Каждый момент ей хотелось что-либо спросить у него или передать свою мысль. Как ей хотелось поделиться с ним каждой новой черточкой, каждым жестом и агуканьем, появляющимся у их малышки!
      Элия пока еще спала большую часть суток, но вся жизнь в долине уже крутилась вокруг нее, если конечно не считать сына Шэл, который был на пару месяцев постарше. Лэя старалась избегать грустных мыслей о Жене, чтобы не расстраивать малышку, хорошо чувствующую настроение мамы. Связь с ней стала послабей, чем была во время беременности, но все же была достаточной, чтобы постоянно обмениваться ласковыми посылами друг с другом.
      В этот день все шло, как обычно, до того момента, пока что-то не случилось, когда они грелись под оранжевым солнышком в саду у дома. Элия что-то пыталась сказать Лэе, но у малышки пока что выходили только смешные звуки вроде забавного кряхтения и ауканья. Ручки тоже плохо слушались маленькую и залезали то маме за пазуху, то в ротишку, то пытались попасть себе в глазик. Мама внимательно следила, чтобы дочурка не поранила себя, и пыталась почувствовать, что та хочет сказать. Лэя как раз поняла, что маленькая босоногая принцесса волновалась, что мама не такая веселая, как раньше, и в этот момент замерла с застывшей улыбкой на лице. Дочка тоже притихла, как будто прислушиваясь.
      Вокруг лениво нежился погожий летний день, щебетали пичуги в ветвях деревьев, сияло солнышко, шуршал листвой ветерок. А внутри их все напряглось: "Женя!" – застыл немой крик. Лэя поняла – он где-то рядом. Но какой же ужас при этом охватил ее сердце! Она чувствовала, как несчастен он был – будто человек, потерявший, и никак не находящий себя и своих близких. Его душа была ущербна или, лучше сказать, больна. Но чем конкретно – она не поняла, так как ощущение присутствия Жени вдруг так же внезапно исчезло, как и появилось.
      Элия принялась плакать. Причем не так, когда требовала есть, а, тихонько всхлипывая, будто боялась еще больше огорчить маму. Лэя четко почувствовала тоску девочки по папе. Свою тоску она уже не знала куда девать. Она автоматически продолжала делать все дела, а голова была занята одной назойливой, крутящейся как белка в колесе, мыслью: "Что с Женей?" Полночи она не могла уснуть, а когда все-таки уснула, то почти сразу вырвалась в астрал и принялась искать всех знакомых с Земли. Слава с Ташей озабоченно выслушали сбивчивые и путанные опасения Лэи и предложили разыскать Буля – ведь он знал больше всего о миссии Жени.
      Лэя попыталась вызвать ангела, но тот не отвечал. Тогда она кинулась на изнанку Земли в Женину квартиру. Она была пустой. Лэя сосредоточилась на образе Буля и попыталась "нащупать" его в реале. Ее слегка повело в сторону, она продолжила движение во двор многоэтажного дома и вдруг вскрикнула от неожиданности. Из-за угла дома прямо на нее вышел Женя собственной персоной. "Как?.." – успела испугаться и удивиться Лэя, и тут же спохватилась: "Конечно же, это Буль в Женином теле! Надо же было так испугаться!" Придя в себя, Лэя сразу попыталась привлечь к себе внимание ангела. Она разглядела на его плече попугая – такие же сторожевые программки на плотных оболочках душ они использовали и на Сэйларе. Подлетев к Булю, она стала нещадно издеваться над птичкой, дергая ее за хвост, стуча по голове и, в конце концов, чуть не придушила ее, но добилась своего – ангел заподозрил что-то неладное, заозиравшись вокруг и прислушиваясь к своим ощущениям. Все-таки его опытность победила, и Буль догадался, что позывы исходят не из взбунтовавшихся кишок, а из его плотной оболочки, и сказал, задрав голову:
      – Ну чего вы там расхулиганились? Совсем невтерпеж, что ли? Иду уже, иду! – и припустил к себе, вернее к Жене в квартиру. Через полчаса кудряво-нечесаный ангел стоял на изнанке и удивлялся. – Лэя, а ты-то какими судьбами?! Или что на Сэйларе случилось?
