Амариллис

— Здравствуй, Диллан. — Лукас встретился глазами с мужчиной, с важным видом восседавшим за столом, и поздоровался: — Здравствуй, Частин, давно не виделись.

— Добрый вечер, Трент, — холодно улыбнулся Частин, его бесстрастный взгляд скользнул в сторону Амариллис. — А вы, должно быть, мисс Ларк? Приятно познакомиться.

— Здравствуйте, мистер Частин, — сухо поприветствовала его Амариллис.

— Как вы находите интерьер, мисс Ларк?

— Довольно своеобразный, — уклончиво ответила она.

— Полагаю, ваши вежливые слова в действительности означают: «вызывающий и безвкусный», благодарю вас. Работы велись под моим непосредственным руководством. — Глаза Частина блеснули. — Но все же вы должны признать, что по сравнению с чудовищным строением, в котором обитает Трент, мои владения выглядят намного современнее.

— Дом Лукаса — памятник архитектуры, — резко возразила Амариллис. — Он является великолепным образцом периода Ранних открытий и превосходно выражает яркий и жизнеутверждающий стиль этой эпохи. Его ни в коем случае нельзя считать устаревшим и безвкусным.

Лукас удивленно поднял брови, но промолчал.

— Одно из двух: или у нее на редкость плохой вкус или она влюблена в тебя, — подытожил Частин, глядя на Лукаса.

Щеки Амариллис гневно вспыхнули.

— Вы, мистер Частин, крайне невоспитанный человек.

Губы Ника чуть тронула улыбка, он продолжал смотреть на Трента.

— Меня немного удивил твой приход. Я думал Диллан обратится к отцу.

— И ты разочарован? — поинтересовался Лукас.

— В некоторой степени, — признался Ник.

— Лукас — друг их семьи, — сверкнула глазами Амариллис, — и у него есть все основания заниматься этим малоприятным делом.

Взгляд Диллана заметался между Лукасом и Ником.

— Я что-то не совсем понимаю, мистер Частин, какая вам разница, кто даст мне деньги, чтобы погасить долг?

Диллану ответил Лукас:

— Частин предпочитает получать деньги у тех, кто ставит себя выше его. Когда такие люди попадают к нему в должники, он получает огромное удовлетворение. Верно говорю, Ник?

— Должен признаться, — пожал плечами Ник, — брать твои деньги, Трент, не доставляет мне большого удовольствия. Ты никогда не пытался никого из себя изображать, оставался таким же, как и я, — человеком без рода и племени. Все, чего ты достиг, заработано тяжелым трудом. Семейство Рай — совсем другое дело. У них всегда были связи и положение в обществе. Они предпочитали не иметь дела с такими, как мы, если, конечно, речь не шла о прибыли.

— Не говорите так, — запальчиво выкрикнул Диллан, — это все ложь. Лукас — мой друг. Он был компаньоном моего брата, по сути, он член нашей семьи.

— Если твоя семья и испытывала к Тренту какие-либо родственные чувства, то все закончилось в день смерти твоего брата, — невозмутимо заметил Ник.

— Это неправда, — запротестовал Диллан.

Ник Частин оставил без внимания его выпад. Во взгляде холодных, устремленных на Лукаса глаз Ника отразилось злорадство.

— Признаюсь, было бы занятно понаблюдать, как Кальвин Рай стоял бы здесь передо мной и выписывал чек, пытаясь сохранить важный вид.

— Мои деньги подойдут ничуть не хуже, — заметил Лукас.

— Верно, я так люблю денежки, неважно, откуда они приходят. — Ник развел руки в стороны, подчеркивая жестом свои слова. — И от твоих денег тоже не откажусь. Но ответь мне сначала, с чего это ты утруждаешь себя такой мелочью, как неприятности Диллана. Ты ни черта не должен Раям, мы оба знаем об этом.

— В память о прошлом, скажем так. — Лукас досмотрел на Диллана. — Сколько?

— Шестьдесят пять тысяч, — судорожно сглотнул тот.

