Налётчики

      Тем же летом латыши ограбили склад белого металла на Кузнецком мосту, похитив несколько десятков ящиков металлической столовой посуды. Можно представить себе, какая это была тяжесть. На руках такую далеко не унесешь. Опять появились подводы. И снова по ночной Москве, цокая копытами, лошади развозили краденое имущество. Все вроде обошлось.
      Двадцать шестого июля того же года совершили налет на склад народного образования в доме № 2 по Салтыковскому переулку. Связали сторожей, сбили замки и вынесли уже 18 000 аршин шерстяной мануфактуры. Снова были подводы, снова лошади цокали подковами по булыжной мостовой. Но это ограбление уже не сошло им с рук. Наследили латыши основательно. Да и подводы были замечены, а главное, стало известно, куда отвезли все добро. Вскоре воровской склад накрыли, охранявших его бандитов арестовали. Они же и дали показания на своих главарей.
      Донатыч и Кнабе особого сопротивления при аресте не оказывали понимали: это только усугубит их участь. Донатыча и его сподвижника Кнабе отправили на Лубянку. Отпираться им не имело никакого смысла. С учетом того что все обходилось без кровопролития и выстрелов, каждый получил по нескольку лет тюрьмы. Так прекратила свое существование банда латышей.
      ПАШКА НОВОДЕРЕВЕНСКИЙ
      В ГОРОДЕ И ДЕРЕВНЕ
      (1920)
      Еще газета "Известия рабочих и крестьянских депутатов" только публиковала списки расстрелянных воров-рецидивистов, как в Москве вновь появилась шайка налетчиков.
      Она вихрем пронеслась по столице и совершила несколько десятков ограблений, убив в общей сложности более 30 человек. Жители переполошились. И было отчего. Так, в доме № 16 по Банному переулку и в доме № 14 близ Рогожской заставы бандиты вывели свои жертвы в сарай и зарубили всех топором. Погибло 10 человек. Чуть позже на платформе Соколовская Ярославской железной дороги ограбили местную аптеку и изнасиловали жену аптекаря. Свидетели этого преступления смогли выбежать из аптеки и подняли шум. В ответ разъяренные налетчики явились на платформу и убили 10 служащих железной дороги.
      Уголовная секция МЧК и МУРа буквально сбилась с ног в поисках неуловимых налетчиков.
      Но по порядку. Вначале у этой новообразованной банды не было крепкого руководителя, того самого, которого все бы беспрекословно слушались и боялись. Шел 1920 год. Начиналось вроде затишье. Столица только-только оправлялась от кошмарных вооруженных грабежей. Как вдруг стали распространяться слухи о новой жестокой банде, в которую вошли все те, кого не успели еще поймать и которые в свое время находились у Кошелькова и Сабана, были там даже на первых ролях. И вот тогда же оперативникам стало известно, что руководство лихими парнями взял на себя некий Павел Морозов, по кличке Пашка Новодеревенский, бывший каторжник, вор-рецидивист, человек по натуре жестокий, способный на убийство.
      История сохранила для нас имена большинства участников новой банды. Вот они: Смирнов Степан по кличке Степка Рябой, Сергей Капустин по кличке Сережка Капустка, Чернышев по кличке Тефти-Вефти, Бочкарев по кличке Егорка Татарин, Парышев Иван, Антошка Косой, Архипов Павел по кличке Пашка Глухой, Барабанов Иван по кличке Вороной Ванька и другие, всего тридцать человек. Большинство членов нового воровского объединения еще до 25 октября были осуждены на каторжные работы за разбойные нападения.
      Паша Новодеревенский знал, кого собирать под свои знамена. В воровском мире все те, кто прошли школу Кошелькова и Сабана, считались бандитами экстра-класса. Так что и банда получилась экстра-классная.
      Эти новоявленные налетчики заявили о своем существовании рядом кошмарных преступлений за пределами Москвы. Они не торопились осесть в столице, набирались опыта, денег и дерзости, пока их интересовала провинция. Надо было опробовать себя. И уже потом...
