Но Джайлз не успел ничего ответить – под окнами раздался оглушительный визг тормозов и звон разбитого стекла. Эндрю кинулся в прихожую и распахнул входную дверь.
Небольшая красная «мини» врезалась в правый бампер синего «ягуара». Дэнис уже успел выпрыгнуть из машины, держа правую руку в кармане пиджака.
Дверца «мини» распахнулась, и из машины выбрался Нел Харвуд. Он недавно купил эту машину, причем специально выбрал именно «мини» в надежде, что последствия аварии на малолитражке будут не столь сокрушительны, как при езде на ее более крупных предшественницах.
– Черт побери, Нел! – Эндрю немедленно разозлился, как злится любой сильно напуганный человек, поняв, что бояться нечего.
Нел, небрежно махнув рукой в сторону разбитой машины, удивленно спросил:
– Это что же, я все это устроил?
Олли стоял рядом с Нелом Харвудом, Дэнис убрал руку с висящей под пиджаком кобуры.
– Это мой брат, – объяснил детективу Эндрю. – Он просто не мог возвестить о своем приезде потише.
Из окон дома напротив стали выглядывать жильцы.
– Я решил проехать мимо и посмотреть, горит ли у вас свет, – сказал Нел. – Потому что хотел позвонить тебе из дома.
– Поскольку у нас, к сожалению, еще горит свет, ты можешь зайти, – угрюмо проворчал Эндрю.
Он обернулся к Олли и Дэнису.
– Врезаться в «ягуар» – все равно что въехать в каменную стену. Сомневаюсь, что на этой машине теперь можно ездить.
– Я оставил ключи внутри, – сказал Нел. – Буду очень вам благодарен, если вы поставите ее на стоянку. Конечно, если бедняжка еще двигается.
– Вы можете это сделать, Олли? – спросил у шофера Эндрю. – А то очень не хотелось бы вызывать аварийку из гаража.
– Мы все сделаем, господин министр, – успокоил его Олли.
Все вошли в дом. Дейзи отправилась готовить для деверя кофе. Нел с виноватым видом уселся в одно из кресел в гостиной. Нел нисколько не изменился за прошедшие пятнадцать лет – худощавая фигура, гладкая кожа. Вид старого школьного приятеля вызывал у Джайлза ассоциации с «Портретом Дориана Грея».
– По-моему, нам стоит еще раз попробовать покинуть этот дом, – сказала Анджела.
В эту самую минуту зазвонил телефон.
– Держу пари, это один из моих коллег, – усмехнулся Джайлз.
Эндрю поднял трубку.
– Привет, Бен. Анджела еще здесь, подожди у телефона.
Бенджамен Фронвелл знал, что его жена пошла в гости к Дейзи Харвуд, но вовсе не это было причиной его звонка.
– Я хотел поговорить не с Анджелой, а с тобой, Эндрю. В «Бастион» только что позвонили и сообщили, что в машину министра обороны врезалась красная «мини». Что там у вас происходит?
Эндрю уже задавался вопросом, станет ли прессе известно об этом курьезном происшествии. Теперь он знал ответ.
– «Мини» принадлежит моему дорогому брату, – сказал он в трубку. – Он заглянул на огонек.
– Что ж, звучит вполне пристойно, – ответил Бен. – Хотя ты, конечно же, понимаешь, что я уже выслал на Чейни-стрит фотографа и репортера.
Эндрю и Дейзи легли спать только в два часа ночи. А на следующее утро во всех утренних газетах сообщалось об аварии у дома министра обороны. Историю обыгрывали на все лады. Но самой язвительной была, как всегда, статья, появившаяся двумя днями позже на редакционной странице «Бастиона». Рядом со статьей была фотография, на которой Олли сидел за рулем злосчастной покореженной «мини», а Дэнис пытался оттолкнуть ее от синего министерского «ягуара». Под фотографией была подпись жирным шрифтом: «Так вот на что идут деньги министерства обороны?!»