      – Это ты мне лучше скажи, что случилось? – немного истерично, от долгого ожидания, прикрикнула принцесса Эрианы и схватила ангела за мятую рубаху. – И не ври по своей святошеской привычке!
      – Э-э, что-то ты разбушевалась! Да и когда я врал?! – попытался пошутить Буль, но Лэя не дала развиваться пустой болтовне и спросила прямо:
      – Что Женя делал у нас на изнанке вчера днем?
      – Все-таки почувствовала! – вздохнул сокрушенно ангел. – Не успел я, значит.
      – Ты давай, не юли, рассказывай все!
      – Ну, ты знаешь, я в некотором контакте с СР…- начал признание Буль. – Ты ведь в курсе, что Женю упаковали самого в себя после той живодерской операции, что проделали на четвертом уровне Службы Равновесия. (Лэя почти ничего не помнила из того ужасного события, так как их с Женей считай, подвергли астральному наркозу, чтобы провести это надругательство.) Так вот, снаружи от него осталась только часть его сущности, в которой были стерты воспоминания о тебе и частично о нас, так, чтобы его не раскрыли при вхождении в мир, которого не существует в астрале.
      Все шло отлично. Он, конечно, крепко пил и дебоширил, но в том мире и я бы наверно тем же занялся!
      – Да ты везде не упустишь случая напиться! – едко вставила Лэя. – Ладно, что было дальше?!
      – Ну, кто же мог знать, что он в последнюю ночь перед самым внедрением эдакое выдаст! Ни с того, ни с сего, он выходит в астрал и начинает по нему рыскать. СР бьет во все колокола. Хорошо я оказался в астрале и почти сразу подскочил к нему.
      Как он умудрился на тебя выйти? – сплошная загадка.
      – А ты не сталкивался с таким простым явлением, как любовь? – съехидничала Лэя.
      – Или это ангелам не доступно?
      – Еще как доступно! Даже слишком, – вздохнул Буль и продолжил. В общем, я нашел его, когда он, как баран на новые ворота, уставился на тебя с Элией. Стоял тут на изнанке, как столб и глаз не сводил. Вся операция повисла на волоске. Ведь от вас с Женькой можно чего угодно ждать – вы бы прямо с реала среагировали бы друг с другом и устроили бы там небольшой прорыв реальности с выделением энергии в несколько мегаватт.
      – Что, правда?! – испугалась за свою малышку Лэя.
      – Нет, на самом деле все могло быть и хуже – этого никто вам не скажет, так как не знает. Сама понимаешь, в астрале даже в будущее не подглядишь толком. В общем, схватил я его в охапку и обратно к вампирам с прочей мракожутью. Дал ему еще одну крепкую установку, чтобы поутру сразу шел в бар к тому типу, который его в тайный мир вербовал, и оставил там спать.
      – А вот отсюда попрошу поподробнее – что за тип? Куда он Женю поволок?
      – А на это ответов нет. Дальше пеленг пропадает, – упавшим голосом поведал ангел.
      – Говорил я им, меня надо было посылать!
      – Так что? Женя пропал?
      – Ну, не совсем пропал. Он, скорее всего, ушел в этот мир. Но вот эта пакостная программа, кстати, по имени Федор, умудрилась растаять вместе с Женей, как дым.
      Даже СР не смогло запеленговать вход. След повел сразу к тысячам миров и ослаб до фонового уровня.
      – Так что, все напрасно, и Женю нельзя оттуда вытащить? – уже в панике спросила Лэя.
      – Нет. Я бы так не сказал. Закапсулированная личность Жени должна со временем прорваться наружу и тогда он может попробовать прыгнуть в свое тело. Ведь у него остался очень большой потенциал, чтобы проломить защитные барьеры мира. Тем более на возвращение в реальное тело защит никто не устанавливает, так как додуматься до такой невозможной дури никому в астрале и не придет в голову.
