Американская звезда

– Оливер, сегодня будет незабываемая ночь… – пробормотала она, высказывая затаенное желание.

– Да разве каждый раз, когда я люблю тебя, это не так? – спросил он умиротворенно.

«Нет, это не то. Мы никогда не любили друг друга по-настоящему. Ты только ублажал меня по-своему».

Она решила показать, что хочет его. Но едва Лорен наклонила голову, как он ее резко отстранил.

– Что ты?

– Хочу сделать тебе очень приятно.

– Нет, Лорен. Я не хочу.

– Но ты же все время мне так делаешь. Только это и делаешь.

– Потому что ты это заслужила.

«Заслужила? Что он хочет этим сказать?»

– Позволь мне, Оливер. Ты увидишь, тебе понравится.

– Нет, Лорен. Не понравится. Не хочу тебя видеть в такой позе.

– Я только хотела тебя порадовать, – сказала она.

– Знаю, дорогая. Но этим, по-моему, занимаются только продажные женщины. Это унижает, не делай этого.

Его слова ее поразили. Да что же может быть унизительного, раз двое поженились и им чего-то хочется? Но раз он не желает…

Они целовались и ласкали друг друга. Он нежно поглаживал ее груди. Потом стал целовать тело и устремился вниз, к объекту своих вожделений.

Иные женщины с ума, возможно, сходят от радости, имея мужчину, который все время угощает их оральным сексом. Но ей этого мало. Да и сам Оливер не разрешает поступать с ним подобным образом.

– Нет, Оливер, – сказала она, отодвигаясь. – Я хочу, чтоб ты все делал по-настоящему.

– Но тебе ведь приятно каждую минуту…

– Сегодня ночью будет по-другому, – сказала она и протянула руку, но его плоть была вялой.

– Лорен, дорогая, – он отодвинулся.

– Что?

– Не хочу тебя огорчать…

– Чем же?

– Да мне ведь не двадцать пять лет.

Она не удержалась от иронии:

– Да неужели? А я думала наоборот.

– Не дерзи. Молодым я всю ночь занимался любовью. А стал постарше и понял, что можно доставить женщине безмерное наслаждение и по-другому…

– Что ты говоришь?

– Боюсь, что не могу удовлетворить тебя так, как тебе хочется.

– А почему бы не попробовать?

– Да просто… – он замялся, – … мне нельзя напрягаться. У меня вшит биостимулятор.

– Биостимулятор? – обеспокоилась она.

– Разве я не говорил тебе? Два года назад случилась неприятность с сердцем. Ничего серьезного. Но напрягаться врачи запретили.

– Ты мне, Оливер, ничего не говорил.

– Не придавал этому значения.

– Конечно, это имеет значение! Мы поженились. И я должна все о тебе знать.

– Зачем? Что это меняет?

Она почувствовала смятение:

– Да ничего.

«Биостимулятор. Значит, он болен. И может умереть в ее объятиях? О Господи, в какое же положение она попала!» Он встал и подошел к окну.

– Прости, дорогая. Ты права, надо было тебе сказать.

Она постаралась успокоить его:

– А ты не сказал. Однако теперь я знаю. Но заниматься любовью мы можем или нет?

– Можем.

– Тогда иди обратно в постель. Я не настаиваю. Только будь рядом.

Они пробыли на Багамах десять дней, и за это время Лорен поняла, что вышла замуж за человека, не способного жить нормальной половой жизнью. Он хотел доставлять ей удовольствие только по-своему. Это было приятно, но совсем не то, когда два человека становятся единой плотью.

И еще Оливера поглощали дела. Она думала, что, уехав из Нью-Йорка, Оливер сможет отдыхать. Она мечтала, как они подолгу будут бродить по берегу, плавать, нырять, кататься на лодке. Она всем этим и занималась, но в одиночестве, а Оливер все время говорил по телефону.

Как-то опять зашла речь о рекламе для «Марчеллы». Когда Оливер впервые предложил ей сниматься как фотомодели, Лорен категорически отказалась. Но он отказа принимать не хотел. Каждый день он спрашивал, не передумала ли она.