      Вначале решили взять фабрику Полякова, которая находилась при станции Обираловка Нижегородской железной дороги. Особо поживиться там не удалось, но все же вытащили из кассы 200 тысяч рублей наличными. Для начала вполне достаточно.
      Затем выяснили, что у одного артельщика первой стрелковой школы на переезде села Карачарова появились деньги. Этот начинающий предприниматель только что удачно продал часть своей сельскохозяйственной продукции. Артельщика всегда сопровождал милиционер. Значит, деньги у него при себе. Как же быть? На воровской сходке постановили - убить. И должен был это сделать самый молодой член шайки, чтобы доказать свою преданность. Сказано - сделано, напали на артельщика, убив при этом милиционера. Взяли 150 тысяч рублей. В живых не оставили.
      Для банды в тридцать человек 150 тысяч рублей, конечно, не очень много. Но главное, войти во вкус. Пашка учил молодежь, что первые деньги и веселые траты порождают желание иметь их больше, еще и еще... Значит, надо искать богатую клиентуру. Ищите.
      И вот снова в путь. На этот раз выбрали семью крестьянина Исаева, проживавшего на станции Владычино Нижегородской железной дороги. Попытавшийся защищать свое имущество и жизнь домочадцев Исаев был застрелен, заодно убили его жену и детей. А вот имущества набралось всего на 100 тысяч рублей. Маловато. Тогда и порешили: пора возвращаться в Первопрестольную, там есть где разгуляться.
      Осели на окраине, а первый налет в Москве готовили в центре. Выследили семейство одного имущего человека, жившего в доме № 16 по Банному переулку. Семья приличная, из пяти человек. Не бедные, определили наводчики. И через день банда вломилась в дверь. Хроники зафиксировали страшную смерть семьи. Их выводили из дома по одному, вели в сарай и там убивали топором. Рубили на куски, действовали как мясники. Известие об этом злодеянии всколыхнуло всю Москву. Милицию подняли на ноги. Снова страшные слухи поползли по столице. И тут буквально через пару дней еще одно убийство. Теперь уже в доме №14 близ Рогожской заставы. И снова всех домочадцев выводили в сарай и убивали топором.
      И после этой трагедии милиции не удалось напасть на след банды. Разослали агентов, подняли архивы, опрашивали свидетелей - все напрасно, никто ничего не мог сказать. Пока милиция наводила справки, предводитель банды уже готовил очередной грабеж, правда, подальше от Москвы. Взбрело им снова вернуться в провинцию - ограбить Салтыковский совет по Нижегородской железной дороге. Но совет охранялся. Не беда, решили налетчики, возьмем силой. И началась перестрелка. Наружная охрана разбежалась. Легко проникнув в помещение, бандиты по пути расстреляли пять милиционеров. Взяли денег и имущества не так много и сразу отправились по Ярославской железной дороге. Остановились на платформе Соколовской и здесь же устроили кровавую баню повязали пассажиров и всех, кто был, - одиннадцать человек. Денег оказалось немного, и тогда от злости всех расстреляли. Мало того, ограбили местную аптеку и изнасиловали жену аптекаря.
      Затем снова сели в поезд и помчались в сторону Богородского уезда. Там забрели в деревню Глобово, в которой совершили вооруженное ограбление дома Макеева. Взяли у него совсем немного, всего 20 тысяч рублей. Денег, как говорится, кот наплакал. От злости вырезали всю семью. Вошли в раж. Но денег это не прибавило. Вот и решили вернуться в столицу.
      Некоторое время обитали на одной "блатхате", искали клиентов.