Само описание аварии было кратким. Бен употребил один из своих излюбленных приемов – написал заметку в стиле «стороннего наблюдателя».
«В четверг вечером произошла авария возле дома министра обороны в Челси. Брат министра Нел Харвуд врезался на своей «мини» в синий правительственный «ягуар». Нела Харвуда не раз задерживали за нарушение правил вождения в нетрезвом виде. Поскольку он отказался побеседовать с нашим репортером, нам остается только удивляться поведению мистера Эндрю Харвуда.
Конечно, нам вполне понятно желание мистера Харвуда сделать вид, что на Чейни-стрит ничего не произошло. Именно такого рода указания мистер Харвуд дал своему шоферу и агенту безопасности.
Что ж, у каждого из нас может быть брат, которому грозит вызов в суд, причем уже не первый. Но лишь немногие из нас являются при этом слугами народа и имеют в своем распоряжении деньги налогоплательщиков. Разве не должен был наш уважаемый политик подумать дважды, прежде чем давать своим служащим указания замести следы пусть небольшого, но все-таки преступления?»
30
Иногда Эндрю приходилось проводить в палате общин целые вечера. В перерывах между голосованиями он обычно работал у себя в кабинете. В конце рабочего дня Мартин Троуэр готовил документы, которые должен был просмотреть министр, и Олли отвозил их Эндрю в палату.
Как только Эндрю назначили министром промышленности, ему выделили новый кабинет, который отличался от прежней «обувной коробки». Теперь, когда Харвуд стал руководителем одного из силовых министерств, ему предоставили по-настоящему роскошное помещение.
Между министрами кабинета и рядовыми членами парламента существовала огромная дистанция, которая всегда поражала Дейзи. Дело было не только в статусе, но и в комфорте, которым окружали членов правительства. Дейзи начинала понимать, почему многие политики так стремились занять место повыше – очевидно, дело было не только в честолюбивых устремлениях. Политикам не чуждо ничто человеческое, и Дейзи нисколько не сомневалась, что блага, сопутствующие власти, интересуют их ничуть не меньше, чем сама возможность управлять людьми.
Сегодня как раз был один из «рабочих вечеров» министра обороны. Однако мысли Эндрю Харвуда были заняты не только содержимым красного портфеля. Утром ему позвонили из Пентагона и сообщили, что президент Соединенных Штатов уже назначил нового министра обороны. Об этом должны объявить в вечерних новостях. Эндрю время от времени поглядывал на часы, чтобы не пропустить передачу.
Ему часто приходилось работать вместе с прежним министром обороны США. У Великобритании и Америки было множество совместных военных проектов. На начало следующей недели уже давно был намечен официальный визит в Лондон американского министра. Личность нового министра обороны США интересовала Эндрю не только с деловой точки зрения. Дело в том, что президент США назначил на этот ответственный пост доктора Карла Майера.
Мартин Троуэр как раз должен был подготовить для Эндрю его досье. Эндрю открыл один из портфелей. Да, действительно, на одной из папок было написано:
«МИНИСТР ОБОРОНЫ, СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ: ДОКТОР КАРЛ МАЙЕР». На титульном листке досье рукой Мартина Троуэра было написано: «Это только набросок. Вскоре мы получим более полные сведения. М. Т.»
Эндрю перевернул страницу. Документы, составленные Мартином, всегда отличались информативностью и четкостью формулировок.
«Карл Рубен Майер родился в Бостоне, штат Массачусетс, в тысяча девятьсот сорок втором году. В семье пятеро детей. Родители – Рубен и Мира Майер. Эмигрировали из России в середине тридцатых годов во время сталинских погромов. В Бостоне Рубен Майер открыл магазин оптовой торговли верхней одеждой.
В восемьдесят третьем году женился на мисс Джослин Рэндалл, дочери мистера Эллиота Рэндалла, крупного нью-йоркского банкира. Детей нет.
Карл Майер учился в государственной школе в Бостоне, закончил Принстонский университет. Там же позднее получил степень магистра, а затем – доктора философии, после чего занял должность профессора политологии.
