Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Журналистское расследование

ModernLib.Net / Юриспруденция / Коллектив авторов / Журналистское расследование - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Коллектив авторов
Жанр: Юриспруденция

 

 


Но Сэмюэл Клеменс, который был принят сюда в августе 1862 года на должность репортера и очеркиста с окладом 5 долларов в день, отнесся к этим словам со всей серьезностью. Тем более что материала для «отстаивания убеждений» было в его распоряжении предостаточно. Под пристальное внимание дотошного репортера попадали продажные чиновники, местные депутаты и судьи. Вскоре будущий писатель сделался весьма влиятельной фигурой в штате Невада. С мая 1866 года он сотрудничает в «Морнинг Колл» («Morning Call»), которая издавалась в Сан-Франциско, и становится чем-то вроде генерального цензора в этом городе, где, по его словам, «самый воздух был отравлен распутством и слухами о распутстве»[3]. В чем видел Твен профессиональный долг журналиста, можно судить по речи, произнесенной им в Хартфордском понедельничном клубе, когда он обвинил газеты в том, что, «подкупленные политиками, они покрывают их грязные делишки», выгораживая сановных преступников. Элементы расследования отчетливо видны в его книге «Налегке» (1872), которая посвящена причинам серебряной лихорадки в Неваде и связанным с нею махинациям. Повествование, написанное в форме путевых заметок, начинается с истории Невады и предпосылок ее процветания. Автор использует различные методы сбора информации, не пренебрегая даже такими «источниками», как предания Карсонской долины. На протяжении своего «пути» Твен сменит несколько ролей, становясь то помощником секретаря, в руках которого перебывала масса документов, свидетельствующих о махинациях невадского и федерального правительств, то непосредственным участником действий. Реальные факты и вымысел переплетаются, это рассказ уже не только о серебряной лихорадке, но об эпидемии, которая охватила все общество. Истоки этой болезни были вскрыты писателем еще в фельетоне «Исправленный катехизис», опубликованном в сентябре 1871 года в нью-йоркской «Трибюн» («Tribune»).

« – Какая у человека цель в жизни?

– Разбогатеть.

– Каким образом?

– Бесчестным – при удаче, честным – при необходимости.

– Что есть Бог, истинный и единосущный?

– Бог есть деньги. Золото, банкноты и акции – суть отец, сын и дух единый в трех лицах».

В декабре 1873 года выходит «Позолоченный век», написанный Твеном в соавторстве с Ч. Уорнером. Эта книга, в которой обличительные настроения обрели философскую подоплеку, оказалась подобна взрыву разорвавшейся бомбы. В ней было все: упадок морали, вульгарность нуворишей, подкуп народных избирателей, сомнительность финансовых сделок, жажда наживы, охватившая общество. Америка впервые взглянула на себя в зеркало и ужаснулась тому, что увидела. Авторов упрекали за то, что в «Позолоченном веке» было собрано «все самое дурное и отталкивающее». Критики заранее краснели при мысли, что книга будет переиздана в Европе, но самые проницательные из них не могли не признать, что Твен и Уорнер оказали своей стране великую услугу, обратив внимание на необходимость коренных перемен.

<p>Джозеф Пулитцер: премия имени себя</p>

В наши дни профессиональная премия в размере 10 тысяч долларов представляется суммой в достаточной степени скромной. Особенно по западным меркам. Но в случае с Пулитцеровской премией речь идет в первую очередь не о деньгах, а о статусе и «раскрученности» награды. Ведь на протяжении последнего столетия Пулитцеровская премия (Pulitzer Prize) считается одной из наиболее престижных наград США в области литературы, журналистики, театра и музыки. Основателем этой премии является легендарный американский журналист венгерского происхождения Джозеф Пулитцер (1847 – 1911). Этот незаурядный во всех смыслах человек, помимо прочего, был автором высказывания, которое, на наш взгляд, претендует на то, чтобы считаться девизом расследовательской журналистики: «Всякое преступление живет не иначе как за счет тайны. Выведите его наружу, опишите его, высмейте его в прессе, и рано или поздно общественное мнение произведет свое очистительное действие».