— Шестьдесят пять?! — ужаснулась Амариллис. — Вы проиграли в этом казино шестьдесят пять тысяч? Как вы могли совершить подобную глупость? Немудрено, что вы обратились к Тренту. Хорошо представляю реакцию ваших родителей, узнай они о подобной нелепости. Где ваше чувство ответственности и семейной гордости?

Ник коротко хохотнул.

Диллан залился краской.

Лукас достал из кармана пиджака чековую книжку.

— Амариллис иногда судит довольно строго.

— Серьезно? — Ника явно позабавили слова Амариллис. — Хороший пример заветов Основателей. Я слышал, ты подыскиваешь жену, Трент. Мисс Ларк прислало агентство?

— Это тебя не касается, Частин. — Лукас поставил на чеке небрежную подпись. — Вот твои деньги. Где расписки Диллана?

— Отдайте Тренту расписки, — приказал Ник одному из своих людей, неподвижно стоявших у стола. — Долг оплачен полностью.

Немедленно все расписки были переданы Лукасу. Он сунул их в карман, не говоря ни слова, и повернулся к Диллану:

— Идем.

Молодой человек уже и сам направлялся к двери.

— Конечно, — бросил он, — уж будьте уверены.

— Надо бы еще не так сказать, — ледяным тоном заметила Амариллис.

— Да, пожалуй, — поморщился Диллан. Лукас двинулся вслед за ними.

— Трент, — тихо окликнул его Ник.

— Что еще? — Лукас через плечо посмотрел на него.

— Женись на мисс Ларк, послушай моего совета. У меня ощущение, что она очень тебе подходит.

Амариллис скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся Лукас. И это напряжение грозной волной промчалось по комнате.

— С каких это пор, Частин, ты стал консультантом по брачным делам? — поинтересовался Лукас.

— Занимаясь моим делом, поневоле станешь психологом. — Губы Ника тронула улыбка падшего ангела.

Лукас предпочел не продолжать дискуссию. Выйдя из комнаты, он подхватил Амариллис под руку и решительно двинулся к выходу.

— Скажи, пожалуйста, где ты мог познакомиться с этим ужасным человеком? — строго спросила Амариллис, когда они шли к машине.

— С Частином можно иметь дело, если играть по-честному. Я встретил его на островах. Он открыл свое первое казино в Порт-Леконнере. Ник был там, когда напали пираты.

— Да? — Диллан тихонько присвистнул от удивления. — Его имя не упоминалось в сообщениях.

— Он не в восторге от такой популярности.

— Но вкус его явно достоин сожаления, — вставила свое замечание Амариллис. — Какой-то ужас, да и только. Мне кажется, ему доставляет удовольствие оскорблять людей.

— Думаю, ты права, — согласился Лукас.

— Я был просто в панике. — Диллан тяжело опустился в старинное кресло, держа руки в карманах брюк. Они сидели у Трента в его просторной кухне. — Извини, Лукас, но я не мог звонить отцу. Ты знаешь, как он относится к азартным играм. Я не знал, что делать, вот и позвонил тебе.

— Ты, наверное, решил, что сможешь выиграть достаточную сумму и вложить ее в разведку огненного кристалла, в предприятие твоего знакомого, — говорил Лукас, разливая по чашкам коф-ти.

— После того как ты отказался дать мне в долг, я подумал, что это единственный способ раздобыть деньги.

— Но, Диллан, ты же ведь знаешь, что казино всегда в выигрыше.

— Заведение Частина имеет приличную репутацию.

— Еще бы, зачем Частину заниматься махинациями, когда все шансы и без того на его стороне.

— Но мне некоторое время везло, — пытался возразить Диллан.

— Все сначала немного выигрывают. Плохо, что ты вовремя не остановился, когда тебе везло. — Лукас подошел с чашками к столу и поставил одну перед Дилланом.