К семьдесят пятому году на счету Карла Майера несколько публикаций в «Комментари» и «Нью лидер», которые привлекли внимание широкой аудитории. Лекции профессора Майера также начинают привлекать все большее количество гостей Принстона, специалистов по международным отношениям и в особенности в области военной политики. К семьдесят шестому году радикальные взгляды Карла Майера становятся хорошо известны в Вашингтоне. Его работам отдавал должное госсекретарь Генри Киссинджер.
Когда в семьдесят седьмом году к власти пришел президент Картер, ходили слухи, что Карла Майера назначат одним из советников. Однако этого не произошло.
В период правления Рональда Рейгена к исследованиям Карла Майера проявляли неизменный интерес. Каспар Вайнбергер, министр обороны США с тысяча девятьсот восемьдесят первого по тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год, одобрительно отзывался о политическом курсе, предложенном Карлом Майером.
После инагурации президента Буша в восемьдесят девятом году в политических кругах Вашингтона также ходили слухи, что Карлу Майеру будет предложен ответственный пост в министерстве обороны или госдепартаменте. Но слухи вновь не подтвердились.
Доктора Карла Майера долгое время считали одним из самых видных американских политологов. Благодаря назначению на пост министра обороны он становится наконец центральной фигурой в американской военной политике.
Карл Майер намерен переехать с супругой из Принстона в Вашингтон».
Эндрю вспомнил, что пятнадцать лет назад, когда он познакомился с Дейзи, на него произвел большое впечатление тот факт, что эту девушку посчитал достойной своего внимания знаменитый Карл Майер. Интересно, как сложилась бы жизнь всех троих, если бы Дейзи все-таки вышла замуж за Карла, который с сегодняшнего дня стал одним из самых важных партнеров Эндрю по работе. Министра обороны США с полным основанием можно было считать самой значительной фигурой в Пентагоне.
Эндрю вновь пробежал глазами досье и нашел интересующую его дату. Восемьдесят третий год – Карл Майер женился через шесть лет после того, как Дейзи Брюстер вышла замуж за Эндрю. Значит, ее оказалось не так уж легко заменить.
Эндрю улыбнулся, представив себе, как сегодня вечером расскажет Дейзи о назначении Карла Майера. Интересно, как она отреагирует? После стольких лет, должно быть, забавно узнать об успехах своего бывшего жениха.
Выйдя из машины, Эндрю взглянул на часы. Десять минут двенадцатого. Что ж, неплохо. Половину документов он успел просмотреть в палате. Завтра утром Олли заедет за ними и отвезет на Ричмонд-террас. На сегодня остался всего один красный портфель. Эндрю поднял глаза. В окнах спальни горел свет. Значит, Дейзи ждет его.
Эндрю быстро поднялся наверх и открыл дверь спальни. Дейзи тут же отложила в сторону книгу, которую читала в ожидании мужа, и радостно улыбнулась. Эндрю снял галстук и сменил ботинки на мягкие домашние шлепанцы. Дейзи нахмурилась, увидев стоящий у дверей красный портфель. А она-то надеялась, что Эндрю сможет сразу лечь в постель.
– Не хочешь немножко выпить, прежде чем я примусь за работу? – спросил жену Эндрю. – Ужасно лень, но надо подготовиться к завтрашнему заседанию кабинета по поводу военных баз.
Дейзи кивнула.
Эндрю приготовил по коктейлю, и они с Дейзи, как всегда, начали обсуждать новости прошедшего дня.
– Кстати, – начал Эндрю, – тебе любопытно будет узнать, дорогая, кого назначили новым министром обороны Америки. Завтра прочтешь об этом в газетах, но я решил обрадовать тебя еще сегодня. Это твой старый друг, доктор Карл Майер.
– О, – произнесла Дейзи, потягивая из стакана коктейль.