      История же ликвидации банды Пашки Новодеревенского такова: близ Краснохолмской набережной сотрудниками уголовной секции МЧК был задержан бандит Михаил Михайлов по кличке Мишка Хива. Парень ушлый, пройдоха еще тот. В момент ареста он оказал отчаянное вооруженное сопротивление и, отстреливаясь, убил проходящую неизвестную женщину. Самого Михайлова ранили, и при обыске у него отобрали револьвер системы "кольт" и английскую бомбу. Начали допрос, он все отрицал, ему пригрозили. В ответ только наглые ухмылочки. Тогда сделали очную ставку с одним бандитом, и тот расколол своего подельника. Так стало известно о существовании банды Пашки Новодеревенского.
      Несколько позднее на квартире его сожительницы в Кускове оперативникам удалось задержать Сергея Капустина и при обыске конфисковать достаточно приличное количество оружия: два заряженных револьвера системы "маузер", "наган", один "смит-вессон", один капсюль от бомбы, обойму с патронами к "кольту", заряженную винтовку и 6 пачек патронов к ней. Допрос начали прямо на месте. И Капустин стал говорить. От него узнали, где скрывается Павел Морозов.
      Наряд милиции был направлен в Перово. Жилище окружили, все подходы к дому перекрыли. Один из оперативников направился к двери. Стал сбоку. Стукнул пару раз кулаком и громко произнес: "Откройте, уголовный розыск!" Но никто не откликнулся. Постучали еще раз, громче. В ответ - ни звука, очевидно, выжидали. И тут раздался шквал выстрелов.
      В этот же момент выстрелы послышались и во дворе. На подоконник второго этажа, выбив раму, вскочил налетчик, как узнали позднее - Парышев.
      - Прочь с дороги! - кричал он, размахивая револьвером в одной руке и бомбой в другой.- Всех взорву и себя тоже! - Он не успел спрыгнуть, слишком хорошей мишенью оказался. Его подстрелили, и он рухнул на землю.
      Входная дверь была изрешечена пулями. За ней не было слышно никаких звуков. Оперативники осторожно вошли. Тишина. В передней обнаружили пустой револьвер системы "наган" и два окровавленных мешка с вещами, принесенными, скорее всего, с места ограбления. В дальней комнате нашли женщину и возле нее раненого бандита. Это была сожительница Пашки Новодеревенского. По ее показаниям милиционеры установили, что часть налетчиков еще рано утром отправилась на ограбление в дачную местность в Щелково по Ярославской железной дороге. Точный адрес она не знала, зато подсказала, где могла находиться еще одна группа бандитов - недалеко, в Перово, в квартире заведующего складом бывшей фирмы братьев Нобель.
      Арестованных - бандита и сожительницу Павла Новодеревенского отправили на Лубянку, а часть оперативников отправилась на квартиру заведующего складом бывшей фирмы братьев Нобель. На стук дверь бесшумно открылась.
      Удивлению двух бандитов, открывших дверь, как выяснилось позднее Смирнова Степки и Милешкина Петра, не было предела. Они ждали своего главаря или Парышева, а к ним нагрянула милиция. Они рванулись назад, в комнаты. И оттуда прозвучали выстрелы. На все призывы оперативников сложить оружие отвечали беспорядочной стрельбой. Но патроны кончаются. И оперативники, рассчитав количество выпущенных пуль, вышли из укрытия. Смирнов, увидев милиционеров, уже раненный, пытался вытащить бомбу. Но его сразу застрелили. Его напарник Милешкин сдался. Его отправили на Лубянку для допроса. Рассчитывали выяснить, где скрывается Павел Новодеревенский. Но, к сожалению, он не мог сказать ничего определенного. Кроме адреса в Перово, ничего не знал. Или не хотел говорить. Зато назвал возможное местопребывание Ивана Нарышева - собственный дом у Рогожской заставы.
