Жиголо, или 100 мужчин для безупречной блондинки

А потом они снова сидели на кухне, пили чай с пирогом и весело болтали – так, словно никакой ссоры между ними и вовсе не было. Карина была голой, а Зоя накинула на себя тот самый кружевной пеньюар, который подарила подруге Белла Семеновна. Правда, Зоя в пеньюар едва поместилась, и он все норовил распахнуться на груди. Карина над ней посмеивалась и то и дело, резко наклонившись, несильно кусала ее за обнажившийся сосок.

О Зоином муже никто не вспоминал. Зоя и сама удивлялась – ну как она могла расстроиться из-за какого-то изменившего супруга? Ну как она могла обидеться на Карину?

Теперь все будет по-другому.

Она так Карине и сказала:

– Теперь все будет по-другому, да, Карочка?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась подруга.

– Тебе ведь понравилось? То, что было у нас сегодня?

– Конечно. Только вот, Зойка, все гораздо сложнее… Понимаешь, у меня же Толя. Мы собираемся пожениться.

– Ну и что? Я тоже замужем.

– Но как ты себе это представляешь?

Зоя схватила Карину за руку, но подруга ловко выдернула ладонь.

– Зоинька, боюсь, ты неправильно меня поняла.

– Ясно, – помрачнела Зоя. Она залпом допила чай и обожгла горло, но даже не поморщилась. – Тогда, Кара, я лучше пойду. Где мое платье?

– Сумасшедшая! Ну, не обижайся на меня, ну что я могу поделать? Представляешь, что будет, если кто-нибудь узнает!

Зоя натянула платье и ладонью кое-как пригладила торчащие во все стороны волосы. Она и сама понимала, что выглядит смешной, но так разозлилась, что остановиться уже не могла.

– Ты просто использовала меня, Кара, – сказала она, обернувшись от двери. – Хочешь и с мужем моим крутить, и меня не потерять, да? Так вот, ничего не выйдет.

– Зоя, – Карина перехватила руку, которой Зоя безуспешно пыталась справиться с дверным замком, – я могу все объяснить. Только послушай.

– Ну?

– Зоя, ты что, ничего не понимаешь? Карина стояла перед ней, абсолютно голая, красивая, как статуэтка.

– А что я должна понимать?

– Я же тебя давно люблю!

Глава 15

Страсть. Страх. Страх и страсть всегда шли рука об руку, и никуда деться от этого Карина не могла. Она пыталась, она честно пыталась. Сначала пыталась себя сдерживать. Потом, когда поняла, что сдерживаться не получается, пыталась скрывать свои романы. Но она слишком рано и слишком не вовремя узнала о том, что такое влечение. Наверное, если бы в юности она не познакомилась с художником Артемом, все бы сложилось по-другому. Наверное, она могла бы стать по-настоящему хорошей женой – верной, домашней, тихой. Такой женщиной, которых в глубине души она люто ненавидела, ненавидела за то, что сама совсем другая. Она ни одной минуты не была влюблена в Артема, но запах его волос запомнила на всю жизнь.

Голос, запах, смех. Обрывочные воспоминания, как яркие фотокадры.

Она столько раз рассказывала доверчивому Толе эти истории, что сама начинала в них верить. И почти забыла о том, как все было на самом деле.

Ялта, усатый красавец Руслан. Его кожа пахла морем. Толя, сколько бы ни купался, не мог перебить запах отвратительно стойкого одеколона. Самое смешное, что душился он ради Карины, потому что думал, что ей нравятся ухоженные мужчины. Она видела, как он старается, и стеснялась признаться, что на самом деле ей нравятся мужчины естественные. С Русланом она провела три ночи. Об этом никто, кроме них двоих, не знал. Карина отказалась прийти к нему в гостиницу, потому что даже тогда боялась огласки. Все ночи они проводили на диком пляже. На прохладном песке, под душно пахнущим кустом жасмина Карина впервые поняла, насколько скучен супружеский секс. И насколько сладка альтернатива. На память о песке, жасмине и несостоявшейся любви Руслан подарил ей бриллиантовое колечко, которое Карина носит до сих пор.

