Василий Скопцов (№3) - Скрытая камера

Не пьющий до этого генеральный директор теперь дня не мог провести без алкоголя. Пил по-страшному на работе, дома и в гостях, не задумываясь о последствиях, – надеялся утопить в коньяке собственные страхи и гложущее чувство вины...

В тот момент, когда сработал селектор, Иосиф Миронович как раз отправился в очередной, уже не первый в этот утренний час, поход к установленному в кабинете бару. Налил в хрустальный бокал добрую порцию хорошего армянского коньяка, подхватил ломтик заранее нарезанного Иркой лимона, выдохнул воздух, собираясь залпом, одним глотком выпить содержимое бокала... Селектор противно ныл, действуя на нервы, раздражая...

Ковалевич выругался и сильно припечатал бокал к полированной полке бара. Выплеснувшиеся янтарные капли на темной полировке смотрелись пролитой кровью.

Изя подошел к столу и, нажав на кнопку, коротко бросил:

– Чего надо?!

Полученный ответ ошеломил его настолько, что он поперхнулся. Тяжело рухнув в кресло, уронил на пол лимонный ломтик, который так и оставался в его пальцах.

"Все, пришли! – Охватившее Ковалевича чувство иначе как паникой назвать было нельзя. – Попал! ФСБ – это жопа!" Сразу же были забыты все мысли о самоубийстве. Иосиф Миронович вдруг дико захотел жить. Причем не в тюремной камере, а в своей уютной квартирке.

На какое-то мгновение генеральный директор все же сумел взять себя в руки. Отдышавшись, он уточнил у Иры, из какой организации посетитель. А вдруг он ослышался?

Ответ не обнадежил. Но только деваться было некуда, и Ковалевич сдавленно пробормотал:

– Приглашай... Не держи гостя в приемной...

Через несколько секунд неслышно отворилась дверь, и на пороге возник мужчина средних лет:

– Здравствуйте.

– Здра... Кхм... Здравствуйте... – пробормотал Ковалевич. Паника охватила его с новой, невиданной силой – вошедший в полной степени соответствовал представлению Ковалевича о чекистах. Худощав и подтянут, хороший костюм нейтральной расцветки, со вкусом подобранные сорочка и галстук, короткая прическа и... холодный взгляд умных серых глаз...

"Он все знает!" – Ковалевич суетливо выпростал свое тело из кресла и бросился навстречу гостю.

– Проходите... э-э-э...

– Виктор Борисович, – представился чекист, глядя Изе прямо в глаза, и полез было в нагрудный карман за удостоверением.

Ковалевич отгородился от него пухлыми ладошками:

– Что вы, что вы!.. Как же можно!.. Разве же я!..

Гость пожал плечами и вытянул руку из кармана, так и не достав удостоверение.

– Присаживайтесь!.. – Генеральный директор пододвинул чекисту кресло. – Чай, кофе?.. А может, чуть-чуть коньячку?.. Врачи в нашем возрасте рекомендуют, хи-хи!..

Ковалевич чувствовал, что несет какую-то чушь, но не мог остановиться – он смертельно боялся этого неулыбчивого незваного гостя. А тот на предложение выпить сделал короткий, но недвусмысленный жест – нет, не буду!

"Со мной не будет! – сообразил Ковалевич. – Я – подследственный! С такими не пьют..."

– Ну, уж от кофейку вы не откажетесь, ни под каким видом! – Изя всеми силами старался оттянуть начало неприятного для него разговора. Не обращая внимания на очередной протестующий жест пришельца, прижал кнопку селектора и потребовал:

– Ирина! Быстро кофе гостю! – Подобострастно заглянул в лицо Старыгина. – Одну секундочку, ладно?

– Мне хотелось бы с вами поговорить.

– Поговорим! Конечно, поговорим! – Ковалевичу вдруг дико, до рези в глазах, захотелось в туалет. – Только... Одну минутку, ладно?