      Туда сразу была направлена оперативная группа. Дом окружили и попытались войти в ворота. Но в этот момент с чердака прогремели выстрелы. Стрелявшему предложили сдаться. Нарышев в ответ только сильнее ругался и открыл огонь из двух револьверов. Милиционеры тоже стреляли прицельно по мелькавшей в проеме окна чердака тени. Наконец все смолкло. Взобравшись по внутренней лестнице на чердак, милиционеры увидели у слухового окна человека, его губы едва шевелились. Это был Иван Нарышев, один из активных членов банды Павла Новодеревенского. Его отнесли вниз. Он был легко ранен, но самостоятельно двигаться не мог. При обыске у него было обнаружено два "маузера", "наган" и полные обоймы к ним. От него стало известно, что у Павла Морозова, или Новодеревенского, была еще одна тайная хата, но не в Москве, а за городом, в селе Богородском.
      И вот 15 февраля 1920 года в селе Богородском по Лесной улице в доме № 56 милиционеры из столицы и местные чекисты организовали засаду. Но ни в тот день, ни на следующий Новодеревенский не появился. И только 17 февраля в 2 часа дня в дом заявился неизвестный. Ничего не подозревая, он своим ключом открыл входную дверь, и его тут же схватили. В карманах нашли два револьвера системы "наган". Пришедшим оказался бандит по фамилии Бочкарев. Его допросили на месте. Но он молчал. Пригрозили. Не подейстовало. "Ничего, заговоришь на Лубянке, - пообещали ему. - Там уже есть несколько твоих друзей, тебя дожидаются. Поговоришь с ними, а потом уже с нами". Бочкарева отправили в Москву.
      Засаду не снимали. 18 февраля в 3 часа дня заявились сразу трое налетчиков. И среди них Павел Морозов. С ним находились, как стало известно позднее, Петька Чернышев по кличке Тефти-Вефти и Антошка Косой.
      Но эти парни были поопытнее Бочкарева. Почувствовали засаду. И едва отперев дверь, сразу схватились за оружие. Завязалась перестрелка. Бандиты выбежали во двор, старались уйти к лесу. Но милиционеры не отставали. В результате перестрелки убили Чернышева, ранили Косого и самого Пашку. Но они не сдавались: бросили бомбу и все-таки скрылись. От взрыва, слава Богу, никто не пострадал.
      7 мая 1920 года у себя на родине был арестован Архипов Павел по кличке Пашка Глухой, у коего отобраны 2 револьвера системы "кольт" и "наган".
      Впоследствии главарь организации Павел Морозов во время ссоры при дележе награбленных ценностей был убит на даче Трусова в селе Владычине, по Нижегородской железной дороге, рядовым членом преступной шайки - Иваном Барабановым по кличке Ванька Вороной.
      Все остальные арестованные преступники по постановлению коллегии МЧК были расстреляны.
      БОНДАРЬ-МАНУФАКТУРЩИК
      (1920)
      В начале 20-х годов обесцененные деньги были не столь желанны, как вещи или продовольствие, жизненно важные продукты. Слишком много нужно было этих государственных бумажек, чтобы обеспечить себе хоть на какое-то время сносное житье, и не каждая банда отваживалась совершить налет на банк. Слишком серьезная подготовительная работа нужна была. К тому же цена денег стремительно падала. Именно тогда на рынках расцвел натуральный обмен. Поэтому банды при налетах захватывали новые бытовые вещи, которые затем сплавлялись на рынках Москвы. Дефицит был всеобщий на обувь, на мануфактуру, как тогда назывались отрезы ткани, или штуки. Огромным спросом пользовались различные приборы для приготовления пищи типа керосинок и керогазов.
      В сводках Московского управления уголовного розыска (МУУР) начала 20-х годов появляются сообщения о кражах и ограблениях складов и производственных помещений, где хранились материальные ценности, с применением новейших технических приспособлений.
      Особенно отличилась в этой воровской специализации небольшая банда, численностью всего 10 человек. Ею руководили неоднократно судимые в прошлом Бондарев Борис по кличке Бондарь и Клюиков Иван по кличке Хулиган. Своим местом пребывания они избрали район Марьиной рощи и Неглинного проезда. Отсюда до центра рукой подать. У парней было неплохое по тем временам оружие: револьверы, "маузеры", винтовки, и, кроме того, они унаследовали от каких-то медвежатников набор инструментов для вскрытия сейфов и несго раемых шкафов. Они не нападали на банки, и этот инструмент им понадобился для скручивания замков складов.