Адыгея, горная деревушка, маленький отель, больше напоминающий готический замок. Оператор-херувим, молоденький мальчик с нежно-розовой кожей. Его Карина вспоминала с особой нежностью. Она никому не призналась, что все-таки открыла ему дверь. Что мальчик в конце концов переселился в ее просторный люкс. У него постоянно обгорали плечи, и Карина сама мазала их на ночь жирным овечьим сыром. Простыни, на которых они спали, пахли овечьим сыром. У их любви был кисловатый молочный запах, но ей это нравилось. Он был самым нежным, наверное, из всех ее мужчин. И не слишком опытным, но ей было все равно. Ладони у него были узкие и мягкие, как у девушки. И размер ноги меньше, чем у нее. Розовые маленькие пальчики. Карине нравилось целовать его ступни, а он стеснялся. И это ей тоже нравилось – мальчик так трогательно краснел и тихо говорил: «Не надо, мне щекотно!» А она заливисто, как русалка, хохотала и все равно поступала по-своему.

В Москве он пытался ее найти, но Карина на его звонки не отвечала. Ей было грустно расставаться, но она понимала, что лишние слухи ей ни к чему. Она всегда была осторожной.

Осторожной со всеми своими любовниками. Сколько их было – при желании она могла бы сосчитать, да вот только кому это надо?

Она не помнила имен некоторых из них. А иных запомнила до самой мельчайшей черточки.

Марк, американец. Они познакомились на андерграундном показе мод. Он пригласил ее в ресторан, и, подумав, Карина согласилась. Что-то в нем было. И потом, у нее никогда не было иностранного мужчины, а попробовать хотелось всегда. Когда-то у Зойки был короткий роман с югославом, и подруга бурно восхищалась: «Представляешь, они в постели совсем другие, чем наши мужики! Они ничего не стесняются! И не успокаиваются, пока ты тоже не кончишь!»

Марк ее ожиданий не обманул. Она отдалась ему прямо в гардеробе того самого ресторана. Это был торопливый, но страстный секс. Он задрал ее юбку, порвал колготки и отодвинул в сторону трусы. А сам только ширинку расстегнул и несколько верхних пуговичек на рубашке – чтобы она могла поцеловать его загорелую шею. Ему это нравилось. Он умолял ее оставить телефончик, но она дала неправильный номер. Она боялась сорваться. Сорваться и навредить своей репутации.

И ее последняя страсть – Арсений. Ей не стоило встречаться с ним во второй раз. Это все из-за Толи. Если бы он не ушел, не взбрыкнул, она ни за что не дала бы слабинку. Все бы было как раньше. И что теперь? Неужели он все расскажет? Неужели все зря? Получается, что вся ее молодость прошла зря, все полетело в тартарары из-за одного неверного поступка. Поверят ли ему?

Ясно одно – она должна немедленно перестать с ним общаться. И желательно перестать общаться с Зоей. Они ничего не смогут доказать.

Ей всегда все сходило с рук, сойдет и на этот раз.

Но как же тошно – кто бы знал, как ей было тошно!

Кукольные домики. Целая комната, забитая дурацкими бумажными домиками. Карина решительно остановилась на пороге и, точно приготовившийся к прыжку хищник, огляделась по сторонам. «Начну с голубого, самого первого», – решила она. Карина подняла с пола домик и повертела его в руках. Было немного жаль. Хотя зачем жалеть – это всего лишь бумага. Она зачем-то зажмурилась и с тоненьким визгом сжала руки. Словно обнять домик собиралась, задушить в железных объятиях. Хрустнула покрытая лаком бумага. Домик стал похожим на смятую коробку из-под обуви. Но на этом Карина не успокоилась. Мятый домик слишком легко отреставрировать. Ей же надо избавиться от этой мании навсегда. Терпеливо, высунув кончик языка, точно старательная школьница, она отрывала от домика бумажные, расписанные золоченой краской ставни. Аккуратно, одну за одной. Ей казалось, что домику больно, как комару, у которого отрывают лапки и крылышки.

