Созданные для Рая

      Ник выстрелил, но, падая, ханурянин потянул дверь на себя. Пули сильнее человека и, нажав на спусковой крючок, капитан распахнул дверь длинной очередью. ,, Давай ! " - крикнул он бежавшему за ним тагу. Утопив головку баллончика с газом, тот бросил его в открытую дверь. Кто-то из ханурян успел выключить свет в помещении, и теперь штурмовая группа стояла в полуосвещенном коридоре около темного проема.
      В их половине свет уже не горел. Третий из их команды успел выключить лампы. Хотя второй выключатель был с другой стороны, им не пришлось расстреливать фонари. В противоположном конце коридора появилась вспомогательная группа, и один из стрелков выключил свет.
      Оптика боевого шлема позволяла немного видеть даже в полной темноте, что давало преимущество. Но, сводя риск к минимуму, Ник не стал стрелять из дверного проема. Заняв позицию у противоположной стены коридора, он осторожно двинулся вперед, осматривая помещение через открытую дверь. В поле зрения ему один за другим попали два человека с пистолетами наизготовку. Они еще не потеряли сознание, и Ник израсходовал на каждого из них по одному патрону, не повредив при этом шкафов с оборудованием.
      Степ включил свет и осмотрелся в помещении. В общем все оказалось знакомо, но для того, чтобы освоиться, требовалось хотя бы полминуты. Все шло по плану, и третий номер группы снял со спины навьюченный на него груз. Таг принес необходимое оборудование, и Ник подключил его к шлему. Теперь он был готов к последнему этапу.
      Верхние группы доложили о зачистке жилого уровня. Начиналась проверка в складах нижнего этажа на тот случай, если какого-нибудь дебила отправили протирать снаряды или ,,развлечься" чем-то еще. Конечно, обстановка почти исключала этот вариант, но проверка представлялась совершенно необходимой.
      Главное было сделано. Главное, но далеко не все. Командир ближайшей базы находился в курсе событий, а убитый лейтенант наверняка уже сообщил ему о подходе броневика. Вряд ли кто-нибудь из расчета командного пункта успел понять происходящее и известить базу, но в любом случае откладывать разговор не имело смысла. Освоившись с пультом связи, Ник нажал кнопку базового канала : ,, У нас раненые, четырнадцать человек, восемь из них - тяжело. Срочно нужен санитарный вертолет. "
      Горючего на двадцать второй базе было в обрез. Командир затягивал разговор, вероятно надеясь, что раненые перемрут, и вопрос о высылке вертолета отпадет сам собой. По его мнению, скорость ветра превышала предельное значение, допустимое для благополучной посадки в капонир.
      Никакого ветра не было, да и особой нужды садить машину именно в капонир не имелось. Чтобы убедить подполковника, Нику пришлось пообещать от имени лейтенанта Мюллера полностью заправить вертолетные баки, после чего дискуссия благополучно завершилась. Оставалось уточнить с командиром базы еще один вопрос.
      - Сэр, Вы разделаетесь с той сволочью, которая заманила в ловушку наших парней ?
      - Не беспокойся, сынок, из двадцать пятого форта выходят броневики. Они отрежут мятежникам путь к отступлению, а команда, которая вышла с базы, покончит с ними. До вечера еще далеко, и им никуда не деться. Не забыв взбодрить Ника парой матерных фраз, подполковник кончил разговор.
      Степ мог устроить засаду при возвращении патруля. Это приблизило бы вечер на целых полтора часа. Но так будет спокойнее для ханурян. До вечера еще далеко, и мятежникам никуда не деться. Это было приятное заблуждение, а Ник его только подсластил.
      Самые надежные новости - это новости из первых рук, и теперь все действительно стало ясно. Приходилось спешить, но до отъезда у них оставалось много срочных дел. Они начали с горючего, заправив под пробки баки всех трех находившихся в гараже броневиков. Подняв из склада на грузовом лифте боеприпасы, таги быстро загружали их в десантные отделения. Стрелки демонтировали пульт управления огнем вместе с соответствующим компьютером.
