Пэрриши (№1) - Вчерашние розы

— Извините?

Хелли обернулась. Он выглядел восхитительно: более загорелым, чем она помнила, и более отдохнувшим.

Джейк указал на веселенькую шляпку, богато украшенную лентами и перьями.

— Я имею в виду шляпку.

Хелли осмотрела его зеленый сюртук, потом шляпку и озорно ответила.

— Она отлично подойдет к вашему сюртуку.

На самом деле оттенок шляпки был мягче и больше соответствовал его глазам, но об этом Хелли предпочла умолчать. Джейк ухмыльнулся ее шутке.

— Мне не хватало вас, леди Миссионерка, — пробормотал он, беря ее за руку. — Я никогда не смогу по достоинству отблагодарить вас за все, что вы сделали для Сирены… и меня. В ночь похорон я вел себя как неблагодарный… как подонок. Вы не заслужили такого грубого отношения, и я искренне сожалею.

Хелли мягко улыбнулась его молящему выражению. Джейк казался очень неуверенным, словно сомневался, что она его простит. Хелли успокаивающе пожала ему руку.

— Не надо извиняться. Вы очень устали, и к тому же вам было больно. Я понимаю.

— Вы уверены? При виде меня вы бежали быстрее, чем генерал Ли от преследующего его призрака Линкольна. Я могу поклясться, что вы меня избегаете.

— Это смешно. Просто я забыла кое-что сделать в больнице и поспешила вернуться.

— Я несколько недель отсутствовал, но мне помнится, что больница находится в другой стороне.

К его удовольствию, Хелли зарделась румянцем.

Как раз в этот момент сильный порыв ветра заставил прохожих схватиться за шляпы. Огненно-рыжие пряди выбились Хелли на лоб, и Джейк не удержался от искушения заправить один непокорный локон под чепчик.

— Мне кажется, я не перенесу, если вы будете на меня сердиться. Простите меня, — прошептал он срывающимся голосом.

Интимность жеста и обольстительная глухость голоса застали Хелли врасплох, и несколько секунд она не могла ответить.

— Я прощу вас, но только если вы извинитесь за то, что сбежали прежде, чем я смогла осмотреть вашу рану. Через два дня после похорон я пришла осмотреть вас, но Селина сказала, что вы уехали в Панама-Сити по делам. Меня преследовали всякие ужасные видения, что в рану попала инфекция или вы сорвали швы и изошли кровью.

— Бедная леди Миссионерка, прошу прощения, что вызвал у вас столь ужасные мысли, хотя я доволен, что вы так обо мне заботитесь. Вы будете счастливы узнать, что применение тинктуры йода оказалось вполне успешным. Корабельный врач, который удалял швы, сказал, что они были самыми аккуратными, которые он когда-либо видел. Разумеется, он был несколько потрясен, узнав, что это работа прекрасной леди доктора.

«Прекрасной. Джейк назвал меня прекрасной». Хелли была на седьмом небе от счастья.

Теперь улыбнулся и Джейк:

— Кажется, я прощен вами. Вопрос лишь в том, настолько ли, чтобы помочь мне в ужасной дилемме?

— Какой дилемме?

— Видите ли, мне надо выбрать рождественский подарок для одной молодой леди, к которой я в последнее время привязался.

От недавней радости Хелли не осталось и следа.

«Арабелла», — сразу же подумалось ей. Он говорит об этой красавице. При мысли об Арабелле в объятиях Джейка Хелли почувствовала боль. «Джейк любит Арабеллу».

— Вероятно, Пенелопа лучше справилась бы с этой задачей. Я не слишком разбираюсь в том, что джентльмены должны дарить молодым леди, — с досадой сказала Хелли.

— Пенелопа еще не вернулась из Нью-Йорка. Кроме того, эта леди особая, и здесь ваш совет будет вполне уместен.

— Ну что ж, я попробую.

Джейк удивился: Хелли выглядела так, словно только что проглотила ложку касторки. Странно, большинству женщин нравится помогать ему тратить свои деньги. Но Хелли Гардинер не похожа на других женщин, напомнил он себе.

