Пэрриши (№1) - Вчерашние розы

Хелли слабо рассмеялась:

— Возможно, вы и правы. Просто я слишком люблю Джейка, и мысль о том, что я могу его потерять, до смерти пугает меня.

— Конечно, ты его любишь. Он совершеннее, чем девичья мечта. И всякий, у кого есть хоть какие-то мозги, видит, что он так же влюблен в тебя. Он глазел на тебя весь вечер, как медведь на бочонок меда, который недосягаем для него.

— Правда?

Хелли с надеждой посмотрела на Давинию.

Давиния кивнула.

— Кроме того, ты считаешь возможным сомневаться в Джейке только потому, что свора скучающих старух, не знающих, чем им заняться, кидает обвинения на ни в чем не повинных людей? Гром и молнии, Хелли! Вот уж не думала, что у тебя такие слабые мозги!

Хелли вспыхнула, внезапно почувствовав, что мозги и впрямь ее подводят. Давиния права. Джейк и правда не давал ей повода в нем сомневаться.

— Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь ошибалась? Хелли отрицательно покачала головой.

— Конечно, нет.

Давиния потрепала ее по щеке.

— Ничего не бойся. Твой муж знает, что он приобрел, и не собирается променять тебя на такую лошадку, как Арабелла. Джейк, возможно, упрям как мул, но он неглуп. Особенно в отношении женщин.

Позади Хелли раздался удивленный смешок.

— Приятно слышать, что я неглуп, хотя и упрям как мул. Джейк обнял Хелли и притянул к груди.

— У меня уши горят, словно их надрали.

— Так и должно быть, мальчик мой. Можно мне напомнить тебе, что ты теперь женатый человек и, как таковой, должен избегать ухаживаний Арабеллы? Это вызывает кривотолки.

— Поверьте мне, Давиния, — промурлыкал Джейк, — я отлично помню, что женат. — Он слегка потерся свидетельством своего желания о Хелли. — И очень этим доволен.

Казалось бы, от постоянных упражнений его пыл должен был поостыть, но Джейк был ненасытен. Даже сейчас, всего через несколько часов после того, как они провели много времени в любовных утехах, он жаждал Хелли вновь.

— Что же касается Арабеллы, то, если бы моя прекрасная жена не флиртовала так со своими поклонниками и время от времени поглядывала на меня, Арабелла не чувствовала бы себя так свободно.

Едва произнеся эти слова, он тотчас пожалел о сказанном, так как не смог скрыть ревнивых ноток в голосе.

И так оно и было. Трудно стоять в стороне, зная, что не можешь танцевать со своей женой. Ему было больно смотреть, как другие держат в своих руках его Хелли, и видеть на ее лице удовольствие, которое он не мог с ней разделить. Но Джейку и в голову не приходило лишать ее чего-либо, что доставляет ей радость. Он устыдился своей ревности.

— Извини, любимый, — прошептала Хелли. — Ты знаешь, что я не пренебрегу тобой ни за что на свете. Если бы моя воля, я бы не отпускала тебя от своей юбки.

— Разумеется, ты не пренебрегаешь мною. Это все из-за того, что я слишком ревнив во всем, что касается тебя.

Наклонившись к ней, Джейк прошептал на ушко:

— Я бы с удовольствием оставался у этой самой юбки. Я бы предложил сшить нас…

— Джейк!

Хелли точно знала, что он собирается предложить, и покраснела, как гардины в бальном зале судьи Дорнера. Давиния весьма неблагообразно разинула рот на шаловливую парочку. Повезло же Хелли иметь такого страстного мужа! По тому, как этот шельмец смотрел на нее, было ясно, что Хелли нечего бояться ни Арабеллы, ни какой-либо другой женщины.

А по лицам четы Парришей было видно, что их надо оставить одних.

— Извините, — пробормотала Давиния, — мне надо поговорить с Мариусом.

Джейк и Хелли вежливо кивнули.

Как только старушка скрылась в толпе, Джейк утащил жену в пустынную библиотеку Дорнера. Не церемонясь, он впился в ее губы поцелуем и был, как всегда, оглушен страстностью ее ответа.