– Я думал, тебя это позабавит, – сказал Эндрю. Он слегка нахмурился. Сегодня был такой тяжелый день, он так надеялся, что хоть вечером сможет немного расслабиться. А Дейзи как-то странно реагирует на услышанное. Она как будто растерялась, вместо того чтобы удивиться. Это не нравилось Эндрю.
– Да нет, действительно забавно, – задумчиво произнесла Дейзи. – Просто я не очень люблю, когда мое американское прошлое начинает вдруг вмешиваться в сегодняшнюю жизнь.
Дейзи сама не понимала, почему новость о назначении Карла Майера вызвала у нее такие сложные и противоречивые чувства. Она с отсутствующим видом смотрела на ручку кресла и вертела меж пальцев потершуюся бархатную пуговицу, украшавшую обивку. Это было все то же кресло, которое Дейзи увидела пятнадцать лет назад в квартире Эндрю на Итон-плейс. И та же пуговица. И Эндрю, и Дейзи были немножечко сентиментальны и поэтому не захотели расставаться с любимыми креслами, видевшими начало их романа.
Эндрю внимательно смотрел на жену. Сколько раз за пятнадцать лет Дейзи вертела вот так же эту пуговицу, когда ей было не по себе? Хорошо, что это случалось не так уж часто, а то пуговица давно бы оторвалась. Эндрю почему-то раздражала реакция жены на сообщение.
– Понимаешь, – попыталась объяснить Дейзи. – Ты, дети, настоящие друзья – все это появилось у меня уже после приезда в Англию. И эта жизнь не имеет ничего общего с какими-то полузабытыми привязанностями, школьными подругами и однокурсниками.
Эндрю обижался все больше и больше. Он чувствовал себя как ребенок, чей рождественский подарок забыли похвалить родители.
– Извини, – сухо ответил он на объяснения Дейзи. – Если бы я только мог представить, какой сложный комплекс эмоций вызовет у тебя моя новость, десять раз подумал бы, стоит ли ее сообщать.
Больше всего на свете Дейзи не любила, когда Эндрю начинал говорить таким вежливо-официальным тоном.
– Извини, пожалуйста, – сказала она. – Просто я жуткая зануда. Конечно забавно, что именно Карл стал вдруг министром обороны Америки. Ведь теперь вам очень много придется работать вместе.
Ни Дейзи, ни Эндрю не любили ссориться. Они поспешили перевести разговор на другую тему. Дейзи так и не смогла понять, почему вдруг так разволновалась. Совершенно необъяснимо. Лучше всего просто перестать об этом думать.
31
Выйдя из метро, Чарльз Картрайт посмотрел на часы. Без десяти час. Хорошо. Картрайт считал пунктуальность чуть ли не главным качеством хорошего служащего. Вообще-то он собирался дойти до «Савойя» пешком, но совещание, начавшееся в одиннадцать тридцать, продлилось несколько дольше, чем рассчитывал Чарльз. Ехать на такси тоже не имело смысла – сейчас как раз час пик, и на всех улицах наверняка жуткие пробки. Правда, пробок можно избежать, если ехать не через центр города, а по набережной, но Картрайт был несколько скуповат и, подумав, все же выбрал метро. «Береги пенсы, тогда фунты сами о себе позаботятся». Картрайт снова взглянул на часы и прибавил шагу.
На входе в «Савой» он кивнул швейцару с таким видом, точно завтракал здесь почти каждый день.
Затем Картрайт быстро взбежал по винтовой лестнице.
Секретарь Бена специально подчеркнул, что они будут завтракать в ресторане, а не в баре отеля, где, по мнению Фронвелла, было слишком тесно и людно для серьезного разговора. Года два назад один газетчик уже водил Картрайта в гриль-бар «Савойя». Картрайт чувствовал себя тогда необыкновенно важной персоной. Среди посетителей бара он узнал человек восемь крупных политиков и журналистов. Но, конечно же, гораздо престижнее было позавтракать в ресторане. Столики здесь действительно стояли очень далеко друг от друга. Так что можно будет поговорить, не боясь, что тебя услышат другие посетители.