      До подлета санитарного вертолета оставалось несколько минут. Таги вынесли на посадочную площадку трупы шестерых солдат, потом двое стрелков сами улеглись на носилки. Вертолет был уже на подходе, и статистов наспех обмотали бинтами. Тугая струя воздуха подняла столбом всю пыль в капонире, и стрелкам не было необходимости искать предлог для того, чтобы закрыть лица руками.
      Когда дверь вертолета открылась, четверо тагов, подхватив двое носилок и низко нагнув головы, заскочили в вертолет. Расправа была быстрой и беспощадной. Несколько секунд спустя старший группы доложил Нику, что вертолет взят без малейших повреждений.
      Пришло время слез, и Степ снова вышел на связь с командиром базы. ,, Вертолет упал ! " - отчаянно закричал он : ,, Зацепился лопастями за край капонира и упал на раненных ! Все погибли ! "
      - А экипаж цел ?
      - Не знаю! Потушим пожар, будет видно !
      Командир базы разразился тирадой самой отборной брани, но, убавив звук до минимума, Ник почти не слышал его оскорблений. Конечно, в такой ситуации подполковник должен был высказаться и хорошо, что он не спросил, отчего бы загореться вертолету, упавшему с высоты полутора метров.
      В этот момент, закончив погрузку боеприпасов, мятежники уже готовили форт к подрыву. Если хануряне попытаются проникнуть в него, артиллерийские погреба взорвутся, но если до темноты это никому не удастся, они взорвутся и без посторонней помощи.
      Время поджимало, и, оставив подполковника без аудитории, Ник выскочил из командного пункта и побежал к капониру. Экипаж уже выкинули из вертолета. Сев на сиденье пилота, капитан последовательно нажал обе пусковые кнопки.
      Пока раскручивались турбины, он постепенно освоился с управлением. Ник осторожно оторвал вертолет от площадки и набрал два метра высоты. Машина, в принципе, слушалась его. Так-же, осторожно и медленно, он вернул вертолет на место. ,,Все в порядке, заправляйте!" - крикнул Ник тагам, не останавливая турбин. ,, Броневики, вперед ! " - скомандовал он по переговорному устройству.
      Три бронетранспортера по два человека в каждом, груженые оружием и боеприпасами, выехали из ворот форта. Все складывалось настолько хорошо, что таги даже прихватили трупы двух своих товарищей, погибших во время штурма. У одного оказалась неплотно одета маска и, хотя после штурма ворота открыли для проветривания, он уже успел схватить смертельную дозу. Второй наткнулся на пулю рядом с ружпарком.
      Трупы одного из пилотов и лейтенанта Мюллера тоже погрузили в броневики. В форте их не найдут, и это поможет командирам ханурян объяснить необъяснимое.
      Рация в головной машине будет работать на прием, и если у Ника с вертолетом что-то не свяжется, Фарид вернется за ним. Таги занялись горючим, а Степ поспешил на командный пункт.
      Командир базы закончил выступление и уже орал, вызывая форт на связь. Ник нажал кнопку передачи: ,,Вертолет сгорел, все сгорели !" - закричал он, изобразив бурные рыдания.
      Подполковник опять разразился грязной бранью, дав Нику самую нелестную для офицера характеристику, где ,,мерзкая, слюнтявая шлюха" было, пожалуй, самым культурным эпитетом. Степ ничуть не обиделся на храброго офицера : ,,Ну шлюха, так шлюха. Зато хорошая шлюха, добрая, не то, что злые, худые шлюхи."