Часы показывали далеко за полночь. Амариллис, скорее всего, спала в своей уютной постели. Лукас ловил себя на мысли, что дорого бы дал, чтобы оказаться рядом с ней, но смирил свои желания и занялся проблемами Диллана. Прошедший вечер убедил Трента, что младший брат Джексона не собирался отказываться от своих планов, а это грозило еще большими неприятностями. Кто-то должен был вмешаться и остановить его, пока не поздно.

— Давай, давай, отчитывай меня, я этого заслуживаю, — пробормотал Рай.

— Не собираюсь попусту стараться. — Лукас отпил свой коф-ти.

— Ты знаешь, я не скоро смогу вернуть тебе долг. У меня даже нет сейчас работы.

— Ничего, подожду.

Диллан запустил пальцы в волосы и этим напомнил Лукасу Джексона.

— Ну и положение, черт возьми. Если мама с отцом узнают о сегодняшнем вечере, они мне этого никогда не простят, это лишний раз утвердит их во мнении, что я безответственный человек.

Лукас не ответил.

Наступило долгое молчание. Диллан обдумывал возможные варианты выхода из положения. И наконец неуверенно предложил:

— Я бы мог рассчитаться постепенно, если бы стал работать у тебя.

— Да.

— Но мы знаем, что мама и отец никогда на это не согласятся.

— Очень может быть.

— Ты расскажешь отцу об этих шестидесяти пяти тысячах, что я тебе должен? — Диллан встретился взглядом с Лукасом.

— Нет.

— Сколько времени ты даешь мне, чтобы вернуть долг?

— Я не устанавливаю срок.

— Ты серьезно? Многие на твоем месте отправились бы к моему отцу и стали требовать долг.

— Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому разбираться со своими делами.

— Отец не согласился бы с тобой. И, как выяснилось, я сегодня не очень в этом преуспел. Но я обязательно верну долг, так или иначе, но деньги найду. — Губы Диллана упрямо сжались.

— Отлично, — чуть заметно улыбнулся Лукас, — но попрошу тебя не нарушать закон, и еще: держись подальше от казино.

— Но в таком случае выбор у меня невелик, — сквозь зубы простонал Диллан.

— Спасибо, что вы согласились пообедать со мной, — обратилась Амариллис к сидевшей напротив нее Ирен Данли. — Знаю, как вам трудно выбрать время, чтобы отлучиться с факультета.

— На этой неделе я возвращалась с обеда раньше положенного, — ответила Ирен, — и профессор Ямамото разрешила мне сегодня задержаться. Она считает, что по пятницам график работы можно немного изменить. Профессор Ландрет никогда бы с этим не согласился, но теперь у нас все по-новому.

— Это не так плохо. — Амариллис смотрела в меню, но мысли ее были заняты другим. Ей не терпелось задать Ирен свои вопросы.

В этот час зал был переполнен служащими и работниками торговых предприятий. Амариллис не случайно остановила свой выбор именно на этом ресторане: он находился достаточно далеко от университета.

— Почему вы хотели встретиться со мной, мисс Ларк? — В голосе Ирен звучала тревога. — Это имеет отношение к профессору Ландрету?

— Да. — В порыве чувств Амариллис коснулась руки Ирен. — Прошу вас сказать правду. Это вы звонили мне и советовали поговорить с Вивьен из клуба «Син-Сити»?

— Вы узнали меня? — Глаза Ирен широко раскрылись от испуга и растерянности.

— Не сразу, но на протяжении последних нескольких дней я постоянно думала об этом звонке. — Амариллис решила, что не стоило упоминать имя Гифорда, это могло только еще сильнее расстроить Ирен. — Вы ведь знали о регулярных встречах профессора Ландрета с Вивьен?

В глазах Ирен блеснули слезы, она промокнула их салфеткой.

— Он ходил к ней раз в неделю. До сих пор не могу найти этому объяснение. Он всегда держался на расстоянии от людей такого сорта. Мне иногда кажется, что она подчинила его силой какого-то демонического таланта. Как вы считаете, мисс Ларк, такое возможно?

Амариллис настолько явственно ощутила испытываемую Ирен боль, что не смогла резко отвергнуть такое неправдоподобное предположение, поэтому уклончиво ответила:

— Может быть.