– Вы заказывали столик, сэр?
Картрайт никак не мог понять, кто перед ним – официант или администратор. На мужчине был фрак и серебристо-черная бабочка.
– У меня назначена встреча с мистером Фронвеллом, – гордо произнес Чарльз Картрайт.
– Разрешите проводить вас к его столику, – предложил молодой человек.
Самыми шикарными столиками в зале «Савойя» считались стоящие у окна. Сидя за ними, можно было завтракать или обедать, наслаждаясь видом Темзы. Молодой человек во фраке подвел Картрайта к одному из этих столиков, который был уже накрыт на двоих. Великолепные хрустальные фужеры, серебряные приборы, розовая накрахмаленная скатерть – Картрайт никогда еще не был в таком шикарном месте. Возле столика тут же появился официант, развернул одну из сложенных розовых салфеток и протянул ее Чарльзу.
– Не хотите ли чего-нибудь выпить пока? – спросил он.
– Пожалуй, нет.
В ожидании Бена Картрайт стал любоваться цветами, стоявшими на столе. Васильки и белые розы чудесно смотрелись на фоне розовой скатерти. Картрайт протянул руку, достал из вазы василек, обломал стебель и засунул цветок в петлицу. Обломанный стебелек остался лежать на столе рядом с бокалом. Как-то Чарльз завтракал в «Реформе» с заместителем министра. Так тот велел своему помощнику взять из вазы цветок и засунуть ему в петлицу. Больше всего Картрайта поразило то, что лишний кусочек стебля остался валяться прямо на скатерти – пусть убирает официант. Вот это настоящий стиль, настоящая уверенность в себе!
– Привет, Чарльз, – раздался почти над самым ухом Картрайта голос Бена Фронвелла. – Ты, я смотрю, не заблудился.
Картрайт недовольно покосился на метрдотеля, стоявшего рядом с Фронвеллом. И зачем это Бен кричит на весь зал? И с чего он взял, что Картрайт никогда здесь раньше не был?
Ответ на эти вопросы был предельно прост. Дело в том, что за много лет, проведенных среди высшего общества Лондона, Бен Фронвелл так и не приобрел чувства такта. Зачем? Ему нравилось оставаться неограненным бриллиантом. И не станет он церемониться со всякими там придурками в полосатых брюках, которые вечно боятся осрамиться перед публикой. Зато с ними можно договориться о чем угодно, когда никто не видит.
Бену сразу бросился в глаза василек в петлице Картрайта и кончик стебелька на скатерти. Безмозглый кретин! И где он только набрался этих штучек?
– Что будете пить, Чарльз? – поинтересовался Фронвелл.
– Пожалуй, немного хереса, – сказал Картрайт. – Что-нибудь вроде «Тио пепе».
Бен был уверен, что Картрайт непременно закажет хересу или джину с тоником.
– Двойной виски и «Тио пепе», – через плечо бросил Бен официанту.
Как только подали закуску, Фронвелл немедленно перешел к делу. Он вовсе не собирался обмениваться с этим ничтожеством последними анекдотами.
– Итак, кто же получит контракт на оборудование для новой программы? – спросил Бен.
Картрайт не торопился с ответом. Ведь это от него, начальника сектора «Ф», зависело, получит ли компания «Бедфордшир хай тек», за которую просил его редактор «Бастиона», многомиллионный контракт. Так что пусть этот Фронвелл ведет себя попочтительнее.
– В моем списке осталось трое кандидатов, – важно произнес Картрайт.
– Надеюсь, один из них «Бед хай тек». Мы уже обсуждали с вами этот вопрос.
– О, да. Вы же знаете, Бенджамен, я всячески симпатизирую этой фирме.
– А как насчет «Стоктона»? Вам удалось убедить министра, что им нельзя заказывать оборудование?