Боже! Что она с ним делает! Ее дразнящий язык, проникающий в самые глубины его рта, вызывал у Джейка желание овладеть ею прямо здесь и сейчас, прижав ее к стене. Джейк испустил стон. Он никогда не сливался с ней стоя, и эта идея сводила его с ума.

— Бедный, бедняжка мой, — пробормотала Хелли, прерывая поцелуй и смело опуская руку в его брюки. — Сдается мне, ты опять заразился похотью.

При этом она поглаживала его плоть.

— Хелли! Не… — простонал Джейк, чувствуя, что может в любой момент взорваться. Проклятье! Ведь она знает, как он возбуждается, когда она его так гладит. — Любимая…

Хелли опустила руку ниже.

— Ш-ш… — заглушила она его поцелуем. — Ты знаешь, что мне надо сделать интимное обследование, если я хочу облегчить твои страдания.

Она слегка сжала его плоть.

— Дорогой, тебе срочно нужна моя помощь.

— Хелли!

Его таз дернулся ей навстречу. У нее совсем нет стыда… и ему это нравится, но он чувствовал, что вот-вот потеряет контроль над собой.

Они были так захвачены своей страстью, что не слышали, как открылась дверь.

— Aга! Вот вы где!

Это были Юстас и его жена Мод. Они стояли в двери и улыбались обнимающейся чете.

— А мы удивлялись, куда это спрятались наши почетные гости. Давиния сказала, что видела, как вы шли в этом направлении.

Чертыхнувшись про себя, Джейк притянул Хелли и тем самым скрыл, что ее рука все еще в его брюках.

Мод зашла в комнату и уставилась на раскрасневшееся лицо Хелли.

— У вас все в порядке, дорогая? Вы так и горите, — Она глянула на Джейка. — Вам не кажется, что у нее жар?

— Несомненно, — согласился он, изучая лицо жены с притворной озабоченностью. — Она только что жаловалась, что ей жарко, даже очень жарко, и я…

Джейк подпрыгнул, так как Хелли сильно сдавила его. Затем он снова прижал ее к сердцу.

— Извините, я подумал, что моя женушка падает в обморок. Как я уже говорил. Хелли чуточку перегрелась и высказала желание уехать сегодня пораньше.

Юстас присвистнул от восхищения.

— Ей надо провести вечер в постели? Если подумать, то и ты, парень, тоже раскраснелся, и тебе тоже не помешало бы лечь в постель.

И он многозначительно подмигнул своему другу.

Джейк ухмыльнулся в ответ.

От Мод совершенно ускользнул смысл сказанного. Встав на цыпочки, она потрогала лоб Джейка.

— Надеюсь, это не грипп. Сейчас эпидемия, вы же знаете. Примите на всякий случай по ложке хинина.

Едва Хелли открыла рот, чтобы успокоить хозяйку относительно своего здоровья, как Джейк ее опередил:

— У нас нет ничего серьезного, что нельзя было бы вылечить одним вечером в постели. — Он лукаво улыбнулся. — Последнее время моя жена особенно подвержена этому недугу.

— Последнее время да, — промурлыкала Хелли, держась за его плоть.

Она удовлетворенно хмыкнула, когда Джейк чуть не взвыл. Она уж покажет ему, кто из них больше нуждается в лечении.

— Ну что ж, тогда прощайте, — выпалил судья, с сочувствием посмотрев на страдальческое выражение лица Джейка. Парень был словно в адском огне. Он хмыкнул, припомнив, как чувствовал себя в молодости, когда его постоянно одолевали похотливые желания.

— Уверен, что Моуди охотно будет компаньонкой Пенелопы на остаток вечера, а я лично прослежу, чтобы она прибыла домой в приличное время. Твоя сестрица буквально произвела фурор. Не стоит разочаровывать молодежь, позволив Пенелопе уехать вместе с вами.

— Весьма великодушно с вашей стороны, Юстас.

Джейк замолчал и взглянул на жену. Вот те на! Выражение у нее было чопорным, словно она находилась на воскресной мессе, хотя она при этом не прекращала развлекаться штуковиной у него в брюках.