— Это единственное разумное объяснение. В остальном профессор Ландрет всегда оставался непогрешимым. Настоящий джентльмен.

— Как ни странно, но то же самое сказала о нем и Вивьен.

— Он был такой честный, порядочный человек. — Ирен, казалось, не слышала слов Амариллис. — Он воплощал в себе лучшие черты Основателей.

— Я думаю, в последнее время слишком часто приходится слышать о нравственных принципах Основателей.

— А все благодаря такому замечательному человеку, как сенатор Шеффилд. — Ирен положила салфетку на стол, вместо слез в ее глазах отразилась решимость. — Нам так повезло, что он входит в число кандидатов. Это целеустремленный и дальновидный политик. Он вернет наш город-штат на праведный путь. Жаль, что профессор Ландрет не сможет увидеть Шеффилда на посту губернатора, а возможно, через какое-то время, сенатор станет и президентом. Уверена, профессор одобрил бы его избрание.

— Ирен, зачем вы отправили меня к Вивьен?

Вопрос Амариллис не смутил секретаршу, взгляд ее остался ясным и открытым.

— Мне не давали покоя мысли о смерти профессора, об обстоятельствах его гибели. У меня накапливалось все больше вопросов, чем дольше я об этом думала. Мне известно, что полиция закрыла дело. Даже если и произошло убийство, никого это не встревожит, уверена в этом. Я не знала, что предпринять, и тут на факультет приходите вы. Я решила, что это судьба.

— Вы знали, что я не останусь равнодушной, если откроются подозрительные факты, касающиеся гибели профессора, верно?

— Кроме меня, только вас могло заинтересовать продолжение расследования. В этом деле я могла рассчитывать только на вас. Ведь я всего лишь стареющая секретарша. Мне не приходило в голову, что можно предпринять в этой ситуации. Другое дело вы, мисс Ларк. Вы такая сообразительная. Профессор Ландрет часто говорил о вашем незаурядном уме. Он отмечал вашу настойчивость и решительность. И я решила, что именно вы сможете добраться до истины и прояснить все вопросы.

— Поэтому вы и отправили меня к Вивьен?

— Да, — со вздохом призналась Ирен. — У меня не хватило смелости самой встретиться с ней, но я считала, что ей может быть что-нибудь известно. Я просто не знала, как вести себя с такими людьми, как она. Ее тесные отношения с профессором давали основания предположить, что она что-то знает. Можно только догадываться, какими секретами он с ней делился.

— А вы знали, что в день смерти профессор намечал встретиться с Гифордом Остерли?

— С Остерли? — Рот Ирен приоткрылся от удивления. — Маловероятно. Отношения профессора Ландрета и Гифорда Остерли никак нельзя было назвать дружескими.

— А вы не обратили внимания на последние записи профессора, когда упаковывали его вещи?

— Честно говоря, я так плакала, что с трудом соображала, что делаю. Мне невыносимо было видеть записи и сознавать, что он уже никогда не сможет выполнить намеченное. Это было выше моих сил.

— А почему профессор запланировал эту встречу, как, по-вашему?

— Не знаю. — Лицо Ирен исказила болезненная гримаса. — Но мне также не приходило в голову, что профессор, возможно, связан со стриптизершей. — Она высморкалась, потом снова взглянула на Амариллис, сдвинув брови. — А как вы узнали, что у профессора была назначена встреча с Гифордом Остерли?

— Я должна вам признаться, — Амариллис покраснела и смущенно потупилась, имя Лукаса она решила не упоминать, — я проникла в вашу приемную накануне того дня, когда коробки собирались увезти. В одной из них я нашла записную книжку Ландрета и просмотрела последние страницы. Конечно, нехорошо поступать подобным образом, но мне больше ничего в голову не пришло.

Воцарилось напряженное молчание. Когда Амариллис снова подняла глаза, ее поразило странное выражение, с которым смотрела на нее Ирен.