– Пока не совсем. Все-таки «Стоктон» считают лучшей фирмой, поставляющей высокотехнологическое оборудование по разумным ценам. До тех пор, пока не достали со дна океана «Рейдер», у нас нет и не будет доказательств, что катастрофа произошла по вине конструкторов «Стоктона».
– А как считаете вы сами? – Бен хотел окончательно убедиться, что они с Рейчел должны отказаться от плана номер один.
– Я тоже не знаю, на какой версии стоит остановиться. – Картрайт прихлебывал херес чуть громче, чем требовали правила хорошего тона.
Бен ждал. Больше всего его раздражала в Картрайте манера напускать на себя жутко важный вид, прежде чем ответить на самый простой вопрос.
– Мы на сто процентов уверены, что это был несчастный случай, а не умышленная акция, – продолжал Картрайт. Чарльзу очень нравился херес. Он старался подольше подержать бокал у рта, наслаждаясь изысканным ароматом. – Но в то же время не исключена возможность, что главной причиной катастрофы стали просчеты в конструкции нового кресла. Чтобы знать наверняка, надо подождать, пока спасатели поднимут обломки.
«Черт бы тебя побрал, – подумал Бен. – Ближе к делу, хватит болтать попусту!»
– Вообще-то я почти убедил министра, что не стоит заключать контракт со «Стоктон эйр спейс». Но не совсем.
Картрайт явно набивал цену своим услугам.
Бен поискал глазами официанта и показал пальцем на опустевший бокал Картрайта. Тот понимающе кивнул.
– А кто третий в вашем списке?
– «Самсон» из Сомерсета. Вы, наверное, слышали об этой компании.
– Мой сотрудник, который пишет об авиации, плохо отзывался о «Самсоне». Они вроде бы имеют привычку срывать сроки поставок. А почему именно «Самсон»?
– Ах, Бенджамен, – начал было Картрайт, но как раз в этот момент официант поставил перед ним новый бокал хереса.
Начальник сектора «Ф» отпил из бокала с видом знатока, дегустирующего «хот брион» шестьдесят первого года, который специально для него принесли из подвалов «Савойя».
– Даже наши уважаемые специалисты из «Бастиона» не всегда имеют полную информацию, – сказал наконец Картрайт. – Могу сообщить вам, что «Самсон» так же надежен по части поставок, как и «Бед хай тек» – ни больше ни меньше.
Картрайт снова прервался: два официанта, подойдя к столику с разных сторон, поставили на розовую скатерть тарелки с копченой семгой.
– Вы же знаете, Бен, я лично разделяю ваше мнение, что «Бед хай тек» – перспективная авиастроительная компания и нисколько не сомневаюсь, что оборудование будет поставлено в срок. Но…
Картрайт сжал губы и выкатил глаза, видимо желая с помощью этой жуткой гримасы подчеркнуть важность своих слов.
– Никто ведь не любит, когда одно министерство начинает вмешиваться в дела другого. Уважаемая мисс Фишер пытается надавить на нас, чтобы контракт достался «Бед хай тек». Видимо, это принесет какие-то выгоды жителям ее избирательного округа, хотя сама компания находится за его пределами. Очень странно. Может, у этой леди все-таки есть какой-нибудь более личный интерес в нашем деле? – Произнося последние слова, Картрайт заговорщически подмигнул Бену.
Бен побагровел, но сидел молча, не сводя ярко-голубых глаз с бледного лица Картрайта.
– Недавно я в очередной раз убедился, как все-таки тесен мир, – сказал Картрайт. – На днях я разговорился в гольф-клубе с человеком по имени Джордж Бишоп. Так он оказывается женат на госпоже Фишер. А мне чисто случайно известно, что его фирма осуществляет страхование «Бед хай тек».
– Всем известно, что муж Рейчел Фишер занимается страховым бизнесом, – сказал Бен. – И что с того?
– Ничего, ничего, просто очень забавное совпадение, Бенджамен. Вам не кажется?