Домики. Просто бумага.

Не просто бумага.

Каждый домик был посвящен мужчине. Очередному Карининому любовнику. Мужчины быстро ей надоедали. Ни один (кроме, разумеется, Анатолия) не продержался больше недели. Нагулявшись, она возвращалась в супружескую спальню и садилась за очередной домик. Сначала это казалось ей забавным, потом превратилось в болезненную зависимость. Толя, конечно, ничего не знал. Хотя, может быть, догадывался? Недаром же он всегда называл ее хобби дурацким. Кукольные домики его раздражали.

Ну вот, а теперь никаких домиков не будет.

Карина ожесточенно рвала бумагу, ее лицо раскраснелось. Она топтала домики острыми каблуками, с размаху швыряла их в стены.

Больше никаких кукольных домиков.

Больше никаких мужчин.

«Моя милая. Ради тебя я пойду на все. Умру за тебя, если надо будет. Все отдам тебе. Я тебя люблю».

Марк Коннорс редко бывал в офисе агентства «КАСТ». Если ему что-то было нужно – звонил по телефону. Он не подписывал никаких контрактов, но Бойко ему доверял. Марк был старым клиентом, надежным и проверенным. Они были знакомы столько лет, что могли бы стать друзьями. Могли бы, но не стали. Марк считал, что у Петра вместо сердца горячий, пульсирующий кошелек. Петр считал Марка богатым эгоистом.

При встрече они улыбались друг другу и минут пять болтали о погоде, моде и новых ресторанах, открывшихся в Москве. На этом их общие интересы исчерпывались.

Марк удобно развалился на кожаном диванчике в кабинете Бойко. Петр суетился вокруг него, точно услужливая секретарша, – то кофе принесет, то альбомы с фотофафиями новых девушек. Марк альбомы вежливо листал, но Бойко прекрасно понимал, что никакие девушки американцу не нужны. Ни на одном лице он не задержал взгляд – каталог с красавицами листал так, как скучающий посетитель районной парикмахерской проглядывает журналы с новыми стрижками.

– Вообще-то у меня к тебе разговор, – наконец сказал Марк.

– Я догадываюсь. Буду рад помочь.

– Есть проблема. – Марк нахмурился. – Агентство обеспечивает конфиденциальность информации, ведь так?

– Так, – подтвердил Бойко.

– То есть, пользуясь услугами эскорт-персоны, я могу быть уверен, что никто не узнает, что это не настоящее свидание. Я прав?

– Прав, – эхом повторил Петр.

Марк помолчал и глубоко затянулся, словно что-то обдумывая. Петр терпеливо ждал.

– В последнее время обо мне ходят сплетни. Я узнал, что людям известно, будто бы я плачу за любовь. Так быть не должно.

«Конечно, люди ведь не дураки, – раздраженно подумал Петр, – если немолодой мужчина с фарфоровыми зубами появляется в обществе молодой девушки или юноши, конечно, только романтически настроенные профаны решат, что здесь имеет место быть светлое и чистое чувство… И все же куда он клонит?»

– Могу вас заверить, что ни я, ни один из наших сотрудников источниками этих сплетен являться не можем.

– Я знаю, в чем тут дело.

– В чем же?

– Один из мальчиков… Арсений.

Ах вот оно что, понял Петр. Как же он сразу не сообразил! В последнее время Марк заказывал только одного Арсения. Влюбился, что ли?

– Что-то не так? Он чем-то вас обидел или нарушил контракт?

– Нет, все в порядке. Просто он слишком много работает.

– Что вы имеете в виду? Не вижу связи.

– Ну как же… Появляется везде с разными людьми. Он мужчина красивый, заметный. Конечно, все на него обращают внимание… Петр, может быть, это не мое дело, но такой человек больше не может работать в эскорте. Все ведь знают, что он мальчик-шлюха.