Джейк взял ее медицинскую сумку и другой рукой обнял девушку.

— Магазин, который я имею в виду, прямо за углом. Хелли вздохнула и приспособила свой энергичный шаг к его более медленному.

— Арабелла очень красива.

— Да.

— Я думаю, она как раз та женщина, на которой каждый мужчина мечтает жениться.

Джейк хмыкнул.

— С ее мужем случилась неприятная история, — настаивала Хелли. — Я слышала, он умер в ночь свадьбы. Конечно, ему было девяносто два года.

— Бедняга.

— Он оставил ее богатой.

— Для нее вполне достаточно.

Хелли, наклонив голову, искоса взглянула на Джейка. Казалось, он не был увлечен беседой. Удивленным — возможно, но не человеком, который обсуждает любовь своей жизни.

Хелли так и подмывало прямо спросить Джейка, действительно ли он влюблен в прелестную Арабеллу. Но она сказала только:

— Ее мать принадлежит королевской фамилии.

— Потрясающе!

Этот ужасный человек смеялся. Не в силах скрыть свое раздражение Хелли решила попробовать более прямой путь:

— Вы и Арабелла… — но внезапно остановилась и с удивлением посмотрела на Джейка: — Джейк Парриш! Да ты же без трости!

— У меня удачный день, — беззаботно проговорил он, хотя на самом деле страшно обрадовался ее реакции. Джейк остановился и пропустил Хелли вперед.

— Я думаю, мы найдем здесь отличный подарок. Если, конечно, вы закончили свой отчет о достоинствах Арабеллы. — Он почти вслух рассмеялся, заметив, что Хелли покраснела. Отлично, это ей урок за то, что она вовлекла его в обсуждение весьма сомнительных преимуществ молодой вдовы.

Джейк открыл Хелли дверь, и, оглядевшись, она в недоумении остановилась.

— А сколько лет вашей леди?

— Вполне взрослая девица. Завтра ей исполняется четыре месяца.

Устроив ее медицинскую сумку на прилавке, Джейк снял перчатки и засунул их в карман.

— И у нее есть привычка пускать слюни.

Когда он снопа посмотрел на Хелли, глаза девушки лучились таким светом, что он не мог не улыбнуться. Все лицо ее было омыто счастьем, и сама она сияла, как свечка на рождественской елке. Джейк покачал головой и мысленно рассмеялся. Черт, он ведет себя как влюбленный юнец.

Это был волшебный магазин, и Хелли сразу же поддалась его чарам. Полки были наполнены самыми разнообразными игрушками. Лица посетителей лучились радостью.

Одна счастливая родительская пара просияла при виде, как подпрыгнул их сынишка, показывая на игрушечный пароходик. Отец двух девчушек благосклонно слушал, как дочери визжали от восторга, любуясь заводной обезьянкой, играющей на полынке.

Хелли улыбнулась Джейку, который остановил свой выбор на кукле в модном французском платье. Он вопросительно посмотрел на девушку, и та с одобрением кивнула.

Такая кукла, несомненно, завоюет сердце леди, но только через несколько лет: сейчас она слишком мала, чтобы ее оценить. А вот это будет как раз.

Хелли взяла с полки мохерового слона и поднесла Джейку. Рассматривая его, Джейк задумчиво произнес:

— Когда-нибудь я возьму ее в цирк и покажу настоящего. Теперь она моя, и я надеюсь, что она будет счастлива.

— А как может быть иначе при таком отце? Джейк засмеялся:

— Вы сменили свое мнение?

— Как и вы. Ей наконец дали имя?

— Ариель.

— Мило, но необычно.

— Когда я впервые взял ее на руки, мне подумалось, что она невесома, как дух:

Хелли странно посмотрела на него. Джейк кивнул.

— Когда мне было десять лет, наставник заставил меня прочитать шекспировские пьесы. Я ненавидел большинство из них, особенно романтические. Однако «Буря» мне понравилась. Я был в восторге от духов.

Хелли рассмеялась:

— Удивительный человек! Вы плавали ее по имени шекспировского духа!