— Ах да, я думаю, мы уедем пораньше. Я чувствую острую необходимость лечь в постель.

Джейк мысленно поклялся, что получит от жены компенсацию за ее немилосердное поддразнивание. И во время их недолгой поездки домой они поменялись местами. Теперь уже он терзал ее, удовлетворенно улыбаясь, когда она стонала от вожделения.

— Джейк! — взмолилась Хелли, когда Джейк зашел в своем мучительстве слишком далеко.

Наконец она не выдержала:

— Ради Бога, милый, не откладывай. Прямо сейчас! Внутри живота горело желание, требующее немедленного осуществления. Хелли так и извивалась под его немилосердными пальцами.

— Ну уж нет, милейшая леди Миссионерка, — засмеялся Джейк, наслаждаясь местью. — Ты сполна заплатишь мне за мои мучения перед Дорнерами.

С ужасающей медлительностью он запустил пальцы в глубину ее тела и простонал вместе с ней, когда она выгнулась дугой и начала вращаться вокруг его пальцев. Ей было жарко, бедра раздирала потребность удовлетворения, а он положил большой палец на самое чувствительное место женщины.

Джейк вновь и вновь доводил ее до грани оргазма только затем, чтобы оттолкнуть в последний момент. И когда экипаж со скрежетом остановился наконец перед их домом, Хелли была в состоянии такой всепожирающей страсти, что ей казалось, она умирает от жары. Отчаявшись облегчить свою пульсирующую боль между ногами, она терлась о пальцы Джейка и стонала в жажде получить освобождение.

Услышав голоса слуг рядом с экипажем, Джейк поспешил оправить Хелли юбки. Она взвилась от разочарования.

— Запомни, леди Миссионерка, терпение — это добродетель, — поддразнил он ее. — А добродетель всегда хорошо вознаграждается.

«Вот плут, — думала Хелли, улыбаясь, когда открылась дверь экипажа. — Я преподам тебе урок терпения».

Она ждала, что Джейк выйдет и подаст ей руку, а когда он сошел со ступенек, обольстительно пробормотала:

— А теперь поймай меня, если хочешь вознаграждения.

Она подобрала юбки и убежала в дом.

Благодаря ежедневным массажам и притираниям Хелли нога Джейка была теперь гораздо крепче, но все же не настолько, чтобы он мог взбежать по лестнице. Так что ему пришлось преследовать жену в гораздо более медленном темпе. Тем не менее какое-то время ему удавалось преследовать ее.

Подобно Ганэелю, отмечавшему свой путь через лес разбрасыванием крошек, Хелли по дороге расшвыривала свои одежки. Веер и перчатки в фойе, шаль на лестнице. По всему коридору были разбросаны туфли, чулки, нижние юбки и лифчик… и все это указывало дорогу в рай.

Джейк расплылся в улыбке, подобрав на стыке коридоров сразу же после подъема на лестницу рубашку Хелли. Его леди Миссионерка и вправду была бесстыдной и в настоящий момент почти голой. За исключением… панталон. Которые лежали перед входом в спальную, смежную с его. Джейк со смехом поднял их и, размахивая ими как белым флагом своего поражения, распахнул дверь. — Любимая!..

Тишина. Комната была пуста. Джейк ухмыльнулся и направился к дочери, ведущей в свою спальную. Он уже представлял себе леди Миссионерку обнаженной на бархатном покрывале, жаждущей встретить его и насладиться его страстью. И как раз в тот момент, когда он собирался уже открыть дверь смежной комнаты, обнаженная Хелли выскользнула из-за занавесей и набросилась на него. Смеясь, она начала срывать с Джейка одежды.

Хелли снимала их одну за другой, шлепая его по рукам, когда он пытался помочь.

— О нет. Сегодня ты мой подарок, и я хочу развернуть тебя сама.

Сняв с его широких плеч рубашку, она остановилась, чтобы поцеловать шрам на горле, а затем спустилась ниже и начала лизать его соски, зная, как ему это нравится.

Джейк простонал и вернул ей услугу, наслаждаясь тем, как ее соски твердели под его языком.