      – И когда же он вспомнит себя?! – продолжала задавать неудобные вопросы рассерженная принцесса.
      – Ну… это не очень понятно – все зависит от свойств мира. Но одно хорошо – время там идет быстро. Я надеюсь, что по тамошнему времени, Женя уже несколько дней осваивается в новом мире.
      – А если он не вспомнит себя? – совсем расстроено спросила Лэя и в разговоре повисла тишина. Буль не решался ей врать и уверять бравурными речами, что все будет хорошо, поскольку сам не был ни в чем уверен.
      Не сказав ни слова, Лэя закрыла глаза и представила себя на лужайке у Жениной астральной избушки. Ей почему-то ужасно захотелось попасть в это место, которое было когда-то его якорем. Это первое, что придумал Женя, когда попал в астрал, и здесь все отражало его душу. Открыв глаза, она увидела, что все здесь осталось на своих местах. Она прошла босиком по мягкой траве лужайки к плетеным креслам, стоявшим у берега реки в тени большущей березы. Здесь было утро, так как трава еще была влажной и немного прохладной от росы, а солнце еще не разогнало до конца остатки тумана, прятавшиеся в камышах у противоположного берега реки.
      Лэино сердце сжал спазм острой тоски. Она чувствовала, как ей не хватает Жени, создавшего этот незамысловатый в своем мягком очаровании уголок природы. Она долго сидела, согнувшись и бездумно глядя на травинки и листочки медленно скользящие в зеркале воды…
      В какой-то момент ей все это надоело. Ее душа взбунтовалась и она, решительно выпрямившись, подумала: "Сколько можно распускать нюни! Мы же столько раз спасали друг друга. Надо собраться и подумать, что я могу сделать для него?" Ей вспомнилось, как они почувствовали друг друга через реал и изнанку, даже не зная, что они рядом. А Женя умудрился найти ее даже со стертой памятью. Здесь крылась какая-то возможность для его спасения, но Лэя никак не могла понять – какая. Она задумалась, как пробудить память Жени, укрытую у него внутри, и вдруг вспомнила слова Буля, что они почти прорвали реал и могли слиться опять.
      "Вот в чем решение! Мне надо оказаться рядом с ним, а дальше наши души сделают за нас все что нужно!" – осенила ее догадка, но тут же встали другие неразрешимые вопросы. Как она попадет в этот мир? – Ну, положим СР никуда не денется и упакует ее так же, как и Женю. Но как они найдут друг друга там со стертой памятью? Найдут – тут почему-то она не сомневалась, да и Женя же нашел ее через весь астрал!
      Другая проблема была гораздо сложнее: Элия! Что и как делать с маленькой принцессой, которой так нужна мамина поддержка? Лэя лихорадочно стала перебирать возможные варианты решения проблемы. Конечно, можно было попросить "посидеть" с малышкой подружку-ангела того же Зара, который маялся теперь, вынужденный сидеть в отсутствие Женьки в своей шкуре на Сэйларе. Но Лэя представила, чем они тут будут заниматься в ее отсутствие, и ее охватил приступ ревности к своему телу.
      Лучшей кандидатурой, конечно, была Таша, но согласиться ли она подменить Лэю на несколько дней, может, даже недель? Ведь у нее у самой был малыш, которому не исполнилось и года.
      Лэя решила, пока у нее еще было время, опять навестить Ташу со Славой и поговорить с ними. Предупредив Ташу "по телефону", она вскоре вышла в мир Отраженного реала из их чуланчика для перемещения в астрале. Снизу донеслось приветливое:
      – Заходи, Лэя! Или ты сегодня Лена?
      – Нет, я в своем виде. Привет Таша, Слава случайно не здесь? – спросила Лэя, спускаясь по лестнице на первый этаж.
      – Он, как всегда, у себя в душеспасительной конторе. Но мы на связи. Так что, он будет в курсе разговора, если хочешь.
      – Да, у меня дело к вам обоим… – и Лэя рассказала о сложившейся ситуации, а заодно и попросила о помощи.