      В крайнем случае, еще до полуночи Главная Задница тоже найдет, что сказать командиру базы, не ограничивая себя определенным лимитом времени и лексическими нормами. Конечно он вспомнит и ,,мерзкую шлюху", и ,,поганую тварь", и предстоящий трибунал. Но пока возражать было рано и, убрав до минимума громкость базового канала, Ник связался с соседним фортом.
      - Когда Вы обложите тех сволочей ?
      - Через час, или даже чуть раньше.
      - У меня на ходу три броневика, смогу ли я чем-то помочь ?
      - Хорошо, если припрешь их с своей стороны, хотя, впрочем, спроси у командира базы.
      Подполковник как раз замолк, израсходовав весь запас ругательств. Ник обратился к нему дрожащим голосом, стараясь изобразить смесь трепетного волнения и страха :
      - Сэр, у меня наготове три броневика. Разрешите мне принять участие в операции и рассчитаться за все с черножопыми.
      - Давай, вонючий сопляк, но не лезь на рожон. Он немного подумал и добавил : ,,Поступаешь в распоряжение командира двадцать пятого форта."
      Согласовав со своим новым начальником детали предстоящей операции, Ник доложил ему об отправке своего отряда. К этому моменту три броневика прошли уже больше десяти километров. За это же период оставшаяся часть штурмовой команды заправила вертолетные баки, погрузила особо ценные трофеи и сделала много другой полезной работы.
      Приближалось время ,,окна" в графике орбитальных разведчиков. До него оставалось около пяти минут.
      Пока минеры закрывали ворота и включали свою систему, Ник добавил оборотов и начал поднимать вертолет. Двое последних заскочили в дверь, когда машина оторвалась от площадки почти на полметра. Капитан осторожно вывел вертолет из капонира и, дав полный газ, направился к горам.
      Через полчаса, с севера, к позициям вспомогательной группы подойдут броневики двадцать пятого форта. Они не полезут на рожон и встанут дугой в шести километрах от засады, отрезав мятежникам путь к отступлению. Там они будут ждать до тех пор, когда с юга подойдут основные силы с двадцать второй базы и атакуют тагов.
      До подхода основных сил оставалось около полутора часов, но их путь лежал мимо двадцать шестого форта. Если в течении часа они выяснят, что укрепление захвачено мятежниками, то полностью потеряют интерес к засаде.
      Ник вызвал на связь свои броневики и вкратце изложил им боевую задачу: ,,Забрать вспомогательную группу. Потом вернетесь на пять километров обратно, и - на восток, через пустыню, до дороги на Кабут. И не напоритесь на свои же мины !" Дальше, по дороге, ехать им было все равно нельзя. Пока они заберут вспомогательную группу, время уйдет, и они могут напороться на броневики двадцать пятого форта. Даже если они и успеют проскочить, то очередной спутник все равно проверит дорогу и найдет их.
      Остальное Фарид знал сам. После того, как они заберут стрелков, им предстоит проехать около шестидесяти километров до разрушенной кошары. Там уже должны быть приготовлены три ямы по размеру бронетранспортеров. Если парни успеют спрятать машины до того, как их обнаружат, у них появится шанс просидеть там до темноты.
      Оставалось помолиться за бойцов, едущих в броневиках, чтобы господь дал им хоть немного удачи. Ник считал, что они ее заслужили и будет несправедливо, если их убьют в этот же день. Было бы неплохо помолиться и за свою удачу, ведь отсутствие вертолетных обломков в капонире форта обнаружат задолго до того, как они достигнут намеченной точки в горном массиве.
      Вертолет не мог вместить всех, но, приземлившись на тридцатом километре, Ник забрал двоих разведчиков вместе со всем оборудованием. Об экономии горючего думать не приходилось, и он гнал машину на полном газу. Капитан с удовольствием попытался бы поморочить головы командирам ханурян, но сильный гул мог запросто выдать его. В любом случае эфир требовал внимания. Включив рацию на прием, Степ долго слушал, как, испробовав все ругательства, командир базы вызывал двадцать шестой форт. Мысль о том, что с фортом может что-нибудь случиться, долго не приходила ему в голову. Подполковнику казалось, что лейтенант Мюллер, этот ,,наглый сопляк", просто выключил связь.