– Готов поспорить на ваше скорое повышение по службе, Картрайт, что это действительно совпадение. Рейчел Фишер заинтересована в передаче контракта компании «Бед хай тек» только лишь потому, что она – по-настоящему компетентный министр промышленности и заботится о том, чтобы государство поощряло те компании, которые этого заслуживают. Для этого, черт возьми, и существует правительство. – «А ты – чертов дебил!» – добавил про себя Бен Фронвелл.
– Полностью с вами согласен, мистер Фронвелл, – испуганно забормотал Картрайт.
Он уже жалел, что выпил два бокала хереса практически на пустой желудок. Пора прекратить этот опасный разговор и насладиться превосходной семгой по-шотландски. Как щедро ее режут в этом ресторане! Не то что в «Реформе» – там кусочки такие тонкие, что не во что воткнуть вилку. Все-таки большое искусство – сочетать еду и деловую беседу. Фронвелл поступил крайне бестактно, начав разговор о делах в самом начале ланча. Будь он джентльменом, дождался бы сперва, когда подадут кофе и сигареты. Картрайт целиком и полностью переключил внимание на копченую семгу.
Бен не стал его отвлекать – чем скорее съест, тем скорее можно будет продолжить разговор.
Когда начальник сектора «Ф» покончил с куриными грудками, тушенными в соусе из сливок и бренди, Бен спросил:
– Так когда же вы примете наконец окончательное решение по поводу программы ES7?
– Я собирался сделать это в конце мая, – ответил Картрайт.
– По-моему, нам стоит заказать к кофе бренди, – предложил Бен. – Я собирался сделать вам одно предложение, Чарльз, но не знаю, насколько оно вас заинтересует. – Что ж, ради пользы дела, можно немного посюсюкать с этим придурком. – Речь идет о небольшом исследовании для «Бастиона». Мы собираемся писать серию репортажей о модных курортах и хотим для этого послать нескольких объективных наблюдателей – не журналистов, чтобы они пожили недельки три за наш счет в разных странах, а потом описали свои впечатления. Можно взять с собой жен и детей, можно – друзей.
Бен редко прибегал к откровенному подкупу, но уж если редактор «Бастиона» шел на подобные вещи, то делал это достаточно тонко и деликатно. Вот и сейчас он ведь просто сказал Картрайту, что «Бастион» устраивает бесплатный отдых для двух-трех человек, не работающих в редакции. Это звучало так, словно газета регулярно проводит такие «исследования».
– Если в каком-нибудь пятизвездном отеле остановится один из сотрудников «Бастиона», – продолжал Бен, – его немедленно узнают и постараются принять получше. А нам нужны для репортажей объективные сведения о качестве обслуживания. Необходимо выяснить, какие конкретно услуги получает за свои деньги обычный отдыхающий. Если вы согласитесь стать одним из наших корреспондентов, то должны будете просто поделиться потом впечатлениями о своем отдыхе. Разумеется, не для печати, а только для информации. Конечно, потом эти репортажи могут и не появиться в печати, но это уже не ваша забота.
– Понимаю.
– Если надумаете, сообщите, в какую страну вы хотели бы поехать. Я уже сказал – все расходы за наш счет. Вы очень поможете «Бастиону», если согласитесь. Ну так как?
Картрайт нервно вертел в руках рюмку с бренди. Ему было немного жарко.
– Думаю, я заинтересуюсь вашим предложением, – произнес он наконец.
– Хорошо. Тогда подумайте, куда вы хотели бы отправиться. Думайте до конца мая – начала июня. Тогда и договоримся обо всем подробно.
Картрайт сделал большой глоток бренди.
– Кстати, Чарльз, – продолжал Бен Фронвелл. – Вам ведь нетрудно будет позвонить мне, прежде чем вы передадите договор по программе ES7 на утверждение министру.
Это было утверждение, а не вопрос.
– Обязательно, Бенджамен, но только из личного расположения к вам.
– Лучше всего, чтобы вы вообще позвонили до того, как договор будет составлен, как только в министерстве примут решение, какой фирме поручить поставки оборудования.