– И что? – осторожно спросил Петр. Арсений был одним из самых востребованных эскорт-юношей агентства. Неужели старый извращенец хочет, чтобы его уволили? Уволить курицу, несущую золотые яйца? Но, похоже, именно этого он и добивается.

И Петр не ошибся.

– Это, конечно, ваше дело. Просто я ставлю вас в известность, что если Арсений останется работать, то я посчитаю это действием, направленным против себя лично.

У Петра тоскливо заныло под ложечкой. Марк Коннорс прекрасно понимал, что к его мнению не могут не прислушаться.

– Хорошо. Я расторгну с ним контракт. Правда, на него есть еще несколько заказов, он на несколько недель вперед расписан… Но если вы так хотите…

– Вы сами понимаете, что никакой спешки тут нет. Пусть работает несколько недель. Главное, что мы договорились принципиально.

– Хорошо.

– Вот и славно… В каталоге красивые новые девочки, Петр.

Марк улыбнулся и отложил каталог в сторону.

– Дарлинг?

– Да, Марк, – выдохнул Арсений. Как только он услышал веселый голос американца, тотчас же пожалел о том, что снял телефонную трубку. И так в последнее время у него было отвратительное настроение. А Коннорс знал, как испортить его еще больше. Он мог испортить Арсению настроение одним своим присутствием.

– Дарлинг, собирай вещи, поехали на острова!

– На какие еще острова?

– На острова! – повторил Марк. – На весь зимний сезон. Я увезу тебя отсюда на полгода.

– Но я не хочу никуда уезжать на полгода.

– Ты не понял, дарлинг, я хорошо заплачу. Дам тебе заработать, так что ты без проблем проживешь в Москве всю оставшуюся часть года. Сам подумай. Что тебя здесь держит?

Арсений промолчал. Его не удерживало в Москве ничего. Еще пару дней назад он просто посмеялся бы над самонадеянным предложением американца.

На острова… Понятное дело, что он имеет в виду не Кипр или Родос, а что-нибудь покруче – Сейшелы, Карибы. Арсений знал, что на Сейшелах у Марка есть особнячок.

– Ты там будешь жить постоянно, а я просто приезжать иногда к тебе в гости буду, – уговаривал Марк.

А вот это звучит уже более заманчиво, подумал Арсений. На тропических островах, да еще и без постоянного присутствия мерзкого Марка Коннорса. Может быть, там он сможет забыть обо всем? Отвлечься, отдохнуть. И ничего ему не надо, никаких женщин, никакой ночной жизни, никаких ненужных воспоминаний. Если он, конечно, сможет не думать обо всей этой истории.

С другой стороны, в Москве работа… Работая, он тоже сможет отвлечься. В последнее время у него появилось много новых клиентов. Петр Бойко говорил, что он один из самых востребованных эскорт-мальчиков во всем агентстве. В Москве он тоже смог бы заработать немало.

– Дарлинг, ты почему молчишь?

– Марк… Можно я возьму тайм-аут на несколько дней? Я подумаю.

– Конечно! Так я тебе позвоню, о'кей?

– Конечно.

Они распрощались, и Арсений не мог не заметить, что в голосе Коннорса промелькнуло еле уловимое торжество.

Карина сидела на диване, поджав под себя ноги. Ненакрашенная, неумытая, непричесанная – никто из поклонников ее в таком виде даже не узнал бы. Лицом она прижалась к мягкой Зоиной груди. Рядом с Зоей она почему-то всегда чувствовала себя маленькой.

Мягкая ладонь гладила ее по растрепанным волосам – от этого Карину клонило в сон.

– Карочка…

– Зойка, мне так стыдно, – еле слышно прошептала она. – Знаешь, я ведь хотела больше не общаться с тобой никогда.

– Знаю.

Карина не видела ее лица, но могла бы поспорить на что угодно, что в тот момент Зоя улыбалась.

– Да куда же ты от меня денешься, Кара… Столько лет…

– Двадцать восемь…

– Двадцать восемь лет вместе.

– Признайся честно, раньше ты ведь меня ненавидела. Ненавидела, да, Зой? Когда увидела меня со своим мужем.

