Журналистское расследование

«У меня очень много плохих качеств: я властолюбив, коварен, нахален, жесток, хитер. Но единственное, что у меня есть, – это смелость. Причем бессмысленная чаще всего. Это тоже очень чувствуется. Когда нет возможности быть смелым, я становлюсь дерзким, потому что мне необходимо этой эмоции давать выход. Я действительно не боюсь. Есть в психиатрии такой термин – пониженное чувство опасности. Это про меня. Но я здравый взрослый мальчик – я очень хорошо чувствую степень опасности, даже в тех репликах, которыми я комментирую свои сюжеты, в тех фактах, которые обнародую. Чем больше опасность – тем вероятнее, что я это сделаю».[101]

С 1990 года в рамках «600 секунд» начинает выходить еженедельная программа «Паноптикум», в которой Невзоров первым, насколько нам известно, на отечественном телевидении, начинает совмещать документальные и постановочные съемки. Поначалу тематика «Паноптикумов» выдерживается в традиционном для «Секунд» остросоциальном ключе. Таковы программы «Нищие» (этот мини-фильм еще отвечал жанру журналистского расследования – выверенный, без спецэффектов рассказ о жесткой иерархии, существующей в среде ленинградских попрошаек), «Свалка» (репортаж-исследование о жизни обитателей одной из городских свалок), «ЛТП» (несколько зарисовок о пациентах-заключенных лечебно-трудового профилактория (ЛТП), полубольницы-полутюрьмы для алкоголиков). Передача этого же цикла «Величие и падение Веталя» (рассказ о банкротстве одного из первых легальных миллионеров еще советского времени) стала, пожалуй, первой, в которой Невзоров начал дополнять чисто документальный ряд, раскрывающий сюжет, драматическими зарисовками, направленными на сознание зрителя. Очереди у пивного ларька, алкоголик, матерящийся в камеру, призваны олицетворять старое общество, отвергающее пусть не идеальных, но все-таки положительных героев, одним из которых является разорившийся предприниматель.[102]

Огромная популярность Невзорова быстро сделала его программу политическим инструментом. «„…Обычные люди уже начинают относиться ко мне как к национальному герою, приписывают мне необычайные нравственные качества, делают из меня Робин Гуда, забывая, что Робин Гуд реальный был просто разбойником… Да и репортер – разбойничья профессия“, – говорил он в 1990 году»[103].

Резкий переход от социальной к политической тематике «Секунд» начался в том же 1990 году. Первое время программа безоговорочно поддерживает новое руководство Ленинграда – Санкт-Петербурга в лице Анатолия Собчака, одновременно выступая против «старой» коммунистической верхушки города. В начале 1991 года Невзоров выходит на новый «уровень» – после очередного «Паноптикума» под названием «Наши», который в героическом стиле рассказывал о противостоянии вильнюсского ОМОНа с литовскими «сепаратистами», рейтинг программы и ее руководителя в очередной раз резко поднимается, а ее ведущий становится одним из героев «левых».

Размолвка Невзорова и ставшего к тому моменту мэром Санкт-Петербурга Анатолия Собчака привела к тому, что образ последнего в сюжетах программы резко изменился: благородный борец за народное счастье превратился в недалекого интригана и коррумпированного чиновника. «600 секунд» становятся симбиозом криминальной хроники и политического памфлета.

Популярность открыла и самому ведущему дорогу в публичную политику. В 1993-м Невзоров становится депутатом Государственной думы по 210-му Центральному округу Санкт-Петербурга как кандидат, выдвинутый избирателями. С того момента и по настоящее время он регулярно переизбирался в нижнюю палату российского парламента.

Последний выпуск «600 секунд» вышел в 1993 году. Начав политическую карьеру, Невзоров окончательно меняет и журналистское амплуа, из репортера он превращается в телевизионного публициста. В том же 1993 году Невзоров становится главным редактором творческого объединения «Север» (по некоторым данным, это название было избрано в честь одноименного добровольческого отряда, воевавшего в Абхазии и Приднестровье). С 1991 года Невзоров регулярно делает репортажи из «горячих точек», где зачастую выступает не только как журналист, но и берет в руки оружие. В 1995 году появляется авторская информационно-публицистическая программа Невзорова «Дикое поле», в 1996-м – информационно-аналитическая программа «Дни». Репортажи Невзорова из Чечни порой носят откровенно провокационный характер. Ставший в тому времени фирменным «невзоровский» стиль – драматизм и пафосность подачи материала, обильное сдабривание документальных эпизодов постановочными сюжетами, ради которых приносилась в жертву новостийность, уже перестал быть столь же оригинальным и притягательным, как в начале 1990-х.