– Я же сказала, Оливер, что я не модель и не хочу ею быть.

– Понимаю, – отвечал он. – Но речь идет не о работе фотомодели вообще, ты будешь представлять только эту фирму. Заработаешь кучу денег, станешь известной и получишь много удовольствия.

Она не соглашалась. Денег заработать было бы неплохо, а вот известность ей ни к чему. Из Нью-Йорка позвонила Пиа:

– Ну как? Берешься или нет?

– Нет, – отрезала Лорен.

– Упускаешь такую возможность. Хотя ты и ничего не теряешь. Да посмотри вчерашнюю «Дейли ньюс». Там фотография этого парня, Ника Эйнджела, того, что тебе звонил. Ты не говорила, что он актер и такой красавец!

Повесив трубку, Лорен нашла вчерашние газеты. В «Дейли ньюс» на пятой полосе был снят Ник с Карлайл Мэнн. Она внимательно разглядела фотографию, а потом прочитала: «Карлайл Мэнн за городом со своим новым партнером, кинозвездой Ником Эйнджелом. Карлайл и Ник снимаются в «Ночном городе», место действия – Нью-Йорк. Говорят, на сцене Ник бесподобен, особенно в постельных эпизодах, а их множество. Дамы, будьте бдительны. Ник может стать вашим новым субботним увлечением…»

Так, Ник снимается в кино! Она едва поверила глазам. Ник Эйнджел – а почему не Анджело? Господи! Так он же профессиональный актер! Он добился того, о чем они вдвоем говорили и мечтали.

Она посмотрела еще раз на фото. И возненавидела Карлайл, что было просто глупо, – ведь она ее не знает. Потом, трижды прочитав заметку, спрятала ее в комод.

Вечером она подошла к Оливеру. Он, как всегда, говорил по телефону.

– Повесь трубку.

Оливер извинился и заслонил микрофон ладонью.

– В чем дело?

– Положи трубку. Мне надо с тобой поговорить. Он извинился и положил трубку.

– Надеюсь, что-нибудь важное? – раздраженно спросил он.

– Да.

– И что же?

– Я согласна.

– На что ты согласна?

– Быть фотомоделью для «Марчеллы». Он так и подскочил:

– Правда?

– Да, Оливер. И моим агентом пусть будет Сэмм. Она

договорится о цене. Он засмеялся:

– Она договорится о гонораре.

– Я стою дорого, – сказала Лорен. – Но пусть платят.

А в Нью-Йорке Пиа вот-вот должна была родить. Лорен поняла, что, если она хочет участвовать в делах «Марчеллы», пора что-нибудь придумывать с «Безграничной помощью».

– Что ты собираешься делать? – спросила она Пию. – У тебя будет ребенок, и за Хауэрдом тоже надо смотреть. Надо, видимо, закрыть наше дело.

– А мне нравится заниматься бизнесом, – отвечала Пиа. – Хотя ты, видимо, права. Времени у меня не будет.

А если ты пойдешь работать на «Марчеллу», то и у тебя тоже.

Как ни печально, но дело придется закрыть.

Затем Лорен навестила Сэмм, которую очень позабавил поворот событий.

– А понимаешь ли ты, дорогая, что многие из фотомоделей будут готовы выцарапать тебе глаза? Скажут, что ты использовала свое влияние на мужа?

– Нет, Сэмм. Как раз он повлиял на меня. Но сделка должна быть грандиозной, иначе я не участвую.

– Вот это мне нравится, – кивнула Сэмм. – Ты разрешаешь мне заключить сделку века?

– Именно этого я и хочу, – улыбнулась Лорен.

– А если они не согласятся, я спокойно удалюсь?

– Именно так.

– Вот такие девушки мне нравятся.

Вечером Оливер пришел домой в полном изумлении:

– Ты в своем уме? Запросила гонорар больший, чем первоклассная модель!

– Да ведь это, любимый, была твоя идея, не моя. Хочет «Марчелла», чтобы я представляла ее, – пусть платит.