Ухмыльнувшись, Джейк посмотрел на слоника. Он представил себе похожую на эльфа Ариель, сжимающую ручонками игрушку и посасывающую мягкое ухо слоника. Хелли права — это то, что надо. Он повернулся, чтобы сказать об этом Хелли, но слова замерли у него в горле.

Джейк Парриш был пленен. Увидев замысловато разрисованный кукольный театр, он нырнул за кулисы. Заинтригованная тем, что же могло так сильно привлечь его внимание, Хелли последовала за ним.

Тяготеет ли Джейк к марионеткам или же его привлек стоящий за театром искусно вырезанный Ноев ковчег? Лишь застав его ползающим по полу с лицом потрясенного ребенка, она поняла: это поезд. Прекрасный во всех своих мельчайших деталях, он при помощи часового механизма бегал по тоненьким рельсам, изредка испуская гудок. Полированный латунный паровоз тащил цепочку вагончиков, а в окнах некоторых из них были даже видны пассажиры.

Хелли тщательно подобрала юбки, чтобы не задеть поезд, и села рядом с Джейком на корточки.

— Поезд? Я думала, вас больше должны интересовать пароходики.

— У меня множество настоящих, и я играю с ними каждый день.

Он поднял на Хелли глаза. Лицо его было совершенно серьезным.

— Надо смотреть в будущее. Железные дороги. Когда-нибудь вы сможете проехать из Нью-Йорка в Калифорнию менее чем за две недели. Я в это верю и вкладываю в строительство железных дорог много денег.

— Меньше чем за две недели? — воскликнула Хелли и принялась более тщательно рассматривать модель. — Просто восхитительно!

— Да, восхитительно, — согласился Джейк.

Затем, ухмыльнувшись, с озорным выражением он наклонился к Хелли и прошептал:

— Веселого Рождества, леди Миссионерка.

Она подняла голову, чтобы ответить, и их лица оказались совсем рядом.

— Веселого Рождества, — повторил Джейк и заключил ее в свои объятия.

От удовольствия Хелли чуть не лишилась дыхания. Глаза их встретились, и притягательная сила Джейка оказалась еще сильнее, чем тогда, раньше, а запах — еще более опьяняющим.

Гипнотизируя свою пленницу зеленым взглядом, Джейк нежно обвел пальцами контур ее рта, и Хелли вдруг почувствовала прилив страсти.

Она вздрогнула, уступив его гипнотическому прикосновению. Джейку нравилось ощущать Хелли в своих объятиях. Их тела подходили друг другу, как составные части головоломки. Сжав ее сильнее, Джейк прошептал:

— Омела.

Их уста слились в поцелуе. Никогда прежде Хелли даже не представляла, что целоваться так сладко.

От ее столь бурной реакции у Джейка напряглись бедра. В жажде исследовать глубины ее рта он храбро раздвинул ее губы языком. Оба были в восторге. Хелли пылко приветствовала это вторжение и ответила тем же.

Даже через юбки она ощущала его возбуждение. Она знала, что надо вырваться из его объятий, игнорировать поцелуи, но у нее не было на это сил, как и желания отрицать, что она его любит.

Наконец Джейк оторвал свои губы, и, переполненные чувством, они молча смотрели друг на друга: оба слишком оглушенные, чтобы что-то говорить.

— Сэр? Мадам? Чем могу быть полезен?

Клерк вежливо улыбался. Он пришел в поисках марионеточного дракона, но вместо этого застал в театре обнимающуюся парочку. Джейк и Хелли в смущении смотрели на пришедшего, и Джейк осознавал, сколь неприлично выглядит его возбужденная плоть. Быстро переведя дыхание, он попробовал зажать ее руками, но стало еще хуже, и он испугался, что полностью утратит контроль над собой.

— Мы берем слона, — сказал Джейк клерку, чтобы как-то сгладить положение, и кинул ему игрушку.

Служитель привык к тому, что посетители часто приходили в магазин с ребятишками, которые создавали там беспорядок. Поэтому он ловко поймал слоника и с огромным апломбом проговорил:

— И это все, сэр?