По окончании Гражданской войны 1861 – 1865 гг., воевавший на стороне «северных» юный отставной солдат-наемник Джозеф Пулитцер, прочитав в газете «Westliche Post» рекламное объявление, отправился в Луизиану, с намерением завербоваться на табачные плантации. Однако с работой его, выражаясь современным сленгом, «кинули». Разобиженный Пулитцер написал в редакцию газеты гневное, полное желчи и яда письмо, которое, как ни странно, напечатали. Счет публикациям будущего журналиста был открыт.

Некоторое время спустя в библиотеке Сент-Луиса, куда Пулитцер частенько захаживал после работы, за игрой в шахматы он познакомился сначала с владельцем, а потом и с редактором той самой «Westliche Post». (По причине своего скверного английского, Пулитцер в ту пору предпочитал газеты на немецком языке.) Вскоре «газетные боссы» предложили ему должность репортера, и за три с небольшим года молодой человек (долговязый, нескладный, с отвратительным английским) превратился в настоящего аса журналистики – местного короля репортажа, способного добыть любую информацию.

Пулитцер начинает активно заниматься общественной деятельностью: избирается в законодательное собрание штата Миссури, возглавляет парламентский комитет, становится полицейским комиссаром Сент-Луиса. Все это время параллельно продолжает заниматься журналистикой: к 1871 году Пулитцер не просто корреспондент «Westliche Post», но уже и ее полноправный совладелец. Однако баловню репортерской судьбы становится тесно в рамках местечковой, да к тому же еще и немецкоязычной газеты: в 1874 году Пулитцер продает свои «газетные» акции и уезжает в Вашингтон. Здесь на протяжении трех лет он работает адвокатом (для денег) и корреспондентом «The New York Times» (для души).

Сколотив небольшое состояние, в 1878 году Пулитцер принимает предложение о покупке близких к банкротству сент-луисских газет Dispatch и Post. Он объединяет две редакции в одну и начинает издавать новую собственную газету St. Louis Post-Dispatch. Такую, какую ему хочется. Такую, о которой он все эти годы мечтал.

В своей газете Пулитцер многолик: он и босс, и редактор, и журналист. Его стиль агрессивен, напорист и дерзок. Его газета бичует правительство и политиканов, ввязывается в политические и коррупционные скандалы, она высмеивает и откровенно издевается. Издание Пулитцера становится самой популярной газетой в Сент-Луисе, а ее владелец наживает в штате такое количество врагов, что из соображений личной безопасности вынужден переселиться в Нью-Йорк. Однако Пулитцеру неинтересно руководить газетой «на расстоянии», а потому вскоре он покупает себе вторую газету – The New York World, которую в кратчайшие сроки преображает до неузнаваемости.

Пулитцер создает новый газетный стиль, который позднее назовут «новым журнализмом». Он одним из первых делает акцент на умении не просто подготовить материал, но и правильно подать его. Он экспериментирует с заголовками, разбавляет «кирпичи текста» фоторепортажами с места событий, реанимирует жанр политической карикатуры, поднимает уровень криминальной хроники и журналистских расследований. Для последних он изобретает особый термин – «крестовые походы». Результаты этих походов (что-то вроде былой советской газетной рубрики «Письмо позвало в дорогу») неизменно приводят американских читателей в восторг. Классическим примером жанра «крестовых походов» становится статья журналистки Нелли Блай о нравах и ужасах, царящих в нью-йоркской психиатрической клинике. Чтобы проникнуть за закрытые двери лечебницы, девушка столь талантливо симулировала сумасшествие, что осматривавшие ее психиатры вынесли единодушный вердикт – «шизофрения». На «выздоровление» ушло несколько недель, после чего в газете Пулитцера появился шокирующий материал о жестоком обращении с пациентами психиатрической клиники. После этой скандальной публикации мэрия вынуждена была переоборудовать лечебницу.

Когда Пулитцер покупал The New York World, тираж этой газеты не превышал скромных пятнадцати тысяч экземпляров – за десять с небольшим лет он взлетел до 1 миллиона. Газетные детища Пулитцера принесли их владельцу состояние в $20 000 000, однако не смогли сделать его счастливым человеком. К возрасту сорока лет Пулитцер практически ослеп и уже не мог передвигаться без посторонней помощи. Вдобавок ко всему у него развилась болезненная чувствительность к шуму, и Пулитцер вынужден был большую часть времени проводить в звукоизолируемых помещениях.