— О нет, не надо! — выдохнула Хелли, когда его рука скользнула по ее талии, а затем стала чертить круги вокруг пупка.

Хелли прижала руки Джейка к его бокам.

— Не раньше, чем ты снимешь брюки и я смогу трогать тебя так же свободно.

Опустившись перед ним на колени, Хелли начала очень медленно расстегивать его брюки. Когда последние крючки и пуговицы были расстегнуты, Джейк смог убедиться, что то, о чем они говорили с судьей Дорнером, оказалось правдой, и цвет у этих частей его тела действительно изменился. Он стал напоминать баклажан.

«Интересно, ей так же больно?» — раздумывал Джейк. Хелли коснулась его возбужденной плоти, и разом все мысли исчезли из его головы. Осталась лишь настоятельная страсть.

Затем Хелли наконец выпустила злосчастную штуку и тихо уселась полюбоваться красотой мужа.

Но Джейк был в таком состоянии, что не мог уже ждать ни секунды и сорвал остатки одежды сам. Схватив смеющуюся жену в охапку, он повалил ее на застланную кружевами кровать. От покрывала донесся приятный аромат, который ни с чем нельзя было спутать.

Розы. Словно кто-то вылил на него ушат холодной воды. Сирена всегда настаивала, чтобы простыни пересыпались лепестками роз. Очевидно, слуги все еще придерживались этого обычая.

Джейк вздрогнул, услышав насмешливый голос Сирены, когда он лежал рядом с ней и был не способен выполнять свои мужские обязанности. «Импотент. Полумужчина».

Дрожа всем телом, Джейк уткнулся лицом в груди Хелли и глубоко вдыхал запах женщины, отчаянно устраняя ощущение аромата роз.

— Что случилось, милый? — прошептала Хелли, почувствовав, как его желание ослабевает.

Джейк простонал и скатился с нее.

Озадаченная, Хелли посмотрела на мужа. Он лежал на спине, закрыв глаза рукой, словно не мог встретиться с ней взглядом. В каждом его мускуле чувствовалась напряженность.

— Ты не заболел? — спросила Хелли, озабоченная тем, как он дрожал.

«Болен? Да. Душой». Джейк «чувствовал, как Хелли придвинулась к нему, посылая при этом еще одну порцию аромата роз. Он задыхался, чувствуя, как все опадает в руке Хелли.

Сильно выругавшись, Джейк оттолкнул ее руку.

— Не трогай меня, — прорычал он, поворачиваясь на бок и подтягивая колени к животу, чтобы скрыть qt нее свой стыд.

Так его трогала Сирена, лежа на том самом месте, и, когда он не мог возбудиться, смеялась над ним. К его унижению, ее смех заставлял его плоть опадать еще больше. «Полумужчина, Импотент».

А теперь то же самое случилось перед Хелли. Проклятая штука сморщилась у него между ног, как укрывающийся от возмездия трус. И все из-за запаха роз.

— Джейк! — вскрикнула Хелли, напуганная его резкой реакцией на ее прикосновение. — Скажи, пожалуйста, что я не так сделала?

Рыдание сдавило ей горло, и она отчаянно хотела все исправить. Она легла совсем рядом и заключила его в свои объятия.

Джейк весь напрягся. Собирается ли Хелли снова добиться его желания. У Джейка на лбу выступил холодный пот, А если у него ничего не получится? Будет ли она тоже смеяться над ним?

Но Хелли не пыталась ни уговаривать его, как это делала Сирена, ни потешаться над ним. Джейк медленно размяк от ее тепла.

— Я люблю тебя, милый, — услышал он ее шепот.

И Джейк знал, что это правда, так же, как он знал, что ей можно рассказать о Сирене и розах.

— Извини, любимая, это не твоя вина, что я не Mory… — Он запнулся на этом слове, так трудно ему было говорить о своей неудаче.

— Ш-ш… Джейк, — прошептала Хелли, уловив в его голосе боль. — Нам ничего не надо делать. Я счастлива просто потому, что у меня есть ты и я держу тебя в своих объятиях.