— Боже мой, — проговорила секретарша Ландрета.

— Почему вы так на меня смотрите? Вас поразил мой поступок? Но я ничего не взяла, даю слово.

— Можете поклясться?

— Клянусь моим честным именем, — вздернула подбородок Амариллис.

— Хорошо, но дело от этого еще больше осложняется.

— Что вы хотите сказать?

— У меня тоже есть в чем вам признаться, — медленно проговорила Ирен. — Когда мне стало известно, что коробки должны увезти, я почувствовала какое-то смутное беспокойство. Вы знаете, я концентратор ограниченного спектра, не очень сильный, но все же обладаю определенной интуицией. Вы помните, что для особо важных материалов, над которыми он работал, профессор завел специальную папку.

— Помню, он еще называл эти материалы «горячими». И что же произошло с этой папкой?

— Как раз перед приходом грузчиков, которые должны были унести вещи, я непроизвольно заглянула в коробку, где лежала эта папка, меня словно что-то подтолкнуло.

— Вы ее нашли?

— Нет, — ответила Ирен, взгляд ее застыл. — В коробке папки не было, кто-то уже забрал ее оттуда.

— Рад с вами познакомиться, Лукас, — с показным воодушевлением объявил Гифорд Остерли, усаживаясь в кресло перед столом Трента. — На протяжении многих лет я не перестаю вами восхищаться. Успехи вашей компании — целиком ваша заслуга. Отдаю должное вашему уму, знаниям и решимости. История вашего предприятия — пример для подражания.

Лукас разглядывал Гифорда с повышенным интересом. Когда-то Амариллис видела его своим будущим мужем, но любовником ее он не стал. Все та же придирчивость и строгость с ее стороны.

— Почему вы захотели со мной встретиться? — поинтересовался Лукас.

Гифорд с важным видом откашлялся. Он раскрыл черный кейс, отлично сочетавшийся с его серым с отливом костюмом.

— Недавно мне стало известно, что у вас периодически возникают потребности в услугах концентраторов полного спектра. Моя фирма «Юник кристалз» как раз и специализируется на предоставлении подобных услуг талантам, занимающим высокое общественное положение.

— Я обращаюсь в другую фирму.

— Знаю, «Синерджи инкорпорейтед», но смею вас уверить, что «Юник кристалз» обеспечит те же услуги, что и «Синерджи», и даже значительно больше.

— Что же еще вы предлагаете?

— Свободу действий, мистер Трент, полную свободу действий, — ответил Гифорд, многозначительно взглянув на Лукаса.

— «Синерджи» также обеспечивает свободу действий и конфиденциальность.

— Да, но мы проводим более гибкую политику. К примеру, мы даже не требуем от наших клиентов аттестационного свидетельства. Чтобы воспользоваться услугами нашей фирмы, нет необходимости проходить тест. Наши концентраторы способны работать с талантами девятого и даже десятого уровня, так что возможность несоответствия энергетических способностей полностью исключается.

— В «Синерджи» мне предоставили концентратора полного спектра.

— Это, должно быть. Амариллис Ларк, — подмигнул Гифорд. — Прошу простить меня, мистер Трент, но я очень хорошо знаю мисс Ларк. Я ни в коем случае не ставлю под сомнение ее профессиональные качества: она высококвалифицированный специалист, но в то же время ее взгляды немного, как бы это сказать, консервативны.

— Вашим сотрудникам условности не мешают?

— Они более творчески подходят к делу и менее склонны к консерватизму, — коротко рассмеялся Гифорд. — Должен заметить, у мисс Ларк несколько ограниченное представление об этической стороне процесса фокусирования, мои сотрудники смотрят на этот вопрос шире. Они сознают, что клиент всегда прав.

— Понятно.

— Мы уважаем право клиента определить, в какой форме, где и когда воспользоваться талантом. Мы не навязываем клиенту свои нормы и не пытаемся стеснить свободу его действий. Я выразился достаточно ясно, мистер Трент?

— Предельно. Однако я вас не задерживаю, у меня сегодня полно работы, не требующей приложения таланта.

