Побежала коза в огород

      Передо мной стоял среднего роста мужчина, несколько полноватый, но при этом производивший впечатление человека энергичного, если не сказать стремительного. Кажется, Галя говорила, будто бы Сергей послал его в нокаут. Такого здоровяка?
      Нет, определенно в Бондарчуке имелось нечто такое, что одним словом не объяснишь. Его лицо нельзя было назвать заурядным. А эта его улыбка. Такая открытая и доверительная. Но глаза! Ишь, как он ими! Пришел ко мне, чтобы поговорить о моей сестре, а при этом не прочь захомутать попутно и меня. Не потому, что увидел во мне что-то особенное, а по привычке тащить за собой невод и заграбастывать все, что попадает в сеть.
      Нет, такой шустряк не для Галочки. С ее-то открытым и добрым характером, с доверчивостью к людям. Она никак не избавится от этих, на современный взгляд, пороков, несмотря на все неприятные сюрпризы, которыми оделяет ее судьба.
      Что, опомнился, гулена? Увидел свою женщину в руках другого мужчины и захотел вернуть? А вот фигу тебе! Я не Галя, не поведусь на твои голубые глазки, как бы ты ни сиял своей ослепительной голливудской улыбкой. Тоже мне, секс-символ! Не на ту напал!

Галина

      Ее жизнь с Сергеем не была похожа ни на жизнь с Игорем, ни на жизнь с Генкой. У них все было по-другому.
      Они всюду ходили вдвоем, даже покупать для Гали белье.
      – И ты не стесняешься? – весело удивлялась она.
      – Но ведь это же для тебя! – объяснял Сергей.
      Телевизор они тоже поначалу смотрели вместе. Но когда оказалось, что Галя смотрит сериал по второму каналу, а Сергей по НТВ, они пошли в магазин и купили еще один телевизор, отечественный, всего за три тысячи – по крайней мере такие деньги были у Сергея с собой.
      Неожиданно ей это понравилось. Жизнь вдвоем. Тихая, неспешная, с ласковыми интимными отношениями. Она подумала, что всякие там неожиданности, когда мужчина не приходит ночевать или уходит к другой без объяснений, лишь выхолащивают душу и принижают женщину в собственных глазах. Будоражат, да, но после них чувствуешь себя не просто обманутой – ограбленной!
      Примерно через неделю после того, как Галя с Сережей стали жить семейной жизнью, позвонила Светка и стала лепетать что-то насчет того, чтобы прийти к Гале в гости, но та неожиданно твердо отказалась.
      – Извини, но сегодня мы с женихом идем в кино, а потом зайдем в кафе – в общем, вернемся поздно...
      – У тебя есть жених? – завистливо поинтересовалась Светка.
      Галя нарочно ей сказала – жених и при этом оглянулась на Сергея: мол, ты не возражаешь, что я так говорю? Он как раз подтягивал болты на кухонной табуретке – они совсем разболтались – и на ее вопросительный взгляд поднял кверху большой палец.
      – Есть. Через полтора месяца у нас будет свадьба. Я тогда скажу, куда приходить и когда. А сейчас, ну, ты сама понимаешь, нам хочется побыть наедине. Ты ведь не обижаешься?
      – Какая обида! Святое дело! – кисло согласилась Светка.
      На следующий день, когда Галя выходила с территории хлебозавода, где работала кондитером, и увидела, что на другой стороне ее поджидает Игорь, ее сердце все-таки дрогнуло. Скорее всего от неожиданности, но, к счастью, она заранее созвонилась с Сергеем, и он подъехал за ней на своем джипе.
      Едва Галя вышла за ворота, он подъехал прямо к ней, так что она села в его машину и уехала. Оставив Игоря одного с раскрытым ртом. Это Галя о нем так мстительно подумала.
      Но когда она наконец взглянула на Сергея, то ее поразили напряженно сомкнутые губы жениха, которого в своем воображении она продолжала считать... не то чтобы слабаком, а так, человеком мягким и нерешительным. Значит, Игоря он видел? Но спрашивать об этом она не стала, потому что и сама сделала вид, что его не видела.