– Не знаю, – вздохнула та. – Может быть, только в самый первый момент. Но сейчас я этого не помню. Главное – что я тебя потом полюбила. Тебя одну.

– И я тебя люблю, – вырвалось у Карины. Раньше она ничего подобного Зойке не говорила.

– А вот Толика я терпеть не могла! Как же я тебя ревновала, Кара, если бы ты знала только. Как ревновала!

– Но сейчас это позади. Толя больше сюда не вернется… Только, Зоя, я так боюсь сплетен… Ты же знаешь.

– Я прекрасно понимаю. Никто ни о чем не узнает. Ну, что в этом такого, что две подруги живут вместе? Мы не молоды. Мы давно знакомы. Мы обе недавно развелись. Ни у кого не возникнет никаких вопросов. Мой муж до сих пор ни о чем не знает.

– А ты уверена? Зой, ты уверена, что ушла от него не сгоряча?

– На все сто, – хохотнула Зоя. – Знаешь, я его всегда не особенно любила. Я бы давно от него ушла, если бы не сын. И больше не будет никаких мужиков. Мне это надоело. Карина, впервые в жизни я чувствую себя устроенной и счастливой.

Карина отстранилась и слегка нахмурилась. Она тоже чувствовала себя уверенной и счастливой – да вот только надолго ли это? Удастся ли ей сохранить верность той единственной, кому действительно есть до нее дело?

Она посмотрела на Зойку, рассчитывая поймать полный обожания взгляд. Но Зоя смотрела в темное стекло незашторенного окна, на свое слегка размытое, приукрашенное ночью отражение. И в том темном окне она выглядела почти красавицей.

Арсений аккуратно складывал рубашки в чемодан от «Луи Витон». Сначала он решил взять с собой только самое необходимое. На тропическом острове вряд ли ему понадобится строгий костюм или модная дубленка. Но потом подумал – какого черта оставлять здесь вещи, которые стоят не одну тысячу долларов? Надо брать все.

Если повезет, на следующей неделе у него будут деньги. Найти покупателя на шикарный серебристый кабриолет было совсем не сложно. Если еще распродать мебель, картины, антикварный серебряный столовый набор, который презентовал ему когда-то зануда Марк, наберется приличная сумма. Этих денег ему хватит лет на пять. А может быть, и больше, если он сумеет правильно ими распорядиться.

Зря Марк Коннорс думает, что может вот так запросто распоряжаться людьми, как бессловесными шахматными фигурками. Старый интриган. Хотя спасибо ему за отличную идею. Тропический остров, райский уголок. Арсений так давно не был на море. Море успокаивает и лечит раны. Он едет на море. Без Марка. Насовсем.

Все равно работу он скоро потеряет. В эскорт-агентствах даже самые талантливые модели надолго не задерживаются. Петр уже несколько раз намекал ему, что стоит быть осмотрительнее. Не фотографироваться для прессы. Быть незаметным. Арсений только легкомысленно смеялся. Но в последнее время о нем ходили слухи. Пол-Москвы знало, что Арсений – жиголо. Клиентам невыгодно брать человека с подобной репутацией. Да и зачем, когда вокруг полно нерастраченных да свежих?

Конечно, непросто ему придется. Арсений ведь успел привыкнуть к шику элитных московских домов, к дорогим пафосным клубам, к модным бутикам. Сможет ли он без всего этого? Чем будет заниматься? Мыть стаканы в баре на пляже, что ли?

Он посмотрел на себя в зеркало. Красив. С годами мужская красота только расцветает. В конце концов, он сможет вернуться в модельный бизнес. Или заняться эскортом в какой-нибудь другой стране.

Он улыбнулся. Впервые за последние годы перед Арсением замаячило некое определенное будущее. По крайней мере, он был уверен, что едва ли завтрашний день может оказаться хуже вчерашнего.

А это уже кое-что.

…Мы сидели на летней террасе уютного ресторанчика «Итальяно». Я, Оля и Викуля – и все ели предложенное шеф-поваром мороженое под томатным соусом. Как ни странно, было вкусно.