Умер Джозеф Пулитцер на борту своей яхты 29 октября 1911 года. Еще за семь лет до смерти он составил завещание, в котором жертвовал два миллиона долларов Колумбийскому университету. Три четверти этих денег предназначались для реализации проекта по созданию высшей Школы журналистики, а оставшуюся сумму он предлагал направить на премии для американских журналистов, а также за достижения в области литературы, драмы, гуманитарной области и за вклад в образование.

<p>С. Макклюр, Л. Стеффенс и другие «разгребатели грязи»</p>

Заложенные Марком Твеном и Джозефом Пулитцером ростки расследовательской журналистики упали в благодатную почву. Движение «макрейкеров» возникло на гребне борьбы мелкой буржуазии с засильем монополий. Тресты в Америке росли и множились, как грибы. Печально знаменитый закон Шермана утверждал, что их создание противоречит конституции США, но за 10 лет существования этого закона против трестов было возбуждено лишь 18 процессов, да и те кончились безрезультатно. Эпоха больших ожиданий оборачивалась временем крушения надежд.

К узловым моментам американской действительности внимание читателей пытался привлечь журнал «Арена», который издавал Б. Флауэр. В 1898 году здесь появилась статья К. Ридпета, где шла речь о том, что народом Америки правит не республиканское правительство, а девятнадцать погрязших в коррупции сенаторов, которых автор называет «Невидимой империей». Но главным печатным органом «разгребателей грязи» становится журнал «Макклюрс» (The McClure’s), о котором стоит сказать подробнее.

В 1893 году Сэмюэль Макклюр создает свой пятнадцатицентовый ежемесячник, который открыл эпоху дешевых массовых изданий в Америке. В первые годы своего существования этот журнал ставил своей целью просвещение читателей. Здесь печатались произведения Киплинга, Конана Дойля, Т. Гарди и др. «Макклюрс» приобрел популярность, но его содержание не удовлетворяло предприимчивого издателя, который требовал от своих сотрудников новых тем и постоянно искал их сам. Новую линию в направлении журнала наметили пришедшие сюда Э. Лефевр и Ф. Виллард, которые стали «раскапывать» проблему муниципальной коррупции. Эта тема стала для «Макклюрса» золотой жилой: рядовым американцам нравилось читать о нравах и повадках тех, кто обирает их. Тиражи журнала взлетели, так была подготовлена почва для «макрейкеров». Подлинная эра «разгребателей грязи» началась в октябре 1902 года, когда в «Макклюрсе» была напечатана статья Л. Стеффенса и К. Уитмора «Времена Твида в Сен-Луи»[4]. Безусловной заслугой издателя следует считать то, что ему удалось собрать в «Макклюрсе» лучших журналистов Америки. Здесь работали Л. Стеффенс, А. Тарбелл, Р. Бейкер и др. «Разгребатели» трудились на совесть. Они бичевали пороки американского общества, предавая гласности скандальные факты коррупции, взяточничество, шантаж, закулисные махинации королей нефти, угля и стали, хищничество на железных дорогах, торговлю живым товаром.

К 1906 году движение «разгребателей грязи» стало большой общественной силой. Эстафету «макрейкеров» подхватили другие массовые журналы. «Кольерс» начал поход против шарлатанства в медицине, опубликовав серию материалов о патентованных лекарствах, широко рекламируемых в печати и наносящих непоправимый вред здоровью. «Космополитэн» помещает статью Д. Г. Филиппса «Измена сената», вскрывшая тайные пружины действия американской политической машины. Перед искушением разоблачений не смогли устоять даже некоторые бульварные издания. И все же более всего «макрейкерская» журналистика обязана Л. Стеффенсу и его книге «Позор городов» (The Shame of Cities), вышедшей в свет в 1904 году и составленной из статей, которые ранее печатались в журналах.

Джордж Линкольн Стеффенс (1866 – 1936) был одним из наиболее ярких и интересных представителей движения «макрейкеров». Получив блестящее образование (он учился в военной школе, трех университетах, изучал философию, этику, социологию, искусство), из всех возможных профессией Стеффенс выбрал журналистику. Работа в газете «Ивнинг пост» как нельзя лучше соответствовала его стремлению изучать жизнь. Стеффенс обладал удивительным даром: он умел разговаривать с людьми любых социальных слоев. Ему не только поверяли то, о чем отказывались говорить с другими, но неизменно приглашали «заходить», а это для молодого журналиста было самым ценным.