      И вообще, чего этот Игорь к ней привязался?! Такие бабы вокруг него вьются, а он вдруг воспылал страстью к той, которую считал... так, вехой на своем пути. Даже не вехой, а вешкой, невзрачной станцией, на которой блестящий скорый поезд стоит полторы минуты.
      Льстило это Гале? Льстило, но как-то по-детски. Вот тебе, не хотел, теперь побегай! Но другая женщина внутри ее, в один момент повзрослевшая и понявшая, что окружающий мир перестал играть с ней в игрушки, а предложил другую, жестокую взрослую игру, и в ней нельзя раскисать, расслабляться, если не хочешь пропасть, потерять саму себя, сказала сурово: не вздумай на него оглянуться!
      Они ехали в Сережиной машине – кстати, прежде ей никогда не приходилось ездить в джипе, и теперь она ездила и чувствовала себя в нем комфортно, попутно гордясь за Сергея, что у него такая дорогая машина.
      И об этом ему сказала.
      – Видела бы ты, из каких обломков я его собрал! – усмехнулся он. – Между прочим, я успел убедиться: деньги неправедные часто как приходят, так и уходят.
      – Ты хочешь сказать...
      В этот момент Галя подумала, что, наверное, в этой машине кто-то разбился насмерть.
      – Нет, – покачал головой Сергей, – владелец машины, как ни странно, остался жив. Дуракам везет. Подозреваю, что предупреждению судьбы он не внял и на новой тачке точно так же ездит без правил.
      – Главное, чтобы ты ездил по правилам, – улыбнулась она.
      – Погоди, вот я тебя научу водить машину, и купим мы тебе что-нибудь небольшое, японское... Ты хочешь водить машину?
      – Я как-то об этом не думала. Понимаешь, цели такой перед собой не ставила. Пока, думаю, институт закончу, а там посмотрю.
      Она чувствовала, что Сергей все время хочет что-то сказать, и инстинктивно старалась говорить побольше, чтобы не давать ему такой возможности. Как будто можно замолчать факт появления Игоря теперь уже в их жизни.
      – Знаешь, – сказал Сергей, коротко взглянув на нее, – меня это начинает беспокоить.
      – Имеешь в виду Игоря? – не стала лукавить она.
      – Его, сердешного! Честно говоря, не хочется побывать в роли жениха, чья невеста сбегает из-под венца.
      – Ты так в себе не уверен?
      – Я в тебе не уверен.
      Он словно ударил ее. Галя посмотрела на него с обидой.
      – Остается нам с тобой поссориться на радость врагам, – покачала она головой.
      Светку такое положение наверняка бы веселило: вон как из-за меня мужчины воюют, а Галя встревожилась.
      – Может, мне стоит поговорить с ним, объяснить, что я уже решила, с кем связать свою судьбу?
      У нее получилось несколько напыщенно, но Галя волновалась.
      – И он тебя послушает?
      Похоже, они начали буксовать на одном и том же месте.
      Хорошо хоть, Сергей не стал больше говорить на эту тему, и они, как и в другие вечера, спокойно поужинали, посмотрели несколько дурацкую кинокомедию с Джимом Керри и пошли спать.
      А утром Сергей отвез ее на работу, и уехал, только убедившись, что Галя прошла через проходную хлебозавода.
      А в начале первого ей на работу позвонила Лена и предложила встретиться в обед. Недалеко от редакции газеты открылось недавно кафе со смешным названием «Бистро-бистро». Говорили, что обслуживают в нем и в самом деле в темпе, недорого и достаточно вкусно.
      Через пять минут позвонил Сергей и озабоченно поинтересовался, где Галя сегодня обедает. Она улыбнулась. Сережа готов звонить ей с утра до вечера, если придумывает повод.
      – Сестра зовет в какое-то новое кафе. Мы давно не виделись. А еще ей нужно о чем-то со мной поговорить.