— Мы возьмем все, что вы сочтете подходящим для четырехмесячного ребенка.

Затем Джейк шепотом добавил Хелли на ухо:

— Если вы не хотите меня обесчестить прямо сейчас, прошу вас не двигаться.

У Хелли расширились глаза, и она замерла неподвижно как статуя. Джейк криво улыбнулся ей и снова обратился к служащему, который тактично рассматривал слоненка:

— И поезд. Мы возьмем поезд. Затем он шепотом спросил у Хелли:

— А что для вас, леди Миссионерка? Набор для химических экспериментов или латерна магику?

Хелли, хихикнув, покачала головой. Разочарованно вздохнув, Джейк отпустил клерка. Как только последний отправился подбирать заказанные игрушки, он тут же прямо спросил ее:

— Что бы вы хотели на Рождество, леди Миссионерка? «Тебя», — бесстыже подумала Хелли, но подавила свое желание и ответила:

— Снега. Мне как-то не по себе на Рождество без снега.

— Согласен. Я и сам еще никак не привыкну к мягкому климату Сан-Франциско.

— А вы, Джейк? Что бы вы попросили у Сайта Клауса?

Он немного подумал.

— Ключ. Ключ к разгадке убийства Сирены. Я обдумываю ее смерть и так, и этак, но не вижу никакого смысла.

— Понимаю. Мне она тоже кажется бессмысленной.

Погруженные в свои мысли, они замолчали.

Джейк попытался встать и сделал это не без труда. Когда он протянул руку Хелли, та скептически смотрела на растение.

— Ах, негодник. Это же вовсе не омела, а всего-навсего обыкновенный падуб.

Джейк преувеличенно скривился:

— Правда? А мне казалось, что это омела. — Он наклонил голову и еще раз глянул на растение.

— А знаете, леди Миссионерка, вы, кажется, правы. — И он снова поцеловал ее.

Когда Джейк наконец отпустил девушку, Хелли спросила:

— Почему вы это сделали?

— Понимаете, так как это был поцелуй омелы, я забрал его обратно. — И, засмеявшись, он отвернулся к прилавку.

Пока Джейк оплачивал покупки, Хелли прошла к выходу и стала осматривать весело оформленную дверь. Затем к ней присоединился Джейк с забытой медицинской сумкой под мышкой. Она обняла его так, что чуть не сшибла с ног, и громко чмокнула.

Джейк расплылся от удовольствия и спросил:

— И чем же я это заслужил?

Хелли улыбнулась.

— Вы стоите на нужном месте, мистер Парриш. Это — омела.

— Сисси, мне надо, чтобы вы лежали спокойно, пока я осмотрю ваше горло, — попросила Хелли.

Чтобы исследовать поврежденную кожу на шее, она откинула волосы рыдающей девушки. При легком прикосновении Хелли пострадавшая захныкала, как раненый щенок и, откинувшись на подушку, смотрела на свою спасительницу с явным отвращением.

Хелли вздохнула. Она не могла винить девушку, которую били всю жизнь и которая была вынуждена терпеть боль от унижений. До сих пор она вела себя очень тихо.

Хелли постаралась ее успокоить:

— Я не хочу делать тебе больно. Мне надо только осмотреть твою шею. Но я не могу это сделать без твоей помощи.

— Види сибя харашо и слушайся доктора, — бранила ее женщина, стоящая ни другую сторону кровати. Она была старше и одета во все черное. На ней была вдовья вуаль. Женщина нетерпеливо постукивала ногой и строго смотрела на скорчившуюся на постели фигурку.

При ее словах у Сисси по щекам скатились крупные слезы, но она повиновалась. Лицо ее поверх густого слоя пудры и румян было вымазано углем. Под глазами темные, как синяки, пятна. На щеках размазанная ярко-красная помада, которой был также измазан подбородок.

Но под всей этой краской Хелли заметила очень хорошенькую юную девушку. Даже слишком юную.

— Сколько же тебе лет, дорогая? — спросила Хелли.

— В прошлом месяце исполнилось пятнадцать.