«Разгребанием грязи» Стеффенс начал заниматься будучи репортером газеты «Коммершиэл адвертайзер» (Commercial Advertiser), где ему впервые открылись контакты между криминалом и миром большого бизнеса. Уже в качестве корреспондента «Макклюрс» (1902 – 1903) он объезжает города Америки и в каждом из них находит небольшую группу людей, в чьих руках сосредоточены деньги и власть. Прикрываясь разговорами об американских идеалах, они цепко держат в руках город, беззастенчиво разворовывают казну. Оказалось, что республика, на фасаде которой написано, что она «управляется народом, через народ и для народа», имела совсем другой вид с изнанки.

После публикации статей «Позор Миннеаполиса» и «Питсбург – опозоренный город» в редакцию журнала посыпались письма со всех концов страны. Их авторы приглашали Стеффенса приехать к ним для того, чтобы он убедился в том, что его предыдущие разоблачения – это еще цветочки. Имя Стеффенса становится широко известным. Местные газеты заранее извещали читателей о приезде журналиста в их город. Разговаривая с боссами, он не обвинял и не увещевал, но интересовался деталями, приводил и сопоставлял факты. Это неизменно вызывало уважение деловых людей, один из которых восхищенно заявил: «Вы прирожденный жулик, но вы пошли по честному пути».

Советская критика называла Стеффенса «бесстрашным искателем истины». Как и другие «разгребатели грязи», он долгое время был убежден в том, что вскрываемые им преступления – лишь отдельные частные факты, которые проистекают исключительно от «плохих людей». В 1908 году, уразумев, что в бедах Америки повинны не столько люди, сколько система буржуазных ценностей, Стеффенс порывает с «макрейкерами», в движении которых намечаются разброд и шатания.

<p>Конец эры «разгребателей грязи». «Вся королевская рать» Р. П. Уоррена</p>

Лучшие авторы «Макклюрса» – Стеффенс, Тарбелл, Бейкер, Филиппс и др. – покинули журнал еще весной 1905 года, заявив о своем несогласии с политикой издателя, который, неплохо подзаработав на «разгребательских» материалах, решил создать собственную корпорацию. В 1906 году они создают новый «макрейкерский» журнал «Америкен мэгэзин» (American Magazine), должный, по их замыслу, отражать «счастливый борющийся мир, в котором хорошие люди взойдут на вершину». Однако попытки обеспечить массовое распространение этого издания успехом не увенчались. Под бременем финансовых затруднений «Америкен мэгэзин» был вынужден отказаться от публикации обличительных материалов (именно поэтому его покинул Стеффенс). После финансового кризиса 1911 года журнал был продан и изменил профиль. Грязи в Америке меньше не стало, но интерес к обличениям в обществе заметно угас. К 1913 году движение «разгребателей грязи» фактически прекратило существование, задавленное теми самыми монополистическими кругами, с которыми они так рьяно боролись.

Эра «макрейкеров» кончилась, но они сумели оставить о себе яркий след. Обвинительный заряд их крупномасштабных разоблачений не раз становился причиной совершенствования трудового законодательства, трудно переоценить и то значение, какое имели «макрейкеры» для истории журналистики. Успехом своих разоблачений «разгребатели грязи» обязаны долгой и тщательной подготовке публикаций. Проверка и документальное подтверждение фактов диктовались не только необходимостью отстоять свою правоту на возможные обвинения в суде, но и строгими этическими нормами, которым следовали «макрейкеры», открещиваясь от беспринципной практики «желтой» прессы. Именно поэтому их лучшие расследования стали классикой жанра. Традиции «разгребателей» живы и сегодня, неслучайно девиз Американского национального комитета репортеров-расследователей гласит: «Глубоко, до грязи».