      Сергей мог бы сказать, что не так уж и давно, всего три дня назад, но родственники – это свято. С сестрой – это ничего, с сестрой пусть. Тем более что ему самому придется несколько сдвинуть свой обед. Вдвоем с механиком Славой они пообещали отремонтировать «БМВ» знакомому хозяина мастерской. Он их не заставлял – нормальный шеф, за горло не хватал, но попросил:
      – Вы уж поднажмите, ребята, тут дело чести. Я сказал, что мы сделаем за два дня, а кое-кто мне не поверил. Но у них и нет таких классных механиков. Успеете – с меня премия.
      Понятное дело, им кинули леща насчет классности, но Сергей не видел ничего дурного в том, чтобы подсуетиться. Шеф обещал подкинуть премию, а ему так хотелось купить Галчонку колечко с бриллиантом. Небольшим, но это пока. Потом, когда у него будет своя автомастерская, он увешает любимую драгоценностями с ног до головы! Сергей улыбнулся своим мыслям: вряд ли Галочка станет ими увешиваться. Просто она обмолвилась как-то:
      – Я особо не расстраиваюсь от того, что бриллианты мне не носить. И серебром обойдусь!
      Сергей даже обиделся за нее. Кто более достоин самых лучших драгоценностей, чем его невеста?
      Он мог бы и занять денег у деда на это кольцо. Но хотелось заработать. В конце концов, дед же крутится: и в школе преподает, и в каком-то частном лицее подрабатывает, и помогает дипломы писать нерадивым, но богатым.
      Так у деда и здоровье уже не то, шестьдесят восемь лет все-таки, а Сергей молодой, с руками и с мозгами. По крайней мере так говорят.
      Вот уже две недели, как он перешел жить к Гале, а кажется, что живут они вместе давно. И счастливо. Как-то удачно все совпало – совместились их характеры, наложились один на другой, и получилась идеальная будущая семья.
      Главным было то, что его невеста Галя оказалась чутким и мудрым человеком. Смешно про молодую женщину говорить – мудрая, но Сергей не мог подобрать другого, более подходящего слова.
      Нет, конечно, права Галя, и у него в прошлом были девушки. Одна даже старше его на пять лет, но никто из них так его не понимал, каждой приходилось объяснять, что называется, на пальцах самые простые истины.
      А с Галей – даже странно, и его друзья заметили – просто невероятное понимание! Спросят у них что-нибудь, они с Галей переглянутся, и уже готово общее решение. И вкусы у них одинаковые почти во всем, что касается еды, например. Или взглядов на отдых. На то, что по телевизору смотреть. Да мало ли...
      – Приятного аппетита, куколка! – сказал он и с теплым чувством положил трубку, чтобы еще энергичнее приняться за работу.
      – Поговорил? – спросил его напарник.
      – Покурил? – передразнил его Сергей.
      Каждый проводит перекур по-своему. Что делать, если Сергей не курит и есть возможность лишний раз хоть по телефону услышать милый голос.
      Друзья посмеиваются над ним. Мол, знаем мы эту любовь! Женишься, куда все и денется, а Сергею кажется, что эта его влюбленность в Галю никогда не пройдет. Даже когда она постареет или, например, растолстеет.
      Галя в это же время с теплой улыбкой вспоминала Сережу. Надо же, чем больше она его узнает, тем ближе он ей становится. Она слышала, некоторые подруги, выйдя замуж, приходили к неприятному открытию, как не похожи их мужья на милых отзывчивых женихов, как много теперь между ними обнаружилось противоречий. А у Гали все наоборот.
      То есть пока она с Сережей не зарегистрировалась, но совместное сосуществование так проявляет характер человека! В принципе они живут обычной семейной жизнью – ведь не штамп же в паспорте так кардинально ее меняет!
      Каждый день она открывает в нем все новые черточки. И как он кладет все на место. И как замечает любую неисправность. Игоря-то хватило всего на один фен. Едва только он своей хозяйственностью произвел на Галю должное, как считал, впечатление, сразу перестал напрягаться. Даже обещанную наружную антенну он так и не сделал. Забыл. А Галя стеснялась ему напомнить.
      Эту самую антенну сделал Сережа. Причем нарочно об этом не сообщая. Просто дня через два принес с собой кабель, какую-то супер-антенну, каковые делает его хороший друг, и спросил у нее, как обычно:
      – Куколка, ты не возражаешь насчет наружной антенны?