      Неуязвимость форта не подлежала сомнению, но бывали случаи отказов радиооборудования, и, о чем никак не хотелось думать - случаи взрыва боеприпасов от неосторожного обращения. Через двадцать минут безуспешных попыток наладить связь, подполковник ,,наехал" на командира двадцать пятого форта, чтобы он отправил на разведку один из своих вертолетов. Тот упорно отнекивался, ссылаясь на то, что обе машины уже вторую неделю стоят с пустыми баками.
      Не выдержав усиливающихся угроз, командир форта все же пообещал послать вертолет, слив в него остатки горючего из бака своей электростанции. На том они и поладили, хотя было понятно, что до вылета пройдет еще не менее двадцати минут. Не дождавшись быстрого доклада, подполковник вновь начал орать на медлительного офицера. Тот упорно клялся, что горючего очень мало и его невозможно подать в капонир по трубопроводу, а задержка связана с тем, что солдатам приходится таскать топливо ведрами с нижнего уровня. Подполковник надавил еще раз, и на подготовку вертолета ушло всего четверть часа. До места засады ему было двадцать минут лета, до двадцать шестого форта - на две минуты меньше.
      Колонна бронемашин, идущая с базы на разгром мятежников, уже подходила к зоне действия артиллерии заминированного форта. Больше тридцати километров отряду предстояло ехать в пределах достижимости орудийных выстрелов. Обстановка требовала, перед проездом связаться с командиром укрепления. Форт не отвечал. Согласно образованию, полученному командиром колонны, это являлось первым признаком того, что укрепление захвачено врагом. Вторым признаком, согласно той же науки, должен стать разгром колонны автоматическими пушками, поэтому отряд не торопился входить в зону поражения.
      После долгих проволочек вертолет все же подлетел к двадцать шестому форту, хотя ради этого командир базы чуть не охрип от ругани. Приближаясь к укреплению, пилот вышел на связь с подполковником :
      - Форт на месте, ворота закрыты. Вроде все, как обычно - никаких повреждений нет.
      - Как никаких повреждений ? А ты в капонир, в капонир загляни !
      - Капонир пуст. Да, несколько носилок с ранеными, около входа в туннель, и еще двое, но эти похоже уже трупы.
      - А обломки, обломки где? В капонире должны быть обломки от сгоревшего вертолета!
      - Нет никаких обломков, да и следов пожара тоже не видно.
      - Протри глаза, сукин сын ! Как нет обломков ? Как нет следов пожара ? Да и как он мог сгореть полностью, если горючего в баках было почти на дне ?
      Озадаченный пилот секунд двадцать не мог найти слов для ответа, а подполковник начал понимать происходящее и живо представил, как Главная Задница срывает с него погоны. И вовсе не потому, что он виноват больше других. Просто порядок был такой, а случай - вполне подходящий.
      Вероятно, командир базы впал в прострацию, и минуты две, пока вертолет кружил над фортом, от него не поступало никаких указаний. Наконец он ожил :
      - Лети по дороге на север. Там должны ехать три бронетранспортера.
      Через пять минут он услышал первое сообщение :
      - Вижу сгоревший броневик, приблизительно на тридцатом километре.
      Спустя две минуты еще одно :
      - Вижу семь бронемашин около сорокового километра. Предварительно - все подбиты. Тут же - обломки двух вертолетов.
      - Близко не подлетай, а то получишь сам ! Посмотри, где же еще два броневика !
      - Больше ничего нет.
      - Посмотри получше, должны быть еще два !
      Пилот набрал высоту и, сделав круг, доложил :
      - Вижу еще девять, или стоп - десять, в нескольких километрах к северу от места боя.