Всего пятнадцать, и уже зрелая проститутка. От этой мысли Хелли хотелось плакать. У себя дома в больнице она видела много таких созданий. Сифилис и разбитая жизнь — вот, что их ожидало. В двадцать пять они считались уже старухами.

В то время как многие врачи отказывались лечить таких женщин, Хелли испытывала к ним сострадание. Она заботилась о них, тогда как другие закрывали на них глаза, благоволила им, тогда как другие проклинали. И, что важнее всего, никогда их не осуждала.

У Хелли перехватило дыхание, когда она увидела, что же все-таки случилось с девушкой. «Боже! Кто-то пытался ее задушить!»

Горло, словно зловещим ожерельем, было окружено черными, желтыми и багровыми пятнами.

— Она будя жить, доктор? — поинтересовалась женщина в черном.

Хелли кивнула:

— Я зашью порез на голове. Рука, кажется, не сломана. К сожалению, с ребрами повезло меньше. Я думаю, что одна из них сломана. Она избита и испытала глубокий шок. Однако через несколько недель девушка полностью поправится.

— Несколько недель? Здеся будет много разочарованных парией, Снеси — самая популярная девка в заведении. Она дествительна талантлива, если вы панимаетя, что я хотю сказать.

Хелли ее отлично понимала, и ей стоило немало усилий, чтобы не покраснеть. Глядя на Короли Ля Флюм с ее тщательно зачесанными седыми волосами и в добротном черном платье, никто бы и не подумал, что она может быть хозяйкой борделя. Ведь она выглядела ничуть не порочнее какой-нибудь бабушки во время церковной службы.

И все же что-то в том, как она смотрела на человека оценивающим взглядом серых глаз, почти не оставляло сомнений в скрывающейся за благодушной внешностью резкости ума, И сейчас эти оценивающие глаза пристально смотрели на Хелли.

— Вы толька падумайтя, сколко мы потеряем! — воскликнула она. — Вы уверены, что Сисси нада несколько недель? В конце концов она работат на спине, вы же миня понимайте.

— Хм, да. Я понимаю ее… хм… обязанности. Однако ребра должны быть перевязаны и требуют покоя, пока не заживут, если вы меня понимаете.

На лицах Корали и Сисси отразилось явное разочарование. Хелли предложила:

— Может быть, если она захочет, то сможет работать внизу за одним из игровых столов. Это ей не повредит, если она будет сидеть.

При этом предложении лицо Корали просияло.

— Отличная мысль, доктор. Парни будут смотреть на Сисси. Их так и будет подмывать, особля, когда они узнают, что не смогут ее заполучить и через недельку-другую будут готовы заплатить за нее вдвое больше.

Сисси, улыбнувшись, кивнула в знак согласия. Ей явно это пришлось по душе.

Мадам в предвкушении денег потирала руки.

— Знанти, доктор, если вам когда-нибудь надоест возня в вашей грязной Миссии и вы зохотите чего-нибудь девствительно интересненького, приходитя поговорить к Корали Ля Флюм. Я уж найду применение такой смышленой девушке, как вы.

— Буду иметь в виду.

Хелли отмерила девушке немного настойки опия, и та ее покорно выпила. Поправляя простыни, Хелли спросила:

— Кто это сделал, дорогая?

— Не знаю. Я никогда не видела его лица. Хелли недоверчиво хмыкнула:

— Как ты могла…

— Странный тип, — прервала ее бандерша. — Никто из нас ево не видел. Он никогда не приходит сам, а присылает какого-нибудь грязного китайца, чтобы забрать девочек.

— Но, несомненно, кто-то же видел его лицо? Я говорю, учитывая характер вашей деятельности.

— Не. Он всегда ево закрывает.

Корали несколько смущенно покачала головой и пояснила:

— Многие мужчины любят целоваться, но он не из таких. Ему нужно все быстро и не раздевшимсь. Да что вы, он не позволит даже дотронуться до себя, если на девчонке не будет специальных перчаток. Из красного шелка с фальшивыми брильянтами, понимаетя?

Это привлекло внимание Хелли.

— Вы сказали — из красного шелка?

Корали кивнула.