      – Почему же я стану возражать? – улыбнулась она и посмотрела на него одобрительно, после чего тот не залез, взлетел на крышу, где и установил эту антенну.
      Странно, что, когда Галя с Сергеем относила в загс заявление, у нее даже мысли не возникло о том, чтобы оставить себе девичью фамилию. Она даже подумала, что глупо из-за фамилии ссориться с будущим мужем. Почему она не подумала об этом, когда выходила замуж за Подкорытько? Поумнела или ее чувство к Сергею гораздо серьезнее, чем к Генке?
      Вот будет возмущаться отец: что за фамилия – Иванова. И это моя дочь!
      Судьба, видимо, большая насмешница. Нарочно подкинула Гале жениха с такой простой фамилией.
      Как раз в это время она подошла к кафе и нос к носу столкнулась с сестрой. Все-таки они похожи! Вон даже на встречу друг к другу приходят минута в минуту.
      – Сегодня я плачу! – сразу заявила Галя, и Лена, против обыкновения, лишь рассеянно кивнула. Потом, правда, спохватилась: – Что, Сергей деньги на хозяйство дает?
      – Дает, – сказала Галя. – Между прочим, если что, теперь я тебе помочь смогу.
      В этом ей тоже повезло. Сергей оказался не менее щедрым, чем Игорь. А вернее, он отдавал ей вообще все деньги. Она сама настояла на том, чтобы у него были карманные деньги.
      – Сделаю шабашку, заработаю, – пытался отмахнуться он.
      Но Галя заметила строго:
      – Ты – самостоятельный человек. А вдруг этой самой шабашки не случится? У друзей станешь занимать? А они будут над тобой смеяться. Еще не женился, а уже невеста плотно на кармане сидит.
      Она сейчас и сестре сказала:
      – Ты теперь одна, у тебя ребенок. Нам с Сережей все-таки полегче.
      – Малявка! – тронула ее за нос Лена. – Не лезь поперед батьки в пекло! – И посерьезнела. – Кто знает, кому из нас помогать придется, но это здорово, что у нас с тобой в случае чего есть на кого надеяться!.. Молодец все-таки наша мама! Как было ни трудно, произвела на свет троих детей. Так что у каждой из нас есть сестра и брат. Чего не скажешь о моем Тошке.
      Она пригорюнилась, но Галя ее сразу затормошила:
      – Ты что, Ленчик, можно подумать, у тебя жизнь кончилась. Встретишь еще мужчину, выйдешь замуж...
      – Боюсь, такого я больше не встречу!
      Она запнулась, будто хотела сказать совсем не то. Галя поняла это так, что она не надеется больше встретить такого, как Женя. Странно, ей показалось, что в последнее время Лена к своему мужу несколько охладела. А ее сестра между тем спохватилась:
      – Тут такое дело, Галочка, твой Бондарчук ко мне приходил.
      – Домой? – удивилась Галя.
      – Почему домой? На работу.
      – Не, ну вообще наглый! – возмутилась Галя, на этот раз с чувством превосходства.
      Бондарчуку неймется оттого, что у нее другой мужчина. Собственник. Она не верила в то, что он может страдать из-за нее. И вообще из-за кого бы то ни было. А теперь... Получается, отольются кошке мышкины слезки? Галя испытала удовлетворение. И при этом Бондарчука ей было нисколько не жалко!
      Интересно, кто-нибудь там наверху считает эти ее «не жалко»?
      – Два комплексных обеда, – сказала Лена подошедшему официанту. – Тебе как – с мясом или с рыбой?
      – С рыбой, – выбрала Галя.
      Как бы она себя ни убеждала в обратном, появление Игоря у сестры не оставило ее равнодушной.
      – И чего он от тебя хотел?
      – Чтобы я вас помирила. Он считает, что ты не можешь быть счастлива с таким, как Сергей.
      – А что он имеет против Сережи? Лена улыбнулась.
      – Сказал про него: сельпо!
      – Ой-ой-ой, – скривила губы Галя. – А сам-то он откуда? Из свиносовхоза «Щербиновский»! Сережа, между прочим, всю жизнь в городе живет, а Бондарчук только недавно сюда приехал. В смысле, лет десять.