– Говорят, есть такое психическое расстройство, одним из симптомов которого является сочетать сладкое с соленым или острым, – заметила Викуля.

– Значит, я не вполне здорова психически. – Я уплетала мороженое большими ложками.

– Ну и где твой Клуни? – Оля скучающим взглядом обвела зал.

– Подожди, сейчас появится. У него в этом месте назначена еще одна встреча.

Мы снова принялись за мороженое. Было так жарко, что никому не хотелось нашей излюбленной пиццы. Я думала – а не сделала ли я ошибку? Правильно ли я поступила, решив познакомить Арсения с моими девчонками?

Им было любопытно. Вика не раз видела Арсения на каких-то тусовках, Ольга же была о нем наслышана – еще с тех пор, когда он считался моим Идеальным Мужчиной.

За последние несколько недель Арсений стал моим другом. Мы сблизились, а я и не заметила. Мы встречались почти каждый день. Договоренность обходиться без романтических притязаний позволяла нам обоим не строить интриг, вести себя естественно. Он даже признался однажды, что я – единственная девушка, в обществе которой он может по-настоящему расслабиться. «До того, как познакомился с тобой, считал, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает», – сказал он. Арсению нравилось рассказывать мне о своей жизни. В самом начале он смотрел на меня с некотором вызовом, ждал, что я начну охать, ахать, осуждать его. Я не осудила, и он расслабился окончательно. Теперь он ищет во мне не здоровой критики, а поддержки.

Конечно, мы не всегда разговаривали только о нем и причудливых виражах его судьбы. Иногда мы просто сплетничали об общих знакомых, точно старые подружки. Иногда шли куда-нибудь потанцевать.

И вот наконец я решила представить его тем, без кого не мыслю своей жизни. Викуле и Ольге, моим многолетним проверенным подругам.

– Кстати, – сказала Вика, – я тут кое-что о твоем Арсюше узнала.

– Он не мой. И что же?

– Похоже, он в полной жопе, только сам об этом пока не догадывается.

– А что такое? – насторожилась я.

– У меня есть одна знакомая манекенщица, и вот ее сестра, тоже манекенщица, однажды переспала с неким американским бизнесменом, Марком Коннорсом, – принялась туманно объяснять Викуша.

– Марком Коннорсом?! Это имя мне прекрасно известно. Арсюша рассказывал о нем, похоже, этот Марк в него давно влюблен.

– И, похоже, скоро он в данном вопросе преуспеет, – хмыкнула Вика.

– Это еще почему? Насколько я поняла, Арсений его недолюбливает.

– Да потому, что Марк жаловался сестре моей подруги. Ну, той, которая с ним переспала. Жаловался, что Арсений в последнее время смеет его игнорировать. Так вот, он решил проблему радикально. Арсения увольняют из «КАСТа».

– Да ты что?

– Именно так. – Вика расправила плечи, ей нравилось быть источником сенсации. – Через пару недель ему об этом объявят. И останется наш Арсюша без средств к существованию.

Я нахмурилась:

– И зачем он это сделал?

– Из ревности, конечно. Глупый вопрос. На какое-то время Марк уйдет в подполье, не будет донимать его. Подождет, пока у мальчика закончатся все деньги. А закончатся они быстро, насколько я поняла, он расшвыривает их направо и налево.

– Это точно, – вздохнула я. – Он всегда мечтал о шикарной жизни.

– Вот тогда на арене и появится Коннорс. При деньгах, готовый утешить и помочь. Схема ясна?

– Вполне. Наверное, надо мне его предупредить…

– А что изменится? – пожала плечами Викуля. – Да он тебе и не поверит.

– Вот это точно.

Внезапно Ольга, до этого предпочитавшая отмалчиваться, как-то странно покраснела и прижала пухлую ладошку ко рту.

– Девчонки… я сейчас умру…

– Да ты что? – заволновалась я. – Тебе плохо? Или тебя так впечатлил Викин рассказ?