      Ее просьба заставила задуматься Ташу, но та не могла отказать, понимая серьезность положения Жени и видя, как рискует своим ребенком сама Лэя, пытаясь спасти свою половину. Ведь когда-то и Женя очень помог Таше со Славой, а долг, как известно, платежом красен…
      Вернувшись в свое тело, Лэя задумалась, как объяснить малышке, что добрая тетя Таша подменит ее на несколько дней, пока мама пойдет выручать папу? Девочка, без сомнения, почувствует замену и запаникует, лишившись присутствия родителей. Днем она попыталась посылать дочурке мысли, что ей очень нужно уйти на время за папой, но поняла ли та что-нибудь, Лэя не знала.
      На следующую ночь они с Ташей пошли в Службу Равновесия. Войдя в черно-белый занавес, Лэя, немного злясь, резко спросила:
      – Вы еще помните нас?
      – Не только помним, но и ждем с нетерпением! – и, будто читая мысли Лэи, ей ответили. – Мы просим прощения за принесенную тебе боль. Мы… тоже не совершенны. Мы не знаем, когда Женя сможет выбраться из этого мира – нам не удалось запеленговать его вход.
      – Я сюда не плакаться пришла, а по делу, – продолжала сердиться Лэя.
      – Заходите наверх!
      – Я же теперь "урезанная". Мне не выдержать второго уровня, – горько усмехнулась Лэя.
      – Не правда. У тебя остались почти те же способности, что и были до этого. Ты просто не проверяла. Заходите, не бойтесь! Вы обе способны на это! – подбодрили из темноты астрала.
      Лэя взяла Ташу за руку и потянула за собой… Вокруг их закружились вихри красных и синих оттенков.
      – Ты сильно огорчена. Мы понимаем. Мы сделаем все, чтобы тебе помочь.
      – Мне помогать не надо! Вернее, надо помочь спасти Женю, и заодно поймать ориентиры мира, которого якобы нет. Вы сделаете, о чем я попрошу?
      – Все что угодно, если только это не пойдет во вред другим обитателям астрала!
      – Тогда вы должны cделать несколько вещей, – Лэя плыла среди вихрей тумана, которые стали успокаиваться, приобретая простую черно-белую гамму. Она с удовлетворением заметила про себя, что, наконец, сумела собраться, и, возможно, у нее есть шанс на успех. Она решительно продолжила. – Во-первых, передать Таше ту часть моей души, которая отвечает за опознавание тела, чтобы она побыла с моей дочкой, пока я буду в отлучке.
      – А куда ты хочешь отправиться, если не секрет? – полюбопытствовали вихри тумана.
      – А это, как раз и будет во-вторых. Вы сделаете из меня большую, страшную и сильную тетку, сохранив ей все навыки борьбы и ведения боя, которые у меня есть.
      Меня вы спрячете внутри нее, точно так же, как вы спрятали Женю. А дальше, вы дадите ей установку на то, чтобы она шла в тот же мир Вамп, искать своего пропавшего "кавалера".
      Таше сразу же скопировали нужную часть Лэиной души, и они отправились пробовать, как Элия среагирует на замену. Таша вошла в Лэино тело, а молодая мамочка осталась наблюдать на изнанке за действиями астральной сиделки.
      Они уговорились, что Таша побудет немного с ребенком, а Лэя, в случае чего, подстрахует.
      Лэины чувства прыгали из крайности в крайность. Сначала она с облегчением поняла, что Таша вполне удачно вошла в ее тело. Но затем, ее охватил какой-то дурацкий приступ ревности, когда она увидела Ташу, восхищающуюся ее спящей дочуркой.
      "Конечно, откуда им таких ангелочков иметь – у них-то лысики рождаются!" – промелькнула у нее мысль. Таша же, действительно, не могла ничего с собой поделать, увидев перед собой очаровательнейшее создание, лежащее в своей кроватке и сладко посасывающее кулачишку. Она, не удержавшись, осторожно взяла малышку на руки. Ее сердце замерло от восторга и нежности, когда девочка открыла свои огромные, переливающиеся перламутром, глаза и доверчиво протянула ручки своей маме.