– Подумать только, что я женился на такой деловой женщине, – покачал он головой.

– И будь добр, не забывай, пожалуйста, что это все придумала не я.

– Я говорил с «Марчеллой», – сказал Оливер. – Они знают мои рекомендации, и я сделал им еще несколько предложений. Решать будут они.

– Хорошо, – сказала Лорен. – А вообще-то мне все равно.

Но в глубине души ей было не все равно. Ей хотелось добиться известности. Вот как добился Ник Эйнджел. Она не хотела отставать. Она хотела стать знаменитой, как было суждено ему.

67

– Тебе нужен агент по рекламе, – сказала Фрэнсис.

– Для чего? Меня и так рекламируют. О Карлайл и обо мне все время пишут.

– Надо, чтобы кто-то создал твой имидж, и очень значительный.

– Об этом сейчас забудьте. У меня же нет на это денег.

– А что сталось с авансом, который ты получил, так глупо подписав контракт, не послушавшись Мины?

Ник пожал плечами:

– Мой друг попал в беду. Нужны были деньги.

– Очень мило, – Фрэнсис поглубже затянулась. – У тебя доброе сердце.

– Всегда считал, что друзьям надо помогать, – и он бросился в кресло. – Разве нет?

– Ты действительно добрый человек, – с удивлением заметила Фрэнсис.

– Я так понимаю, что агента вы для меня уже нашли, – сказал Ник и потянулся за сигаретой – теперь он пустит дым ей в лицо.

– Согласись, что мои рекомендации приносят тебе успех, – ответила Фрэнсис. – Твои новые фотографии великолепны, и Мина сделает для тебя все, что может, и делала бы еще больше, не свяжи ты ей руки этим смехотворным договором.

Ника прямо передернуло.

– А что смешного, если я подписал соглашение на съемку еще в одном фильме? Из-за чего шум?

– Ты должен разбираться в людях, – ответила строго Фрэнсис. – Судя по всему, когда фильм «Ночной город» выйдет на экраны, ты станешь очень популярен. В это время и надо действовать. Но ты теперь связан с прежними постановщиками, и Мина ничего не сможет для тебя сделать.

– Ну, Фрэнсис, я же не совсем полоумный. Я же не буду сниматься сразу же, как только закончу с этим фильмом. В одном пункте сказано, что я могу делать что хочу, если они не будут готовы к сроку. Все в порядке.

– Значит, ты решил быть сам себе юристом?

– Вот об этом и надо поговорить. Вы можете порекомендовать мне хорошего юриста?

– Завтра вечером состоится вечеринка с коктейлем, – сказала Фрэнсис. – Ты меня туда отвезешь. Там будет несколько юристов. Ты сможешь спокойно с ними поговорить.

– Не знаю, смогу ли я завтра вечером. Фрэнсис недовольно взглянула на него:

– Не думала, Ник, что ты быстро забудешь о нашем с тобой договоре.

– Ладно. Сделаю.

Фрэнсис записала телефон агента по рекламе и отдала Нику.

– Сходи к ней.

Он только накануне возвратился в Лос-Анджелес после почти двухмесячных съемок в Нью-Йорке и хотя поговорил с Энни по телефону, однако еще не виделся с ней. Он обещал завтра вечером повезти ее куда-нибудь тихо пообедать по случаю его приезда. А теперь, из-за просьбы Фрэнсис, он все должен переменить.

– Опять женщина? Фрэнсис сурово прищурилась:

– В чем дело? Ты не любишь вести дела с женщинами? Поверь мне, дорогой, они лучше позаботятся о твоих интересах, чем мужчины.

Подумаешь новость!

Синдра решила, что Марик, пожалуй, хорош и добр в ущерб себе. Обращается с ней, как с принцессой. Вначале она его соблазнила и затащила в постель. Долго соблазнять не пришлось. А теперь он не только делал ее сольную пластинку, но и был к тому же заботливым, внимательным спутником. Однако спутник ей был не нужен. Ей нравилось все делать самой. Замужество с Рисом до конца жизни отбило у нее охоту еще раз связывать себя.