Джейк взял руку Хелли и поцеловал ее.

— Дорогая моя Хелли, я тоже счастлив быть в твоих объятиях. Но я хочу, чтобы ты кое-что поняла.

Он отодвинулся от нее настолько, чтобы можно было смотреть ей в глаза. Нежность в ее взгляде призывала довериться ей.

— Понимаешь, я хочу заняться с тобой любовью. Очень хочу, но не могу.

У Хелли сердце кровью обливалось при виде на лице Джейка презрения к самому себе. Взяв рукой за подбородок, Хелли заставила Джейка смотреть на нее.

— Возможно, ты просто устал, — мягко проговорила она. — И неудивительно, если учесть, сколько раз мы этим занимались в последние месяцы.

— Нет. Дело не в том. — Джейк оглядел комнату. Все — от роз на обоях до роз на рисунке ковра — напоминало ему о Сирене и его стыде. Он покачал головой. — Эта комната. Запах роз. Они несут с собой воспоминания.

Хелли крепче сжала Джейка в своих объятиях и внутренне обругала себя круглой дурой. О чем она думала, заманивая его сюда? Разумеется, Джейк не хочет заниматься любовью в старой спальне Сирены.

— Я не подумала, когда привела тебя сюда, — прошептала она. — Извини, но я так многого о тебе не знаю, что вынуждена делать глупые ошибки.

Джейк вывернулся из объятий Хелли и сел. Затем он пробормотал:

— Не вини себя. Ты не совершила ничего, кроме того, что пыталась сделать мне приятное. И это тебе удалось.

— Как это? — недоверчиво спросила Хелли, глядя в его зеленые глаза.

Джейк поцеловал ее в нос.

— Да просто тем, что ты — это ты. Тем, что ты милая и относишься ко мне с пониманием, а не смеешься над моей неудачей.

— Я никогда не стала бы над этим смеяться! Не могу представить, чтобы кто-нибудь мог оказаться столь бесчувственным.

— А Сирена именно так и делала и смеялась жестоко. Джейк перевел взгляд с Хелли на камин. Хелли иногда одевалась в этой комнате и всегда поддерживала здесь огонь.

— Все случилось, когда я вернулся с войны. Понимаешь, Хелли, я ушел на воину не из-за возвышенной идеи или сгорая желанием отстаивать эту цель. Я просто трусливо бежал от Сирены. Я не мог перенести того, что она меня ненавидит.

Джейк посмотрел на Хелли, которая не отрывала от него взгляда, желая быть уверенной в том, что она понимает, о чем он ей говорит.

— Во время войны меня преследовала идея заставить Сирену вновь полюбить меня. Я так устал от всей этой ненависти и насилия, что все отдал бы, лишь бы восстановить мир в своей семье.

Джейк немного помолчал, черпая силу из любящего взгляда Хелли.

— Изо дня в день сталкиваясь со смертью, человек начинает ценить превыше всего любовь своей женщины, тишину и спокойствие дома. И именно эта вера удержала меня в живых, когда я был ранен. Понимаешь теперь, как я был доволен, когда Сирена попыталась меня соблазнить в первые дни моего возвращения.

Джейк представил себе Сирену так живо, словно она стояла с ним рядом, В ту ночь она была обнаженной, если не считать серебристой вуали ее волос. Кожа у нее была смертельно бледной, как у призрака, и почти прозрачной, с едва видной сеточкой голубых вен.

Джейк потряс головой, отгоняя незваное видение.

— Когда она заманила меня сюда, отчаянно желая заняться со мной любовью, чтобы возложить чужого ребенка на меня, она натерлась розовым маслом, так как знала, как я его когда-то любил. Поначалу все шло хорошо… до того момента, когда она меня поцеловала. Вместо чистоты я почувствовал вкус опиума и сквозь аромат роз густой запах зелья, впитавшийся в ее кожу. Она, очевидно, приняла изрядную дозу, чтобы переварить мое прикосновение.

Джейк крепче прижал Хелли к сердцу.