— Причем с особыми пуговицами, — добавила она.

— И девочки не возражали?

С чуть заметной ухмылкой Корали пояснила:

— Но он здорава платил, и канешна требовал, чтобы учитывали ево особыя вкусы.

— Особые вкусы?

— Канешна. Овродя порки, если вы понимаетя.

Хелли отлично понимала, и ее от этого чуть не тошнило.

Глядя на раскатываемый бинт, она воскликнула:

— Как вы могли поощрять девочек в таком ужасном деле и с таким гнусным человеком?

— В прошлом он был довольно безопасным. — Мадам пожала плечами. — К тому же девочкам он ндравился. Они говорили, что он культурный и с манерами настоящево джентльмена. Однажды Перл полураздела ево и говорит, что, исключая безобразный шрам, у нево харошсе тело.

— Шрам? Где? — теперь уже Хелли слушала со всем вниманием. Она сложила инструменты и, нахмурившись, ожидала ответа.

Бандерша подумала и покачала головой.

— Я не помню, чтобы Перл упоминала где. Просто сказала, что он красный и извилистый.

— Я могу поговорить с Перл?

— Несколько недель назад она сбегла, и с тех пор о ней ни слуху ни духу. Я обращалася с ней, как с дочерью, а она сбежала, даже слова не сказав.

— А есть кто-нибудь, кто мог бы о нем что-нибудь рассказать?

От ее настойчивости у Корали в глазах появился огонек.

— Вы, кажется, весьма заинтересованы энтим господином. Можно спросить почему?

— Пару месяцев назад была убита моя подруга, и у нее на горле были совершенно такие же следы. На ней тоже была красная перчатка. — В голосе Хелли послышалось отчаяние. — Конечно, это может быть лишь совпадением. Вы говорили, что прежде он был совершенно безопасен? Почему же теперь он напал на Сисси?

С постели послышались сдавленные рыдания.

— Он ничего не мог и потому начал меня бить и ругать. Он говорил, что во всем виновата я. Заставил меня встать на колени и просить его.

Хелли тотчас же припомнила слова Сирены:

«Больше всего я ненавижу, когда он груб. Он не может получить удовлетворения, если я не плачу и не прошу его. Он обвиняет меня, если у него не получается…»

— А когда у него все опало, он просто взбесился. — Сисси была на грани истерики. — Он схватил меня за шею и начал сжимать; пока я уже не стала задыхаться. Больше я ничего не помню.

Девушка зарылась в подушку, плечи ее тряслись от рыданий.

— Да, — закончила Корали, по-матерински ухаживая за Сисси. — Мы нашли бедняжку, лежащую на пороге полумертвой.

— Вы сообщили в полицию?

В ответ Корали только расхохоталась:

— Полицию не интересует, что случается со шлюхами.

— Что ж, зато меня интересует. И я вернусь сюда послезавтра, чтобы проверить Сисси. Если ей станет хуже — пошлите за мной в Миссию.

Корали была явно потрясена словами Хелли.

— Правда? И вы ничего не имеете против, если вас увидят в публичном доме?

— Но я же здесь.

— Да. Но, но я хочу сказать, доктора-мужчины ясно показывают, что не заинтересованы лечить шлюх, то есть они не одобряют наш бизнес.

Корали цинично скривила рот.

— Конечно же, они не брезгают нашими услугами…

Хелли дружески пожала плечо мадам.

— Я буду рада помочь вашим девочкам, чем смогу. Больные есть больные, что бы они ни делали. И не мне их судить.

У Корали от благодарности сияли глаза.

— Обещаю вам, вы не пожалеете. Я вам хорошо заплачу, и если кто-нибудь скажет о вас дурно, то мой вышибала хорошенько ево отделает.

Хелли рассмеялась:

— Я думаю, такая трепка не понадобится. Однако если вы захотите сделать пожертвование миссионерской больнице, мы будем более чем рады его принять. Но у меня к вам просьба.

— Я вас слушаю, доктор.

— Если вы что-нибудь услышите об этом странном человеке или найдете ключ к разгадке, кто это, вы дадите мне знать?