– Да при чем тут… Там, за столиком… там сидит он!

– Кто? – хором переспросили мы.

Вика начала близоруко озираться, а Оля уткнулась в меню.

– Не привлекай его внимание, дура. Не хватало еще, чтобы он меня заметил.

– Да кто? Объясни по-человечески, а то устрою скандал, и некий он точно заметит тебя, – взялась за грязный шантаж Вика.

– Кто, кто. Мой бывший жених, ясно?

Мы переглянулись. Бывший жених? Тот самый тип, который сделал Ольге предложение, подарил кольцо, а потом признался в своей безнадежной женатости?

– Да он, он, – зло подтвердила она. – Вот уж не думала, что когда-нибудь еще его встречу.

Тут уж мы не выдержали и принялись оглядываться. Впрочем, мужчина, сидящий за столиком у самой стены, был настолько погружен в свои мысли, что вряд ли обратил бы на нас внимание, даже если бы нам вздумалось станцевать канкан прямо на тарелке из-под пиццы. Честно говоря, мне Ольгин жених не понравился. Конечно, о вкусах не спорят, но какой-то он неинтересный – толстоватый, небрежно одетый, неухоженный.

– Что мне делать? Что мне делать? – Ольга заламывала руки, как будто была героиней древнегреческой трагедии.

– Что делать? Сидеть спокойно, – пожала плечами Вика. – Да он сюда даже и не смотрит. Гляди, к нему какой-то мужик подсаживается. Ничего, красивый… Постойте, да это же…

Это был Арсений. Он с улыбкой пробирался между столиками и уселся напротив неудавшегося Ольгиного супруга.

– А что они делают вместе? – подозрительно поинтересовалась Оля.

– Не знаю, – недоуменно пожала я плечами. – Можно у него потом спросить. Он мне говорил, что здесь у него еще одна встреча.

Впрочем, долго ждать нам не пришлось. Перекинувшись несколькими словами с «двоеженцем», Арсений пересел за наш столик.

– Привет, девчонки. – Он по очереди перецеловал наши руки, начав с меня. – Меня зовут Арсений.

– Вика, – томно понизив голос, представилась Вика.

– Оля. – А вот Ольге было не до кокетства, она нервно ерзала на стуле. – Скажите, Арсений, а кто этот человек? Ну, с которым вы только что разговаривали?

– Маш, девчонки ведь про меня все знают? – вдруг спросил он. – Только честно.

И мне пришлось сказать:

–Да.

– Тогда скажу. Этот человек мой давний клиент. У него неудачный брак. И время от времени он находит утешение во мне.

Викуля подавила смешок:

– То есть ты и он…

– Мы любовники, – спокойно подтвердил Арсений.

Ольга потрясенно молчала. А Вика тут уж не выдержала и громко расхохоталась.

– А я уезжаю, – без паузы сказал Арсений.

– Куда?

– На остров Баунти, – рассмеялся он. – Когда вернусь, не знаю. Может быть, вообще не вернусь.

– А как же…

– Надоело все, – почти весело сказал он. – Ты знаешь, что это такое, когда все надоело?

– Догадываюсь, – осторожно сказала я.

– А там хотя бы загорю.

– Ты и так загорелый, – ляпнула Вика, но я уничтожающе на нее посмотрела, и она тотчас же умолкла.

Оля засуетилась, подливая мне вино.

– А что же мы сидим, не пьем? – воскликнула она. – Вино разлито, давайте выпьем. Предлагаю тост.

Мы посмотрели на нее с любопытством.

– Предлагаю выпить за мужчин, – сказала Вика. – Пусть они будут такими, какие они есть. Лучше с мелкими недостатками, чем идеальными.

– Почему? – опешил Арсений. – Ты не веришь в идеальных мужчин?

– Идеальных мужчин не бывает! – отрезала Вика.

Вино было прохладным и терпким, вечер – томным и обещающим приключения, а Викин тост – вполне актуальным.

Идеальных мужчин не бывает.

Ну что я могла на это возразить?