– Да ради бога! – Старыгин не понимал, чем же вызвано такое внимание со стороны директора фирмы к его персоне. "Какой вежливый и предупредительный мужик! – думал он. – Радушный хозяин. Правда, похоже на то, что много пьет..."

Ковалевич в это время выскочил в приемную – своим личным туалетом, расположенным рядом с комнатой отдыха, он при госте воспользоваться просто боялся. Растерянно оглянулся по сторонам в поисках конвоя... Но кроме возившейся около кофеварки Иры в приемной никого не было.

– Он один? – приплясывая на месте, спросил генеральный директор у секретаря.

– Заходил один... – То, что с ее работодателем происходит что-то не то, Ирина поняла сразу. Достаточно хорошо его знала.

– Понятно! – Ковалевич опрометью бросился вон из приемной.

К его удаче, в общем, предназначенном для всех сотрудников фирмы туалете никого не было...

По мере опорожнения мочевого пузыря к Ковалевичу возвращалась способность более или менее ясно мыслить.

"Надо бежать!" – думал он. Чекист допустил ошибку – выпустил его из кабинета. И возвращаться туда... Да что же он, дурак, что ли, чтобы идти, подобно предназначенной на жертву скотине, под нож? Добровольно?! Не дождетесь!

Генеральный директор быстро спустился вниз, на первый этаж здания. Не обращая внимания на недоумевающие взгляды оказавшихся в холле людей, на цыпочках подкрался к входной двери и, смешно вытягивая шею, выглянул на улицу. Никого... Нет, конечно, прохожие там были... Но присутствия крупных мордоворотов в камуфляже, масках и с автоматами в руках вблизи офисного здания не наблюдалось.

Тогда Ковалевич бегом спустился по лестнице, распахнул дверцу личной машины и, тяжело падая на сиденье рядом с водителем, прохрипел:

– Гони!

– Куда? – Водитель, немолодой уже мужик, растерянно сворачивал газету, которую читал до этого.

– Вперед, бля! – Генеральный директор не больно ткнул его пухлым кулачком в плечо. – Поехали, на хер!..

– Да едем, едем! – Водитель никогда раньше не видел хозяина таким возбужденным.

"Волга", подмигнув проезжающим оранжевым глазом поворотника, тронулась с места и, влившись в поток транспорта, покатила по улице, постепенно набирая скорость...

5

Старыгин выпил кофе, принесенный Ирой. Не потому, что очень уж хотел, а просто заняться было совершенно нечем – обещавший вернуться через минуту хозяин кабинета бесследно исчез.

Просидев минут двадцать один в пустом кабинете – секретарша не спешила тревожить опасного гостя, – отставной подполковник, чувствуя себя идиотом, решил все же выйти в приемную.

– Простите, – обратился он к Ирине, – а куда пропал Иосиф Миронович?..

– Он уехал. – Взгляд девицы не был ни смущенным, ни испуганным. Незамутненные мыслью глаза преданно смотрели на чекиста, как бы ожидая его приказаний.

– Простите, но... – Старыгин откровенно растерялся. – Как это – уехал?! Куда?!

– Не знаю. – Секретарша пожала плечами. – Сел в машину и уехал. Никому ничего не сказал.

– А он вообще будет сегодня или нет?! – Виктор Борисович не мог понять, что же здесь происходит.

– Не знаю. – Девица опять шевельнула плечиками и повторила: – Ничего никому не сказал...

– Простите... А Сумин?..

– Федора Михайловича с утра не было. И домашний телефон не отвечает...

Таким идиотом Старыгин себя никогда в жизни не чувствовал. Его лицо медленно наливалось краской стыда.

– Ладно... – наконец выдавил он. – Тогда я, наверное, пойду.

– Если хотите, можете подождать, – предложила секретарша. – Я вам еще кофе сделаю.

– Нет уж, спасибо! – отгородился Старыгин ладонью. – Мне от вашего кофе плохо будет!

– Как хотите. – Девица ни на грамм не смутилась.