— У меня все опало… и стало безжизненным, хотя она всячески старалась поднять мое желание. Когда она наконец решила воспользоваться ртом, зная, как мне это нравилось когда-то, стало еще хуже. Я ненавидел ее за это, ненавидел за ее настойчивость.

На мгновение Джейк зарылся лицом в волосы Хелли. Полузадушенным голосом он признался:

— Когда стало ясно, что ничего не получится, она стала насмехаться надо мной и называть меня импотентом и полумужчиной.

С губ Джейка слетело рыдание:

— Она была права, после того как у меня ничего не получилось, несмотря на все ее старания. Даже когда Сет отвел меня к Корали и угостил лучшей шлюхой. Я не осмелился попробовать еще раз после того, как у меня и с ней ничего не вышло. Я слишком боялся себя.

— С этим все кончено, милый, — прошептала Хелли, целуя его грудь там, где билось сердце.

Если бы Сирена была жива, Хелли задушила бы ее за причиненную Джейку боль.

— Ты права. С этим покончено.

Джейк потерся щекой о волосы Хелли. Сидя, он не ощущал больше запаха роз. А только Хелли. Свежую женственную Хелли.

Успокоенный знакомым запахом, Джейк признался:

— Все началось с самого первого момента, как я тебя встретил. Ты была честной и доброй, и я хотел тебя. Ты показала мне свою заботу, и я нуждался в тебе. А своей любовью ты исцелила раны моего стыда. Ты вернула мне мое мужское достоинство.

— Я люблю тебя, Джейк Парриш, — прошептала Хелли. От его слов у нее чуть не перехватило дыхание. — И это теперь все, что имеет значение. У нас целая жизнь, чтобы создать наши собственные воспоминания, и я намереваюсь сделать их достойными и счастливыми.

Джейк простонал и прижал ее к своей груди.

— Боже правый! Я тоже люблю тебя!

И в подтверждение своих слов он слился с ней в поцелуе. Хелли ответила ему тем же. И поцелуй ее был целителен. Он прогнал преследующий Джейка призрак Сирены, а вместе с ним и болезненные разрушительные воспоминания туда, где им и положено было быть, — в прошлое.

Хелли скользнула рукой вниз. Джейк чуть не задохнулся — его чресла тотчас же пронзило пламя страсти.

— Нет, Хелли, — пробормотал он, отталкивая ее и вставая с кровати. — Не здесь. Я хочу, чтобы наши новые воспоминания были свободны от призраков прошлого.

Он подхватил Хелли на руки. Впервые после войны нога у него была достаточно крепка, чтобы позволить ему перенести любимую леди Миссионерку в свою постель.

Глава 25

Хелли сидела на полу, скрестив ноги, и тщательно разбирала нижний ящик туалетного столика Сирены. За месяцы, последовавшие после смерти первой миссис Парриш, никто не подумал разобрать ее личные вещи, и комната осталась практически нетронутой.

Даже Хелли, которая пользовалась этой спальней, чтобы раздеться по возвращении домой со срочных ночных вызовов, никогда не задумывалась о Розовой комнате.

Но так было до предыдущей ночи, когда она узнала, как дурно влияют на Джейка связанные с ней воспоминания. И рано утром, когда он наконец заснул, Хелли поклялась вымести боль прошлого и превратить эту украшенную розами комнату в гавань, где ее любовь обретет наконец мир и покой.

Подняв последние пожитки Сирены, эти остатки потраченной впустую молодой жизни, Хелли поймала отблески жизни некогда счастливой беззаботной девушки.

На первый взгляд незначительные вещицы, такие, как связки пожелтевших писем, обтрепанные танцевальные карточки и выцветшие ленты, красноречиво свидетельствовали о бережно хранимом прошлом. С волной нахлынувшей горечи Хелли подумала о том, как это должно быть, когда есть детство, воспоминания о котором стоит сохранять и лелеять.

— Миссис Парриш?

Хелли глянула на лакеев, которые привезли в комнату старую кровать на роликах и остановились в ожидании указаний.

— Сюда. — Хелли указала на огромное окно-дверь в противоположной стене.

Кровать Сирены стояла с другой стороны у камина, а Хелли хотелось, чтобы все в комнате выглядело по возможности иначе, чем прежде.