Судя по всему, Невзоров и сам потерял интерес к журналистской деятельности. В его последних передачах порой было очень трудно отличить, где автор говорит искренне, а где ерничает, подтрунивая над зрителем. Его работа в качестве телеобозревателя в программах «Политика. Петербургский стиль» и «Другое время» была, скорее, уже данью прошлому и игрой – одним она кажется остроумной, другим не слишком удачной. Но не более того.

После работы над телевизионными проектами «Лошадиная энциклопедия» и «Лошадь распятая и воскресшая» Александр Глебович окончательно посвятил себя иппологии. В настоящее время вместе с супругой, иппологом-термографистом Лидией Невзоровой, он издает журнал «Nevzorov Haute Еcole».

Параллельно с телевидением жанр журналистского расследования взяли на вооружение и сотрудники многих печатных СМИ, более того, для некоторых он стал основным. В первую очередь это относится к ежемесячной газете «Совершенно секретно», основанной в 1989 году писателем Юлианом Семеновым. Создатель суперразведчика Исаева-Штирлица, автор нашумевшего бестселлера «ТАСС уполномочен заявить» о противостоянии контрразведчиков из КГБ и шпионов из ЦРУ, дилогии о московском уголовном розыске «Петровка, 38» и «Огарева, 6», в эпоху гласности он решил заняться издательским делом.

Писатель задумал создать первое в СССР независимое общественно-политическое издание, специализирующееся на журналистских расследованиях подоплеки общественно значимых событий. О независимости новой газеты, разумеется, можно говорить относительно – деньги на ее создание были щедро выделены государством, однако потрачены впустую они не были. Достаточно быстро «под крышей» нового издания собрался профессиональный и сильный журналистский коллектив, который вот уже двадцать лет (первый номер «СовСекретно» вышел в том же 1989 году) делает ведущую российскую газету в жанре журналистского расследования.

В 1990 году Семенов пригласил на работу в газету молодого журналиста Артема Боровика, который становится сначала первым заместителем главного редактора, а позднее и главредом «Совершенно секретно».

Артем Боровик (13 сентября 1962 – март 2000) был сыном одного из наиболее известных политических обозревателей 1970 – 80-х годов – американиста Генриха Боровика. Окончив факультет международной журналистики Московского государственного института международных отношений (одного из самых престижных и недоступных вузов СССР), Боровик-младший начал работать в отделе международной жизни газеты «Советская Россия». Несмотря на принадлежность к разряду ведущих официальных изданий коммунистической партии, эта газета в то время пользовалась несравненно большей популярностью, нежели главный официоз страны – «Правда», выгодно отличаясь большим количеством качественных журналистских публикаций. Тогда же в редакции «Советской России» работало много ярких молодых журналистов, в том числе Владимир Яковлев (в будущем – один из создателей издательского дома «Коммерсантъ»), Владимир Цибульский (позднее основавший рекламную газету «Центр плюс»), Дмитрий Лиханов (издатель журнала «Няня»).

В конце 1980-х Артем Боровик переходит из «Советской России» в журнал «Огонек», превратившийся к тому времени в один из наиболее популярных журналов страны, благодаря разоблачительным публикациям о неизвестных страницах истории СССР 1930 – 1950-х годов и другим злободневным материалам на ранее запретные темы. В качестве сотрудника «Огонька» Боровик работает в Афганистане (результатом этой командировки стал цикл репортажей, многие из которых были перепечатаны американским журналом «Лайф», западногерманским «Штерн» и французским «Актуэль» и стали основой для документальной книги «Спрятанная война», опубликованной сперва в США, затем в Советском Союзе, Англии, ФРГ, Италии, Голландии, Канаде). По воспоминаниям друзей, он восхищался Хемингуэем и планировал первую половину жизни работать военным корреспондентом, а вторую – писать романы. При активном содействии отца он становится участником нашумевшего политико-журналистского эксперимента: обмене военными корреспондентами между Советским Союзом и Соединенными Штатами. В качестве рядового-новобранца Боровик провел две недели в учебном центре американских вооруженных сил Форт Бэнинг и на основе своих впечатлений написал книгу «Как я был солдатом армии США». Появление этих репортажей начало жаркую дискуссию о целесообразности перевода советских вооруженных сил на профессиональную основу.