– Ладно, извините, – несколько умерил тон готовый уже взорваться Старыгин. "Она же здесь ни при чем... – думал он, глядя на секретаршу. – И на нее орать..."

– До свидания. – Отставной чекист направился к двери.

– Всего доброго... – вежливо пожелала Ира, преданно глядя в прямую спину уходящему.

6

Едва дверь за подполковником закрылась, Ирина схватилась за телефон. Быстренько, по памяти, набрала какой-то номер и замерла в ожидании. Потом тот, кому она звонила, снял трубку:

– Да?..

– Вячеслав Никитич?! Это вы?! – почти обрадованно затараторила Ирина. – Тут такое дело!..

Глава 7

1

Скопцов остановился на обочине, возле своей "копейки" – с недавних пор Василий тоже перешел в разряд автовладельцев. Не для баловства и не для повышения собственного статуса в своих же глазах. Для дела. Автомобиль, как справедливо было замечено классиками, не роскошь. В условиях мегаполиса это всего лишь средство повышения мобильности.

Впрочем, это не столь уж и важно. Ну есть машина – и есть. Сейчас Василий был "загружен" несколько другими вопросами и проблемами. Он только что покинул офис фирмы "Амбер"... Или то помещение, в котором он недавно находился?

То, что увидел Скопцов внутри, напоминало старые фильмы о временах революции и Гражданской войны. Пустые кабинеты с широко распахнутыми дверями, на полу тут и там валяются какие-то бумажки, которыми играют сквозняки. И практически полное безлюдье. В офисе оставались всего несколько человек. То ли это были самые преданные сотрудники, то ли людям просто некуда было идти.

Секретарша, "хозяйка приемной" одного из немногих кабинетов, где был сохранен порядок, встретила Василия дежурной улыбкой, хотя ее взгляд был растерянным, напуганным каким-то. И Скопцов не мог не обратить на это внимания.

– Что-то случилось? – спросил он у девушки.

– Нет! – ответила та, при этом вздрогнув всем телом, а ее пальцы судорожно задвигались, сминая какой-то бумажный лист, лежащий перед ней на столе. – Все в порядке!

Да уж... Такая реакция сама по себе уже была ответом. Хранительница директорского кабинета даже не поинтересовалась, кто же он такой, этот любопытный посетитель, и чего ему тут надо.

– Простите, а я могу видеть директора? – Впрочем, Василий уже догадывался, каким будет ответ.

– А кто вы? – Девушка все же пришла в себя, опомнилась. Сработали рефлексы. – И по какому вопросу?

– Я – Скопцов. Василий Арсеньевич Скопцов. Хотел бы побеседовать с директором по вопросу северного завоза.

Последние слова были подобны удару – секретарша сразу сжалась, втянула голову в плечи и тихим жалобным голосом, почти шепотом спросила:

– Так вы из прокуратуры? Или из милиции?

– Успокойтесь. – Василий ободряюще улыбнулся. – К этим организациям я не имею никакого отношения. Я журналист.

– Геннадия Аркадьевича нет... – Секретарша готова была расплакаться. – Ни здесь, ни дома, ни на даче... Его не могут найти...

– Понятно... – Чего-то похожего Скопцов и ожидал с самого начала разговора. – А с кем еще можно побеседовать на эту тему? Есть кто-нибудь еще?

– Никого нет. – Девушка немного успокоилась. То, что посетитель не имеет отношения к страшным правоохранительным органам, подействовало на нее расслабляюще. – После того как изъяли документы в бухгалтерии, все разбежались... Даже охрана... Осталась только я...

– Ясно. – Оставаться здесь больше не было смысла. – Всего доброго.

– До свидания. – Терзаемый секретаршей листок незаметно для нее самой превратился под острыми коготками в мелкое бумажное крошево.

Сидя в салоне своей машины и прогревая двигатель – за то время, что Василий бродил по помещениям офиса, автомобиль успел остыть на холодном осеннем ветру, – журналист размышлял о происшедшем.