Удовлетворенно кивнув, она быстро вынула остатки вещей из ящика. Когда-нибудь Ариель поинтересуется о матери, которую она никогда не видела, и эти мелочи смогут дать ей некоторое представление о Сирене.

— Вы можете перенести этот туалетный столик на чердак, — сказала Хелли лакеям.

Она попыталась закрыть ящик, но у нее ничего не получилось. Она толкнула его еще раз, но он все еще отказывался закрываться. Хелли раздраженно вздохнула и вынула его, чтобы найти, что же мешает. Шаря в глубине, она натолкнулась на что-то мягкое.

Вынув находку, Хелли удивленно уставилась на нее. Это был завернутый в один из носовых платков Сирены пессарий. Хелли нахмурила лоб. Если Сирена пользовалась пессарием…

Сердце ее наполнила бурная и ликующая радость. «Джейк не бесплоден. Сирена использовала это приспособление, чтобы предотвратить зачатие». Хелли поздравила себя. Она не могла дождаться, когда увидит его счастливое лицо при этой новости.

Хотя Джейк редко говорил об этом, Хелли знала, как его ранит сознание собственной бесплодности. Однажды, когда Джейк и Хелли лежали в объятиях друг друга, они поделились своими сокровеннейшими желаниями. Джейк мечтал о многочисленной семье, и у Хелли сердце разрывалось, так как она знала, что это неосуществимо.

В ту ночь она молилась о чуде — ребенке, который унаследовал бы его потрясающую внешность и его характер. И теперь, когда она обнаружила этот пессарий, у нее возникла надежда, что чудо, возможно, произойдет.

Хелли со вздохом пощупала свой живот. Может быть, его ребенок уже там. Эта мысль наполнила ее желанием.

Весь день и вечер Хелли трудилась, уничтожая следы пребывания Сирены и приспосабливая комнату к своим более простым вкусам.

Найденная на чердаке мебель в стиле ампир была весьма популярна в начале века. Простая кровать красного дерева так же, как и остальные предметы, была отполирована Селиной и Хелли до зеркального блеска. Простенькие миткалевые занавески с сине-желтым рисунком сменили плиссированные розовые.

Кровать теперь была накрыта заурядным покрывалом из желтого ситца. А на пол положили мягкий синий ковер с желтым узором. Эти цвета напоминали Хелли солнечные блики в заливе в весенний день.

Когда она стояла, расставляя в вазе ромашки и ландыши, останавливаясь время от времени, чтобы удовлетворенно осмотреть результаты своего труда, дверь отворилась.

Джейк замер в дверях, внимательно разглядывая каждую деталь преображенного интерьера, и с удовольствием отметил ее выбор. Это была мебель его матери, и, хотя Сирена отправила ее на чердак, объявив старомодной, она ему всегда нравилась. Джейк как будто видел свою красивую мать, поворачивающуюся к нему от туалетного зеркала и протягивающую навстречу руки.

Джейк посмотрел туда, где стояла с охапкой цветов Хелли, и пробормотал:

— Мне нравится.

Нравилось ему и то, как выглядела сама Хелли. В приятном светло-зеленом платье из индийского хлопка, с зачесанными назад и перехваченными лентой в тон платья волосами, Хелли представляла самое восхитительное зрелище, которое ОН когда-либо видел.

Их взгляды встретились, и они поспешили друг другу навстречу. Хотя нога у него все еще была не в порядке, Джейк теперь ходил с уверенностью, которой ему прежде не хватало.

Джейк остановился перед Хелли, и она подумала, что никогда не видела, чтобы он выглядел так восхитительно. Он провел день на пристани, осматривая свои корабли, и лицо его приобрело легкий загар, который она находила неотразимым.

Джейк нежно взял цветы из рук Хелли и вдохнул их аромат, пожирая одновременно жену взглядом.

— Я слышал, что ландыши символизируют возврат к счастью, — тихо сказал Джейк. — И они очень подходят тебе, так как ты вернула мне счастье.