До 1991 года Боровик числился специальным корреспондентом «Огонька» в Афганистане. Однако рамки одного журнала для энергичного молодого человека были уже тесны, и в 1989 году он становится соведущим программы «Взгляд». Выход книги и репортажей об афганской войне, работа во «Взгляде» и «Огоньке» обеспечили Артему Боровику всесоюзную популярность. Следующим этапом журналистской карьеры стало приглашение в «Совершенно секретно», газету, которой с самого начала было обеспечено особенно благоприятное положение даже на фоне в целом процветающей столичной прессы.

После скоропостижной смерти сначала заместителя Юлиана Семенова, Александра Плешкова, а затем и самого писателя Артем Боровик становится человеком номер один в «Совершенно секретно». На базе популярной газеты он создает сперва одноименный издательский дом, а позднее – информационно-издательскую группу, в составе которой сегодня работают несколько периодических изданий, книжное издательство, телекомпания.

Телевизионная программа «Совершенно секретно», появившаяся в 1991 году, стала первой передачей в жанре журналистского расследования на российском телевидении. Артем Боровик, ее создатель и ведущий, был первым журналистом, которому дал интервью Михаил Горбачев после сложения с себя обязанностей президента СССР. В 1997, 1998, 2000 годах программа стала участником финала ежегодной национальной телевизионной премии «ТЭФИ», а в 1999 году была удостоена ее как лучшая публицистическая программа. Скандалы, связанные с отставкой министра юстиции и фирмой «Мобитекс», расследование убийств вице-президента компании «Лукойл» Шмидта и журналиста Владислава Листьева – эти и многие другие темы наиболее остро прозвучали именно в «Совершенно секретно».

Разумеется, острые и критические материалы «Совершенно секретно» обеспечили телепрограмме не только широкий круг поклонников, но и немало врагов, в том числе весьма влиятельных. Летом 1999 года программа была снята с эфира российского телевидения. В качестве комментария пресс-служба канала распространила сообщение о том, что эта мера не временная, а окончательная. Тогдашний первый заместитель председателя ВГТРК Михаил Лесин в интервью РИА «Новости» заявил, что передача Боровика превратилась в «программу политического компромата», и ее создатели «стали постоянно использовать методы теневой политики». Одной из причин столь резкого шага в отношении программы, выходившей на государственном канале в течение семи лет, называли выход в эфир неэтичного сюжета об убитом политике Галине Старовойтовой, после чего приносить извинения пришлось руководителю ВГТРК Михаилу Швыдкому.

В качестве другой, также выглядящей вполне достоверной версии говорилось, что холдинг «Совершенно секретно» и его глава на тот момент не устраивали ВГТРК с точки зрения политической благонадежности (близились парламентские и президентские выборы). Политические пристрастия Артема Боровика вполне очевидно склонялись к Юрию Лужкову, московскому мэру и лидеру движения «Отечество», одним из активистов которого был и сам Артем Боровик. Действительно, став из журналиста издателем, он постепенно сменил работу репортера и обозревателя на карьеру менеджера, политика и предпринимателя. Его коллеги не раз отмечали, что бизнес-успеху «Совершенно секретно» и других структур, которыми руководил Боровик, способствовали обширные личные и родственные связи владельца, умевшего не просто поддерживать деловые контакты, но и дружить с представителями деловой и политической элиты.

К примеру, после того как в газете «Совершенно секретно» был опубликован пересказ скандальных мемуаров Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката» (текст которых, как сообщалось, был похищен во время верстки), Коржаков пришел в ярость, и некоторое время он и Боровик обменивались взаимными оскорблениями. Однако после того, как коммерческий успех воспоминаний бывшего президентского охранника стал очевидным, оппоненты неожиданно примирились, и распространение книги пошло через холдинг «Совершенно секретно».