      Тридцатого мая 1920 года поздно вечером, когда уже стемнело (а в то время фонари горели далеко не на всех московских улицах, даже центральных), Бондарь вместе со своими напарниками направился к складу МПО (Московское потребительское общество) № 113, в котором хранились кожа и обувь. Один хмырь, который днями караулил у дверей, рассказал, что склад загрузили кожей и мануфактурой. Рассказал о дежурстве сторожа и о том, какие замки на воротах. С хмырем расплатились, он исчез, а ребятки подошли к складу. Теперь требовалось отвлечь внимание сторожа. Наделали шума в одном месте, пока сторож бегал смотреть, что случилось, парни свернули замки, запустили внутрь несколько человек и снова навесили замки. Трое из банды остались снаружи наблюдать за сторожем, а семеро проникших в склад начали готовить товар. Предстояло вновь избавиться от сторожа - нужно было выносить мешки и ящики. Решили его слегка оглушить. Так и сделали.
      Пока сторож лежал без сознания, парни вынесли рулоны кожи, сапоги, ботинки. Это был тот самый дефицит, который с ходу продавался на рынках. На другой день товар отнесли перекупщику. Получили деньги и отправились в знакомую "малину" отдыхать.
      Милиция, которая позже обследовали место происшествия, могла только установить, что налетчики действовали весьма профессионально. Первым делом милиция направила своих агентов на рынки и кое-что обнаружила. Но Бондаря и Хулигана мало беспокоили действия милиции. Осмелев, они предприняли еще одну попытку совершить ограбление.
      В начале июля того же года Бондарь и Хулиган установили, что на складе рабочих парикмахеров по улице Петровка, № 21, хранилось не только ценное оборудование, но и некоторые новые носильные вещи. К тому же сторож охранял сразу несколько складов. Значит, рассудили налетчики, за время его обхода можно будет быстренько вскрыть замок и вынести со склада ценности. Их совсем не смущало, что Петровка находилась в самом центре столицы, что их мог застать милицейский или военный патруль.
      Девятого июля, как только стемнело и сторож отошел на приличное расстояние, они приступили к операции. Первый мощный замок сломали в один момент, со вторым пришлось повозиться. Но и он не устоял. Остальное было, как говорится, делом техники. Бондарь и его напарники вынесли 8000 аршин разной мануфактуры. Кража, по сути, осталась незамеченной. Вся эта добыча потом распродавалась на Хитровке и Сухаревке. Собственно, по обнаруженным на рынке вещам из складов кожи и обуви и затем отрезов ткани и было определено, чьих рук это дело. Милиция начала охоту за Бондарем. Подсылала своих агентов, расспрашивала скупщиков краденого. Постепенно накапливалась информация и о Бондаре, и о его людях, и о возможном месте нахождения шайки.
      Шестого августа 1920 года из бывшего склада Лисянского банда выносит большое количество продовольствия. В сентябре 1920 года банда совершила ограбление склада цейхгауза 152-го сводного эвакуационного госпиталя в доме №10 по Большой Грузинской улице, вынеся 150пудов масла и 6 мешков сахара. 24 октября 1920года, проломив стену и открыв секретные замки на дверцах склада отдела просвещения Городского совета в доме № 13 по Рождественке, злоумышленники увезли 150 кусков разной тяжелой мануфактуры.
      Но милиция уже шла по следам, круг становился все уже и уже. Бондаря схватили на квартире одной из его многочисленных невест. От него требовали сказать, где находится второй главарь, Хулиган, где остальные члены. Бондарь поначалу согласился сотрудничать с милицией, он был готов выдать всех своих подельников, правда, в обмен на свободу. Ему поверили. Но едва ослабили бдительность, как он сбежал. Причем ухитрился захватить с собой одну шкатулку с ценностями, которая была отобрана у него при обыске и являлась вещественным доказательством. И снова началась охота. Но теперь уже к его поимке подключились и чекисты.