Марик был из Калифорнии. Он хотел, чтобы она познакомилась с его матерью и сестрами. Синдра отказывалась, сколько могла, а потом как-то в солнечное воскресенье поехала с Мариком к его родным. Его семья жила в Сан-Вэлли, и все они были тоже очень милые.

Но, к несчастью, он в нее влюбился. Сам же он ей нравился, но любить она его определенно не любила.

С Гордоном Хейуортом было по-другому. Каждый раз при виде его Синдру охватывало волнение: дрожь пробегала по спине, в желудке начинались спазмы. Он появился в студии, когда она записывалась на пластинку. Она потом украдкой подсмотрела, что они беседуют с Мариком. Ей хотелось все бросить и быть с ним. Она осторожно расспросила о нем. Обычно секретаршам есть что порассказать, но о Гордоне ничего скандального они не говорили. Он был женат на красавице, в прошлом работавшей манекенщицей, и ни на кого не обращал внимания.

У Гордона Хейуорта была благородная осанка – раньше у мужчин она такой не видела. И ей хотелось его так же сильно, как успешной карьеры.

Марик пребывал в волнении. Он нашел для нее песню «Малый ребенок», написанную двумя начинающими композиторами. Он подобрал оркестр, который выгодно подчеркивал достоинства ее голоса.

– «Рено Рекордс» будет с тобой всю дорогу, бэби. Когда эти записи зазвучат в эфире, все о тебе заговорят.

На следующей неделе Марик захотел повезти ее в Палм-Спрингс. Он так стремился доставить ей удовольствие, что она, не желая его огорчать, согласилась.

Они выехали в пятницу в его белом «корветте» и остановились в маленькой гостинице у подножия величественных гор.

– А что у тебя было с этим парнем, Рисом? – поинтересовался Марик, распаковывая вещи.

– Почему ты спрашиваешь? – осторожно спросила она, развешивая платья.

– Мне интересно. Он говорил, что вы поженились. Врал или правда?

– Нет, женаты мы не были, – поспешила ответить она. – Жили какое-то время. Никого получше не было.

Синдра не хотела говорить ему правду. Если он узнает, что она была женой Риса, это может повлиять на их деловые отношения, не говоря уж о личных.

Позже они сидели в пузырящемся минеральном источнике и любовались звездами.

– Ах, как прекрасно, как замечательно! – сказал Марик, вытягивая ноги.

– Да, тут действительно прекрасно, – ответила она.

– Да нет же, беби, это ты прекрасна.

Она закинула назад голову и опустила в журчащую воду длинные волосы.

– Скажи, Марик, как давно ты с «Рено Рекордс»?

– Да лет пять.

– А что делал раньше?

– Работал на две большие компании. А потом появился Гордон и предложил мне эту работу. – Он засмеялся. – Гордон меня выкрал.

– Думаю, он на это мастак, – сказала Синдра.

Он тронул рукой ее ногу.

– Да, Гордон – личность харизматическая.

– Похоже, он такой интересный человек, а ты мне о нем почему-то ничего не рассказываешь?

– В Нью-Йорке у него была небольшая компания по выпуску пластинок, потом он ее выгодно продал и уехал в Лос-Анджелес. Там он открыл новое дело – «Рено» – и добился большого успеха.

– Он женат? – спросила она, хотя знала, что женат. – Да.

– А кто его жена?

– Она была моделью высшего класса, но, выйдя замуж, перестала работать – Гордон не захотел.

– Они счастливы?

– Очень. Да что ты все меня расспрашиваешь?

– Хочу знать, на кого работаю.

– Будь со мной, девочка, и больше ничего тебе знать не надо.

Он потянулся к ней. И она погрузилась в его пухлые объятия.

В Калифорнии все так заботятся о своем здоровье, почему же Марик не помышляет о занятиях гимнастикой? Ему надо бы укрепить мышцы, живот в том числе. Она не хотела ему говорить об этом, чтобы не обидеть.