В принципе, все соответствовало классической схеме "кидалова". Директор получил бюджетные денежки, быстренько их обналичил или перевел в зарубежные банки, после чего скрылся. Новейшая история России знала массу подобных случаев, и ничего необычного в этом деле не было.

И в то же время где-то очень глубоко, на уровне подсознания, Василий чувствовал какую-то неправильность происшедшего. Что-то здесь было не так... И наверное, стоило этим позаниматься. Неудачный визит в фирму "Амбер" только подогрел интерес Василия к этому делу. Не просто подогрел, а, можно сказать, довел его до кипения.

"Но сначала заеду к старому домой, – решил Скопцов, трогаясь с места. – Узнаю, что у него случилось..."

2

– ...Ай-яй-яй! – Немолодой лысоватый мужчина в сером кителе с подполковничьими погонами растерянно всплеснул руками. – Неужели?! Федор умер?! Ну надо же...

– Вот так. – На лице Покатилова присутствовала скорбная мина. – Инфаркт... Сердце не выдержало нагрузок.

– И когда хоронят?

– Завтра. Гражданская панихида состоится в одиннадцать часов в городском Доме офицеров. Придете?

Подполковник смерил Сергея Петровича уничтожающим взглядом:

– Вы еще спрашиваете?! Мы с Федором участковыми вместе бегали, кусок хлеба на двоих делили! Мы!.. Эх!

Он сокрушенно махнул рукой и отвернулся. Но Покатилов успел заметить, как блеснула влага на глазах собеседника.

– И еще... – Сергей Петрович осторожно перешел к основной теме разговора, к тому, ради чего он, собственно, и приехал сюда, в следственный отдел Аэропортовского РОВД. – Вы не знаете, где Татьяна Федоровна?

– Как это – где?! – удивился подполковник. – Рядом с отцом, конечно! Она специально взяла десять дней в счет отпуска, потому что Федор заболел!

– Ее нет дома... И мы не можем ее найти... Забрала дочку из садика и пропала... – развел руками Покатилов.

– Да этого не может быть!

Покатилов жестами и мимикой показал: "Может, еще как может!"

– Ну, я прямо не знаю!..

– Вы бы поговорили с девочками... Может, она кому-нибудь из них сказала, куда собиралась... – осторожно подтолкнул Покатилов коллегу к нужному решению. – "Возможно, она еще просто не знает о смерти отца и... Она потом нам не простит...

– Так давайте позвоним ей на сотовый! – Подполковник потащил из ящика стола объемистый гроссбух. Покатилов молча наблюдал за его действиями. Он-то прекрасно знал, каким будет результат этого звонка.

– Ничего не понимаю... – Минут через пять начальник следственного отдела наконец-то оставил в покое телефонный аппарат. – Не отвечает, хоть убей...

– Вот и я говорю... – осторожно напомнил Сергей Петрович о своем предложении. – Поговорите с девочками...

– Конечно, конечно! – Подполковник выкатился из-за стола. – Вы посидите?

– Разумеется! И вот еще что...

Подполковник остановился у дверей своего кабинета.

– Не надо ее пугать... Наверное, будет лучше, если я сам лично подъеду и поговорю с ней... – Покатилов опять надел на лицо скорбную маску. – Мы все же работали последние годы вместе с покойным.

– Ну разумеется! – Подполковник выскочил из кабинета. Оставшийся один Покатилов медленно, со вкусом закурил.

...Ему опять позвонил Зуб:

– Петрович, выручай! Мы не можем найти эту стерву! Ну, дочку!..

– И чем же я могу тебе помочь?.. – лениво поинтересовался полковник.

– Может, ее сослуживцы что знают, а?.. – Сейчас в голосе "авторитета" были слышны заискивающие нотки. И Покатилову это понравилось.

– Может быть, – все с той же ленцой согласился он.

– Так ты бы это... поехал, поговорил...