Между бровями Гифорда залегла складка.

— Возможно, вы не до конца осознали преимущества моего предложения. Уверен, что вы заинтересованы использовать талант по своему усмотрению и не беспокоиться об ограничениях, которые нужно соблюдать в угоду капризам бывшей университетской затворницы, считающей себя вправе устанавливать этические рамки.

— Открою вам секрет, Остерли. С недавнего времени я стал сознавать, что добродетель приносит свои плоды.

— Лукас, это Амариллис.

— Как ни странно, я узнал твой голос. — Лукас улыбнулся.

— Правда? Ты знаешь, у меня интересные новости. Ирен Данли просматривала коробки с вещами профессора Ландрета.

Улыбка слетела с губ Лукаса.

— Секретарша Ландрета смотрела коробки?

— Верно, она также призналась, что анонимный звонок был сделан ею.

— Гром и молния!

— У нее с самого начала возникли подозрения в связи с гибелью профессора. Но она не знала, как поступить. И когда на факультете появилась я, со своими вопросами о неэтичном фокусировании, ей пришла в голову мысль привлечь меня к этому делу. Для этого она решила пробудить во мне интерес к обстоятельствам смерти профессора. Ирен надеялась, что мне удастся прояснить некоторые моменты.

— Но все и так предельно ясно, Амариллис.

— Потом она надумала просмотреть коробки в приемной.

— Зачем? — удивился Лукас.

— Она хотела найти одну особую папку Ландрета.

— Почему особую?

— Он завел специальную папку для материалов по текущим исследованиям. Ирен хорошо помнит, что укладывала ее вместе с другими вещами. И, представь себе, папки на месте не оказалось.

Лукасу не понравился ее возбужденный тон.

— Амариллис.

— Тебе не кажется, что пропажа папки дает основание строить предположения о возможных мотивах убийства? Не исключено, что они связаны с материалами, хранившимися в этой папке.

— Нет, я так не думаю.

Горя нетерпением высказать свое мнение и расставить все точки над «i», Амариллис пропустила мимо ушей ответ Лукаса.

— Возможно, некто столкнул профессора со скалы, а затем просмотрел его бумаги, чтобы изъять улики, связывающие убийцу с жертвой.

— Но к чему предполагаемому убийце рыться в вещах профессора? Полиция с самого начала рассматривала гибель профессора как несчастный случай.

— Да, это так, но убийце, может быть, захотелось подстраховать себя. Возможно, он взял папку, чтобы уже никто ее никогда не нашел. В этом есть логика.

— Да нет же, — почти простонал Лукас. — Подумай, Амариллис, ведь о пропавшей папке тебе рассказала Ирен Данли. Из твоих слов я понял, что смерть Ландрета тяжело отразилась на ней. Она могла что-нибудь перепутать, когда укладывала вещи.

Наступило короткое молчание: Амариллис размышляла над словами Лукаса.

— Да, она мне говорила, что в тот день так сильно плакала, что не обратила внимания на имя Гифорда в записях Ландрета. Допускаю, что она могла не совсем отчетливо представлять себе, куда положила ту папку, и все же, Лукас…

— Давай поговорим об этом позднее. — Трент бросил взгляд на часы. — Мне нужно решить еще кое-какие вопросы, но сегодня пятница, и я хочу закончить пораньше. Заеду за тобой в шесть, хорошо?

— Боюсь, ничего не получится. В городе мои дядя с тетей. Разве ты не помнишь? Я же говорила тебе, что сегодня вечером буду готовить для них торжественный ужин.

— Ясно. — Лукас подумал, что ему не приходится рассчитывать на ужин в семейном кругу. Да ему и не нужно было это приглашение. В конце концов, он был всего лишь любовником Амариллис, а не официальным кандидатом в мужья. В городе любовным связям не придают особого значения. А в маленьких городках на это смотрят по-другому. Фермер и его жена вряд ли одобрят его отношения с их драгоценной племянницей. Амариллис хорошо все понимает и не стремится это афишировать. Она явно не хочет ставить семью в неловкое положение, постоянно думая о чести семьи.