      - Идиот, это же броневики из твоего форта ! Где-то должны быть еще два !
      Наконец пилот обнаружил идущие в сторону от дороги следы машин. Ник связался с своим заместителем :
      - Фарид, сколько вам до укрытия ?
      - Пятнадцать километров, командир.
      - У зенитчиков остались ракеты ?
      - Да, две штуки, командир.
      - Спрячь зенитчиков у дороги, скоро у них будет клиент. Сами сматывайтесь, как можно быстрей.
      Спустя шесть минут вертолетчик доложил :
      - Вижу броневики, едут по дороге на северо-восток, в сторону кишлака Дашти Кабут.
      Пилот несколько поторопился. В пыльном шлейфе, на таком расстоянии, он еще не мог точно определить, что за техника мчится по дороге. Но интуиция безошибочно подсказала ему, что это именно те машины.
      - Ты видишь оба броневика ?
      Пилот напряг зрение в попытке найти ответ в пыльном облаке. Пролетая над грядой барханов, он даже не заметил, как из-за одного из них вылетела ракета...
      Ник снова вышел на связь :
      - Фарид, забери зенитчиков. Чтобы спрятаться у вас есть еще полчаса.
      До гор им оставалось около трехсот километров, и было глупо даже пытаться доехать до них при свете дня.
      Радиоперехват показал, что с двадцать второй базы вылетели все четыре вертолета. Неизвестно, как им удалось набрать столько горючего, похоже подполковник решил во что бы то ни стало достать уходящие броневики. На отправку вертолетов ушло около пятнадцати минут. Этого времени Фариду должно было хватить, чтобы замаскировать технику.
      Окажись у армии достаточно горючего для масштабной операции, Ник бросил бы ей ,,кость" - две машины вместе с экипажами, чтобы хоть что-то спасти. Но теперь, когда перед вылетом в баки вертолетов сливали последние капли, два исправных броневика, заправленных горючим и груженых боеприпасами, стали слишком хорошим подарком для их преследователей.
      Расстояние от дороги до кошары составляло около двухсот метров, и таги успели замести следы до появления вертолетов. Через двадцать километров проселок проходил мимо полузаброшенного селения. Его немногочисленные жители, предупрежденные заранее, ушли ночью.
      Миновав кишлак, вертолеты пролетели еще пятнадцать километров. Убедившись, что дорога пуста, они вернулись и дали по строениям несколько пушечных очередей. Разрушив самые большие сараи, пилоты не нашли ничего подозрительного и занялись проверкой идущих в стороны малозаметных дорог.
      Тем временем колонна, шедшая на разгром засады, объехала зону действия артиллерии двадцать шестого форта. Никто не предполагал, что, покидая укрепление, таги не оставят у пульта для прикрытия отхода пару добровольцев, проще говоря - смертников. Это сделал бы любой командир, в том числе и Степ, но пульт находился в вертолете, а без него артиллерия форта была практически бесполезна.
      Когда взорвутся артиллерийские погреба, вся внутренность бункера превратится в мешанину из спутанных арматурой бетонных обломков, гнутых стальных конструкций и органических останков. Тогда никто не возьмется сказать, был ли пульт в форте на момент взрыва или нет. Да и кому придет в голову делать полную инвентаризацию куче мусора. Особенно после того, как сгорит горючее, вылившееся из взорванных емкостей.
      Колонна бронемашин двигалась по дороге на север к месту засады. У ханурян возникло подозрение, что позиции на сороковом километре уже оставлены тагами. Чтобы не терять время впустую, не дожидаясь подхода основных сил, заслон, выставленный двадцать пятым фортом, атаковал позиции мятежников. Хотя он не ожидал встретить сопротивление, идущая с юга колонна была готова оказать поддержку. Помощь не потребовалась, и, объединившись, два отряда помчались по следам уходящих машин.