– А потом, когда вы свое дело сделаете, меня тут же и возьмут?

– Да кто подумает на тебя! – почти искренне возмутился Зуб. – Ты серьезный мужик, большой начальник!

– У нас работают не только дураки и пьяницы. – Покатилов не повышал голоса. – И вычислят меня очень легко... Нет, не пойдет! Игра не стоит свеч.

– Ну придумай чего-нибудь! – почти умолял "авторитет". – Ты же умный, знаешь, что и как надо сделать!

– Это большой риск для меня... – после некоторой паузы сказал Покатилов. – Даже не знаю...

– Сколько ты хочешь? – Зуб правильно понял намек.

– Ну-у... – Полковник сделал вид, что думает, а потом назвал сумму. Добавил: – Разумеется, в долларах.

– Не вопрос! – "Авторитет" ответил сразу, не задумываясь. "Ишь! – сам себе улыбнулся Покатилов. – Проняло-то как!" Вслух сказал:

– Хорошо. Я посмотрю, что там можно сделать.

– Ты уж постарайся... – "Авторитет" повесил трубку.

Говоря о том, что он сильно рискует, полковник просто набивал себе цену. Ничем он не рисковал. Легенда была железной, и разрушить ее было невозможно. Да, искал... Нужна была на похоронах отца, с которым полковник вместе служил не один год. Именно по этой причине и проявил такое участие. Но не нашел... А когда "поднимут" труп... Он тут ни при чем! Наверное, была с любовником – не зря же убежала из дому! – поссорились, подрались!.. Мало ли таких случаев... Обычная "бытовуха". И не более того.

Сделав еще одну глубокую затяжку, Покатилов довольно улыбнулся. Да, Зуб прав, и он не может с ним не согласиться. Он действительно умный...

– ...Вот! – Начальник следственного отдела ворвался в кабинет. – Татьяна сейчас у Марины Алтуфьевой! Попросилась пожить несколько дней! Ничего не понимаю...

– Спасибо. – Покатилов, поднимаясь с места, буквально выдернул из рук подполковника бумажку с адресом. – Только не беспокойте ее телефонными звонками! Я сейчас сам съезжу...

– Да хоть беспокой, хоть не беспокой... Трубку все равно никто не берет... – И подполковник растерянно повторил: – Ничего не понимаю...

– Разберемся. – Последнее слово Покатилов произнес, уже стоя на пороге кабинета. – Во всем разберемся...

"Да уж... Разберемся..." – думал он, усаживаясь в свою "Тойоту". И в эту минуту зазвонил его сотовый.

– Да, – ответил полковник.

– Петрович?.. – опять Зуб. "А вот это уже начинает надоедать... – подумал Покатилов. – Слишком часто он стал меня беспокоить..." Но тем не менее ответил спокойно, ничем не выдавая накатывающего раздражения:

– А кто же еще?

– Срочно подъезжай... ну, ты знаешь, куда! Срочно!

– Я вообще-то на службе... – Нехорошее предчувствие сжало сердце. Явно произошло что-то из ряда вон выходящее...

– Договорись там как-нибудь. Ты срочно нужен – у нас проблемы!

– У нас?.. – уточнил полковник, интонационно выделив последнее слово.

– У нас, – подтвердил Зуб. – И проблемы не детские...

– Понял. Еду. – Покатилов резко, с визгом покрышек, сорвал шуструю "японку" с места...

3

Можно сказать, Мишке Ромову повезло. По крайней мере, сам он считал именно так. Уже второй его знакомый, с которым он встретился в это утро, дал ему много полезной информации о спикере.

Например, рассказал о том, что в свое время Мезенцев имел прямое отношение к построению финансовых пирамид в Красногорской области. Были такие... Как и по всей стране... Конечно, ни в одном официальном документе фамилия "Мезенцев" не значилась. Но стоящий на входе в офис охранник видел, как спикер иногда навещал директора этой конторы. А самое главное, имел возможность наблюдать, как встречал гостя сам грозный директор. Подобострастно заглядывал в лицо, чуть ли не кланялся в пояс, предупредительно забегал вперед, открывая двери. То есть всячески демонстрировал свою зависимость и подчиненность.