— Хочешь поужинать с нами? — спросила Амариллис.

— В котором часу?

— В шесть.

— Хорошо.

Когда он вешал трубку, в голове у Лукаса пронеслась мысль, что он совершает ошибку. Но терять ему было нечего. Их отношения вообще были сплошной ошибкой.

Глава 12

— Насколько я понял, вы занимаетесь «студнем», — заключил Оскар, расправляясь с остатками пирога с персиками.

— Да, сэр, — ответил Лукас, не спуская глаз с последнего куска пирога на блюде и размышляя при этом, прилично ли будет взять его.

Он тайком посмотрел на других. Похоже, все закончили со своим десертом и никто не покушался на оставшийся кусок. Он неудержимо манил Лукаса. Много-много лет ему не приходилось лакомиться домашним пирогом с персиками. А такого вкусного он вообще никогда не пробовал.

Через стол ему улыбалась тетя Амариллис, по профессии врач. Небольшого роста, изящная, с коротко подстриженными волосами, Ханна Ларк выглядела очень привлекательно. Однако в этой маленькой, энергичной и жизнерадостной женщине чувствовались сила и уверенность. Даже не прибегая к своему таланту, Лукас отчетливо ощущал в ней большие энергетические возможности. Сила ее таланта явственно чувствовалась и без концентратора. Ко всему прочему, что-то неуловимое в ней заставило Лукаса следить за своими манерами.

По другую сторону стола возвышался Оскар Ларк, не уступавший Лукасу в росте и плотности фигуры. Оскар обладал мощным талантом к сельскому хозяйству. Вся его жизнь прошла в полях, о чем красноречиво свидетельствовали мозолистые руки и обветренное, прокаленное солнцем лицо. Лукас сразу понял, кого ему напоминал Оскар, это был оживший портрет Основателя из Первого поколения.

— И давно вы связаны со «студнем»? — продолжал расспрашивать Оскар.

— Всю жизнь, мистер Ларк. — Лукас подумал, что удастся полакомиться пирогом позднее, когда все уйдут, если кто-нибудь не заинтересуется им раньше.

— Дорогой, я же тебе рассказывала, что Лукас имеет отношение к компании «Лоудстар эксплорейшн», — заметила Ханна. — Ты ведь слышал о «Лоудстар»?

— «Лоудстар»? Вот как? — Оскар прищурился. — Большая компания. И чем же вы в этой фирме занимаетесь?

— Это моя собственность, сэр.

— Неужели? — усомнился Оскар. — Вы еще так молоды для владельца столь крупной компании. Может, фирма принадлежит вашему отцу?

Лукас оторвал взгляд от пирога и взглянул на Оскара.

— Мои родители погибли, едва мне исполнилось три года. Я создал компанию с нуля, и она целиком моя.

Не ожидавший такого ответа Оскар мигнул и ответил:

— Ясно. — Потом он кашлянул и снова спросил: — А ваши родственники, они тоже работают в компании?

За столом воцарилось напряженное молчание.

— Из родных у меня никого нет, — коротко ответил Лукас, — по крайней мере, достаточно близких, чтобы их можно было так называть.

— У вас вообще нет семьи?

— Никого, сэр. — И тут Лукас решился. Отсутствие родственников окончательно роняло его в глазах Оскара, так что терять ему уже было нечего. Он протянул руку и взял блюдо с пирогом. — Но я решил это положение изменить. — С этими словами Лукас переложил вожделенный кусок к себе на тарелку.

— Лукас зарегистрирован в брачном агентстве, дядя Оскар. — Амариллис резко встала и принялась убирать со стола. — Скоро его пригласят для беседы.

— И у тебя такая же ситуация, — прищурил глаза Оскар.

— Верно. — Амариллис направилась на кухню с грудой тарелок.

— Единственно верный путь — регистрация в хорошем агентстве. Женитьба — слишком ответственный шаг, чтобы предпринимать его без должного контроля. Опрометчивые поступки заканчиваются плачевно.