      Бондарь недолго наслаждался приобретенной обманом свободой - все его явочные квартиры были под наблюдением.
      Его взяли спокойно. Впечатление было такое, словно он ждал ареста. К этому времени его шайка практически перестала существовать, а после ареста Бондаря ограбления прекратились. На допросах Бондарь рассказал и о Хулигане, и о всех десяти участниках банды. Все они были схвачены и оказались за решеткой.
      МАТРОС С ЗОЛОТЫМ ЗУБОМ
      (1920)
      Спустя полгода в том же самом районе появилась вторая банда налетчиков, численностью уже в 20 человек, и ее возглавил некто Иван Румянцев по кличке Матрос, бывший каторжанин, один из тех, о которых говорят: прошел огонь, воду и медные трубы. Он любил морские тельняшки, отсюда и эта кличка. Его напарником стал брат известного расстрелянного бандита Ложкина - Иван Ложкин по кличке Золотой Зуб. Своей биографией он был под стать "начальнику", к тому же имел золотую воровскую фиксу во рту, из-за чего и получил означенную кличку. Их так и называли: Матрос с Золотым Зубом.
      Эти двое решили продолжить дело Хрящика-Константинова, знакомого им по прежним совместным воровским делам. Они так же, как и Хрящик, были неплохо вооружены и сколотили костяк из двадцати молодых людей, всю свою жизнь занимавшихся грабежами и насилием.
      Парни не стали лезть в центр, сосредоточив внимание на простых людях, занимавшихся огородничеством, проживавших в районе Дмитровского шоссе, которых не успела еще ограбить шайка Хрящика. Принцип действия банды не отличался особой изобретательностью. Сначала наблюдали за объектом, выясняли, есть ли у того деньги, вещички, продукты. Потом стучали в двери, им, как правило, открывали, они вваливались в квартиру, иногда вязали домочадцев, требовали от них деньги, ценности. И брали все, что казалось более или менее пригодным, что можно было предложить на продажу. Но милиция была уже начеку, тем более что после действий Хрящика жители стали поосторожней. При малейшем подозрении спешили поставить в известность сыщиков. Быстро была определена зона их действий, она оказалась не такой уж и большой. Значит, можно было устроить засаду. Так и поступили. Ни Матрос, ни его сообщник не отличались особой изобретательностью, они не задумывались над тем, что, оставаясь в одном районе, собирая не очень богатый урожай с огородников, они сами быстро станут добычей милиционеров.
      Поэтому нет ничего удивительного в том, что банда быстро прекратила свое существование. В одном из домов огородника, на которого нацеливались эти герои, была устроена засада. И Матрос, и Золотой Зуб, ничего не подозревая, постучали в дверь. Им открыли "хозяева", и через пару минут оба были схвачены. А их подельники не отважились воспользоваться оружием.
      При ликвидации банды у всех налетчиков отобрано было большое количество револьверов разных систем. Все они предстали перед судом и понесли заслуженное наказание.
      ГРАБИТЕЛИ НА КОЛЕСАХ
      (1920)
      В свое время начальник Московской сыскной полиции и заведующий всем уголовным розыском империи Аркадий Кошко говорил, что начальный этап раскрытия неочевидных преступлений напоминает собой распутывание пряжи. И самое трудное заключается в том, чтобы найти в хитросплетении нитей ту, одну-единственную, за которую можно потянуть и размотать весь клубок. Удается такое не всегда и не сразу.