Потом, когда пирамида рухнула, директора, в отношении которого было начато расследование, кто-то застрелил на пороге собственной квартиры. Дело это так и повисло "глухарем", расследование убийства зашло в тупик. Считалось, что неудачника убил кто-то из обманутых вкладчиков. А таких в городе и в области оказались тысячи. Само собой, денежки их пропали неизвестно куда.

– ...Ну ни фига себе! – восхитился Мишка и тут же, как бы между прочим, поинтересовался: – А сколько там денег-то было?..

– Миллионы! – уверенно ответил приятель, прихлебывая халявное пиво.

– Старыми? – Ромов едва смог скрыть охватившее его разочарование.

– Нет... – Собеседник лукаво усмехнулся, глядя на Мишку.

– Новыми?! – чуть воспрянул духом охранник.

– Долларами, Миха, долларами! – Приятель был доволен произведенным его словами эффектом. – Взносы брали только "зеленью"!

– Да-а... – только и смог выдавить охранник. Полученная информация удовлетворяла его в полной мере. Деньги у спикера есть... И надо их взять. Оставалось лишь решить, сколько денег надо просить, как провести передачу, чтобы его не поймали. Ну и каким образом связаться с самим спикером, а не с его охранником или секретарем.

Все это необходимо было обдумать в покое и тишине – в таком деле нельзя было продешевить. Мишка прекрасно понимал, что второй такой шанс ему просто не выпадет, и собирался использовать этот на полный ход.

Быстренько допив пиво и скомкав разговор, Мишка отправился домой, в родную общагу... Думать...

4

С самого утра, едва проснувшись и даже не завтракая – кусок не лез в горло, – Татьяна Сумина отправилась на поиски отца. Настеньку с собой не взяла – оставила в квартире Марины, строго-настрого запретив даже подходить к телефону. В том, что дочка выполнит ее указание, Татьяна была полностью уверена – девочка росла послушной и разумной, не капризулькой какой-нибудь.

Ну, насчет поисков – это слишком громко сказано. Отца можно было искать лишь в двух местах – на работе или дома. То, что его опять нет на работе, Татьяна узнала сразу же, как только добралась до ближайшего таксофона. Значит, оставался один вариант – идти домой... Это она и сделала.

Неплотно прикрытую входную дверь она заметила сразу же, едва поднялась на площадку. Остановившись в раздумьях, внимательнейшим образом осмотрела косяк и само дверное полотно. Благо имела немалый опыт в такого рода делах... Следователь как-никак...

Явные следы взлома отсутствовали напрочь. А взломать металлическую дверь и при этом не оставить следов просто невозможно – это она тоже прекрасно знала.

"Отец дома!" – решила Татьяна с чувством облегчения. Просто по какой-то одному ему известной причине он не закрыл дверь. Может быть, просто забежал на минуточку, что-нибудь взять...

– Папа... – негромко позвала Татьяна, приоткрыв дверь. Ответом ей была тишина... Хотя нет... Какое-то легкое движение в глубине квартиры она ощутила. – Папа?.. – чуть погромче спросила женщина, переступая порог и прикрывая за собой дверь. И снова – только легкий шорох, похожий на сквозняк.

Сделав несколько шагов, Татьяна смогла увидеть внутренность одной из комнат. Этого было вполне достаточно для того, чтобы понять – отца в квартире нет и быть не может. В квартире царил полный разгром, все было перевернуто вверх дном, вещи выброшены из шкафов и разбросаны по полу.

"Господи!.. – Татьяна, чтобы не сорваться на крик, зажала рот рукой. – Значит, папа не соврал и не пошутил! Что-то действительно случилось!" Если у нее до сих пор теплилась надежда, что сказанное отцом по телефону не более чем шутка, пусть и неудачная, то теперь все сомнения окончательно растаяли. И ей самой, и дочери, и отцу грозит неведомая опасность. А из квартиры нужно уходить... Немедленно...