Но он умел целоваться – она откинулась назад – пускай делает что хочет. Марик мечтает, чтобы она стала знаменитой, и уж она-то ему не станет мешать.

Бриджит Хейл, новый агент Ника по рекламе, напоминала ему Мину, но более худую и не такую веселую. Что у этих женщин – свой клуб, что ли? Но дело она знала. На этой неделе он даст два интервью: одно – службе новостей, и это интервью обойдет всю страну, а другое напечатает популярный развлекательный журнал. Несколько интервью он дал на радио. Ну и здорово же говорить о себе самом!

Бриджит учила его житейской мудрости:

– Для тебя мы должны придумать интересное прошлое. Не знаю, откуда ты родом, да мне это особенно и неинтересно. Начнем с нуля.

– Я со Среднего Запада, – сказал Ник.

– Нет, не подойдет. Нужно что-нибудь иностранное. Отец твой работал в разведке, и ты вырос в Китае. Эту тему я разработаю.

– Ты, верно, шутишь?

– И запомни еще – никогда не говори, сколько тебе лет. Пускай гадают. И в Голливуде любят одиноких. Чем больше напустим туману, тем лучше.

– Как это?

– Когда на обложке «Тайм» появится твой портрет, незачем, чтобы какой-то проныра журналист помчался к тебе в родной город и познакомился с твоими старыми друзьями. Лучше всего что-нибудь загадочное, запомни.

– Так что же мне говорить, когда меня будут расспрашивать?

– Что в прошлое не веришь, а только – в будущее. Он засмеялся:

– Это мне нравится.

– Фрэнсис и Мина высоко тебя ценят, – сказала она. – А их похвалу заслужить нелегко.

– Они же еще не видели меня в фильме.

– Фрэнсис и Мина узнают все первыми. И про твой успех тоже.

Надо было навестить Джои, но Ник знал, что она станет все это критиковать. Хорошо, что она представила его Фрэнсис, но нет сил слушать ее колкости. Ему хотелось быть в хорошем настроении. Он на правильном пути, и теперь надо только радоваться удаче.

Он забрал Джои из больницы в Нью-Йорке, и теперь тот лечился от пристрастия к наркотикам в клинике где-то в провинции. Закончит совсем лечение и прямо в Лос-Анджелес.

А теперь надо разобраться с Энни. Они обедали в ресторанчике в Санта-Монике и обсуждали свои планы. В конце обеда она наклонилась к нему.

– Ник, может, мне к тебе переехать? – И пристально на него взглянула. – Как насчет этого?

Ничего подобного он и в уме не держал, но ей очень хотелось. Он помолчал и спросил:

– Ты хочешь отказаться от своей квартиры? Она кивнула:

– Это было бы разумно. Зачем зря выбрасывать деньги – платить за две?

До этого он жил только с Девилль и почти возненавидел тогда свою квартиру.

– Ты действительно этого хочешь? – спросил он, надеясь, что она откажется. Хотя знал, что она скажет «да».

– О, да, – твердо ответила она.

И он знал, что если он на это не пойдет, она снова начнет грозить походом в полицию. Нельзя было рисковать.

– Если хочешь, переезжай.

– Ты тоже хочешь, Ник? Он стиснул ее руку:

– Да, конечно.

«И все он врет. Она ему нравится как приятельница, но он се не любит и совсем не хочет с ней вместе жить».

На приеме киношников Ник сопровождал Фрэнсис, и все было как в первый раз. Правда, теперь он чувствовал себя немного увереннее, ведь он уже снимался в картине и кое-кто об этом знал, хотя на экраны фильм еще не вышел. Он почувствовал себя увереннее, когда неожиданно встретил Карлайл, Ему не хватало рискованного общения с ней. Но это была совсем другая девушка, не та, которую он знал в Нью-Йорке. На ней было маленькое платье со строгим воротником, на лице – притворная ангельская улыбка.

– Это моя мама, – она представила Ника неопрятной на вид женщине, которая на него еле взглянула.