Одним из наиболее активных покровителей Боровика-младшего был московский мэр, а последний крупный проект «Совершенно секретно» – еженедельная газета «Версия» – был запущен в партнерстве с американской издательской группой «Нью-Йорк Дейли Ньюс – Ю. С. Ньюс энд Уорлд Рипорт». Мелькали сообщения о намерении Боровика продать пакет акций холдинга крупному бизнесмену, владельцу компании «Альянс» Зие Бажаеву. Однако этот план, если он действительно был, остался нереализованным: 9 марта 2000 года Боровик и Бажаев погибли в авиакатастрофе в московском аэропорту «Шереметьево-1».

Еще при жизни в адрес Боровика раздавались достаточно частые упреки в политической ангажированности, отказе от журналистской беспристрастности ради процветания своей компании. Впрочем, споры и неоднозначные оценки сопровождают жизнь всех ярких личностей, а, как заметил президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов, выступая в посвященной Артему Боровику радиопередаче: «…к сожалению, всякий бизнес в нашей стране, включая и бизнес со СМИ, всегда имеет черты некоей криминальности, и у каждого человека, сделавшего в эти 10 лет (1990 – 2000. – Авт.) свое дело, всегда, наверное, есть какие-нибудь „скелеты в шкафу“».

В историю российской журналистики Артем Боровик может войти благодаря не только своим книгам и другим творческим работам, но и как создатель-организатор крупной медиакомпании, специализирующейся на журналистских расследованиях.

Из всех сотрудников «Совершенно секретно» особо выделяется Лариса Кислинская. Окончив журфак Московского государственного университета, она несколько лет проработала в правительственном информационном агентстве ТАСС, где в середине 1980-х годов и состоялось ее первое знакомство с криминальной тематикой.

Об этом она рассказывала так: «Говорят, любую тему можно найти в телефонном справочнике. И вот однажды я увидела в справочнике „Вся Москва“ телефон – „Справки о пропавших детях“. Позвонила. Это оказался милицейский приемник-распределитель. Вы, наверное, помните, как в то время было трудно попасть в подобные учреждения и добиться откровенного разговора. Ведь в этих приемниках-распределителях сосредоточился в зародыше весь клубок нынешних общественных проблем – и беспризорные дети, и наркомания, и малолетняя проституция… Это сейчас даже студенты пишут о милиции, спецслужбах, а тогда это была закрытая тема. Сделав цикл репортажей, я поняла, что это – мое, и с тех пор занимаюсь криминальной тематикой». В том же интервью Кислинская поясняет: «…еще со школьной скамьи я знала, что хорошо писать можно лишь о том, в чем неплохо разбираешься, и журналист в идеале должен иметь свою тему».[104]

Кислинская не скрывает, что в криминальную журналистику ее привела не только жажда справедливости, но и желание стать известной. Работать с самого начала было нелегко: «В то время любой журналист, переступивший порог Петровки, 38, – был белой вороной. А то, что женщина… Один мой коллега сказал: „Может, все так хорошо сложилось именно потому, что ты женщина…“ Но вообще, я думаю, что здесь неуместно разделение по половому признаку. Все зависит от журналистских пристрастий». Изначально в работе помогало то, что и правоохранительные органы находились в непростой ситуации: модернизация правовой системы не поспевала за преступным миром, становившимся все сложнее, совершеннее и могущественнее. К примеру, появились десятки крупных банд, занимавшихся рэкетом, а соответствующего закона еще не было. Организованная преступность росла и крепла, а соответствующий закон также отсутствовал. Едва ли не единственным выходом было попытаться привлечь к этим проблемам внимание, создать общественное мнение. К тому же в преступные связи втягивались высокопоставленные лица, которые для милиции были почти небожителями, и без привлечения прессы с «фигурантами» такого ранга им было не просто справиться.