Хелли покинула бордель, Она была возбуждена тем, что узнала от хозяйки этого заведения.

Было 24 декабря, и она была влюблена. На губах ее все еще горели поцелуи Джейка.

— Хо, хо, хо, Джейк Парриш, — засмеялась Хелли. — Возможно, ты получишь свой рождественский подарок.

Глава 13

Лицо в зеркале выглядело неважно. «Черт! А у этого Сета Тайлера отличный левый хук». Джейк потрогал синяк на левой скуле. Смотрелся он безобразно и сильно болел. И все же это пустяк по сравнению с тем, что пришлось вытерпеть от Сета за последние месяцы.

Ухмыльнувшись своему отражению, Джейк с удовлетворением отметил, что ни под одним глазом нет фонаря. Совершенно ясно, что дни сокрушительных поражений уже позади, как и легкие победы Сета на боксерском ринге. Он мог бы даже побиться об заклад, что его друг получил утром несколько красочных отметок.

Конечно, зная Сета Тайлера столь хорошо, Джейк не сомневался, что он повернет эти отметины в свою пользу. Скорее всего, в настоящий момент он лежит в объятиях одной из своих почитательниц и преувеличенно стонет, а молодая женщина делает ему примочки. Сету очень нравится, когда они за ним ухаживают, поэтому он уверяет, что даже хочет получить синяк, лишь бы можно было разыгрывать из себя раненого героя. Он утверждал, что ничего так не смягчает женские сердца и не заставляет быстрее полюбить, как нуждающийся в уходе мужчина.

Вспомнив, как Хелли заботилась о нем после выстрела Сайруса, Джейк готов был согласиться с другом. И действительно, во время его недавней поездки в Панама-Сити он только об этом и думал.

Мучимый болью и усталостью, он лежал в своем роскошном номере и страстно желал нежных прикосновений Хелли. Он согласился бы, чтобы она ковырялась в его ране, лишь бы была рядом.

Покинув Сан-Франциско, Джейк понял, что нуждается в своем новом друге. До этого он и представить себе не мог, сколь сильна была эта потребность. Он беспокойно ворочался на огромной кровати, обзывая себя дураком и идиотом за то, что думал справиться с растущим чувством. Каждый момент он думал о Хелли и, даже когда спал, видел ее во сне. К тому времени, когда он достиг Эспинуолла, он уже знал правду — ему нужна леди Миссионерка.

Все еще думая о Хелли, Джейк склонился к зеркалу: сможет ли он воспользоваться ушибами, чтобы позвать полюбившегося доктора?

Кроме разбухшей скулы, у него еще была небольшая ссадина под глазом и разрыв в углу рта. Да и темная щетина отнюдь не красила его. А голова…

Джейк простонал и потер виски. Черт! В голове стучало, словно кто-то использовал ее в качестве барабана. Честно говоря, Джейк не был уверен, обязан ли он этим Сету на ринге или бутылке, которую они после распили вместе. В последнем соревновании Сет тоже был победителем. Но, если ему не изменяет память, борьба была равной. В следующий раз он собирается победить.

До войны победы на ринге и достижения в атлетике сделали Джейка легендой Олимпийского клуба. Никто, в том числе и Сет, не мог тягаться с его кошачьей ловкостью, и все признавали его превосходство. Джейк весьма гордился этой тяжело завоеванной репутацией.

Но это было в прошлом. Война лишила его всего, оставив на память трагический сувенир в виде искалеченной ноги.

Джейк горько улыбнулся своему отражению. Сколько раз он слышал, что ему повезло — ведь ему сохранили ногу. Были дни, когда нога не болела и Джейк ходил свободно, тогда он готов был с этим согласиться. Но в плохие дни, как, например, этот, когда он был фактически хромым, а неправильно залеченная рана нестерпимо болела, Джейк ставил это утверждение под большое сомнение.

Когда же ему для сохранения равновесия пришлось ухватиться за край стола, настроение у него испортилось окончательно. Боже, как он ненавидел такие дни! И даже не столько из-за боли, сколько из-за бесящей его слабости. Ему было противно чувствовать себя беспомощным и обессиленным.