Женщина начала пятиться назад, к выходу, и в этот момент из-за угла коридора вывернул здоровенный мужик. Татьяна отчаянно рванулась к двери, но мужик в два огромных прыжка догнал ее и, обхватив ручищей поперек корпуса, хрипло рявкнул на ухо:

– Подожди!

Дальше Татьяна действовала не раздумывая, а смертельный страх и отчаяние придали ей сил...

5

Осознав едва слышное движение у дверей, Василий тут же прижался к стене коридора и потихонечку начал разминать кисти рук и плечи. Почему-то он был уверен, что схватка неминуема.

Квартира Сумина поразила его царящим в ней разгромом. Нет, ему уже приходилось ранее видеть нечто подобное... И в Чечне, и не только... Даже в собственном жилище – был такой момент.

Но одно дело – он сам. Да, журналист, да, известный... Но сравнять себя с пусть даже и отставным полковником, далеко не последним в городе и в области представителем правоохранительных структур...

– Да что же творится в этом мире? – бормотал себе под нос Василий, потерянно оглядываясь по сторонам. Несомненно, в квартире Сумина какие-то очень нехорошие люди что-то искали. Искали старательно, не ограничивая себя во времени. А о чем это могло говорить?.. Все правильно – они не боялись внезапного возвращения хозяина. То есть сказанное Суминым по телефону не было глупой шуткой или алкогольным глюком. И самому отставнику, и его семье грозила нешуточная опасность, а он, Василий, проигнорировал полученное предупреждение.

...Стоя у стены и услышав Негромкое: "Папа...", сказанное тихим женским голосом, Василий обрадовался. Значит, с Татьяной, которую он раньше видел мельком пару раз, все в порядке! Федор Михайлович сумел ее предупредить, и она спряталась!

Но выходить Скопцов не спешил. Можно невзначай напугать хорошего человека... Да и объяснять хозяйке свое присутствие в этом раздрае надо будет как-то... А как объяснишь? Случайно, дескать, мимо проходил и заглянул на чашку чая? А мебель переломал, посуду перебил – так это так, невзначай, без злого умысла.

Интересно, а на кого еще могла бы подумать Татьяна, как не на него, Скопцова?! Вот он, разгром, налицо... А вот он, Скопцов...

Решая для себя вопрос, как же ему быть, Василий переступил с ноги на ногу. И женщина, чьи голос и дыхание были слышны уже совсем рядом, за углом коридора, двинулась в сторону выхода.

Так просто отпускать ее в планы Скопцова не входило. Во-первых, он прекрасно помнил просьбу Сумина в отношении дочери. Возможно, последнюю просьбу... И подводить старого сыщика не собирался.

Во-вторых, хотелось все же выяснить, что произошло с Суминым, какая такая гадина "наехала" на отставника, внаглую, никого и ничего не опасаясь. И помочь Василию в этом никто, кроме Татьяны, не мог.

Поэтому, стремительным броском вывернувшись из-за угла, Василий перехватил женщину у самых дверей. Сильно, но в то же время очень осторожно, чтобы не сделать ей больно, обхватил сзади за плечи, остановил. Ощущая своей ладонью упругий шар груди под тоненьким мокрым плащом, шепнул на ухо:

– Подожди!

Женщина на какое-то мгновение обмякла в его руках. "Как бы в обморок не шлепнулась!.." – испуганно подумал Василий.

И тут же его ступню обожгла резкая и острая боль. Коротко выкрикнув: "Н-на!.." – милая дама опустила острый каблучок на носок кроссовки Скопцова, сминая ему пальцы ноги. Одновременно маленький, но твердый кулачок наотмашь ударил в пах журналиста. Ну, положим, второй удар Татьяне не удался – сказался недостаток опыта. Тут ведь тоже уметь надо...