Лукас с наслаждением принялся за пирог, размышляя о том, что ему вряд ли скоро, а может быть, и вообще никогда больше, не придется полакомиться домашним пирогом с персиками.

— Кто-нибудь хочет коф-ти? — спросила Амариллис.

— Я приготовлю, дорогая. — Ханна поднялась со своего места. — Мужчины, не пройти ли вам в гостиную, а мы здесь пока все уберем.

— Как скажешь, дорогая, — откликнулся Оскар и спросил у Трента, меряя его тяжелым взглядом: — Вы закончили, Лукас?

Трент кивнул, торопливо проглатывая последний кусок пирога.

«Разговор неизбежен», — думал Трент, идя вслед за Оскаром в маленькую гостиную Амариллис. Внутреннее чутье подсказывало ему, что «допрос с пристрастием» еще не закончен и самое худшее ждет впереди.

До этого момента все шло достаточно спокойно. Ханна искусно сглаживала острые углы, когда Оскар становился слишком настойчивым в своем плохо скрытом стремлении «вывернуть наизнанку» нового друга Амариллис. Лукас считал, что ведет себя на должном уровне. К нему обращались вежливо, он даже позволил себе вообразить, что они с Амариллис женаты и принимают у себя родственников. Вкуснейший ужин поглощал все внимание, и разговор шел вяло.

Но созданная им милая иллюзия грозила разлететься вдребезги. Лукас не осуждал Оскара Ларка. Окажись он сам на месте старика, то поступил бы точно так же. Долг Оскара — защитить Амариллис.

Оскар опустился в хрупкое на вид кресло у миниатюрного камина и уставился на огонь.

— Так, значит, вы оба зарегистрированы в агентстве?

— Да, сэр. — Лукас устроился в маленьком кресле по другую сторону камина.

— Племянница рассказывала, что вы очень сильный талант.

— Это так, сэр.

— Она концентратор полного спектра.

— Я в курсе, мистер Ларк.

— Очень мало шансов, что из вас составят пару.

— Верно, сэр.

— Когда мужчина и женщина в первый раз обращаются в агентство, у них могут появиться странные фантазии. Вступление в брак — ответственный момент, и серьезность этого шага делает некоторых людей слишком осторожными, рождает в них сомнения.

— Да, сэр.

— Они начинают задумываться, действительно ли агентство способно подобрать им в пару того единственного человека, с которым предстоит пройти рядом весь дальнейший жизненный путь.

— Здесь есть над чем подумать.

— Кое-кому даже кажется, что они могут обойтись без консультантов-психологов и сделать более правильный выбор. — Оскар сверлил взглядом Лукаса.

Трент ничего не ответил.

— Есть и такие, кто решает «нагуляться», до того как заводить семью, — продолжал Оскар. — Все знают, здесь у вас в городе многие позволяют себе «увлечения» и до, и после вступления в брак.

Лукас не нашелся, что ответить на этот красноречивый намек, а потому предпочел промолчать.

— Трент, я не хочу, чтобы Амариллис пострадала.

— Конечно, сэр. — Лукас выдержал жесткий взгляд Оскара.

— Я также не позволю ей разрушить себе жизнь, как это сделала ее мать, вам известна эта история?

— Амариллис мне рассказывала.

— Ее мать, Юджиния, была моей сестрой. — Оскар снова перевел взгляд на огонь. — Тот сукин сын, что увлек ее, происходил из самой богатой семьи в Лоу-Белли, из клана Бейли. Амариллис, наверное, упомянула, что он был женат.

— Да.

— Это был один из тех браков, которые заключаются между семьями по договоренности. Не секрет, что Элизабет Бейли больше всего занимало положение в обществе и приумножение состояния, а значительно меньше ее волновала судьба сына, его счастье. Мэтт не знал, как противостоять ей, ему исполнился всего двадцать один год, когда мать настояла на женитьбе. Он был еще слишком молод, чтобы сказать нет.