Прочитать книгу Роберта Пена Уоррена «Вся королевская рать» должен каждый, кто собирается вступить на нелегкий путь расследовательской журналистики. Этот мировой бестселлер по праву заслужил славу величайшего политического романа и блестящего литературного произведения. Но для нас его ценность состоит еще и в том, что главным героем «Королевской рати» является журналист, от лица которого ведется повествование. Именно ему доверяет писатель свои сокровенные мысли, и именно он ведет на страницах романа журналистское расследование, которое заканчивается трагедией. До того, как стать правой рукой губернатора, Джек Берден был репортером «Кроникл», а еще раньше изучал историю в университете штата Луизиана. Как бывший репортер он имел представление о методах работы «разгребателей грязи», а как бывший историк считал, что историку должно быть безразлично, какой факт он сумеет откопать «из заоблачной горы дерьма, каковой является человеческое прошлое». Когда губернатор Вилли Старк поручает Бердену найти компромат на судью Ирвина, он берется за дело, полагая, что получил вполне подходящее занятие для себя.

«А хозяин сказал: „Всегда что-то есть“.

А я сказал: „У судьи может и не быть“.

А он сказал: „Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его – от пеленки зловонной до смердящего савана. Всегда что-то есть“.

Еще через две мили он добавил: „Сработай на совесть“.

(…) Маленький Джеки сработал на совесть, это точно»[5].

Образованный, проницательный и беспристрастный журналист Джек Берден сумел откопать для Хозяина «этого дохлого кота в клочьях шерсти, еще не облезших с раздутой, сизой кожи»[6], но в результате этого расследования судья Ирвин совершает самоубийство, а Джек узнает, что тот был его отцом.

«Вся королевская рать» написана по следам подлинных событий. В основу романа легла биография губернатора штата Луизиана Хью Лонга (1893 – 1935), ставшего прообразом Вилли Старка. В 1932 – 1934 годах Лонг, без сомнения, был популярнейшей личностью в Америке. Его стремительная карьера развивалась в годы Великой депрессии, когда восприимчивость рядовых американцев к различного рода программам быстрого и радикального оздоровления резко возросла. Выдвинув программу «раздела богатств», Хью Лонг снискал бешеную славу и всерьез рассчитывал на успех президентских выборов 1940 года. В Луизиане под своим контролем он держал практически все. По указаниям Лонга похищали людей, вели тайное расследование деятельности его противников. Не на шутку обеспокоенный Белый дом начинает действовать: федеральные ведомства пытаются парализовать начинания Лонга. На помощь им приходят газеты. В этой накалившейся обстановке 8 сентября 1935 года 29-летний врач К. Вайс убивает Лонга. Убийца был застрелен на месте. Расследования не проводилось.

Роман Уоррена принес своему создателю мировую славу. Хью Лонг был, без сомнения, сложной фигурой, память этого человека Америка чтит до сих пор. Не менее сложной и трагичной предстает со страниц книги судьба губернатора Вилли Старка. «Вся королевская рать», разумеется, не является методическим пособием по расследовательской журналистике, но все же неспроста главным героем романа является именно журналист.

<p>«Уотергейт» и журналистское расследование. Феномен «Вудстайна»</p>

Классическим примером журналистского расследования принято считать «Уотергейтское дело». Этот громкий политический скандал, потрясший Америку в начале 70-х годов ХХ века, для советских людей ассоциировался с малознакомым тогда словом «импичмент» и отставкой президента Никсона. Ныне понятие «Уотергейт» вошло в политические словари языков мира в значении скандала, ведущего к краху карьеры главы государства. Слог «гейт» теперь используют в качестве суффикса – так появились «Ирангейт», «Моникагейт», «Кучмагейт» и пр. Все это стало возможным благодаря двум репортерам из газеты «Вашингтон пост» – Роберту Вудворту и Карлу Бернстайну, которые прилагали титанические усилия к тому, чтобы размотать клубок этого скандала.

События развивались следующим образом. 17 июня 1972 года (за четыре месяца до президентских выборов) в половине третьего утра в вашингтонском отеле «Уотергейт», где располагалась штаб-квартира демократической партии, были арестованы 5 человек в деловых костюмах и резиновых хирургических перчатках. Эти люди готовились установить в помещении подслушивающие устройства; помимо «жучков» у них были обнаружены набор отмычек и $5300 наличными. Все арестованные являлись сотрудниками ЦРУ, а двое из них – Джеймс Маккорд и Говард Хант – входили в состав избирательного комитета Никсона. Сам президент пребывал на отдыхе во Флориде и узнал о случившемся из газет. Министерство юстиции объявило о том, что начато тщательное расследование происшествия. Никсон отрицал возможность участия в нем Белого дома, заявляя, что попытки подслушивания не могли иметь место.