      При поддержке вертолетов, три десятка броневиков и спешившийся десант атаковали безлюдное селение. Они обшарили весь кишлак, и, ничего не обнаружив, остановились на его северном краю. Горючее у вертолетов подходило к концу, и им пришлось убираться на базу. Броневики еще долго стояли на месте, ожидая дальнейших указаний...
      В свете яркого полуденного солнца Ник вел вертолет над бесконечной чередой барханов. Он выжимал все из турбин, и стрелки тахометров уже давно уперлись в красную черту. Степ гнал вертолет на полных оборотах, но людям, летевшим в безоружной машине, эта скорость казалась черепашьей. Их могли сбить без всякого труда, но из-за нехватки горючего вылет штурмовиков требовал особого решения, что и вызвало дополнительную задержку.
      Когда они подлетели к горам, напряжение начало спадать, но облегчение пришло только после того, как вертолет влетел в ущелье Гури. Ник вышел на связь и сообщил о своем возвращении. Через три минуты он посадил машину у одного из тайных входов в пещерный лабиринт. Вертолет не успел коснуться земли, как часть его пассажиров выпрыгнула и приняла на руки ценные трофеи.
      Выгрузка заняла не более тридцати секунд, и, подняв машину, Ник пролетел еще три километра. Около пещеры с широким входом, где на день укрывалась отара овец, его ждала бригада механиков. Местные специалисты больше понимали в конструкции пулеметов и тракторов, но были надежды на то, что им удастся снять несущий винт и затащить фюзеляж в укрытие.
      Вместе с Ником в вертолете остался один из тагов, на тот случай, если придется с кем-то заговорить. Винт еще вращался, когда они выскочили из кабины. Спутник Степа перебросился с механиками несколькими словами, и они побежали вниз по ущелью к потайному лазу. Во избежание лишней известности, голову Ника скрывал боевой шлем.
      Командиры мятежников старались свести к минимуму круг людей, знающих о том, что Степ жив. Они не боялись предателей в своих рядах, но существовала реальная возможность попадания осведомленного человека в руки ханурян, а особисты сумеют развязать язык кому угодно. По этой же причине в отрядах повстанцев соблюдался строгий режим секретности. Каждый боец знал не более того, что ему было необходимо.
      В полной безопасности Ник почувствовал себя только тогда, когда камень, закрывающий проход, задвинулся за ним и он оказался в прохладной темноте туннеля.
      Операция прошла успешно. Мало сказать успешно, она удалась на славу и пока с самыми минимальными потерями. Время на подготовку было потрачено не зря, и им удалось практически все. Не все его люди пока вернулись с задания. Конечно, выбраться без Ника им будет гораздо сложнее. Настолько трудно, что он не рассчитывал более чем на пятьдесят процентов успеха. Но даже в случае их гибели, для такой операции уровень потерь представлялся вполне приемлемым.
      Пещерный город оказался хорошо знаком спутникам капитана, и они безошибочно находили дорогу в лабиринте его ходов. Весть о победе еще не разнеслась по туннелям, и встречающиеся им люди не обращали на них внимания.
      В штабе их уже ждали. Войдя в помещение, Степ доложил : ,, Задание выполнено, пульт взят. Гарнизон двадцать шестого форта уничтожен, его бункер - заминирован. Наши потери: два бойца в штурмовой группе, четыре - в вспомогательной. Семь человек вернулось на базу, двадцать три - прячутся в пустыне."
      Обычно сдержанные командиры повстанцев в этот день не скрывали своей радости. Конечно, для ограниченного контингента потеря одного из неполной сотни фортов Северо-запада казалось просто мелким уколом. Но для тагов это стало днем великой победы. Повержено укрепление много лет считавшееся совершенно неприступным. Мало того, часть взявших его людей вернулись живыми, прихватив хорошие трофеи. В этот великий день к тагам вернулась надежда на победу в их бесконечной войне.