      Примером тому служит дело о шоферской банде, объявившейся в Москве осенью 1920 года. В народе распространялись слухи, что будто молодые шоферы раскатывают по городу на своих автомобилях, на них же и совершают ограбления и увозят награбленное добро. Простой слух был это или на самом деле какая-то банда избрала для своего перемещения дорогие самодвижущиеся коляски, сказать трудно. Никто толком этих новоявленных бандитов не видел, а слухи ширились. Рассказывали невероятные истории о том, что галантно одетые шоферы на своих шикарных машинах с открытым верхом подъезжают к гуляющим парочкам и предлагают им прокатиться. За бесплатно. Кто откажется сесть в роскошное ландо? Если соглашались, то очень скоро на мужчину, сидевшего рядом с дамой, сосед водителя направлял револьвер и предлагал ему быстро и без шума снять с себя все самое ценное, отдать портмоне и убираться куда подальше. Если тот не выполнял приказа, у него забирали ценности силой, а самого выталкивали из кабины машины пинком под зад. Барышню же увозили за город для развлечений.
      Правда, это были досужие слухи. Что происходило на самом деле, никто толком не знал, и даже сами муровцы некоторое время находились в состоянии неизвестности. Слишком уж невероятной казалась эта история.
      В самом деле, иметь в те времена автомобиль мог позволить себе очень состоятельный человек. А раз состоятельный, то зачем ему сколачивать банду и заниматься грабежами? Он мог и так хорошо заработать на своем транспорте, если бы сдал его в аренду. Тем более что автомобилей в стране катастрофически не хватало. Достаточно сказать, что свои российские автомобили выпускали лишь два завода: "Руссо-Балт" в московских Филях и АМО, будущий ЗИЛ. В гаражном парке Кремля имелось всего от восьми до шестнадцати автомобилей. Все основные перевозки грузов совершались на подводах. На них же зачастую доставлялись и деньги. А тут, оказывается, в Москве нашлись настолько обеспеченные люди, что смогли приобрести автомобили в личное пользовани. К тому же сколотили целую банду. Не сказки ли это?
      Нет, это не были сказки. Банда существовала, в ее состав входило примерно двадцать человек, но это были вовсе не состоятельные люди. И свое название банда получила из-за того, что, как выяснилось позднее, почти все ее участники были шоферами и служили в различных учреждениях - настоящие умельцы своего дела, которые могли не только водить свой самоходный транспорт, но и ремонтировать его. Они решили отказаться от мизерной оплаты своего труда, от продовольственного пайка, посчитав, что заработают гораздо больше, если используют транспорт по другому назначению. Главарем новоиспеченного объединения стал шофер гаража Революционного военного совета Республики Владимир Иванов. Он организовывал людей, он определял маршруты, он и давал задания. А так как налетчики принадлежали к шоферской профессии, то большинство своих преступлений они совершали "на ходу". Начинали водители с мелких ограблений, пока не приступили к большому - к нему готовились заранее, установили маршруты и среди конвоиров заимели своего человека.
      Началось все с того, что в октябре 1920 года в 12 часов 30 минут в Третьяковском проезде, что на Никольской улице, в самом центре города, был остановлен проезжавший на автомобиле и сопровождаемый двумя конвоирами артельщик из Народного банка, имевший в кузове машины 8 мешков денег на сумму 287 с половиной миллионов рублей. Налетчики, числом 8 человек, располагая заранее подготовленным грузовым автомобилем, убили одного охранника и, захватив деньги, скрылись. Поиски по горячим следам ничего не дали.