– Мамочка, это Ник Эйнджел, он снимался в «Ночном городе» вместе со мной. Помнишь? Я тебе о нем рассказывала.

– Да, – ответила мамочка. – Так вы Ник? Я слышала, вы неплохо справились с ролью.

– Надеюсь, – ответил Ник.

Карлайл с ним не заигрывала. При матери она держалась совсем по-другому.

После коктейля Фрэнсис повезла его обедать.

– Значит, ты все-таки спал с ней, – сказала Фрэнсис, изучая меню.

– С кем?

– С Карлайл, в Нью-Йорке. Он усмехнулся:

– А у меня не было выбора.

– Послушай, дам тебе один совет, – сказала Фрэнсис, потягивая мартини. – Никогда не путай свои постельные дела с карьерными.

– Я это запомню, Фрэнсис, – отвечал Ник, стараясь говорить серьезно.

Через неделю к нему въехала Энни. Ему было противно пользоваться одной с ней уборной. Ей не нравилось, что ванная была этажом ниже.

– Присмотрю что-нибудь получше, – пообещал он, хотя ему его скромное жилье на побережье нравилось.

Через семь недель его пригласили на пробный просмотр фильма. С ним пошли Энни и Синдра. С Ника пот лил градом – ведь сейчас он увидит себя на экране. Он уже видел несколько отрывков прежде, но и всё. В зале сидели Мина, Фрэнсис и Бриджит. От этого Ник еще больше нервничал. С матерью рядом скромно сидела Карлайл.

Синдра сжала его руку.

– Как же это замечательно! – прошептала она.

– Так же, как и твой дебют с авторской пластинкой. Когда она выйдет?

– Через две недели. Жду не дождусь!

– Тогда отметим! – сказал он.

– Уж точно!

«Хорошо бы что-нибудь блеснуло для Энни, – подумал он. – Они-то делают карьеру, а она все только работает в своем оздоровительном клубе, наблюдает, как они идут вверх, а у нее никакого просвета».

Огни притушили, и он поглубже уселся в кресло. Он едва смог поднять глаза на экран. Карлайл обозначили как звезду, о нем написали: Представляем (заглавными буквами) Ника Эйнджела в роли Пита.

Господи! Его имя на экране! Он пробился в это чертово кино!

Фильм шел в стремительном темпе, смотрелся с интересом и оказался на удивление добротным. После окончания раздался взрыв аплодисментов. Бриджит улыбалась, что с ней случалось редко.

К нему подошла Фрэнсис:

– Мне понравился фильм, и ты в нем тоже.

– Завтра придешь на ленч, – сказала Мина. – Пора тебе встретиться с главой агентства.

Больше всех радовалась Синдра.

О Господи! Как великолепно! Ты, Ник, просто изумителен!

Энни была более сдержанна. Естественно, ее мало что волновало.

Все трое отпраздновали в ресторане победу двойным коктейлем и огромными бифштексами.

Позже, уже дома, наедине с Энни, ему захотелось любви, но не с ней, она его не возбуждала. К сожалению, ему приходится жить с ней, печально подумал он.

Но утром наступит новый день. Может быть, он что-нибудь изменит.

Ник долго лежал с открытыми глазами, думая о своем фильме и о том, что будет дальше.

Наконец он заснул, улыбаясь во сне.

68

Лоренцо Марчелла был итальянцем из итальянцев. Высокий, одет с иголочки во все лучшее от Армани, аристократически, горделиво красивый. Темный блондин, волосы не короткие, виски чуть тронуты сединой. Кольцо и часы были скромны, но из золота высшей пробы. Машина – черный «ма-зсратти» – не слишком подходила для Манхэттена, но он ни за что бы с ней не расстался, памятуя о своем имидже. Ему было сорок два, и он был единственным наследником. А пока он еще не мог располагать семейным достоянием, и его прислали в Америку – искать идеал женской красоты для «Мар-челлы».

Лоренцо понятия не имел, что Лорен была женой главы могущественного рекламного агентства «Либерти и Чарлз» – того агентства, которое работало на «Марчеллу». Да если бы и знал, это ничего бы не изменило.