«Как-то быстро я поняла, что рядом с видимым глазу миром активно действует параллельно преступный мир со своими законами, авторитетами, нравами. В своих публикациях постепенно начала ссылаться на Александра Гурова как специалиста по организованной преступности. Мне интересно было „пытать“ тех оперативников Петровки, 38, которые вели борьбу с официально не признанной организованной преступностью. И тогда я впервые услышала о Япончике – Вячеславе Кирилловиче Иванькове. В 1982 году его приговорили к 14 годам тюрьмы за разбой, хранение оружия и наркотиков. И отправили отбывать наказание в Тулун Иркутской области».

В конце 1991 года Кислинская узнала, что Япончика досрочно освобождают, хотя сидеть ему оставалось, как минимум, до 1996-го. И она решила выяснить, что за благодетели стоят за преступником. Вскоре узнала, что, находясь в тюрьме, Япончик совершил целый ряд преступлений, десятки раз водворялся в штрафной изолятор. Однако начальник тюрьмы выдал на него отличную характеристику, за преступника хлопотал известный правозащитник Сергей Адамович Ковалев, депутатский запрос насчет смягчения наказания осужденному в комиссию по помилованию при президенте направил знаменитый офтальмолог Святослав Федоров. В результате расследования журналистка установила, что освобождением Иванькова руководил Отари Витальевич Квантришвили. К тому времени в Москве он слыл уважаемым человеком, вхожим во многие властные структуры, выступал на телевидении, возглавлял благотворительный фонд имени Льва Яшина.

В корреспонденции «„Воры в законе“ и их покровители» Кислинская нарисовала следующий образ достопочтенного благотворителя: был судим за групповое изнасилование, входил в банду Иванькова, однако ушел от уголовной ответственности.

Во время встречи с одним из источников информации она узнает, что Япончик улетел в США. После публикации материала знакомые сотрудники московской милиции предупреждают, что Квантришвили интересовался ее адресом, номером телефона и получил их.

«Был праздник: 12 июня 1992 года – День независимости России, – вспоминает Лариса Кислинская. – Как ни странно, я читала „Крестного отца“. – В это время в коммуналку, где я жила, позвонил сам Отари Витальевич и дружески предупредил: „Как христианин и отец четверых детей предчувствую, что с вами случится что-то недоброе, но я буду к этому непричастен. Я уже об этом прокуратуру Краснопресненского района известил“. Должна сказать, что такие „профилактические беседы“, как он говорил, этот авторитет вел со мной целый год. Я написала заявления в несколько адресов – от Петровки до МВД России, в которых предупреждала: считаю звонки Квантришвили завуалированной угрозой. На большую помощь не очень-то рассчитывала. Писала для того, чтобы пошла утечка информации. Ведь Отари Витальевич не раз уверял, будто у него много воспитанников в МВД и КГБ. И это не блеф. Однажды министр МВД Ерин запросил в РУОПе ГУВД Москвы „объективку“ на этого „крестного отца“. И как только характеристика попала в структуру Министерства, Квантришвили тут же получил копию… Конечно, он вскоре узнал и о моих заявлениях».

В декабре 1992-го в мотеле «Солнечный» сотрудники московского уголовного розыска задержали группу «воров в законе» и среди них – бывшего подельника Иванькова-Япончика, некоего Сливу. Кислинская пишет материал «Под опекой О. В.», в котором сообщает, что судьбой задержанного занимаются Отари Квантришвили и Иосиф Кобзон, замечая в заключение, что весьма странно, что судьба уголовника волнует бывшего народного депутата СССР, известного певца и бизнесмена, имя которого у оперативников Петровки, 38, тесно связано с историей досрочного освобождения Вячеслава Кирилловича Иванькова. И вскоре начался один из самых затяжных судебных процессов Кислинской. Кобзон сперва утверждал, будто вообще не знает этих преступных элементов, но газета «Советская Россия» опубликовала снимок: И. Кобзон в окружении нескольких преступных авторитетов. Одновременно журналистка сама предъявила иск певцу о защите чести и достоинства. Тяжба растянулась на шесть лет, суд сперва признал информацию, содержавшуюся в статье, не соответствующей действительности. Позднее решение суда было отменено, а дело отправлено на доследование. В конце концов, Кобзон забрал исковое заявление и подарил журналистке в знак примирения букет цветов.

(Отари Квантришвили был застрелен 5 апреля 1994 года при выходе из бани. 28 июля 2009 года на Иванькова-Япончика было совершено покушение: его смертельно ранили в живот, и 9 октября того же года он скончался в одной из частных московских клиник.)