Первоначально «Уотергейтское дело» фигурировало в американских СМИ не более как невинная политическая шалость. Газеты предпочитали воздерживаться от публикации материалов, обвинявших администрацию в нарушении закона. По утверждению одного из репортеров «Вашингтон Стар», ответственный сотрудник Белого дома заявлял ему: «Как только выборы кончатся (…) мы собираемся вломить „Посту“… На Л-стрит (там расположена редакция газеты. – Авт.) еще пожалеют, что они услышали об „Уотергейте“…»[7] На президентских выборах Никсон, обеспечивший себе высокий рейтинг благодаря обещаниям вывести американские войска из Вьетнама, одерживает убедительную победу над демократами и остается в Белом доме на второй срок. Казалось, что вялое расследование инцидента в отеле «Уотергейт» заглохнет навсегда, но масла в огонь подливает ФБР, благодаря вмешательству которого это дело неожиданным образом оказывается связанным с убийством Кеннеди. И тут нервы Никсона не выдерживают. Решив, что его подставили разведчики, он увольняет с поста директора ЦРУ Ричарда Хелмса. Желая отомстить, последний выводит на сцену бывшего офицера связи между Белым домом и ЦРУ полковника Батерфильда, который на суде над взломщиками заявляет о существовании пленки, где Никсон приказывает сотрудникам ЦРУ проникнуть в штаб-квартиру. Это заявление оказалось взрыву подобно – теперь вся Америка требовала дальнейшего расследования событий «Уотергейта». И вот тут-то настает звездный час для Вудворта и Бернстайна, которые прилагают титанические усилия, чтобы распутать этот клубок. Запуганные люди отказывались сообщать им информацию, поэтому свои расспросы журналисты обычно начинали словами: «Ваше имя никогда не будет названо». Благодаря Вудворту и Бернстайну читатели узнали истинную картину «Уотергейтского дела», которую пыталось замолчать правительство. Это уже потом все американские газеты соревновались между собой, кто оперативнее и полнее опубликует на своих полосах 1254 страницы расшифрованных записей телефонных разговоров президента, которые устраняли последние сомнения в его причастности к скандалу.

9 августа 1973 года Ричард Никсон добровольно ушел в отставку. Новый американский президент, Джералд Форд, обращаясь к народу, скажет: «Кошмар, преследовавший страну, окончился. В нашей республике управляют законы, а не личности». Расследовав «Уотергейтский скандал», американская пресса получила реальную возможность претендовать на роль «четвертой власти» в США. Вудворт и Бернстайн стали национальными героями, авторами двух нашумевших книг, которые принесли им миллионные состояния. Профессия журналиста сделалась в Америке модной и исключительно популярной. С 1973 по 1977 год количество учебных заведений, где обучали этой профессии, увеличилось вдвое. Если в 1964 году здесь было 11 тысяч студентов, изучающих журналистику, то в 1977-м их стало 64 тысячи. «Феномен Вудстайна»[8] не давал покоя начинающим американским журналистам, которые отныне рассуждали так: «Чем мы хуже этих двух юнцов, которым удалось разоблачить и изгнать из Белого дома шайку мошенников?»[9]

В 1976 году Алан Пакула снимает фильм «Вся президентская рать», созданный по одноименной повести Вудворта и Бернстайна. Роли журналистов играют в нем Д. Хоффман и Р. Редфорд, и четырех «Оскаров» он получил заслуженно. Сложно утверждать, с достаточной ли степенью достоверности изображены здесь подробности «Уотергейтского скандала», но гигантский труд журналистов-расследователей показан в этом фильме блестяще. Не случайно после выхода на экраны «Всей президентской рати» Роберт Редфорт стал получать анонимные письма с угрозами. «Следи за своими детьми, ты изменник родины», – советовал ему неизвестный «доброжелатель» по телефону. Этот маленький, но весьма любопытный штрих свидетельствует о том, как много в обществе может значить журналист, даже если это – только актер, который убедительно сыграл его роль.