Сейчас, когда Джейк, неуверенно держась на ногах, покачнулся, он решил, что день будет необычайно плохим и, черт возьми, он разделит его с кем-нибудь другим.

— Хо Ян! Неси сюда свою подлую шкуру! Да поживее! — гаркнул он.

«Куда девается этот китаец, когда он нужен? Вечно путается под ногами, пока не требуется, а когда…»

— Хо! Где тебя черти носят? Погоди, доберусь я до тебя… От неожиданности Джейк чуть не онемел. Он в ярости, шатаясь, повернулся и почти налетел на Хо Яна, который невозмутимо стоял у него за спиной.

— Где ты был? — сквозь зубы прошипел Джейк.

Хо с притворным изумлением посмотрел на хозяина, и Джейк внезапно понял, какую смешную картину он собой представляет, стоя здесь совершенно голым и ругающим стоящего рядом китайчонка, который в два раза меньше его ростом.

Раздраженно фыркнув, Джейк накинул на плечи изумрудно-зеленый в черную полоску халат. Он провел пятерней по мокрым волосам и еще раз обругал улыбающегося теперь китайчонка.

— Почему ты не пришел, когда я тебя звал? И где, черт возьми, мой кофе? Прекрати это, Хо! Ты ведь знаешь, что утром я первым делом пью кофе, И не ухмыляйся как простачок. Надо заменить тебя ирландцем. Как раз вчера ко мне приходил одни и спрашивал работу, Он проявлял ко мне должное почтение. Гебе стоило бы у него поучиться!

— Хо лучший слуга есть. Ирландец не есть годиться. У него голова еще дурней, чем у мистер Джейк. Вы хоп-хоп и убьете друг друга.

Озорно ухмыляясь, китаец ждал ответа. Знакомый сценарий. Все это уже годами многократно повторялось. Хо привык к тирадам своего хозяина и постоянным угрозам заменить его ирландцем, так что теперь они не оказывали на него никакого действия. И все же дурная у Джейка голова или нет, но китаец не хотел работать ни у кого другого. С-того дня, когда Джейк Парриш спас его от суда Линча за преступление, в котором он был невиновен, Хо узнал, что, несмотря на любовь к нравоучениям и выговорам, мистер Парриш добр и обладает здравым суждением. И Хо Ян поклялся, что будет верен ему до гробовой доски.

— Еще более дурная голова, говоришь? Я покажу тебе дурную голову, если сейчас же не будет кофе, — рыкнул Джейк, хотя настроение его и улучшилось.

Хо скорбно закатил глаза и в притворном отчаянии тряс головой. С оскорбленным видом он жестом показал куда-то за хозяина.

— У мистера Джейка совсем без причины дурной голова. Кофе на столе есть. Хо лучший слуга есть.

И, действительно, на столике под сводчатым окном ожидал кофе и поднос с поджаренными тостами, а также утренний выпуск «Золотого Века».

Джейк взял из рук слуги свою трость и опустился на стул у столика. Усилия вызвали боль в йоге. Чтобы смягчить боль, он потер бедро и вздохнул. «Да уж, денек и вправду хуже некуда», — подумал он, закрыв глаза.

Джейк услышал, как Хо раскладывает принадлежности для бритья, и, открыв глаза, уставился на китайчонка.

— Дурной голова? Что у тебя за дурацкий язык? И чему тебя учили в школе? — Он налил себе кофе. — Ты должен напомнить мне, чтобы я поговорил с преподобным Де Янгом. Мне просто противно думать, что все деньги, которые он выпрашивает у меня на школу, тратятся на такие шедевры, как «дурной голова»

Джейк отхлебнул кофе и тотчас чертыхнулся — горячая жидкость обожгла ему губу. Он отставил чашку в сторону и снова глянул на хлопочущего китайца.

— «Вспыльчивый», Хо.

Слуга вопросительно посмотрел на хозяина.

— «Вспыльчивый», «невоспитанный», «злобно настроенный», «легко поддающийся сменам настроения подонок». Все это правильно для «дурной голова». Тебе выбирать.