      Радостная весть быстро разнеслась по пещерному городу, вызвав всеобщее ликование. Но лишь узкому кругу было известно, что это только начало - лишь первый этап невероятно смелого плана разгрома главной базы. Только теперь, после взятия форта, командование повстанцев начало верить в реальность своей победы. Ник не торопился присоединиться к общему торжеству. Пока все участники операции не вернулись в горы или же - не были убиты, его работа еще продолжалась.
      Узел связи располагался рядом, и от праздничного стола его отделяла всего одна перегородка. Надев наушники, Степ настроился на нужный диапазон, но эфир был чист. Вероятно, заподозрив предательство, хануряне перешли на запасной код, заодно сменив частоту. При реальной измене этот прием ничего не давал, и его выполнение оказалось простой формальностью, но в данном случае он сработал безотказно.
      Чтобы вновь получить доступ к информации, Нику пришлось задействовать самый мощный усилитель радиосигналов и направленную антенну, нацелив ее на двадцать вторую базу. Через три минуты перебора частот в наушниках появился характерный шум, воспринимаемый на слух, как обычные радиопомехи. Пять минут спустя, по системе ключевых слов, то есть набору дежурной матерщины, компьютерный декодер подобрал и зафиксировал в памяти ключ кода.
      Треск в наушниках сменился звуками грубой человеческой речи. Судя по содержанию разговоров, только что взорвались артиллерийские погреба двадцать шестого форта, и волны самой грязной брани захлестывали эфир. ,, А что вы хотели ? - подумал Ник, - ждали, что таги отдадут форт целехоньким ? Очень наивные надежды ! " Но нет, разумеется нет, командир базы конечно давно понял, к чему идет дело, просто он не хотел в это верить.
      По результатам радиоперехвата получалось, что силы ханурян рассредоточены по пустыне в районе кишлака Дашти Кабут. Место точного расположения их постов установить не удалось. Надо полагать, офицеры уже не очень верили в секретность своей связи и в разговорах не вдавались в подробности.
      Хануряне прекрасно понимали, что те броневики не могли далеко уйти. Теперь они перекроют все дороги и будут ждать, насколько у них хватит терпения. Авиация не сможет принять в поисках серьезного участия, и командованию придется рассчитывать только на наземные силы.
      Предварительно Ник просчитывал возможные действия армии. С учетом мер, которые она должна предпринять, было опрометчиво рассчитывать на быстрый проход броневиков к горам. Два из них он с большим удовольствием оставил бы там, где они находились в тот момент. Но об этом месте знали уже слишком много людей, что делало его очень ненадежным. Поэтому броневики уйдут из кошары, но не сразу, а лишь при удобном случае.
      Бойцы вспомогательной группы покинут машины уже на закате следующего дня. С минимальным грузом они уйдут на восток пешком. В пятидесяти километрах их будет ждать укрытие с запасом воды и продовольствия. Там повстанцы пересидят день, после чего, при содействии мирного населения, продолжат путь к горам.
      В броневиках останутся только экипажи - шесть человек из штурмовой команды. Они будут сидеть в укрытии до тех пор, пока разведчики, то есть вернувшиеся в кишлак крестьяне, не сообщат им, что заслоны на дорогах сняты. Лишь тогда броневики смогут продолжить путь. В горы попытается прорваться только один из них.
      При подготовке к следующей операции часть бойцов должна получить первоначальные навыки вождения и обращения с оружием боевой машины. Поэтому хотя бы один броневик в лагере подготовки был совершенно необходим.
      Остальные два, предварительно разгрузив большую часть боеприпасов, будут спрятаны в заранее условленном месте. Если первой машине не удастся проскочить в горы, придется выкопать вторую и рискнуть еще раз.
      Прослушивание радиосвязи оказалось, в основном, безрезультатным. Эфир был заполнен злобной матерщиной, а полезная информация практически отсутствовала. Конечно, даже из ругани можно извлечь некоторые сведения, и, доверив автоматике запись переговоров, Ник покинул пункт связи.