Немалая роль в расследовании «Уотергейтского скандала» принадлежит источнику Вудворта, известному под кодовым именем Глубокая Глотка (Deep Throat). Лицо этого человека, с которым журналист встречается в фильме в подземном гараже, все время остается в тени. Имя своего осведомителя Вудворт не раскрыл даже коллегам из «Вашингтон пост». Тайна Глубокой Глотки в течение 30 лет не давала покоя многочисленным исследователям «Уотергейтского дела». Предположения на этот счет высказывались самые разные, под подозрением было около 20 высокопоставленных чиновников, но дальше домыслов дело не шло. Истина открылась в июне 2005 года, когда бывший заместитель директора ФБР Марк Фелт в журнале «Вэнити фэр» («Vanity Fair») признал, что Глубокой Глоткой был он. Новость мгновенно облетела США, и вскоре на электронном сайте «Вашингтон пост» появилось официальное подтверждение этой информации. Газете потребовалось время только для того, чтобы убедиться в желании Фелта раскрыть свое инкогнито, ибо соблюдение тайны источников является одной из главных заповедей американских журналистов.

Трудно понять, что двигало Фелтом, которому на тот момент исполнился 91 год, сделать признание, но есть некая закономерность в том, что сенсационное разоблачение появилось именно в «Венити фэр» (на русский язык название этого журнала переводится как «Ярмарка тщеславия»). По словам Фелта, членам своей семьи он сообщил о том, что был Глубокой Глоткой, три года назад, сказав сыну, что не слишком гордится этим фактом своей биографии. Дочь Фелта утверждала, что именно она убедила отца открыть себя ради денег (за публикацию книги о Глубокой Глотке семье обещали заплатить миллион долларов). В свете этих признаний события «Уотергейта» предстают в несколько ином свете: то, что Америка именовала «торжеством демократии», оборачивается закулисной войной между ЦРУ и ФБР. Исследователи[10] не раз отмечали тот факт, что с точки зрения предстоящих президентских выборов это преступление было лишено здравого смысла: в июне демократы еще не выбрали своего кандидата, готового бросить вызов Никсону, поэтому никакой секретной информации «жучки» дать не могли. Слишком многое указывало на инсценировку ФБР, а министерство юстиции США еще в 1972 году высказывало предположение, что Глубокой Глоткой мог быть именно Фелт[11]. По долгу службы Марк Фелт – обиженный на президента за то, что после смерти Гувера[12] Никсон так и не доверил ему пост директора ФБР, – курировал расследование уотергейтского взлома. Как выясняется теперь, он же сливал информацию журналистам и он же разыскивал себя «как предателя».

Президент Никсон умер, так и не узнав, что главным виновником его отставки был человек, которого он так рьяно защищал в суде. Фелт избавился от тяжкого груза тайны и в декабре 2008 года тихо угас в хосписе. Сегодня Америка продолжает спорить: является ли он предателем или национальным героем? Оказав своей стране высочайшую услугу, он пошел на грубое нарушение своего служебного долга; по тогдашним законам Фелт мог получить до 10 лет тюрьмы. Но срок давности за содеянное давно истек, и сегодня он подлежит только моральному суду. Впрочем, все это не умаляет заслуг Вудворта и Бернстайна, которые с его помощью смогли разоблачить злоупотребления в Белом доме. «Уотергейт» продолжает оставаться непревзойденным образцом эффективности прессы. Повторить успех американских журналистов не удалось пока никому.

<p>Мэтт Драдж и скандал «Клинтон – Левински». Новые возможности для журналистов-расследователей. «Провокатор» Майкл Мур</p>

И по сей день журналистские расследования остаются весьма популярным жанром американских СМИ. Правда, в последние годы некоторые исследователи в области современных массмедиа, такие как Роберт Мак-Чесны (Robert McChesney) или Яаап ван Гинникен (Jaap Van Ginniken), приходят к выводу, что журналистика в западных странах и, в первую очередь, в Соединенных Штатах находится в условиях самой жесткой несвободы и самоцензуры, что не позволяет считать ее независимой.[13]

Доля истины в утверждениях ученых, скорее всего, есть, иначе трудно объяснить колоссальную популярность одного из наиболее знаменитых расследователей не только Соединенных Штатов, но и всего западного мира последних лет – Мэтта Драджа (Matt Dradge), основателя, владельца и единственного автора сетевого издания «Доклад Драджа» (http://www.drudgereport.com). Многие (небезосновательно, надо сказать) называют его не разгребателем, а собирателем грязи и, более того, утверждают, что он вообще не имеет права называться журналистом, однако для других Драдж – это настоящая «техногончая», журналист-ищейка информационной эпохи.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11