– Вот девушка, которая нам нужна, – заявил он, выбрав из пачки снимков фото Лорен.

– Она стоит дорого, – сказал Оливер, пряча улыбку. Он знал, что Лорен вне конкуренции.

– Как дорого? – настаивал Лоренцо.

– Очень дорого, – с невозмутительным видом повторил ()ливер.

– Она еще что-нибудь рекламирует?

– Нет, – ответил Хауэрд, который вместе с другими сидел на совещании.

Лоренцо еще раз внимательно рассмотрел фотографии.

– Тогда мы заключим с ней эксклюзивный контракт. Не имеет значения, во сколько нам это обойдется. Она то, что нужно.

– Хорошо, – согласился Оливер. – Вы выбрали самое лучшее.

Лоренцо ответил ослепительной улыбкой:

– Еще бы!

– Так вот, моя дорогая, – глаза Сэмм светились, как у кошки. – Ты теперь уже новая девушка «Марчеллы» – дело сделано.

– Ты отстояла мою цену? – спросила Лорен.

– Да. Это рекордная стоимость, и я очень счастлива. Теперь, как я уже говорила, мои фотомодели просто убьют меня. За то, что я не раздобыла работы им. А ты станешь звездой.

Лорен засмеялась:

– Это невозможно. Мое лицо будет во многих журналах, на обложках и рекламных листках, но это, Сэмм, не сделает меня звездой.

– Вот погоди, – мудро кивнула Сэмм. – Голливудцы станут охотиться за тобой. Не ты ли говорила, что мечтала стать актрисой?

– Это было давным-давно.

– Но ведь ты, голубка, еще не стара. Сколько тебе сейчас?

– Скоро стукнет двадцать пять.

– Старая вешалка, – засмеялась Сэмм – хотелось бы мне посмотреть на физиономию Джимми Кассади, когда она увидит тебя на обложке журнала.

– Но фотомодель «Марчеллы» весьма разборчива!

– Ах, вот как! А если тебя захочет «Вог», ты откажешься?

– Да. Я ведь делаю это ради денег – я тебе уже говорила.

– По-моему, Оливер может тебя всем обеспечить.

– Может. Но я предпочитаю быть независимой.

– Ты знаешь, что на «Марчеллу» целилась Нейчур?

– Как она поживает?

– Живет в Лос-Анджелесе с каким-то продюсером.

– А что с Эмерсоном? – спросила нарочито небрежно Лорен.

– Нейчур сказала, что он прислал из Японии телеграмму о расторжении брака. А она уже была с продюсером и не слишком огорчилась. Ты разве не читаешь колонку светских сплетен?

– Нет, не читаю.

– Молодец. К чему забивать себе голову банальностями. Оливер, сначала мечтавший, чтобы Лорен стала фотомоделью для «Марчеллы», теперь был не очень доволен.

– Я, наверно, породил чудовище, – сказал он.

– Не говори глупости, Оливер.

– Я знаю, что получится. Я тебя совсем не буду видеть.

– Да не стану я все время представлять «Марчеллу». Я внимательно прочла контракт. Два раза в год большие фотосъемки. Шесть встреч с публикой и один коммерческий фильм.

Он покачал головой:

– Ты и не представляешь, какую уйму времени все это займет.

– Да ведь это ты первый уговаривал меня.

Лорен не знала, что и думать. Она совсем не хотела, чтобы ее знали все и каждый, а это как раз и получается. Она хотела стать женой Оливера и вести счастливую, полную супружеских радостей жизнь. Но этому не суждено сбыться, муж не может сделать ее жизнь полной. Он не хотел, занимаясь любовью, исполнить ее желание и все разговоры на эту тему считал несерьезными.

Неужели он думает, что она всю свою супружескую жизнь будет довольствоваться суррогатом? По правде говоря, он заманил ее в брак. Он должен был раньше сказать ей все о биостимуляторе.