      – Мол, Сережа – простой слесарь, а ему, Игорю, не сегодня-завтра майора дадут. Откуда, кстати, он узнал насчет слесаря, ума не приложу. Может, он следит за вами?
      – Никакой Сережа не простой, – сразу вступилась за жениха Галя. – Он механик. Руки золотые. Даже если бы он в институте не учился, все равно открыл бы рано или поздно свою автомастерскую...
      – Это Сергей сам тебе сказал?
      – А хоть бы и не сам! Все равно я в него верю... А Игорь... Неужели и правда следит? Совсем он чокнулся, что ли?
      – Я начинаю о тебе беспокоиться.
      – Ничего страшного не случится, не волнуйся. Сережа почти все время со мной. Мы даже на обед с ним вместе ездим. Просто сегодня у него срочная работа, а к тебе он меня не ревнует.
      – Попробовал бы он ревновать!.. Он при тебе без году неделя, а я с самого рождения!.. Тогда что мы ответим Бондарчуку? Чеши вальсом по холодку, тебе здесь не обломится?
      – Именно так!
      – Ну, смотри, сестренка, чтобы потом не жалела... Или все-таки есть колебания?
      – Понимаешь, Ленчик, я совершенно точно знаю, что ничего хорошего у меня с Игорем не получится. И вообще, если бы я была человеком со стороны, не отравленным никаким чувственным фактором...
      – Галочка, опомнись, про чувства, и вдруг – фактор!
      – Недавно газету читала, – рассмеялась Галя. – Я все-таки немножко волнуюсь и думаю, какие мы, женщины, все-таки глупые! У нас будто два зрения. Одно ясное: этот человек нам не подходит, он непостоянен, легкомыслен, равнодушен, жесток и так далее. Но как раз в эту минуту подключается другое, сумеречное зрение. Мы начинаем себя убеждать, что его еще можно переделать, исправить, перевоспитать... Мало ли какие слова мы при этом употребляем! И ничего страшного не будет, если мы еще немного его возле себя потерпим. Все-таки ведь это так приятно – его объятия и поцелуи...
      – Ого! – насмешливо фыркнула Елена. – Я и не думала, что моя сестренка такая разумная. Значит, у тебя сейчас сумеречного зрения нет?
      – Скажем так: имеются остатки, как бы клочки серого тумана, которые проплывают перед глазами и показывают нам отдельные картины мира совсем не такими, какие они на самом деле.
      – Не столько сам мир, сколько нужных нам людей.
      – Типа того!.. Кстати, Володьке Сергей понравился.
      – Это Валеркиному другу, что ли?
      – Кому же еще! Сразу нашли общий язык. Причем Сергей и слова не сказал о какой-то там ревности. Принял Володьку как друга.
      – Наверное, не видит в нем соперника. Мужчины такое сразу чувствуют.
      Лена благодарно кивнула официанту и проговорила, глядя перед собой:
      – Нет, определенно в этом кружении Бондарчука вокруг тебя что-то есть!
      – Что именно? – удивилась Галя. – То, что Игорь опять ко мне чувствами проникся?
      – То, что он опасен. У него явно неладно с психикой.
      – Ну и в чем это выражается? – насмешливо спросила Галя. – Он встретит меня в темном переулке и пырнет ножом?
      – Нет, про нож ничего не скажу, но глаза у него... бегают, понимаешь? Он не может долго смотреть человеку в глаза, а это, думаю, один из признаков того, что психика у него хромает. Ты, сестренка, будь осторожна.
      – Хорошо, – улыбнулась Галя, особо не вдумываясь в слова сестры.
      Все у Игоря в порядке с психикой! Он всегда доброжелательный, улыбчивый, а то, что набросился на нее, так это от злости. Любой мужчина психует, когда на женщину, которую он считает своей, предъявляет права кто-то другой.
      Но тут она на себя мысленно прикрикнула. До чего дошло, она уже Игоря защищает! Чего бы вдруг ему считать Галю своей, после того как он от нее ушел?