Статьи Ларисы Кислинской публиковали газеты разной политической ориентации, от «Советской России» до «Совершенно секретно». В январе 2000 года Нижегородское телеграфное агентство распространило любопытную подробность: «герои» публикаций Ларисы Кислинской подавали на журналистку в суд 50 раз, однако 40 процессов она выиграла. В числе ее поражений – выговор за нарушение норм журналистской этики, объявленный Кислинской Судебной палатой по информационным спорам при Президенте РФ в марте 1999 года по итогам рассмотрения статьи «Опасный вираж Шохина» (опубликованной в газете «Совершенно секретно»). Статья Кислинской содержала цитаты из следственного допроса свидетеля по делу Отари Квантришвили – Ивана Воронцова. По утверждению свидетеля, к организации убийства причастен Геннадий Шохин – брат бывшего в то время вице-премьером Александра Шохина. В ходе заседания Судебной палаты Кислинская признала, что «была знакома на момент подготовки и выхода материала» с заключением судебно-медицинской экспертизы, признавшей Воронцова «невменяемым», то есть неспособным давать объективные показания. По мнению Судебной палаты, Кислинская, воспользовавшись выдержками из допроса этого свидетеля, «дезинформировала читателя».[105]

Другая шумная публикация Ларисы Кислинской (хотя едва ли подходящая под определение журналистского расследования) была посвящена интимным похождениям министра юстиции Валентина Ковалева. Основой для статьи стала видеокассета с записью развлечений министра в сауне одного из самых дорогих клубов Москвы «Доллз» в обществе проституток. Месячной зарплаты министра в этом заведении хватило бы только на две бутылки виски. Сама Кислинская позднее рассказала, что получить кассету ей удалось без особых проблем, поскольку за двадцать лет работы с криминальной тематикой она успела обзавестись хорошими связями в правоохранительных органах. Впрочем, ходила также информация, что кассета, конфискованная при обыске сейфа арестованного банкира Аркадия Ангелевича, несколько недель пролежала в МВД и была передана журналистке только потому, что Ковалев начал склоняться к союзу с тогдашними руководителями Совета безопасности Борисом Березовским и Иваном Рыбкиным, что могло ослабить позиции МВД в аппаратных играх.

После публикации истории о банных развлечениях министра юстиции, рассказала в одном из интервью Кислинская, Ковалев пригласил главного редактора «Совершенно секретно» Артема Боровика на обед: «…у Артема было ощущение, что он побывал на бандитской разборке. Это на экране Ковалев строил из себя невинную овечку, на встрече же он был предельно циничен. Он пообещал Боровику разорить его холдинг и заявил, что мы никогда не выиграем процесс, поскольку все суды „под ним“, да и „крыша“ у него ментовская и бандитская». Перед судом он также звонил журналистке домой, угрожая и предупреждая о возможной мести. Однако в итоге министра сняли с должности и осудили за многочисленные нарушения закона.

Особая тема в расследованиях Кислинской – чеченская мафия и значение криминальных денег в финансировании чеченских боевиков и террористов («Деньги для Басаева», «Аслан Масхадов и его люди», «Чеченские главари. По ком плачет стенка»).

Объективности ради следует отметить, что некоторые резонансные материалы Кислинской грешат односторонним взглядом. У журналистки не всегда хватало времени на то, чтобы пообщаться с героями своих расследований. А ведь это одно из главных требований, предъявляемых методу журналистского расследования.

Начало 1990-х стало временем триумфа новых изданий. Лишь немногие из популярных прежде газет смогли удержать, а тем более расширить свою аудиторию. К числу таковых рекордсменов относится, прежде всего, газета «Московский комсомолец», которая за несколько лет из местного общественно-политического издания выросла в мощный таблоид с целым рядом приложений.

Заслугу в столь разительной перемене наблюдатели относят, в первую очередь, в адрес главного редактора «МК» Павла Гусева – в прошлом выпускника геологоразведочного института и комсомольского работника.