Когда Джейк смотрел на жену, сердце его переполнялось счастьем. Она была для него всем, она заставляла его ждать нового дня и ценить ночи, которые до нее он так боялся и которые несли ему лишь кошмары. А теперь она превращала это унылое пристанище действительно в дом.

Джейк нежно поцеловал ее.

— Благодарю, — прошептал он, указывая на комнату.

— Я рада, что ты одобряешь.

Хелли прижалась к его груди. Он много ездил сегодня верхом, и Хелли чувствовала мускусный запах пота. Она глубоко вдыхала его, находя, что этот мужской запах столь же обольстителен, как и какое-нибудь средство для возбуждения.

— Хочешь посмотреть, насколько я это одобряю? — засмеялся Джейк и начал расстегивать крючки на спине ее платья.

Хелли взялась за его галстук и заявила:

— Только если ты дашь мне показать, как я люблю тебя в свою очередь.

— Ты это уже сделала, и теперь моя очередь платить долги, — возразил Джейк, помогая ей снять с него сюртук.

Хелли шаловливо улыбнулась и стянула с него рубашку.

— Я соберу долги попозже. А сейчас у меня другие планы, мистер Парриш.

Она наклонилась и покрыла его поцелуями от шрама на горле до пупка, останавливаясь, только чтобы подразнить его соски зубами.

Джейк со стоном развязал завязки ее рубашки.

— Тебе хорошо? — пробормотал он, захватывая губами один сосок и обводя его языком. Он попеременно то посасывал его, то облизывал до тех пор, пока она не была совсем захвачена страстью.

Хелли дрожала и прижималась тазом к бедрам Джейка. — Просто восхитительно! — с придыханием заявила она, почувствовав его желание.

Постанывая от нарастающей страсти, Джейк одним движением расстегнул Хелли юбки. Они упали на ковер к ее ногам, а она осталась в одних почти прозрачных панталонах и шелковых чулках.

— Джейк! — вскрикнула Хелли, когда он начал ласкать через тонкую ткань ее разгоряченную плоть.

О! Как он ее дразнит, мучает.

На губах Джейка появилась предвкушающая улыбка.

— Тебе нравится, когда я трогаю здесь? — прошептал он, запустив пальцы во влажные складки ее женственности.

— Да! — еле слышно простонала Хелли.

Джейк гладил ее со сводящей с ума нежностью. Умелые руки порхали по самым чувствительным местам, пока она не начала стонать от настоятельной потребности.

— Джейк! Мне надо…

Хелли еще больше усилила темп вращения своих бедер вокруг его руки.

— Скажи мне, чего тебе надо, леди Миссионерка, — промурлыкал Джейк.

Боже! Как ему нравилось ощущать ее, такую нежную и податливую! Ему требовалась вся сила воли, чтобы тотчас не погрузиться в ее манящую плоть.

— Рай! Возьми меня туда!

Джейк подхватил Хелли на руки и отнес на кровать. На этот раз он победил последних демонов прошлого.

— Хелли? — Джейк сонно открыл глаза. — Я уже не надеялся когда-нибудь получить подобное удовольствие. Но мне нравится, как это делаешь ты.

— И мне нравится делать это тебе.

Хелли посмотрела на мужа. Хоть это и кажется невероятным, но за месяцы после того, как они поженились, он еще более похорошел и расцвел.

Она погладила его грудь, и он улыбнулся в ответ, прильнув к ней.

Хелли удовлетворенно устроилась рядом.

— Я родился в этой кровати. Она осталась от моей матери, — пояснил Джейк. — Эта мебель — одно из немногого, что осталось как память о ней. Мама отдала ее мне, когда я поехал в Калифорнию, сказав, что мне потребуется подходящая кровать, если я найду здесь себе невесту. Большинство наших памятных подарков сгорело при пожаре в Нью-Йорке. Во время этого пожара погибли и мои родители.

Сердце Хелли наполнилось жалостью. Она знала, как тяжело все потерять, и сказала ему об этом.

— Бедная леди Миссионерка, — пробормотал Джейк, целуя ее в затылок. — Ты действительно потеряла все, что напоминало тебе мать. У меня, по крайней мере, остались мебель матери и часы отца.