А вот первый... Женский каблучок в определенных случаях может быть страшнее пистолета. Бормоча сквозь зубы слова, которые воспитанные люди в женском обществе не произносят, Василий схватился за ногу, приседая. Правда, перед этим успел-таки втолкнуть Татьяну в глубину квартиры, одновременно перекрывая ей выход собственным телом.

Женщина, воспользовавшись секундной заминкой, легко отпрыгнула еще на шаг, коротким движением выхватила откуда-то тяжелый даже на вид молоток, подняла над головой:

– Не подходи!

– Таня, ты чего?! – Несмотря на боль, Скопцов попытался встать на ноги.

– Не подходи, козел! – Женщина сделала еще один короткий шаг назад. – Убью!

– Не подхожу! – Василий, стоя на месте, медленно поднял обе руки на уровень плеч, демонстрируя открытые пустые ладони.

– Не подходи! – Татьяна была на грани истерики.

– Да не подхожу и, не подхожу! – Скопцов присел на пол, растирая больную ногу. – Нет, ну надо же так... Слушай, ты чего, совсем дура, а?..

– Что?! – растерянно переспросила женщина. Молоток, поднятый высоко над головой, чуть дрогнул в ее руке.

– Ты что, не помнишь меня?.. Ну, присмотрись! Я был у вас пару раз. Василий я, Вася! Скопцов! Твой отец меня "конвойником" величал! Вспомни, Тань!

К облегчению Василия, в глазах женщины начало появляться что-то похожее на признаки узнавания.

– Василий?.. – переспросила она. – Журналист?..

– Ну да! – обрадовался Скопцов. – Заехал к твоему отцу, а тут такое...

Он повел рукой вокруг.

Молоток медленно опустился вниз...

– Василий... "Конвойник"... – Женщина узнала гостя окончательно. Все же она была милиционером. Умела контролировать свои эмоции и обладала отличной памятью, что называется, профессиональной. Этого человека она действительно знала и каких-либо агрессивных действий с его стороны не ожидала.

– Нуда, я это, Таня, я! – подтвердил Скопцов. – Что случилось с Михалычем, Тань?.. Где он сейчас?..

Лицо женщины неожиданно сморщилось, по щекам покатились слезы:

– Я... Я не знаю... Я ничего не знаю!

"Наверное, без истерики все же не обойдется..." – обреченно подумал Скопцов, поднимаясь с пола и делая шаг вперед...

6

В офисе Мезенцева царило нездоровое оживление – это Покатилов заметил сразу, как вошел.

– Петрович, жопа! – кинулся к нему Зуб. – Мы попали!

– Как это – "попали"? – переспросил Покатилов. В таком состоянии – на грани нервного срыва – он никогда "авторитета", славившегося своей крутизной, еще не видел.

– Конкретно! – отмахнулся Зуб. – Надо думать, как отмазываться будем!

– Так что случилось? – Покатилов повернулся к Мезенцеву, сидящему в кресле. Кстати, присутствие спикера в разгар рабочего дня здесь, а не в Думе – тоже крайне нехороший симптом.

– К Изе в офис приходил гэбэшник... – безучастно сообщил Мезенцев.

– Так... – Покатилов медленно опустился в кресло. – Так-так... И что же он спрашивал?

– Ничего. Этот старый фэтер от него свалил! Бросил все, оседлал машину и умчался на дачу к Ирке! Спрятался, мудак! Сейчас жрет там коньяк, трясется от страха и плачет.

– Я, между прочим, давно предупреждал, что Ковалевич для серьезных дел не годится... – начал было Покатилов, но его довольно бесцеремонно перебил мечущийся по кабинету Зуб:

– Петрович, это и без тебя весь город знает! Ты вот лучше скажи – что теперь делать?..

– Надо думать... Данные гэбэшника известны?..

– Да, – ответил опять же Мезенцев. – Старыгин, Виктор Борисович. Подполковник.