      И вообще, она так и собирается на двух стульях сидеть? В смысле, не решая для себя окончательно, кто из мужчин ей нужен.
      – Хочешь совет? – проговорила Лена, подняв вверх вилку. Это получилось у нее несколько комично, так что Галя прыснула.
      – Давай, говори свой совет.
      – Попробуй хотя бы месяц ни с кем из твоих мужчин не встречаться. Тогда все станет на свои места.
      Галя подумала и отрицательно покачала головой:
      – Не получится. Видишь ли, мы с Сережей отнесли заявление в загс.
      – Заявление? – изумилась Лена. – А ты мне ничего не сказала. Чего ж я тогда тебе про Бондарчука рассказываю? В таком случае не слишком это порядочно выглядит с моей стороны.
      Галя смутилась.
      – Понимаешь, я подумала, что ты можешь не так меня понять. У тебя горе, а я о свадьбе размечталась. Но мы подумали с Сережей, что все равно до регистрации ждать два месяца, а так... Заодно и свои чувства проверим. Ты на меня не обижаешься?
      – Глупышка! – Лена перегнулась через стол и пожала руку сестры. – Ничего я такого не подумаю. Женя ведь был моиммужем... А я всего лишь не буду веселиться на твоей свадьбе. Приду, посижу в уголке. Ты ведь на меня не очень обидишься?
      – Конечно, нет!
      Теперь Галя пожала руку сестре и внимательно посмотрела на нее.
      – Это ведь не все, что ты хотела сказать мне?
      – Не все. У меня сегодня деловое свидание. – Она замялась и для чего-то уточнила: – Надо подписать одну бумагу – это насчет Жениного бизнеса.
      – Представляю, как для тебя все это сложно, – кивнула Галя.
      – Не то слово, если этого не сделать, всю базу разворуют!
      – Я чем-то могу помочь?
      – За Тошкой разве что присмотреть. Я заеду за ним в садик, а потом привезу его к тебе.
      – Конечно, поближе с Сережей познакомишься. Так сказать, в домашней обстановке.
      – И все-таки ты какая-то напряженная. Лена некоторое время пристально ее рассматривала.
      – Ну что тебя мучает? Бондарчук?
      – Вся моя жизнь меня мучает! – вырвалось у Гали. – Я боюсь, что не смогу сделать счастливым Сережу. Буду все время Игоря вспоминать... Но и к нему я возвращаться не хочу. Он вовсе не тот человек, который заслуживает любви.
      – Увы, – Лена тоже пригорюнилась, – любовь достается далеко не всегда тем, кто ее заслуживает.
      – Просто все дело во мне! – горячо заговорила Галя. – Наверное, я удалась в своего папочку Мещерского. Вот скажи, мой бывший муж Гена – хороший человек?
      – Тебе мало двоих, так ты еще третьего приплела?
      – Нет, вот скажи, почему я за него вышла? Интересно стало, как там, замужем? Тогда почему я не чувствовала никакой ответственности за своего супруга? Он из-за меня чуть не спился!
      – Ну, не увлекайся! – Лена похлопала ее по руке. – Подкорытько пил и до тебя, и рядом с тобой, и, насколько мне известно, после тебя. По крайней мере я его как-то встретила в совершеннейшем отрубе. Тогда о чем речь?
      – О том, что я его встретила недавно совершенно трезвого. Он таксистом работает, представляешь? Собирается жениться. Какая-то женщина даст согласие на брак с ним лишь после испытательного срока.
      – Что ты такое говоришь! – фыркнула Лена. – Будущая жена ведет себя как... государственный чиновник.
      – Как бы ни вела, а он ради нее из кожи лезет. Почему ради меня он так не старался? Значит, все зло во мне?
      – Так, начала за здравие, кончила за упокой, – вздохнула старшая сестра. – Все дело в том, что ты для Подкорытько слишком мягкая. Он тебя не боялся, а такие люди могут к чему-то хорошему тянуться только под влиянием жесткой руки. Вначале это была его мамочка, а теперь другая женщина. А ради нее уже он может и на мамочку прикрикнуть, чтобы угодить той, другой. И та наверняка все время будет за ним следить, все время его контролировать, чтобы ее боялся и знал: над ним простерта ее карающая десница. И Генка ничего плохого в этом не видит. Небось даже гордится. Думает, в нем все дело. Такой он необыкновенный, раз им женщины интересуются, тратят на него свое время и готовы даже принять на воспитание... Поверь мне сестренка, это все не твое!