Возможности, открывавшиеся перед прессой благодаря предоставленным свободам, Гусев использовал на все сто процентов. Вчерашнюю комсомольскую газету наполнили хлесткие политические комментарии, интервью с популярными певцами и артистами, криминальные очерки, секс – словом, все, что повышало популярность.

Одним из фирменных отличий «Московского комсомольца» стали журналистские расследования, среди ныне здравствующих мастеров которых, безусловно, выделяется Александр Хинштейн (ныне еще – и депутат Государственной думы). Его стиль работы и способы подачи добытой информации несколько отличаются от методов большинства коллег, что, впрочем, не умаляет яркости фигуры этого журналиста.

Своей первой значительной журналистской работой сам Александр Хинштейн считает появившуюся в конце 1994 года в двух номерах «МК» статью о Владимире Жириновском, в которой были приведены малоизвестные факты, рассказы людей, знавших лидера ЛДПР в студенческие годы.

В последующие годы Хинштейн опубликовал ряд статей, заметок, репортажей, интервью о национал-патриотах, в частности «Русском Национальном Единстве» Александра Баркашова. Однако первую подлинно громкую славу ему обеспечила публикация материала «Голосуй или?..» в июле 1996 года, в основе которого лежала расшифровка записи беседы Анатолия Чубайса, Виктора Илюшина и Сергея Зверева (согласно ошибочной первоначальной версии – Сергея Красавченко).

События развивались в промежутке между первым и вторым туром президентских выборов в России, в который вышли Борис Ельцин и Геннадий Зюганов, причем победа последнего сулила весьма серьезные политические и экономические перемены в стране. Совершенно не заинтересованное в этом окружение Бориса Ельцина прилагало титанические усилия ради победы своего кандидата, и именно о некоторых пикантных деталях этой работы и шел разговор между тремя высокопоставленными собеседниками (среди прочих тем обсуждались варианты спасения сотрудников предвыборного штаба Ельцина, задержанных с полумиллионом наличных долларов, которые они переносили в коробке из-под бумаги «Ксерокс» (к слову, именно эта история обогатила просторечие идиомой «коробка из-под ксерокса»).

И в дальнейшем материалы записанных разговоров нередко становились основами разоблачительных материалов Александра Хинштейна (откуда в распоряжении журналиста оказывались расшифровки конфиденциальных бесед, разумеется, никогда не говорилось).

В период с 1996 по 1998 год мишенью для критических материалов Хинштейна стало Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ).

14 мая 1999 года Хинштейн был задержан сотрудниками ГИБДД после нарушения им правил дорожного движения на собственном автомобиле «форд-эскорт». Во время проверки документов журналист предъявил сотрудникам милиции спецталон, дающий право не подвергаться милицейской проверке, а затем удостоверение капитана уголовного розыска Матвеева Александра Евгеньевича, выданное ГУВД г. Москвы. При осмотре машины были обнаружены также удостоверения консультанта секретариата руководителя аппарата Государственной думы, пресс-секретаря Московского таможенного управления, помощника заместителя председателя Московской областной думы В. И. Аксакова (владельцем всех этих документов значился сам А. Хинштейн). Журналист категорически отказался отвечать на вопросы о происхождении документов, заявив, что они являются принадлежащими ему «документами прикрытия», после чего был доставлен в отдел внутренних дел, где против него было возбуждено уголовное дело по факту использования поддельных документов. Проведя около суток в изоляторе временного содержания, Хинштейн был отпущен под подписку о невыезде. Позднее дело было передано в прокуратуру, а затем закрыто.

Стоит отметить, что руководство Министерства внутренних дел и Федеральной службы безопасности не раз отмечали передачу «Секретные материалы» премиями, сам Александр Хинштейн был удостоен премии МВД, а также премии Артема Боровика.[106]

Лариса Алексеевна Юдина родилась в 1945-м в Элисте, окончила здесь среднюю школу. В 1979 году начала работать в старейшей газете республики «Советская Калмыкия», сперва корреспондентом, затем заведующим отделом, затем главным редактором газеты. После августовского путча 1991 года газета была закрыта, но уже 2 сентября зарегистрирована вновь как независимая – ее учредителями стал трудовой коллектив редакции, Ассоциация фермеров Калмыкии и Федерация профсоюзов Калмыкии. Главным редактором была единогласно избрана Лариса Юдина.