      Теперь обратимся к хронике того времени. Вот сведения из отчета муровцев, которые расследовали крупнейшее ограбление артельщика и фиксировали все события, связанные с ним. На четвертый день после происшествия на Никольской улице в 4-м просеке Сокольников был найден убитым гражданин, впоследствии оказавшийся красноармейцем штрафной роты Симоновым. Несколько позднее по улицам Москвы разъезжал автомобиль, и сидевшие в нем лица выбирали красивейших женщин из числа попадавшихся им, под угрозой ареста сажали в машину и увозили за Дорогомиловскую заставу, где под угрозой оружия насиловали. Таких случаев было четыре. Усилиями сотрудников уголовной секции было установлено, что эти преступления совершает одна и та же шайка, объединяющая до 20 человек и возглавляемая двумя шоферами гаража Реввоенсовета Республики и гаража Главного военно-инженерного управления Ивановым Владимиром Викторовичем и Голышевым Павлом Дементьевичем. Рядовые члены организации все были шоферами и служили в разных учереждениях. При ликвидации у злоумышленников были обнаружены автоматические револьверы всех систем с большим количеством боевых патронов. В подвале под жилищем одного из налетчиков - Шилова удалось обнаружить машинку для изготовления фальшивых денег. В процессе расследования выяснилось, что этой шайкой были совершены следующие преступления: налет на артельщика фабрики "Богатырь", где бандиты взяли деньги в сумме три с половиной миллиона рублей; ограбление артельщика Центропленбежа на ту же сумму; налет на артельщика на Разгуляе - взято 10 миллионов рублей и на артельщика дрожжевого завода за рекой Москвой.
      Теперь попытаемся представить, как все это происходило. Итак, 6 октября 1920 года в Третьяковском проезде восемь членов банды напали на подводу Наркомфина, на которой перевозилась большая сумма денег. Налетчики на дороге устроили засаду и, когда банковская подвода с двумя сопровождающими остановилась, открыли стрельбу, сразу убив одного конвоира. Второй конвоир и не пытался сопротивляться. Добыли 287 миллионов рублей. Сумма и по тем временам огромная.
      О дерзком ограблении среди бела дня стало известно правительству. МЧК поклялась найти деньги. Первым делом стали выяснять, кто из граждан имел собственные автомобили. Таких оказалось не очень много. Всех их допросили. Оказалось, что среди них нет причастных к ограблению. И тогда появилась версия, что это могли быть шоферы, которые подъехали на служебной машине. Более того, они знали день и час, когда вывозились деньги, значит, имели отношение к Наркомфину. Эти догадки и привели на шестой день расследования к шоферам братьям Голышевым, а затем к Владимиру Иванову и Павличенко. Но все они отвергали свою причастность к ограблению. Тогда были произведены очные ставки с оставшимся в живых конвоиром. Он опознал Иванова.
      При дальнейшем расследовании арестованные сознались в преступлениях, и картина обрисовалась следующая.
      Руководителем являлся шофер Владимир Иванов. Он вступил в сговор с охранником Симоновым, пообещав тому солидный куш из тех денег, которые будут вывозиться на поводе. Симонов рассказал Иванову, в какой день и в какой час подвода с деньгами выйдет из ворот Наркомфина. Иванов, получив сведения, решил в перестрелке убить Симонова, чтобы, во-первых, не делиться с ним, а во-вторых, уничтожить свидетеля. А чтобы самому остаться чистым, поручил это своему напарнику Малютину, военкому штрафной роты. Тот согласился.
      После совершения ограбления все девять человек поехали переулками в гараж к некоему гражданину Новоселову, где поделили добычу по 30 000 000 рублей каждому. Но потратить деньги не успели.
      В результате были арестованы и остальные бандиты: шоферы Соин, Хорин, Сергеев, Чукаев, Чуванов, военком штрафной роты Малютин, убивший охранника Симонова, и заведующий военным гаражом Конопатский.
      Предположили, что именно они захватывали на улицах женщин, увозили их за город и под угрозой расстрела насиловали. Вызвали потерпевших. Женщины пришли и дали описание насильников и их автомобилей. Это и решило участь шоферов. Все они предстали перед судом.
      ВАЛЮТЧИКИ КАК НАЛЕТЧИКИ
      (1920)
      Они не бросали бомбы, не вламывались в квартиры, не грабили вещевые и продовольственные склады. Они были экономистами. Высокого уровня. И своими интеллигентными продуманными действиями наносили государству ущерб ничуть не меньший, чем иные разбойные шайки. Речь идет о бывших банковских служащих.