      – А что мое? – тихо спросила Галя.
      Лена тут же спохватилась:
      – Прости, что в самом деле я тебя поучаю. Самой бы во всем разобраться...
      – А что, есть с чем? Я имею в виду, кроме материальных ценностей?
      – Пока сама не знаю, – задумчиво произнесла Лена. – Может, потом когда-нибудь я тебе все расскажу.
      До конца обеденного перерыва оставалось совсем немного времени, так что сестрам пришлось поторопиться с той едой, что они заказали.

Елена

      Вечером я поехала к Гале, предварительно забрав сына из садика. Ее Сережа почти одновременно с нами пришел с работы, и мы вместе поужинали.
      Сели за стол вчетвером – Рагозин-младший очень любил есть со взрослыми. Во-первых, к нему тогда не приставали, как есть и сколько, как держать ложку, а порой, если он просил, с удовольствием кормили. Толя до сих пор тосковал по тому времени, когда его кормили с ложечки.
      Надо сказать, я не сразу сообразила, что оказываю ему дурную услугу. Хочет сын, чтобы его кормили с ложечки, вот я и кормила.
      А после того, как первый раз отвела в садик, спохватилась.
      – Ваш сын все время последним встает из-за стола, – рассказывала мне воспитательница. – Когда я спросила его, в чем дело, почему он не ест, Толя попросил: «Тетя, покормите меня!» У нас такого еще не было! Ребенку три года. Посмотрите, насколько самостоятельны другие дети!
      Вот и пришлось нам спешно учиться.
      Пока мы разговаривали с Галей, Сережа стал показывать Тошке свои инструменты. У мальчонки разгорелись глаза: мы никогда не позволяли ему брать в руки ни молоток, ни плоскогубцы, а Сережа сразу стал объяснять ему, как нужно держать инструмент, чтобы не пораниться. Как взрослому!
      Вообще-то он прав, так ребенка и надо воспитывать. Не отмахиваться от него, а объяснять. Я скосила глаз на них, сидящих на ковре головой к голове.
      – Вот видишь, не так возьмешь за ручку, и можно прищемить палец. Будет больно.
      «Ой!» – услышала я тихий возглас сына. Я заволновалась. Может, не нужны такие вот примеры? Но сын не плакал, не ныл, значит, не больно. Но видимо, понятно.
      Наверное, будь у меня такой муж, я со спокойной душой оставляла бы на него своих детей. Только бы и Галочка это понимала. Только бы не сбил ее с пути истинного подлый Бондарчук!
      – Ничего, если я Толика у вас сегодня оставлю? – спросила я нарочно для него.
      – Конечно, пусть остается, – сразу же откликнулся Сережа. – Мы, между прочим, с ним давно знакомы, правда же, Толя? Вместе на карусели катались.
      – Правда, – солидно отозвался мой сын. – Там еще Настя была. Она на себя мороженое уронила.
      – Ябеда! – фыркнула я.
      – Ничего не ябеда, – сразу же вступилась за племянника Галя. – Он ведь не ее родителям рассказывает, а нам. Он шутит.
      – Я шучу, – согласился Тошка.
      Хотя я все еще носила черное в память о муже, невольно постаралась приодеться. Между прочим, перед тем как ехать за сыном в садик, я надела туфли на высоких каблуках и серьги висячие, серебряные, с бирюзой, я их в свое время в антикварном магазине присмотрела.
      Ну и макияж нанесла. Легкий. Немного туши на ресницы, и губы помадой тронула.
      Галя взглянула на меня, но ничего не сказала. Только почему-то вздохнула. Что она подумала?
      Но еще большее впечатление своим внешним видом я произвела на Юрия, даже сама не ожидала. Едва я появилась из ворот, как он вышел из машины и открыл передо мной дверцу, не сводя с меня восхищенного взгляда. Поцеловал руку, которую я ему вовсе не протягивала.