– Проще простого, дорогой друг! – Картрайт явно немного перебрал.
Бен посмотрел на часы.
– Через две минуты я должен идти, – сказал он. – Но прежде расскажите мне, как вы там ладите с преподобным мистером Эндрю.
Картрайт замялся. Конечно, он заходил иногда по тем или иным вопросам в кабинет министра обороны. Но в общем их общение с Эндрю происходило в письменной форме – сектор «Ф» передавал министру документы, тот писал на них резолюции. Однако Картрайту очень хотелось произвести впечатление на Бена Фронвелла.
– Между нами говоря, мистер Харвуд – не совсем тот человек, который должен стоять во главе министерства обороны. Он ведь передал недавно министру жилищного строительства часть военного бюджета, которую должен был использовать на нужды министерства. Какое ему дело, что министерству жилья выделили недостаточно ассигнований. Заботился бы лучше о своем министерстве.
Картрайта всякий раз приводила в негодование мысль о деньгах, отнятых Эндрю Харвудом у своих сотрудников.
– Политики не должны идти на поводу своих эмоций! Объективность и еще раз объективность! Не нравится мне этот Эндрю Харвуд! Что он из себя воображает?
Бен молча слушал излияния собеседника, не обращая на них особого внимания. Чарльз Картрайт был довольно мелкой сошкой, и через него никак нельзя было добраться до Эндрю. Однако никогда не знаешь, как сложатся обстоятельства. Может, и Чарльз Картрайт пригодится – все-таки свой человек на вражеской территории…
Ланч был окончен. Бен Фронвелл и Картрайт встали из-за стола и направились к выходу. В вестибюле Бен остановился.
– Вы, наверное, должны вернуться на Ричмонд-террас, – сказал он Картрайту. – Мне в другую сторону. Машина ждет меня у противоположного выхода, так что давайте попрощаемся здесь. Рад был увидеться с вами, Чарльз. Звоните.
Мужчины пожали друг другу руки, и Бен направился к винтовой лестнице, а Картрайт пошел к центральному выходу, но тут вспомнил, что у дверей стоит швейцар, который наверняка захочет поймать для него такси. Не дойдя пяти шагов до выхода, начальник сектора «Ф» свернул в мужской туалет. Выйдя оттуда, он направился к винтовой лестнице, которая вела к боковому выходу.
Пройдя через вращающуюся дверь, Картрайт важно кивнул швейцару и зашагал в сторону метро. У него оставалось достаточно времени, чтобы добраться до министерства к концу обеденного перерыва.
32
– Добро пожаловать, господин министр!
Эндрю Харвуд спустился к центральному входу министерства, выходящему на Хоз Гард-авеню, чтобы приветствовать прибывшего с визитом американского коллегу.
Перед зданием стоял по стойке «смирно» почетный караул, играл военный оркестр. Приняв рапорт у начальника караула, Карл Майер и Эндрю Харвуд поднялись на шестой этаж, в кабинет министра, оставив внизу часть охраны Карла.
В кабинете Эндрю пригласил американского коллегу сесть на диван, а сам устроился в одном из кресел. Мартин Троуэр закрыл дверь комнаты, оставив двух министров наедине.
– Выпьете что-нибудь? – спросил Эндрю.
– Спасибо, не надо. Как здоровье Дейзи?
– Благодарю вас, хорошо. Она неплохо справляется с обязанностями жены политика. И, как вы, наверное, знаете, стала неплохим скульптором. Одна из ее работ выставлена в Национальной портретной галерее, – с гордостью добавил Эндрю.
– Обязательно найду ее, как только смогу там побывать. Но не уверен, что сумею вырваться во время этого визита. На этот раз у нас очень жесткий график. Какого вы мнения об американском после? – без всякого перехода спросил Карл.
– По-моему, он неплохо справляется со своими обязанностями. Очень симпатичный человек. Думаю, мы сможем успешно сотрудничать. Как вам понравилось в отеле «Кларидж»?