      Его ждал праздничный обед. Точнее, даже не сам обед, а место за общим столом, где вместе с его командой победу отмечали: начальник штаба и главный разведчик. Далеко на севере у повстанцев имелось что-то вроде правительства или центрального командования, но не было правительственных наград. Командирам оказалось нечем наградить героев, кроме словесной благодарности, и хорошего, хотя в основном разового угощения.
      На стол выставили все, что удалось раздобыть, и получилось гораздо лучше обычного скудного пещерного обеда. Кроме всего прочего, персонально для Ника, выставили баночное пиво, недавно захваченное в бою как трофей. Только ему разрешили немного нарушить сухой закон. Остальным выпивка не требовалась, всех их опьянила победа. Все они участвовали в боях, но никогда им не удавалось нанести поражение столь сильному врагу.
      Только трое из присутствующих были посвящены в тайну основного плана. Несмотря на непринужденность обстановки, ни один из них не обмолвился о нем даже словом. В помещении не было лишних людей. За столом сидел весьма ограниченный круг лиц, уже знавших Ника и строго предупрежденных о воздержании от лишней болтовни. Для их дальнейших дел будет лучше, если на главной базе сочтут, что Степ не смог пробраться к горам и сдох в пустыне, зарывшись в песок.
      Потом, после разгрома базы, он обязательно подаст весточку домой по сложному пути через одно из инопланетных посольств на Ханурии. Таги в состоянии помочь ему сделать это уже сейчас, но послание могут перехватить безопасники. Известие о том, что Степ еще жив, способно насторожить главную базу.
      Обилие еды на столе добавляло людям оптимизма, и веселье несколько затянулось. Воспоминания явно не портили им аппетита. Похоже, таги напрочь забыли о совсем недавно пролитой ими крови и людях, убитых до того, как они успели понять происходящее.
      Ник присмотрел хороший кусок жаренной бараньей ножки, но перед глазами у него стоял широко открытый, удивленный рот, подающего навзничь солдата и, повертев мясо в руках, капитан положил его обратно. Закончив трапезу баночкой пива, он поспешил в узел связи.
      Особенно полезной информации из радиоперехвата получить не удалось. Выяснилось только то, что пути отхода группы блокированы, и его парням придется задержаться в пустыне.
      В качестве награды участники операции получили по три дня отдыха. Ник понимал, что для него это слишком большая роскошь, но небольшая передышка ему была крайне необходима. Нервное напряжение последнего дня полностью вымотало его.
      Ник занимал отдельную комнату при штабе - отгороженную стенками часть пещеры. Он лег на топчан и закрыл глаза, но даже смертельная усталость долго не помогала ему уснуть. События последнего дня непрерывно мелькали у него перед газами, и он не мог их остановить, или хотя бы замедлить до уровня приемлемого для засыпания.
      На следующий день ограниченному контингенту приходило время отмечать великий юбилей - Семидесятилетие Освобождения. Много лет назад в этот день произошла решающая битва за свободу Ханурии. В знаменитом сражении силы демократии одержали полную победу над гнетом тоталитарной диктатуры.
      Когда Ник был курсантом первого курса, накануне этого праздника его привозили в столицу для принятия присяги. Из Первого учебного центра их везли на континентальном экспрессе ,,Гордость галактики". Поезд мчался по магистрали со скоростью сто восемьдесят километров в час. Для Ханурии такая скорость считалась огромной, но злые языки поговаривали, что еще во времена диктатуры экспресс разгонялся до двухсот пятидесяти, хотя и назывался гораздо скромнее. Один из знакомых Ника даже утверждал, что на некоторых из планет псевдодемократии движение наземного транспорта ограничено скоростью звука, причем не технически, а только законодательно. Трудно сказать, было ли это правдой, но уже лет двадцать Степ не встречал того болтуна...