      – Ты с каждым днем делаешься все красивее! Казалось бы, куда уж больше...
      – Юра! – предостерегающе произнесла я.
      – Молчу-молчу, хотя в первый раз вижу женщину, которой неприятны комплименты! Я дам тебе на подпись бумагу, а заодно и поедим, не возражаешь? Тут неподалеку я видел один уютный ресторанчик.
      – Ты, похоже, знаешь все ресторанчики в городе.
      – А почему бы нет? Раз уж принято деловые вопросы решать за едой, а вовсе не в кабинете. И не все люди любят грохот музыки и шум толпы. Нет, уютные ресторанчики придуманы как раз для тех, кто не слишком любит светиться. Таких, как, например, ты.
      Уел! А почему бы мне захотеть светиться в его обществе?!
      Юрий остановил машину у небольшого ресторанчика и подвел меня к самому дальнему от эстрады столику.
      – Здесь нам никто не помешает. Предупреждаю, юридической силы составленная мной бумага не имеет. По закону. Но между нами, «металлистами», для управления базой ее вполне достаточно.
      – Разве ты не мог поесть дома? – сварливо поинтересовалась я.
      – Не мог. Скажу тебе по секрету, моя четвертая жена совершенно не умеет готовить. Как-то я попытался съесть то, что она приготовила, и чуть не заработал несварение желудка. Сказал ей, Амалия...
      – Амалия? Ее так зовут?
      – Именно, а чему ты удивляешься? У фотомоделей тоже бывают имена-псевдонимы. Амалия Гайворонская. Звучит?
      – Звучит. А она, выходит, не захотела взять твою фамилию?
      – Почему она? Это я не захотел. Слишком много Забалуевых! Говорю, зачем тебе быть такой, как все? Сыграл на ее самолюбии.
      – А как ее зовут на самом деле?
      Я и сама не знала, чего вдруг засыпаю его вопросами о жене. Так ли уж это важно, как на самом деле зовут бедную женщину?
      – Артемия, – сказал он и захохотал. – Вчера просматривал справочник женских имен. То-то поудивлялся. А зовут ее Дуня.
      – Серьезно, что ли?.. – Но, посмотрев на его ухмыляющееся лицо, я поняла: прикалывается. – Не хочешь говорить, не говори, это я так, в разговор влиться.
      – Понятно, говорить во время нашего интимного ужина о моей жене – самый беспроигрышный ход!
      – Чего ради он интимный? – тут же разозлилась я. – Давай свою бумагу, есть я не хочу!
      – Ты права, есть тебе не стоит, – неожиданно согласился он, – а то вон как растолстела. Но я-то не толстый, и свои дела на голодный желудок не решаю, ты уж не обессудь!
      Вообще-то за месяц я похудела на три килограмма. И Шурик утверждала, что я уже хожу гремлю костями.
      Но тут я с запозданием сообразила, что Забалуев меня нарочно заводит, ждет, что я разозлюсь и назло ему начну есть. Что я, впрочем, и сделала, несмотря на то что у сестры неплохо поела. От волнения, что ли?
      – Знаешь, – немного погодя сказал он, одобрительно поглядывая, как я уплетаю тушеное мясо, – я купил себе небольшую квартирку.
      – Небольшую, в смысле, однокомнатную? – слегка удивилась я.
      – Почему однокомнатную? Квартира трехкомнатная.
      – А зачем она тебе? Для встреч с агентами?
      – Шутишь, – не обиделся он. – Я думал, мало ли...
      – Поздравляю. – Я не стала изображать ни заинтересованного вида, ни нарочито равнодушного. Так, порадовалась за товарища былых утех. – Это неплохо – иметь жилье, о котором никто не знает. Ты ведь никому не сказал?
      – Только тебе, – осторожно проговорил он, размышляя, наверное, чего от меня ждать. – А что ты имела в виду, говоря «неплохо»?
      – Когда тебе надоедят твои четыре жены и восемь любовниц, ты сможешь закрываться в ней и отдыхать душой.