Встреча с Лоренцо Марчеллой была для нее испытанием. До этого ей пришлось иметь дело только с одним итальянцем – Антонио, фотографом, но он был гомосексуалистом. Лоренцо же совсем другой. Он целовал ей руку, вкрадчиво смотрел в глаза, засыпал белыми орхидеями и говорил, что она красивее всех на свете.

– Вы действительно моя «девушка Марчеллы», – сказал он. – Каждая женщина захочет быть на вас похожей, а каждый мужчина – быть с вами.

Она отстранилась – его жадное внимание раздражало.

– Буду стараться, – ответила она.

– Значит, я стану счастливцем, – вкрадчиво протянул он, продолжая смотреть ей в глаза.

Это было на ленче, устроенном в ее честь, чтобы она могла встретиться с другими сотрудниками «Марчеллы».

– Ты сказал им, что мы женаты? – прошептала Лорен Оливеру.

Он отрицательно мотнул головой:

– Я думаю, они сами скоро узнают.

– Но он ко мне пристает.

– Не обращай внимания, дорогая. Итальянцы волочатся на всеми женщинами подряд – шесть им лет или шестьдесят, неважно.

Раз Оливера не беспокоило открытое ухаживание Лоренцо, то и она смирилась с ним.

– Я устрою замечательный прием, чтобы представить вас прессе, – сказал Лоренцо. – Но это будет не какая-нибудь скучная пресс-конференция. Это будет бал-фантазия. Вы явитесь в разгар бала, как богиня.

– Я?

– Да, прекраснейшая. И только вы сможете представить «Косметику «Марчеллы» во всем блеске. Все влюбятся в вас, как влюбился я.

– А вы влюбились?

Лоренцо ослепительно улыбнулся:

– Разумеется!

69

Несколько следующих месяцев для Синдры и Ника были волнующими. Оба никак не могли свыкнуться с разительными переменами в жизни.

– Прямо осуществленная мечта, – сказала Синдра. – Веришь ли, Ник, мы осуществили ее, ты и я. Мои пластинки продаются, и твой фильм имеет большой успех. Невероятно!

Да, это было невероятно. Если бы он не жил с Энни, он бы наслаждался еще больше. Он так устал от этих фальшивых отношений, устал притворяться.

Энни его угнетала. Ее карьера не удалась, и она вмешивалась в его дела, по любому поводу высказывала свое мнение, а это было ему совсем не нужно. Достаточно и того, что ему давала советы Фрэнсис, карьерой его руководила Мина, а Бриджит вела по джунглям голодной до новизны прессы.

Его приятель-продюсер хотела, чтобы он поскорее начал сниматься в новом фильме. Ник прочел сценарий. Это было не то, что бы ему хотелось. Мина сказала, что можно постараться расторгнуть контракт.

– Как? – спросил он.

– Хороший адвокат все может, – ответила она доверительно.

«Ночной город» положил начало его карьере. Стоивший недорого, он был фильмом, на который публика валила валом и который нравился критикам. Отзывы были прекрасные, и о Нике-актере внезапно заговорили все.

По совету Бриджит он сочинил себе прошлое, о многом умолчав.

– Когда даешь интервью, старайся не улыбаться, – учила его Бриджит. – Культивируй меланхолический вид. Женщинам это нравится.

Он слушался. Особенно в разговоре с репортером журнала «Сатисфэкшн». Они сочинили с ним сногсшибательную историю и поместили на обложке портрет. И теперь все на свете его увидят.

Тем временем пластинки с песнями Синдры стали часто звучать в эфире. Гордон Хейуорт оплатил поездку Синдры и Марика к самым влиятельным в стране владельцам фирм грамзаписи. Марику нравилось с ней ездить, но Синдра не была в восторге. Ей хотелось, чтобы ее сопровождал Гордон.

Вскоре после возвращения Синдры Ник повез ее на длительную прогулку. Теперь они могли поговорить наедине. Во взятом напрокат автомобиле они отправились в Парадайз Ко-ув. Стоял прекрасный сентябрьский день, и, выйдя из машины, они пошли вдоль берега.